Рацлава Зарецкая
Дракон и Феникс
Глава 32
Целый день я убила на подготовку к этому долбанному отбору. Раз двадцать я поминала Юньвэня такими недобрыми словами, что, надеюсь, он там на своем троне обыкался. Черт меня дернул согласиться! Нафиг эту безопасность, придворной дамой мне тоже неплохо жилось: никто не унижал и не ущемлял, Чун всегда помогала.
Чун…
Впервые я так надолго забыла о ней, а ведь раньше постоянно помнила. Внутри немного заныло, но уже не так сильно, как раньше. Боль утраты была не острой, а тихой, притупленной.
Парадоксально, что тот, кто отчасти был виновен в смерти Чун, помог мне справиться с этой болью. Юньвэнь окружил меня заботой и вниманием, специально нагрузил книгами, чтобы я забылась. Вот только забывать это я не хотела. Для того чтобы бороться, чтобы выжить и вернуться в свое время, мне нужно помнить эту боль, потому что кроме нее у меня здесь ничего нет. Она – моя поддержка и моя мотивация.
Поняв, что уже больше размышляю о своих проблемах, чем учусь, я отложила Сунь Цзы в сторону, – понятия не имею, зачем «Искусство войны» может понадобиться на отборе невест – я сложила руки на столе и, опустив на них голову, решила немного отдохнуть, однако «немного» у меня не вышло. В какой-то миг я поняла, что проваливаюсь в сон, и сил сопротивляться этому не было.
Мне снился короткий и странный сон, в котором я пыталась поймать огненного феникса. Птица подлетала ко мне, дразнила, но никак не давалась в руки. Я в отчаянии бежала за ней, пыталась схватить то за крыло, то за хвост, но все было тщетно. Когда же феникс опустился на землю, и я наконец-то смогла коснуться его перьев, он вдруг поднял крылья и вспыхнул ярким пламенем. На мои руки посыпался пепел сгоревшей птицы. Внутри меня словно что-то оборвалось, и я проснулась.
– Отлыниваешь от учебы? – Лицо Юньвэня было прямо передо мной. Повторив мою позу, он смотрел на меня пронзительными темными глазами.
– Всего лишь ненадолго прикрыла глаза, – буркнула я, выпрямляясь.
Император внимательно проследил за мной, а затем тоже выпрямился и, поставив локти на стол, сложил ладони домиком и подпер ими подбородок. Выражение его лица было каким-то странным. Казалось, что он сдерживает свои чувства и намеренно напускает на себя серьезность.
– Хотите мне что-то сказать? – поинтересовалась я.
– О, да! – тут же ответил Юньвэнь. – Нам надо поговорить.
С этими словами он наклонился и, подняв что-то внизу, положил это на стол.
– Моя сумка! – восторженно вскрикнула я, хватая свою драгоценность. – Спасибо, что вернули ее мне!
– Не спеши! – Юньвэнь ловко перехватил сумку и подвинул ее к себе.
Я непонимающе уставилась на императора, который самым наглым образом расшнуровал сумку и сунул в нее свою загребущую руку.
– Что это? – спросил он, выудив смартфон.
Я закусила губу.
– Это камень.
– Камень, в котором отражается мое лицо и на котором выгравированы латинские буквы? – с плохо скрываемым скепсисом в голосе спросил император.
А он умнее, чем я думала.
– Это необычный камень. Это зеркало из камня! Сувенир.
Юньвэнь благосклонно кивнул и вытащил из сумки пачку лапши быстрого приготовления.
– Это тоже сувенир?
Я утвердительно кивнула и добавила:
– Там почти все – сувениры.
Юньвэнь сжал губы в тонкую полосу, посмотрел на меня из-под насупленных бровей и одним резким движением перевернул мою сумку. На стол высыпалось все ее содержимое: мои любимые туфли, зарядка, книга, оставшаяся еда, аптечка, одежда, нижнее белье и косметика. Откинув в сторону пустую сумку, император пробежался взглядом по моим вещам и, выудив черную гелевую ручку, открыл колпачок и черканул по своей руке.
– Почему эта палочка пишет без чернил??? – вопросил он чересчур громко.
– Потому что они туда уже залиты, – спокойно ответила я. – Новые технологии с Запада.
