Рацлава Зарецкая
Дракон и Феникс
Глава 22
Зажав в руке полупустой кувшин с вином, Лунсин брел по Запретному городу, проверяя посты охраны. Это вовсе не входило в его обязанности, но в моменты, когда он напивался, Лунсину казалось, что он не в полной мере выполняет свою работу. Поэтому он изо всех сил старался как-то задействовать себя, чтобы создать хотя бы видимость работы. Не столько для начальства, сколько для успокоения самого себя.
Пил Лунсин в последнее время довольно часто, а, следовательно, и работать рвался часто. То упрашивал Яо Линя отправить его на передовую, сражаться с принцем Чжу Ди, то рвался сутками патрулировать улицы Нанкина, а то и вовсе просил сделать его шпионом и отправить в далекие страны. Однако ни одну из его просьб глава Летающих драконов выполнить не смог.
Во-первых, сражения на передовой прекратились. Чжу Ди снова затих, наращивая силы и готовясь к новому удару. Во-вторых, улицы патрулировались простыми солдатами, так как офицеры нужны были императору рядом, во дворце. Ну а в-третьих, шпионаж в других государствах Юньвэню был ни к чему.
Все это удручало Лунсина, тяжело переживающего неразделенную любовь.
Поначалу никаких серьезных чувств к Мей он не питал. Да, она понравилась ему, так как была красивой и необычной. Он начал шуточно ухаживать за ней, делать комплименты, дарить букеты. Намерения его были несерьезным, и сам Лунсин ни на что особенно не надеялся, однако чем больше времени он проводил с этой девушкой, тем больше заинтересовывался ею. Юноша сам не понял, как простая симпатия переросла в нечто большее. Он захотел быть с Мей, захотел стать ее мужем, завести общих детей, отдать за нее свою жизнь…
Но она выбрала императора. Не потому, что Мей хотела власти и положения, а потому что действительно любила его. А он любил ее.
В день, когда эти двое решили провести необычную свадебную церемонию, Лунсин шел к Мей с предложением поиграть в ее странную, но интересную игру – карты. Издалека он увидел, как Мей вместе с императором, Фангом и Минчжу стремительно покидают Дворец Небесной Чистоты с каким-то тряпьем и едой. Любопытства ради Лунсин тайно последовал за ними и стал свидетелем странного свадебного обряда.
Но больше всего юноша был поражен не самой свадьбой, а словами, которые говорили друг другу Мей и император. Настолько искренние и трогательные, они вонзались в сердце Лунсина раскаленными кинжалами. Одно дело – понимать, что любимая женщина влюблена в другого мужчину, но совсем иное – лично видеть их счастье.
С того дня настроение Лунсина изменилось. Веселиться не хотелось, а разговоры с кем-либо раздражали настолько, что юноша резко менялся в лице и уходил, ничего не сказав собеседнику. Ланьлин сразу понял состояние Лунсина и сказал, что рано или поздно это пройдет. Если хочешь, чтобы рано – то надо отвлечься на других женщин. Вот только Лунсин не хотел других женщин. Поэтому он пил вино.
– Вот же… – прошипел юноша, когда заметил, что ноги вывели его к покоям Мей.
Окна девушки горели тусклым светом. Изредка можно было заметить мельтешащие тени. Наверно, она там с императором.
Стоило Лунсину подумать об этом, как одно из окон приоткрылось, и из него показалась мордашка Мей. Лунсин тут же скользнул в сторону и притаился за азалией.
– Все чисто, – оглядевшись, громко шепнула она себе за спину.
Зашуршав шелковой одеждой, девушка ловко вылезла на улицу через окно и, отряхнувшись, весело хихикнула.
Следом за ней на улицу вылез император. Он тоже смеялся, но сдержанно. Лицо его при этом порозовело, а глаза увлажнились. Было видно, что он уже давно сдерживает громкий смех.
От этой картины Лунсина затошнило. Он сделал два больших глотка из кувшина и сморщился от кислого вкуса вина.
Мей и император еще некоторое время постояли под окнами и, успокоившись, направились на восток, в сторону императорского сада.
– В шпиона играешь? – раздался сзади тихий голос.
Лунсин еле сдержался, чтобы не вскрикнуть от испуга. Кувшин с вином выпал из его руки и покатился по земле, разливая остатки напитка. Резко обернувшись, Лунсин увидел перед собой Фанга.
