Леонид Резников
Частный детектив
Глава 2
Дюпон как раз готовил себе завтрак, колдуя у пищевого автомата, когда на кухню ворвалась его сестра Селин.
– Патрис, там… – выдохнула она, прислоняясь к дверному косяку грудью и тыча пальцем в сторону лестницы. – Там…
Вид у девушки был изрядно напуганный.
– Что с тобой, сестричка? За тобой кто-то гонится? – спросил Дюпон, опираясь рукой о столешницу.
– Там этот… робот!
– Какой еще робот? – недоуменно воззрился на сестру Дюпон.
– Шестифутовое железное страшилище! Патрис, я боюсь. – Голос у Селин дрожал, глаза затравленно бегали. – Сделай, что-нибудь, прошу тебя, – взмолилась она, всхлипнув.
– Ничего не понимаю, – насупил брови Дюпон. – Чего у нас понадобилось какому-то роботу?
– Я не знаю, – неловко пожала напряженными плечами девушка. – Убери его!
– Сейчас разберемся. Последи за моим завтраком. – Дюпон порывисто направился к дверям, сдвинул сестру с прохода и торопливо спустился по лестнице.
Достигнув распахнутой настежь двери в собственный кабинет, Дюпон замер перед самым порогом, испытав некое подобие растерянности и восхищения одновременно. Посреди кабинета, у самого стола, действительно стоял здоровенный человекоподобный робот, блистающий полированным металлом, словно фантастический рыцарь, сошедший со страниц фэнтезийного романа. Робот глядел в окно. Рядом с ним, притопывая от нетерпения, покачивался на носках начищенных до блеска туфлей невысокий, несколько сутулый человек лет сорока с подвижным лицом, темными, близко посаженными глазами и густыми курчавыми волосами смоляного цвета.
– А! Мсье Дюпон! – воскликнул он, заметив детектива, замершего в дверях.
– Кто вы? – грубо спросил детектив, найдя в себе наконец силы переступить через порог. Человекоподобных роботов Дюпон недолюбливал, если не сказать побаивался. – И что здесь делает эта железка?
Робот повернул голову в сторону Дюпона и изучающе уставился на хозяина кабинета объективами, не делая более никаких движений. От пристального взгляда глаз-камер Дюпон ощутил невольный озноб, но виду не подал, лишь крепче стиснул зубы и поиграл желваками.
– Видите ли, – произнес незваный гость, почесав пальцем за левым ухом, – я представляю фирму «Меркьюри Роботикс». Меня зовут Густав Карстен.
– И все же я не понимаю… – начал было Дюпон, но гость остановил его движением руки, выставив перед собой ладонь.
– Прошу, дайте мне закончить. И если после вы решите спровадить меня, то я незамедлительно уберусь восвояси.
– Хорошо, говорите. Только… ваша железяка не опасна? – осторожно уточнил Дюпон, все еще с подозрением косясь на робота.
– О, он абсолютно безвреден, уверяю вас! – пылко заверил детектива Карстен. – Могу я присесть? – спросил он, указав на кресло.
– Прошу, – предложил Дюпон, обходя робота по широкой дуге и опускаясь в свое кресло. Голова робота медленно повернулась вслед хозяину кабинета. – Чего он на меня уставился, мистер э-э… Карстен?
– Он отслеживает все, что происходит вокруг него – это совершенно нормально, – охотно пояснил гость, удобно устраиваясь в гостевом кресле. – Не обращайте на него внимания.
– Постараюсь, – нервно повел плечами Дюпон, одернув пальцами воротничок рубашки. – Итак, я вас слушаю.
– Если не ошибаюсь, вы и есть Патрис Дюпон, частный детектив?
– Не ошибаетесь.
– Руководство моей компании поручило мне обратиться к вам за помощью.
– Помощь какого плана?
– В расследовании убийства, вернее, установлении истины.
– Убийствами занимается полиция, – сухо пояснил Дюпон, косясь на робота. – Простите, он не мог бы отвернуться? Чего он на меня все время пялится?
– Биф, не докучай гостю, – обратился к роботу гость.
– Слушаюсь. – Робот вновь уставился в окно.