– И это тоже с запада? – Юньвэнь сунул руку за пазуху и, пошарив там, продемонстрировал мне на разжатом кулаке мою резинку и сережку.
– Ой! – пискнула я, хватаясь за мочки. Даже не почувствовала, что одной сережки нет.
Юньвэнь смиренно ждал моих объяснений. Я аккуратно забрала у него сережку, вдела ее в мочку и кивнула.
– Да, это все западные новшества, – подтвердила я. – Резинку, кстати, можете оставить себе. Хотя, нет, мне без нее плохо!
Пока не поздно, я выхватила из рук императора резинку и натянула ее себе на запястье.
– Еще вопросы будут?
Юньвэнь кивнул и указал на мои туфли.
– Обувных дел мастер сказал, что в жизни не видел инструментов, которые могут сделать такую обувь.
– Я же говорю, это все с Запада, – устало заявила я. – Американские технологии, все дела.
– Американские?
Черт, проболталась. Язык как помело, будь он неладен!
– Английские. Я сказала, английские!
– В стране, где чума свирепствует на каждом ходу, могут делать такие вещи? – наигранно удивился Юньвэнь.
Устало вздохнув, я развела руками и воскликнула:
– Ну а что вы думаете? Что я ведьма?
– Я думаю, что ты из будущего.
Приехали.
Я недоуменно уставилась на императора, раскрыв рот, а Юньвэнь вдруг усмехнулся и сказал:
– Но этого же быть не может, ведь так?
Мне тоже казалось, что такого не может быть. Особенно, когда совершила первый прыжок во времени. Все происходящее казалось мне сном, и осознание реальности пришло далеко не сразу.
– Я просто хочу понять тебя, – прошептал император, печально глядя на меня.
А почему, собственно, я не могу ему рассказать о себе? Почему доверилась Чжу Ди, а от Юньвэня продолжаю скрывать правду? Уж если кто имеет право знать, так это именно император.
Око за око, да? Я пыталась убить его за то, что он был причастен к смерти Чун. Он спас мне жизнь в поле, а я помогла ему справиться с приступом на рынке. Он простил меня и признался мне в любви, а я на это еще никак ему не ответила. Значит, отвечу правдой.
– Да, я из будущего. И это правда.
Юньвэнь встрепенулся, прищурился и спросил:
– Чем докажешь?
– А этого вам не хватает что ли? – я указала на мои вещи.
Юньвэнь помотал головой и упрямо скрестил на груди руки, давая понять, что ждет от меня доказательства.
Цокнув языком, я потянулась к телефону, включила его и зашла в галерею.
– Вот, – сказала я, демонстрируя ему фотографию, где мы с отцом стоим рядом с национальным музеем Китая. – Это Пекин в будущем.
Юньвэнь выхватил телефон у меня из рук и уставился на экран с видом ребенка, который только что увидел блестящую и яркую погремушку.
– Листайте дальше, – сказала я, перевесившись через стол и показывая императору, как надо смотреть фотографии в галерее.
Эти фото мы сделали с отцом пару лет назад, летом, когда решили отправиться на обширную экскурсию по достопримечательностям Китая.
– Послушай, – тихонечко, словно боясь кого-то спугнуть, обратился ко мне Юньвэнь. – А как картины оказались в твоем сувенирном зеркале? И почему они такие реалистичные?
При этом вид у императора был таким напуганным, будто он держал в руках ядовитую гадюку. Еле сдерживая смех, я пояснила:
– Это смартфон. Технология будущего. С помощью него можно вызвать любого человека на Земле, вне зависимости от его местонахождения.
– И он придет? – удивленно посмотрел на меня Юньвэнь.
– Он тебе ответит. У него точно такая же штука. Он нажмет на зеленую кнопочку, и будет с тобой разговаривать. Еще смартфон может фотографировать.
Забрав телефон из рук императора, я открыла камеру, навела ее на Юньвэня и сфотографировала.
– Вот, смотрите. Мгновенное фото.
– О, Небо! – воскликнул Юньвэнь, хватаясь за голову. – Сувенир украл мою душу?!
