Рацлава Зарецкая
Дракон и Феникс
– С вами будет безопасно? – спросила я.
– И да, и нет, – честно ответил мне император.
Я кивнула. Наверно, лучше вместе с ним скакать по степи, чем трястись в полупустом лагере, ожидая нападения этих шишей. Пардон, шэньши.
Я хотела было поинтересоваться, когда нам можно будет выдвигаться, как вдруг ткань на входе в шатер поднялась, и перед нами возник серьезный Вэньчэн.
– Ваше Величество, лагерь опустел. Пора.
***
Кроме Вэньчэна и его людей в лагере и вправду никого не было. Даже слуги куда-то подевались: вероятно, им на некоторое время запретили выходить из шатров. Как бы там ни было, мы выбрались из лагеря незамеченными, сели на коней и поскакали вдаль.
Признаюсь честно: мне было страшно. Я скакала за императором в совершенно неизвестном направлении, отдаляясь от лагеря все дальше и дальше. Вдалеке виднелись горы, а по бокам – бесконечная степь. Тревожные мысли крутились у меня в голове, заставляя нервничать. Моя тревога передавалась и коню, от чего животное плохо меня слушалось. Пару лет я ходила на занятия по верховой езде и прекрасно знала, что во время скачки надо отрешиться от всех мыслей и стараться не нервировать животное, однако сейчас я ничего не могла с собой поделать.
Крепко сжав поводья, я взглянула на колышущийся на ветру ковыль. Трава плавно качалась из стороны в сторону, отчего степь казалась бушующим серо-зеленым морем.
Всю дорогу Юньвэнь украдкой косился на меня, а я делала вид, что не замечаю этого. Когда мой конь излишне нервничал, император притормаживал и делал вид, что капается в седельной сумке. Как только я успокаивала коня, Юньвэнь отрывался от сумки и вновь ускорялся. Временами он мурлыкал под нос всякие странные песни, и тогда я жалела, что не могу включить ему свои любимые треки. На моем телефоне как раз было несколько композиций, которые подошли бы для скачки по степи.
Внезапно император замедлил ход и повернул своего коня прямо в поле. Я удивленно подняла бровь, но ничего спрашивать не стала, а просто молча проследовала за ним. Юньвэнь достал из ножен меч и, резкими взмахами срезая ковыль, начал расчищать нам путь. Когда я уже подумывала спросить у императора, зачем мы свернули в эти дебри, ковыль вдруг резко закончился, и мы выехали на широкую дорогу.
– А зачем нужен был этот объе…
Договорить я так и не смогла – моему взору вдруг открылся потрясающий вид: дорога, на которой мы оказались, возвышалась над песчаным берегом реки. Когда мы ехали из Нанкина в охотничий лагерь, я не обращала внимание на воду, погруженная в свои тревожные мыли и движимая желанием скорее вернуться назад. Однако теперь я могла в полной мере разглядеть красоту этой потрясающей реки: ее голубые, еще не загрязненные промышленностью воды, извилистые направления и стремительное течение.
Юньвэнь обернулся и, увидев мой восторг, с довольным видом сообщил:
– Это одно из моих любимых мест. Когда мы с Фангом были маленькими, то часто сбегали сюда рыбачить.
– Вы умеете рыбачить? – удивилась я.
– Да. В детстве у меня было больше свободы. Тогда мой отец был еще жив и считался наследником. За мной следили, но не так строго, как после его смерти.
Я залюбовалась игрой солнечных лучей на поверхности воды и невольно вспомнила, как мы с родителями катались по Янцзы на теплоходе. Восторг от завораживающего вида утих, уступая место тоске по семье.
Такая быстрая смена моего настроения не укрылась от императора. Он на мгновение взглянул на меня, затем отвел взгляд в сторону и, подумав немного, вдруг предложил:
– А давай наперегонки по берегу?
Я отвела задумчивый взгляд от реки и посмотрела на Юньвэня.
– Нам разве не надо следовать плану и двигаться в нужном направлении?