– Ого! Он свободно понимает речь? – поразился Дюпон. – Далеко, однако, шагнула техника!
– Очень далеко, уверяю вас, – согласился Карстен. – Что же касается убийства – полиция, разумеется, ведет расследование, но его результаты, мягко говоря, не совсем удовлетворяют «Меркьюри Роботикс».
– Чем же, разрешите полюбопытствовать?
– Предвзятым отношением.
Дюпон, размышляя, побарабанил пальцами по столешнице.
– Вы не могли бы поподробнее объяснить о чем, собственно, идет речь.
– Охотно, – оживился Карстен, поудобнее устраиваясь в кресле. – Дело в следующем: некто Гарри Блэр не так давно приобрел у нашей компании новейшую модель робота Би-Эф-ноль-четыре-один или, как мы его зовем, Биф. – Карстен указал на стоящего рядом робота.
– Я понял, – откинулся назад Дюпон, вытянув ноги под столом. – Дальше, прошу вас.
– Гарри оказался заядлым бейсболистом и пытался натренировать Бифа отбивать мяч битой.
– И как, получилось? – с плохо скрываемой иронией в голосе поинтересовался Дюпон.
– Если честно, здесь нет никакой особой проблемы. Робот, как вы прекрасно понимаете, в состоянии справиться со столь простой задачей.
– Простите, но я этого не понимаю. Я, видите ли, неспециалист в области робототехники.
– В таком случае я охотно поясню. Все сводится к решению задачи о расчете траектории: мозг робота должен просчитать, где должен находиться мяч, когда он сможет ударить по нему битой. Благодаря стереоскопическому зрению робот без особых проблем определяет положение объектов в пространстве и рассчитывает их скорость и траекторию движения…
– Понятно, продолжайте рассказ, – прервал Дюпон.
– Биф – очень совершенная модель, но в тот день…
– Извините, мистер Карстен, но если вас не затруднит, побольше конкретики и поменьше патетики.
Карстен помолчал, собираясь с мыслями.
– 23 июля 2250 года Гарри решил потренировать Бифа на специально оборудованной площадке во дворе своего дома. Ну, вы понимаете: машинка, бросающая мячи, и стена с мишенью. Мяч вылетает с произвольной скоростью под произвольным углом, а робот должен ухитриться его отбить. Так вот, Гарри в тот день, как показал его сосед, был крайне недоволен Бифом – робот никак не мог толком отбить мяч. Гарри выходил из себя и костерил робота на чем свет стоит…
– Постойте, – Дюпон выпрямился в кресле. Кресло под ним чуть слышно скрипнуло. – Что значит: был недоволен? Робот не мог отбить мяч? А как же простая задача?
– Все не так просто на самом деле. – Карстен помассировал пальцы правой руки и мельком взглянул на застывшего перед ним робота. – Задача проста исключительно в теории, на практике же роботу приходится вносить коррективы, пока он не освоит новых навыков: он должен учитывать не только габариты биты и мяча, но и их форму, упругость, ветер, наконец. Однако робот тренировался уже не первый день и за это время должен был освоиться со своей новой функцией. Сосед же, ставший свидетелем тренировки, заявлял, что робот хотя и мог отбить мяч, но послать его точно в мишень ему никак не удавалось, что выводило из себя Гарри. Тот ругал Бифа почем зря, награждая робота крайне неприятными эпитетами.
– Ну, вероятно, роботу понадобилось гораздо больше времени на освоение навыков пользования битой, нежели вы полагаете, – резонно предположил Дюпон.
– Такого не может быть! – категорически отверг Карстен подобное предположение. – Высокоточный механизм, коим и является Биф, не нуждается в продолжительном приобретении опыта, в данном случае моторных навыков. Ему достаточно нескольких неудачных попыток, чтобы прийти к выводу, как нужно действовать дальше. Я могу это доказать.
– Нет уж, обойдемся без доказательств, – поерзал в кресле Дюпон, но Карстен уже вытащил из кармана несколько шариков для пинг-понга и протянул их роботу.