Началось…
– Нет, это просто фотография. Смотрите внимательно! – Я навела камеру на себя, сделала несколько фото, а потом продемонстрировала их Юньвэню. – В этом нет ничего страшного. Это как мгновенный рисунок, только намного реалистичнее. И души не затягивает.
Император скептически покосился на меня, а потом стрельнул взглядом по телефону в моих руках. Любопытство в нем боролось со страхом. Победило первое.
– Давай сюда эту штуку. Я не досмотрел те картины из будущего, – с нотками настороженности сказал император.
Открыв галерею, я нашла нужные фото и протянула ему телефон.
– О! Это мой дворец! – воскликнул Юньвэнь, а затем нахмурился. – Нет, не мой, но очень на него похож.
Я взглянула на фото – император уже рассматривал достопримечательности Запретного города в Пекине. Того самого, что в последствии построит его дядя.
– Верно, это не ваш дворец, но он создан по его подобию и носит то же называние, только располагается в Пекине.
– Почему в Пекине? – удивленно спросил Юньвэнь. – Столица империи – Нанкин.
– Потом ее перенесут в Пекин.
– Кто?
– Другие императоры, – уклончиво ответила я.
– Мои дети? Или внуки?
Глаза Юньвэня блестели интересом. Он с восхищением разглядывал дворец, который построит Чжу Ди после того, как убьёт своего племянника и перенесет столицу Империи Мин в Пекин.
От этой мысли внутри у меня вдруг заныло. Я приложила руку к груди, прикрыла глаза и постаралась определить болевой очаг. Грудная клетка? Легкие? Сердце?
– Ой, а это ты где? – воскликнул вдруг Юньвэнь.
Я открыла глаза, моргнула пару раз и взглянула на экран телефона. Юньвэнь просмотрел все многочисленные фото из Пекина, к которым уже успел привыкнуть, и теперь непонимающе разглядывал совершенно контрастное изображение. На огромной поляне перед лесом стояли мы с мамой. Нас окружали ромашки, колокольчики и иван-чай. Выглядели мы уставшими и были похожи на колхозниц, но на лицах застыла счастливая улыбка, потому что у наших ног стояли огромные ведра, полные лесной земляники.
– Это Россия. Мы с мамой собираем землянику.
В глазах Юньвэня мелькнуло непонимание.
– Русь, – пояснила я. – Медведи, снег, князь Владимир.
– Василий.
– Что?
– Сейчас на Руси правит Василий, если мне не изменяет память, – сказал Юньвэнь. – Я прекрасно осведомлен в географии и в правителях. Меня интересует эта твоя земляника. Что это?
Несколько секунд я смотрела на императора с открытым ртом, а потом как засмеялась. Мой ужасный, громкий смех с похрюкиванием разнесся по всем покоям. Двери приоткрылись, и к нам заглянул обеспокоенный евнух Пан. Юньвэнь, который тоже начинал заражаться моим смехом, с неохотой отвернулся от меня и, прогнав евнуха жестом, вновь вперил в меня взгляд своих бездонных, блестящих от сдерживаемого смеха глаз.
Я же остановиться никак не могла. Живот резало, воздуха не хватало, а лицо уже было мокрым от слез, но я все продолжала хохотать.
– Господи, какой же ты забавный, – между приступами смеха выдохнула я, утирая мокрые глаза широким рукавом рубахи.
Улыбаясь, Юньвэнь смиренно ждал, пока я отсмеюсь и лишь тогда повторил свой вопрос:
– Так что такое земляника?
– Ягода, дурачок, – смеясь, ответила я. – Маленькая, красная и невероятно вкусная.
– Сладкая?
– Сладкая!
– Люблю сладкое, – мечтательно протянул Юньвэнь. – Подожди! А что ты делала на Руси?
Забрав телефон из рук императора, я увеличила изображение и тоскливо уставилась на маму.
– Я там живу. Моя мама русская, а папа китаец. Я очень по ним скучаю…
– Мы с Фангом сразу подумали, что ты немного другая, – хмыкнул Юньвэнь, разглядывая мои волосы. – В будущем благосклонно относятся к бракам с разными народами?
Я кивнула, не отводя глаз от лица мамы.
– В будущем много к чему относятся благосклонно.
– Мей…
– Майя, – зачем-то поправила я. – Меня зовут Майя. Папа зовет меня Мей.
