Леонид Резников
Частный детектив
– Именно, – кивнул Дэвид.
– Это Сандерс тебя пристрастил к технике?
– Да. Он иногда занимается со мной.
– А как к твоим увлечения относился отец?
– А мне плевать, – поморщился Дэвид и отвернулся к окну. – По мне так Алан мне больше отец, чем этот алкоголик. Я…
– Дэвид? – донесся снизу сквозь приоткрытую дверь голос Элеоноры.
– Что, мам? – крикнул в ответ Дэвид, обернувшись к двери.
– Ты не видел мои контактные линзы?
– Ты меня уже спрашивала вчера, и позавчера тоже: я их не видел!
– Черт, куда же они запропастились? – В голосе Элеоноры чувствовалось раздражение.
– Давно бы заказала себе другие, – крикнул Дэвид и повернулся к Дюпону. – Вечно все теряет.
– У твоей матери плохое зрение?
– Астигматизм. Пятый день уже достает меня. Сколько раз говорил, ложи на одно место. То на камин положит, то в спальне на полку, то в ванной комнате. И футляр-то заметный – синий с красным, чтоб лучше было видно. – Щека у мальчишки дернулась. Дюпону пришло на ум, что в такой семейке мальчишке приходится вовсе не сладко: отец – самовлюбленный буян, мать – алкоголичка, – и никому из них нет дела до сына.
– Понимаю, – наконец произнес Дюпон. – А что за устройство ты прилаживал Бифу к глазам, чтобы из него получился телескоп?
– А вон лежит. – Дэвид указал пальцем на странное устройство, похожее на очки хирурга, только с более массивными объективами.
– Ясно. Дэвид, ты в тот день звонил отцу?
– Да. Я хотел попросить у него разрешения купить кое-что из оборудования, но он как всегда был занят и попытался отшить меня. А потом…
Мальчишка поджал губы.
– Ясно. – Дюпон поднялся со стула. – Ну что ж, спасибо тебе за информацию и извини, что оторвал от дел.
– Да ничего. Я просто валялся на кровати.
– И все же. – Дюпон протянул руку, улыбнувшись. Мальчишка неуверенно пожал крепкую ладонь детектива и проводил его до двери. – Удачи тебе в опытах.
Дэвид смущенно улыбнулся и кивнул.
Дюпон неторопливо спустился по лестнице, спиной ощущая пристальный взгляд мальчишки, но не обернулся.
Внизу его встретила Элеонора.
– Поговорили? – спросила она, нервно наматывая на палец конец пояса халата.
– Да, благодарю вас.
– Куда же запропастились проклятые линзы? – Женщина тут же потеряла интерес к Дюпону, рассеянно озирая гостиную. – Помню же: на каминной полке лежали.
Она, пошатываясь, прошла к камину и пошарила рукой на полочке, двигая разные безделушки и семейные фото в рамке.
– У вас плохое зрение, Элеонора?
– Астигматизм, – лаконично отозвалась женщина, пригубив виски из стакана, который все время таскала с собой.
– Неприятная вещь, – покачал головой Дюпон.
– Крайне неприятная, – неловко улыбнулась женщина. Похоже, улыбаться она не привыкла или давно разучилась.
– Я пойду. Извиняюсь, что потревожил вас.
– Ну что вы! Заходите в любое время, хоть какое-то развлечение.
Она проводила Дюпона до дверей, но к роботу не решилась приблизиться. Тот сам открыл дверь и первым вышел на улицу.
– Скажите, а зачем вы притащили сюда робота? – окликнула Элеонора Дюпона, когда тот уже спустился со ступеней.
– Если честно, сам не знаю, – улыбнулся детектив. – Всего доброго.
Дверь закрылась, но Дюпон краем глаза заметил, что сквозь чуть затемненное стекло Элеонора продолжает наблюдать за ним. Он сделал вид, будто ничего не заметил и направился к дому, стоявшему рядом. Нужно было нанести визит соседу Блэров Сандерсу. Хотелось покончить со всеми свидетелями одним махом.
Глава 6
На счастье Дюпона сосед Блэров оказался дома.
– Частный детектив? – удивился Сандерс, придирчиво вглядываясь в лицо Дюпона. – Ну что ж, милости прошу!
