Ольга Даро
Я и ты
– Что-то ты пригорюнилась, – заметила старушка, когда вернулась с ярмарки.
– Так, что-то настроения нет.
– Сходи-ка ты погуляй у дома, пока я обед подготовлю. Развеешься немного, там вон детвора резвится как, слышишь?
Я пожала плечами, что ж у дома, так у дома. Я послушно отложила работу и вышла на крылечко. Сегодня моя нога уже не болела, но я осталась сидеть на ступеньках крыльца, тем более так не хотелось выходить под полуденное солнце. Скоро народ будет расходиться на обед с ярмарки, кто раньше, кто позже. А детям все нипочем, они бегали на небольшой полянке посреди домов. Я сидела, наслаждаясь тем, как теплый ветер ласково скользил по коже и заигрывал с прядями волос, щекоча лицо и шею. Вдруг из княжеских хором вышел Тамерлан, дети подбежали к нему и стали просить показать меч, висевший на поясе в ножнах. Он остановился, аккуратно вытащил его наполовину и вновь убрал. Потом схватил какого-то мальчишку лет пяти и подбросил его к себе на плечо, прошелся немного с ним, пока тот заливался радостным смехом и опустил осторожно на землю. Другие тоже захотели и стали проситься покатать их, и тогда он крикнул им:
– А ну сейчас же прячьтесь, кого найду последним, тому меч дам подержать!
И малышня со звонким визгом как разбежалась по сторонам от него, а он глаза зажмурил и улыбается во весь рот. Таким я его еще никогда не видела и не знала. Такой открытой и искренней улыбки, излучающей любовь. Я даже рот приоткрыла от изумления и не могла отвести от него глаз, как он поразил меня своим поведением, я ведь только с одной стороны его и знала – вечно нахмуренным типом со злодейскими глазами, который готов был хладнокровно меня прикончить при первой же возможности.
Прошло немного времени и он, открыв глаза, так громко объявил, что идёт искать, что я тут же пришла в себя и почувствовала себя не к месту. Так я на него залюбовалась, что даже не заметила, как крошечка-девчушка лет четырех пролезла между старой бочкой у нашего крыльца и стеной избы и засела там тихонечко. Сидит на корточках там вся такая чумазая, с растрепанной косичкой, глаза большие голубые, и рот ладошкой прикрывает, чтоб звука никакого не издать. Пока я её разглядывала украдкой, Тамерлан сходил за другие избы и нашёл там ребятишек, а потом он приблизился к моей избе, тихо ступая с таким хитрым хищным взглядом на лице и зловеще-шутливой улыбочкой, что я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Мимика у него была бесподобная. Гримасничая, он выглядел даже приятнее, чем когда ходил с вечно надменно насупленным лицом и хмурыми бровями, между которыми уже просела морщинка. Он не ожидал меня увидеть, поэтому, как только его взгляд случайно пал на меня, вся его комичность куда-то подевалась, он тут же смутился, поджал губы и, приподняв одну бровь, вдруг спросил, как ни в чём не бывало:
– Не пробегали тут маленькие люди? Ростом с хоббитов и чуть ниже?
– Нет, – хитро ответила я, смущенно улыбаясь.
– Как же нет? Они очень шумные, их сложно пропустить,– как будто пристыдил меня Тамерлан и пошел дальше искать, не догадавшись проверить тайное место за бочкой.
– Ну, всё, я сдаюсь! – выкрикнул он посреди площади спустя некоторое время после безуспешных поисков, – Выходи, отважный победитель, я тебя награждать буду!