– Майя, – задумчиво повторил Юньвэнь, словно пробуя мое имя на вкус. – Ма-йя. Майя. Так как ты тут оказалась, Майя?
Кашлянув, я изобразила в воздухе небольшой круг и сказала:
– Представьте себе шар вот такого размера. Из металла. Вот он меня и перенес сюда.
– Простой металлический шар? – нахмурился Юньвэнь.
– Не простой, раз такое умеет, – заметила я. Было немного обидно за мою сферу времени.
Император притих, обдумывая сказанное мной, а потом задал следующий вопрос:
– Почему ты не вернулась назад? Что-то случилось?
Какой проницательный.
– Случилось, – кивнула я, вспоминая досадливые обстоятельства моего длительного пребывания здесь. – Ваш дядя забрал у меня это устройство и пообещал вернуть, когда я помогу ему завладеть вашим троном.
Юньвэнь подскочил и радостно хлопнул в ладоши.
– Я так и знал, что тебя шантажировали! Знал! Чувствовал!
– Так знал или чувствовал? – скептически поинтересовалась я.
– Э-э-э…И знал и чувствовал! – выкрутился Юньвэнь. – Я был прав! Прав!
Его радости не было предела. Дитё, ну просто сущее дитё…
– Знаете, – перебила я его восторг. – Вам, может, и радостно, но вот мне не очень. Я домой хочу, а вернуться не могу из-за вашего мерзкого дядюшки.
Резко перестав улыбаться, император сочувственно взглянул на меня. Вид у него был такой, словно это не я не могу вернуться домой, а он.
– Прости, – тихо произнес он, глядя мне в глаза. – Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы вернуть тебе твое устройство. Завтра же пошлю в Пекин еще шпионов, чтобы они искали этот твой шарик.
– Сферу времени, – поправила я, снисходительно глядя на императора.
– Сферу времени, – повторил Юньвэнь, мило улыбаясь.
Захотелось погладить его по голове и сказать «хороший мальчик», но, разумеется, я сдержала это желание.
– По твоим словам будущее – это какой-то волшебный мир, – сменил тему император.
Он прикрыл глаза, словно пытаясь представить, как выглядит мир будущего. Невольно я засмотрелась на его длинные ресницы и в который раз позавидовала тому, какие они пушистые и закругленные.
– Вовсе он не волшебный. Мы воспринимаем свое время точно так же, как вы свое, – ответила я.
– Сколько же лет разделяет мой мир от твоего? – задумчиво спросил Юньвэнь.
– Я живу в 2020 году, – ответила я, не в силах подсчитать, сколько лет нас разделяет. Ну не математик я, увы.
Глаза Юньвэня расширились. Он нахмурился, задумался, зашептал что-то себе под нос, а потом выдал цифру:
– 622 года.
Я тихо присвистнула. Считай полтысячелетия разницы, однако.
Мы притихли, осмысляя эту цифру. На улице заметно стемнело, застрекотали насекомые, протяжно запела вдалеке какая-то одинокая птица. Я в задумчивости крутила в руках телефон, предварительно выключив его, чтобы экономить заряд батареи. Юньвэнь, подперев голову кулаком, рассматривал мои вещи.
– Можно, я сложу все обратно? – поинтересовалась я, боясь, что он начнет рассматривать мое застиранное нижнее белье.
Император кивнул и подал мне сумку. Лицо у него было каким-то печально-отстраненным, да и я уже не чувствовала той радости, которая переполняла меня во время безумного приступа смеха. Какая-то меланхолия прокралась к нам и завладела нашими душами.
Сложив все вещи в сумку, я встала из-за стола и тихо спросила:
– Мои покои готовы?
Юньвэнь встрепенулся и активно замотал головой. Серебряный листочек на его заколке мелодично зазвенел.
– Почему?
– Возникли некоторые сложности…
Я недовольно наморщила лоб. Бегающие глаза императора не вызывали во мне доверия.
– Та-ам…пауки! Целое нашествие пауков! – громко объявил Юньвэнь.
– Ой, фу! – воскликнула я. – Ненавижу пауков!
Это даже было мягко сказано! Я их боюсь! Больше всего на свете! Бр-р-р!
