Ольга Даро
Я и ты
– Да, он дождался меня и ушёл весь расстроенный. Он от тебя только таким уходит. Это становится закономерностью.
Я совсем обмякла.
– Ладно, чего теперь, давай лучше я тебе чай сделаю. И надо браться за дела, как бы тяжело не было. Не переживай, с утра он не прибежит, у него до обеда точно студентов навалом, так что расслабься.
Ничего не поделать, а готовиться надо. Я так была увлечена своими проблемами, что даже не спросила, как ты провела вчера остаток времени с Даней, а ты не стала меня грузить. То, что можно было дописать за два часа, я делала почти до полудня. Наконец, дипломная была готова, ты сходила распечатать её для меня в соседнем доме, я её прошила, оформила, теперь надо было её хотя бы прочитать и понять. Ты же уже подготовила презентацию и речь. Теперь просто перечитывала по своей теме, чтобы ничего не упустить и ответить на все каверзные вопросы. А еще ты заботилась обо мне, предлагала поесть, попить и старалась не оставлять одну, чтобы я не зависала на своих мыслях, и так я вся измучилась, пока печатала последние пять страниц. В обеденное время я вообще была как на иголках, я ждала каждую минуту его прихода. И презентация не шла. Я уже даже хотела, чтобы он пришёл поскорее, потому что я не могла ни о чем думать. И ты написала Даниилу, чтобы, узнать, где Тимур и собирался ли он прийти. Даня ответил, что он сегодня сам не свой и говорить ни с кем не желает.
Только в три часа я настроилась и стала читать свою работу, заставляя себя вникать в тему. Я покинула кухню и пошла к себе в комнату, забралась на кровать и читала вслух, не услышав звонка в дверь. Так что, когда ко мне в комнату зашел Тимур, он застал меня врасплох, я обомлела, побледнела и на мгновенье лишилась дара речи. Он глядел на меня строго, явно был не в настроении. Он прикрыл плотнее дверь и сразу начал говорить:
– Привет, – сухо сказал он.
– Привет, – еле выдавила я, не сводя с него глаз, сердце моё заходилось от волнения.
– Как самочувствие? – холодно спросил он.
– Бывало и лучше.
– Ничего сказать мне не хочешь?
– Извини? – не поняла я.
– Извини?! – возмутился Тимур, повысив голос, и уставился на меня укоризненно.
– Извини, пожалуйста? – как забитый хомячок спросила я.
– Да ты! … – Тимур внезапно поборол свой порыв и сказал, – ты больше не будешь пить, если не умеешь! Ты сделала мне больно! Ты хотела меня унизить? Показать, что я никто?
– Да о чем ты вообще говоришь? – испуганно перебила его я.
– Тебе все равно, да? – он меня не слышал.
– Я не помню ничего, ты можешь успокоиться? – я решила скосить под дурочку.
– Да?! Что именно ты не помнишь?! Ты не помнишь, как при мне флиртовала с Антоном? Ты не помнишь, как чуть не раздела его, когда играла в эти блядские жмурки?!
Я закрыла лицо руками, выдохнула, собралась с мыслями и решила нападать:
– Во-первых, я думала, что это был ты! Я же видела тебя, когда сняла повязку!
– Ты не удостоверилась, что это я. Тебе было всё равно к кому лезть. Я это был, потому что вовремя оттолкнул этого довольного ублюдка!
– Не перебивай меня!
– У тебя ещё какие-то аргументы в запасе?!
– Да! Какое право ты имеешь со мной так разговаривать?! Я тебе не принадлежу! И вообще с кем хочу, с тем и обнимаюсь.
Его взгляд сложно было описать в тот момент, в них словно пылал пожар.
Я поняла, что перегнула палку.
– Значит, я был прав, тебе было всё равно кто перед тобой, – разочарованно сказал он, глядя в сторону.
– Я была пьяна, Тимур, я вообще ни о чем не думала. Я просто замечталась о мужчине, о том, какой он в целом, в общем… Может мне хотелось ласки… Я ведь не знала, что он появится передо мной, он просто появился и всё, и я это восприняла, как волшебство. Я начала прикасаться к нему и меня так затянуло…
– Ты дурочка, Оль, больная на всю голову, – снисходительно вдруг сказал Тимур.