– Если поскачем вдоль реки, то от курса не отобьемся, – ответил император, рукой указывая нужное направление. – Ну что, согласна?
– Ну-у-у…
– Один! Два! Три! – быстро сосчитал Юньвэнь и пришпорил коня.
Я и моргнуть не успела, как конь императора сорвался с места и стремительно поскакал по дороге вдоль реки. Недолго думая, я последовала его примеру и пустила своего коня галопом. Животное всхрапнуло и поскакало вслед за своим собратом. Припав грудью к шее коня, я сосредоточилась на том, чтобы нагнать императора, который был далеко впереди. Ветер рьяно теребил выбившиеся волосы, которые я утром завязала в высокий хвост и кое-как перетянула лентой – моя резинка, видимо, пропала с концами. Прохладный речной воздух влетал в нос и вылетал изо рта, придавая бодрости. Внутри меня стремительно зарождался пьянящий восторг гонки.
Наконец я поравнялась с императором и поймала его довольную ухмылку. Тряхнув поводьями, он басовито гаркнул и ударил коня по бокам. Животное ускорилось, однако и мой конь тоже ускорился. Мы с императором шли на одном уровне, то и дело поглядывая друг на друга и ухмыляясь. Ветер становился все сильнее, и некрепкий узел на моих волосах не выдержал стремительных порывов и развязался. Ощутив на голове поразительную легкость, я мельком взглянув на Юньвэня и мысленно пожалела его – наверняка в конце каждого дня у мальчишки дико болит голова от такого высокого хвоста.
Мой взгляд скользнул ниже и невольно задержался на напряженном теле императора. Одной рукой он сжимал поводья, а другой держал меч, но при этом как-то умудрялся превосходно управлять лошадью на такой большой скорости.
Мы мчались по степной дороге, весело смеясь и подставляя лицо теплому солнцу, которое, выглядывая из-за пористых облаков, то и дело слепило нам глаза. Переводя взгляд на окружающую нас природу, я не переставала удивляться ее красоте: с одной стороны от нас покачивался серо-зеленый ковыль, с другой – текла шумная, полноводная река, а вверху – огромное голубое небо, такое бескрайнее и такое светлое, что хочется отрастить крылья и взмыть вверх, к облакам.
Эмоции переполняли меня с головы до ног. Я привстала на седле и громко закричала. Юньвэнь рассмеялся и, набрав в легкие побольше воздуха, тоже крикнул так громко и раскатисто, что я даже не сразу поверила в то, что этот крик принадлежал ему.
Не знаю, сколько времени мы убили на эту гонку. Мне так не хотелось, чтобы этот момент заканчивался! Было бы так здорово бесконечно скакать вдоль реки, не волнуясь ни о чем и потеряв счет времени.
– Скачем до того места! – прокричал Юньвэнь, мечом указывая на внушительные каменные валуны вдалеке.
Я кивнула и направила коня к цели. Вот и завершилась наша гонка.
Финишировали мы почти вровень. Если честно, я так и не поняла, кто был первым – столь незначителен был отрыв.
– Уступаю победу тебе, – великодушно объявил император, довольно улыбаясь и демонстрируя ямочки на щеках.
Запыхавшиеся, мы снова вернулись в степь. Я с сожалением проводила взглядом удаляющийся берег реки. Страх, который терзал меня в начале нашего путешествия, полностью исчез. На его место пришло восторженное впечатление от бешеной скачки. В голове все еще звучал глухой топот копыт по земле и заливистый смех императора.
Я взглянула на Юньвэня и вдруг поняла, что не хочу видеть его спину. От мысли, что мне снова придется плестись сзади, я недовольно сморщилась. Стукнув коня по бокам, я быстро поравнялась с императором и широко улыбнулась ему. Мальчишка явно не ожидал подобного. Его глаза расширились от удивления, однако на лице почти сразу же засияла ответная улыбка.
В загадочном и уютном молчании мы проделали остаток пути до места, где должны были разбить небольшой лагерь и ждать, пока кто-то из драконов не сообщит нам, что можно возвращаться назад.