– Он никогда не брал в руки ничего подобного. Где у вас мусороприемник? Ага, вижу! Биф, попади шариками в мусороприемник. Осторожно, они очень хрупкие, – предупредил Карстен.
Робот аккуратно, чтобы не помять шарики, взял их прорезинеными пальцами левой руки, один из них перекочевал в его правую руку. Робот примерился к отверстию мусоросборника и плавным и широким нижним замахом бросил шарик. Шарик, пролетев по короткой параболе футов девять-десять, заскакал по полу, не долетев буквально каких-то нескольких дюймов до отверстия и отклонившись немного влево.
Дюпон с интересом наблюдал за руками робота, крайне нежно обращающимися с хрупкими шариками, хотя этими же пальцами, по всей вероятности, Биф шутя мог завязать в узел стальной прут.
Тем временем Биф взял в правую руку второй шарик и, изменив тактику, толчком кисти и пальцев отправил шарик в мусоросборник. Шарик, приобретя большую, чем в первый раз, скорость и двигаясь почти по прямой, ударился о край люка и отскочил.
«Интересно, сколько это еще будет продолжаться?» – подумал Дюпон, приглядываясь к бездушной машине. В левой ладони робота осталось еще три шарика.
Следующий шарик попал точно в отверстие мусоросборника. Остальные два по той же траектории последовали вслед за первым удачным. Робот опустил руки и посмотрел на Карстена.
– Три из пяти, – сообщил он глубоким приятным тенором. – Хорошо, Биф. Спасибо.
– Не за что, Густав. Рад был помочь.
– Как видите, – Карстен обернулся к Дюпону, – чтобы освоить метание незнакомых предметов, роботу понадобилось всего три попытки. Сейчас он в состоянии попасть шариком в любую указанную вами точку с очень высокой точностью. Хотите проверить?
– Нет, я верю вам, – поспешно отказался Дюпон. – Предположим, все так, как вы говорите. Значит, в том роботе была какая-то неисправность?
– Мсье Дюпон, уверяю вас, наши инженера не нашли ни одной неисправности. Проверено все – от основных реакций до сервоприводов.
– И все же я не совсем понимаю, какое отношение имеет ваша демонстрация к некоему убийству?
– Что ни на есть самое прямое! – взмахнул руками Карстен, вскочил из кресла и принялся метаться по кабинету. Робот неотрывно следил за ним «глазами», едва поводя головой. – До сих пор не пойму, что могло пойти не так, но в один из замахов битой Биф нанес удар по голове Гарри. – Карстен внезапно остановился и повернулся к Дюпону, уставившись тому в глаза. – Смертельный.
– Что?! – подскочил Дюпон, словно ужаленный. – Что вы сказали?
– Я сказал: Биф убил Гарри. – Карстен вцепился пальцем в тугой воротничок рубашки и рванул его, ослабив петлю галстука. – Да, – добавил он и вернулся в гостевое кресло.
– Но этого не может быть! – воскликнул Дюпон.
– Вот и «Меркьюри Роботикс» того же мнения, а полиция обвиняет нас в смерти человека. Робот не мог причинить вреда человеку ни при каких обстоятельствах.
– Какой кошмар! – Дюпон провел ладонью по лицу, опасливо косясь на смирно стоящего возле стола робота. – Его уничтожили?
– Кого? – не понял Карстен.
– Бифа!
– Почему уничтожили? Зачем? Вот он, стоит перед вами! – Карстен гордо указал рукой на железного истукана.
– Да вы спятили! – Дюпон проворно вскочил из кресла, отпихнув его в сторону. Кресло, перевернувшись, упало к ногам Бифа. – Вы притащили ко мне свихнувшегося робота?
– Мистер Дюпон, вы уронили кресло. – Биф сделал шаг вперед, наклонился, поднял тяжелое кресло одной рукой и аккуратно придвинул его к ногам Дюпона. – Прошу вас.
Дюпон вжался в угол спиной, но робот уже вернулся на свое прежнее место и вновь замер.
– Бросьте, мсье Дюпон, – усмехнулся Карстен, хрустя пальцами, – вы же здравомыслящий человек. Робот абсолютно исправен, уверяю вас, а дело тут в чем-то совершенно ином.
