Леонид Резников
Частный детектив
Глава 4
– Да-да, войдите, – донеслось из коммуникатора, вделанного в стену.
Дверь приглашающе распахнулась. Дюпон, а за ним и Биф, переступили порог большого стандартного кабинета со столь же стандартной обстановкой: стол с консолью и стулья – офисный минимализм. Все остальное – от вешалок до бытовых отсеков – скрывалось в стене напротив.
Из-за стола поднялся, опираясь на пальцы рук, полноватый седеющий человек с морщинистым лицом, греческим профилем, узким скошенным подбородком и острым взглядом карих глаз.
– А, Патрис! – обрадовался хозяин кабинета, словно встретил старого товарища, которого не видел много лет. – Какими судьбами? Решил навестить старика?
– Добрый день, Гаррет.
Дюпон приблизился к столу и пожал протянутую мягковатую и обманчиво вялую горячую ладонь – ему было хорошо известно, что комиссар О’Коннор далеко не слабак, а хватка у него железная и в прямом, и в переносном смыслах, не говоря уже о цепкой памяти и приметливом взгляде.
– Давно не виделись. Как ваша поясница?
– Докучает периодически, но ты ведь не о ней пришел поговорить, не так ли? – О’Коннор наконец обратил внимание на робота, застывшего у дверей. – Я смотрю, ты приобрел себе новомодную игрушку? А ты, оказывается, состоятельный человек!
– Не столь состоятельный, как хотелось бы. – Дюпон уселся на ближайший к столу стул, поставил на полированную столешницу локоть и подпер пальцами подбородок. О’Коннор опустился в свое кресло. – Робота мне всучила на время расследования «Меркьюри Роботикс». Уж не знаю, зачем ей понадобилось подсовывать мне его, но дельце оказалось прибыльным, и я не смог отказаться.
– Даже так? А не тот ли это робот, что укокошил старину Блэра? – Кустистые брови комиссара чуть опустились, прикрыв глубоко посаженные глаза.
– Тот самый, если верить моим клиентам, – кивнул Дюпон.
– Дай-ка я на тебя взгляну поближе, дружок.
О’Коннор, кряхтя, вновь поднялся из кресла и мягкой, кошачьей, походкой приблизился к роботу. Биф невозмутимо наблюдал за комиссаром, поводя головой.
– Странно! Мне казалось, у того глаза были более выпученные, что ли, – пригляделся О’Коннор к металлическому лицу робота с едва намеченными человеческими чертами. – Хотя, возможно, я и ошибаюсь – в доме тогда темно было. Мда… Ага, вот и царапина на левом предплечье. – Комиссар потерял интерес к Бифу и вернулся на свое место. – Ты с ним поосторожнее, сынок, – назидательно произнес он. – Не доверяю я этим железным остолопам.
– Уверяю вас: он сама невинность.
– Мда… – О’Коннор пригладил небогатую шевелюру. – Невинность… Так что же ты хотел узнать, Патрис?
– Мне неловко отнимать ваше время, – начал было Дюпон с извинений, но комиссар прервал.
– Обойдемся без пустопорожней болтовни. Мы же друзья, не так ли?
– Очень надеюсь. – Дюпон изобразил на лице кривую улыбку.
– Тебя интересует, что нам удалось установить по делу, касающемуся этого истукана. – Фраза прозвучала, скорее, как утверждение, нежели вопрос.
– В точку, комиссар!
– Не паясничай, – поморщился О’Коннор. – Ну что ж, ты несколько раз помог мне, отчего ж мне не помочь тебе. Тем более здесь все однозначно, и дело вскоре будет передано в суд. – Комиссар немного помолчал, собираясь с мыслями и глядя в стол перед собой. – В общем, не понимаю, зачем «Меркьюри Роботикс» понадобилось впутывать в расследование тебя…
– Возможно, у них есть сомнения, – вставил Дюпон.
– Да знаю я все их сомнения. – Комиссар звучно поскреб заросший щетиной подбородок и откинулся на спинку кресла. – Кому хочется отвечать за убийство? Но здесь действительно все налицо: робот прилюдно убивает человека. Есть свидетели и улики, и одного этого достаточно, чтобы послать ко всем чертям их великие Законы.
– Вы имеете в виду три Закона Робототехники?
– Именно, сынок! Вот, взгляни сам.
