Ольга Даро
Я и ты
Я ошарашено слушала его, он прям всё уже решил, всю жизнь расписал за меня, но меня устраивал ход его мыслей, как это ни странно, потому что я совсем не знала, как мне жить дальше, я пребывала в полнейшей растерянности.
– Да, нам надо еще вопрос решить, – вдруг вспомнила я.
– Какой? Ты чай будешь? – Тимур поставил наши тарелки в умывальник, и всё внимание направил на меня.
– Э, нет. Как бы это сказать… – я взволнованно вздохнула, эта тема была не из легких, и как правильно задать вопрос я не знала, – Это касается нас, скорее меня…
– Ты нервничаешь? – заметил Тимур, как я вдруг напряженно стала перебирать пальцами на руках.
– Хм… Ты что, беременна?
– Что?! Нет, надеюсь, нет! – возмутилась я. – Вот и поэтому я хотела поговорить о том, что нам надо бы подумать о предохранении.
Я выдавила последнее слово по слогам. Что за сложное длинное слово. И в ожидании ответа, глянула на него, опасаясь его реакции.
– Ну что ж, я не против детей, но сейчас может и не самое подходящее время. Хотя пока пройдут 9 месяцев, мы уже бы переехали.
– Ты себя слышишь? Мы с тобой и недели еще не прожили вместе. Мы знакомы-то всего ничего, не знаем друг друга, тяжело притираемся. И к тому же мы не муж и не жена, чтобы такое себе позволять.
– Да в чем проблема-то? Не вижу проблемы.
– Ты эгоист.
– Так ладно, – резко сказал он, – у тебя стабильный цикл?
– Я знаю лучший способ-воздержание, – съязвила я.
– Оля, – серьезно переспросил Тимур.
– Наивный, думаешь это даст тебе гарантию?
– Да не нужны мне гарантии, я тебе сказал своё мнение по поводу этого. Это скорее для твоего успокоения.
– Ладно, я поняла тебя.
– Просто говори мне, когда можно, когда нельзя.
– Хорошо.
– Ну и всё.
Я немного приободрилась после еды и разговора с Тимуром, но потом я снова задумалась.
– Ты точно не беременна? – снова спросил меня он, присматриваясь ко мне с подозрением.
– Отстань ты от меня, нет, сказала, – буркнула я, не желая больше продолжать эту тему.
Я встала и, насупив брови и сложив руки на груди, направилась на свою лежанку:
– Может ты заболела? – вдогонку спросил он меня. – Померь температуру!
– Отстань! – прорычала я и зарылась под одеяло.
Потом я слышала, как Тимур с кем-то говорил по телефону и через минут пятнадцать к нам кто-то пришел. Наступила тишина. Что там происходит?
– Тимур? – позвала я.
Тишина. Дверь приоткрылась, и я услышала какое-то странное дыхание, сопение, приближающееся ко мне. Я напряглась и приподнялась на подушке, и вдруг нос к носу встретилась с пухлой мордой палевого щенка лабрадора. Он лизнул меня в нос и пытался затащить свой виляющий от радости зад ко мне на диван, перебирая своими толстыми ляжками.
– Это что за чемодан с ножками? – спросила я себе под нос, беря его в руки, обезумев от счастья.
Чёрт, я так хотела разозлиться на Тимура, зачем он купил щенка для меня, но не смогла, этот щенок был еще младше Чарлика, он был просто необычайно прехорошенький косолапый мишка. Я просто не смогла удержаться от переполнявших меня эмоций и растрогалась от того, какой он подвижный, неугомонный и мой.
– Да ты просто душка, кто тебя сюда прислал, м? Расскажи-ка мне…
И тут в комнату завалились виновники сюрприза, ты, Даниил и Тимур, все улыбались во весь рот.
– Только я с ним гулять по утрам не буду, – отрезал Тимур, наигранно хмуря брови, а у самого взгляд такой теплый и довольный.
Я была счастлива, я приободрилась, и у меня даже, вроде как, вернулся интерес к жизни.
– Лучше б ты ей ребенка подарил, – шепнул ему Даня украдкой.
Тимур сдержанно выдавил смешок и ответил:
– Ты читаешь мои мысли.
Ты подбежала ко мне и стала тоже тормошить пухлый «чемоданчик».
