Рацлава Зарецкая
Дракон и Феникс
– Что тебе надо? Чтобы я убила мужа? – предположила Цюань.
Волнение за сына было таким сильным, что она действительно была готова кого-нибудь убить, лишь бы Чжу Ди не причинил вред Юнану.
– Ну что ты, нет! – фыркнул принц. – Я не такой предсказуемый. И не такой подлый.
– Ты льстишь себе.
– Возможно, – кивнул Чжу Ди и принялся сюсюкаться с ребенком.
Юнан перестал плакать и внимательно уставился на принца. Даже этому гаду удается успокоить его…
– Я хочу, чтобы ты в нужный момент открыла для меня тайный ход.
– Все никак не оставишь попыток захватить трон?
– Это – моя судьба, – пожал плечами Чжу Ди.
– Тогда почему не согласился на мирные переговоры? Юньвэнь хотел примириться с тобой, а впоследствии передать права на трон тебе и твоим детям.
Чжу Ди надул губы и обиженно произнес:
– Но это же не так весело. Воевать куда интереснее!
– Безумец, – прошептала императрица, не сводя глаз с сына.
– Так ты откроешь мне ход? – спросил Чжу Ди, гладя ребенка по головке. – Если нет, то твой сын умрет. У меня много преданных мне людей в Запретном городе. В любой момент наследника могут прирезать или отравить. Так что тебе решать, насколько он дорог тебе.
Цюань в бессилии сжала кулаки и злобно посмотрела в темные глаза Чжу Ди. Какой ход он имеет ввиду? И знает ли, что их несколько?
– Хорошо, я открою тебе ход. Только сначала скажи, где он.
– А ты разве не знаешь? – удивился Чжу Ди. – Все же ни первый день живешь во дворце.
Цюань ничего ему не ответила, стараясь не подать вида, что знает обо всех ходах.
– В императорском саду. За азалиями. Под травой. Этот ход соединяет дворец императора и гарем, а также выводит за стены Запретного города прямо в лес, – объяснил Чжу Ди. – Между гаремом и дворцом ход свободен, но тоннель, ведущий за стену, закрыт на замок. Мы пытались его сломать, но замок слишком крепкий, да и решетка плотно вделана в камень. Твоя задача – найти ключ и открыть ход по моему приказу.
– Как скажешь, – кивнула Цюань. – Сделаю все, только не трогай моего сына.
– Вот и умница, – нагло улыбнулся Чжу Ди. – Держи своего мальчишку. – Он протянул задремавшего Юнана императрице и тихо добавил: – Помни, мои люди следят за тобой. Не подведи меня.
Цюань прижала сына к груди и, вдохнув его запах, облегченно выдохнула. В открытое окно влетел холодный ветерок, погасив огонь в масляной лампе. В покоях снова воцарился полумрак, а когда Цюань вновь зажгла лампу, то Чжу Ди уже исчез.
Глава 5
Я вышла от императрицы с отвратительным настроением. Хотелось злобно потоптаться ногами по чьему-нибудь позвоночнику, чтобы прямо почувствовать хруст косточек жертвы. И желательно, чтобы жертвой была мерзкая императрица!
Кутаясь в три халата и дрожа от холода, я шла к себе, бубня под нос все известные мне ругательства.
– И чего я ей плохого сделала?! Почему она так любит надо мной издеваться? Больше не буду сидеть с ее сыночком, сама пусть его успокаивает!
Какая-то милая птичка приземлилась на землю и запрыгала рядом со мной. Сбавив шаг, я повернулась к птичке и возмущено заговорила вполголоса:
– Это надо же наговорить мне такого?! Да еще и с такой довольной рожей! А я тоже молодец! С чего вдруг покраснела, когда Цюань начала выпытывать интимные подробности ее жизни с Юном? Можно подумать, что я – сама невинность! Разговоры на такие темы меня уже давно не смущают, а тут вдруг покраснела как помидор. Позорище!