– Хорошо, пусть так, – обиженно проговорила я, – что же ты со мной возишься?
– Предположим на миг, что ты такая вся наивная, глупая и пьяная, даже не помышляла ни о чем греховном. Зачем тогда ты передо мной с ним флиртовала? – Тимур продолжал изливать свои претензии.
– Когда?! – опять возмутилась я.
– За столом, строила ему глазки!
– Я тебя умоляю! Я не строила ему глазки.
– Откуда ты знаешь, ты ведь ничего не помнишь?
– Это я еще помню. Ну, подмигнула я один раз в ответ.
– То есть это, фигня вообще? Я тоже могу при тебе кому – то подмигнуть? И тебя это нисколько не заденет?! – взорвался Тимур.
– Тимур! – резко прервала я его.
Он прекратил шастать по комнате взад-вперед и, наконец, удостоил меня своим суровым взглядом.
– Скажи мне уже это. Перестань изводить меня и себя.
– Что? – непонимающе смотрел он меня.
– Я не свободна? Ты имеешь на меня планы? Так скажи мне уже это, чтобы я не сомневалась в том, что я чья-то.
– Моя! – отрезал он. – Ты моя, это понятно?
Я довольно кивнула, наблюдая, как он изменился в лице и успокоилась.
Тимур смотрел на меня собственническим взглядом, не отрываясь, и гнев в его глазах потух. Он подошел ко мне, отодвинул с кровати мои книги, дипломную и сел рядом, потом взял мою руку и поманил к себе, я села к нему на колени и прижалась к его груди. Тимур сказал:
– Прости, я могу быть резок, я таков, но я не чудовище, я могу быть нежен и ласков.
– Я знаю, знаю. Ты тоже меня прости. Я неосознанно спровоцировала всё это. Я не понимала твоего отношения к себе и еще нервы на пределе из-за этой дипломной, ничего не получается…
Он взял ладонями моё лицо и стал целовать, прервал мою речь. А потом стал целовать в лоб, глаза, нос и снова в губы. Я рассмеялась. Он улыбнулся.
– Всё будет хорошо, не переживай, – успокаивал он меня.
– Я так рада, что мы помирились.
– А я-то как рад, я просто счастлив.
Я снова прижалась к его широкой груди, а он обнял меня, и мне так стало спокойно и надежно.
– Завтра мы будем отдыхать, и праздновать защиту твоей дипломной работы, а пока надо собрать все свои силы и очень хорошо поработать, – оборвал он нашу идиллию.
– Хорошо, – прошептала я. – Только минутку еще так посидим.
– Теперь я никому тебя не отдам.
Я улыбалась и смущенно спросила:
– Интересно, почему ты вчера вечером не воспользовался тем, что я пьяная и мы одни?
– Хм, интересный вопрос. Ну, во-первых, выпившие женщины меня не возбуждают. Если только слегка выпившие, но эта грань тонка. Во-вторых, мне хотелось, что бы ты затрепетала в моих объятиях, а не заснула. Ещё я на тебя злился, и конечно, я не хотел, чтобы ты не запомнила своего первого раза. В общем, достаточно, причин.
– Это благородно с твоей стороны.
– Да не, не благородный я, я бы уже тогда всё сделал в бане, если бы не одно это твоё препятствие. Да и опыта у меня нет с такими особами.
– Что ж ты, испугался?
– Скажем так, для меня это было неожиданностью. Всё, хватит меня допрашивать. Давай-ка берись за дело. Надеюсь, ты её хотя бы дописала?
– Дописала, теперь читаю.
– Хорошо, читай, я тебе вопросы буду задавать, порепетируем.
– О нет-нет, только не это, не хочу я так, – отстранилась я от него и слезла с его коленей. – Знаю я тебя, ты начнешь меня безжалостно муштровать.
– Я постараюсь нежно муштровать, – шутил Тимур, – а пока я поеду по делам, через пару часов вернусь.
– Ладно, – грустно согласилась я, мне не хотелось, чтобы он уходил.
