Леонид Резников
Частный детектив
– Странная просьба. – Ланге поскреб затылок и в задумчивости еще больше оттопырил нижнюю губу. – Я так понимаю, мистер Гройсс нанял вас для параллельного расследования?
– Ваша догадка, комиссар, неверна. Я не имею никакого отношения к мистеру Гройссу. По крайней мере, сегодня.
– С чем же в таком случае связан ваш столь высокий интерес к этому делу? Если не секрет, конечно. – Ланге заметно приободрился.
– Я веду расследование одного странного дела, которое, возможно, как-то связано с нападением на Гройсса. Но пока все исключительно на уровне предположений.
– А можно узнать поподробнее о вашем деле?
– Мне не хотелось бы в данный момент обсуждать его с вами, – в мягкой форме отказал Дюпон. – Оно если и связано с нападением на Гройсса, то только косвенно. Скорее, оно имеет отношение к делам самой компании.
– Понятно… – Ланге вернул губу на место и задумчиво побарабанил пальцами по столу. Дюпон выжидающе смотрел на комиссара. – Значит, вы хотите получить от меня информацию о нападении и не хотите делиться своей?
– Не совсем так, комиссар. Информации у меня на данный момент кот наплакал. Как я уже говорил, исключительно предположения. Я только вчера взялся за дело одного человека и случайно узнал о нападении на главу «И-Систем».
– Ваш клиент как-то может быть связан с нападением? – еще больше оживился Ланге.
– Отнюдь. Я предполагаю как раз обратное: именно нападение на Гройсса могло быть связано с делом этого человека.
– Но почему вы так уверены, что он никак не связан с покушением на убийство?
– По той простой причине, что моего клиента не было до шестого числа ни на Земле, ни вообще в земном секторе. Он проживает в системе Кавиаса.
– Это далеко?
– Примерно 1700 парсек.
– Солидно! И что же вашего клиента заинтересовало на Земле?
– Мистер Ланге, вы не хуже меня знаете, что тайна моих клиентов охраняется подобно врачебной.
– Но не когда эта тайна может препятствовать расследованию, мсье Дюпон, – хитро прищурился Ланге. – Давайте так: если вы хотите получить от меня информацию, то я, в свою очередь, хотел бы, чтобы и вы были несколько более откровенны. Я помогу вам, вы – мне.
– Ну хорошо, – немного поразмыслив, согласился Дюпон. – Только вы будете разочарованы, уверяю вас.
– Лучше разочароваться, чем умереть от любопытства. – Ланге оперся локтем левой руки на стол и подпер большим и указательным пальцами подбородок. – Я весь внимание.
– В общих словах, чтобы не отнимать вашего времени, ситуация такова, – начал Дюпон. – Третьего числа у фирмы человека, на которого я в данный момент работаю, было зафрахтовано судно. Условия фрахта, мягко говоря, странные: во-первых, арендовали его судно с Земли; во-вторых, без точного маршрута – забрать с Луны человека и действовать согласно его дальнейшим указаниям; в-третьих, в договоре не было указано ни лицо, зафрахтовавшее судно, ни данные лица, которое требуется взять на борт, только номер стоянки в порту «Луна Центральный» и дата.
– И этот человек согласился на подобных условиях заключить договор?
– Предоплата прошла вместе с заявкой еще до подписания договора. Человек был заинтригован и решил во всем разобраться.
– Занятно, – хмыкнул Ланге. – Продолжайте, прошу вас.
–По косвенным данным удалось установить, что нанимателем является компания «И-Систем» – деньги поступили с ее счета. И еще один любопытный факт: два месяца назад человек, для которого я сейчас веду расследование, приобрел у «И-Систем» это самое судно. А теперь «И-Систем» зачем-то решила внезапно зафрахтовать его, не считаясь с расходами.
Дюпон сделал паузу, ожидая вопросов, но Ланге молчал, глядя в стол.
– По прибытии на Луну шестого числа, – продолжал Дюпон, – судно было заблокировано по предписанию СБ, поступившему на Луну третьего числа с Земли с точным указанием времени прибытия судна и стоянки, на которую оно опустится. На следующий день СБ снимает блокировку, и человек, горя желанием разобраться в происходящем, прилетает на Землю и обращается ко мне. Вот, собственно, и все.
