Леонид Резников
Частный детектив
Дюпон, подхватив оба стакан, поднялся из-за стола.
– Могу предложить по бокалу отличного пива, – сказал он Стенсену, приближаясь к бару.
– Не откажусь. – Стенсен все еще ощущал некоторое раздражение, хотя и пытался его не показывать.
Та непосредственность и легкость, с которыми француз анализировал факты, принимал и отбрасывал умозаключения Стенсена и тут же извергал новые, поражала.
Дюпон же, молча наполняя высокие бокалы пенистым темным пивом, незаметно наблюдал за посетителем. Выбросив пустые пластиковые бутылочки в мусороприемник и выставив на стол вазочку с соленым арахисом и еще пару запотевших бутылок пива, Дюпон вернулся за стол.
– Дорогой Стенсен, с вами приятно общаться. – Детектив поднес бокал к губам и, опорожнив его сразу на треть, поставил на стол. – В наш потребительский век, когда человек стал подобен калеке, опирающемуся на костыли высоких технологий, редко можно встретить мыслящего человека.
На верхней губе Дюпона осталась полоска белой пены, которую он неспешно промокнул платком, извлеченным из кармана рубашки. Положив платок на стол, детектив захватил из вазочки горсть арахиса и отправил его в рот, закинув голову назад.
– К чему вы клоните? – насторожился Стенсен.
Дюпон похрустел орешками и запил их глотком пива.
– Вы не представляете, сколько людей сидело в этом кресле до вас и с каким трудом порой приходилось вытягивать из них информацию, необходимую для выполнения заказанной ими же работы. И не потому, что эти люди не хотели ничего рассказывать. Они не могли понять, чего я от них добиваюсь. Либо просто были не в состоянии внятно передать суть.
Дюпон сидел, чуть опустив голову, и наблюдал за пузырьками газа в пиве, срывающимися со дна и стенок бокала и стремительно, по узкой спирали взлетающими к поверхности.
– Неужели все так плохо на старушке Земле? – усмехнулся Стенсен.
– К сожалению, да. И я полагаю, это беда не только Земли. Тяжело наблюдать, как человечество постепенно превращается из хомо сапиенс в хомо примитивус благодаря индустрии развлечений и разрушающей сознание молодежи нравственной и социальной политики, навязываемой обществу правящей верхушкой. Весь мир рядового обывателя сжат узкими рамками виртуального пространства, содержащего минимумом информации и максимумом отупляющих, пустых по своей сути развлечений. Но мы немного отвлеклись. Так вот, Стенсен, – продолжал Дюпон. – Я был приятно удивлен тем, что вы разительно отличаетесь от большинства моих клиентов. У вас развитое мышление, вы свободно выражаете мысли и, главное, имеете собственное мнение.
– Польщен, – едва заметно кивнул Стенсен.
– И вы расстроились, когда ваша теория оказалась достаточно узким взглядом на вещи.
– Вы еще и психолог, оказывается? – удивился Стенсен, отпивая из бокала и протягивая руку за арахисом. Настроение у него немного улучшилось. – Неужели это было так заметно?
– Дорогой мой Стенсен, по роду работы я просто обязан хорошо разбираться в людях, подмечать нюансы в их поведении, разговоре. Также в работе детектива очень вредно ограничивать себя одной лишь версией, какой бы правдоподобной она ни казалась – это может увести расследование в сторону от истины или вовсе завести в тупик. Вы меня понимаете?
– Думаю, да.
– В таком случае давайте вернемся к делу. – Дюпон сразу посерьезнел. – Нам осталось уточнить еще пару-тройку вопросов… – Он опять уткнулся в записи Стенсена, полистал их. – И все-таки попытаемся прикинуть, чем может быть вещь, существование которой мы предполагаем, и где на судне она, вернее всего, может находиться?
– Я уже неоднократно размышлял над этим, но так и не додумался ни до чего конкретного.
– Давайте попробуем еще раз поразмышлять вместе, – продолжал настаивать Дюпон. – Будем исходить из того, что у преступника, планирующего изъять что-либо с арестованного судна…
– Заблокированного, – поправил Стенсен.