– Напугал… – выдохнул юноша.
Капитан дворцовой стражи криво усмехнулся.
– Зачем следишь за ними? От этого только больнее.
– Я не… – начал было Лунсин, но быстро умолк и с интересом взглянул на Фанга. – Подожди. С каких это пор ты стал разбираться в чувствах?
Ничего не ответив, Фанг наклонился, поднял кувшин и допил чудом оставшееся в нем вино.
– Неплохое, – заметил он. – Где брал?
– Там уже нет, – буркнул Лунсин, глядя в темноту, где скрылись Мей и император.
Проследив за его взглядом, Фанг сказал:
– Они пошли на кухню, жарить мясо.
– Ночью? – удивился Лунсин, поворачиваясь к Фангу.
– Они странные, – по-доброму усмехнулся капитан дворцовой стражи. – И очень друг другу подходят.
– С этим я не соглашусь, – с недовольством заметил Лунсин.
– Думаешь, ты подошел бы ей лучше?
– Определенно!
Фанг задумчиво хмыкнул, вертя в руках пустой кувшин. Лунсин наблюдал за ним краем глаза. Опьянение резко спало, однако мысли все еще оставались вялыми.
– Я бы не был столь уверен в этом, – помолчав немного, сказал Фанг. – Иногда нам кажется, что мы намного лучше некоторых, но, зачастую, это не так. Мы многого не знаем о себе. Не знаем, как поведем себя в обстоятельствах, в которых еще ни разу не бывали.
Дослушав Фанга, Лунсин фыркнул:
– Уж я-то себя прекрасно знаю.
– Рад за тебя, – сказал Фанг. – А вот я себя все еще плохо знаю…
В полном молчании они еще немного постояли в ночи, глядя на звездное небо. Каждый думал о чем-то своем, сокровенном. Затем, не сговариваясь, оба разошлись в разные стороны.
Глава 23
Лето 1402 года выдалось особенно жарким. Уже с утра солнце начинало палить, как в пустыне. Дворяне отсиживались днем в своих домах и выползали на улицу только с наступлением вечера, когда зной потихоньку уменьшался. Крестьяне же позволить себе такую роскошь не могли, и поэтому страдали от солнечных ударов и даже ожогов.
Во дворце жара ощущалась не так сильно, как на улицах Нанкина. Здесь меня постоянно снабжали прохладными напитками, льдом и опахалами. От слоистых одежд я избавилась, оставшись в одном тонком халате нараспашку, под которым носила самодельный шелковый костюмчик из майки и удлиненных шорт.
Разумеется, придворные дамы пришли в ужас от этого наряда и попытались стащить его с меня, но я не далась. Позже показалась в нем Юну и нажаловалась на слуг. Он, окинув меня восхищенным взглядом, наряд оценил, но попросил ходить в таком виде лишь при нем. Хотела я возмутиться, но потом подумала, что действительно перегнула палку со столь откровенной одеждой, раз даже Юн просит меня не щеголять в ней по Запретному городу. Пришлось носить костюмчик только у себя в покоях, что, в принципе, тоже неплохо, так как целыми днями я из них почти не выходила.
Иногда, конечно, мы отправлялись с Юном на прогулку по императорскому саду, прячась в тени деревьев от знойного солнца. В один из менее жарких дней Юньвэнь, придя ко мне с очередного совета, предложил совершить прогулку к озеру, где растут лотосы. Озеро это располагалось за стенами Запретного города, недалеко от центрального въезда в Нанкин. Мне уже доводилось бывать там, но каждый раз я приходила либо слишком рано, когда лотосы еще не зацвели, либо слишком поздно, когда цветы уже увядали.
В этот раз Юньвэнь пообещал, что все будет иначе, ведь я пойду с ним. Удивительно, но так и получилось. Уже издалека я увидела бесконечное цветущее поле лотосов. Листьев и цветов было так много, что они полностью закрывали воду. Казалось, если ступишь на это поле, то сможешь пройти по нему как по земле, не упав при этом в воду.
– Красота какая! – восхитилась я. – Раньше тут было не так много зарослей, а теперь они бесконечны!