– Странная история. – Ланге задумчиво помассировал подбородок. – Но в чем вы видите связь с нападением на Гройсса?
– В датах. Блокировка, как мне кажется, была предпринята не просто так: кто-то явно хотел задержать судно на Луне. Зачем – я пока не знаю, но то, что планы некоего лица были нарушены нападением на Гройсса, у меня почти не вызывает сомнений. Возможно, им был сам нападавший. Но все это, как я уже говорил ранее, пока только домыслы.
Ланге долго сидел, хмуря брови и о чем-то размышляя, потом сложил пальцы домиком и уставился в лицо Дюпону.
– Вы оказались правы. Ваше дело для меня не представляет ни малейшего интереса.
– Комиссар, если бы было иначе, я незамедлительно поделился бы с вами имеющейся у меня информацией. Я уважаю законы, и мне еще дорога лицензия. Тем более репутация.
– Да, вы правы. – Ланге тяжело вздохнул. – Ну что ж, вы честно выполнили условия нашей договоренности, поэтому придется и мне поделиться тем, что полиции удалось накопать. – Ланге откинулся назад. Кресло возмущенно скрипнуло. – Могу сказать, что дело с нападением на Гройсса абсолютно гиблое, и оно неприятно портит нам статистику раскрываемости.
Ланге активировал консоль. Перед Дюпоном появился голографический объем с несколькими десятками файлов.
– Можете ознакомиться. Здесь, конечно, не все, как вы понимаете, но вполне достаточно для того, чтобы убедиться в отсутствии какой-либо перспективы.
– В чем же заключается гиблость дела? – не двигаясь с места, спросил Дюпон. Неплохо зная полицию вообще и Скотленд-Ярд в частности, ему не хотелось связывать себя какими-либо подписками о неразглашении, а что это последовало бы за ознакомлением с официальными бумагами – к гадалке не ходи.
Все-таки Ланге был не так прост, чего и следовало ожидать от комиссара УБОП.
– В отсутствии направлений ведения следствия, – ответил Ланге и, видимо, догадавшись, что Дюпон не собирается просматривать предоставленные ему документы, одним движением руки убрал дополнительный рабочий объем. Дюпон и на этот раз никак не отреагировал.
– А вы хитрый лис, мсье Дюпон. – Ланге шутливо погрозил пальцем.
– Приходится, мистер Ланге. Но я не совсем понимаю: Гройсс жив, нападавший мертв…
– Не все так просто. Наверху хотят быть уверены, что ничего подобного не повторится. Но удовлетворить вашу любознательность по этому поводу, увы, не могу.
– Понимаю, – покачал головой Дюпон. – Важный контракт. Компания и так грозит затяжкой его исполнения, а тут уже второй случай за полгода. Сначала пожар, теперь вот нападение на президента компании. Потом еще суд.
– Вы в курсе? – опешил Ланге.
– Дорогой Ланге, все ваши секреты были описаны в прессе и только очень ленивый не смог бы добыть необходимую информацию и сложить два и два.
– Вообще-то, вы правы, – вынужден был согласиться с Дюпоном комиссар. В его взгляде уже отчетливо читалось уважение и восхищение талантом Дюпона «складывать». – Хорошо, мсье Дюпон, – продолжал Ланге. – Признаюсь честно, я с некоторым недоверием относился к тому, что мне рассказывали о вас и особо о ваших аналитических талантах. Вам удалось его полностью рассеять.
– Польщен. Но, повторюсь, мои скромные возможности сильно преувеличены, – учтиво склонил голову Дюпон.
– Могу сказать, – продолжал Ланге, – что я искренне рад нашему знакомству. И давайте покончим с играми и вернемся к сути вашего прихода ко мне. Но сразу хочу заметить, что все, о чем мы здесь будем говорить, – не для широкой публики.
– Дорогой мистер Ланге, это подразумевается само собой.
– Отлично! – Ланге хлопнул огромной лапищей по столу. – Итак, что бы вы хотели узнать?