– Мне кажется, в данном случае это как раз не столь важно. А важно, что у преступника в данной ситуации не так много времени на изъятие интересующей его вещи.
– Полагаю, вы правы.
– Вещь не должна быть слишком громоздкой или тяжелой, в противном случае понадобится привлекать для ее изъятия и транспортировки дополнительные средства, что в его ситуации опять же не желательно. Поэтому будем исходить из предположения, что вещь весит, скажем, до двадцати – двадцати пяти фунтов9 и может уместиться в небольшую сумку или коробку.
Дюпон помолчал, ожидая каких-либо замечаний или возражений, но их не последовало.
– Мне также кажется, – продолжал он, – что вещь должна быть доступна для изъятия без применения спецсредств монтажа или нарушения целостности покрытий, переборок – уж не знаю, как там у вас это называется.
– Я понял вас. Вы предполагаете, что неведомая вещь может быть изъята без каких-либо сложных демонтажных операций. В таком случае это либо реакторный отсек, но там лишь панели доступа к управляющим модулям, которые не представляют совершенно никакой ценности, а также инженерный отсек под полом рубки. Там оборудования побольше, но опять же нет ничего, на что можно было бы потратить столько денег и усилий.
– Вы уверены?
– У меня есть свидетельство о прохождении регламентных работ. Никакого оборудования или устройств, не соответствующих спецификации, на судне обнаружено не было.
– Хм-м, и больше мест нет? – Дюпон озадаченно потер подбородок.
– Нет. Остальное оборудование находится за внутренней отделкой борта и еще система датчиков между слоями обшивки.
– Странно… Тогда можно предположить, что после снятия оборудования лаборатории и передачи его в «И-Систем» обнаружилось отсутствие чего-либо ценного.
– Исключено. – Стенсен взмахом руки категорически отверг и эту идею. – Остатки оборудования, реализованные мной лично, представляли собой стандартные лабораторные устройства тестирования, контроля и прочее. Все они имеются в свободной продаже и их можно безо всяких проблем приобрести.
– Тогда я вообще ничего не понимаю, – досадливо развел руками Дюпон. – Остается только одно предположение: искомая вещь на самом деле не совсем вещь.
– Как-как? – Стенсен от удивления выпрямился в кресле, сжав пальцами подлокотники.
– Предположим, на каком-то носителе записана важная информация, и некто страстно желает ее заполучить. Скорее всего, это какая-нибудь пластинка меньше ногтя, которую вы просто могли не заметить.
– Невероятно! – восхищенно хлопнул себя по ляжкам Стенсен. – И действительно похоже на правду!
– Только предположение – торопиться не будем. – Дюпон сложил ладони и пошевелил большими пальцами. – Исходя из того, что «И-Систем» занимается… БИС, а, по сути, компьютерами с кучей информации, то искомое «нечто» может быть из той же области. И потом, во все времена самым дорогим товаром была именно информация, а уж судя по затратам, которые понес аноним, как вы его называете, информация должна быть неимоверно важной и дорогой.
Тут Дюпон резко вскочил из кресла и уперся кулаками в стол.
– Стенсен, мы срочно должны попасть на ваш корабль!..
Четырехчасовые поиски со сканером электронных микроустройств не дали ровным счетом ничего: Стенсен с Дюпоном облазили весь корабль, но так ничего и не обнаружили.
Больше всего мороки было в инженерном отсеке, забитом сверху донизу электроникой, и сканер здесь практически ничем помочь не мог. Приходилось тщательно осматривать каждое устройство на возможность вскрытия и проверять пломбы и даты на них.
Замены устройств в недалеком прошлом, а также нарушения пломб выявлено не было.
БИС также подтвердила, что содержимое памяти всех контроллеров соответствует заявленным контрольным суммам, а внешними накопителями информации никто, кроме нее, не пользовался, о чем Ева заявила категорически и грозилась предоставить следопытам детальные отчеты, но те вовремя отказались.