Вокруг была все та же степь и все тот же ковыль. Вдалеке с одной стороны виднелся лес, а с другой – горы.
– Может, безопаснее было бы укрыться в лесу? – предположила я, слезая с коня вслед за Юньвэнем.
Император помотал головой:
– В лесу идет охота. На нас может наткнуться кто угодно.
– А в степи разве не охотятся? – поинтересовалась я.
– Только на птиц и мелких зверей. В лесу много дичи покрупнее. Это же своего рода состязание: чем больше и крупнее будет твоя добыча, тем лучше. Никто не позарится на мелочь, когда на кону сундук золота.
– Ого! – вырвалось у меня. Если бы не моя ненависть к охоте, то я сама бы поучаствовала в этом турнире. За сундук-то золота!
Юньвэнь обнажил меч и принялся срезать высокий ковыль, а я, пытаясь помочь ему, усердно притаптывала траву. В седельных сумках у нас оказалось две подстилки, вяленое мясо, рисовые лепешки, сушеная хурма, вино и вода. С голоду не пропадем – уже хорошо!
– Почему все-таки я? – расстилая на земле подстилки, задала я мучавший меня вопрос. – Почему вы взяли с собой именно меня?
Император убрал меч в ножны, достал из сумки бурдюк и сделал пару глотков воды, затем вытер губы тыльной стороной ладони и пожал плечами.
– Я не знаю. Честно. Не знаю, что мной движет.
– Просто я не могу понять ваших намерений, – искоса глядя на него, призналась я. – Вы то общаетесь со мной, то избегаете меня. Теперь вот снова ведете себя со мной так, будто вы мой друг, а не господин. Я просто не знаю, чего мне ждать и как вообще вести себя с вами.
Юньвэнь закупорил бурдюк, опустился на подстилку и, подперев голову кулаком, уставился на меня своими бездонными темными глазами.
– Просто будь собой.
– Да, но…
– И не волнуйся, – перебил он меня. – Я больше не буду избегать тебя. У меня вообще не было таких намерений, но столько всего навалилось в один миг, что я понял: разобраться со всем этим я смогу, только если полностью отрешусь от всего, кроме своих государственных обязанностей. – Юньвэнь опустил взгляд и принялся теребить завязки на бурдюке. –Просто если бы ты пришла ко мне, я бы отвлекся. Проводил бы время только с тобой, игнорируя дела. И что бы я тогда был за правитель, м?
Он снова поднял на меня взгляд, ища поддержки. Я медленно кивнула, выражая свое согласие. Конечно, ему должно быть со мной интересно. Я наверняка отличаюсь от всех здешних, говорю всякую несусветицу, дерзко отвечаю и нарушаю добрую половину дворцовых правил. Для императора я как экзотическое домашнее животное, на которое интересно смотреть до тех пор, пока полностью его не изучишь. Что ж, если я этим привлекаю его, то пусть. Главное, заручиться его доверием и стать одной из его приближенных. Возможно, этот путь окажется даже короче и легче. Чжу Ди не так глуп, чтобы носить сферу при себе в моем присутствии. Шансы, что я найду ее, практически равны нулю.
– Но теперь я буду часто тебя вызывать, – объявил Юньвэнь, не сводя с меня довольного взгляда.
Он ловко поднялся на ноги и шагнул ко мне. Чтобы удержать наш зрительный контакт, мне пришлось чуть приподнять голову. Он всегда был высоким, или мне только кажется? Может, это от того, что Фанга нет рядом? В сравнении с ним Юньвэнь кажется значительно ниже ростом.
– Будем пить с тобой чай и шутить над Фангом. Согласна? – тихо спросил император.
Мои губы дернулись, изобразив улыбку. Я хотела сказать, что согласна, но вдруг что-то со свистом пролетело у меня над правым плечом. Глаза Юньвэня расширились, а рот слегка приоткрылся. В мгновении ока он притянул меня к себе и крутанулся на месте, поменявшись со мной местами. Снова раздался свист, но уже слева. Император дернулся и зашипел. Я попыталась взглянуть на него, но он прижал меня к себе еще сильнее и утянул на землю.