О’Коннор протянул руку к голообъему консоли, быстро произвел нужные пассы, отыскав папку с делом Бифа, и развернул одну из фотографий. На фотоснимке была запечатлена бейсбольная бита с номерком, временем и местом съемки. Почти на самом краю биты имелось красное пятно, с налипшими на нем волосками.
– Впечатляет, не правда ли? – произнес О’Коннор и вывел заключение экспертизы. – Кровь и волосы принадлежат убитому, на рукоятке обнаружены остатки резины, покрывающей пальцы робота. А вот показания соседа, который был невольным свидетелем случившегося.
В голообъеме возник документ.
Дюпон наскоро пробежал глазами текст опроса свидетеля Алана Сандерса, проживающего по соседству.
Сандерс сгребал листву на своем участке, когда все и произошло. Показания полностью совпадали с предоставленными Карстеном вкупе с прочими документами. Сомнений быть не могло: робот действительно нанес удар битой по голове своему хозяину.
Дюпон нахмурился, по привычке принявшись дергать нижнюю губу.
– Что скажешь? – поинтересовался О’Коннор, сворачивая документы.
– Оно, конечно, так, но должна же быть объективная причина, почему робот нанес удар человеку. Я лично убедился, что Биф не мог допустить подобного по собственному желанию.
– Кто может наверняка поручиться, что творится в его электронном котелке. Но, честно говоря, я на его месте давно бы прихлопнул Блэра – отвратительная личность, смею заметить.
– Да? И в чем же это выражалось?
– Как тебе сказать. – О’Коннор пошевелился в кресле, облокотившись на левый подлокотник. – Скандальный и шумный тип, а если уж примет на грудь… Соседи от него не в восторге. В доме у них постоянные скандалы, особенно с сыном. Кстати, сын неродной. Блэр женился на его матери три года назад и не дает проходу мальчишке.
– Занятно.
– Но для тебя совершенно бесперспективно, – выставил указательный палец О’Коннор.
– Почему?
– У них принципиальные разногласия на почве восприятия объективной реальности, – усмехнулся О’Коннор.
– Как-как? – недоуменно уставился на комиссара Дюпон.
– Блэр убежденный последователь теории плоской Земли.
– Вы шутите!
– Если бы. А мальчишка увлекается чем-то подобным, только в научном русле – я специально не вникал. Мало того, папаша Блэр считает занятия пасынка бесовским наваждением, так еще и несет немалые расходы на оборудование и прочее – у мальчишки в комнате целая физическая лаборатория.
– Любопытно. А мать? Как она реагирует на все происходящее?
– У меня сложилось впечатление, что ей глубоко наплевать, лишь бы ее не трогали. Вялая, нерешительная натура, любит скотч и тряпки и не любит работать.
– Теперь-то ей уж точно придется завязать с красивой беззаботной жизнью и озаботиться самой благосостоянием семьи.
– Вовсе необязательно. У Блэра остались приличные накопления и уйма акций. Плюс надежда, что «Меркьюри Роботикс» отвалит приличную компенсацию по потере кормильца.
– Это она так сказала?
– Это я так считаю, – пожевал губами О’Коннор. – А дамочка за все то время, что я провел у них в доме, сказала не более трех слов, но зато успела трижды приложиться к бутылке.
– Может, у нее шок? – предположил Дюпон.
– Отупение у нее, а не шок. Я такой шок в каждом баре, на каждом углу вижу, причем каждый божий день. Мда…
– А сын?
– А что сын? Делает вид, будто ему до смерти жаль отчима, даже слезу пытался выдавить, но я-то вижу его насквозь. Да и понимаю по-своему, разумеется.
– Он был дома, когда произошло убийство?
– Нет, возвращался домой из школы, а на подходе увидел толпу возле своего дома и услышал крики матери.
– Я слышал, Блэра отвлек телефонный звонок.
– Все именно так, – подтвердил О’Коннор. – Ему звонил сын. Мы прослушали запись – ничего особенно, обычный бытовой разговор.
– Можно полюбопытствовать?
О’Коннор, не говоря ни слова, быстро отыскал аудиофайл и ткнул в него пальцем, затем вновь расслабленно откинулся назад и закрыл глаза. В комнате раздался резкий голос:
«Слушаю!»
