Ольга Даро
Я и ты
Уже второй день подряд с самого утра Тимур уходил помогать деду в кузницу, а потом соревновался с дружинниками в стрельбе из лука. Приходил на обед и оставался с сыном вместе с Софьей Ярославной, а я уходила на несколько часов в гончарную мастерскую и возвращалась к кормлению сына, а затем приходилось браться за ужин. Так что нам оставалось немного – немало пару часов, чтобы побыть наедине, и то ни о какой близости не могло быть и речи, потому что с нами был сын или народ нет-нет и появлялся на глаза то тут, то там. Даже в лесу теперь было неспокойно, женщины повадились ходить за грибами да ягодами. После ужина мы выходили втроем погулять, и полежать на покрывале на лугу. Съюти все время был с нами и умудрялся всех по очереди облизнуть.
И вот в очередной раз мы снова проводили вместе время в облюбованном местечке, спрятавшись в высоких травах на расстеленном покрывале. Тимур развлекал Мирослава деревянными погремушками и бусами, а я наблюдала за ними, умиляясь.
– Ты знаешь, а я тут свой телефон в речке утопила недавно, – вспомнила вдруг я.
– Хм, ну и дела. Зачем же он тебе тут понадобился? – спросил Тимур.
– Просто Настя мне писала иногда новости всякие, и теперь я даже не знаю, что там у них происходит. А ты не хочешь позвонить Дане, узнать, когда они собираются к нам приехать? У них же бракосочетание 27-го, а я уже потеряла счет дням…
– Честно говоря, я видеть его не хочу.
Я откровенно удивилась словам Тимура, чтобы он так отозвался о лучшем друге.
– Что, почему же?
– В ходе разговора, при выяснении обстоятельства твоей беременности, он спалился. Оказывается, с самого начала он знал, что ты беременна и при первом же нашем общении в феврале не удосужился сказать мне об этом. Представляешь? В общем, мы поссорились.
Я задумалась, значит, ты ему тогда все же рассказала, нарушив обещание не говорить. Но и он все равно не стал рассказывать ничего Тимуру, что даже странно…
– В феврале он дал мне твой номер телефона, он хотел, чтобы это сделала я, он просто не хотел вмешиваться, – сказала я, пытаясь его оправдать.
– Нежели он не понимал, что ему проще это сделать, чем тебе?
– Наверное, ему казалось, что так правильнее будет…
– Если бы он сказал мне, я точно бы приехал, и мы не потеряли столько времени, и я бы увидел, как родился мой сын, в конце концов, – завелся Тимур.
– А что если неспроста так случилось, что если это время нужно было подождать, что если оно было дано нам, чтобы разобраться в себе? Это словно некая жертва, которую мы принесли, чтобы осознать, что на самом деле важно для нас и как не повторять старых ошибок, бережно относиться к чувствам друг друга.
– Он мог повлиять на нашу жизнь, – упрямился Тимур.
– Он и повлиял, просто чуть позже и нам надо быть благодарными ему за это. Теперь мы вместе, в самый лучший момент, понимаешь? Вот он, этот момент. А тот момент в феврале, он точно был бы не лучшим, хотя я всегда очень хотела, чтобы ты был рядом. Но сейчас мы другие, куда более зрелые для отношений. Каждый из нас прошел свой путь, чтобы дозреть.
Черты лица Тимура стали расслабленней, он лег на спину и приподнял сына над собой, улыбаясь ему, а потом опустил и, поцеловав его, положил себе на грудь.
– Может ты и права… Но я все равно злюсь на него.
– Я понимаю… Вам просто надо поговорить. Вы же лучшие друзья. Вспомни всё самое хорошее, что было между вами, это невозможно перечеркнуть. В жизни друзей тоже случается что-то неприятное, но настоящей дружбе никакие невзгоды нипочем. Я уверена, что если вы поговорите спокойно, то ты простишь ему это, потому что любишь его, как брата. Он скоро уедет, нельзя так расставаться, тебе ли не знать?
– Хорошо, я постараюсь с ним поговорить спокойно, – скрепя сердце, согласился Тимур.
– Вот и молодец! Ты не знаешь, какое сегодня число?
– Двадцать четвертое.
– Значит, наверняка, они должны завтра приехать за нами, пока приедем, еще день на подготовку. Мне же еще надо платье найти и поддержать Настю, – взволнованно встрепенулась я. – Господи, они уже и билеты, наверное, купили…
Я вдруг вспомнила, как мало времени у нас с тобой осталось, чтобы побыть вместе и слезы застили мне глаза, но тут Тимур прервал мои переживания:
– У нас тут конфуз, Мирослав покакал и испачкал мне рубаху… О нет…
Я рассмеялась сквозь слезы и забрала сына к себе на руки.
– Кажется, нам пора домой, – сказала я.
– Кажется, нам пора в свой дом, – пояснил Тимур и вздохнул, окинув растерянным взглядом свою рубаху, – Пришло время восстанавливать руины.