– Это потому что ты сейчас со мной. Вот тебе все и кажется красивее, – самоуверенно заявил Юн.
– Ну да, конечно, – фыркнула я.
Юн усмехнулся и, заложив руки за спину, сказал:
– На самом деле, мы просто попали в пик цветения лотосов. А из-за того, что каждый день из воды поднимаются все новые и новые бутоны, кажется, словно поле бесконечно.
– Ва-а-а, – протянула я, не в силах выразить словами красоту лотосов.
Последний раз я видела эти цветы вживую где-то в пять лет. Родители повели меня в пекинский парк Бэйхай, где ежегодно проводится фестиваль лотосов. Кажется, это был конец июля, и жара стояла страшнейшая, но в тенистом парке было свежо и прохладно. Вот только я плохо запомнила сами лотосы, о чем постоянно жаловалась родителям. Впоследствии, когда мы с мамой уехали в Россию, она каждый год обещала мне совершить путешествие к дельте Волги – одному из немногих мест, где в нашей стране цветут лотосы. Жаль, что у нас так и не получилось осуществить задуманное.
– Еще с юных лет я думал о том, чтобы ввести в традицию праздник в честь футянь – периода цветения лотоса, – задумчиво глядя на озеро, сказал Юн.
Словно мысли мои прочитал.
– В будущем такой праздник есть. Фестиваль лотосов. Я была на нем в детстве, – сказала я, умолчав о том, что почти не помнила этого события.
– Возможно, стоит устроить нечто подобное в этом году, как ты считаешь? – император повернулся ко мне и замер, ожидая ответа.
Я замялась. Против праздников я не возражала, но время сейчас крайне неподходящее. Хоть Чжу Ди и затих, но я знала, что скоро он объявится. История так просто не поменяется. Тем более, если мы не прикладывали к этому почти никаких усилий.
– Сейчас не время, – ответила я, не глядя на Юна.
– А когда будет время? – поинтересовался он. Я чувствовала, как пристально он всматривается в мое лицо. – Когда, Майя? Когда будет подходящее время для праздников, для спокойной жизни? Я знаю, что дядя может в любой момент нанести удар. Я знаю, что день моей смерти все ближе и ближе. Но я не могу взять и все отменить. Перестать что-то делать, что-то планировать, перестать жить. Я не хочу сидеть на месте и просто ждать неминуемого.
– Я не это имела ввиду, – устало сказала я, отводя взгляд еще дальше, на озеро.
– А что? – не унимался Юн.
Тон его был спокойным, но немного повышенным. Он никогда не кричал на меня, не раздражался. Из-за этого мне порой было тяжело понять его истинные чувства. И только глаза выдавали его с головой.
Однако сейчас, когда я все же повернулась к Юнвэню и заглянула в его посветлевшие от солнечного света глаза, то поняла, что ему грустно. Он остро чувствует, как приближается событие, которое может стать для него последним. Он хочет как-то отвлечься от этого, хочет устроить праздник, а я не одобрила его идею.
– Извини, – пробормотала я, шагнув к Юну и обнимая его за талию. – Я не права. Если тебе нужен этот праздник, то устраивай его.
Прижав меня к себе, Юн почти невесомо коснулся губами моего лба и сказал:
– Нужен. Сейчас мне очень нужно жить, как ни в чем не бывало. Словно моя жизнь не должна оборваться уже в этом месяце.
– Она не оборвется, – уверенно заявила я. – Я приложу все усилия, чтобы ты остался жив. Пусть хоть Небеса рухнут!
Юн отстранился и посмотрел на меня так, словно я была ребенком, который с серьезным видом сообщает, что хочет стать космонавтом.
– Я не сомневаюсь в твоих стремлениях, – сказал он и погладил меня по волосам.
Мне надо было поскандалить. Сказать, что мои намерения серьезны, что я буду биться до конца, и пусть он не воспринимает меня как ребенка. Надо было, но я не стала. Я уже не раз говорила ему о своих намерениях. Он кивал, снисходительно улыбаясь, но все равно оставался при своих мыслях. Каких-то печальных, далеких от меня мыслях…
– Завтра начнем готовиться к празднику, – сказала я, снова крепко прижимаясь к Юну.
–Угу, – согласился он.
Мы еще долго стояли на берегу озера, любуясь лотосами, а потом медленно побрели назад, во дворец.