От обиды я резко топнула ногой по припорошенной снегом дорожке. Мой единственный слушатель испугался и взмыл в небо.
– Ой, ну и ладно! – бросила я, глядя вслед улетающей птичке. – Все равно из тебя паршивый собеседник.
Печально взглянув на дорожку, я представила, что это позвоночник Цюань и, коварно улыбаясь, начала высоко задирать ноги и топать как слон. Хруста костей ненавистницы мне, увы, услышать не удалось. Зато хруст тонкого, но от этого не менее скользкого льда, что прятался под припорошенным снегом, я услышала отчетливо. Поскользнувшись, я неловко замахала руками, пытаясь восстановить равновесие, но, проиграв коварному льду, полетела спиной на землю. Услышала бы я хруст своих костей, если бы кто-то не подхватил меня сзади.
– О, святые ёжики! – выдохнула я, осознав, что мне больше не грозит падение. – Чуть не хавякнулась!
Сзади тихо усмехнулись.
– Как же я люблю твои странные слова.
Я вырвалась из рук, что держали меня, и резко повернулась назад.
Юньвэнь стоял передо мной в золотом халате, рукава и ворот которого были оторочены мехом. Часть длинных черных волос была собрана в высокий хвост, а часть свободно струилась по плечам и спине. Молочно-белое лицо императора украшал легкий румянец на щеках.
– Куда идешь? – поинтересовался Юньвэнь. Вид у него был уставший.
– К себе, – ответила я. – А ты?
– Просто гуляю. Холод помогает привести мысли в порядок.
– О Фанге все еще нет никаких известий? – тихо спросила я.
Император помотал головой и отвел от меня взгляд.
После исчезновения Фанга, Юн полностью сосредоточился на поисках друга и войне с дядей. Несмотря на проигранную битву, Чжу Ди все же удалось вернуться в Пекин и реорганизовать армию. До нас доходили вести, что принц почти полностью оправился от поражения и скоро нанесет следующий удар.
– Я так много думал о том, зачем шеньши понадобился Фанг, – глядя в небо, проговорил Юн.
– Шантаж или выкуп, – сказала я, тоже устремив взгляд на небо.
– Или же они объединились с Чжу Ди и решили постепенно лишить меня близких.
– Смысл им объединяться? Шеньши ненавидят принца так же, как и тебя, – задумчиво пробормотала я.
– Враг моего врага – мой друг, разве нет? – Юн печально улыбнулся мне и двинулся вперед.
Аккуратно обойдя скользкий участок, я догнала императора, взяла его под руку и, не дав ему времени удивиться этому порыву близости, объявила:
– Освободи сегодняшний вечер! Мы будем играть в карты!
– Но…
– Возражения не принимаются! Идем ко мне играть!
Я была уверена, что мне придется долго его уговаривать, но Юн вдруг кивнул и позволил увести себя в мои покои.
– Как играть в эти бумажки? – спросил он, скидывая утепленный халат на мою кровать.
Я села за стол и начала пересчитывать самодельные карты.
– Восемь, девять, десять… Легко. Игра называется «Дурак». – Слово «дурак» я произнесла по-русски.
– Что это означает? – тут же поинтересовался Юн, усаживаясь напротив меня.
– Семнадцать, восемнадцать……Глупый. Идиот. Неумный. Девятнадцать, двадцать…
– Странное название. Правила расскажешь?
– Угу, – кивнула я, досчитав карты. – Все на месте!
Правила были простыми, но для людей, которые ни разу в жизни не видели карт, понять все это было крайне сложно. Юньвэнь внимательно выслушал меня, потом я раздала карты, и он начал тупить. Правда, совсем недолго. К третьему кону Юньвэнь уже понял всю суть игры, а к пятому, овладев техникой перевода карт, играл уже как самый настоящий русский. Когда Юн начал часто выигрывать, мой интерес к игре сошел на нет.