На следующий день с самого утра я ожидала вас, мне уже хотелось поскорее домой, принять горячую ванну и выпить вкусного кофе в кофейне вместе с тобой, обсудить кучу новостей и расплакаться у тебя на плече. Но вас все не было, я была на взводе, Тимур по-прежнему отказывался позвонить Дане, чтобы узнать, приедут ли они за нами. В обед я не пошла в гончарную мастерскую, а сидела на лавочке у избы, пока спал Мирослав, и гипнотизировала вход в главных воротах. Тимур уже тоже вернулся из кузницы и, сел рядом со мной. Он по пути прихватил с собой яблок из сада и протянул мне одно со словами:
– Ждешь?
– Жду, – напряженно ответила я, взяв яблоко, но желания есть не было.
– Если не приедут до трех, поедем без них, – сказал Тимур.
– А если они приедут чуть позже? И не застанут нас?
– Значит зря приедут.
– Тим, ну не будь таким бездушным, я же знаю, ты не такой, ну хватит упрямиться, а? Позвони ты ему, ну хоть спроси где они? Или я давай позвоню.
Тимур лишь невозмутимо прислонился спиной к стене избы и, положив ногу на ногу, нисколько не изменившись в лице, начал есть яблоко.
– Ну, хорошо, будь по-твоему…, – обиженно проговорила я и было уже встала, как в воротах показалась ты и Даня, перевоплощенные и немного растерянные.
Ты увидела меня и побежала ко мне, а Тимур нахмурился, выбросил яблоко в сторону и резко встал. Даня неспешно направлялся к нам и когда мы с тобой вдоволь уже наобнимались, он приблизился к нам, искоса поглядывая на Тимура.
– Поговорим? – вдруг первый сказал Даниил.
– Да уж поговорим…, – резко ответил Тимур.
– Отойдем в сторонку? – предложил Даня.
– Отойдем.
Мы почувствовали, что разговаривать они собираются врукопашную и забеспокоились.
– Тимур, Даниил, вы чего задумали? – строго спросила я.
Но меня никто и слушать не хотел.
Они встали подальше, где просторнее и стали ходить по кругу, глядя друг другу в глаза, словно хищники, которые вот-вот сцепятся друг с другом в прыжке.
– Ну а просто поговорить, не? – уже куда-то в пустоту говорила я. – Кто ж их потом разнимать будет?
Но тут начал подтягиваться народ, заметив, что начинается разборка двух бравых воинов, и всем было интересно посмотреть на это.
– Не переживай, разнимать есть кому… – ответила ты мне.
– Господи, я не могу на это смотреть, – сказала я и положила тебе голову на плечо, – я думала мы просто поедем домой сейчас.
А тем временем на полянке разгорались страсти.
Тимур первым напал на Даниила и, не сдерживая силы, с полным размахом вмазал ему по носу, со словами:
– Предатель!
Даня не ожидал от друга настолько серьезного удара и хоть на несколько секунд отлетел в сторону и скорчился от боли, вернулся в круг боя, стирая кровь с разбитого носа рукавом рубахи, и ответил:
– Это кто еще предатель! Сам сбежал, как раненный трусливый волк, забыв обо всех! Так кто виноват, что ты стал таким?!
Тимура разозлила речь Дани, и он снова попытался ударить его, но тот успел увернуться и оттолкнул Тимура, который вновь и вновь нападал. Они начали бороться, пытаясь повалить друг друга на землю, но и упав на землю, они продолжали колошматить друг друга, катаясь по земле, сменяя друг друга в нападении. Каждый из них был силен и не сдавался. Даня не стремился серьезно навредить Тимуру, изворачиваясь от его ударов, давая ему вволю выпустить гнев и поскорее утратить силы. Зато Тимур не щадил друга, замахиваясь все сильнее, но после очередного болезненного удара в лицо, Даниил не выдержал и как следует тоже врезал Тимуру, разбив губу в кровь, тогда Тимур отлетел от Даниила и упал рядом с ним. Они оба лежали рядом и глубоко дышали, с разбитыми лицами в крови. Разнимать их не пришлось.
Мы с тобой не решились подбежать к ним, потому что они, наконец, стали разговаривать и все разошлись по своим делам, оставив их там двоих. А мы с тобой спустились к реке, чтобы все обсудить.
– Боже, что случилось? Почему ты пропала и не отвечала? – спросила меня ты.
– Ты не поверишь, я потопила телефон, как раз в тот момент, когда от тебя пришло куча сообщений.
– Да, – ты поникла, – я хотела предупредить тебя, что объявился Тимур и мы там все перессорились… а еще объясниться… Извиниться, что рассказала о твоей беременности Дане еще в самом начале, хоть и обещала молчать, но я так хотела вам помочь! Я хотела, чтобы вы воссоединились как можно скорее! Но Даня не поддержал меня, став преградой. Он сказал, что Тимуру надо время все осознать. Мы все тянули и тянули с этой тайной, и я надеялась, что он все же проговорится однажды ему. Ну, сколько можно было скрывать правду! Но и тут Даня уперся, когда у него была такая возможность, он лишь предоставил контакты Тимура тебе, не желая вмешиваться в ваши дела. И только когда он от меня узнал, что ты так за полгода не связалась с Тимуром, он сделал это сам.