Он посторонился, вытянув руку вглубь гостиной. Дюпон дернул подбородком и переступил порог.
– Проходите, присаживайтесь вот сюда. – Сандерс указал рукой на одно из кресел. – Прошу прощения, у меня тут небольшой бардачок. Собака разыгралась.
По полу гостиной действительно были разбросаны разные вещи, некоторые, как башмаки, несколько пожеванные; ковер, устилавший пол гостиной, сдвинут и собран складками. У кресла валялись осколки бокала. А из-за дивана на Дюпона взирали два внимательных настороженных глаза огромного черного немецкого дога.
– Не бойтесь, он не кусается, хотя обожает гостей. В смысле поиграть, – сказал Сандерс, заметив замешательство гостя.
– Понимаю.
Дюпон осторожно опустился в кресло, продолжая наблюдать за огромной собачьей головой, торчащей из-за дивана. Желтые глаза пристально следили за детективом, не отпуская ни на секунду.
Биф замер у дверей, не решившись без разрешения пройти в гостиную. Сандерс, казалось, вовсе его не замечал, а Дюпону было не до того.
– Я полагаю, вас интересует убийство? – спросил Сандерс, усаживаясь в другое кресло.
– Вы правы.
– Это ужасно. До сих пор не могу понять, что нашло на Бифа.
Собака выбралась из-за дивана, приблизилась к ногам Дюпона и села, уставившись на него немигающим взглядом. Дюпон решительно игнорировал громадное животное, стараясь ничем не выказывать невольного страха.
– Насколько я понял, вы специалист в смежной области. Что, по-вашему, могло случиться с роботом?
– Честно говоря, ума не приложу, – развел руками Сандерс. – Системы данного класса защищены от подобных сбоев, в противном случае они должны немедленно деактивироваться.
– Должны?
– Просто обязаны. Роботы есть потенциально опасное для человека искусственное создание и потому имеют высокий класс защиты от всякого рода возможных сбоев.
– Вы имеете в виду три Закона Робототехники?
– И не только их. Есть и прочие встроенные аппаратные и программные средства контроля и блокировки. Мне трудно объяснить неспециалисту.
– Значит, с вашей точки зрения, подобное не могло случиться?
– Нет.
– Но случилось.
– Как ни прискорбно. – На лице Сандерса не дрогнул ни один мускул. – Простите, на кого вы работаете, если не секрет?
– Не секрет. Меня наняла «Меркьюри Роботикс» для независимого расследования.
– И что же они говорят по этому поводу?
Дог, не дождавшись причитающегося на его долю внимания, положил тяжелую лапу на колено Дюпона; тот скосил на нее глаза, но не сделал ни единого движения.
– Сбои исключены, – произнес он. – Неисправностей в ходе тестов не выявлено.
– Я так и полагал, – кивнул Сандерс. – В противном случае робота немедленно отозвали бы на обслуживание.
– Не совсем понимаю вас.
– Вы разве не в курсе, что роботы находятся под постоянным контролем со стороны фирмы-производителя?
– Впервые слышу, – честно признался Дюпон.
– Тем более подобные экспериментальные модели. Подозреваю, что «Меркьюри Роботикс» – негласно, разумеется, – производила обработку всей поступающей от робота информации, включая аудио и видеоинформацию, а не только диагностические данные.
– Вы хотите сказать, они просматривали и прослушивали все, что видел и слышал Биф?
– Не совсем так. Скорее всего, поступающая от робота информация обрабатывалась какой-нибудь мощной системой искусственного интеллекта, что более вероятно. Хотя на сто процентов, разумеется, гарантировать не могу. Подобная информация необходима, чтобы выявить конструктивные и программные недоработки и устранить их. А также двигаться, так сказать, вперед.
– А мог ли кто-нибудь управлять роботом удаленно?
– Маловероятно, – ответил Сандерс, немного поразмыслив. – Фирма-производитель никогда не пойдет на это, а перехватить управление подобными системами практически нереально. Да и зачем? Простите, я не предложил вам выпить. – Сандерс, опираясь на руки, приподнялся из кресла.
– О, не стоит беспокоиться, – запротестовал Дюпон.
– Может, все-таки пива?
– Если вы настаиваете, – не стал отказываться детектив.