– Я устала! – объявила я после пятого поражения подряд. – Сдаюсь и признаю себя дураком.
В подтверждение своим словам я сделала жалостливую моську и подняла руки вверх. Юньвэнь снисходительно кивнул мне и принялся собирать карты.
– Весьма занимательная игра, стоит признать, – сказал он. – Теперь я понимаю, почему драконы так часто хотят играть в нее с тобой.
– Они не такие способные, как ты. Я играю с ними лишь потому, что это смешно – им слишком сложно понять суть игры.
На самом деле, игру не понял только Лунсин, да и то, потому что все это время болтал и отпускал шуточки. Сказала я так, потому что хотела подбодрить Юна, вернуть на его губы хоть тень той теплой и светлой улыбки, которой он так часто меня одаривал.
Однако Юн не улыбнулся. Сосредоточенно мешая карты, он молчал и даже ни разу не посмотрел в мою сторону. Молчание затянулось, и мне стало крайне неуютно. Еще никогда между нами не было этой неприятной тишины, которая возникает только в те моменты, когда собеседникам совершенно не о чем говорить.
Неожиданным спасением в этой ситуации стал желудок Юньвэня. Громко и протяжно заурчав, он вырвал из задумчивости своего хозяина и порядком напугал меня.
– Голодный? – спросила я, уставившись на живот Юна.
– Видимо, да, – ответил сбитый с толку император.
Внезапно вспомнив о своих ночных походах на кухню, я растянула губы в довольной улыбке и, схватив теплый халат императора, кинула его прямо на голову Юна.
– Пошли есть! – объявила я.
Стянув с головы халат, Юн непонимающе уставился на меня.
– Мы залезем в кухню и приготовим себе вкусной еды! – пояснила я, коварно потирая ладошки.
– Сами? Я не умею…
– Зато я умею. Идем!
Не сговариваясь, мы оба направились не к двери, а к окну, чтобы за нами не увязалась свита. Однако, когда Юн уже вылез на улицу, я резко остановилась, хлопнула себя по лбу и шепнула ему:
– Жди, я кое-что забыла.
Вернувшись, я порылась в своей сумке и выудила оттуда пакетик с лапшой быстрого приготовления, который берегла на крайний случай. Возможно, разумнее было не трогать его сейчас, а сберечь на черный день, но мне так хотелось поднять настроение Юну и сделать для него что-то приятное!
Спрятав пакетик за пазуху, я вернулась к Юну, и мы направились в главную кухню, где еду готовили только для императорской семьи.
– Там точно пусто? – в который раз спросила я, боясь, что мы наткнемся на какого-нибудь дежурного повара.
– Точно! Я же не зверь, чтобы заставлять людей сутками работать, – возмутился Юн.
– Может, они за твоей спиной все равно трудятся без отдыха. У вас такое сплошь и рядом происходит, я уже поняла.
Юньвэнь ничего мне на это не ответил. Что толку спорить, если все так и есть?
Как оказалось, повара и слуги с кухни честно исполняли приказы императора и не работали ночью. В огромной кухне было темно и тихо, как в склепе.
– Мда, – сказала я, оглядывая полки с бесчисленной посудой, специями и какими-то непонятными вещами.
– Может, все же позовем слуг? – предложил Юн.
– Нет! – помотала головой я. – Сама справлюсь! Зажги лучше свечу.
Юн послушно выполнил мою просьбу, а я, засучив рукава, принялась шарить по полкам в поисках известных мне продуктов. Найдя отварной рис, проросшие бобы и целую вареную курицу в еще теплом бульоне, я недовольно скривилась.
– Подогреем бульон и поделим курицу пополам, – предложил Юн.
– Ну уж нет! Мы сделаем лучше! – Жестом фокусника я достала пакетик лапши из-за пазухи и продемонстрировала его Юну.
– Что это? Из твоего мира?
– Супер-вкусное блюдо будущего! – кивнула я. – Лапша быстрого приготовления! Всего лишь надо залить кипятком и немного подождать. Грей бульон!