«Отец?» – ответил высокий мальчишеский голос.
«А, это ты, Майкл. Что-нибудь случилось?» – В голосе Гарри Блэра проскальзывали нотки раздражения.
«Я немного задержусь, загляну в магазин, ладно? Кое-что хочу прикупить для одного опыта и…»
«Слушай, я сейчас занят, я… – щелчок, удар. – Вот черт! Ты, тупая железяка! Куда ты отбиваешь? Цель перед тобой!.. Чего ржешь, придурок! Занимайся своим делом и не лезь в мои. Сил моих больше нет! Нет, это я не тебе, Майкл. Что?»
– Заткнул соседа, – не открывая глаз, пояснил О’Коннор.
«Я спросил: что там у тебя? Проблемы с мамой?»
«При чем здесь мать! Наш болван не может даже просчитать толком траекторию. Что?»
«Биф, я спрашиваю? С чего бы это?»
«Не знаю, как и почему, но он словно отупел сегодня. Криворукая консервная банка! Да что с тобой творится сегодня? Или ты мне назло делаешь?»
«Нет, Гарри. Причина в том…» – Дюпон узнал голос робота.
«Забудь обо всем, Биф, и не смей никогда мямлить о своих мелких проблемах! Соберись, черт тебя побери!»
«Слушаюсь».
«Майкл, давай, мне некогда! Потом поговорим, а то хромированная бестолочь… А!..»
Раздался глухой удар, звук упавшего тела и наступила тишина. Запись прервалась.
– Однако! – протянул Дюпон.
– Вот именно, – поддакнул, раскрыв глаза, О’Коннор. – Как видишь, все прозрачно. Блэр вывел из себя робота, а тот, улучив подходящий момент, огрел его по башке битой.
– Я не убивал его, – прогудел из угла Биф. – Этого вообще не должно было случиться.
– Старая песня, – отмахнулся О’Коннор. – К тому же, как я понял, ты, несчастная железяка, пытаешься выкрутиться, умалчивая о событиях того дня, но и без того ясно, как все произошло.
– Я не умалчиваю, а не могу рассказать, – упорно, с поразительным терпением робот продолжал настаивать на своем. – И я не хотел убивать его. Не мог.
– Прости, но у меня нет ни времени, ни желания препираться с тобой. Я верю исключительно фактам, а факты говорят об обратном: ты специально или случайно, но все же укокошил своего хозяина. И стороннего умысла тут не пришьешь, если ты, разумеется, не на радиоуправлении.
– У меня нет модуля удаленного управления, – отверг Биф подозрения О’Коннора.
– В таком случае вина ложится исключительно на тебя, вернее, на контору, выпустившую тебя. Или ты не согласен со мной?
– Простите, но ваш вопрос вне моей компетенции.
– Слава богу, пока еще – да, – хмыкнул О’Коннор.
Робот продолжал бесстрастно взирать на комиссара. Дюпону почудилась в его пристальном взгляде некая угроза, но, скорее всего, это была игра воображения: Биф просто не желал ввязываться в пустую полемику и решил отмолчаться.
– Значит, вы убеждены, что вся проблема в роботе?
– На все сто, – безапелляционно заявил О’Коннор. – Ты только посмотри на его хитрую рожу: все знаю, но не скажу.
– Может, он действительно не может сказать, поскольку на информацию был наложен запрет.
– Чушь все это, сынок. – Комиссар легонько хлопнул ладонью по столу. – Железка – она и есть железка. Фирма хочет прикрыть себе зад – вот чем она занимается, нанимая тебя.
– Не совсем понял вашу мысль, – честно признался Дюпон.
– Устроить шумиху на пустом месте.
– Непохоже, хотя как знать, – не стал спорить Дюпон, поднимаясь со стула. – Что ж, спасибо за информацию. Вы мне очень помогли.
– Надеюсь, – улыбнулся комиссар, тоже поднимаясь из-за стола. – Но, если честно, не представляю, чем.
Они пожали друг другу руки, и Дюпон покинул уютный, тихий кабинет комиссара, обдумывая увиденное и услышанное.
– А что, Биф, – спросил Дюпон, когда они вышли на улицу, и, свернув за угол Скотленд-Ярда, направились к стоянке авиеток, – в семье Блэров действительно было шумно, или комиссар придумывает?