– Читай, давай, читай, тебе два часа подготовиться.
Он ушёл.
И через минуту ты зашла ко мне в комнату.
– Ты жива, ну, слава Богу! – облегченно сказала ты, увидев, что я, как ни в чем не бывало, сижу за книгами.
Я подняла голову и радостно подскочила к тебе с возгласами:
– Мы помирились, мы помирились.
– Такие крики от вас доносились, а потом тишина, я уж думала, либо вы там целуетесь, либо поубивали друг друга.
– Нет, нет, он сказал мне, что он меня никому не отдаст, – смущенно прошептала я, вся сияя.
– Я так рада за вас! – искренне обрадовалась ты и принялась меня обнимать.
– Хотя он был такой злой, я думала, он скажет, что больше видеть меня не хочет. Но мы просто прояснили недомолвки и все как-то сложилось. Самой не вериться.
– Видишь, какой он ревнивый, ты не должна этим пренебрегать.
– Это просто случайно так всё совпало. Ну а ты как с Даней вчера? Я ведь даже не спросила. Есть какие-то продвижения?
– Да, есть. Я всё больше узнаю о его прошлой и нынешней жизни и надеюсь, то, что я узнала это единственный подводный камень.
– Ух, ты, это уже интересно!
– Он был женат.
– Не удивительно, чтоб такой красавчик не был и женат ни разу. Детей хотя бы нет?
– Нет, детей нет, ему было точно не до детей, и вообще не до семейной жизни. Жена тоже, кажется, еще не была готова для семьи.
– Сколько же ей лет было?
– Девятнадцать.
– О, да конечно, ты думала о семье в девятнадцать лет?
– Это были очень сильные чувства, они привели к безумным поступкам.
– Где же он её повстречал? Постой, что в стенах института!?
– Именно, она была студенткой.
– Интересно, какой она была. Тебе не любопытно? Ты не спрашивала, как её зовут?
– Мне это надо? Спрашивать, как её зовут?
– А я бы посмотрела на нее в соц.сетях.
– Зачем?
– Просто интересно…
– Меня от одной мысли, что она носит его фамилию, передергивает.
– Да когда это было! Она может уже замужем давно.
– Ну, четыре-пять лет назад примерно.
– Да, теперь мы её не найдем, а может она у него на фотографиях где-то сохранилась?
– Тебе, что, больше всех надо? Ты теперь и у Тимура всех бывших пожелаешь пересмотреть?
– Хм. А он мне еще ничего не рассказывал про свою юность. Может он тоже был женат? Да может у него и дети есть…
– Не придумывай. И вообще, ты не тем занята! Время тикает.
– Ах, да, Тимур обещал вернуться, он хотел меня поспрашивать и чует моя душа, мы опять поссоримся.
– В таком случае поторапливайся, а я пойду, приготовлю что-нибудь, лично я уже смотреть не могу больше на эту дипломную.
И ты вышла из моей комнаты, так и не выбросив посеянную мной в твоей голове мысль о том, какая же она была, его первая жена.
Только в восьмом часу позвонили в дверь. Ты все это время была на кухне, как раз справилась с приготовлением ужина, запекла курицу в рукаве с разными травами и молодым картофелем, а я помогла нарезать салат из свежих овощей. По квартире разнеся аппетитный аромат, и я уже с трудом соображала от голода. Ты направилась открывать дверь в фартуке и рукавицах, в тот самый момент ты собиралась доставать курицу.
За дверью стояли оба. У Тимура в руках три крупных бардовых розы на длинной толстой ножке, четыре коробки конфет, у Дани скомканное грязное полотенце в одной руке, из которой торчит щенячья морда и в другой банка мороженого.
– Здрасьте, это… это, что за набор? – наконец проговорила ты, разглядывая эту компанию.
– Ты говори! – толкнул локтем Тимур Даню в бок и натянуто улыбнулся.
– Привет, солнышко, войти можно? – вежливо попросился Даня и, не дождавшись, пока ты ответишь, вошёл первым, следом за ним вошёл Тимур.
Я выбежала из кухни и, увидев всю эту картину, недоумевая, встала чуть позади тебя.
– Это вы откуда такие?! – удивилась я.