– Что случилось? – пискнула я, оказавшись придавленной его телом к земле.
– Лучники. Нас нашли, – сквозь сжатые зубы ответил Юньвэнь.
– Что?! – воскликнула я. – Но как?!
– Либо мы плохо скрывались, либо…
– Либо?
Юньвэнь молча смотрел на меня с тревожным выражением лица.
– Либо среди драконов есть предатель.
Я закусила губу и прислушалась. Стрелы летать перестали, однако спиной я ощутила тихий гул от земли.
– Кто-то скачет! – воскликнула я, испуганно схватившись за предплечья императора.
Его лицо исказила гримаса боли. Я тут же разжала руки и увидела, что моя левая ладонь покрыта кровью.
– Ты ранен! – испуганно крикнула я.
– Т-с-с, – зашипел Юньвэнь. – Это царапина.
Он медленно слез с меня и, сев на корточки, вынул меч из ножен.
– Я слышу коней, – шепнул он, выглядывая из-за травы. – И, скорее всего, это не драконы…
– Черт, – вырвалось у меня.
Что теперь делать? Неужели я тут и умру? В безлюдной, далекой степи. Труп мой сожрут падальщики, а кости постепенно врастут в землю. Не хочу такой конец!
– Поднимайся! –скомандовал император, протягивая мне руку. – Только осторожно. Лучники могут еще выстрелить в нас. Вставай за мной.
Я ухватилась за его крепкую руку, поднялась и послушно спряталась за спиной императора, которая теперь показалась мне довольно широкой – по крайней мере, меня она скрывала хорошо.
– Старайся повторять мои движения, чтобы тебя не задело, – быстро заговорил Юньвэнь, сосредоточенно глядя на приближающихся со стороны леса всадников. –Нам надо продержаться до появления Рина, понятно?
– Угу, – кивнула я, вцепившись в рукава рубашки императора.
Юньвэнь занял оборонительную позицию и ловко крутанул мечом. Если он сможет нас защитить сегодня, то я его расцелую, честное слово. А еще больше не буду называть мальчишкой! Все для него сделаю, только пусть окажется, что он умеет хорошо обращаться с мечом!
– Их пятеро, – тем временем доложил мне Юньвэнь. – Вооружены только мечами. Лучники, скорее всего, остались в лесу и ждут удобного момента. Ни при каких условиях не вылезай из-за моей спины, поняла?
Я снова угукнула, уткнувшись носом в спину императора.
– Я не так хорош, как Фанг, но сражаться все же умею, – снова заговорил Юньвэнь. – Не волнуйся, мы выживем. Не могу же я помереть, так и не отплатив тебе за лечение моей головы!
Я уже почти не слышала, что он говорил. Сердце колотилось так неистово, что его биение отдавалось в ушах, заглушая внешние звуки. Когда всадники подскочили к нам и спешились, я еле это услышала.
– Что вам нужно? – крикнул Юньвэнь.
– Тоя смерть, внук бунтаря! – гаркнул кто-то хрипатым голосом.
Тело Юньвэня напряглось. Я услышала, как несколько человек побежали нам на встречу. Послышался звонкий стук стали о сталь. Юньвэнь отразил первый удар и ловко увернулся от второго, утягивая меня за собой. На удивление мои ноги хорошо меня слушались и четко повторяли движения императора.
Удар, еще удар, поворот, наклон, отступление. На короткий миг я ослабила хватку и невольно отпряла от императора. Юньвэнь отразил две атаки и, извернувшись, ловко рубанул одного солдата по хребту, а второму вонзил в горло меч. Поняв, что меня больше нет за его спиной, он испуганно обернулся и, заметив меня, стоящую немного в стороне, отпрыгнул назад, снова закрывая меня собой.
– Остались трое, – сквозь тяжелое дыхание сообщил он, не сводя глаз от медленно наступающих противников. –Если отобьемся, начнут стрелять лучники. Приготовься снова лечь.