У вас с Даней эти два дня были отношения в стиле компаньоны – любовники. Вы были вместе 24 часа в сутки. Вы просто кайфовали от присутствия рядом друг с другом. И ничто вас не могло разлучить. Других преподавателей женского пола это даже раздражало, поскольку в их рядах пропадал такой мужчина. Ваши шушуканья, перешептывания, взгляды и улыбочки действовали всем на нервы. Ты не хотела думать, что в конце лета вы расстанетесь, ты даже забыла об этом, потому что он не говорил на эту тему, и ты чувствовала себя легко, ты наслаждалась каждым днем, каждым часом, проведенным вместе с ним, и даже думать не хотела, что все вернется на свои круги. Ты ходила за ним, как хвостик, впитывала, как и что он делает, что любит, тебе было все интересно. А он так мило тебя убеждал, что совсем не обязательно из-за него менять свой уклад, но если ты будешь сразу сортировать бельё, и ставить тарелки по размерам, он будет премного благодарен. На работе у него тоже было все подписано и аккуратно собрано, только где-то не подшито, где-то не вложено. Но работать с ним было одно удовольствие, может, поэтому так тебя втянуло в его общество, что ты позабыла про весь белый свет.
В выходные мы решили провести время в компании. Конечно, и речи не было о том, чтобы идти к вам в гости с собакой, где и места для пылинки нет, не то, что для лужицы от щенка, поэтому мы встретились у нас. Тимур в эту ночь не выспался, а мне и так не спалось, потому что щенок, которого он прозвал шутливо Съюткейс (От англ. suitcase – чемодан), неутомимо выл под дверью после того, как Тимур его выпер за то, что он пять минут без перерыва жалобно мелодично скулил и плакал ему в ухо. Я, конечно, не выдержала и, взяв этого мохнатого чемоданчика, пошла в другую комнату, чтобы не мешать Тимуру. Я то выспалась за эти дни и развлекала пухлого до трех ночи, потом мы, наконец, заснули вместе на кровати. Разбудил меня утром телефон своей вибрацией по тумбочке. Это была ты.
– Да, – сонно проговорила я.
– Вы еще спите что ли? – удивленно спросила ты.
– А что, уже обед?
– Ну, уже почти одиннадцать.
– А, мы с пухляком поздно заснули, он не давал спать, наскуливал до трех часов. И мы в другую комнату ушли с ним спать.
– А мы к вам на блины собираемся.
– Почему именно на блины? Не, я блины не хочу печь.
– Так Даня сказал, что у них всегда Тимур блины печет по субботам утром.
– Пока не чувствую запах блинов. Может он и сам забыл.
– Они разговаривали час назад, он сказал к 12 приезжать.
– Хммм, ну ладно.
– Я чего звоню, ты там повесь хоть пару чистых полотенец на кухне, – полушепотом сказала ты мне, – и посуду проверь, чтоб без пятен была.
– О, ё ж моё, вы с мэром что ли приедете? Скатерть постелить?
– Не паясничай, сделай это для меня.
– Для Дани, так уж и скажи, – я улыбалась в трубку. – Ладно, постараюсь не забыть.
Съюткейс проснулся и принялся игриво вилять хвостом, и шастать по мне сверху, пробираясь к моему лицу, я рассмеялась и начала его тормошить. Через несколько секунд открылась дверь, и к нам в комнату зашёл Тимур.
– Доброе утро, – приветливо сказал он, таким он был забавным в женском фартуке. – Я даже не понял, что вы ушли ночью. Вырубился сразу, как прекратился этот навязчивый шум.
– А мы решили не мешать тебе, – сказала я, продолжая баловаться с карапузом. – Мне тут нашептали, что ты блины печь намереваешься.
– Да, так и есть.
– Галлон молока купил и десяток яиц на эту прожорливую семейку?
– И килограмм сметаны. Всё как полагается.
– А чем же нам этого ребенка кормить? – всполошилась я. – Не блинами же.
Тимур пожал плечами:
– Я в этом вообще не разбираюсь. Я купил корм для щенков.
– Ну, надеюсь хороший?
– Самый лучший.
– Хорошо. Ладно. А мы будем его кормить сухим кормом или натуральной едой?
– Блин, я вообще ни разу не эксперт в этом. Почитаем на эту тему и обсудим.