Так что волею судеб, девчушка выиграла, ей даже пришлось самой вылезти из укрытия, потому что больше Тамерлан не приходил к моему крыльцу. И мальчишки с завистью смотрели, как она двумя ручками и третьей Тамерлана, держит меч. А потом детей позвали обедать, и я тоже под шумок скрылась в избе. Мои внутренние споры продолжались и теперь сторона за Тамерлана всё больше побеждала. Я не прекращала думать о нём, и это приносило мне такую монотонную нескончаемую душевную боль от того, что я не могла контролировать назревающие чувства к нему. За что меня так покарали боги, наверное, что нельзя никогда никого ненавидеть, а то ещё хуже будет. Например, полюбить человека, который тебя ненавидит. Это что за самоистязание? Надо быть полной дурой, чтобы погрязнуть в этом. Я ругала себя, так легче, чем жалеть. Совсем я себя измучила к вечеру своими мыслями, пока доделывала свою рубаху. Я её выкроила и пошила, так что теперь у меня была готовая собственная рубаха, хоть пока без вышивки. Вечером я хотела поскорее улечься спать, потому что голова уже разболелась от всех этих дум, а Софьи Ярославны давно не было, запропастилась она куда-то, и мне ничего не сказала. Я уже собрала всё для бани и ждала её на лавке, нервно накручивая прядь волос на палец. Тут, наконец, она пришла, я подскочила и обрадовано сказала:
– Ну, слава Богу! Я уже волноваться начала, думала, случилось что… я тут всё собрала для бани, пойдемте?
– Ах, да… пойдем-пойдем, – с некоторой заторможенностью сказала старушка, озабоченная чем-то, но я не придала этому значения.
Дома после бани я уже поправляла себе постель и готовилась ко сну, когда она, наконец, заговорила:
– Подожди, Оля.
– Что? – я заволновалась, увидев её обеспокоенный взгляд.
Он подошла ко мне и, взяв мои руки в свои, предложила присесть на лавку, так и не отпуская моих рук, потом поглядела в мои глаза так по-доброму и сказала:
– Завтра твой жених за тобой придет, свадьба у вас будет.
Моё сердце словно упало в пятки от этих слов, то есть я, конечно, понимала, что это рано или поздно случиться, но не завтра же и не так спонтанно. Я опустила ресницы и, чуть придя в себя, как могла спокойнее проговорила:
– Ну что ж… если так надо… Мне ведь не убежать теперь?
Она покачала головой.
– Всё равно, это не взаправду, – пыталась я приободрить себя, но губы всё же надула.
Тогда она обняла меня за плечи и сказала:
– Не переживай, жених-то хорош.
– Ай, все они у вас тут хороши. Даже знать не хочу кто. Мне всё равно.
А потом обеспокоенно и с надеждой спросила:
– Надеюсь, хоть не из тех хулиганов кто?
– Нет-нет, что ты, – погладила она меня по волосам и так счастливо смотрела на меня.
– Во сколько он придет? – равнодушно спросила я.
– До полудня должен прийти.
Я посмотрела на свадебную рубаху и сказала:
– Спасибо вам за такую рубаху, это же не каждый такое сотворить может!
– Ох, ты о чем? Я её не шила. Это всё жених твой покупал для тебя. И бусы для тебя он оставил сегодня, через меня велел передать.
– Ох, какой щедрый, посмотрите на него, – передразнила я.
Но старушка не стала обращать внимание на мои слова и вытащила из кармана на своей рубахе длинную связку бус из разноцветного кварца.
– На самом деле эта вещь довольно дорого стоит, – заметила она.
– Да уж я поняла, что у вас тут всё покупается и продается, меня вот за бусы хотят получить, – холодно ответила я, никогда не имея слабости к украшениям.
– Возьми, надень, я хочу посмотреть.
– Было бы на что смотреть, – продолжала вредничать я, но покорно надела бусы и ждала, пока Софья Ярославна налюбуется этой красотой, как вдруг вспомнила, что до захода солнца я должна была успеть на процедуры к доктору.
– Ох, доктор! Я мигом, одна нога тут, другая там! – выпалила я и выскочила из избы.
– Да, постарайся скорее, а то гроза надвигается.
Я вышла из избы, снаружи погода быстро менялась, поднялся ветер, и становилось темно, тяжелая армия грозовых облаков безжалостно направлялась к нам. Семь дней засухи должны были быть вознаграждены проливным дождем. Погодные условия внушали страх и я помчалась к лекарю, не щадя ноги. Быстро управившись с процедурами, обратно я шла немного замешкав, пытаясь на ходу распутать связку бус на шее, которая закрутилась, пока я неслась к лекарю. До избы мне было рукой подать. Тридцать шагов. Тут я решила, что напоследок неплохо бы еще до туалета сходить. Люди суетливо носились кто куда, доделывая свои дела: кто-то бежал в баню с детьми, кто-то снимал белье, развевающееся на ветру, кто-то возвращал коз с пастбища. Уже отчетливо доносились глухие раскаты грома вдалеке, ветер становился все более резок и напорист. Я безуспешно оставила в покое связку бус и поспешила к туалету.