– Он прав, Патрис. Частые скандалы действительно имели место, но я не могу передать их содержание вам.
– Понимаю. А все же? Ты можешь хотя бы описать своих бывших хозяев, пока мы ждем авиетку?
– Могу, – сказал Биф. – Гарри очень вспыльчив, часто неуравновешен, запросто выходит из себя по малейшему поводу. Он раздражается от любого неповиновения или несогласия с его мнением. Хотя, надо признать, его теория плоской Земли меня сильно озадачила, даже поставила в тупик. Поначалу я полагал, что он так шутит, но частые скандалы с Дэвидом убедили меня в обратном.
– Дэвид – его сын?
– Совершенно верно. Скромный, начитанный молодой человек, интересуется наукой, в частности, физикой и астрономией. Спокоен, уравновешен, рассудителен, старается избегать споров и скандалов.
– С отцом?
– И с матерью тоже.
В этот момент совсем рядом опустилась авиетка, вызванная Дюпоном, и они с Бифом забрались в ее теплое нутро. На улице начинал моросить противный мелкий дождик. Похолодало. Небо еще больше нахмурилось, тучи сгустились, опустились еще ниже, нависая почти над самыми головами людей.
– Так что там насчет матери? – напомнил роботу Дюпон, вводя пункт назначения.
– Ее зовут Элеонора, – ответил Биф, наблюдая за тем, как земля проваливается вниз, и мимо скользят, все ускоряясь, стены Скотленд-Ярда. – Комиссар О’Коннор прав насчет нее. Совершенно безынициативная, ничем не интересующаяся, кроме себя самой, женщина. Гарри часто ругался и с ней. На почве ее безделья и бесконечных выпивок, даже отбирал у нее спиртное и прятал его.
– Разве тебе можно это рассказывать?
– Всего лишь небольшое уточнение того, что вы и без меня уже знаете – если помните, о ее пьянстве говорил комиссар О’Коннор. Мне кажется, так вам будет проще разобраться, что происходило в доме моих прошлых хозяев.
– Понимаю. А как ты лично относился к своим хозяевам?
– Не понимаю вопроса, Патрис. – Биф повернул крупную металлическую голову в сторону Дюпона.
В этот миг авиетка наконец скрылась в облаке, и смотреть стало совершенно не на что. Дюпон сел прямо, попытался расслабиться и не обращать внимания на усиливающуюся болтанку.
– Я спрашиваю, что ты испытывал при общении с семьей Блэров?
– Если вы о чувствах, присущих человеку, то я лишен их. Но если перевести мои ощущения на ваш язык, то мне было приятно общаться с Дэвидом и неприятно с остальными.
– Могу себе представить. А почему приятно, как ты говоришь, с Дэвидом?
– Он проявлял интерес к технике и, в частности, к тому, как я функционирую, пытался разобраться, привлекал меня к своим опытам.
– Каким образом?
– Он пытался сделать из меня телескоп. Глупо, конечно, но я не стал его разубеждать.
– Телескоп? И как же? – полюбопытствовал Дюпон.
– Путем усовершенствования моих зрительных сенсоров.
– Очень интересно! – оживился Дюпон. – И почему же это не сработало?
– Он плохо разбирается в оптике.
– А скажи, не связаны ли как-то его опыты с твоей временной частичной потерей ориентации?
– Не могу ответить, – и добавил, как бы испытывая неловкость: – Прошу прощения, Патрис.
– Твой ответ следует понимать как «да» или «нет»?
– Мой ответ следует понимать как «не могу ответить».
Что это: неумелая попытка пошутить или категоричный отказ в грубой форме? Но робот, как заверял Дюпона Карстен, не в состоянии шутить или грубить. Возможно, Биф пытается подражать своему новому владельцу, копируя интонации и особенности его речи. Или все намного проще: он выражает мысль слишком конкретно, вкладывая в слова ровно столько смысла, сколько в них содержится, и ни граном более. Впрочем, не все ли равно, какой смысл содержит последняя фраза Бифа. Главное заключается в другом: «расколоть» робота можно, лишь доказав ему, что Дюпон все знает и без него.
Дюпон замолчал, обдумывая услышанное.