– Эээ, Насть, это тебе, – сказал Тимур и протянул тебе три розы и четыре коробки конфет, которые выпадали у него из охапки. – Простите, простите, – он начал их собирать, а они опять вываливались.
– Это вообще-то я должен был подарить, – поправил Даня, – мы немного запутались, Настеныш.
Ты в ступоре взяла розы, тоже не понимая происходящего, и помогла Тимуру справиться с коробками конфет.
– Мне её поцеловать за тебя? – шутливо спросил Тимур Даню, – а то подарок подарен и чего-то не хватает…
– Я с этим и сам справлюсь, но спасибо, друг!
– Зачем столько конфет? – наконец произнесла ты.
– Я же тебе говорил одну коробку, – буркнул Даня Тимуру.
– Я не смог определиться, – сквозь улыбку процедил Тимур, глядя на нас с тобой.
– Олечка, мороженка! Это тебе, – спохватился Даня и протянул мне банку мороженого с кленовым сиропом и грецким орехом.
– Сспасибо, – слегка заикаясь, сказала я и забрала банку, не отрывая взгляда от полотенца в руках Дани, – кто это?
– Даниил у нас изверг, он сбил беднягу, – паясничал Тимур.
– Даниил?! – удивилась я.
– Я не виноват, он выбежал так резко! – защищался он.
– Ты просто плохо водишь, – заметил Тимур.
– Я хорошо вожу, в отличие от некоторых.
– Говорил тебе езжай налево.
– Заткнись лучше.
– На борьбе я тебе покажу.
– Вот и я положу тебя на обе лопатки.
– Так, мальчики, – четко прервала ты их, – вы можете, наконец, внятно рассказать, что случилось!
– И дайте мне его, – вышла я вперед и взяла из рук Дани комок с полотенцем, это был щенок, он спал под наркозом. – Ути мой маленький…
– А ты дипломную подготовила? – вмешался Тимур.
– Не слушай этого дядю, он тебя не заберет, – сюсюкалась я со щенком.
– Ну, так что? – требовала ты объяснения.
Даня увлеченно пытался оттереть грязные пятна на футболке и тем самым опять прервал свой рассказ.
– Сними ты её уже, я её постираю! – строго сказала ты.
– Не, я сам.
– Мне что, привязать тебя к стулу и пытать, чтобы ты, наконец, рассказал, что произошло?! – выпалила ты.
– О, я на это посмотрел бы, – участливо сказал Тимур и разулся, – я могу его подержать.
Даня зыркнул на него с наигранным презрением и стянул с себя футболку, обнажив свой мускулистый торс и рельефные плечи. Ты на секунду залюбовалась его атлетическим телосложением. Тимур неловко улыбнулся, заприметив твой обомлевший взгляд на Данииле, и негромко сказал:
– Ребятки, я вас оставлю.
Он подошел ко мне, я тоже застопорила свой взгляд на Данииле, там и вправду было на что посмотреть.
– Если тебе так интересно, я могу показать то же самое, только круче, – гордо заявил мне Тимур.
– Куда еще круче-то? – не поверила я.
– Потому что я тебе разрешу потрогать себя, где пожелаешь.
Я смущенно опустила глаза.
– Иди мой руки, умник!
– Ладно, – начал Даня, отдав тебе свою футболку, – тут и рассказывать нечего. Ехали мы, и с обочины внезапно выбежала собака прямо перед машиной, я хоть и затормозил, но под колесо она всё же угодила, к счастью только лапой. Перелом, шок и все такое. Поехали в ветеринарную лечебницу, сделали рентген, открытый перелом голени. Это ещё щенок, так что должно все хорошо срастись. Сделали операцию, вставили штифт. Дали колоть антибиотик, на прием потом. Всё.
– Как всё, теперь что нам с ней делать? – возмутилась ты.
– Теперь это наша собака, – невозмутимо заявил Тимур, выходя из ванны, помыв руки.
– А, есть какая другая футболка, чтобы я не сильно тут вас смущал? – спросил Даня.
– А…, да полно…, – ответила ты, переваривая информацию. – Уж чего-чего, а всяких широких футболок у нас множество.