– А что, других свободных комнат нет? – жалобно спросила я.
Юньвэнь помотал головой, развел руками и сделал такое виноватое лицо, что я ему поверила. В дорамах, которые я смотрела, императоры в наказание за какие-либо проступки ссылали своих жен в дальние дворцы, которые пребывали в запустенье. Наверно, здесь тоже много помещений запущены и полностью принадлежат паукам.
– Лучше уж император под боком, чем паук, – вздохнув, сказала я.
Юньвэнь расплылся в довольной улыбке. Опустив сумку на пол, я села на стул и притянула к себе Сунь Цзы. Взгляд императора прожигал меня даже через книгу.
– Не смотрите так на меня, это дико раздражает, – буркнула я, прикрывая лицо книгой.
– Как?
– Жгуче. Я даже через книгу чувствую ваш взгляд.
– А что еще чувствуешь?
Император говорил ленивым, урчащим голосом и страшно напоминал этим кота. Внезапно мне захотелось опустить книгу и посмотреть на него: на его выражение лица, его позу, глаза. Так ли он похож сейчас на кота?
– Тебе помочь? – серьезным голосом спросил Юньвэнь.
Я поддалась на эту уловку, опустила книгу и встретилась с императором взглядом. В его бездонных темных глазах блестели искры удовольствия и восхищения. Он и правда был похож на изящного кота, который любуется аппетитным куском лосося в его миске.
– Я вам не лосось, чтобы так на меня пялиться! – брякнула я.
– Лосось? – удивился Юньвэнь.
Поняв, что нечаянно озвучила свои мысли, я тихо выругалась и поспешила прикрыться книгой. Щеки пылали от стыда.
– Продолжай учиться. Я не буду тебе надоедать, – вдруг сказал император, вставая из-за стола.
– Куда вы? – поинтересовалась я, слегка выглянув из-под книги.
– Спать. Пора мне начать высыпаться. Впереди много дел, которые потребуют от меня много сил. А еще мне надо осознать, как в твоем сувенирном зеркале сидит столько реалистичных картин. Это сводит меня с ума!
С этими словами император махнул мне рукой и, улегшись на край кровати, повернулся ко мне спиной.
Я же снова вспомнила о скорой смерти Юньвэня и о воцарении Чжу Ди. Может быть, мне удастся незаметно повлиять на эти события? Что если я придумаю план, где Чжу Ди получает трон без кровопролития, и Юньвэнь и Цюань не умирают? Как сильно от этого изменится история? И смогу ли я потом вернуться в свое время?
– Слишком много вопросов, – прошептала я себе под нос.
Растянувшись на столе, я накрыла голову книгой и, представляя, что я в домике, закрыла глаза и постаралась вспомнить, что я выучила за сегодня.
Глава 33
Когда ты чем-то занят, когда ты в безопасности, тепле и уюте, время летит так быстро, что ты не успеваешь следить за тем, какой сейчас день. Сконцентрировавшись на учебе, я не заметила, как пришли холода и выпал первый снег. Чтобы я успела изучить все, что нужно знать каждой благородной госпоже, Юньвэнь оттягивал отбор, как мог. Министры злились, наглели, и в итоге выставили императору ультиматум: отбор должен состояться до Нового года, иначе быть беде. Юньвэнь был не настолько суеверным как его министры, но против этого решения пойти не мог, так как неповиновение будет считаться неуважением к народу, которым он правит.
Поэтому, когда в перерыве между учебой я вышла на улицу подышать свежим воздухом и увидела, что вокруг все белым-бело, то не на шутку испугалась. Если честно, мои успехи были весьма незначительными. Поэзию я не понимала, научные трактаты давались мне с трудом, а про игру на музыкальных инструментах я вообще молчу. И все же, благодаря своим прекрасным учителям – Донгэю, Вэньчэню и Ланьлину – я все же с горем пополам постигла азы образования благородных китайских дев конца XIV века. Разумеется, мои знания не шли ни в какое сравнение со знаниями других участниц отбора, но Юньвэнь заявил мне, что не стоит волноваться на этот счет – он помирился с Цюань, и она сделает все, чтобы я дошла до финала. Такая страховка меня успокаивала, но я все равно старалась изучить как можно больше, чтобы не ударить в грязь лицом перед напыщенными дочками министров и генералов.