В разрыве облаков блеснула лента изгиба Темзы, а за ней показался спортивный комплекс Барн Элмс. Еще дальше, за узкой полоской леса, начинался частный сектор Беверли Брук. Авиетка довернула влево, выходя на Ист Шин. Ричмонд уже был совсем рядом. Облака сильно поредели, и кое-где солнце проглядывало сквозь них, заливая светом крыши домов и серебря воды Темзы. Спустя минуты три авиетка начала снижаться и вскоре опустилась на стоянку неподалеку от Парк-Лэйн. Отсюда до Пемброк Виллас, где проживало семейство Блэров, было рукой подать.
Выглянувшее из-за облаков солнце хотя и пригревало спину, но теплее от него не становилось. Вздернув повыше воротник ветровки, Дюпон в сопровождении Бифа направился на Пемброк Виллас, одиннадцать – одному из шикарных по меркам густозаселенных центральных районов Лондона двухэтажных особняков, выстроившихся в четкую линию.
Глава 5
Дом был выстроен в старом английском стиле, облицован под кирпичную стену, имел небольшой садик, скрытый зеленой изгородью, крышу, крытую красной черепицей, и, как дань традиции, каминные трубы. Приблизившись к дому, Дюпон остановился и огляделся по сторонам – улица была совершенно пуста, – затем неторопливо поднялся на невысокий порог. Биф остался ждать у порога, не решаясь последовать за своим новым хозяином.
Дверь долго никто не открывал. Дюпон собрался было уйти, как вдруг щелкнул замок, и в образовавшуюся дверную щель просунулось мятое женское лицо, несколько опухшее, но еще не утерявшее своей прежней красоты. Женщина куталась в домашний халат, придерживая его на груди рукой.
– Кто вы и что вам нужно? – не очень вежливо осведомилась она и тут заметила стоявшего неподалеку робота. – А проклятой железяке что здесь надо?
– Миссис Блэр, – откашлявшись, произнес Дюпон. – Я частный детектив Дюпон. Меня наняла «Меркьюри Роботикс» для независимого расследования. Я бы хотел поговорить с вами, если вы не возражаете.
Женщина долго колебалась, не зная, как поступить.
Дюпон молча ждал, разглядывая одутловатое лицо с ранними морщинами. От женщины неприятно разило смесью перегара и табачного дыма.
– Зачем? – наконец спросила она.
– Миссис Блэр, ваше содействие расследованию может убедить «Меркьюри Роботикс», что вы являетесь жертвой крайне неприятных обстоятельств.
– Но я уже все рассказала полиции.
– Я в курсе. Но мне хотелось бы побеседовать с вами лично. И с вашим сыном, если он, разумеется, дома.
– Что ж, – еще немного поколебавшись, согласилась женщина, пошире открыла дверь и впустила в дом непрошеного гостя, – проходите. Только железяка, – она ткнула пальцем в сторону робота, – пусть стоит там. Нечего ей делать в моем доме.
– Миссис Блэр, мне кажется, это не лучшая идея – оставить Бифа на улице, чтобы он мозолил глаза вашим соседям и давал повод для лишних, совершенно ненужных сплетен. Тем более я не понимаю, чего вы боитесь. Биф жил у вас долгое время.
– Хорошо, пусть войдет, – недовольно проворчала женщина, отступая в гостиную. – Только пусть стоит у дверей.
– Благодарю вас.
Робот, получив разрешение, вошел следом за Дюпоном, прикрыл за собой дверь и замер на пороге, словно охранник.
Женщина прошла к широкому дивану, окруженному креслами. Меж кресел стоял журнальный столик, заваленный модными журналами и окурками, выпавшими из переполненной пепельницы. В воздухе витало облако сизого дыма.
Опустившись на диван и оправив полы халата на острых коленках, хозяйка дома потянулась к стакану, на треть наполненному виски, и взяла его со столика.
– Присаживайтесь, прошу вас. Только прошу не затягивать – у меня ужасно болит голова.
– Постараюсь быть предельно краток, миссис Блэр. – Дюпон пересек комнату и опустился на краешек кресла. – Расскажите, пожалуйста, что произошло в тот день.
– Ах, это ужасно! Я как раз готовила ужин на кухне, когда увидела в окно, как противная железяка замахнулась битой и со всего размаху ударила Гарри по затылку. Мне стало дурно, ноги у меня подкосились, но я нашла в себе силы выбежать на улицу. Робот, увидев меня, отступил к деревянной стене и сразу отбросил биту, будто Гарри убил вовсе не он. Но я-то все видела! И Алан тоже все видел.