– Хорошо, одну минутку.
Сандерс поднялся и быстрым шагом вышел из гостиной.
Дог убрал лапу с колена Дюпона и вновь положил, требуя к себе внимания. Дюпон медленно протянул ладонь к голове собаки. Пес тщательно обнюхал ее и чуть пригнул голову, разрешая себя погладить. Дюпон улыбнулся и провел пальцами по плюшевой шкуре между ушами собаки. Та от удовольствия закатила глаза и вывалила длинный красный язык.
Дюпон обвел взглядом гостиную, скользя глазами по книжным полкам. Бумажные книги – как редко их сейчас можно было встретить. Во-первых, мало кто вообще сейчас интересовался литературой, а во-вторых, бумажные издания стоили очень и очень дорого, их мог позволить себе разве что очень обеспеченный человек. На одной из полок Дюпон задержал взгляд. На ней вместо книг расположились разные сувениры: статуэтки из дерева и слоновой кости, стеклянные собачки и кошечки, раскрашенные в невероятные цвета поделки из пластика и прочее подобное. Одна из поделок, небольшая, похожая на раковину гребешка, привлекла внимание Дюпона. Он долго разглядывал ее, но так и не понял, чем же она его заинтересовала. Возможно, тем, что выбивалась из общего ряда сувениров?..
– Пиво! – Сандерс протянул Дюпону высокий стакан, наполненный светлым пивом с шапкой медленно тающей пены.
– Благодарю. – Дюпон принял стакан и сделал небольшой глоток. – М-м, отменный вкус!
Сандерс вернулся в свое кресло.
– Герцог, оставь гостя в покое! – прикрикнул он на собаку. Пес недовольно заворчал, скосив глаза на хозяина. – Кому я сказал!
Герцог, совсем по-человечески вздохнув, убрал лапу с колена Дюпона и покорно убрался в свое укромное место за диваном.
– На удивление прилипчивое создание. Готов каждого встречного вылезать. Так на чем мы остановились?
– На возможности удаленного управления роботом.
– Исключено. – На этот раз Сандерс категорически отверг подобное предположение. – Слишком сложно: необходимо специальное оборудование, знание систем шифрования, программного обеспечения робота и много еще чего.
– Значит, такая возможность стопроцентно исключается?
– Однозначно. – Сандерс сделал пару глотков и утер губы тыльной стороной ладони.
– Что же в таком случае могло произойти с роботом, чтобы он допустил подобную, мягко говоря, оплошность? В предумышленное убийство я не верю.
– Я тоже исключаю такую возможность. Но ваш вопрос лучше адресовать экспертам из «Меркьюри Роботикс». Они точно должны знать, в чем его проблема.
– В том-то и дело, что они не в курсе.
– Сильно сомневаюсь.
– Мне объяснили, что считать информацию из мозга робота они не могут, вернее, может потребоваться слишком много времени на ее расшифровку.
– С этим я полностью согласен. Прямая запись аудио и видео бесполезна для подобных систем и крайне затратна по ресурсам.
– Вы, насколько я понял, были невольным свидетелем происшедшего. Что вы можете сказать о поведении робота в тот день?
– Я действительно все видел и до сих пор не понимаю, как такое могло случиться. Биф постоянно промахивался мимо мишени. Невероятно! Робот его класса обладает очень высокой точностью движений и в состоянии быстро просчитать траекторию мяча.
– Согласен. Мне лично представилась возможность убедиться в его сноровке.
– Вот видите! Сначала мне подумалось, что Биф специально решил позлить Гарри. Честно говоря, я не в курсе, есть ли у подобных систем чувство юмора.
– Отсутствует. Я специально уточнял.
– Тем более, – кивнул Сандерс, рассеянно вертя стакан в пальцах. – Но потом робот вдруг огрел Гарри битой по голове. Это не выглядело как специально спланированная акция. Скорее, робот не учел того, что Гарри стоит слишком близко к нему.
– Тоже исключается. Я опять же лично проверял. Робот с высокой точностью определяет расстояние до окружающих его предметов, и, как заверил меня представитель фирмы и сам Биф, он держит все объекты на контроле, даже когда их не видит.