– И в чем же, по-вашему? – Дюпон постарался взять себя в руки, сделал непроницаемое лицо, и, поправив прическу, с достоинством уселся обратно в кресло.
– А вот на этот вопрос наша фирма и хотела бы получить ответ именно от вас.
Карстен, перестав мять кисть, ткнул указательным пальцем в сторону Дюпона.
– От меня? Вы предлагаете мне заняться решением загадки, отчего робот убил человека? Ну знаете!..
– В чем же вы видите препятствие для подобного расследования?
– Глупый вопрос, – хмыкнул Дюпон, рассеянно вертя в пальцах инп. – Я ровным счетом ничего не знаю о роботах, кроме того, что они существуют. И к тому же терпеть их не могу. И не доверяю им, – добавил он.
– Я заметил. И это, как мне кажется, даже лучше, – кивнул Карстен.
– Почему? – недоуменно уставился Дюпон на гостя.
– Никто не обвинит вас, что вы подыгрываете нашей компании.
– А вы не боитесь, что результат расследования может оказаться ровно противоположным тому, которого вы ожидаете?
– Такая возможность существует, – вынужден был признать Карстен. – Но тут уж, как говорится, ничего не попишешь. По крайней мере, вы проведете объективное расследование.
– Почему вы так уверены? – переспросил Дюпон, кладя на стол инп и хмуря брови.
– Вы известны своим объективным подходом, – расплылся в улыбке Карстен.
– Давайте обойдемся без хвалебных од. К тому же объективности, как вы прекрасно понимаете, в природе не существует – у каждого свои сугубо субъективные мерила.
Карстен не ответил.
Дюпон подергал пальцами нижнюю губу, размышляя, как ему следует поступить. Дел, вроде бы, никаких не намечалось в ближайшее время, и вообще последний год оказался не очень удачным и прибыльным, а это дело могло сулить приличные барыши. Хотя одно то, что здесь замешан робот, у Дюпона уже вызывало жгучее желание остаться в стороне. Кто может знать, какие мысли роятся в голове железяки, и что она вздумает выкинуть в следующий момент?
Дюпон очень долго колебался, взвешивая все «за» и «против».
Карстен молчал, терпеливо ожидая его решения.
Робот бесстрастно взирал на все происходящее с высоты своего роста.
– Хорошо! – согласился Дюпон неожиданно для самого себя. – Я возьмусь за ваше дело, при условии, что вы убедите меня в полной и абсолютной безвредности данного робота. Желательно, здесь и сейчас.
Не говоря ни слова, Карстен внезапно схватился за длинную металлическую ножку светильника, стоявшего рядом с ним, и с размаху опустил его на голову опешившего Дюпона. Резвости детектива хватило лишь закрыть глаза, он даже пригнуться или заслониться толком не успел, но этого и не понадобилась. Рванувшийся с места робот успел перехватить светильник намного раньше, чем тот обрушился бы на голову Дюпона.
Когда Дюпон приоткрыл глаза, сильная рука робота удерживала светильник в полуметре от его головы, шутя сопротивляясь нажиму своего хозяина.
– Густав, это была не очень хорошая идея, – укоризненно произнес робот, нежно, но с усилием вытягивая из пальцев Карстена светильник. – Вы могли нанести мистеру Дюпону повреждения, несовместимые с его существованием.
– Ты прав, Биф.
Карстен выпустил из рук светильник, и робот, отойдя к самой двери, поставил его подальше от кресла, вне досягаемости хозяина, видимо, в попытке исключить возможность повторного использования Карстеном светильника не по назначению.
– Спасибо тебе. Так поступать действительно было глупо с моей стороны. – закончил Карстен и сел.
– Вы в своем уме? – поинтересовался Дюпон, выпрямляясь в кресле и грозно глядя на неадекватного гостя.
– Разумеется! Но вы требовали незамедлительных доказательств безопасности Бифа, и я их предоставил, – рассмеялся Карстен, закидывая ногу на ногу.
– А если бы он не перехватил лампу?