Некоторое время Юньвэнь внимательно смотрел на меня, а потом как рассмеялся. Заливистый юношеский смех заполнил всю кухню.
– Тише ты! – шикнула я. – А то прибегут твои слуги или солдаты!
– Мне просто понравилось, как ты командуешь императором, – сказал Юн, с теплотой глядя на меня.
– А этот император даже со мной не спорит и выполняет приказы, как простой слуга, – парировала я.
– Какой-то глупый император, – хохотнул Юн.
– Да вообще идиот, – тоже смеясь, подхватила я.
На душе сделалось вдруг так тепло, словно я уже поела горячей лапши. Юн умело разжег огонь в очаге и водрузил на него бадью с бульоном. Вновь пробежавшись по полкам, я нашла такую драгоценность, как соевый соус.
– Идеально! – воскликнула я, подняв вверх глиняный кувшин. – У нас будет вок-лапша!
Я сказала – я сделала. Обжарила курицу в соевом соусе с тростниковым сахаром и имбирем, добавила немного овощей, а затем распаренную в бульоне лапшу. Конечно, одной пачки на двоих было мало, но я постаралась компенсировать это мясом и овощами.
Во время готовки Юньвэнь смотрел на меня голодными глазами и нервно барабанил пальцами по столу, ожидая, когда блюдо будет готово. Разложив лапшу по тарелкам, я налила нам в чайник рисового вина и торжественно объявила:
– Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста!
Оголодавший император налетел на еду, даже не спросив, что означает моя очередная непонятная фразочка.
– О, Небо! Это бесподобно! – воскликнул он, попробовав приготовленное мной блюдо. – И вы такое всегда едите???
– Ну, не всегда, но бывает, – улыбнулась я, с радостью глядя на то, как он за обе щеки уплетает лапшу. – Это еще не так вкусно. Вот если бы тебе приготовил это настоящий повар…
– Разве может быть еще вкуснее? – удивился Юн.
– Для тебя сейчас все жареное – вкусно. Тебя кормят, как человека с ожирением.
Юньвэнь скорчил моську и, ловко орудуя палочками, доскреб остатки лапши и отправил их в рот.
– Это было великолепно! – объявил он, ставя пустую тарелку на стол. – А теперь выпьем за это прекрасное блюдо!
Улыбнувшись, я доела свою порцию и, разлив вино по чашам, чокнулась с императором.
– Не знал, что тут так много вина. Мне его приносят не так часто, – сказал Юн, оглядывая стоящие на полу глиняные горшки с напитками.
– Пф-ф, – фыркнула я, наливая нам еще вина. – Я вот ни капли не удивлена. Как будто ты не император, а заключенный.
– В какой-то степени так и есть, – вздохнул Юньвэнь. – За тебя и твои прекрасные кулинарные способности! – объявил он, протягивая ко мне чашу.
Еще после двух чашек вина Юн разговорился, вспомнил о Фанге и загрустил. Поэтому я налила нам в чайник еще вина и заставила императора опрокинуть пятую чашу, чтобы «заглушить грусть».
– Мы с ним раньше иногда состязались в выпивке, – пробормотал Юн, глядя на полную чашу вина перед собой. – Я всегда проигрывал.
– А давай и сейчас посостязаемся? – предложила я.
– Ты же женщина, – снисходительно усмехнулся Юн.
– Я – женщина из будущего, забыл? – возмутилась я. – Спорим, что я тебя перепью?
– Спорим!
– На что?
Юньвэнь надолго задумался, а я начала нервно покусывать ноготь на большом пальце, опасаясь его желаний. Зря, наверно, я это предложила. Хотя, думаю, ему будет сложно меня перепить.
– Если побеждаю я, то ты отвечаешь на любой мой вопрос, – наконец сказал Юн.
– Я и так отвечаю на твои вопросы.
– А это будет особенный вопрос. Идет?