– Для начала, если вас не затруднит, расскажите о самом происшествии. Я пока еще смутно представляю, что там произошло на самом деле. – Дюпон полез в карман и извлек инп. – Комиссар, вы не против, если я буду делать для себя пометки?
– Я могу позже переслать вам запись нашей беседы, причем в любом удобном для вас виде.
– Было бы неплохо, благодарю. – Дюпон убрал инп и приготовился слушать.
– Изначально история с убийством представляется достаточно банальной, – начал Ланге. – Неизвестный проникает в здание, отключив систему безопасности, беспрепятственно поднимается в кабинет Гройсса и начинает угрожать расправой. Личная система безопасности, установленная в кабинете Гройсса, нейтрализует преступника самым действенным способом – всадив в него полсотни разрывных пуль и вышвырнув сквозь оконное стекло толщиной в полдюйма с восьмидесятого этажа. Вот, в принципе, и все.
Гройсс во время опроса утверждает, что видит убийцу впервые. По его мнению, нападавший не совсем адекватен, что очень похоже на правду, если просмотреть запись камеры видеонаблюдения, содержащей последнюю минуту сцены.
– Почему только минуту?
– Общая система безопасности активировалась только к этому времени и зафиксировала самый конец перебранки преступника с Гройссом и сцену расстрела. Преступник был в страшной ярости и действительно напоминал умалишенного. Но тут возникает сразу несколько вопросов. – Ланге поднялся из кресла и прошелся по кабинету. – Во-первых, преступник обладал оружием, которое достать на Земле не так-то просто – дезинтегратор. Регистрационный номер у оружия отсутствует, что говорит о его сборке вне завода. Мы пытаемся в данный момент установить, где оно могло быть изготовлено. Эксперты говорят, это вполне возможно по сравнительному анализу состава материалов и маркировок частей оружия. Но это процесс долгий и он не дает понимания мотива попытки убийства.
Ланге присел на край стола, достал сигарету, прикурил от зажигалки и выпустил в потолок облачко дыма.
– Во-вторых, вызывает сомнение психическая неполноценность преступника. Человек с ущербной психикой вряд ли мог тонко все спланировать – от деактивации системы безопасности до убийства, что ему практически чисто удалось сделать. В «Скай Секьюрити» подтвердили: система безопасности была деактивирована удаленно. Преступник хитрым способом обошел модуль защиты системы и запустил вирус, самоуничтожившийся после перезагрузки всей системы. Вирус, кстати, оставил после себя безобидный код, не позволивший системе завершить перезагрузку до его анализа и удаления – эдакая обманка. На анализ кода у системы ушло около десяти минут, но этого времени вполне хватило на исполнение планов преступника. По крайней мере спецы из «Скай Секьюрити» уверены в гениальности хакера, отличном знании им систем безопасности и точном расчете, позволившим задержать завершение перезагрузки системы на требуемое ему время. И как раз это вызывает некое смутное ощущение неправильности чего-то, нестыковки. Вы понимаете, о чем я?
– Кажется, да, – ответил Дюпон, почесав переносицу. – Преступник без сучка и задоринки проводит очень сложную подготовку всей операции – в техническом плане, я имею в виду, – рассчитывает все едва ли не посекундно и рушит собственный план, устроив истерику и потеряв драгоценное время вместо того, чтобы просто нажать на курок и убраться восвояси.
– С вами приятно иметь дело, Дюпон. – Ланге растянул губы в улыбке, показав желтоватые от табака зубы. – Вы все схватываете на лету. – Он скинул пепел в простенькую стеклянную пепельницу, стоявшую на столе, и продолжил. – Итак, мы имеем первую странность: приступ истерии при виде Гройсса. Вторая странность заключается в неведении достаточно искушенного в системах безопасности человека о личной защите в кабинете Гройсса. Преступник не мог не заметить, что кабинет оборудован «Броней» от той же «Скай Секьюрити», к тому же он прекрасно должен был быть осведомлен относительно полной автономности «Брони» от общей системы безопасности и что в радиусе ее действия не стоит размахивать оружием и угрожать хозяину кабинета. Однако, – Ланге наставительно поднял указательный палец, – напавшего на Гройсса человека наличие «Брони» не особенно смутило. Забывчивость? Или излишняя самоуверенность? Мне представляется, что преступник был почему-то уверен в бездействии системы или в нейтральности ее позиции в отношении него. Даже предположив внезапный нервный срыв у нападавшего, его все же нельзя полагать законченным идиотом. Как вы считаете?