– А наша, это чья именно? – спросила я Тимура, когда Даня закрылся в ванной.
– Общая, теперь она нас всех связала в одно целое, – пояснил Тимур.
– Так её надо помыть, накормить, – загорелась я.
– Эээ, нет-нет, нельзя кормить до завтра. Пока рана не затянется мыть вообще нельзя, только локально. Сейчас ей надо отдыхать, – вмешался Тимур. – Давайте мы ей придумаем, где ей будет лучше сейчас.
– Да, давайте, – согласилась я.
Тут в квартире отчетливо почувствовался запах гари.
– Курица! – воскликнула ты, и мы побежали на кухню.
Курица подгорела, но всё равно была съедена за совместным ужином, щенок уложен на теплый плед в зале. Потом мы пили чай за четырьмя коробками конфет и бурно обсуждали подробности происшествия, оба друга не лишали себя возможности остро пошутить и поддеть друг друга. Даня был в твоей безразмерной футболке с мультяшным диснеевским принтом, выглядел он в ней по-детски очаровательно и безобидно. Тимур не прекращал бросать шуточки на этот счет.
– Так, всё ребятки, мы пошли, – вдруг сказал Тимур и, взяв меня за руку, потянул из кухни.
Я только и успела поставить чашку.
– Очень мало времени, я буду беспощаден, – пригрозил он и повел меня за собой.
– Страшно подумать, о чем это он, – проговорила ты, когда мы ушли.
Даня рассмеялся.
– Думаю, он беспощаден во всем! А я во всем очень непредсказуемый.
Ты сверкнула глазками и улыбнулась.
– Ты прости, но я так не могу, она меня смущает, – и он снял твою футболку, обнажив свое смуглое тело. – Я тебя не буду сильно стеснять?
– Будешь.
– Это хорошо. Мне нравится, когда ты смущаешься, – с улыбкой сказал он и посмотрел на тебя долгим взглядом.
– Надо помыть посуду, – сменила ты тему и стала собирать посуду со стола, чувствуя, что становится «жарко».
Даня присоединился и шустро собрав оставшуюся посуду, отнес её в раковину, затем молча оторвал тебя от процесса мытья посуды, развернув тебя за плечи к себе.
– Что ты делаешь? – неубедительно возмутилась ты, залившись румянцем и несмело глядя на него.
– Собираюсь поцеловать тебя, и я знаю, ты этого тоже хочешь.
– Сейчас не время и не место и …
Он наклонился к тебе и прервал твою речь настойчивым поцелуем, доказывая, что все к месту и вовремя. После поцелуя он принялся сам домывать посуду, а ты чувствовала, что на сегодня, кажется, это не конец.
– Слушай, кто у меня в комиссии завтра будет? – спросила ты, чтобы немного охладить волнующее напряжение между вами, когда вы закончили с посудой и пошли к тебе в комнату.
– Скороходько, Глыбов, Мишанин и я .
– Ах, вот оно что, ты, значит, – возмутилась ты деловито. – А почему же ты молчал?
– Боялся, что ты меня начнешь пытать, что за вопросы я тебе буду задавать.
– Ну, так вот, да, кстати! – напористо произнесла ты и, сложив руки на груди, подошла к нему поближе и вопросительно посмотрела на него.
– Ммм, даже не знаю…Говорить тебе или нет, это ведь очень сложные засекреченные вопросы, я ведь за них отвечаю по совести, – играл Даня, изображая нерешительность.
– Прекрати спектакль, – ткнула ты его пальцем в бок. – Я серьезно.
– И я серьезно! Ты уверенна, что хочешь узнать эти вопросы?
– Конечно! Спрашиваешь ещё! – не терпелось тебе.
– Ты должна на них ответить верно. Ты должна очень хорошо над ними подумать, – проникновенно глядел тебе в глаза Даня.
– Не томи, что за вопросы? – умирала от любопытства ты.
– Ну, хорошо. Так и быть. По большому секрету. Только никому не рассказывай. Я тебе скажу на ушко. Иди ко мне поближе, – заговорчески сказал Даниил.
– Даня… ты разыгрываешь меня, да? – недоверчиво спросила ты, еле сдерживая улыбку.