Таким образом, возможность хранения информации и на этих носителях полностью исключалась.
Усталые донельзя Дюпон со Стенсеном разместились в кают-компании с бокалами мартини в руках. Стенсен выглядел крайне мрачным и сидел, сгорбившись и опираясь руками на стол. Дюпон, напротив, казался вполне довольным и, развалившись на стуле, мурлыкал что-то себе под нос.
– Стенсен, – нарушил молчание Дюпон, – вы же, надеюсь, не ожидали, что расследование закончится так быстро?
– Всякое бывает, – проворчал Стенсен, прихлебывая из стакана и глядя в одну точку в середине стола.
– Бросьте. Отсутствие результата – тоже результат. По крайней мере, мы установили, что искомой вещи здесь нет. – Дюпон допил мартини, поставил стакан на стол и отодвинул от себя. – Значит, будем копать в другом направлении.
– С чего вы намерены начать?
– Для начала пощупаю контору Гройсса.
– У вас есть возможности щупать подобные заведения? – отрешенно поинтересовался Стенсен.
– Дорогой мой, кому нужен детектив, который никого и ничего не может пощупать? – рассмеялся Дюпон.
– Действительно, – хмыкнул Стенсен, вновь наполняя опустевший стакан детектива.
– Но в данном случае все очень просто – у меня там есть несколько знакомых. – Дюпон взял наполовину наполненный стакан и посмотрел через него на потолочный светильник. – С пары прошлых дел.
– А это не опасно?
– В каком смысле?
– В прямом. Если Гройсс узнает, что вы интересуетесь им…
– Неужели вы полагаете, будто я работаю настолько грубо. Тем более здесь есть еще один нюанс, который играет в нашу пользу: Гройсса терпеть никто не может.
– Насколько я уже наслышан о Гройссе, терпеть его может разве что сам Гройсс. – Стенсен сделал большой глоток, пальцами выловил из стакана оливку и забросил ее в рот. – И то маловероятно.
– Ну вот, к вам возвращается чувство юмора, – улыбнулся Дюпон и разом прикончил мартини, вставая. – Ладно. На сегодня достаточно. Я буду держать вас в курсе.
– Благодарю. – Стенсен тоже начал подниматься, но Дюпон остановил его движением руки.
– Пока не за что и можете не провожать. Отдыхайте. Всего доброго. – Дюпон пожал Стенсену руку и вышел из кают-компании.
Когда в коридоре стихли шаги, Стенсен перевел взгляд на стену, где в голографическом объеме разворачивался вид на западный край ночного космопорта, обрывающегося в темные воды Северного моря, и переливающийся огнями городов далекий берег Великобритании и тяжко вздохнул.
Глава 6
Дюпон по своему обыкновению ложился и вставал поздно. Конторы Лондона работали с десяти-одиннадцати утра, а бары и прочие развлекательные и увеселительные заведения, в которых детективу приходилось бывать по работе, – и того позже. Так что утро Дюпон не без основания считал бесполезно потерянным временем.
Поднявшись в половине десятого, Дюпон принял душ, позавтракал яичницей из трех яиц с беконом, двумя ломтями свежего, с хрустящей корочкой хлеба, обильно намазанного маслом, и парой чашек кофе. Оставшиеся пять минут он потратил на отрешенное созерцание картинно-застывшего пейзажа за окном. Разнообразие в него вносили разве что плывущие по небу легкие облачка да снующие туда-сюда авиетки, без устали развозящие зажиточных и среднего достатка соседей Дюпона по их утренним, по-английски медлительным и, разумеется, очень важным делам.
Ровно в десять Дюпон вставил в ухо цилиндрик мини-гарнитуры и через инп связался с компанией «И-Систем». Долго играла музыка, но через минуту в наушнике все же раздался голос:
– Компания «И-Систем», Эмили Пирс.
– Дорогуша, я бы хотел заказать у вас новый пылесос со встроенной функцией чесалки для спины.
Продолжительная тишина в наушнике свидетельствовала о крайней степени замешательства девушки по имени Эмили.