– Так и должно быть. Ведь, как я уже говорил, робот является квазиживой системой повышенной опасности, и она просто обязана предвидеть возможность даже случайного нанесения телесных повреждений своими действиями.
– А может ли робот лгать?
– Нет. Ложь – исключительно человеческое качество. Кому нужен робот, который лжет? Да и что есть ложь – реакция с целью извлечения какой-либо выгоды или уклонения от ответственности. А какого рода выгода может интересовать робота? Не говоря уже об уклонении от ответственности. Это уж, простите, полный нонсенс!
– Вы правы. Что же получается: робот не мог нанести вреда человеку, но все-таки убил его?
– Выходит, что так. Возможно, где-то все-таки была допущена конструктивная ошибка, плохо пропаянный контакт или еще что.
– Но в таком случае робот должен был зафиксировать неисправность и отключиться, однако этого не произошло.
– Логично. Но откуда мы можем знать, какого плана была неисправность. Возможно, на подобный сбой он просто не мог корректно отреагировать.
– Не буду с вами спорить, поскольку некомпетентен в данной области.
Сандерс в знак признательности склонил голову.
– Хорошо, оставим Бифа. – Дюпон сделал еще один глоток пива, собираясь с мыслями. – Скажите, какие взаимоотношения были у вас с Гарри Блэром?
– Самые что ни на есть отвратительные. Склочный, мелочный, беспринципный человек, интересующийся исключительно самим собой.
– А с Дэвидом?
– О, Дэвид исключительный мальчик! Мне его откровенно жаль. Очень способный и умный, но совершенно лишен внимания. Я по мере сил стараюсь содействовать его развитии. Видите ли, я одинокий человек, и у меня много свободного времени – почему бы его не потратить с пользой?
– Тогда еще один вопрос, хотя и нескромный: в каких отношениях вы с его матерью?
– Действительно, не очень скромно с вашей стороны, но я все-таки отвечу: у нас с ней теплые дружеские отношения и, если бы не Гарри, то, возможно, мы бы поженились. Мне больно смотреть, во что она превратилась после того, как вышла замуж за этого людоеда. Я знаком с Элеонорой еще с колледжа.
– Откровенно и исчерпывающе. Благодарю вас.
– Не за что.
– А Гарри знал о ваших чувствах к его жене?
– Никогда об этом не задумывался. Но, вернее всего, да. Он нередко ей закатывал сцены ревности.
– В тот день вы были в доме у Блэров?
– Да, я зашел утром, когда Гарри уже ушел. Мы позавтракали с Элеонорой, поболтали о том о сем. Прошлым вечером у них случился очередной скандал, и я зашел узнать, все ли у нее в порядке. Я пробыл у Блэров не более получаса, затем отправился на работу.
– Вы ничего странного в то утро не заметили в поведении Бифа?
– Нет. Хотя, честно говоря, я особо не приглядывался. Кажется, он разбил тарелку.
Дюпон опорожнил стакан, поставил его на журнальный столик, стоявший рядом с креслом, и поднялся.
– Что ж, в таком случае у меня больше нет к вам вопросов. Прошу прощения, что отвлек вас от дел.
– Не страшно. – Сандерс тоже встал и направился к двери, провожая гостя. – Если что-нибудь понадобится уточнить, я всегда к вашим услугам.
– Благодарю. А скажите, мистер Сандерс, меня заинтересовали вон те сувениры. У вас их так много. Откуда они? – Дюпон указал пальцем на полку с сувенирами.
– О, это моя коллекция! Видите ли, я несколько сентиментален и обязательно покупаю какую-нибудь безделушку, когда еду в путешествие. За многие годы у меня накопилось их порядка ста. Есть из Африки, Азии, Южной Америки и даже с других планет! Представляете? По роду моей работы мне приходится бывать в разных уголках Земли и космоса.
– Занятная коллекция. Что ж, еще раз благодарю вас. Вы мне очень помогли.
– Надеюсь. – Сандерс распахнул дверь и выпустил Дюпона из дома. – Заходите как-нибудь, поболтаем, посмотрите сувениры.
– Непременно, – пообещал Дюпон, спускаясь со ступенек. За ним следом тяжело спустился Биф. Дверь закрылась за их спинами. – Теперь остается уточнить еще одну вещь, и если я прав…
Дюпон замолчал, достал из кармана инп и, сделав запрос в справочную службу, отыскал телефонный номер Элеоноры Блэр. Женщина долго не отвечала, потом все же активировала вызов.