– Иди-иди, ты ведь хочешь знать? – прошептал он и поманил к себе рукой.
Ты, не спеша и недоверчиво подошла к нему, прищурив глаза. Он медленно наклонился к тебе, прислонился щекой к твоей щеке и четко прошептал:
– Сперва ответьте на мой первый вопрос, Анастасия Николаевна. Выйдете ли вы за меня замуж?
Ты округлила глаза, сердце твоё взволнованно затрепетало, но ты отпряла от него и возмутилась:
– Ты шутишь что ли?! Это не смешно!
– Я на полном серьезе, – на лице Данилы не было ни намека на шутку.
– Сейчас рано об этом говорить, – не глядя ему в глаза, ответила ты и отвернулась от него.
– Я так не считаю.
– Ты должен более обдуманно подходить к таким вещам. Жизнь тебе не научила ничему, кажется.
– Ну что ж, я всё понял, – вздохнул Даня, и печально произнес, – дело не во мне, я в себе уверен на 110 %.
– То есть во мне, ты хочешь сказать? – возмутилась ты и повернулась к нему, чтобы выразить свое не согласие.
– Конечно, разве в тебе нет сомнений?
– Мы только начали близко общаться, я ведь тебя не достаточно хорошо знаю.
– Что тебе нужно знать?
– Ну, какой ты в быту, какой в отношении финансов, какой ты… ну я не знаю…
– В постели, – продолжил Даниил, съедая тебя взглядом.
– И это тоже, хоть это не в приоритете у меня.
– Зато у меня в приоритете. Я думаю первую пробу можно провести и сейчас.
– Что? Прекрати этот аншлаг! – изображала ты непокорность, а сама содрогнулась от мысли, что он это серьезно и сильное волнение окатило тебя, как только ты представила, как горячи его прикосновения.
– У тебя был кто-нибудь до меня? – вдруг спросил он.
– Прекрати, Даня, – смутилась ты.
– Хотя это не имеет никакого значения, я в любом случае буду нежен.
Ты почувствовала, что тебя охватывает какое-то наваждение, и ты не можешь сдвинуться с места, всё твое тело пронзило желание, которому ты не могла и не хотела уже противиться, а каждое его слово, его дыхание, голос только все больше гипнотизировали тебя. Он подошел к тебе ближе, ты лишь посмотрела на него, пытаясь скрыть своё волнение, но учащенное дыхание выдавало тебя. Ты ждала, что же будет дальше. В его взгляде читалось твердое намерение, ты закрыла глаза и почувствовала, как вдруг его сильные горячие руки прикоснулись к тебе, стали ласкать, гладить, сначала через одежду, потом под ней, всё настойчивее и требовательнее. Он сдерживал себя, постепенно шаг за шагом становился ближе тебе, чтобы не сделать тебе больно и не напугать. А ты смиренно принимала каждый его поцелуй, каждое его прикосновение, каждый взгляд, наполненный страстью и нескрываемым желанием овладеть тобой. Он осыпал тебя неспешными поцелуями, в каждый из которых он вносил столько чувственности, сколько могло бы быть в его огромной чувственной натуре, столько удовольствия приносили ему прикосновения к тебе. Он продолжал исследовать твоё тело, неспешно стягивая с тебя по одежке, томил тебя ожиданием сокровенного, желанного, заставляя разогреться до предела. Он с интересом и терпением наблюдал, какие метаморфозы происходят с тобой, как умоляюще смотришь ты на него, чтобы он не останавливался. Закончив с твоим раздеванием, он расстегнул ремень на джинсах, снял их и отбросил в сторону. Ты не посмела опустить глаза, хоть и хотелось. Тебе не пришлось долго ждать его дальнейших действий. Только с секунду он думал над тем, как лучше было бы для тебя, чтобы тебе было хорошо и, перенеся тебя на диван, накрыл тебя собой, чтобы видеть тебя, чувствовать и слышать, каждый твой едва уловимый стон. За его крепкими плечами тебе было надежно, совсем не страшно и тепло. Только поначалу тебе было ужасно неприятно, и ты даже попыталась скинуть его к чертям. Но он настойчиво продолжил, и через мгновение тебя наполнили противоположные ощущения. Любовником он оказался нежным и чутким, но при этом чувственным и пылким. Ты не пожалела, что подарила именно ему возможность стать первым.