– Идет, – согласилась я, не видя в этом ничего страшного. – А я попрошу у тебя то же самое, согласен?
Юньвэнь закивал головой, полностью соглашаясь с моим предложением.
Если честно, то я не помню, сколько мы выпили. Оказывается, Юньвэнь был намного крепче, чем я думала. Помню, в какой-то момент резко осознала, что в меня уже не лезет не только вино, но и вообще любая жидкость. Страшно хотелось в туалет и спать.
– Сдаешься? – заплетающимся языком спросил Юн.
Я попыталась заглянуть ему в глаза, чтобы оценить, насколько он пьян, но не смогла. Взгляд уплывал в сторону, а тело так и стремилось завалиться на бок.
– Я никогда не сдаюс! – гордо проговорила я, выпивая очередную чашу вина, которая была настолько лишней, что через некоторое время я просто-напросто вырубилась…
…и очнулась в очень теплом и уютном месте, закутанная в одеялко. Причмокивая, я погладила шелковые простыни и блаженно улыбнулась. От подушки пахло цветами и хвоей. Я вдохнула полной грудью свежий аромат и подумала о том, какой приятный кондиционер купила мама…
Когда за моей спиной кто-то зашевелился, забормотал и тесно ко мне прижался, блаженное состояние утреннего пробуждения полностью исчезло. Я резко открыла глаза и повернулась.
Рядом, прижав меня к себе как игрушку, лежал Юньвэнь и тихо посапывал с довольной полуулыбкой. Испугавшись отсутствия воспоминаний о половине этой ночи, я подняла одеяло и облегченно вздохнула – вся одежда была на мне. Однако чувство облегчения исчезло, когда я вновь взглянула на Юньвэня – он почему-то был без верхней одежды.
– Слава богу, что в штанах, – прошептала я, снова заглянув под одеяло. – Что же было-то?..
Наверно, я шептала слишком громко, так как Юн вдруг с неохотой разлепил веки и уставился на меня своими темными пронзительными глазами. Я молча смотрела на него, боясь пошевелиться. Он долго ничего не говорил, внимательно глядя на меня, а потом вдруг отстранился и пробормотал:
– Прости, во сне я немного забылся и нарушил границы.
– Ты все помнишь? – хрипло спросила я.
– Да, а ты?
Я помотала головой. Губы Юна дрогнули в довольной улыбке.
– Даже не думай надо мной издеваться. Я уже поняла, что между нами ничего не было, – предупредила его я.
– Я кажусь настолько безнадежным? – вздохнул Юньвэнь. Улыбка с его губ не исчезла.
Он перевернулся на спину и с наслаждением потянулся.
– Хорошо спала?
– Довольно неплохо, – кивнула я. – Расскажешь, что было после попойки?
– У нас ничья.
– Но я же уснула вперед тебя, – удивилась я.
– А я был мертвецки пьян. – Юньвэнь снова повернулся на бок и, подперев голову рукой, уставился на меня.
– Тогда кто нас сюда принес?
– Я. Когда немного протрезвел. Сил хватило донести тебя лишь до моих покоев, увы.
В голосе императора слышались наигранные нотки сожаления. Я сузила глаза и строго посмотрела на его довольную физиономию. Хотелось треснуть этого несносного императора по затылку, но я сдержалась. Он уже давно так не улыбался, давно так на меня не смотрел. Я соскучилась по исходящему от него теплу.
– Тогда ты выиграл, – прошептала я, очарованная его взглядом. – Честно выиграл.
Думала, что он начнет отнекиваться и настаивать на ничьей, но Юн коротко кивнул и сказал:
– Тогда за мной вопрос, а за тобой честный ответ.
Я хотела было поинтересоваться, что за особенный вопрос он хочет задать, но мне помешал Лунсин, который совершенно бесцеремонно ввалился в покои императора и подлетел к постели.
– Ваше Величество! – воскликнул он и тут же замолчал, увидев меня.