– Вы правы, комиссар. Все выглядит очень странно, – согласился Дюпон, задумчиво морща лоб.
– Но хуже всего то, что преступника не удается идентифицировать.
– Разве такое возможно в наше время? – изумился Дюпон.
– Оказывается, да. Труп страшно изуродован, лица нет. Документы, инп или что-либо иное при нем не обнаружено. Отпечатки пальцев снять не удалось – предплечья, ладони и пальцы ободраны и изуродованы сильными порезами – результат, так сказать, прохода через оконное стекло. По ДНК – никакого результата.
– Но как в наше время можно нигде не засветиться с ДНК-идентификатором?
– Оказывается, можно. Регистрацию новорожденных с ДНК-Идом ввели всего лет двадцать назад. А этому типу лет пятьдесят по заключению экспертов, и к тому же он нигде не лечился в последнее время, по крайней мере, ни в одной из клиник земного сектора, и не имел ни одного привода в органы правопорядка.
– Прямо тень отца Гамлета, а не живой человек! – воскликнул Дюпон, прищелкнув языком.
– В точку, мсье Дюпон. – Ланге докурил сигарету, размял ее в пепельнице и вернулся в кресло. – Вот, вкратце, и все дело.
Дюпон взглянул на часы и поднялся.
– Спасибо огромное, комиссар, – протянул он руку Ланге. – Вы мне очень помогли.
– Надеюсь, – с серьезным видом ответил тот, хотя в его голосе слышалась едва заметная ирония. Ланге, не вставая, пожал предложенную руку. – Копию разговора я вам перешлю, как и обещал.
– Благодарю. Если можно, в виде текста.
– Без проблем! Приятно было с вами познакомиться, мсье Дюпон.
– Взаимно, всего доброго, – попрощался детектив и направился к двери, но около выхода он вдруг обернулся. – Комиссар, не будет ли наглостью попросить скинуть мне заодно и ДНК-идентификатор этого человека.
– А зачем он вам? – чуть помедлив и пожевав нижнюю губу, спросил Ланге.
– Пока не знаю. Но вдруг мне что-нибудь удастся обнаружить?
– Было бы очень кстати, – с надеждой в голосе отозвался Ланге. – Хорошо. Что-нибудь еще?
– Этого вполне достаточно.
Дюпон чуть склонил голову в знак благодарности, распахнул дверь и вышел в коридор.
Часы показывали без двадцати минут двенадцать. Времени оставалось как раз заскочить домой, разобрать результаты беседы с Ланге, переодеться и лететь в Сканторп за Эмили Пирс.
Глава 7
До Сканторпа выходило тридцать пять – сорок минут лету на авиетке. Можно было и быстрее, только стоимость перелета мгновенно возрастала в два, а то и в три раза, поскольку авиетка запрашивала прохождение элит- и бизнес-коридоров. А можно даже и за десять минут – на флаере, но это и вовсе дорогое удовольствие.
Дюпон не особенно торопился и потому выбрал стандартное обслуживание.
Авиетка поднялась со стоянки и, набирая высоту, развернулась на восток. Через пару минут она уже неслась в плотном потоке других авиеток.
Пройдя Бакхерст Хилл, она взяла чуть севернее, и, добирая высоту, вскоре вошла в еще более плотный многоступенчатый поток крупного коридора в сторону Кембриджа. За Эппингом авиетка перестала активно маневрировать и, если не смотреть вниз сквозь полусферические, от пола до потолка, стекла кабины, можно было подумать, будто она стоит на месте.
В авиетках не было гравикомпенсаторов – слишком дорогое удовольствие для дешевого низкоскоростного транспорта, – и потому хорошо ощущались смена курса, высоты и нередкие изменения скорости, хотя, надо отдать должное навигационной системе, она старалась производить маневры как можно плавнее.
Авиетка уже поднялась на семь тысяч футов. Лондон остался позади, а под днищем проплывали редкие, ослепляющие белизной перины облаков. По бокам и спереди скользили еще несколько авиеток в том же направлении.