– Он не мог ее не перехватить, – убежденно заявил Карстен. – В основе его жизнедеятельности, если можно так выразиться, лежат основополагающие законы, сформулированные еще Азимовым в двадцатом веке.
– Кем? – отстраненно поинтересовался Дюпон, разглядывая робота, вновь неподвижно замершего посреди комнаты рядом со светильником.
– Значит, не читали, – кивнул Карстен. – Биф, процитируй нам три Закона Робототехники.
– Первый закон: робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред. Второй закон: робот должен повиноваться всем приказам, которые дает человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону. Третий закон: робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам, – отчеканил Биф не задумываясь.
– Впечатляет, – дернул подбородком Дюпон, заметив заглядывающую из коридора в кабинет сестру и делая ей незаметные знаки уйти. – Но как же в таком случае быть с Гарри Блэром?
– Вот это-то мы и хотели бы установить.
– Хм-м. – Дюпон поднялся из-за стола, прошел к бару и, открыв его, достал две бутылки пива. – Выпьете?
– Не откажусь, – согласился гость.
Дюпон вернулся к столу, протянул одну из бутылок Карстену. С другой он уселся в свое кресло и с тихим хлопком откупорил крышку. Сделал несколько глотков.
– Значит, насколько я понял, произошло следующее: некто Гарри Блэр тренировал купленного у вас робота управляться с бейсбольной битой и мячом и очень был недоволен тем, что его подопечный никак не мог освоить хитростей по сути не слишком мудреной игры. В какой-то момент робот ударом биты вышиб мозги, и теперь никто не может понять, по какой именно причине он это сделал. Я ничего не упустил?
– Все именно так. – Карстен сделал большой глоток пива и упер запотевшую бутылку в колено. – Все остальное вот здесь, – он порылся в кармане рубахи, извлек флэш-стик и передал его через стол Дюпону. Тот принял носитель информации, вставил в консоль и развернул рабочий голообъем.
Глава 3
Информации по делу, как оказалось, было совсем немного. Во-первых, присутствовал сведения о самой модели робота BF-041, его сертификаты и поверочные данные, включая выводы экспертов после прохождения Бифом недавних в связи со случившимся тестов. Вывод экспертов был однозначен: отклонений в конструкции и программном обеспечении не обнаружено, реакции в норме. Во-вторых, имелись документы, касающиеся приобретения и владения семейством Блэр робота данной модели с заводским номером таким-то. В-третьих, отдельным файлом шло описание ситуации, приведшей к смерти Гарри Блэра.
Дюпон развернул последний и углубился в чтение.
Из документа следовало, что Гарри Блэр, действительный владелец Бифа, во время тренинга робота по собственной неосторожности попал под удар биты, находясь по правую руку от него, вследствие чего он оказался вне зоны видимости Бифа и получил сокрушительный удар битой в затылочную часть черепа. Рана оказалась смертельной.
Дюпона передернуло, но он продолжил читать.
По свидетельствам очевидца данного происшествия некоего Алана Сандерса, соседа семьи Блэр, все именно так и произошло: Гарри, дав в грубой форме приказ роботу отбивать мяч, повернулся к нему спиной и отвлекся на разговор по инпу. Робот действительно не мог его видеть, поскольку голова Бифа была повернута несколько влево. По уверениям того же Сандерса, несмотря на сыпавшиеся одно за другим оскорбления, робот не проявлял агрессии, продолжая подчиняться командам своего владельца. Однако Сандерс не брался утверждать, что убийство не было тихой местью со стороны робота за нанесенные ему обиды. Жена Гарри Блэра уверена в обратном; сын сомневается. И все, больше ничего.
– Любопытно, – хмыкнул Дюпон, повторно проглядев документ. – Скажите, мистер Карстен, ваш робот в состоянии испытывать эмоции?
– Что вы конкретно имеете в виду? – уточнил Карстен, вытирая ладонью пену с верхней губы.
– Я имею в виду, испытывает ли Биф радость, гнев, огорчение и прочие человеческие чувства?
– В том виде, в котором подразумеваете вы, – нет. Он испытывает нечто подобное, но в несколько ином разрезе. Это необходимо для мотивировки его действий. К примеру, недовольство хозяина должно подстегивать его к самосовершенствованию.