– Ладно, а пока кормите нас тем, что есть.
Я спустила щеночка, потянулась и, соскочив с постели, побежала в душ. Через десять минут ко мне пришел Тимур, сетуя на то, что не может найти у нас сахар, который мы не покупаем, и в итоге остался со мной.
Вы пришли немного раньше, минут за десять до полудня. При встрече ты сразу же спросила про полотенца, и я поняла, что после утреннего душа я всё позабыла. Мигом нашла что-то похожее на полотенца у нас в шкафу и незаметно подсунула на кухню. Даня с Тимуром уже обсуждали что-то по работе. Мы с тобой пробрались к ним, и ты стала подавать мне тарелки из полки, но перед этим осмотрела каждую.
– Не будь занудой, – прошептала я тебе.
– Да вообще, сама себя не узнаю…
Тимур начал печь уже пятый блин. Мы ждали вокруг стола и Даня его подкалывал:
– Давай, папочка, давай скорее, мы хотим есть.
– Сейчас этот блин в кого-то полетит.
– Сам говорил, что хочешь четверых.
– Не говорил я такого!
– А да, ты про пятерых говорил, – подтрунивал Даня.
– Хватит придумывать, – улыбался Тимур и, глянув на меня, оправдываясь, прошептал, – это неправда.
Пухлый сидел преданно у ног Тимура и тоже отчаянно ждал, поскуливая.
– Что? Нет, нет, тебе вообще нельзя такое, и не смотри на меня, и не проси меня, – возмущался Тимур, глядя на щенка. – Прекрати это делать.
– Он не выносит щенячьих взглядов и женских слез, – пояснил для нас Даниил.
– Ты предлагаешь нам заплакать? – спросила ты.
– Ну, по крайней мере, первый блин будет ваш или после Съюткейса. Он всё вам отдаст и себе не оставит, лишь бы вы прекратили рыдание.
Мы посмеялись, Тимур метнул в нас шутливо-презрительный взгляд и сказал:
– Ставьте лучше чайник!
– Ладно, у нас сегодня культурная программа, пойдете с нами? – сменил тему Даня.
– Смотря куда, – без энтузиазма сказала я.
– В парке можно погулять, в музей какой сходить.
– Послушайте, просвещение это не для меня, считайте меня невеждой, но я просто помру со скуки. Погулять еще ладно, лебедей покормить, белок, это уже более интересно. Я предпочитаю активный отдых, я бы на велосипеде покаталась или на роликах, – сказала я.
– М, кстати, да, – подхватила ты. – На великах и я бы покаталась.
– Аналогично, но не в жару, – присоединился Тимур. – Я бы лучше съездил в домик моей бабушки в деревне, там сейчас дом пустует и озеро есть рядом, можно искупаться, кто желает и лес позади дома, для тех, кому интересно прогуляться. И на участке есть мангал, если хотите, можно на гриле приготовить что-нибудь.
Про прогуляться в лесу – это был камушек в наш огород.
– Хотим, – разом ответили мы.
– Ну и хорошо, только ехать час.
– Это вообще не проблема, я очень люблю поездки в машине, – обрадовалась я и подхватила щенка на руки. – Съюти, это будет наша первая совместная поездка!
– Только ему нельзя никаких контактов с другими животными, он не привит. – Вмешался Тимур, – По-хорошему его бы вообще оставить дома, а там за ним глаз да глаз нужен, может потеряться. Там деревня небольшая, лес вокруг.
– Я буду смотреть за ним! – убедительно стояла на своем я.
– Оль, давай, нет, – настаивал на своем Тимур. – В следующий раз мы его возьмем, пусть подрастет немного.
– Когда, в следующий раз? Это и будет наш первый и последний раз! – упрямилась я.
– Я помогу присмотреть за песиком, – вмешалась ты, чтобы не разразилась ссора.
– Нет, Насть, песика надо оставить, так будет лучше, – вставил свою лепту Даня. – И потом, Оля, ты же даже не расслабишься там из-за него.
– Мне это в радость. Он едет. Или тогда я не еду, а остаюсь с ним. Потому что здесь он тоже не в большей безопасности.
Тимур переглянулся с Даней и впервые нехотя уступил мне:
– Хорошо, пусть едет. Но я тебя предупреждал.