Следом за Лунсином влетели евнух Пан и слуги.
– Сюда нельзя! Немедленно покиньте покои императора! – завопил Пан.
Испугавшись такого количества людей, я спряталась под одеяло и затихла.
– Что случилось, Лунсин? – спросил Юн.
Послышалось шуршание одеял – император встал с постели. Блин, он же еще и полуголый! Теперь уже точно не отвертеться: опять поползут слухи, что «бедная гуйфэй так старается, но все никак не забеременеет».
– Ваше Величество! – повторил Лунсин. – Фанг вернулся!
Глава 6
Когда Фанг въехал на взмыленном коне в северные ворота Запретного города, то твердо намеревался рассказать Юну всю правду. Однако в последний момент он струсил. Тень сомнения закралась в голову Фанга: а что, если Юньвэнь посчитает его угрозой своему правлению? Что если они перестанут быть друзьями? Тогда Фанг не сможет защитить Юна и, если с императором что-то случится, он себе этого не простит.
Поэтому, когда к нему навстречу выбежали помятые после сна Юн, Минчжу и Мей, Фанг широко им улыбнулся и решил, что всю правду он говорить не будет.
Позже, когда придворный лекарь обрабатывал его незначительные раны, Фанг думал, что из случившегося он расскажет друзьям. Раз за разом он проигрывал в голове события тех долгих дней, что провел в тайном убежище шеньши…
Пусть Фангу и развязали руки, но свободным он себя не чувствовал. К нему обращались как к императору и выделили лучшую комнату в пещере. Однако за ее пределы выйти он мог только в сопровождении охраны из шести человек. Пусть все его и почитали, но доверять ему явно не собирались, что правильно – каждое мгновение Фанг думал, как ему сбежать.
– Тебе не уйти отсюда, – сказал генерал Лю на третий день заключения Фанга.
Да, это все же было заключением. Юн, например, так и называет свою жизнь – заключение.
– Пока не согласишься примкнуть к нам, мы тебя не отпустим.
– А если я не соглашусь? – хмыкнул Фанг.
Он лениво поднялся с кровати и сделал несколько шагов вдоль комнаты, разминая затекшие от долгого сидения мышцы. Пребывание в четырех стенах угнетало его. Хотелось бегать, прыгать, тренироваться, сражаться, – только бы не сидеть на одном месте. Чтобы не сойти с ума, Фанг постоянно выполнял простые силовые упражнения, чем крайне удивлял свою охрану.
– Я вижу, что ты устал сидеть здесь. Прими решение. Стань тем, за кого будут биться шеньши. – Уже в который раз отец проигнорировал вопрос Фанга.
– Сомневаюсь, что вы меня убьёте, – высказал свое предположение Фанг. – Ведь я же последний наследник Юань. Скорее всего, вы запрете меня здесь и будете дальше следовать своему плану.
Генерал Лю недовольно фыркнул, и Фанг убедился, что он попал в точку. Отец всегда фыркал, когда кто-то догадывался о его планах.
– Завтра я снова приду, – устало сказал генерал. – И спрошу о том же. Хорошо подумай, на чьей стороне ты будешь сражаться.
Фанг даже думать не стал. Предательство генерала Лю сыграло свою роль. Фанг перестал видеть в нем не только наставника и соратника, но и отца. Они с Юном непременно накажут его за измену, но не сейчас. Сейчас его силы можно обратить в пользу императора, но для этого Фангу понадобиться сыграть роль наследника Юань.
В следующий раз, когда отец пришел к нему, Фанг пообещал, что присоединится к шеньши. Он ожидал, что от него потребуют какой-то клятвы или заставят пройти обряд посвящения, но ничего подобного не произошло.
Фанг сумел убедить отца в том, что он серьезно обдумал его предложение и, осознав скорое поражение императора Юньвэня, решил сражаться на стороне «истинных победителей». Генерал Лю, как и все его люди, оказались настоящими фанатиками. Им не надо было ничего доказывать – они боготворили династию Юань, а значит, и самого Фанга.