– Привет очаровательной Эмили, – посмеиваясь, поздоровался Дюпон. – У тебя с утра тяжело с юмором?
– Фу-у, это ты, Патрис? – с облегчением выдохнула Эмили. – Юмора у меня уже не осталось! Какой-то тип вторую неделю достает меня дурацкими шутками, подобными твоим, хихикает и дает отбой.
– В чем проблема? Идентификацию абонента еще никто не отменял. Позвони оператору связи, они его в два счета вычислят.
– Звонила, говорят, не их дело.
– Обратись в полицию.
– Обращалась – им плевать. Ответили, что телефонными розыгрышами молодых особ их поклонниками не занимаются. Не поможешь, а? – в голосе девушки слышалась мольба.
– Без проблем! – заверил Дюпон. – Но обещай со мной пообедать. Я забронирую местечко в прекрасном уютном ресторанчике.
– И что тебе понадобилось от меня на этот раз? – после недолгой паузы спросила девушка.
– Эмили, ты меня обижаешь! – правдоподобно возмутился Дюпон. – Просто давно не виделись, и я подумал, неплохо бы встретиться, поболтать о том о сем.
– Не ври. Я тебя с твоей хитрой рожей как облупленного знаю… Избавишь от телефонного шутника?
– Прямо сейчас этим и займусь, – с готовностью пообещал Дюпон.
– Хорошо, – вздохнув, согласилась Эмили с деланной неохотой в голосе. – В час у меня перерыв. Звони! – и девушка дала отбой, не дожидаясь ответа.
Дюпон связался с другим абонентом.
– Йозеф? Привет!
– Привет, Патрис! Сто лет тебя не слышал! Как дела? – загремел в ухе глубокий бас.
Дюпон поморщился и чуть убавил громкость.
– В норме. Слушай, ты до сих пор подвизаешься на ниве информ-безопасности в нашей драгоценной эм-ай-пять?
– А смысл дергаться? Нас и здесь неплохо кормят. А ты все также копаешься в грязном белье?
– А вы там, у себя, занимаетесь исключительно свежим, – едко поддел Дюпон.
– Ладно, – хохотнул Йозеф. – Какие проблемы? Я же знаю, ты просто так не будешь звонить.
– Ты неправ. Просто работы по горло.
– Сделаю вид, что поверил. Итак, слушаю?
– Просьба, в общем-то, плевая. Тут одной мисс постоянно звонит хулиган и достает дурацкими шутками. Продолжается это уже с полмесяца. Ты не мог бы его припугнуть?
– У тебя завелась мисс? – Голос Йозефа стал заинтересованным.
– Ну, не то чтобы… – замялся Дюпон.
– Ладно, шучу. А что связисты?
– Отшивают, мол, не их круг вопросов; полиция – тоже.
– Обычное дело… Хорошо, скинь мне ее номер – разберемся.
– Спасибо, Йозеф, ты настоящий друг!
– «Спасибо» не отделаешься. – В ухе опять раздался смешок. – За тобой должок!
– Без проблем! – с готовностью согласился Дюпон и передал Йозефу номер рабочего телефона Эмили.
Затем, сев за стол и активировав консоль, Дюпон быстро пробежался по списку ресторанов.
Во многих уже были забронированы все места на три-четыре дня вперед, в других остались доступными только на вечер сегодняшнего дня. И только в трех оказалось по несколько свободных мест, чем Дюпон не преминул воспользоваться и забронировал два места на полвторого дня в уютном маленьком ресторанчике «Паломар» на Руперт-стрит – улице кафе и ресторанов в не так давно реконструированном районе. Район этот был окружен несколькими старыми бывшими театрами, в зданиях которых располагались теперь центры досуга и развлечения. Театральное искусство в том виде, в котором оно существовало несколько веков назад в Европе, как и в большинстве стран, кануло в Лету. Современное общество не понимало и не воспринимало ни оперу, ни балет, ни театральные постановки, и уже давно погрязло в квази-искусстве бессмысленных мыльных телеопер и однотипных «плоских» драм с эффектом присутствия.