Чайник вскипел, мы, наконец, сели пить чай с блинами. После вкусного завтрака мы решили все вместе съездить в супермаркет, купить там всё для шашлыков, и вообще всё, что нам может понадобиться. Я с пухлым осталась ждать в машине, а вы трое пошли за всем необходимым. Идя между этих двух высоких широкоплечих мужчин, ты чувствовала себя такой крошкой и боялась, как бы про тебя ненароком не забыли, но Даня взял тебя за руку, чтобы ты не потерялась. Они выглядели такими важными, деловыми, тебе нравилось наблюдать за ними, как они шустро производят закупку, периодически спрашивая, хочешь ли ты чего-то особенного. Я же даже заскучала в машине, вас не было полчаса.
В дороге было прекрасно, ты ехала с Даней, я с Тимуром. Вы с ним болтали о разном, а мы ехали молча под музыку, я почти всю дорогу дремала. Тимур не был особо разговорчив. Съюти тоже дремал у меня в ногах, пришлось за ним смотреть, чтобы он не испортил салон машины.
Приехали мы в небольшую деревню, наш домик был самым последним на улице, на самой окраине, от того там открывался взору живописный вид. Деревянный одноэтажный домик был уже совсем старенький, краска на нем уже выцвела и почти вся отвалилась от времени, но участок был довольно обширным, вполне ухожен и выкошен, полон яблонь и вишен, и разросшихся кустарников смородины, крыжовника и барбариса. Спереди дома и со стороны соседей участок огораживался таким же ветхим деревянным заборчиком, но со стороны леса и дикого луга была натянута сетка, в которой имелся еще один выход к выкошенной тропинке, ведущей к озеру через луг. Дом был закрыт на замок. Тут не было ни души, но заметно, что участок находился под присмотром и хозяева время от времени бывают.
– Так, а кто тут живет? – спросила ты, когда мы все зашли на садовый участок и огляделись
– Этот дом моя бабушка по линии отца оставила мне, ее уже нет в живых, но сестра с семьей тут летом часто бывает. В основном это они тут все приводят в порядок, когда в выходные приезжают отдохнуть от городской кутерьмы. А у меня всё руки не доходят, сюда много вкладывать надо, дом не пригоден для постоянного жилья. Воду надо подводить, газ. Тут только электричество заведено.
– Ну, этим нас уже не напугать, – заметила ты.
– А мы не помешаем? – забеспокоилась я.
– Не, сегодня они не приедут, они сейчас отдыхают за границей.
– Хорошо, – вздохнула я и расслабилась.
– Жаль, что не совпало, так бы познакомил вас.
– Ммм, – я натянуто улыбнулась, – круто было бы… я пойду калитку закрою, чтоб Съюткейс не убежал.
Идея знакомства меня вообще не радовала, я как-то не думала об этом, да и рано же ещё.
Мы немножко ознакомились с местностью, и Тимур с Даниилом сразу же принялись разжигать древесный уголь в мангале, а мы с тобой занесли продукты в открытую веранду, расположенную с другой стороны дома, посидели немного там, а потом решили прогуляться по участку со щенком.
– Ты веришь, что с нами это происходит? – спросила меня ты.
– Что две, ничего не представляющие из себя простушки, заарканят таких перспективных мужиков? – уточнила я.
– Ну… и это тоже. Хотя, я бы поспорила насчет простушек. Я, вообще-то, хотела спросить, веришь ты своим глазам, что это те самые наши преподы, которые с сентября нас учили? Могла ты подумать об этом?
– Что полюблю этого злодея, который меня постоянно чморил? – я посмотрела на Тимура, раздувающего угли. – И причем он до сих пор это делает время от времени. Нет, не думала…
– Вот и я до сих пор не могу поверить своему счастью.
Даня и Тимур о чем-то увлеченно болтали за делом, потом Даня оглянулся и кивнул нам, улыбаясь. Тимур лишь бросил быстрый взгляд, щурясь от солнца.
– Но всё равно, я не уверенна в нем, – сказала я. – Он такой нестабильный, эмоциональный, колкий. Что если при каждой ссоре он будет со мной разводиться или уходить с чемоданом, хлопнув дверью?
– Ну, так ты не доводи его до такого состояния.