– Что я должен теперь делать? – спросил Фанг у отца.
После торжественной части, где сотни шеньши обступили Фанга и снова преклонились перед ним, отец не повел сына назад, в его комнату.
– То же, что и всегда – служить императору. Вернее, делать вид, что служишь императору.
– А как же война?
– Еще рано. Если сейчас нападем на императора и победим, на нас позже нападет Чжу Ди, а к этому мы еще не готовы. Подождем, пока дядя и племянник не перегрызут друг другу глотки, и уже тогда выйдем из тени.
Для пущей убедительности отец нанес Фангу несколько незначительных ранений. Фанг должен был сказать Юну, что одолел стерегущих его солдат и чудом сбежал.
Собственно, так Фанг и сделал. Рассказал, что шеньши хотели выпытать у него информацию о силах Империи, а также намеривались попытаться шантажировать Юньвэня жизнью его капитана.
– Так просто я им этого не оставлю! – воскликнул Юн сразу же после того, как Фанг закончил рассказывать свою историю. – После Чжу Ди они первые на очереди по уничтожению!
– Ты видел их предводителей? – тихо поинтересовалась Минчжу.
– Нет, – мотнул головой Фанг, избегая смотреть в лицо девушки – ему было стыдно перед ней.
Юн сказал, что Минчжу места себе не находила все эти дни и постоянно молилась о том, чтобы Фанг вернулся живым. Он же за все время своего пленения ни разу не вспомнил о ней.
– Может, кого-то узнал по голосу? – предположила Мей.
Фанг снова помотал головой.
– Главное, что ты жив, – сказал Юн, хлопнув друга по плечу. – Остальное уже маловажно.
– Нам надо выиграть войну с Чжу Ди. Это сейчас самое главное, – нахмурился Фанг.
– И найти убийцу! – вставила Мей. – Мы столько нового узнали! Глупо забросить это расследование.
– Согласен, – кивнул Юн. – Может, сейчас он по какой-то причине затаился, но гарантий, что он не начнет снова убивать, у нас нет.
– Поэтому его надо найти и казнить, – добавила Минчжу, с силой сжав маленькие кулачки.
– Я отправил людей в провинцию Шаньси. – Юньвэнь задумчиво чертил указательным пальцем зигзагообразные линии на столе, словно рисуя невидимую карту. – Пока что никаких сведений от них не поступало.
– А что с тату? – спросила Мей. – Драконы что-то нашли?
Юньвэнь сокрушенно развел руками. Мей надула губы.
Фанг не считал проблему с убийцей столь значимой. Куда важнее сейчас было нарастить армию и победить Чжу Ди, а затем дать отпор шеньши, но говорить об этом он не стал. Пусть делают то, что считают нужным. Фанг сам позаботится о врагах императора, ведь он – его телохранитель.
Позже, когда Юньвэнь и Мей попрощались и ушли по своим делам, Минчжу подошла к Фангу и робко протянула ему лоскут с вышивкой.
– Я думал, что потерял его… – Фанг тупо уставился на лоскут в руках девушки.
– Его нашел Юн на месте, где тебя похитили, – сказала Минчжу, глядя в пол. Ее длинные ресницы дрожали.
– Я снова его потеряю. Твой труд будет напрасным.
Не то, чтобы Фанг не хотел снова принимать ее подарок. Просто он и правда боялся, что снова его потеряет, и теперь уже навсегда.
Протянутые руки Минчжу дрогнули.
– Он твой. Потеряешь ты его или нет, без разницы. Я сделала его для тебя, и только ты решаешь, что с ним делать.
С этими словами она положила лоскут на стол, склонила голову перед Фангом и вышла из покоев. Что-то дрогнуло внутри у капитана дворцовой стражи, и он еще долго смотрел на волчью морду, вышитую на синем шелке.