– А может оно подстегнуть его, например, к насилию?
– Вы забываете про Первый Закон – основу всех основ! – напомнил Карстен. – Что бы ни испытывал Биф, он не в состоянии причинить вреда человеку.
– Вы абсолютно уверены в том, что говорите?
– На все сто!
– А хитрить он умеет?
– Хитрить? – задумался на мгновение Карстен, уставившись в потолок. – Я не совсем понимаю, что вы подразумеваете под этим понятием. Видите ли, это все-таки машина и…
– Ну хорошо, – поджал губы Дюпон, уставясь на Бифа. – Может он сделать, к примеру, так: заметив, что его хозяин находится у него справа и недоступен его зрению, он делает вид, будто там никого нет, и бьет битой. Ведь он действительно его не видел, а значит, с его точки зрения, там никого и не было. В этом случае Первый Закон вроде как и не нарушается.
– Дорогой мой, вы слишком упрощенно толкуете Закон. Робот знает, где находится его хозяин, несмотря на то, что уже не видит его. К тому же, занимаясь столь опасным делом, как размахивание тяжелой битой, он просто обязан быть уверен на сто процентов, что этим никому не причинит вреда.
– Возможно, он не в курсе, насколько опасна бита.
– Невозможно, – отрицательно покачал головой Карстен. – Совершенно невозможно.
– Но как же тогда могло произойти, что исправный, по вашим утверждениям, робот убил битой человека?
– Ума не приложу! – честно признался Карстен, разведя руками.
– Однако, – пробормотал Дюпон, почесывая кончик носа. – А вы не пробовали спросить самого Бифа?
– Пробовали, разумеется. А вы сами у него спросите.
– У него? – Дюпон с сомнением покосился на стоявшего у дверей робота.
– Конечно.
– Хорошо. Биф, э-э… скажи, как случилось, что голова мистера Блэра оказалась на пути движения биты?
– Бита не должна была его задеть. Я был уверен в этом, – глухо отозвался Биф.
– Уверен? Каким образом?
– Когда должен был выстрелить следующий мяч, я видел, что мистер Блэр находится более чем в шести футах от меня.
– Как же в таком случае он оказался в зоне замаха?
– Я не могу вам ответить, мистер Дюпон.
Дюпону показалось, что Биф затравленно сжался или напрягся, а возможно, то было лишь обманное ощущение, попытка очеловечить бездушную машину.
– Сколько футов от тебя до противоположного угла комнаты?
Робот повернул голову, после чего незамедлительно последовал его ответ.
– Четырнадцать футов и два дюйма.
Дюпон полез в ящик стола, отыскал дальномер и приблизился к роботу. Встав рядом с ним, он направил дальномер на угол комнаты. В окошечке прибора появились цифры: «14.164», – что примерно равнялось четырнадцати футам и двум дюймам.
– Все верно. – Дюпон выключил прибор. – А каков угол твоего зрения?
– Рабочий угол – тридцать два градуса; периферийное зрение – до ста семидесяти шести градусов.
– А каков был угол от… м-м… зрительной оси до твоего хозяина в момент рокового удара?
– Двести четыре градуса.
– То есть ты не мог видеть мистера Блэра, когда ожидал вылета мяча?
– Не мог, но я знал, что он там, – невозмутимо ответил робот. – За время, когда я перестал его контролировать и переключился на наблюдение за мячом, Гарри не мог сместиться на два фута.
– Но сместился, – подловил Дюпон робота.
– Нет, – категорично заявил Биф тоном, не терпящим возражения. – Он оставался вне зоны досягаемости биты.
– Тогда я совершенно ничего не понимаю! – воскликнул Дюпон, вглядываясь в бесстрастную физиономию робота. – Ты противоречишь сам себе.
– Никакого противоречия нет, мистер Дюпон. – Стеклянные глаза-объективы продолжали бесстрастно взирать на детектива.
– Но как такое возможно, если бита все же задела твоего хозяина?! – Дюпон попытался поймать Бифа на лжи. Он отошел к столу и присел на его угол.