Кстати, сама я стала недавно воспитанницей генерала Лю, и этим немного породнилась с Фангом. Девушкам неблагородных кровей без влиятельной семьи нельзя было участвовать в отборе, поэтому Юньвэнь упросил – читайте «приказал» – Лю Вона принять меня в семью.
Скрепя сердце, суровый генерал Лю объявил меня своей воспитанницей и забрал в свой дом, который располагался примерно в получасе езды от Запретного города. Юньвэнь сначала не хотел меня отпускать, да и я не горела желанием покидать уже такие привычные и уютные императорские покои, но правила есть правила. С видом побитого щенка Юньвэнь отпустил меня, а потом, спустя несколько часов, прибыл в дом генерала со своей свитой и объявил, что намерен погостить здесь несколько дней, которые превратились в неделю. В итоге я, Фанг и Минчжу гнали императора из дома Лю чуть ли не палками. После наших долгих усилий Юньвэнь нехотя согласился, что государственные дела больше не могут ждать, и вернулся во дворец, пообещав перед отбытием, что приедет в ближайшее время еще на «пару дней».
Честно сказать, я ждала его визитов. Мы договорились, что он будет приезжать через каждые десять дней и гостить максимум два дня. Юньвэнь, который с каждым новым днем смотрел на меня с еще большим восхищением, жаловался и ныл, что этих встреч ему недостаточно, но мое условие было неизменным. Страшно не хотелось признавать то, что я скучала по временам, когда мы были вынуждены делить друг с другом императорские покои. Скучала я и по совместным ужинам и завтракам, по учебе, в которой Юньвэнь помогал мне в свое свободное время, по ночным посиделкам с его друзьями и побегов от охраны во время прогулок по Запретному городу.
Понимая, что Юньвэнь становится мне все ближе и ближе, я просто не могла позволить дальнейшему развитию наших отношений. Чем меньше мы будем видеться, тем лучше будет нам обоим. Второй раз обретать здесь друга, а потом терять его я не хотела. О том, что будет после отбора, я старалась не думать.
Подозрительно тих был Чжу Ди. После смерти Чун я ни разу не видела его и не получала от него писем. Шпионы Юньвэня ежедневно снабжали его сведениями о Чжу Ди, но ничего интересного они не сообщали. Фанг полагал, что либо шпионы уже подкуплены принцем, либо отсутствие действий с его стороны – это затишье перед бурей.
Расследование убийств в Запретном городе тоже заглохло. Призрак не убивал с того момента, как потерпел неудачу с Минчжу, что казалось странным. Ичиро, который состоял в специальном отделе по расследованию полнолунных убийств, полагал, что убийца умер или сбежал. Донгэй, который тоже участвовал в расследовании, возражал теории Ичиро тем, что если убийца живет в Запретном городе, – а это вероятнее всего – то он не мог просто исчезнуть, так как ведомство императрицы ведет строгий подсчет всех, кто живет на территории Запретного города. Мы же с Юньвэнем думали, что убийца просто затаился и ждет благоприятного момента, чтобы убить.
Из-за того, что угроз со стороны убийцы и Чжу Ди уже давно не было, я заметно расслабилась и практически потеряла бдительность. Моя жизнь стала спокойной и тихой. Я бы даже сказала праздной, если бы не ежедневные уроки с летающими драконами и занудными тетками, которые учили меня этикету и дворцовым правилам.
С каждым разом я все больше ждала приближения дней, когда ко мне должен был приехать император. Неосознанно я выработала в себе привычку выходить после завтрака на улицу и прогуливаться по дороге, которая ведет к Запретному городу.
Где-то на середине пути я встречала Юньвэня со свитой и изображала удивление при его появлении, так как, конечно же, не думала, что он появится здесь в это время. Император загадочно улыбался, протягивал мне руку и сажал меня на коня прямо перед собой. Цветочный запах, исходивший от Юньвэня, смешивался с холодным воздухом и становился еще приятнее.
Зимнее солнце ярко светило на безоблачном синем небе, но совершенно не согревало мои озябшие руки, ноги и лицо. Зато со спины меня грел жар, исходящий от груди императора, и спустя некоторое время мои озябшие конечности отогревались, а на щеках появлялся румянец.