Плавность полета, шум турбин и воздуха действовали усыпляюще, и Дюпон не заметил, как задремал.
Разбудил его голос навигатора авиетки:
– Вы прибыли в место назначения.
Дюпон огляделся сонными глазами.
Он находился неподалеку от высотки «И-Систем», между Эннердейл-лэйн и Кроуберри-драйв. Стоянки около здания были собственностью компании, и посадка на них допускалась только с ее разрешения.
Часы на приборной панели авиетки показывали двенадцать пятьдесят две.
Дюпон потер ладонями лицо, затем перевел авиетку в режим платного ожидания, чтобы не терять время на вызов другой, если эта вдруг кому-то понадобится, и спустился на бетон стоянки через открытый люк. Набрав номер Эмили, он зашагал в сторону высотки по широкой аллее, утопающей в тени высоких лип.
– Патрис, я скоро освобожусь, – сразу же ответила на вызов Эмили.
– Хорошо, я жду внизу.
Она отключилась. Наверное, была занята.
Аллея закончилась. Дюпон быстро пересек длинный, в ширину здания, ряд стоянок компании с тремя авиетками и двумя флаерами. Над перегретым бетоном клубился воздух, и Дюпон постарался поскорее добраться до широкого козырька здания, нависавшего над входом в высотку, но и там не было спасительной прохлады – те же духота и полуденный зной раскаленных городских улиц.
Дюпон почувствовал, как по спине скатилась крупная капля пота, за ней еще одна и еще. Только зря переодевался перед выходом, с грустью подумал он, одернув воротник рубахи.
За его спиной, слева, с тихим шипением разошлись стеклянные двери, на пороге здания показался Гройсс. Он прошел мимо Дюпона, держа руки в карманах и глядя в землю перед собой. Детектива он не удостоил ни единым взглядом. Рядом с ним шли еще двое мужчин. Один из них о чем-то говорил Гройссу почти в самое ухо – тот внимательно слушал.
Дюпон неспешно приблизился к ним и как бы невзначай преградил дорогу Гройссу. Гройсс резко остановился, словно наткнулся на невидимую преграду и, подняв глаза, изучающее уставился на Дюпона. Другие двое замерли в шаге позади шефа.
– Добрый день, мистер Гройсс! – бодро поприветствовал его Дюпон.
– Добрый день, – бесцветным голосом ответил Гройсс. – Вы ко мне? Извините, но я тороплюсь.
– Да нет, я просто ожидаю кое-кого. Увидел вас и решил, так сказать, засвидетельствовать свое почтение. Как с нашим последним делом? Все утряслось, надеюсь?
– Э-э, нашим делом?.. – Было заметно, что Гройсс находится в сильной растерянности и натужно пытается что-то вспомнить. – Последним… Я, э-э… – Он оглянулся на своих провожатых, но те, похоже, тоже были не в курсе, и с непонятным презрением в глазах разглядывали Дюпона. – Ах, это дело! – спохватился вдруг Гройсс. – Ну да, конечно! Все прекрасно. Извините, я тороплюсь, – и он, вновь опустив глаза, свернул к ближайшему флаеру. Двое его провожатых засеменили следом, оглядываясь на Дюпона.
– Не смею вас задерживать, – запоздало крикнул Дюпон вслед Гройссу, провожая того недоуменным взглядом. – Странно… – вслух подумал он и вернулся в тень козырька, когда Гройсс скрылся в люке флаера.
Из здания повалил народ. Дюпон повернулся ко входу, чтобы не пропустить Эмили. Девушка выпорхнула из дверей одной из первых и, заметив Дюпона, подбежала к нему.
Эмили была в платье чуть ниже колен из светлой, воздушно-легкой и очень модной сейчас материи, при движении переливающейся цветами радуги. Платье облегало стройную фигуру девушки, выгодно подчеркивая прекрасный абрис ее отлично сложенной фигуры. Дюпон невольно залюбовался девушкой.
– Привет, Патрис! Не заждался? – защебетала Эмили, беря Дюпона под руку. – Куда идем?