Я не успела ответить. Замахнувшись мечом, на нас накинулся самый крупный из солдат. Юньвэнь уклонился в самый последний момент и чуть не упал из-за меня. Этой заминки хватило для того, чтобы солдат взмахнул мечом и попал императору по ноге. Я громко охнула и крепче сжала ткань его рубашки.
– Не страшно, – бросил он мне, занимая стойку и готовясь отразить новый удар.
Тут совесть у остальных солдат окончательно исчезла, и они тоже двинулись на нас. Юньвэнь выругался и громко крикнул:
– Да где же этот Рин, черт его дери?!
Не скажу, что Рин как по волшебству показался сразу же после этого крика, однако спустя несколько минут, за которые Юньвэнь еле отбил несколько атак, со стороны леса прилетели две стрелы и вонзились четко в шеи двоих солдат. Третий, самый крупный, сразу же остановился и озадаченно уставился на своих упавших товарищей. Воспользовавшись моментом, Юньвэнь подбежал к противнику и полоснул его мечом по горлу. Солдат захрипел, забулькал и осел на колени.
– Ты цела? – спросил Юньвэнь, подойдя ко мне.
– Да, – ответила я дрожащим голосом. – А ты…вы? Что с ногой и рукой?
Император удивлено вскинул брови, будто только сейчас вспомнил, что он ранен. Махнул рукой и ответил:
– Царапины. Подлатаешь меня в лагере?
– Угу.
– Ваше Величество!!! Мей!!! – послышался сзади знакомый голос.
Мы обернулись и увидели скачущего к нам Лунсина. За ним, немного отстав, ехал небольшой отряд во главе с Ичиро и Рином.
– Вы целы? – спросил Лунсин, спешиваясь рядом с нами.
– Да, – ответил Юньвэнь. – А как вы? Все получилось?
Лунсин кивнул.
– Бунтовщиков было около тридцати человек. Мы разбили почти всех. Двоих взяли в плен. Фанг повез их в лагерь. А эти откуда? – парнишка ткнул мечом в лежащие тела.
– Видимо, отбились от основной кучи, – холодно заметил Юньвэнь.
Я вспомнила его слова о предательстве. Теперь он будет подозревать каждого из Летающих драконов. Неужели, даже улыбчивый и веселый Лунсин может оказаться предателем?
Вспомнив, что на мне его драгоценный кулон, я сняла украшение и протянула его пареньку.
– Спасибо тебе, милая Мей! – поблагодарил меня Лунсин, вешая на шею кулон.
Подъехали остальные. Император взглянул на Рина и злобно процедил:
– Где тебя носило?
– Виноват, Ваше Величество! – воскликнул мужчина, падая на колено перед императором. – Прикажите казнить.
– Он был в лесу, – вступился за него Ичиро. – Убил затаившихся там лучников, но не сразу понял, что они были не одни.
– Мы подоспели к нему и услышали звуки боя, – добавил Лунсин. – Рин и я выстрелили в ваших противников.
Император сверлил всех троих недовольным взглядом. Рин стоял на колене, опустив голову, и не шевелился.
– Спасибо, – тихо произнес Юньвэнь. – Если бы вы не пришли, нас бы прирезали. Я благодарен вам. Но можно в следующий раз реагировать быстрее, черт возьми?!
На лицах парней появились слабые улыбки.
– Слушаемся, Ваше Величество! – пробасили они почти одновременно.
– Вставай, Рин, – бросил Юньвэнь. – Возвращаемся в лагерь.
Глава 23
Минчжу притихла, вслушиваясь в мелодичные звуки какого-то духового инструмента, что едва доносились до ее покоев сквозь открытые окна. Вторую ночь подряд кто-то играл одну и ту же печальную, но невообразимо прекрасную мелодию. Кроме придворных музыкантов никто в Запретном городе не умел играть на музыкальных инструментах, поэтому Минчжу решила, что эти чарующие звуки создает кто-то новенький. Кто-то, кто совсем недавно обосновался на территории Запретного города. Дерзкий офицер дворцовой стражи или загадочный воин из Летающих драконов?