– Вы имеете в виду Алана Сандерса?
– Да-да, нашего соседа. Простите, вас как зовут?
– Дюпон, – напомнил детектив. – Патрис Дюпон.
– Можете звать меня Элеонора.
– Хорошо, Элеонора.
– Так вот, Патрис. – Элеонора вспомнила про стакан, зажатый в руке, сделала небольшой глоток и чуть поморщилась. – Я выбежала к мужу на помощь, но меня остановил подоспевший Алан. Муж уже был мертв, и я ничем не могла ему помочь. Господи, как страшно!
– Искренне сочувствую вашему горю, Элеонора.
– Алан вызвал спасателей, а истукан стоял и смотрел, как мой муж умирает!
– Неправда, Элеонора, – вставил Биф, повернув голову женщины. – Это я немедленно вызвал спасателей и полицию. Мистер Сандерс никого не вызывал.
– Молчи, бездушная железяка! – взъярилась Эленора, выплеснув содержимое стакана в робота, но виски пролилось на ковер рядом со столиком. – Ох, простите, – спохватилась женщина, ставя пустой стакан на столик дрожащей рукой. – Это все нервы.
– Ничего, я понимаю. – Дюпон незаметно достал платок и отер им капли виски, попавшие на брюки. – Значит, все-таки именно Биф вызвал спасателей?
– Да какая разница! – Элеонора взяла наполовину опорожненную бутылку с виски, свинтила с нее крышку и, звякая горлышком о край стакана, налила себе новую порцию. – Мужа все равно уже не вернуть.
– Да, разумеется. Но робот, как вам известно, утверждает, будто он хотел поделиться с вашим покойным мужем важной информацией о некоей проблеме с ориентацией, но тот отказался его слушать и приказал не болтать, а заняться делом.
– Пустые отговорки. Робот сделал это нарочно, чтобы отомстить.
– Боюсь, не совсем так, – не согласился Дюпон. – Я слышал телефонный разговор вашего мужа с сыном. Робот действительно пытался объяснить мистеру Блэру причину своих промахов.
– Ах, разве это так важно?! Тем более робот был неисправен, и значит вина полностью лежит на… как ее… – Элеонора неловко пощелкала пальцами, уставясь на Дюпона несколько мутными глазами.
– «Меркьюри Роботикс», – подсказал детектив.
– Именно, – кивнула женщина и вновь потянулась за стаканом.
– А вы не замечали у Бифа в то утро каких-либо проблем?
– Что вы имеете в виду? Впрочем, Биф – весь сплошная проблема! Не понимаю, зачем Гарри вообще купил его? Выкинуть столько денег на совершенно бесполезную игрушку!
– Разве Биф не помогал вам по дому?
– Помогал, конечно, но за такие деньги можно было нанять целый штат приличной прислуги.
– Он плохо справлялся со своими обязанностями?
– Нет, отчего же. – Элеонора, кутаясь в халат, поерзала на диване и скосила глаза на робота. – Он неплохо готовил и делал уборку. Даже возился с Дэвидом, помогая с его опытами.
– Так в чем же дело?
– Я всегда боялась этой железяки и наперед знала, чем все закончится. Бедный Гарри… – всхлипнула Элеонора, утирая пушистым рукавом слезы.
– Я понимаю, вам сейчас тяжело, но все же…
– Ах, не берите в голову! – вдруг встрепенулась Элеонора. – Здесь нет большого горя. Гарри, особенно в последнее время, стал совершенно невыносим, и я подумывала с ним развестись. Гарри скрытый садист и обожает… обожал, чтобы все плясали под его дудку.
– Почему же вы не развелись с ним раньше в таком случае? Простите, если вторгаюсь в ваши личные отношения.
– Вот это все, – женщина широким взмахом руки обвела комнату, – принадлежало мужу, и он грозился, что если я надумаю бросить его, то он оставит меня без гроша на улице. Честно говоря, я его ненавидела, а иногда готова была просто разорвать на куски, особенно когда он затевал очередной скандал с сыном. Посмотрите, во что меня превратил этот человек! Он запретил мне работать, никуда не отпускал одну, ревновал к каждому встречному и вечно попрекал деньгами. Я ничего не говорила полиции, поскольку боялась, что убийство Гарри повесят на меня.