– Там, на стоянке, авиетка. Ты сможешь, если что, немного задержаться?
– А мы разве куда-то далеко?
– В Лондон.
– Ты не мог сразу предупредить? – озабоченно надула щеки Эмили. – Ладно, я позвоню Патриции, чтобы прикрыла ненадолго.
– А кто это?
– Да так, одна из снабжения, – отмахнулась Эмили. – Не бери в голову.
Они быстро добрались до авиетки, и Дюпон, поддержав девушку под локоть, помог ей взобраться на правое сиденье. Затем, обойдя авиетку вокруг, уселся в левое и закрыл люки.
– Со мной что-то не так? – спросила Эмили, оглядывая себя.
– С чего ты взяла?
– Ты так пристально разглядываешь меня.
– Да нет, все в порядке. Только…
– Что?
– Забудь. Глупости все это.
Авиетка плавно поднялась над стоянкой, развернулась и припустила практически напрямую к коридору на Лондон.
– Тогда рассказывай, зачем ты меня сегодня вытащил в ресторан.
– Странный вопрос! Хотел просто поболтать с тобой.
Эмили укоризненно посмотрела на детектива из-под насупленных бровей.
– Что? Разве я не могу просто пригласить тебя? – наивно спросил Дюпон, делая ангельское лицо.
– Патрис, кончай кривляться, тебе не идет. – Девушка вздохнула и убрала со лба непослушную прядь волос. – Я знаю тебя уже полтора года и также отлично знаю все твои «просто». Так что давай не будем.
– Может, лучше в ресторане поговорим, в спокойной обстановке? – не сдавался Дюпон, на самом деле не знавший с чего начать.
– Ну уж нет! Меня не так часто приглашают в столичные рестораны, и там я хочу вкушать яства, наслаждаться ими и просто болтать, а не отвечать на занудные вопросы въедливого, слишком любопытного детектива. Так что давай выкладывай все сейчас. – Эмили закинула ногу на ногу, оправила платье на коленях и, прислонившись плечом к стеклу, уставилась на Дюпона.
– Твоя взяла, – сдался детектив. – Я сейчас веду одно дело, и мне очень нужна твоя помощь.
– Вот с этого и надо было начинать. Кстати, спасибо за избавление от телефонного шутника.
– Не за что, – машинально ответил Дюпон, занятый выстраиванием общей последовательности вопросов.
– Ты не представляешь, как мелкий шутник перепугался, когда через десять секунд беседы я увидела в объеме его физиономию и данные.
«Йозеф в своем репертуаре – шутник, тоже мне. Красиво засветил парня», – подумал Дюпон, а вслух спросил: – Почему мелкий?
– Потому что засранцу максимум лет пятнадцать. Видать, гормон заиграл. Извини, о чем ты говорил?
– Я сказал, что веду одно дело и хотел бы просить твоей помощи.
– Интересное? – спросила Эмили, очаровательно хлопая длинными ресницами.
– Скорее, странное и нудное.
– В тебе нет ни капли романтики, – констатировала Эмили.
– Лапочка, я детектив, а не поэт.
– Ладно уж, давай твое… нудное, – обреченно вздохнула девушка.
– Тебе знакомо космическое судно «Веста»?
– Ты имеешь в виду одну из наших мобильных лабораторий?
– Именно. Ваша контора ее недавно…
– Месяца два-три назад продала одной частной компании, – закончила Эмили. – Договор купли-продажи, как и все остальные подобные ему документы, проходил через меня. «Веста» была закреплена за лондонским филиалом.
– А причина продажи?
– Не интересовалась. Это личное дело президента.
– А ты не помнишь, кто подписывал договор?
– Отлично помню, – наморщив прелестный носик, ответила Эмили. – Сам Гройсс.
– Ты уверена?
– Абсолютно, – отрезала девушка, косо, с вызовом, взглянув на Дюпона. – Я еще потерей памяти не страдаю. Тем более такие договора нечасто попадаются.
– Извини, – сказал Дюпон. – Тебе, случайно, не знакомо имя Йорг Мейер?
– Впервые слышу. А кто он?
– Подозреваю, кто-нибудь из вашего руководства, облеченный особым доверием твоего шефа.