Покончив с ресторанным вопросом, Дюпон вошел в записную книжку, полистал ее, освежая в памяти вчерашний разговор со Стенсеном.
Он никак не мог придумать, с какой еще стороны можно подступиться к этому делу, не дожидаясь беседы с Эмили – одной из секретарш Гройсса, отвечающей в «И-Систем» за документооборот. А другие пути получения интересующей его информации нужно было найти обязательно, поскольку он прекрасно понимал, что девушка хотя и неплохо осведомлена о делах компании и отлично знает своего шефа, но в этом деле, напрямую затрагивающем честь компании и ее шефа лично, могла оказаться, мягко говоря, бесполезной.
Сидение без дела в ожидании неизвестно чего и отсутствие в голове стройных шеренг мыслей, марширующих в ногу друг за другом, невероятно раздражало Дюпона. Впрочем, так начиналось почти любое его расследование.
Пробегая глазами по заметкам в десятый или одиннадцатый раз, Дюпон вдруг уловил проблеск мысли, могущей дать толчок в развитии расследования. Это были три из возможных вариантов нарушения планов неизвестного относительно корабля Стенсена.
Первые два варианта: случайный срыв плана похитителя по проникновению на судно и обесценивание вещи (возможно, информации) – не давали никаких поводов для размышления или анализа. Зато третий вариант, подразумевающий возможность какого-либо серьезного происшествия или важного события, отвлекшего злоумышленника от его планов, указывал на вполне реальное направление поисков.
Прикидывая с чего начать, Дюпон побродил по комнате, затем налил себе абрикосового сока и вернулся к консоли.
Войдя в информ-пространство, он задал условия отбора информации и через пару секунд получил список ссылок на статьи из прессы, сгруппированные для удобства по датам и событиям.
Происшествий за текущий год, связанных с компанией «И-Систем» было не так много, но и они в основном оказались незначительными и не заслуживающими внимания.
Одним из первых серьезных происшествий оказался пожар в лондонском отделении «И-Систем» на Уайтчапел-Хай-стрит. По заверениям прессы, эта лаборатория считается закрытой и именно там ведутся разработки новейшего оборудования.
Пожар произошел в восточной части здания 3 марта 2247 года. Точные причины пожара и урон, нанесенный им, были неизвестны, поскольку расследование проводилось силами внутренней СБ компании. Известно лишь, что в результате пожара погибло двенадцать работников лаборатории Передовых Информационных систем, а также были уничтожены огнем (в некоторых периодических изданиях вместо слов «уничтожены огнем» стояло слово «утеряны») ценные образцы оборудования и данные, касающиеся неких последних разработок.
Дюпон внес в записную книжку информацию о пожаре, особо отметив разночтения в различных текстах относительно оборудования и данных исследований.
Чтобы повторно не возвращаться к отделению «И-Систем» в Лондоне, Дюпон решил просмотреть заодно все связанные с ней ссылки в надежде почерпнуть какие-либо дополнительные сведения о его работе, но на успех особо не надеялся – все-таки контора обладала статусом секретного объекта.
Информации было действительно немного. В основном стандартные заявления для прессы рекламного характера о выпуске новых устройств или усовершенствовании старых. Однако несколько статей привлекли внимание Дюпона.
В первой, датированной 17 июня 2240 года, говорилось о некоем прорыве в области минимизации нейронных систем, что, по заявлению автора статьи, раскрывало широкие перспективы по созданию систем искусственного интеллекта, сравнимых по сложности с мышлением человека.
Дюпон не был специалистом в этой области и об искусственном интеллекте знал довольно мало, но пафосность статьи наводила на мысль, что данная область находится на переднем крае науки, и серьезные разработки в этом направлении вполне могли иметь статус секретных, поскольку, скорее всего, заинтересуют оборонную промышленность.
Во второй статье от 20 ноября 2243 года, привлекшей внимание Дюпона, говорилось о крупном правительственном контракте на четыре года, заключенном с «И-Систем». Суть контракта не раскрывалась, но допущение о том, что он как-то связан с искусственным интеллектом, казалось наиболее вероятным.