Девушка отложила вышивку, поднялась и потянулась. Она сидела над рукодельем несколько часов без передышки, отчего все ее тело занемело, а глаза начали слезиться. Минчжу шагнула к окну, вдохнула приятный ночной воздух и снова вслушалась в тихую музыку.
Кажется, что играли рядом с дворцом Юна, но там сейчас не было никого, кроме евнухов и пары служанок. Значит, дворец императрицы? Цюань стало скучно, и она позвала к себе музыкантов? Очень может быть, ведь в последнее время они с Юном не общались. Минчжу было жаль обоих: Цюань мучилась от неразделенной любви, а Юна грызла совесть, что он так и не смог подарить жене ответных чувств.
Именно поэтому Минчжу не говорила Фангу о своих чувствах, и запретила это делать Юну. Девушка знала, что тогда Фанга тоже начнет грызть совесть, и он уже не сможет избавиться от чувства вины перед той, кого отвергнет.
В том, что ее возлюбленный не примет ее чувств, Минчжу была полностью уверена. Сколько она знала Фанга, он все это время любил Цюань, а в Минчжу видел лишь сестру. Было бы глупо признаваться ему в любви и надеяться, что ради нее он забудет ту, что так долго любил.
Дверь в покои отворилась, и внутрь стремительно вошел канцлер Фан. От неожиданности Минчжу вздрогнула и чуть не оступилась, но вовремя оперлась рукой о стену. Тут же закружилась голова, а в глазах заплясали черные пятна.
– Что с тобой? – кинулся к ней отец. – Тебе снова плохо?
– Не беспокойтесь, – помотала рукой Минчжу, придя в себя и отпрянув от стены. – Просто закружилась голова. Я несколько часов сидела над вышивкой.
Отец взглянул на рукоделие на столе и скептически хмыкнул.
– Тебе, правда, тут лучше, чем дома?
Минчжу кивнула. Здесь не только лучше следили за ее здоровьем, но и не упрекали в том, что она родилась такой слабой и немощной. Даже не может принести пользу семье своим замужеством. Мало того, что никто не хотел жениться на девушке из-за ее слабого здоровья, так она еще и смела отклонять предложения тех редких женихов, что все же зачем-то сватались к бледной и больной дочери наместника Фана.
– Здесь я чувствую себя куда лучше, – тихо ответила Минчжу.
– Тогда, может быть, кто-то да заинтересуется тобой. – Отец придирчиво всмотрелся в лицо дочери. – Я гляжу, ты уже не такая бледная и худая, как раньше. Приятно видеть, что ты больше не похожа на ходячий труп.
Минчжу от такой похвалы лишь усмехнулась, но вовремя вспомнила, что перед ней стоит ее отец, а значит, нужно вести себя почтительно.
– Благодарю вас, – смиренно сказала она, слегка склонив голову.
Кажется, отец не заметил ее усмешки. Лесть всегда нравилась ему и, зачастую, кроме нее он больше ничего не замечал.
– Помню, император обещал найти тебе подходящую партию.
Можно подумать, у ее отца больше не было тем для разговора. Они так долго не виделись, а все, что он хотел о ней знать – это готова ли она к замужеству.
– Я поговорю с ним после того, как он вернется с охоты, – не дожидаясь ответа дочери, сказал канцлер Фан. – Я бы поехал с ним и поговорил бы об этом там, но старость мне уже не позволяет совершать столь долгие путешествия верхом.
Минчжу закусила губу, не в силах больше терпеть этот разговор и присутствие отца. Она тихо проследовала обратно к столу и села за вышивку. Ей надо закончить все к следующему дню. На синем шелке почти уже была завершена волчья голова. Оставалось только вышить имя…
– Почему ты молчишь? – недовольно спросил отец.
– А что мне вам сказать?
– Возможно, у тебя есть какие-то пожелания относительно своего будущего мужа, – предположил отец. – По милости Его Величества я теперь канцлер. Второй человек в государстве после императора.
– И императрицы, – добавила Минчжу.
Канцлер Фан фыркнул.