Когда я вышла из него и быстренько домывала руки у рукомойника, гроза уже была над нами, в тот миг длинная извилистая молния исказила очертания густых туч, и чуть позже раздался жуткий раскат грома. Я поежилась и, решив не задерживаться на улице ни минутой дольше, только собралась бежать, как услышала, как кто-то шикнул. Я остановилась и прислушалась. Потом ещё раз кто-то шикнул, тогда я оглянулась, звук исходил от сарая, где содержали разный скот, в нескольких метрах от туалета. Я надеялась, что мне показалось, и хотела было идти, как мне под ноги упал небольшой белый гладкий камушек. Я перепугалась и стояла в нерешительности, не зная, как на это реагировать. Но все же медленно присела и, подняв камень, покрутила его в руках и заметила, что на нем что-то нацарапано. В быстро сгущающихся сумерках уже было сложно что-то разобрать, и мне кажется, прошла вечность, прежде чем я смогла соединить нацарапанные буквы в слово НАСТЯ.
Волна волнения захлестнула меня, с которой мне было не по силам справиться. Я сжала в кулаке камушек и рванула до сарая и вдруг остановилась, потому что опять страх завладел мной. Еще шаг и нужно было заглянуть за угол, но я едва слышно проговорила:
– Настя…
Вспышка молнии осветила неразборчивый силуэт, вышедший из-за угла сарая.
– Оля, Оля, это я, – прошептал силуэт, и я поняла, что это ты.
Я подскочила и кинулась к тебе обниматься. Мы не могли никак расцепиться и плакали от счастья друг у друга на плече. А гроза тем временем вступала в полную силу, стало еще темнее, гром становился всё раскатистее, молнии плели паутину на всем небосводе, ветер беспощадно гнул ветки деревьев, тяжелые грозовые капли уже нависали над нами.
– Нам пора. Нельзя медлить, – строго прозвучал чей-то голос из-за сарая.
Я посмотрела на тебя вопросительно и испуганно.
– Это Даниил.
– Ооо, – только ответила я.
– Мы за тобой, надо сейчас уходить.
– Подожди, ведь гроза… мне нужно взять хоть плащ…
– Это слишком рискованно, тебя могут больше не отпустить, – умоляюще проговорила ты, хотя понимала, что я могу вымокнуть до нитки.
– Я вернусь, я обещаю, – клятвенно произнесла я, – жди меня тут.
Я кинулась в избу, начал капать дождь, капли были хоть и редкие, но тяжелые и крупные. Уже стало темно, а слабое освещение было только из окон домов. Я надеялась пройти не замеченной, но старушка уже вся на взводе стояла и ждала меня на крыльце.
– Где ты пропадаешь!? – внезапно накинулась она на меня.
– Где плащ? Мне нужен плащ! – кричала я взволнованно, не желая отвечать на вопросы и забежав в дом, схватила, что-то похожее на плащ и, набросив его на себя, а потом и капюшон, собралась уходить.
– Ты что надумала, опять бежать? – взбаламутилась старушка, округлив глаза и встав у двери, преградила мне дорогу.
– Нет, я в туалет, у меня это.... эти дни… – придумывала я на ходу как обезумевшая.
Я была непреклонна и ловко её обошла, пока она не успела сообразить, в чем подвох и запереть дверь. Я стремглав канула в темноту, где уже вовсю лил дождь и гроза разразилась по полной. Всё это природное явление напоминало собой съемки фильмов ужасов, где отсветы молнии отражают жуткие силуэты деревьев и быть может не только деревьев. Я неслась со всех сил, но мне казалось, как будто я бегу на месте, такой длинной показалась мне дорога, и всё казалось мне, что кто-то догоняет меня. Растяжение дало о себе знать, и заныла нога, я слишком часто сегодня бегала, но я не сбавляла ход и чуть прихрамывала. Наконец, когда я достигла сарая, и уже облегченно вздохнула, что все самое страшное позади, повернув за его угол, чуть не врезалась в чью-то широкую спину. Это был Тамерлан, и он стоял лицом к лицу с Даниилом, а ты сидела на лошади в плаще, опустив голову. Вылавливая обрывки слов из их разговора, я поняла, что они выясняли отношения.