– То есть, я должна всегда себя контролировать? Нет уж, пусть он тоже себя учится держать в руках.
– Ну, так скажи ему об этом.
– Ты думаешь, это так просто?
– Ну, а ты видишь другой выход?
– Не знаю… А у вас-то вообще идиллия.
– Если так это можно назвать. Мне теперь нужно обязательно всё проверять по 10 раз. Хорошо ли смыл бачок унитаза, не осталось ли зубной пасты на раковине, аккуратно ли я сложила одежду. Может он не станет обращать внимание на эти мелочи, если я что-то не замечу, но потом он обязательно это заметит, а я не хочу.
– Не хочешь быть обычным человеком со своими слабостями?
– Я не хочу, чтобы он считал меня какой-то грязнулей и неряхой.
– Спроси у Тимура, как он с этим всем справлялся, а ведь Тимур далеко не педант. Он чистоплотен, смотрит за собой, но вполне может не помыть за собой тарелку, да и вообще в принципе не любит мыть посуду, правда, все равно это делает. Вот готовить он любит. Только потом обязательно попросит – будьте добры помыть посуду. Может быть рассеянным, бросит футболку где-то, а потом ищет её. Но в плане чистоты он еще не просил меня где-то прибрать, а то пыль в глаза летит. Но я и сама, ты знаешь, помешана на ней немного.
– Эй, долго вы там еще секретничать будете? – крикнул недовольно Тимур.
– Ща, только размер осталось обсудить, – решила сострить я.
Ты хихикнула. Тимур угрюмо глянул на меня, Даня смущенно улыбался, помешивая угли.
– Ну, так какой размер?! – намеренно громко спросила я, с живым интересом уставившись на тебя.
– Ты серьезно, что ли? Я не измеряла… – шепотом сказала ты, неловко косясь на ребят.
– Правдаа?! Ничего себе! Такой большой? – удивленно воскликнула я.
– Ты чего делаешь-то? – одернула ты меня и передразнила тоненьким голоском:
– Тимур, он такой нестабильный, эмоциональный, колкий.
А потом рассерженно добавила:
– Кто бы говорил. Сама себя слышала? Он хоть по делу колок, а ты без причины. Зачем этот спектакль? Это плохо закончится, Оль.
Я возмущенно глянула на тебя, почувствовав, как задели мою корону и громко продолжила:
– Повезло тебе, подруга, завидую я тебе!
– Ты переигрываешь, – с прищуром ответила ты мне. – Поменьше драмы в голосе.
Ты увидела, как ребята делали вид, что ничего не слышат, даже в сторону нашу не смотрели, и осталась довольна, что мой номер не прошел. Хотя Тимур не выглядел безмятежным.
Я была не в духе и словно на взводе, и ты это заметила.
– Да что с тобой? Всё же хорошо, нет?
– Я не понимаю, что со мной происходит, тревожно мне…
– Ох… Ты переживаешь из-за отъезда Тима?
Я молчала, сдерживая ком, подступивший к горлу. Ты тут же меня обняла.
– Всё будет хорошо, пойдем к ребятам.
Даня сразу же обрадовался, как только мы подошли.
– Ну что, можно накалывать Олю, простите мясо на шампуры, – сказал Тимур, как-то нервно разворачивая пакет с маринованным мясом.
Даня не смог сдержать смешок, короткий, но очень отчетливый, после чего снова обрел беспристрастное выражение лица.
– Простите, что-то смешное в этом есть? – обиженно спросила я.
– Никак нет, – пытался отвертеться Даня, взявшись за шампур.
– Дань, как твоя в постели? Давно хотел спросить, так интересно стало! – спросил на повышенных тонах Тимур, желая проучить меня.
– Очень горячая штучка, она сводит меня с ума, – с чувством произнес Даня, – даже когда думаю о ней, я завожусь с пол оборота.
– Я вас умоляю, прекратите этот балаган, – вмешалась ты, залившись краской.
– Повезло тебе друг, а моя холодная, как лед, фригидная и нефапабельная.
– Не фапа..чё? – с наездом переспросила я, но поняла, что это что-то нехорошее.
– А ещё она не шибко эрудированная, – добавил он, как будто не слыша меня.
Я сильно пихнула его в плечо и демонстративно развернувшись, ушла гулять за калитку.