Перед сном мы с Юном обсуждали приготовления к празднику. Забывшись, я с энтузиазмом сыпала различными идеями, ежеминутно жалея о том, что здесь нет интернета. Но и без него мы придумали кучу всяких развлечений. Вот только нам так и не удалось воплотить их в жизнь, потому что утром следующего дня Юна разбудил Фанг, который сообщил о том, что войска Чжу Ди подошли к реке Хуанхэ.
Глава 24
– Ты никуда не пойдешь. Точка, – тоном, не терпящим возражений, сказала я.
– Им нужен командир, – голос Юньвэня звучал уже не столь уверенно, как несколько минут назад.
– У тебя много офицеров. Отправь кого-то из них.
– Боевой дух лучше всего поднимет присутствие императора на битве…
– А также этот дух хорошо спадает, если императора вдруг убивают! – аргументировала я. Спорить со мной бесполезно, как он этого еще не понял?
Вздохнув, Юн опустился на постель, ссутулился и взглянул на меня поникшим взглядом.
– Ты права, но…
– Но?
– Я так не могу. Мне кажется, что я не в полной мере стараюсь. Не выполняю свои обязанности перед страной. Я должен был быть на всех сражениях, как мой дед в молодости. Должен был показать людям себя настоящего, свои навыки, свое стремление служить на благо Империи. Я… – он прервался, отвел от меня взгляд и рассеянно уставился в пол.
Я тихонько подошла к Юну, села рядом и погладила его по прохладным ладоням.
– Сделанного не воротишь, – сказала я. – Не будем думать о том, как изменить прошлое. Давай лучше думать о настоящем и пытаться изменить будущее. Хорошо?
Грустные темные глаза императора скользнули по моему лицу. Он осторожно сжал мои пальцы и кивнул.
Я прикрыла глаза от облегчения. Если бы он ломанулся на битву, мой план по его спасению с треском бы провалился.
Когда Фанг рано утром влетел в покои и сообщил о том, что Чжу Ди подошел к реке Хуанхэ, Юн, чертыхаясь, быстро оделся и убежал на срочное совещание с министрами и офицерами. Я же осталась в постели и начла генерировать идеи. В итоге примерно за пару часов я смогла составить неплохой, но рискованный план.
То, что Чжу Ди скоро окажется под стенами Нанкина – неоспоримый факт. У Юна слишком мало солдат, чтобы хотя бы попытаться его остановить. Поэтому, когда я узнаю, что Чжу Ди пересек Хуанхэ, то тайно наведаюсь к нему. Не знаю пока, что буду ему втирать, но надавить на воспоминания о днях нашей былой страсти, о которой мне даже вспоминать противно, попытаться стоит. Во время беседы я буду всеми силами стараться разнюхать, куда этот гад заныкал мою сферу.
Да, план так себе, признаю. Еще в нем может быть куча непредвиденных ситуаций, например, если принц захочет переспать со мной. Противно до тошноты, но что делать, придется соглашаться. Клэр из сериала «Чужестранка» тоже ради мужа пришлось лечь под мерзкого короля. Жизнь любимого человека превыше всего.
Фанг и Лунсин тоже рвались на передовую, но Юн не пустил их. Всех своих приближенных, включая офицеров Летающих драконов, император оставил при себе.
После отправки войск на битву с Чжу Ди время потекло медленно и мучительно. Я не стала уверять Юна в его неминуемом проигрыше. Пусть питает надежды. Пусть хоть кто-то из нас будет во что-то верить…
К вечеру шпионы Яо Линя доложили, что Чжу Ди одержал победу. Войско императора было полностью разбито. Форсировав реку Хуанхэ, принц со своими людьми появился на северном берегу Янцзы, недалеко от столицы.
Я, Юн, Фанг, Цюань, Минчжу и все Летающие драконы собрались в кабинете императора и, окружив сидящего за столом Юньвэня, слушали Яо Линя, который передавал доклад своих шпионов.
– Министры настаивают на мирном договоре и разделении Империи пополам, – задумчиво проговорил Юн, дослушав Яо Линя.
– Чжу Ди не согласится, – высказал свое мнение Фанг. – Он хочет либо все, либо ничего.
– По полученным сведениям, армия принца превышает нашу почти в десять раз, – добавил Яо Линь.