– Миссис Блэр? Дюпон беспокоит. Прошу прощения, но я забыл уточнить у вас одну, как мне кажется, важную деталь. Что?.. Нет, нет, всего один вопрос. Скажите, как выглядел футляр, в котором хранились ваши контактные линзы?.. Угу… Так… Благодарю вас, миссис Блэр. Всего доброго…
Глава 7
В кабинете комиссара О’Коннора со времени последнего посещения Дюпона ничего не изменилось, разве что комиссар несколько затемнил окно. Солнце, пробившееся сквозь облака, заливало комнату потоками яркого света, а О’Коннор, насколько знал Дюпон, не слишком жаловал яркий свет.
Комиссар О’Коннор сидел в своем кресле, чуть горбясь и с нетерпением ожидая, когда же наконец усядутся все прибывшие. Их было трое: представитель «Меркьюри Роботикс» Карстен, адвокат фирмы, и, собственно, сам Дюпон. Четвертым был Биф, скромно застывший у стола блистающим изваянием.
– Я надеюсь, Патрис, у тебя имеются веские причины отнимать мое рабочее время? – недовольно произнес О’Коннор, почти не раскрывая губ.
– Достаточно веские, уверяю вас. Сейчас мы постараемся «расколоть» присутствующего здесь робота Бифа и докопаться до истины.
– Вы собираетесь обойти запрет, наложенный мистером Блэром? – с неподдельным любопытством уточнил Карстен.
– Не обойти, а воспользоваться им, – туманно пояснил Дюпон.
– Не совсем вас понимаю.
– Все очень просто. Как вы знаете, робот каждый раз, когда его спрашивают о причинах временной потери способности точно оценивать расстояние, отвечает, что он не может ничего сказать, не так ли?
– Именно так, – согласился Карстен. – И что с того?
– Я собираюсь выстроить логическую цепочку, пользуясь его склонностью отмалчиваться. Каждый раз, когда робот откажется отвечать, это будет означать, что мой вопрос касается заблокированной информации.
– Совсем необязательно.
– А давайте попробуем?
– Дело ваше, – безразлично пожал плечами Карстен. Было хорошо заметно, что он настроен крайне скептически. – Только боюсь, из этого ничего путного не выгорит.
– Господа, вы тратите мое время, – напомнил о себе О’Коннор. – Давайте уже перейдем к делу.
– Да, конечно. – Дюпон повернулся к роботу. – Итак, Биф, расскажи нам, что произошло утром в доме Блэров.
– Вы и сами знаете, Патрис, – глухо отозвался робот.
– И все же, мы хотели бы услышать о событиях того утра от тебя.
– Утром я, как всегда, приготовил завтрак. Первым встал Гарри. Позавтракав, он собрался и ушел на работу…
– В каком он был состоянии? – перебил робота Дюпон.
– Он был чрезвычайно зол.
– По какой причине?
– Это внутреннее дело семьи Блэр, и я не могу ответить на данный вопрос.
– А если я скажу, что накануне вечером у Блэров произошел очередной крупный скандал на почве ревности?
– Скандал был, – подтвердил Биф. Дюпону показалось, что сделал он это с небольшой охотой.
– Расскажи нам о нем.
Робот явно пребывал в тяжких сомнениях, следует ли выдавать личную информацию, хранящуюся в его электронном мозге. Пауза затягивалась.
– Биф, если ты будешь молчать, у «Меркьюри Роботикс» могут возникнуть очень серьезные проблемы, – добавил Дюпон. – По твоей вине может пострадать невиновный.
– Я попросил бы вас не угрожать моим клиентам! – тут же влез адвокат, но О’Коннор остановил его взмахом руки.
– Биф, – сказал комиссар, хмуро глядя на робота из-под насупленных бровей, – если ты владеешь информацией по делу об убийстве, то ты обязан ее выдать следствию. Она поможет установить истину. Здесь присутствуют исключительно официальные лица, которые имеют доступ к подобной информации.
– Тем более информация о личной жизни семьи Блэров не является заблокированной, – добавил Дюпон.