В третьей статье от 16 мая 2247 года отмечалось, что, в связи с недавним пожаром в лондонском филиале «И-Систем», отнесенном компанией к форс-мажорным обстоятельствам, руководство компании обратилось к правительству с просьбой о переносе срока окончания контракта как минимум на год. Правительство же продолжало настаивать на завершении исполнения контракта в срок. Вследствие невозможности утрясти разногласия между сторонами путем переговоров, было назначено судебное разбирательство.
Суд, тщательно разобравшись в причинах срыва сроков исполнения контракта, счел их недостаточно вескими и отказал «И-Систем» в ее требованиях.
Дюпон откинулся в кресле и довольно подергал нижнюю губу. Если ему не изменяло чутье, дело начинало проясняться. Выстраивалась очень логичная цепочка: лондонское отделение, покрытое завесой секретности и разработки в области искусственного интеллекта – правительственный контракт – пожар в лаборатории передовых информ-систем (возможно, действительно случайный) – утеря ценных образцов и данных, касающихся новейших разработок (или сначала утеря, а потом пожар, вернее, умышленный поджог?) – срыв контракта и попытка компании выкрутиться, оттянув сроки его завершения (на восстановление утерянного или на его поиск?) – история с судном Стенсена.
Вся цепочка выглядела вполне логичной и стройной. Но, как по опыту знал Дюпон, логичное не всегда оказывалось верным, и потому торопиться не стоило. К тому же он так и не узнал, что могло помешать злоумышленнику проникнуть на заблокированное судно.
Дюпон вновь склонился над консолью и просмотрел оставшиеся газетные статьи, касающиеся происшествий. Увольнения, скандалы, мелкие судебные разбирательства – это все было не то. А вот последняя статья оказалась как раз тем недостающим звеном в логической цепочки, которое с таким упорством искал Дюпон:
«5 августа 2247 года в 23:00 в главном офисе компании «И-Систем» было совершено покушение на Президента компании Майера Гройсса. Злоумышленнику удалось беспрепятственно проникнуть незамеченным через главную систему безопасности, бездействующую в тот момент по причине сбоя, и попасть в кабинет Президента компании, где неизвестный взялся угрожать мистеру Гройссу оружием. Личная система безопасности, установленная в кабинете мистера Гройсса, успешно ликвидировала нападавшего, предупредив покушение на убийство. Президент компании Майер Гройсс не пострадал.
Тело злоумышленника с множественными пулевыми ранениями было обнаружено прибывшим нарядом полиции у основания здания. Полиция пытается установить личность подозреваемого и причины, побудившие его к вооруженному нападению. Никакие версии пока не выдвигались. В данный момент ведется следствие».
«Так, все сходится, – размышлял Дюпон, прикрыв глаза и потягивая сок через соломинку. – 3 августа в офис Стенсена приходит заявка на аренду. Он подтверждает ее, отправив подписанный договор. В то же время на Луну передается приказ на блокировку судна Стеснена – все в один день. 5 августа происходит нападение на Гройсса, а 6 августа судно опускается в порту «Луна центральный» и подвергается блокировке, но за этим ничего не следует. Почему? Потому что Гройссу в связи с нападением на него не до того.
Пока все вроде бы логично.
7 августа СБ наконец разбирается, что его кто-то крупно надул и блокировку с судна снимают. Гройсс не мог не знать, что блокировка продлится не более суток, значит, рассчитывал все закончить в течение 6 августа…
Но сегодня уже восьмое. Пора бы Гройссу очухаться от шока и начать действовать, тем более судно у него под носом… Странно».
Дюпон отставил стакан и взялся за инп.
Стенсен ответил практически сразу.
– Доброе утро, Стенсен! Как спали?
– Прекрасно!
– Как прошла ночь? Никто не беспокоил?
– Н-нет, вроде бы, – растерянно отозвался Стенсен. – Вы что-нибудь узнали?
– Есть некоторые догадки, но о них пока рано говорить, все слишком расплывчато. Вы никуда не собираетесь?