Ты взволнованно выпалила это все и, виновато смотря мне в глаза, не знала чего от меня ждать.
– Настенька моя, теперь это совершенно уже неважно.
Я улыбалась тебе счастливой улыбкой.
– Всё случилось, так как надо, когда положено. Я не испытываю обиды ни к тебе, ни к Дане, все что я чувствую, это огромную благодарность к вам, вы сделали очень многое для меня и Мироши, сделали все правильно! И я уверена, что Даня просто хотел уберечь меня от нестабильного на тот момент Тимура. Я знаю, что Тимур тоже это понимает, просто эго в нем взыграло.
Ты кинулась меня обнимать, и мы расплакались, а когда успокоились, я спросила:
– Как ты там без меня, как подготовка к свадьбе? Платье куплено?
– Да, всё готово, осталось самое волнительное, – взволнованно сказала ты.
– Вы уже купили билеты?
– На самом деле тут немного все затянется, – ты загадочно улыбалась. – Видимо придется подождать, пока я получу новый паспорт, потом надо делать загранпаспорт и только потом мы сможем купить билеты. Похоже мы тут еще на месяц, а Даня вполне и удаленно может управиться с рабочими делами.
– Боже, какая прекрасная новость! Я так счастлива! А может и не надо никуда ехать, если и так удаленно можно работать?
– Не знаю.… Всё может быть, – улыбалась ты, – я уже ничему не удивлюсь. Ну что, пойдем проверять наших воинов?
Мы зашли в избу, а там за столом сидели наши молодцы с побитыми, но довольными лицами, у одного разбит нос, у другого губа, хорошо, что зубы на месте. Они, похоже, что помирились и решили за перемирие выпить по чарке медовухи. Мы с тобой подсели напротив них и строго глядели на них.
– Ты видел своё лицо? У нас послезавтра торжественное бракосочетание. И нас будут фотографировать, – взвинтилась ты.
Тимур украдкой посмеялся.
– А тебе смешно? Да? Ты же свидетель! Вы два идиота! – продолжила ты, переключившись на Тимура.
Он не ожидал от тебя такого и даже смутился.
– И что вы пьете? Мы сегодня не едем домой?
– Едем, мы чуть-чуть, через час выветрится, – успокоил тебя Даня.
– Знаешь, что мой дорогой, с таким синим лицом ты не пойдешь в загс, в загс пойдем, когда все заживет. Свадьба переносится, – твердо сказала ты.
– Что? Насть! – опешил Даниил и потерял дар речи.
– Скажи спасибо своему другу, – заключила ты и решительно встала из-за стола, добавив, – пошли, Оль, отсюда.
– Да, Тимуль, спасибо, – прошептала я Тимуру, довольная, что ты теперь останешься еще подольше со мной и пошла за тобой следом.
В тот день мы все же покинули поселение и вернулись по своим домам, ты в квартиру Дани, а мы втроем к нам, мы решили переезжать на квартиру к Тимуру после вашей свадьбы.
Свадьба была перенесена на неделю позже, как раз на стадии пожелтения синяков, и мы благополучно ее отпраздновали. Мы с Тимуром в тот же день спонтанно, никому не сказав, под общую суматоху веселья, пока были в загсе, подали заявление, чтобы узаконить наш брак. А это значило, что вам пришлось остаться и на наше бракосочетание, так как вы были нашими свидетелями.
Но как бы мы не откладывали нашу разлуку, она все же состоялась. В середине октября, в разгар осени, вы уезжали из России. В тот день мы провожали вас в аэропорту.
– Друг мой, зарабатывай там денег, сколько тебе надо и возвращайся домой, здесь лучше, поверь мне! Тут твой дом, – сказал Тимур Даниилу напоследок и крепко обнял его.
– Как дом достроишь, так и приедем, – ответил Даниил, улыбаясь, – Будем на связи! А по поводу удаленной работы я узнаю, и тебе потом сообщу.
Друзьям тоже было тяжело расставаться, когда они и без того мало успели пообщаться.
Я повисла на тебе.
– Пожалуйста, чаще ной ему, что хочешь домой, чтобы поскорее вернуться, – пошутила я печально.
– Непременно, – с улыбкой ответила ты, а слезы стояли в глазах.
Я держала тебя за руку, но тут Даня тоже взял тебя за руку и потянул к себе.
– Встретимся скоро, – сказала ты и с нежностью глянула на меня, выпустив мою руку.
И веришь ли ты, но в тот миг, в твоих глазах цвета василькового поля, окропленного каплями мерцающей росы, я увидела нас, как мы, держась за руки и смеясь заливистым смехом, убегаем по тропинке посреди диких луговых ромашек. А волосы наши непослушно резвятся на ветру, а платья раздуваются, как паруса и мы словно корабли, уплываем по волнам колышущихся трав в сиреневую безмятежную даль.
Да так далеко, что никто нас не разлучит. Никогда.