– Настен, вы наберете немного воды в колонке, она у пятого дома от нас, в бутылку двухлитровую, чтобы помыть овощи? – обратился к тебе Даня.
– Да не надо, я схожу с ведром, все равно за этой идти надо, – рассерженно, и в тоже время озабоченно сказал Тимур и, насадив пару шампуров, положил их на мангал, вытер руки салфетками и, прихватив жестяное ведро, направился к калитке.
– Ну, наконец, мы остались одни, я больше не могу терпеть, как хочу тебя поцеловать, но на самом деле мечтаю о нечто большем, – выпалил Даня, как только Тимур скрылся.
Ты смутилась от таких слов, а он прижал тебя к себе, приподнял твою голову за подбородок и впился в твои губы так жадно, что у тебя перехватило дыхание. Ты не сразу смогла его отстранить, оглядываясь по сторонам и вытирая губы.
– Они ведь придут сейчас, как-то неудобно.
– Не думаю, что они скоро придут.
– И потом надо доделывать шашлыки, а то у вас эти нанизаны, уже готовятся, а эти нет, – командовала ты, опасаясь, что Даня совсем распустит руки.
– Сейчас мы всё сделаем, эти двое вернутся, и мы пойдем купаться вдвоем.
– Не, я купаться не пойду, я же купальник не брала.
– Ну и не нужен тебе купальник никакой.
– Ну конечно.
– Хорошо, просто прогуляемся, я тебе покажу, где озеро.
– Хорошо, уговорил, но без купания.
– Угу, – как-то неубедительно подтвердил Даня.
Вы принялись нанизывать мясо, а пухляк нашел себе уютное местечко на веранде и заснул в теньке.
Я неспешно плелась вдоль улицы в дурном настроении и надеялась, что ты пойдешь за мной, да и вообще кто-либо, потому что было не по себе одной в незнакомой местности.
– Стой! – услышала я строгий голос Тимура сзади, он быстрым шагом догонял меня, а я и не думала останавливаться. Слишком много чести. Он-то меня задел еще сильнее, чем я его.
Он остановил меня, и развернул меня к себе за плечо.
– Если я говорю, стой, значит стой, в этом есть что-то непонятное?! – на повышенном тоне спросил он.
– Иди куда шел, – спокойно, но дерзко ответила я.
Он сжал моё плечо и сказал:
– Ты всё равно будешь слушаться, если уважаешь меня и моё слово! Если любишь! Я не позволю острить надо мной в такой язвительной форме. Если тебя что-то не устраивает, скажи мне это в лицо.
– Ты можно подумать лучше поступил.
– Я тебя проучил. Что, неприятно?
Он был как всегда прав и убедителен, я опустила глаза.
– Прости, – выдавила я. – Но, я тебе не собачка, чтобы тебя слушаться.
– Я просто уже не знаю, как до тебя донести свою мысль. Я не жду от тебя безропотного подчинения, но иногда мне кажется, будто мои слова совсем ничего не значат для тебя.
– Да я вообще плохая девочка, если ты не заметил.
Тимур сдержался, он хотел что-то сказать, но поборол себя.
– Что? Нечего сказать? – довольно спросила я.
– Помнишь, я тебе сказал, как я собираюсь бороться с твоей вредностью?
– Это меня уже нисколечко не пугает, – с натянутой улыбкой произнесла я.
Тимур задумался на миг и вдруг спросил спокойно, как будто что-то понял:
– Почему ты так себя ведешь? Ты сейчас из кожи вон лезешь, чтобы как можно больше меня вывести из себя, задеть посильнее. Ты хочешь поссориться? Зачем? Я знаю, что на самом деле ты не такая, ты же можешь быть покладистой и нежной, что с тобой происходит? Еще с утра ты висела у меня на плече, не отпуская ни на минуту. А сейчас почему тебя переклинивает?
Я отвернулась от него, не ожидая услышать такое. Ведь он прав, в этом есть причина. Я и сама не осознавала, почему веду себя нелогично и провоцирую ссоры. Но не смогла сказать ему об этом, не сейчас.
– Ладно, давай мы успокоимся, не время сейчас отношения выяснять, – мирно сказал Тимур, и я почувствовала, как он взял меня за руку. – Пойдем, я тебе покажу колонку.