Юн устало усмехнулся.
– Можешь ты обрадовать, – сказал он, откинувшись на спинку стула.
– Нам ни в коем случае нельзя вступать с ним в бой, – подал голос Вэньчэн. – Если Чжу Ди предложит мир, надо соглашаться. Иначе у нас нет шансов.
– Ключевое слово здесь «если», – скептически заметила я.
Вэньчэну мое замечание не понравилось. Дракон с презрением взглянул на меня и, откинув назад толстую черную косу, едва слышно фыркнул.
– Чжу Ди не предложит мирного договора. Какой в нем смысл, если он уже почти победил, – поддержала меня Цюань.
– Все равно сдаваться нельзя, – не терял надежды Фанг.
Весьма оптимистично с его стороны. Всем бы такую веру в чудо. Особенно мне. Ведь успех моего идиотского плана как раз зависит от чуда. Если я смогу уйти от Чжу Ди живой, да еще и со сферой, то уверую во все сверхъестественное в этом мире.
– Мы не будем выступать против Чжу Ди, – принял решение Юньвэнь. Поднявшись со стула, он продолжил: – Подождем его дальнейших действий и, если он пойдет штурмовать столицу, быстро выведем жителей из города через потайной ход.
Воцарилось молчание. Все обдумывали слова императора. Юн никогда не навязывал свое мнение приближенным, поэтому все в этой комнате знали, что могут смело ему возразить.
Но возражений не последовало. Все были согласны.
Чуть позже мы с Юном расположились на веранде его дворца, слушая мелодичное пение птиц и почти не разговаривая. Моя голова покоилась на его правом плече. Юн медленно пил чай и, чтобы не мешать мне, держал чашу левой рукой. Я же попросила слуг подать мне какой-нибудь прохладительный напиток, и теперь ждала своего заказа, который долго не приносили.
– Кухня сегодня работает скверно, – заметила я, широко зевнув. – Надо будет написать об этом в жалобную книгу.
– Ты точно не была принцессой? – усмехнулся Юн. – Ведешь себя прямо как монаршая особа.
В такой ситуации еще и шутить умудряется…
– Нет, я не была принцессой. Я была вредным потребителем, которому сложно угодить, – ответила я. – О, несут!
Маленькая худенькая служанка поднесла ко мне поднос с напитком, часть которого расплескалась по пути на веранду. Я недовольно надула губы, но не сделала ей замечания. Только поблагодарила и взяла напиток с подноса.
Девушка, избегая моего взгляда, нервно поклонилась и поспешила ретироваться.
– Странная какая-то, – нахмурился Юн, провожая служанку взглядом.
– Новенькая, наверно. Я ее раньше не видела, – безмятежно сказала я и сделала пару больших глотков.
Сегодня это был компот из сушеных фиников и хурмы. Для красоты в него добавили лепестки азалии и кусочки груши.
– Ах, хорошо, – пробормотала я, снова устраиваясь на плече Юна. – Вот бы так было всегда. И никаких проблем.
Юньвэнь ничего мне не ответил, а если и ответил, то я просто не услышала. Много говорить сейчас совсем не хотелось, поэтому я начала обдумывать свой план побега, время от времени прихлебывая прохладный компот.
Поразмыслив некоторое время, я решила пока не торопиться. Подожду денек или два, пока Чжу Ди не подберется ближе к Нанкину, и вот тогда ночью сбегу из дворца. Чтобы добраться до него сейчас, мне придется брать лошадь, а это весьма и весьма проблематично. Так что придется ждать.
Ждать…
Жда-а-ать…
– Как-то меня в сон потянуло… – вяло пробормотала я.
А еще в горле запершило, и тело стало ватным, обессиленным.
Я хотела сказать Юну, что, кажется, со мной что-то не так, но приступ кашля не дал мне и слова произнести. Я даже не успела поднести ко рту руку. Уткнулась в рукав Юна и сдавленно кашляла, пока приступ не прекратился.
– Майя… – в голосе императора я уловила страх. Мельком скользнула затуманенным взглядом по его напуганному лицу, встретилась с округлившимися глазами, хотела отозваться, но не смогла. Силы стремительно покидали меня.