– Императрица не выходит из своих покоев и не общается с императором. Мы намерены искать ему новую жену, которая, в скором времени сможет стать императрицей.
– А как же Цюань? – удивилась Минчжу, оторвавшись от вышивки и взглянув на отца.
– Ее объявят бесплодной и сошлют в монастырь, – без колебаний ответил канцлер Фан.
Он склонил голову на бок, потер седую бороду и неожиданно объявил то, от чего дыхание у Минчжу прервалось:
– Я хочу отправить тебя на отбор невест. Хочу, чтобы следующей императрицей была ты, Минчжу.
Тонкая иголка выпала из рук девушки и покатилась по полу. Минчжу встрепенулась, хотела было кинуться искать иголку, но задела рукавом лоскут ткани с вышивкой, и синий шелк соскользнул со стола и накрыл ее ноги.
– Ты должна приготовиться, – продолжал отец. – Выучить все, что до этого не знала. Я найду для тебя хороших учителей и…
– Нет! – воскликнула девушка.
Слушать отца ей было уже не в силу.
– Что?
– Я сказала «нет»! – четко повторила Минчжу. – Я не стану женой Юна!
– Тебя никто не спрашивает! – рявкнул отец. – Единственной причиной твоего отказа может быть твоя помолвка, но я знаю, что ты ни с кем не помолвлена!
– Причина в том, что Юн – мой друг! Он мне как брат!
– И что? – Отец искренне недоумевал. – Это не помешает вам стать супругами.
Минчжу взвыла. Головокружение снова вернулось к ней, но уже с удвоенной силой. Дышать стало трудно, и девушка в отчаянии схватилась за горло и посмотрела в сторону распахнутого окна.
– Ты меня вообще слушаешь? – еще громче возмутился канцлер Фан. – Не отводи от меня взгляда, когда я с тобой разговариваю!
Терпение девушки лопнуло. Она резко вскочила, подняла шелковый лоскут с вышивкой и опрометью бросилась к двери. Стоящие в коридоре служанки кинулись было за ней, но девушка приказала им оставить ее одну. Приподняв длинную юбку, чтобы не упасть, она бежала изо всех сил и тихо плакала. Ветер обдувал ее мокрые щеки, но от новых слез они снова становились влажными.
Когда Минчжу поняла, что уже находится в малознакомом ей месте, то резко остановилась и огляделась. Кругом было тихо и безлюдно. Где-то вдалеке горели фонари, однако поблизости освещения не было.
Внезапно тишину разразило громкое лошадиное ржание, и Минчжу поняла, что находится у королевских конюшен. Она бывала тут всего пару раз, когда провожала Фанга и Юна на очередную тайную вылазку. Недалеко от конюшен располагался целый жилой квартал для слуг, у которых не было своего жилья за пределами Запретного города.
Обернувшись назад и не увидев ничего, кроме пугающего мрака, Минчжу решила вернуться назад через квартал для слуг. Уж там-то было куда светлее и безопаснее, чем здесь.
Однако не успела она сделать и пары шагов, как кто-то вдруг схватил ее за руки и, заломив их назад, утянул девушку в сторону кустистых зарослей. Минчжу попыталась закричать, но ее рот тут же накрыла чья-то сухая, пропахшая мятным маслом рука. Спиной девушка чувствовала чье-то горячее, потное тело. Она попробовала снова дернуться, но хватка у державшего ее была сильной.
– Ты согласна стать моей? – прохрипел противный, сальный голос над ухом Минчжу.
Призрак? Неужели, это призрак?..
От страха у девушки по всему телу пробежали мурашки. Она отчаянно попыталась высвободиться, но мужчина только сильнее сжал ей руки и прижал к себе.
– Почему ты вырываешься, пташка? Не хочешь быть моей?
Минчжу замотала головой. Сердце готово было вот-вот вырваться из груди. Его бешеное биение отдавалось в ушах, перебивая неприятный звон.
– Никто не хочет быть со мной, – в голосе мужчины появилась жестокость. – Почему никто не хочет подарить мне любовь?