– Хотел перебраться в какую-нибудь лондонскую гостиницу.
– Лучше оставайтесь на корабле, – посоветовал Дюпон.
– Вы что-то темните, Дюпон. – В голосе Стенсена послышались тревожные нотки.
– Нисколько. Просто не исключена возможность, что… заинтересованное лицо может выкинуть что-нибудь эдакое.
– Хорошо. Я останусь здесь, только не забывайте держать меня в курсе.
– Об этом не беспокойтесь. Как только у меня появится достоверная информация, я с вами свяжусь. Кстати, Стенсен, просветите меня насчет… э-э… Евы. Почему мы вчера не проверяли содержимое ее памяти?
– Ответ прост: интеллект-системы, насколько я знаю, обладают небольшим объемом энергонезависимой памяти, предназначенной для хранения программного обеспечения и минимума данных, необходимых ей для работы, а содержимое оперативной памяти стирается после отключения питания. Для хранения дополнительной информации, необходимой БИС для работы, используются внешние накопители.
– Понятно… А не может быть, чтобы энергонезависимая память в вашей БИС была несколько больше, чем обычно.
– Увы, Дюпон! Я сам программировал Еву, вернее, ее 3D-модель. Размер памяти практически стандартный, плюс-минус…
– Ясно, спасибо за информацию и – до встречи! – бодро сказал Дюпон и дал отбой.
Он потянулся, допил сок и, найдя телефонный номер крим-отдела полиции Сканторпа, соединился с ним по видеовызову.
В голографическом объеме протаяло небольшое окно, в котором появились голова и плечи седеющего брюнета с густыми бровями и глубоко посаженными глазами с острым взглядом. Внизу окошка возникли идентификационные данные брюнета, поскольку тот был при исполнении: «Джефри Стоун. Полиция Сканторпа».
Дюпон включил режим полной идентификации, заставивший систему связи выдать на экран абонента не только его персональные данные, но и род занятий, что негласно указывало на официальность визита.
– Полиция Сканторпа. Чем могу быть полезен? – заученно произнес Стоун дежурную фразу, при этом двигались только его губы, остальное лицо оставалось неподвижным.
– Доброе утро. – Дюпон не сомневался, что Стоун уже в курсе его рода деятельности, но лицо сержанта по-прежнему ничего не выражало. – Я бы хотел уточнить, кто занимается делом о покушении на мистера Гройсса.
Стоун некоторое время смотрел на него тяжелым, изучающим взглядом, но на Дюпона подобные полицейские штучки, призванные деморализовать человека, давно не действовали. Он прекрасно знал, что многие полицейские, мягко говоря, недолюбливают частных детективов и потому продолжал спокойно смотреть Стоуну в глаза, чуть склонив голову вбок и терпеливо ожидая ответа.
– Вы официальное лицо? – не дождавшись какой бы то ни было реакции, спросил Стоун.
– Мистер Стоун, я не сомневаюсь, что вы уже ознакомились с родом моей деятельности и лицензией.
– Все так, но я бы хотел уточнить: ваш вопрос частного порядка или вы представляете какое-нибудь лицо?
– Предположим, представляю некое лицо. Разве это имеет значение? – недоуменно вскинул брови Дюпон.
– Огромное, сэр! – Лицо Стоуна на мгновение ожило, но потом вновь застыло маской, казавшейся гипсовой при ярком белом освещении. – Видите ли, дело, о котором вы спрашиваете, – из разряда довольно серьезных. В нем замешаны большие люди.
– Прошу прощения, но я не совсем понимаю, при чем здесь величина людей и степень серьезности дела? Я не пытаюсь выведать у вас информацию о ходе следствия, а всего лишь спросил, кто ведет это дело, – жестко ответил Дюпон.
– М-м, в связи с крайней важностью дело мистера Гройсса практически сразу было передано в Скотленд-Ярд. Кто им занимается в Скотленд-Ярде – я не в курсе.
– Спасибо, мистер Стоун. Это все, что я хотел от вас услышать.