Я смиренно пошла с ним.
Весь оставшийся вечер прошел без эксцессов, я выглядела слегка обескураженной, почувствовав угрозу в том, что Тимур может добраться до истинной причины моего поведения и тогда моя защитная стратегия будет сломлена. А он, как назло, весь вечер глаз с меня не сводил, словно пытался заглянуть внутрь моей души, таким проникновенным, размышляющим взглядом. Это меня заставляло нервничать, и я всё чаще отходила по каким-нибудь делам, чтобы скрываться от его глаз. Даня и ты тоже заметили перемену в Тимуре, да и во мне и поглядывали на нас недоуменно, переглядывались друг с другом и пожимали плечами. Мы поели на веранде, поболтали на отвлеченные темы, про деревню, немного о здешней жизни, о жизни родителей Дани, немного историй из его детства. В основном говорил Даня, он и предложил потом прогуляться к озеру. Мы сходили к нему, но купаться никто не стал, ввиду пропавшего настроя. Мы смотрели, как Съюткейс балуется с водой, и смеялись над ним. Даня стоял позади тебя и, обхватив руками тебя за плечи, заключил в свои объятия, вы так и стояли, наблюдая, как я развлекаю пухляка и посмеивались. Тимур тоже улыбался, но скорее, для видимости и едва заметно, больше в нем преобладала задумчивость.
Часов в восемь мы собрались домой, и покинули наше временное прибежище.
– Мы можем приехать сюда еще до того, как я уеду, если будет желание, – сказал нам Тимур, когда мы прощались, рассаживаясь в машины.
– Это было бы замечательно, – поддержала ты идею, Тимур тебе показался подавленным или уставшим.
Я же чувствовала, что больше сюда все вместе мы уже не приедем.
Новая неделя для тебя началась выходом на работу, а для меня знакомством с моим начальником, хорошим знакомым Тимура, который взял меня работать к себе в компанию с официальным трудоустройством. Приступить я должна была через пару дней, опять же в этом настоял Тимур, который хотел, чтобы я успела привыкнуть к работе, пока он здесь. Так что он отвозил и забирал меня с работы, а сам работал из дома со своего ноутбука на компанию, которая ему предложила работу в штатах, мотался на квартиру по требованию мастеров, а так же по разным делам, связанным с поездкой и улаживал всякие проблемы. Я была особо нервной в эти дни, поскольку с трудом втягивалась в работу и периодически испытывала терпение Тимура, задирала его без конца. Но он, как ни странно, держался стойко, героически пропуская мимо ушей моё нытьё и постоянное недовольство, лишь в исключительных случаях грубо ставя меня на место одним только словом и взглядом, если я слишком перегибала палку.
Ты с работой справлялась хорошо, тебе даже нравилась твоя работа. А может просто, потому что Даня всегда был поблизости, от этого всё казалось лучше, чем было на самом деле. Вы вместе приезжали, вместе обедали, вместе уезжали домой, и всё было так, как ты и мечтать не могла. Он собирался отработать максимально дольше, сколько это возможно, до отъезда из России. Но он пока не знал точной даты, всё, что ты знала, что ему должны позвонить в последних числах июля и сказать, когда его там ждут. А ты надеялась, что это будет еще нескоро, может в конце сентября и у вас будет еще много времени, чтобы побыть вместе. Но в понедельник 28-го числа ему позвонили, и сказали, что 28 августа его ждут в офисе. Первым ему работу предложил работодатель из Шотландии, он должен был лететь в Глазго. Тогда ты и почувствовала, что сказке вашей скоро конец. Особенно, когда через несколько дней после этого звонка, случайно увидела купленный билет на самолет с загранпаспортом, лежащие на полке в зале. Ты пыталась скрыть грусть, одолевающую тебя, но он чувствовал, он молча целовал тебя снова и снова, чтобы покрыть все те поцелуи, которые ты не сможешь почувствовать ещё очень долгое время, бесконечно долгое время.
А у меня с 28 числа, из-за неумолимо приближающейся даты отъезда Тимура, совсем стало сносить голову и настроение изменялось от любой мелочи, я, то была нежной и ласковой, не отходила от Тимура и была рядом, даже когда он работал, то замыкалась и противоречила себе и отвергала его. Он был терпелив, хоть и бесился внутри. Но он никак не мог поговорить со мной и выяснить, что со мной происходит, потому что сам был как на иголках все эти дни. А я думала только о себе и ни разу о нем, о том, что ему тоже может быть очень плохо на душе.