Сегодня ночью я спала плохо. Из-за холода все окна в моей комнате были запечатаны, а отопительная система под полами работала так, словно это был не дом, а баня. Не в силах больше уснуть в такой духоте, я оделась и тихо вышла на улицу.
В темном небе блестели яркие звезды, которых в современном Нанкине уже не увидишь. Я медленно шла по пустой дороге, ведущей к Запретному городу, и думала о родителях. Теперь, когда я так долго отсутствовала, вернуться назад мне следовало лишь в июне следующего года – только так я смогу попасть в тот день, когда ушла в прошлое. Ну, или на несколько дней позже.
Подул холодный, пронизывающий до костей ветер. Я плотнее укуталась в теплую шаль, которую мне подарила Минчжу, и хотела было уже повернуть назад, как вдруг сбоку мелькнула чья-то тень. Остановившись, я всмотрелась во тьму, но ничего не увидела.
Сзади послышалось шуршание. Я резко обернулась и увидела двух мужчин в грязных и рваных одеждах. Оба мерзко улыбались мне, обнажая гнилые пеньки зубов. У того, что был чуть ниже ростом, нос был таким огромным, что казалось, будто он накладной.
– Какая куколка нам попалась, – прохрипел Шнобель, похотливо глядя на меня.
– Блин, серьезно? – прошептала я себе под нос.
Такие мерзкие типы, что домогаются одиноких женщин на улице, встречаются в любом месте и в любом времени. Ничего нового.
– Что ты там шепчешь, птичка? – поинтересовался друг Шнобеля. – Не хочешь погулять с нами?
– Нет, спасибо, – ответила я, пятясь назад.
– Тогда мы тебя заставим. – Шнобель активно двинулся вперед, почесывая свою пятую точку.
– Ой, видят боги, что я не хотела вас бить, – вздохнула я, прикидывая, как быстрее расправиться с этими дебилами.
– Госпожа ясно дала понять, что никуда идти с вами не хочет, – послышался сзади звучный мужской голос.
Чья-то рука легла на мое правое плечо. Я оглянулась и увидела статного молодого мужчину, в котором не сразу признала Рина. Летающий дракон был одет не в привычную черно-фиолетовую форму, а в одежду дворянина. Даже обычно полураспущенные волосы он полностью собрал в пучок и скрепил заколкой.
– А ты кто еще такой? – дерзко вопросил Шнобель.
Рин встал передо мной и молча достал меч из ножен. Оборванцы попятились и что-то забормотали себе под нос.
– Считаю до пяти, и вы исчезаете, – спокойно произнес Рин. – Один, два…
Еще даже не было произнесено «три», как эти два неудачника сорвались с места и убежали в темноту улицы. Самодовольно усмехнувшись, Рин вложил меч обратно в ножны и повернулся ко мне.
– Спасибо, конечно, но я бы справилась сама, – сказала я.
Дракон выгнул брови, изображая на лице сомнение. Мужское самолюбие не победить, поэтому я воздержалась от пояснений и, слегка поклонившись, отправилась обратно.
– Я вас провожу. – Рин кинулся за мной.
– Не стоит.
– Стоит. Вы – женщина императора, а я служу ему.
– Какая неслыханная преданность для наемника, – поддела его я, размышляя о том, что теперь меня все поголовно считают женщиной Юньвэня.
– Его Величество доказал нашему предводителю, что он мудрый и сильный правитель. Яо Линь целиком на стороне императора, а значит, мы тоже.
Мне хотелось добавить, что это только до поры до времени, но я промолчала. Мне нравились Летающие драконы, особенно мои учителя и Лунсин с Ичиро. Они неплохие ребята и подчиняются напрямую своему предводителю. Не их вина, если Яо Линь перейдет на сторону, которая предложит более выгодные условия.
– Позволите узнать, что вы делали в такое время на улице? – спросил Рин.
– Мне не спалось, и я вышла подышать свежим воздухом, – сухо ответила я. – Вот и мой дом. Спасибо, что проводили.
Приподняв подол, я задрала вверх подбородок, как это делают знатные дамы в дорамах, и пошла к воротам дома Лю.