– Ты, видать, совсем правила забыл, тебе напомнить? – сурово проговорил Тамерлан.
– Придется внести кое-какие поправки, – стойко стоял на своем Даниил.
– Ты не имеешь права приходить и воровать то, что принадлежит мне, – гневно произнес Тамерлан.
– Мне стало известно, что ещё не принадлежит, – со спокойным хладнокровием ответил Даниил.
Я ничего не понимала, что происходит, но у нас было слишком мало времени, нас могли обнаружить и тогда все мы пропали. И я пошла на отчаянный шаг, пока эти двое не подрались. Я взяла всю свою волю в кулак ради тебя, ради меня, чтобы мы снова были вместе и, протянув свою руку к Тамерлану, робко коснулась его плеча, рубаха на нем уже насквозь промокла. Он ошарашено повернулся, и с недоумением посмотрел на меня. С его волос и лица капала вода, мне было трудно разглядеть его лицо, но когда молния сверкнула, я смогла вырвать из темноты выражение его лица. Оно было агрессивным и напряженным, а потом я заговорила, глядя ему в глаза настолько умоляюще, как могла:
– Пожалуйста, Тамерлан, отпусти меня… Пожалуйста!
Мне показалось, что его черты лица смягчились, тень печали и смирения проскочила в его взгляде, хотя по-прежнему сурово сведенные брови маскировали его истинные чувства. Он слушал меня, молча, ни слова не произнеся, не отводя от меня взгляда. Язык мой заплетался от волнения, я глядела на него исподлобья.
– Послушай… теперь же я тебе не невеста… ты ничего не теряешь, а там мой дом, там моя Настя, я хочу там быть, с ней… Пожалуйста, отпусти меня.
Он вытер воду со лба, капающую ему на лицо и сдержанно сказал:
– Стой здесь.
И через мгновение он вывел гнедого коня из рядом стоящего сарая. Я приоткрыла рот от удивления, не ожидала я от него такой доброты. Он подошел ко мне, шустро подхватил и, усадив на коня, подал поводья.
– Береги её! – сказал он коню, слегка похлопав его по шее, а потом приказал Даниилу – Уходите!
И тогда Даниил тут же вскочил на коня позади тебя и, взяв поводья из твоих рук, направил своего коня в мою сторону.
– Тамерлан! – крикнула я.
Вдруг вспомнив про бусы, я сорвала их с шеи, собрала в руку и протянула ему. Он повернулся ко мне и как-то вскользь посмотрел.
– На, возьми эти бусы, верни их моему жениху!
Тогда он подошёл, и двумя руками обхватил мою руку с бусами и крепко сжал её. Я растерялась, недоуменно пытаясь разглядеть в темноте его лицо, по которому струилась вода, и прочесть хоть какие-то эмоции. В короткое мгновение долгожданной вспышки молнии, я запечатлела глубокий взгляд смиренного поражения. Он прокричал мне сквозь шум дождя:
– Оставь их себе!
Я еще с секунду пыталась сообразить, чтобы это значило, как он резко отпустил мою руку и быстро ушёл.
Я озадаченно смотрела в пустоту, а Даниил верхом на коне, не теряя ни минуты, приблизился ко мне, взял мою лошадь за поводья, и устремил нас в лес.
Как только мы перешли лес и поле, дождь стих, тучи постепенно ушли, обнажив кристально чистое вечернее небо над головой, закатные лучи солнца сияли меж дальних облаков. Моя лошадь следовала позади и поэтому нам с тобой редкий раз удавалось переглянуться, не говоря уже о том как сильно мне хотелось поговорить с тобой по душам и узнать, что происходило, пока меня не было. Поэтому мы ехали, словно в глубоком трауре, безмолвно и без остановок. Ночью в лесу было еще более небезопасно, поэтому Даниил хотел пересечь лес как можно скорее. Вышли мы из него, когда уже совсем стемнело, по ощущениям вся дорога заняла не больше двух часов. Перед тем, как войти в наше поселение, Даниил остановил коня, спрыгнул с него, помог спуститься тебе и потом мне с моего коня. Поход на коне меня ужасно утомил, и я облегчённо вздохнула, когда ощутила землю под ногами. Даниил выглядел озабоченно и напряженно, он подошел к нам и серьезно сказал:
– Сейчас или завтра нам придется ответить за свои поступки перед советом старейшин. Будьте готовы.