– Он точно не из руководства, я бы его знала.
– Может, он из филиала?
– Возможно, но там я никого не знаю. Филиал последние несколько лет напоминает один огромный черный ящик. Там хозяйничает сам Гройсс и еще парочка особо приближенных к его особе.
– Странное место – этот ваш филиал.
– И не говори. А зачем тебе понадобился Мейер?
– Дело в том, что именно он, по словам покупателя «Весты», выступал посредником при продаже судна и лично оформлял договор.
– Чушь! Я же тебе уже сказала: договор подписан самим Гройссом. К тому же я не оформляла никакому Мейеру никаких доверенностей.
– Это точно? – обескураженно нахмурился Дюпон. Дело становилось все запутаннее.
– Как дважды два. Патрис, если ты не доверяешь моим словам, зачем тогда ко мне обратился?
– Извини, Эмили, я не хотел тебя обидеть, – поспешил Дюпон успокоить девушку, коснувшись ее руки. – Дело вовсе не в том. Просто я окончательно запутался… Ладно, оставим в покое мистического Мейера. Еще меня интересует твой шеф.
– Гройсс? – Глаза девушки расширились, а тонкие дуги бровей поползли вверх. – Ты что, под него копаешь?
– Я ни под кого не копаю, поверь, – попытался выкрутиться Дюпон, чтобы не разжигать в Эмили излишних подозрений – девушка могла отказаться говорить на эту тему. – Просто он какой-то странный. Только что я столкнулся с ним у входа в вашу контору, и мне показалось, он не узнал меня.
– Как так?
– Он долго на меня смотрел, что-то мямлил, затем быстро ретировался во флаер.
– Не обращай внимания. У него сейчас мозги пухнут от проблем, – сказала Эмили, поправляя прическу. – А вообще-то, ты прав: он действительно какой-то странный в последнее время.
– В чем же это выражается? – нарочито небрежным тоном спросил Дюпон, стараясь не выдать интереса к этой теме.
– Во многом. Он сильно изменился после покушения.
– После такого шока любой изменится.
– Конечно, но… Как бы тебе объяснить. – Эмили пощелкала пальцами. – Раньше он был нервный, постоянно выходил из себя по пустякам, кричал. А потом вдруг в один момент стал спокойным, обходительным, уравновешенным, из себя не выведешь. Всегда улыбается… А еще – не поверишь! – курить бросил.
– В каком смысле?
– В прямом. Раньше от своих вонючих сигар не отрывался, а тут вдруг – бац! – Девушка эмоционально взмахнула руками. – Приказал выбросить из его кабинета все запасы дорогущих сигар, представляешь? Словно другой человек!
– Занятно, – сказал Дюпон, подергав губу. – Другой человек…
– А еще, вот ты спросил о «Весте», и я вспомнила: Элеонора рассказывала…
– А это кто такая?
– Да из нашего отдела регистрации, крашеная блондинка. Так вот, недавно мы болтали, и она рассказала занятную историю: Гройсс, возвращаясь из поездки, прямо с орбиты запросил информацию по «Весте». Его интересовал ее новый владелец.
– Он не помнит, кому продал судно?
– Тот же вопрос задала себе и Элеонора – Гройсс ее очень удивил, хотя, между нами, удивить ее достаточно сложно.
– Почему?
– Особенность блондинок, даже крашенных, – засмеялась Эмили.
– Хорошего ты мнения о подругах, – укорил девушку Дюпон.
– Она просто знакомая. К тому же ты и сам это знаешь.
Дюпон едва сдержался, чтобы не ляпнуть, что дело вовсе не в блондинках – это не только их беда.
– И что же конкретно интересовало Гройсса?
– Все. Полная информация по новому владельцу.
– Очень любопытно. А когда это было?
– На днях. Перед самым покушением… – Эмили задумалась. – Третьего или четвертого? Точно! Он вернулся третьего числа.
Они замолчали, поскольку авиетка начала снижаться, и у обоих заложило уши. Эмили начала усиленно зевать, пытаясь вернуть себе способность слышать. Дюпон лишь чуть разомкнул губы и спокойно наблюдал за полетом, повернув голову влево.