– ЗОВИТЕ ЛЕКАРЯ! ЖИВО! – послышалось у меня над головой. – ФАНГ, ПОМОГИ МНЕ!
Я успела еще вяло подумать о внезапно появившемся здесь Фанге. Юн кричал что-то еще, глядя то на меня, то куда-то в сторону, но я уже не различала его слов.
Мой взгляд зацепился за алое пятно на рукаве Юньвэня.
Кровь, подумала я, теряя сознание.
Глава 25
– Ночь почти на исходе, почему вы все еще не определили, что это был за яд?! – гневно вопрошал Фанг.
Он возвышался над старым придворным лекарем, который склонился перед ним и бормотал извинения в редкую седую бороду.
– Мы не можем определить природу этого яда. С подобным мы еще не сталкивались…
– Тогда как вылечить Ее Высочество?? – прогремел Фанг.
Лекарь снова что-то замямлил.
Юньвэнь его не слышал. Он вообще перестал что-либо слышать после того, как лучший лекарь в столице сказал, что не знает, каким ядом отравили Майю. Дед Юньвэня держал его во дворце за то, что старик был не только прекрасным целителем, но и лучше всех разбирался в ядах. Уж если этот человек не знает, чем отравили Майю, то…
Юну даже страшно подумать о том, что может быть.
Всю ночь он просидел у постели Майи. Девушка была бледной как плотно, ее кожа блестела от пота и горела жаром. Иногда она стонала и хрипло дышала. От этих звуков сердце Юна словно сжимала чья-то невидимая сильная рука. Больше всего его злило, что он ничего не может сделать. Ничего, кроме как сидеть рядом, сжимая ее безвольную руку и время от времени меняя прохладный компресс на лбу.
На рассвете дыхание Майи выровнялось, а жар немного спал, однако лицо ее все еще оставалось мертвенно бледным. Лекарь осмотрел девушку и сказал, что, несмотря на улучшение ее состояния, опасность еще не миновала. В случае с ядами улучшение еще не значит выздоровление. Следующие несколько часов после того, как пациент заметно пошел на поправку, могут стать последними в его жизни.
Обессиленный волнением и бессонницей Юньвэнь тяжело вздохнул и, прогнав бесполезного лекаря, беспомощно уронил голову на колени Майи. Чудовищная давящая тишина вдруг навалилась на него. Он чувствовал ее каждой клеточкой своего уставшего тела. Чувствовал тишину, в которой повисла обреченность…
– Ваше Величество, – внезапно раздался голос Яо Линя.
Из последних сил Юн поднял голову и повернулся к входу.
– Прибыл посланник от принца Чжу Ди.
Его слова прозвучали для Юна бессвязно, выбиваясь из предложения. Ему понадобилось время, чтобы слепить их воедино и осознать смысл сказанного Яо Линем.
– Что он хочет? – хрипло спросил Юн.
– Переговоров.
Император нервно сглотнул, чуть отодвинулся от постели и задал еще вопрос:
– На каких условиях?
– Двое надвое. Без оружия. В Зале Верховной гармонии, – отчеканил предводитель Летающих драконов.
– Я согласен, – без раздумий ответил Юн.
Глаза Яо Линя на мгновение округлились, а затем быстро сузились до задумчивого прищура.
– Может, стоит еще подумать?
– А что тут думать? – Юн полностью повернулся к Яо Линю. Сев на пол, он привалился спиной к кровати и убрал за ухо выбившуюся из заколки прядь волос. – Теперь понятно, что Майю отравил мой дядя. На переговорах он попросит у меня Империю, а взамен отдаст противоядие. Слишком жестоко, на мой взгляд. Империя и так его. Разве я могу ему сопротивляться? Разве мог?..
– Значит, я сообщаю, что вы согласны, – заключил Яо Линь.
– Да. И передай Фангу, что он пойдет со мной. А ты с остальными драконами будешь страховать наши спины.
– Слушаюсь, Ваше Величество.
Юн кивнул, давая Яо Линю понять, что тот свободен. Предводитель Летающих драконов поклонился и протянул руки к дверям, но вдруг замер и, не оборачиваясь, произнес:
– Ваше Величество…
– Да?
– Ты заметил, что у меня уже вошло в привычку так тебя называть? – усмехнулся Яо Линь, глядя на резные двери императорских покоев. – А ведь пообещал себе, что никогда не назову так какого-то мальчишку.