На 5 августа он заказал прощальный вечер в кафе с друзьями. В этот день была большая суматоха. Во-первых, он забрал ключи от своей готовой квартиры, во-вторых, он закончил последние сборы вещей, которых было не так и много, всего один небольшой чемодан. Во мне назревала паника. Я не могла осознать, я не хотела принять, что это всё действительно происходит, и я должна сделать что-то, чтобы прекратить эту нарастающую боль внутри. Я не хотела его отпускать, но и в тоже время я хотела его прогнать поскорее, потому что у меня не было больше мочи наблюдать уже несколько дней за его сборами. Меня разрывало на части от того, как больно мне отрывать его от себя и как мне хотелось оторвать его от себя скорее. Резко, бесчувственно, безвозвратно.
Не хотела я идти ни на какой вечер, не хотела я никакого пафоса и официальности. Я была очень раздражена, я заводилась с пол оборота, но Тимур очень настаивал. Ком в горле стоял так долго, он вырос и сдавливал мне горло, не давая возможности дышать. Я готова была всё это прекратить в один момент. Но нет, я должна ещё немного потерпеть.
Вечер проходил в одном из обычных, но приличных кафе. Собралось не так много людей, видимо это были только самые важные люди в жизни Тимура или те, кто смог прийти в тот день. Тут был один его хороший знакомый, мой начальник, примерно его возраста, Даня с тобой, конечно, и еще его сестра с мужем, что не могло меня не ввести в ступор.
Там я отвела его в сторону и даже наехала, почему он не предупредил меня о том, что будет его сестра. Я была очень возмущена.
– Да, чего ты так переживаешь? Это просто обычный вечер, – оправдывался Тимур.
– Он вообще ни фига не обычный, – чуть не плача злилась я, изрядно нервничая.
Он смотрел на меня понимающе и грустно, он понимал, что я очень переживаю, что я на грани.
– Пожалуйста, успокойся, маленькая, прошу тебя, – уговаривал он меня и сжал мою руку в своей, а потом улыбнулся. – Ты сегодня необычайно красива.
– Нет, не говори так, – во мне всё кричало, нет-нет, никаких любезностей, иначе я разревусь, злость куда лучше, она не дает расплакаться.
– Пошли, – он отвел меня за стол ко всем.
Весь вечер я не проронила ни слова, сидела как рыба, набрав в рот воды. Цедила себе вино и ждала, когда уже это всё закончится, наконец, когда я засну и проснусь, а ничего уже нет.
Ты сидела рядом и часто клала свою руку на мою, я едва улыбалась и вздыхала. Все хорошенько расслабились после первой бутылки вина. Особенно мой начальник почувствовал себя как-то вальяжно, бросая на меня неоднозначные взгляды. Видимо он был не в курсе, что я пассия Тимура, мы никак не демонстрировали свои отношения, к тому же я была словно заморожена из-за присутствия его родной сестры и никак не проявляла себя, пытаясь слиться со стеной позади меня. А Тимур и сам был крайне напряжен и имел озабоченный вид. Так что, ничего удивительного, что мой начальник вдруг расхрабрился и обратился ко мне через весь стол:
– Простите, это конечно, очень личный вопрос, а есть ли у вас кто-то?
– Не поняла… – не сразу сообразила я, о чем речь.
– Ну, я знаю, что вы не замужем…
– И? – не понимала я к чему он клонит, поскольку я совсем думала о другом.
– У нее есть жених, вообще-то, – резко вмешался Тимур и недоброжелательно взглянул на товарища.
– Да, что-то я кольца не вижу, вы не помолвлены?
Я оторопела от такой наглости и посмотрела на Тимура, чтобы он что-то с этим уже сделал. Он смотрел на меня так, будто только что вдруг осознал, что забыл подарить мне кольцо.
– Да, я еще не купил кольцо, – выпалил он.
– О, мой друг, да это просто опрометчивый поступок, – с тенью иронии высказался начальник и рассмеялся, бросив на меня заинтересованный взгляд.