– Не за что, мистер Дюпон. Всего доброго.
Созвонившись со Скотленд-Ярдом, Дюпон быстро выяснил, что следствие по делу Гройсса ведет некто комиссар Кристиан Ланге. Комиссар в данный момент был на месте, и Дюпон, чтобы не терять времени зря, тут же вызвал авиетку.
Уже через десять минут он вышел на набережной Виктории и бодрой походкой направился к современному сорокаэтажному зданию Скотленд-Ярда.
Двери беспрепятственно пропустили его внутрь здания, но дальше пришлось немного задержаться для регистрации. Автомат быстро опросил его и выдал разрешение на проход в Управление по борьбе с особыми преступлениями, где и работал Ланге.
– Седьмой этаж, четвертая дверь направо, сэр, – сообщил автомат, открыв доступ к лифту.
Поднявшись на седьмой этаж, Дюпон прошел по хорошо освещенному коридору со стенами стального оттенка и серым полом из звукопоглощающего материала, и без стука вошел в четвертую дверь справа.
Помещение стандартного офисного образца, поделенное на две половины перегородкой из поляризационного стекла, вполне отвечало современному функциональному минимализму. В данный момент перегородка была непрозрачной. Из-за нее доносились приглушенные голоса двух или трех человек, оживленно споривших о чем-то.
Часть комнаты до перегородки оказалась совсем небольшой.
За декоративным пластиком правой стены по неплотно пригнанным прямоугольным панелям угадывались стандартные бытовые отсеки, включающие в себя неглубокие шкафчики для одежды, обуви и прочего, а также обязательную для любого современного офисного помещения линию доставки пищеблока здания с примитивным набором блюд и закусок, гарантирующим получение без особых усилий гастрита в кратчайшие сроки.
Вместо дальней от двери стены – окно во всю длину и ширину комнаты. Слева у окна располагался обычный офисный стол со встроенной панелью консоли. Вокруг стола и у стены стояли несколько стульев. Кресло было одно, его занимал владелец кабинета, сидевший чуть сгорбившись за столом.
Ланге оказался мужчиной очень высокого роста, что было заметно, даже когда он сидел, плечистым, с мощными руками. Светлые, коротко остриженные волосы торчали на его голове ежиком. Мышиного оттенка глаза, немного близко посаженные, казались печальными, между ними располагался крупный нос с горбинкой. Скулы были широкими. Нижняя губа Ланге несколько выпячивалась вперед, что вместе с глазами придавало его угрюмой физиономии сходство с лицом обиженно надутого ребенка.
– Проходите, мсье Дюпон, – сказал Ланге, заметив посетителя. Он легко поднялся из кресла и сделал пару шагов навстречу Дюпону, протягивая руку для приветствия. – Рад познакомится с вами.
– Взаимно, комиссар.
Дюпон вложил пальцы в ручищу Ланге и ощутил стальное рукопожатие.
– Присаживайтесь, прошу вас. – Ланге широким движением руки указал на стул у стола.
Дождавшись, пока гость расположится на стуле, Ланге вернулся на свое место. Кресло тяжело вздохнуло под ним.
– Благодарю. – Дюпон положил правую руку на стол и скрестил ноги.
– Много наслышан о вас, мсье Дюпон.
– Надеюсь, приятного? – слабо улыбнулся детектив.
– Исключительно приятного. Особо о паре сложных дел, в которых ваше содействие Скотленд-Ярду оказалось очень кстати.
– Явное преувеличение, комиссар.
– Не скромничайте, мсье Дюпон. Вы тогда действительно оказали неоценимую помощь следствию. Итак, что же вас привело ко мне?
– Мне сказали, что именно вы ведете дело о покушении на мистера Гройсса.
Ланге сразу как-то погрустнел.
– Да, чертово убийство подсунули мне. А вы имеете что-нибудь сообщить? – с надеждой спросил Ланге.
– Увы, – как бы извиняясь, развел руками Дюпон. – Все как раз наоборот. Сегодня я пришел за помощью к вам. Я хотел бы узнать некоторые подробности этого дела.