– Времена меняются, – ответил Юн.
– И люди тоже, – продолжил Яо Линь. – Ты вот изменился. На моих глазах из мальчишки превратился в императора. Достойного, на мой взгляд, императора. Жаль, не все это понимают. Так что не думай, что ты не достоин этого титула. Ты – истинный и законный правитель Империи Мин. Настоящий дракон.
– Ты поэтому до сих пор со мной? – На уставшем лице Юна появилась тень улыбки.
– Да черт его знает! – предводитель Летающих драконов, наконец, обернулся и посмотрел на императора. – Мне уже давно не выгодно играть на твоей стороне, но я все еще играю. Что бы это значило, а?
Юн пожал плечами.
– И правда, что бы это значило?..
Яо Линь двумя руками откинул назад длинные распущенные волосы. Нефритовые браслеты на руках мелодично звякнули и тут же успокоились.
– Подстрахуешь меня на переговорах?
– Это даже не обсуждается. Я и мои драконы будем прятаться в твоей тени.
– Спасибо, – искренне поблагодарил союзника Юньвэнь.
– На том свете сочтемся, – подмигнул мужчина.
Не говоря больше ни слова, Яо Линь вышел из покоев императора, оставив Юна наедине со своими мыслями.
***
Пробил час Крысы, а Чжу Ди все еще не было. Юньвэнь вместе с Фангом стоял посреди Зала Верховной гармонии и нервно переминался с ноги на ногу. У главных ворот принца ожидал Рин с несколькими драконами. Их задачей было провести досмотр прибывших. Хоть Чжу Ди и был инициатором безоружной встречи, Юну с трудом верилось, что дядя придет в Запретный город пустым. Поэтому он наказал Рину осмотреть принца с ног до головы, без всяких стеснений.
– Волнуешься? – спросил Фанг, глядя на Юна.
– Боюсь, что он может меня обмануть…
– Он не посмеет тебя и пальцем тронуть, я об этом позабочусь.
– Я не о том, – возразил Юн.
Лицо Фанга застыло в недоумении.
– Боюсь, что он не даст противоядие…
Сейчас Юн не мог думать ни о чем, кроме Майи. Ее жизнь целиком и полностью зависела от Чжу Ди – человека, который не отличался благородством и сочувствием.
– Ты веришь, что он придет без оружия? – немного погодя спросил Фанг.
– В какой-то степени, – кивнул Юн. – Ему нечего опасаться. Жизнь Майи в его руках, а значит, он хозяин положения. Однако нельзя исключать того, что может произойти нечто непредвиденное.
– Например? – поднял одну бровь Фанг.
– Например, кто-то из нас слетит с катушек, как говорит Майя, и прирежет Чжу Ди прямо здесь, в тронном зале, – сказал Юн, пугающе улыбаясь.
Для успокоения он коснулся рукояти кинжала, спрятанного в правом рукаве халата – на случай, если Чжу Ди все же явится с оружием. Фанг тоже не убрал свой меч. Ждал вердикта досмотрщиков.
Спустя некоторое время двери распахнулись, и в зал вошел Рин, а за ним Чжу Ди со своим доверенным лицом – высоким и широкоплечим мужчиной, чье лицо было испещрено шрамами. На обоих были кожаные доспехи, однако оружия видно не было.
Рин подошел к Юньвэню и поклонился.
– Они безоружны? – спросил император.
– Да, Ваше Величество. Мы полностью осмотрели обоих.
– Хорошо, – кивнул Юн.
Помедлив, он вынул из рукава кинжал и отдал его Рину. Повернулся к Фангу и приказал:
– Ты тоже. Сдай оружие.
По лицу капитана дворцовой стражи было видно, что он не хочет этого делать, однако возразить императору в присутствии принца Фанг не мог. Молча снял с пояса меч, достал из-за голенища сапога кинжал и отдал все это Рину.
Юньвэнь одобрительно кивнул, расставил руки в стороны и обратился к Рину:
– Проверь и меня тоже.
– Но Ваше Величество, – смутился Рин.
– Юн, – злобно шепнул Фанг.
– Это приказ. Все должно быть честно.