– Очень маловероятно, Элеонора. – Дюпон поджал губы и почесал пальцем переносицу. – У полиции имеются неопровержимые доказательства, что причиной смерти явились действия робота.
– Я знаю, но все равно мне страшно.
– Понимаю. И все же вы не ответили на мой вопрос.
– Какой?
– Не заметили ли вы в тот злополучный день, что Биф вел себя как-то странно?
– Вроде бы, нет, – задумалась на мгновение Элеонора, поднеся к губам стакан. – Хотя нет, он показался мне каким-то неловким. Кажется, он разбил тарелку из сервиза, когда утром накрывал на стол. Или это было раньше?
– В то самое утро, Элеонора, – подтвердил робот. – И еще я пролил чай на стол.
– Да-да, все именно так и было! Но разве это важно?
– В данный момент не могу сказать вам ничего определенно, – ушел от ответа Дюпон. – А случалось ли с ним что-либо подобное раньше?
– Честно говоря, не припомню, – повела плечами женщина, рассеянно вертя стакан в тонких сухих пальцах. – Не знаю. Железка, что с нее взять?
– А как сам Биф объяснил свою неловкость?
– Никак не объяснил. Вернее, я не спрашивала.
– Биф? – обернулся к роботу Дюпон. – Может, сейчас объяснишь?
– Не могу, – коротко отозвался тот, переступив с ноги на ногу. Пол под ним заскрипел.
– Значит, это все как-то связано?
– Да, если я правильно понял ваш вопрос.
– Чем же?
– Не могу сказать.
– Ясно. Скажите, Элеонора, ваш сын сейчас дома? – Дюпон вновь повернул голову к женщине.
– Да.
– Могу я с ним поговорить?
– Пойдемте, я вас провожу.
Элеонора неловко поднялась с дивана и неуверенной походкой двинулась к лестнице на второй этаж.
– Дэвид? – крикнула она, глядя вверх.
– Да, мам? – донеслось из-за неплотно прикрытой двери комнаты, расположенной рядом с лестницей.
– С тобой хотят поговорить.
– Кто там?
Дверь чуть скрипнула. На лестнице появился подросток лет четырнадцати, худой, смуглый, с тонкими женственными чертами лица и огромными глазами. Полноватые губы были поджаты, их уголки – капризно опущены.
– Это детектив, расследует смерть папы.
– Поднимайтесь, – пожал узкими покатыми плечами Дэвид, заметив Дюпона, приблизившегося к его матери.
– Благодарю.
Дюпон обогнул державшуюся за перила Элеонору и неспешно поднялся по ступенькам. Дэвид, смерив настороженным взглядом гостя, посторонился, пропустив его в комнату, затем вошел следом и притворил дверь.
Дюпон, остановившись на пороге, огляделся. Комната оказалась большой. В левом дальнем углу располагалась расстеленная кровать. Рядом с ней из чуть выдвинутых ящиков небольшого шкафа свисали вещи, белье; пара носок валялась рядом на полу. У окна стоял стол. На нем грудой возвышались шорты, футболки и прочее подобное. К ножке стола был прислонен небольшой рюкзак. Вообще, бардак в комнате был неимоверный. Похоже, мальчишке было совершенно наплевать на то, как выглядело его жилище, а его матери – и подавно.
Правая половина комнаты разительно отличалась от левой. Здесь царил исключительный порядок. Большой специализированный стол со встроенной консолью, заставленный всевозможной аппаратурой непонятного Дюпону назначения, блистал чистотой и порядком. В пластиковых секциях, установленных одна на другую, лежали различные электронные компоненты и разнообразный крепеж. В отдельной секции на мягких подложках расположились линзы. Их было очень много: и больших, и маленьких, и вогнутых, и выпуклых – всяких и на все случаи жизни. И все они сверкали в лучах пробившегося сквозь тучи солнца.
– Недурно. Можно полюбопытствовать? – спросил Дюпон у мальчишки, ожидавшего, когда же гость удовлетворит свое любопытство и перейдет к делу.
– Конечно, – пожал плечами Дэвид и поскреб шею.
– И чем же ты здесь занимаешься? – Дюпон прошел к столу и более дотошно оглядел электронно-стеклянное изобилие.