– Спокойных вам снов, госпожа, – раздался сзади тихий и печальный голос Рина.
То, с какой грустью были произнесены эти слова, заставило меня обернуться. Рядом с воротами горели два факела, благодаря которым я теперь могла лучше видеть Рина. Мужчина с тоской смотрел на меня, но, кажется, видел не меня, а кого-то другого. Его губы тронула едва заметная улыбка, после чего он развернулся и зашагал обратно. В свете факелов на его поясе блеснуло что-то, похожее на подвеску с кисточками.
Затаив дыхание, я кинулась к Рину и, остановив его, схватила висящий на его поясе норигэ. Подвеска оказался точно такой же, как у Чун, но с одним лишь отличием – его форма была другой и идеально подходила своей паре.
– Откуда это у тебя? – хрипло спросила я, глядя в глаза Рину.
На его лице застыл испуг. Он вырвал норигэ у меня из рук и ускорил шаг, но я догнала его и вцепилась в его руку.
– Ты же ее брат, ведь так?! – воскликнула я. – У Чун в ящике лежала пара к этому норигэ. Она сейчас в моей комнате, мы можем их сравнить и…
– Да, она была моей сестрой, – тихо ответил Рин.
Недостающие части мозаики тут же сложились в моей голове. Именно Рин забрал тело Чун из пыточной камеры, сказав, что по приказу императора должен доставить его ее брату. Вот почему Чун не рассказывала мне о своем брате. Он тоже работает на Чжу Ди?..
Резко отстранившись от Рина, я заглянула в его печальные глаза и спросила:
– Это ты рассказал убийцам на охоте, где мы будем с императором? Ты тоже с Чжу Ди?
Рин удивленно уставился на меня, а потом замотал головой.
– Нет, Мей, нет! Ты что! Я не связан с Чжу Ди, клянусь!
– Чем докажешь? – спросила я. – Что мешает мне сдать тебя Юньвэню?
– Ничего, – вздохнул Рин. – Мне нечем доказать свою непричастность ко всему этому. Тебе просто нужно мне поверить.
– Я не обязана тебе верить. Без обид, но мне очень не нравится, когда погибают близкие мне люди, и если существует вероятность того, что из-за тебя могут погибнуть Юньвэнь, Фанг или Минчжу, я сдам тебя дворцовой страже с потрохами.
– Дело твое, – пожал плечами Рин.
Посмотрев на свое норигэ, он вздохнул и продолжил свой путь.
– Куда ты? Сбегаешь? – крикнула я ему вслед.
– Нет, – не оглядываясь, ответил он. – Я иду на могилу сестры.
На короткое мгновение я впала в ступор, а потом, подобрав подол, побежала за стремительно отдаляющимся Рином.
– Я с тобой, – объявила я, поравнявшись с ним.
Он вопросительно взглянул на меня, беззвучно спрашивая, зачем мне это надо.
– Она была моей подругой, – тихо произнесла я. – Жаль, что я не смогла проститься с ней.
Больше Рин ничего у меня не спрашивал.
Пройдя по нескольким улочкам, мы быстро вышли из богатого района Нанкина и, миновав рынок и район бедноты, вышли из города. Спустившись с небольшого холмика, Рин направился к высокому холму, на который даже мне, бывшей спортсменке, без отдышки было не забраться.
Спустя, казалось, целую вечность, мы наконец достигли вершины, где одиноко стояла старая искривленная ветрами сосна. Отсюда был виден весь Нанкин, который в этот предрассветный час пребывал в тишине и спокойствии.
Отдышавшись, я увидела под сосной холмик, покрытый сухой травой и слегка припорошенный снегом. Никакой таблички или опознавательного знака здесь не было – эта могила была такой простой и неприметной, что у меня на глаза навернулись слезы.
– Ох, Чун, – выдохнула я, подходя к холмику. – Зачем же ты это сделала?
– Не проходит и дня, чтобы я не задавался этим вопросом, – проговорил стоящий рядом Рин.
– В письме ко мне Чун упоминала свою подругу, за которую она решила отомстить императору. Ты знаешь ее? – поинтересовалась я.
Рин кивнул. Подошел к сосне и привалился спиной к стволу. Я шагнула ближе к нему.