Внизу медленно проплыл парк Виктория, сместился влево. Авиетка огибала загруженный участок Лондон Сити, продолжая снижаться. Вскоре внизу промелькнули Олд Стрит, Голден Лейн Эстейт. Оставив Площадь Рассел и Британский Музей справа, авиетка резко довернула влево градусов под сорок пять и, пройдя почти параллельно Шафтсбери-авеню, наконец опустилась на стоянку на Руперт-стрит у самого перекрестка, невдалеке от ресторана «Паломар».
Дюпон проследил за тем, как были сняты деньги с его банковского счета за перелет, и они с Эмили, выбравшись из авиетки, погрузились в бесконечный людской поток, заполонивший Руперт-стрит.
Протискиваясь мимо прохожих – и откуда столько бездельников в Лондоне! – они быстро добрались до входа в ресторан «Паломар» и юркнули в его уютную прохладу.
Автомат на входе подтвердил заказ Дюпона.
– Четвертый столик, пожалуйста, – сообщил он.
Ободок одного из свободных столиков засветился мягким голубоватым светом, и Дюпон с Эмили направились к нему.
– Я здесь ни разу не была, – тихо сказала Эмили, усаживаясь на мягкое сиденье стула с изогнутыми, под старину, ножками.
– Я тоже, – честно признался Дюпон, устраиваясь напротив. – Но ты бы знала, как сложно, оказывается, в Лондоне заказать столик в ресторане. Такое ощущение, будто в этом сумасшедшем городе все только и делают, что едят с утра до ночи.
Эмили улыбнулась и неторопливо обвела взглядом помещение ресторана.
Ресторан был выдержан в мягких тонах голубого и светло-коричневого оттенков. Небольшое по размерам помещение освещалось группой прямоугольных светильников, встроенных в стены и дающих яркий рассеянный свет. Вдоль боковых стен располагались места с мягкими диванчиками в виде букв «П» вокруг столов. Остальные столы заполняли пространство зала в шахматном порядке.
У дальней стены во всю ее длину протянулась стойка фута в четыре высотой, за которой хозяйничал шеф-повар – еду готовили прямо на глазах у посетителей.
В отличие от ресторанов прошлого, в современных – за исключением элитных – приготовлением блюд занимались не люди, а пищевые полуавтоматы, имеющие очень сложную настройку, но это не означало, что искусство готовки как таковое осталось в прошлом.
Пищевые полуавтоматы избавляли шеф-повара от лишнего персонала, ножей, кастрюль, сковородок и прочей кухонной утвари, однако позволяли полностью контролировать не только процесс приготовления отдельных продуктов и их смешение, но и проектировать законченный вид готового блюда. Так что шеф-повара и сейчас должны были быть не только отменными кулинарами, но еще и художниками с развитым воображением.
– Что закажешь? – спросил Дюпон, рассеянно просматривая меню на возникшем перед ним экране. Каждое название блюда сопровождало яркое объемное фото.
– Закажи что-нибудь сам. Я не очень-то разбираюсь в ресторанной еде.
– Хорошо.
Поразмыслив, Дюпон заказал равиоли с курицей и грибами, утиную грудку с ягодным соусом, бутылку белого вина «Блан де Серс», а на десерт – фундучную карамель и абрикосовый сок.
Система передала заказ на кухню, экран свернулся.
– Так что у тебя за повышенный интерес к моему шефу? – спросила Эмили.
– У меня? – состряпал удивленно-невинное лицо Дюпон. – С чего ты взяла?
– Патрис, неужели ты действительно до сих пор считаешь меня круглой дурой?
– Ты ошибаешься, Эмили. Я тебя считаю очень привлекательной умницей, – попытался отшутиться Дюпон.
– Полтора года… – Эмили, проигнорировав шутку, откинулась на спинку стула и сложила руки на коленях. – Ты помнишь, как мы познакомились?
– Конечно, я…
Девушка не дала ему закончить, продолжая говорить тихим голосом:
– Ты обхаживал меня, старался изо всех сил казаться обаятельным и обходительным. Ты думал, я не понимала, зачем ты ко мне клеишься?
– Эмили, прошу тебя. – Дюпон чуть сгорбился, уставившись в стол.