– Всем понемножку, – ответил Дэвид, приблизившись. – Физикой, электроникой, оптикой.
– Я слышал, отец был не в восторге от твоего увлечения.
– А он вообще не был ни от чего в восторге. – Скулы на лице мальчишки заходили ходуном. – Кроме своего бейсбола и пьянок перед визором.
– Понятно.
Дюпон протянул палец к одному из плоских приборов и щелкнул тумблером включения. Послышалось низкое гудение, но ничего не произошло. Дюпон выключил прибор и повернулся к мальчишке. Тот задрал голову и уставился Дюпону в глаза.
– Я хотел поговорить с тобой о том дне.
– Полиция уже спрашивала меня.
– Я не из полиции. Я частный детектив и не буду скрывать, что работаю в данный момент на «Меркьюри Роботикс».
– Здорово! – восхитился Дэвид. – Настоящий детектив?
– Во всяком случае, меня таковым считают те, кто ко мне обращается, – улыбнулся Дюпон. Детская непосредственность импонировала ему.
– А разве это не так?
– Им виднее, – рассмеялся Дюпон. – Но давай все-таки перейдем к делу, чтобы не тратить попусту ни твое, ни мое время.
– Давайте, – согласился Дэвид.
– Я присяду с твоего разрешения?
– Конечно, – разрешил мальчишка. Дюпон опустился на стул. Дэвид остался стоять, откровенно пялясь на гостя.
– Я понимаю, что тебе могут быть неприятны мои вопросы…
– Глупости, – отмахнулся мальчик. – Честно скажу: я его терпеть не мог. Он меня просто достал своими глупыми придирками. Не понимаю, что в нем только нашла мама.
– Полагаю, это ее личное дело, не так ли? Но все же, не заметил ли ты чего-нибудь странного в поведении Бифа в тот день?
– Я видел его только утром, когда спешил в школу. Понимаете, я немного проспал, а Биф привязался, чтобы я позавтракал, но мне было вовсе не до того.
– Значит, ты почти не общался с роботом в то утро?
– Говорю же: я опаздывал и хотел пробежать мимо, когда он накрывал стол, а Биф преградил мне путь и сказал, что я обязательно должен поесть.
– А ты?
– Я сказал, что опаздываю, и тут дверь открылась; Биф отвлекся, и я выбежал на улицу.
Мальчишка пригладил пальцами слева направо прическу в стиле «андеркат» и помассировал мочку уха.
– Какая дверь?
– Входная. Пришел Алан.
– Ваш сосед?
– Ну да, Алан Сандерс. Он частенько к нам заходит поболтать. Правда, отец его терпеть не мог, но он обычно рано уходил на работу.
– К кому же Сандерс в таком случае пришел?
Мальчишка замялся, явно смущенный вопросом. Дюпон пристально наблюдал за Дэвидом. Тот молчал с полминуты, но так и не ответил.
– Хорошо, оставим это. Значит, за Бифом в то утро ты никаких странностей не заметил?
– Я уже говорил: нет.
– Ясно. А раньше с ним что-нибудь подобное случалось?
– Что вы имеете в виду? – Мальчишка почесал ногу об ногу и прислонился плечом к стене.
– Я имею в виду нарушения координации.
– Никогда не замечал.
– Твоя мама говорила, что он иногда бил посуду и наливал чай мимо чашек.
– Со всяким может случиться, – пожал плечами Дэвид. – Что тут такого?
– Разумеется, ничего, если не брать в расчет, что это робот. Кому, как не тебе, – Дюпон ткнул большим пальцем в сторону электронной аппаратуры, – знать, насколько точны электронные машины.
– Сбои у любой электроники бывают. А Биф – очень сложное устройство.
– Хорошо, пусть так, – не стал спорить Дюпон. – Биф рассказывал мне, что ты производил с ним какие-то оптические опыты.
– Было дело. – Дэвид повесил нос. – Хотел из него телескоп сделать. Глупая была затея.
– Почему?
– Я не знаю устройства его объективов и потому ничего не могу рассчитать. Пытался подбирать, но из этого ничего не вышло. Я даже к Алану обращался, но он сказал, что бесполезно.
– Разве Алан специалист в области оптики?
– Он работает конструктором в «Скай секьюрити».
– Фирма, выпускающая средства безопасности?