– Скандал был, – повторил Биф, но на этот раз продолжил говорить: – Гарри обвинял жену в связях с мистером Сандерсом. Он даже ударил ее пару раз кулаком по голове и сильно толкнул. Элеонора упала и ударилась головой о столик в гостиной.
– Он ей угрожал?
– Да. Сказал, что разведется, если Элеонора не прекратит путаться с кем попало, и выставит на улицу без гроша вместе с тупым выродком. Дословно.
– Хорошо, перейдем к следующему пункту, – сказал Дюпон, закинув ногу на ногу и дергая пальцами нижнюю губу. – Значит, утром мистер Блэр был все еще зол?
– Очень зол, – подтвердил робот. – Он даже не разговаривал со мной. Быстро поел и ушел, сильно хлопнув дверью.
– Как чувствовала себя его жена?
– Она встала чуть позже, через двадцать две минуты. Жаловалась мне на мужа, проклинала его. Я приготовил ей завтрак, но она не захотела есть и выпила полстакана скотча. Потом пришел мистер Сандерс, и они сели завтракать вместе и долго обсуждали вчерашний скандал. Мистер Сандерс успокаивал Элеонору, как мог, а она все время плакала.
– Во сколько пришел мистер Сандерс?
– В десять двадцать четыре, – без задержки ответил робот.
– А в десять тридцать две у тебя появились нарушения?
– Именно так, Патрис.
– Расскажи, что происходило в указанный промежуток времени.
– Мистер Сандерс долго выспрашивал Элеонору, что произошло накануне вечером, а затем она ушла в ванную умыться и привести себя в порядок. Затем они сели завтракать.
– Во сколько они сели завтракать?
– В десять сорок одну.
– Значит, нарушения у тебя проявились, когда ты оставался в гостиной наедине с мистером Сандерсом?
– Не могу ответить.
Комиссар с Дюпоном переглянулись.
– Во сколько в ванную комнату ушла миссис Блэр? – спросил Дюпон.
– В десять тридцать.
– А вернулась?
– В десять сорок, – без запинки отчеканил Биф.
– Как видите, – Дюпон вновь повернулся О’Коннору, который еще больше нахмурился и принялся вертеть в пальцах ручку, – мы уже смогли установить, при каких обстоятельствах Биф потерял способность корректно ориентироваться в пространстве. Это произошло в промежуток времени, когда миссис Блэр отсутствовала в гостиной, и робот оставался наедине с мистером Сандерсом.
– Выходит, именно он произвел некие действия с роботом, выведя его на время из строя? – спросил О’Коннор.
– Вполне возможно. Но сейчас мы уточним еще одну деталь. Как мы знаем, в тринадцать семнадцать, почти сразу после преступления, к роботу вернулась способность корректно оценивать расстояние. Биф, расскажи, что происходило после убийства, которое совершилось?.. – Дюпон взглянул на комиссара.
– В тринадцать ноль-семь, – подсказал тот.
– После того как я нанес удар Гарри, тот упал. Я выронил биту. У меня случилось нечто похожее на помутнение разума.
– Так и должно быть, – кивнул Карстен. – Я удивляюсь, как он вообще не потерял способность мыслить.
– Так вот, – продолжал Биф, – когда я пришел в себя, то сразу же соединился с «911» и полицией и вызвал их, сообщив о деталях происшествия. Из дома уже бежала Элеонора. Она громко кричала и плакала. Затем появился мистер Сандерс. Он успокаивал Элеонору, а она плакала на его плече. В тринадцать ноль-девять появился Дэвид. Он помог мистеру Сандерсу довести Элеонору до дому. Дэвид позвал меня за собой. Я вошел в дом и остался стоять в гостиной. Со мной оставался Дэвид, а мистер Сандерс повел Элеонору наверх, в ее спальню. Это все.
– Кто к тебе приближался после: Дэвид или мистер Сандерс?
– Дэвид.
– Что он сделал, когда приблизился?
– Не могу ответить.
– Во сколько Сандерс повел миссис Блэр наверх?
– В тринадцать шестнадцать.
– Во сколько вернулся вниз мистер Сандерс?
– В тринадцать девятнадцать.