Мы испугано переглянулись с тобой от того, как жутко это прозвучало из его уст, я вообще-то думала мы пойдем спать в свои кроватки, и все будет как прежде…
Когда мы пересекли границу нашего поселения, нас уже ждали. Несколько дружинников и воевода сновали по окраине и в любой момент ждали со стороны леса повод заподозрить что-то неладное. Тот, кто первый нас увидел, сразу позвал остальных, и нас окружили. Когда они увидели Даниила и тебя, то оживленно обрадовались, но потом, как только увидели меня, сразу насторожились.
– Даниил! Слава Богу, с тобой всё в порядке! Мы вечером обыскали весь лес вдоль и поперек, вы как сквозь землю провалились! Почему ты пошёл один? Кто это с вами?! – воинственно спросил воевода.
Они не сразу поняли кто я такая, поскольку было темно, и я была в капюшоне.
Даниил не знал, что ему сказать на это, и с несколько секунд он молчал, подбирая слова, а затем уклончиво вымолвил:
– Это Ольга. Теперь она снова дома.
Воевода недоумевая, переспросил:
– Ольга? Погоди, это которую украли?
– Да, – подтвердил Даниил, особо не вдаваясь в подробности.
– Она сбежала от них? Вы, что её встретили в лесу? – выведывал воевода.
Ох, это был бы лучший расклад, подумал тогда Даниил, если бы всё было так просто, но и врать не хотелось, он не знал, как правильно поступить, поэтому вдумчиво и уклончиво пытался отвечать на вопросы.
По напряженной ситуации, я стала понимать, что Даниил и ты выкрали меня только по своей воле, без разрешения совета и что из-за меня у Даниила могут возникнуть проблемы, да и вообще у всех нас. Я стояла, замерев, опустив голову и сжимая в руке бусы, которые уже не были мне столь безразличны, как прежде и молилась, чтобы всё поскорее закончилось. А ты стояла рядом со мной и ужасно переживала за Даниила, сжимая мою вторую руку до боли. Я решила вмешаться и заступиться за Даниила.
– Да, я сбежала! Они нашли меня случайно!
– Если это так, – обратился строгим голосом ко мне воевода, – то мы вынуждены тебя вернуть.
– Нет! – возмутилась я.
– Это не совсем, правда, – заступился Даниил, – мы вернули её сами.
– Что? Я не совсем понимаю, кто из вас врёт? Ты хочешь сказать, что втихаря от нас пошел против правил?
– Она ещё не была замужем, – защищал свою честь Даниил.
Но воевода его не слушал, он был крайне возмущен поступком Даниила.
– Это не имеет значения! – повысил голос он.
– Он не виноват! – вдруг вступилась ты за него. – Это я, это из-за меня. Он не смог меня бросить одну, он меня спас, он мне помог, он… он…
Тебе не хватало воздуха, чтобы всё рассказать, ты не могла связать слова в предложение от волнения и несправедливости.
– Тише, Настя, не надо, – остановил тебя резко Даниил, – я разберусь.
А воевода только ответил:
– Что делать с вами двоими мы решим завтра, а пока разберемся с тобой.
И Даниил пошел с остальными в их хоромы, чтобы продолжить разговор с глазу на глаз, а нас с тобой отвели домой в нашу семью, где все уже спали. Пришлось разбудить матушку, чтобы она нам открыла двери и, увидев её, нам сложно было понять её чувства, но было уже всё равно, я валилась с ног от усталости, не говоря уже о тебе. Освободившись от плащей, мы легли на настилы и, только пожелав друг другу доброй ночи, провалились в беспокойные сны.
День девятый.