– Этому есть простое объяснение.
– Погоди, ты ведь сказал, что не знаешь, почему задел мистера Блэра!
– Я такого не говорил.
Дюпон почесал макушку и перевел недоуменный взгляд на сидящего в кресле с бутылкой пива Карстена.
– Что это значит? – спросил он. – Почему ваш робот лжет?
– Он не лжет, – рассмеялся Карстен. – Просто вы некорректно истолковали его ответ.
– Ну знаете!.. – задохнулся от возмущения Дюпон. – По-вашему, я настолько глуп, что не понимаю сказанного?
– Дело вовсе не в глупости.
– А в чем же, смею спросить?
– Вы толкуете сказанное на свой лад, вкладываете в слова робота смысл, которого в них нет, а понимать следует так, как он говорит.
– Не понимаю. – Дюпон все больше и больше ощущал, как проваливается в какие-то хитрые казуистические дебри.
– Биф, поясни.
– Охотно, Густав, – дернул головой Биф. – Дословно я сказал: «Я не могу вам ответить». Если бы я не знал, то ответил бы по-другому. Например: «Я не знаю, как такое могло произойти».
– Ага, – крякнул Дюпон, до которого дошло, в чем тут суть. – Понимаю, но почему ты не можешь ответить?
– Мне бы не хотелось касаться этого вопроса, мистер Дюпон,– глухо отозвался робот.
У Дюпона брови взлетели вверх.
– Даже так? Получается, ты знаешь, почему погиб мистер Блэр, но не желаешь говорить?
– Не могу, – поправил Биф, переступив с ноги на ногу. Пол под ним скрипнул. Что бы у него ни творилось в голове, но робот явно ощущал некое подобие неловкости, как отметил про себя Дюпон. – Именно не могу, хотя и хотел бы.
– Что значит, не можешь? Я не понимаю.
– Мне категорически запрещено говорить о причине случившегося.
– Кем же?
– Мистером Блэром.
– Твоим бывшим хозяином?
– Именно.
– Вот теперь я окончательно запутался, – нахмурился Дюпон. Он протянул руку к бутылке, оставленной на столе, сделал из нее пару больших глотков и, опустив на колено, постучал по ней пальцами. – Как твой хозяин мог запретить тебе говорить о его убийстве, если он уже был мертв?
– В вашем вопросе нет логики, мистер Дюпон, – важно заключил Биф. – Но я отвечу на него: мистер Блэр категорически запретил мне жаловаться на причину моих промахов по мишени. Я пытался объяснить их причину, но он ничего не желал слышать и отдал четкий приказ никогда не говорить об этом.
– Процитируй запрет, чтобы мсье Дюпону все стало ясно, – попросил Карстен.
– Как пожелаете, Густав. – Глаза робота блеснули, когда тот повернул голову чуть влево. – Мистер Блэр в очень резкой форме сказал следующее: «Забудь обо всем, Биф, и не смей никогда мямлить о своих мелких проблемах».
– И ты действительно забыл? – уточнил Дюпон, поднимаясь со стола и вновь приближаясь к роботу. Страх перед говорящей махиной несколько ослаб, робот уже не казался Дюпону таким ужасным созданием.
– Я ничего не могу забыть. Но приказ хозяина обойти не могу.
– Какая прелесть! Да ты, Биф, настоящий ходячий сейф для хранения конфиденциальной информации.
– Благодарю вас, мистер Дюпон.
Карстен расхохотался, закинув голову далеко назад.
Дюпон еще больше нахмурился.
– Что вам показалось столь смешным, мистер Карстен? – поинтересовался он у представителя «Меркьюри Роботикс».
– Ваша попытка сыронизировать, мсье Дюпон. Робот не понимает шуток и воспринимает все исключительно буквально.
– И вас также, подозреваю, смешит, что ходячий металлолом пудрит мозги мне, вашей конторе и полиции, не желая выдавать крайне важных данных, необходимых для ведения следствия по данному делу?
– А вот это как раз совершенно не смешно, – мгновенно посерьезнел Карстен. – Но одновременно и неважно – ни один суд не примет доказательств, предоставленных роботом.