– Следовательно, нормально функционировать ты начал в тот момент, когда рядом с тобой находился Дэвид?
Робот заколебался, даже переступил с ноги на ногу.
– Ну же, отвечай! – приказал Дюпон.
– Д-да, – с некоторой заминкой произнес Биф.
– Сговор? – спросил О’Коннор, подозрительно глядя в глаза Дюпону.
– Скорее, стечение обстоятельств.
– Почему вы так считаете?
– Сейчас все узнаете. Скажи, Биф, подходил ли к тебе мистер Сандерс после того, как вернулся в гостиную.
– Да.
– Во сколько это было?
– В тринадцать девятнадцать – сразу, как вернулся.
– Что он делал?
– Пристально смотрел на меня.
– Он что-то искал?
– Не могу ответить.
– Допустим. Что произошло дальше?
– Дальше мистер Сандерс побежал на двор и долго ходил по площадке, глядя себе под ноги.
– А потом?
– Потом он вернулся в дом и стал ждать, когда прибудет полиция.
– Он нервничал?
– Да.
– А Дэвид?
– Дэвид сидел в кресле и молчал, глядя в пол.
– Погодите! – встрепенулся Карстен, подпрыгнув на стуле. – Я совершенно ничего не понимаю. Вы хотите сказать, что Сандерс на время вывел из строя робота, а после мальчишка устранил неисправность?
– Именно, – подтвердил его догадку Дюпон.
– Но они не могли этого сделать!
– Вы полагаете? – криво усмехнулся Дюпон и полез во внутренний карман ветровки.
– Абсолютно убежден! – не задумываясь, ответил Карстен, порывисто взмахнув рукой.
Дюпон вынул из кармана небольшую коробочку и, раскрыв ее, сунул под нос роботу.
– Биф, ты узнаешь их?
– Да, – бесстрастно ответил робот, заглянув в коробочку.
–– Что это?
– Контактные линзы.
– Что?! – вскочил со стула Карстен. Вид у него был ошеломленный. – Линзы?
– Именно. И сейчас мы проведем опыт. Биф, разреши, я тебе прилажу их.
– Как пожелаете, – согласился робот.
– Такие же линзы носит Элеонора Блэр, – пояснял Дюпон, прилаживая линзы к объективам робота. Как ни удивительно, но линзы идеально ложились ему на «глаза». – Женщина страдает расстройством зрения, а именно астигматизмом.
Дюпон приладил обе линзы и отошел полюбоваться на дело рук своих. Линзы были совершенно незаметны на объективах.
– Уму непостижимо! – пробормотал Карстен, приблизившись к роботу.
– Но не для специалиста, имеющего с ними дело каждый день.
– Что вы имеете в виду?
– Мистер Сандерс работает конструктором в «Скай секьюрити», что-то связанное с оптическими системами.
– Господи Боже! – воскликнул пораженный Карстен, не в силах поверить ушам.
О’Коннор, казалось, оставался внешне невозмутим, но пальцы выдавали его внутреннее напряжение и волнение.
– А теперь проверим, как видит робот. Биф, скажи мне, каково расстояние до окна и стены справа от тебя. Только не поворачивай головы, – потребовал Дюпон.
– До окна шесть футов пять дюймов; до стены семь футов два дюйма, – выдал робот.
– А теперь поверни голову и вновь скажи расстояние до стены.
– Шесть футов десять дюймов, – повернув голову, доложил робот.
Дюпон достал из левого кармана дальномер и направил его на оконное стекло. Прибор высветил на небольшом экране «5.871». Дюпон перевел дальномер на стену. Прибор показал «6.138».
– Прошу внести результаты измерений в официальный протокол, – произнес Дюпон, продемонстрировав показания прибора О’Коннору, все еще сидящему за столом.
– В этом нет необходимости. Запись ведется с самого начала нашей беседы, – сказал комиссар, собрав морщины на лбу.
– Таким образом, мы установили, что «Меркьюри Роботикс» никоим образом неповинна в смерти мистера Блэра. Благодаря линзам, установленным на объективы робота, тот был не в состоянии корректно оценивать расстояние.
– В таком случае он должен был деактивироваться, – продолжал настаивать на своем комиссар.