Утром, как ни странно, матушка нас разбудила вместе с детьми, в районе семи утра. Вода была нагрета, каша стояла в печи. Отца не было, он уже ушел на рыбалку. Я чувствовала себя вполне выспавшейся. Под подушкой я нащупала свои бусы, достала их, полюбовалась немного, вспоминая последний взгляд Тамерлана, и думала о его словах. Правильно ли я их поняла? Мне надо было срочно поговорить с тобой. Я ждала момента, когда мы останемся вдвоем, но матушке и самой было, не прочь выведать, как так получилось, что я вернулась и почему Настя, такая бесстыжая, сбежала одна в лес. Но мы придумали свою историю о том, что я просто сбежала, а ты меня встретила. А Даниил нас нашёл и привел домой. Уж с кем-с кем, а с ней меньше всего хотелось откровенничать. Потом пойдут байки по всей ярмарке. Но и после завтрака нас не отставили в покое. За нами пришёл дружинник, чтобы отвести на совет старейшин, нам предстояло рассказать свою историю, а им решить, как с нами поступить за непослушание.
Ты заметно волновалась, но не за себя, а за Даниила. Как в итоге с ним решили поступить? Я же была более или менее спокойна, поскольку не особо понимала, за что меня могут наказать, если меня не за что наказывать, я ведь просто вернулась, вернее меня вернули.
Впервые нам довелось с тобой побывать в княжеских хоромах, в одном из просторнейших помещений с лавками и столом переговоров, где нас ждал наш князь, его советник, воевода и Даниил. Все они были довольно зрелыми бородатыми мужчинами, Даниил и князь выглядели моложе остальных. Увидев тебя, Даниил слабо улыбнулся, в его взгляде было столько нежности, что даже я не смогла этого не заметить. Я посмотрела на тебя, ты, смущенно опустив глаза, залилась румянцем. Я поняла, что пропустила нечто интересное, пока меня тут не было.
– Итак, неразрывная парочка, Настасья и Ольга, давайте-ка прольем свет на недавнее событие, – начал воевода строго. – Как так получилось, что ты, Ольга, здесь? Если ты должна быть в другом племени уже как замужем.
– А ничего удивительного в этом нет, просто на мне отказались жениться! – с вызовом ответила я, обиженно насупившись.
На лицах мужчин промелькнула усмешка, как будто они вообще были не удивлены этому. Типа кому охота вообще на мне жениться? Даниил сдержанно улыбался. Я не понимала, чего тут забавного и мне стало обидно.
– Что и совсем никто не хотел жениться? – участливо спросил князь, как бы сочувствуя.
– Не, ну потом всё же кто-то захотел, но перед этим я убежать пыталась, но там всё не очень закончилось с побегом… – оживленно начала я рассказ, а потом задумалась, вспомнив Тамерлана, и сердце моё сжалось при мысли о нём, – В общем, меня вернули…
– А дальше?
– Дальше меня опять хотели выдать замуж, – грустно пояснила я.
– А ты не хотела, – предположил воевода.
– А меня никто не спрашивал, хочу ли я. Я уже и смирилась, но потом пришла Настя за мной и я рада, что она меня забрала оттуда, там мне было невыносимо, – приврала я.
– Тем не менее, мы должны вернуть тебя обратно жениху, – задумчиво сказал князь.
– Я не вещь, чтобы меня перевозили с места на место, – обиженно проговорила я.
– Значит, если ты ему дорога, он сам немедля за тобой вернется и заберет. Если это случится, мы препятствовать этому не станем, – сдержанно ответил он мне и перевёл взгляд на тебя.
– Ну а ты, о чем думала, когда решила идти одна в лес, не зная дороги? Тебе повезло, что с тобой рядом оказался такой отважный воин, как Даниил.
– Да, я знаю, если бы не он, возможно, меня бы не было здесь, – гордо ответила ты. – Я благодарна ему, что он не оставил меня и прошу прощения, что вынудила его следовать за мной.
– Только благодаря тому, что он хороший следопыт и отлично знает лес, вы не попались. Нам было бы жаль лишиться такого воина. Но вы нарушили правило. Ты нарушила его из-за глупости и наивности, он же уступил тебе по своим каким-то личным слабостям, – сказал воевода и зыркнул на Даниила осуждающим взглядом.
– Простите, – прошептала ты, – если бы я только знала, что у неё там всё хорошо и она счастлива, мы не стали бы её забирать.