– Почему же?
– Робот – вовсе не система видеонаблюдения, а очень тонкий прибор, копирующий мышление человека. К тому же он не обладает правами, чтобы выступать в роли свидетеля.
– Возможно, но он владеет информацией, могущей сильно продвинуть следствие. Почему вы не отмените дурацкий запрет?
– Увы, это невозможно. В Бифа заложено беспрекословное подчинение своему владельцу.
– Но ведь вы должны были предусмотреть какую-нибудь кнопку или не знаю, что там у вас встраивается, для исключения подобных ситуаций.
– Если бы, грубо говоря, наличествовала подобная «кнопка», то никто и никогда не стал бы покупать роботов в личное и не только пользование. Столь сложная система, способная запоминать разговоры и все увиденное, составляющее личную тайну владельца, а также анализировать, должна обладать совершенной защитой конфиденциальной информации, и никто не смеет без ведома самого владельца пользоваться ей.
– Глупость какая-то! А если, как в данном случае, хозяин мертв?
– Тут уж ничего не попишешь, – угрюмо отозвался Карстен, отставив на стол пустую бутылку и разглаживая морщинку на штанине безупречно отглаженных брюк.
– А почему бы в таком случае не поместить его на какой-нибудь стенд и не считать нужную информацию? – никак не унимался Дюпон. Он не мог взять в толк, почему какая-то электронная штуковина сопротивляется воле своих создателей и водит за нос столько народу.
– Вы не совсем верно представляете себе, мсье Дюпон, как он функционирует. Повторюсь: это не система видеонаблюдения. Биф не записывает изображение, как происходит с обычными следящими системами. В противном случае его память очень быстро переполнилась бы. То же самое происходит и со звуком. Биф анализирует получаемую информацию, преобразовывая ее в конкретные объекты, символы, образующие новые связи в его мозгу. На расшифровку этой мешанины может понадобиться не один год. Но даже расшифровав эти связи, мы не сможем восстановить изображение или звук.
– Все настолько скверно? – Дюпон с плохо скрываемым раздражением окатил Бифа ледяным взглядом.
– Все настолько сложно и в то же время просто. К примеру, он, как и человек, не сохраняет изображение стола, когда смотрит на него, а отмечает лишь его признаки: объект является столом, имеет такие-то габариты, форму, текстуру, находится в окружении таких-то предметов и прочее и прочее.
– Благодарю за разъяснения, я понял, – удрученно покачал головой Дюпон. – Но ведь ваша компания также является владельцем робота? – сделал он последнюю попытку.
– В интересующий нас момент времени его владельцем являлся Гарри Блэр, и этим все сказано.
– Мда-а… – безнадежно протянул Дюпон. Он отнес пустые бутылки в мусоропровод, вернулся за стол и тяжело опустился в кресло. – А нельзя ли отменить связь, отвечающую за запрет, наложенный мистером Блэром?
– Сначала ее нужно обнаружить, а на это, как я уже сказал, может уйти несколько месяцев и более. К тому же для проведения подобных работ необходима санкция следственных органов, ведь дело касается тайны, составляющей личную жизнь человека.
– Неужели прокурор не заинтересован в получении информации по делу?
– Понимаете ли, – Карстен поерзал в кресле, будто ощутив некое неудобство, – здесь сложилась довольно сложная ситуация. Общество и без того настроено в отношении человекоподобных роботов не столь радужно, а тут еще и человек погибает от руки машины. Прокурор и следователи прежде всего люди и потому склонны примешивать к своей работе чисто человеческие чувства. По крайней мере мне так показалось. Тем более наша компания никогда не даст стопроцентной гарантии, что блокировку удастся снять. Да и сколько времени на это потребуется.
– Понимаю. А блокировку не может отменить, к примеру, кто-либо из членов семьи мистера Блэра?
– Увы. Здесь налицо приоритетность запрета: Гарри был, так сказать, главным владельцем робота – договор оформлен именно на него. Остальные члены семьи вписаны ниже, и соответственно…
– Так что же вы в таком случае ждете от меня? Я тем более не смогу разговорить робота.