– Минчжу!!! – Раскатистый голос Фанга прорезал тишину и распугал сидящих на деревьях птиц.
– МИНЧЖУ!
Крик Фанга отвлек безумца, что держал Минчжу, и на мгновение его хватка ослабла. Воспользовавшись моментом, девушка со всей силы наступила мужчине на ногу и тот, вскрикнув, невольно разжал руки. Минчжу рванулась вперед, на голос Фанга, который продолжал звать ее.
Он стоял рядом с конюшнями, держал что-то в руке и оглядывался по сторонам. Минчжу, плача, подлетела к Фангу и упала ему на грудь. Он крепко сжал ее в объятиях и начал гладить по спине.
– Что случилось? – взволнованно спросил он.
От испуга Минчжу не могла проронить и слова. Она крепко обнимала Фанга и громко плакала, не в силах остановиться. Он молча гладил ее по спине, терпеливо ожидая, пока она успокоится. Наконец, слезы у Минчжу закончились. Она пару раз всхлипнула, глубоко вдохнула и выдохнула, а потом успокоилась.
Поняв, что все еще крепко прижимается к Фангу, Минчжу резко отпрянула и отвела смущенный взгляд.
– Прости, – тихо пробормотала она.
– Что случилось? – снова прозвучал этот вопрос, но уже не голосом Фанга.
Минчжу перевела взгляд на говорившего и только сейчас заметила, что с Фангом стояла Мей.
– Призрак…
– Призрак?
– Тот, кто убивает слуг в полнолунье… Он схватил меня…
– Схватил??? – воскликнул Фанг и тут же начал осматривать Минчжу со всех сторон.
– Я цела, – сказала девушка. – Он был там. – Она указала в сторону, где совсем недавно ее держал тот безумец.
Фанг и Мей уставились в указанную Минчжу темноту.
– Я попробую найти его, – сказал Фанг, обнажая меч. – Мей, отведи Минчжу домой.
– Отведу, – кивнула девушка и взяла Минчжу за руку.
На лице Фанга отразилось некое подобие улыбки. Минчжу хотела было спросить у него, как он понял, что она здесь, но мужчина уже исчез во тьме.
– Идемте, – Мей потянула Минчжу за руку. – Нам надо торопиться.
– Почему вы вернулись раньше? – спросила Минчжу, послушно идя следом за придворной дамой. – Юн…вернее, Его Величество тоже здесь?
– Все вернулись, – кивнула Мей. – На императора было покушение.
– Что?? – Минчжу даже остановилась, и Мей пришлось тоже остановиться.
Девушка скорчила недовольную гримасу, но ничего не сказала.
– Юн цел?
– Да. Отделался пару раненьями, – ответила Мей.
Только сейчас, в свете фонарей, Минчжу заметила волнение на лице придворной дамы.
– Насколько они серьезны? – спросила Минчжу.
– Не знаю. Он говорит, что царапины, – пожала плечами Мей. – Мы послали за придворным лекарем, но император потребовал, чтобы его осмотрела я. Баран упертый!
Минчжу удивленно уставилась на нахальную придворную даму. Может, она и помогла когда-то Юну, но это не дает ей право обзывать императора бараном. Хотя, со словом «упрямый» девушка была полностью согласна. Да и с бараном, собственно, тоже.
– Мы с Фангом поэтому и пошли за моей сумкой. – Мей кивнула в сторону домов для слуг. – А потом наткнулись на ваш лоскуток.
– Лоскуток? – не сразу поняла Минчжу.
– С вышитым на нем волком, – пояснила Мей. – Фанг понял, что он ваш и очень испугался. Начал звать вас.
Так вот, значит, как он понял, что она рядом. Вероятно, вышивка выпала у нее из рук, когда Призрак схватил ее. Слава Небесам!
– Госпожа, давайте поспешим, – умоляюще взглянула на нее Мей. – Этот упрямый мальчишка наотрез отказывается, чтобы его осматривал настоящий лекарь. Он сидит и ждет меня…
– Да, конечно, – кивнула Минчжу и, приподняв подол, побежала вслед за придворной дамой Мей.