Подойдя к императору, Рин принялся ощупывать его неуверенными движениям. Закончив, он поклонился и перешел к Фангу. Когда досмотр был окончен, Рин объявил, что все участники переговоров безоружны.
– Можешь идти, – отпустил его Юн. К остальным, которые прятались где-то рядом и были готовы в любой момент прийти на помощь.
Юн ни на миг не сомневался в драконах. Пусть они наемники и живут ради выгоды, за годы службы они показали себя и свою преданность. Может, это все обман, и Юн единственный, кто потом останется в дураках, но почему-то он чувствовал, что Яо Линю можно доверять. А если можно ему, то и остальным драконам тоже.
Рин послушно удалился, и в зале остались только четверо.
– Дорогой мой племянник! – наконец решил заговорить Чжу Ди. Расставив руки в стороны и широко оскалившись, он произнес: – Родственникам положено обниматься, но…что-то мне не хочется. – Он резко опустил руки и стерт с лица оскал. Черные глаза принца недобро сверкнули.
– Я тоже не горю желанием тебя обнимать, – сказал Юньвэнь. – Давай перейдем сразу к делу. Что ты хочешь за противоядие?
– Какое противоядие? – включил дурака принц.
Этого Юньвэнь и боялся.
– Ты прекрасно знаешь, какое. Не будет противоядия, не будет и договора, – жестко произнес Юн.
Громкий смех Чжу Ди прокатился по всему Залу Верховной гармонии.
– Ты сейчас не в таком положении, чтобы мне угрожать, племянничек, – отсмеявшись, произнес он. – Условия диктуют победители, а победитель в этой войне – я.
Юну хотелось сказать, что, пока жив он, император, исход войны еще не решен, но не стал. На карту поставлена жизнь Майи, поэтому провоцировать Чжу Ди нельзя.
– Что ты хочешь? – повторил свой вопрос Юньвэнь.
Принц ухмыльнулся и ответил:
– Я хочу трон, империю и людей. Еще хочу, чтобы твоя семейка исчезла. Желательно, чтобы умерла, но я же не тиран. Достаточно уйти в монастырь. Можно даже в тот, что в провинции Шаньси, где вы уже были.
– Пообещай, что отдашь противоядие и не убьешь никого из моих людей. От жены до крестьянина, – тихо, но уверенно произнес Юн, не сводя взгляда с Чжу Ди.
Ухмылка принца стала еще шире.
– Обещаю, – сказал он.
Покопавшись за пазухой, принц выудил оттуда маленький пузырек с мутно-зеленой жидкостью.
– Вот оно, бери.
Юн облегченно выдохнул, подошел к Чжу Ди и протянул руку к пузырьку. Не успел он взять его, как принц разжал пальцы и пузырек полетел на пол. Мгновение, и вот уже от него остались лишь мелкие осколки, а само противоядие разлилось по полу, затекая в зазоры между деревянными досками.
– Ах, какая досада! Что ж такие хрупкие пузырьки делают! – наигранно воскликнул Чжу Ди.
Некоторое время Юн тупо смотрел на разлившееся по полу противоядие, а затем рванулся вперед, схватил принца за шиворот и крикнул:
– Ты надо мной издеваешься?!
– Что ты, племянник! Клянусь нашими предками, это была случайность! – подняв вверх руки, произнес Чжу Ди с довольным оскалом.
– Я знал, что твоим словам нет веры…
– Почему же? – возмутился принц, медленно опуская руки. – Я не нарушил своего обещания. Я отдал тебе противоядие, но твои кривые руки его не удержали. Какая жалость!
– Ах ты!.. – воскликнул Юньвэнь, кипя от гнева.
Он занес кулак, чтобы ударить дядю по лицу, но сделать это не успел. Что-то холодное и острое неожиданно впилось ему в левый бок. Юн опустил голову и увидел в руке принца рукоять кинжала, лезвие которого наполовину вошло в его тело.
Подавшись вперед, Чжу Ди заговорил так, что слышно было только Юну:
– Ты скажешь, что я снова нарушил свое слово, но нет. Я обещал не убивать твоих людей, но не тебя. Уж прости, но оба мы жить в этом мире не можем.
Юн слушал принца и не отводил глаз от кинжала. Чжу Ди медлил, не вонзал его полностью и не проворачивал. Если Юн успеет отклониться назад, то…