– Одно дело, что вы покинули дом без предупреждения и подвергли себя опасности, но также вы нарушили одно важное правило, если мы и изваляем кого, то только по веским причинам, потому что в свою очередь это может привести к вражде, как понимаете. А враждовать из-за крестьянки, хоть и зажиточной нам не по нраву.
– Но я ведь не была еще замужем, – влезла я в разговор.
– Но была чьей-то невестой. Теперь, узнав, что ты выкрадена обратно, как минимум за тобой может вернуться жених, а как максимум нам всем придется ответить за ваш поступок.
– Это вряд ли, он не вернётся, – ответила я.
– Почему ты так уверенна? – спросил воевода.
– Он сам отпустил меня, вернее… подождите… меня отпустил мой первый жених, тот который не захотел на мне жениться, а нынешнего я не видела ни разу и не знаю его… и… теперь я совсем ничего не понимаю, а зачем я тогда просила его отпустить меня? То есть… что-то я запуталась совсем… Ну потому что… Хм… Он же на страже был тот день. Точно!
– Девица, ты уже запуталась в своих женихах, – посмеялся воевода.
– Из его уст я узнал, что он и остался твоим женихом, – помог мне справиться Даниил, вклинившись в разговор. – И он никогда не стоит на страже.
Я приоткрыла рот то ли от удивления, то ли от того, как перехватило моё дыхание.
– Значит… значит…, – я пыталась выстроить всю цепочку событий в голове. – Значит, он поменял своё решение? Решил загладить вину?
Я выглядела растерянной и ошеломленной.
– Это разве имеет какое-то значение? – не понимал в чем моё недоумение воевода.
Я очнулась и вдруг, оглядевшись, поняла, что я тут не одна и твердо ответила:
– Нет, не имеет. Он ведь сам меня отпустил. Значит, для него это не имело никакого значения. И он не вернется.
Даниил задумчиво покачал головой.
– Значит так, девчата, – наконец, сказал князь, – чтобы вы не бегали без умолку в поисках каких-нибудь приключений, велю вас замуж выдать как можно скорее, пусть за вами мужья приглядывают. В первый раз всё хорошо закончилось, во второй – может закончиться неудачно, нам тут несчастных случаев еще не хватало. Учитесь послушанию, вот мой вам совет.
«Опять замуж…» – вздохнула я. Теперь я была бы уже рада быть замужем за Тамерлана, но я и подумать не могла, что это он.
На улице мы, наконец, остались одни и первое, что мы спросили друг у друга:
– Так что между вами было?!
– Он поцеловал меня, – сказала ты и смущенно улыбнулась.
– Ээээ, тогда между нами вообще ничего не было… – в шоке проговорила я, уставившись на тебя с завистью. – Тогда он должен жениться на тебе!
– Понимаешь, это скорее был вынужденный поцелуй.
– Не понимаю.
И ты рассказала мне всю вашу историю.
– Ох, у вас там целое приключение было, – мечтательно пролепетала я.
– Да, но это было не очень романтично, тогда, если честно, мне было страшно.
– Ммм, – мычала от переполнявшей меня нежности, – полагаю, поцелуй был что надо?
– До сих пор всё внутри переворачивается, когда вспоминаю. Но он ведет себя, как ни в чем не бывало, – расстроилась ты. – Словно для него это ничего не значит.
– Твой Даниил вообще не пробивной, – с досадой сказала я. – Но теперь что нам делать?
Я расстроено посмотрела на тебя.
– Ты влюблена в него? – вдруг спросила ты меня.
Ты настолько застигла меня врасплох своим вопросом, что я заметно разволновалась и запричитала, сложа руки на груди:
– В смысле? В кого это?
– В Тимура, конечно! В Тамерлана, то есть, неважно.
– Что!? Нет! С чего ты взяла? Почему ты спрашиваешь?
– Оля, – нажала ты на меня. – Ты что, не можешь сама себе в этом признаться? Это видно, ты изменилась! Я пока еще ни разу не услышала слов о том, какое он ничтожество и что ты видеть его не хочешь.
– Я…я не знаю, просто со мной что-то происходит, и я пытаюсь этому сопротивляться.
– Ты влюбилась, я так и думала, – заулыбалась ты.
– Нет, я не могу, я не должна.