– Прошу прощения, – заметил Карстен, вернувшись на свое место. – Сбоев в системе обнаружено не было, а оценить корректность измерений возможно только при наличии эталонных приборов. Робот таковыми не обладает. Ему вполне достаточно для ориентации его оптических систем. А если кому-то вздумалось нацепить роботу на «глаза» линзы, то при чем здесь наша компания?
– Я понял вашу мысль. – О’Коннор раздраженно пожевал губами. – Я также понимаю, что дело рано закрывать. Но как вы, черт возьми, додумались до этого, Патрис?
– Все произошло, можно сказать, случайно. – Дюпон приблизился к роботу и сковырнул ногтем линзы с его объективов. Робот даже не шелохнулся, а Дюпон вернулся на свое место и, протянув руку, положил коробочку с линзами на стол, затем подвинул ее к комиссару. – Во время беседы с Дэвидом я узнал, что он пытался сделать из робота телескоп. Понимаю, звучит забавно.
– Что, что? – переспросил Карстен.
– Телескоп, – повторил Дюпон, обернувшись. – Но у него, как и следовало ожидать, ничего не вышло. Я заинтересовался, и он показал мне устройство, напоминающее очки для рассматривания мелких предметов. Сам Дэвид признал, что идея была изначально глупой, поскольку он не знает конструкции объективов робота. Его консультировал Сандерс, проявляющий живой интерес к разного рода экспериментам, проводимым мальчишкой. И вообще он очень много времени, как я понял, проводил с ним, занимаясь наукой и передавая знания, которыми владел сам. И внезапно в ходе разговора случайно выяснилось, что мать Дэвида страдает астигматизмом – она несколько дней назад потеряла свои контактные линзы и никак не могла отыскать их. И тогда у меня в голове будто что-то щелкнуло. Помните, комиссар, свою фразу о лупоглазости робота? Разумеется, вы не могли видеть робота в линзах, поскольку на момент прибытия полиции в дом Блэров линз на «глазах» Бифа уже не было, но ваша фраза навела меня на мысль. Я, разумеется, не специалист в оптике, но даже мне известно, что при использовании линз изображение искажается, а уж такие специализированные линзы, как астигматические, могут привести к ужасным последствиям, используй их робот. Дэвид как бы между прочим, случайно, проговорился о коробочке, в которой хранились линзы матери – каждый невольно думает о том, что его беспокоит, а тем более несмышленый ребенок. Так вот, коробочка, как он сказал, специально была сделана яркой, сине-красной, чтобы миссис Блэр могла без труда ее обнаружить. Футляр, как правило, лежал на каминной полке в гостиной.
– И вы решили, что воспользоваться случаем мог только Сандерс? – нетерпеливо уточнил Карстен.
– Нет, поначалу я решил, что виноват в случившемся был Дэвид. Однако желать смерти Гарри мог кто угодно: мистера Блэра ненавидели все, включая и соседа Сандерса, давно влюбленного в миссис Блэр.
– Откуда вам это известно? – спросил О’Коннор, не поднимая головы.
– Он мне сам сказал. Но дело в другом: мне пришло на ум, что спланировать и исполнить столь коварный план четырнадцатилетнему мальчишке не под силу – он не настолько хорошо знает технику, в частности, раздел физики оптику, а также реакции роботов. Тем, кто додумался сотворить с роботом подобное, мог оказаться только мистер Сандерс. Подозреваю, он был просто взбешен побоями, нанесенными миссис Блэр ее мужем, и решил отомстить. Сомневаюсь, что мистер Сандерс желал его смерти. Возможно, просто хотел таким образом поиздеваться над соседом, довести его до белого каления. Спонтанно родившийся в его голове план был прост: мистер Сандерс прекрасно был осведомлен о зрительном недуге своей знакомой и знал, где та держит свои линзы. Когда миссис Блэр удалилась в ванную комнату, он быстро прошел к каминной полке, взял с нее коробочку, вынул линзы и приладил их роботу. Коробочку он вернул на место.
– Но почему робот позволил надеть себе линзы?
– Этот вопрос лучше адресовать лично Бифу.
– Не могу ответить, – заученно ответил тот.
– Брось, Биф, мы и так все уже знаем.
– И все же я не могу нарушить запрет, – уперся Биф, ни в какую не желая раскрывать тайну.