– И он передумал насчет тебя, – продолжала рассуждать ты. – Я же видела, как неохотно он тебя отпускал. И этот разговор с Даниилом, как же я сразу не поняла.
– О чем ты? Да он просто сжалился надо мной, похоже на мне вообще никто жениться не хотел, вот и отпустил.
– Ты совсем ничего не понимаешь? Или ты глухая и слепая? – не сдержалась ты. – Тебе только что Даниил сказал русскими словами при свидетелях, что он твоим женихом и остался! Уж сам, наверное, решил так.
– Настя, ты многого не знаешь. Я чуть не погибла из-за него, я ведь бежала после того, как он отказался от меня. Ты бы видела его побледневшее лицо, когда он понял, кого выкрал. А замуж меня выдать им все равно надо было. Вот чувство вины в нем и взыграло. Или может, потому что больше никто не хотел становиться моим женихом, и он из чувства жалости решил жениться! Что такого расклада не может быть? Не верю я ему, не верю! Он меня ненавидит, забыла? – защищала я свою точку зрения.
– Ну, по-моему, он не из тех, кто будет из жалости жениться, вот честное слово. Почему ты упрямо не хочешь поверить в то, что он мог поменять свое отношение к тебе?
– Да потому что это игра, Насть! Не забывай, кто он и что он всегда придирался ко мне и недолюбливал.
– Но ты же тоже его ненавидела еще буквально вчера, а теперь…
– Что теперь?! – злилась я, эмоции всколыхнулись во мне и к горлу подкатил ком.
Ты обняла меня вдруг, и я не сдержалась и расплакалась.
– Я скажу только одно. Вчера, пока ты бегала за плащем, он очень просил Даниила тебя не забирать, уговаривал уйти нас. Сказал, что с тобой всё будет хорошо.
– Зачем, зачем ты мне это рассказываешь?
– Знаешь, а я ему верю. И теперь бы я его послушала, наверное… Теперь я понимаю, что имел ввиду Даниил когда говорил, что плохо вмешиваться в чужую судьбу. Может быть не должна была я забирать тебя?
– Ты вообще о чем?! Ты все правильно сделала! Мы вместе теперь и это важно! – всхлипывая, сказала я, строго посмотрев тебе в глаза.
– Да, но теперь тебе придется выйти замуж за нелюбимого человека. И Тамерлан тоже страдает. И Даниилу достанется.
– Настя, не неси чушь! Страдает, это не про него. Ты ничего не могла предугадать. И сейчас не можешь точно знать, как правильно надо было поступить. А он… если я и правда ему была так дорога, то он бы не отпустил меня, – успокаивала я тебя. – И Даниил не выглядел сегодня несчастным, вон светился весь.
– И что теперь нас всех ждёт, – прошептала ты озабоченно.
– Ничего, Насть, теперь всё, что нас не ждёт, мы не станем менять. Хватит. Я так устала.
– Но я не хочу выходить замуж за кого попало.
– Разве это имеет значение, если это неправда?
– Для меня – да.
– Тогда попроси его, чтобы он на тебе женился, – предложила я.
Ты на меня удивленно посмотрела и ответила:
– О да, это действительно поможет.
– По крайней мере, ты попробуешь.
– Я, конечно, отважная, но не на столько.
– Ещё насколько отважная, что в лес одна решилась пойти, сумасшедшая, – рассмеялась я, – но если серьезно, слава богу, что ты цела. А за Даниилом не стоит бегать, если ты ему нужна, он и сам сделает всё, чтобы ты была его. Слишком много чести. Неужели, если ты хоть каплю ему дорога, его не задевает мысль о том, что ты будешь просватана за кого-то другого? Так что, Насть, расслабься. Следующий ход мы пропускаем.
Ты задумчиво промолчала, всматриваясь вдаль, а потом ответила:
– Может ты и права.
Мы так с тобой заговорились, что забыли о том, что нас давно заждалась матушка, поэтому потихоньку пошли в сторону дома. К счастью, теперь можно было сослаться на поврежденную ногу и никуда не спешить. А нога уже почти не тревожила, если только я не начинала слишком ускоряться или переходить на бег, только тогда она давала о себе знать, но боль стихала, стоило себя только поберечь.