Мы зашли в комнату, и Тимур тут же улегся на мою кровать, взяв в руки мою дипломную:
– Ох, как я устал, как устал. Но начнем. Я тут в качестве комиссии возлежать буду, ты не против?
Я стояла посреди комнаты, пялясь на его наглый поступок.
– Ну, допустим, – процедила я, сложив руки на груди и выставив одну ногу вперед.
– Хорошо…Так-так, для начала, скажите мне Ольга, как вас там, Сергеевна. Чем же интересна ваша тема для общества?
– Да ничем абсолютно, – буркнула я.
– И это правильный ответ! – паясничал Тимур и посмеялся себе под нос. – Хорошо, теперь серьезно. Раскройте нам первый вопрос из вашей дипломной работы.
Я что-то промямлила невнятное и Тимур начал своё воспитание, пытался вложить мне в голову, как нужно правильно отвечать. Два часа он меня мучил, ему не нравились мои ответы, он давал мне читать снова и снова, а сам дремал, потом снова спрашивал, и если ему не нравилось, снова отправлял меня читать за письменный стол вслух, если я была особо несообразительной. А потом опять меня экзаменовал. Когда в очередной раз я читала, он заснул.
Я подошла и вскликнула:
– Эй, хватит уже спать, я тут скоро завою!
– Пардон, – Тимур встал, потер глаза и сказал, – передохнем.
– Передохнем? Ты, кажется, этим и занимался.
– Пойдем, кофе сделаем, бросай свою зубрёжку.
Мы пошли на кухню, но я не стала бросать зубрежку, а пыталась вникнуть в содержимое, к тому же у меня как будто открылось второе дыхание. Так что кофе занимался Тимур, он его сварил, разлил по чашкам.
– Позвать их, не позвать? – спросил он.
– Позови, – ответила я между строк.
– А вдруг я не вовремя?
– Да они там по любому научные статьи читают или кроссворд разгадывают, – успокоила его я.
– Что-то сомневаюсь.
– Ну, постучи, если сомневаешься.
– Не, не пойду. Неудобно получится.
– Что ты как маленький, ей богу, – раздражительно заметила я, не поднимая головы от дипломной.
– Пей кофе, сама ты маленькая, не учили тебя в детстве не заходить в закрытые двери к взрослым?
– Не учили, – передразнила я его и взяла чашку со стола.
За пять минут мы его допили вместе с конфетами и вернулись обратно в комнату. У вас была тишина. Тимур посмотрел на часы. Было почти двенадцать часов.
– Давай уже финальный раз и всё, я что-то припозднился. И тебе надо выспаться, как следует, – серьезно сказал Тимур и, взяв из моих рук дипломную, стал листать её.
– Спешишь куда-то? – задето спросила я.
– Конечно, у меня же ещё ночная жизнь, – съязвил Тимур, не отрываясь от чтения.
– Ну, иди тогда, не хочу тебя задерживать, – с обидой в голосе, сказала я.
– Нет уж, я хочу быть спокоен, что ты нигде не сядешь в лужу, – Тимур как будто не замечал моего сменившегося тона.
– Не стоит беспокойства, идите же.
– Хватит меня выгонять, сейчас вообще не уйду никуда.
– Задавай уже свои дурацкие вопросы и уходи! – воскликнула я, злобно глядя на него снизу-вверх.
– Дурацкие значит? – изумился Тимур. – Сейчас я тебе покажу дурацкие вопросы!
Он сел на кровать и гневно стал листать мою дипломную, чтобы отыскать какую-нибудь каверзную информацию и придумать по ней свой нелепый вопрос. Тем временем я уселась на край письменного стола и ждала, пока он соизволит задать свой вопрос.
Спустя минуту он спросил меня какую-то ерунду в своем садистском стиле и самодовольно уставился на меня.
– Не знаю я! Что ты цепляешься! Не будет такого вопроса!
– Откуда ты знаешь!?
– Знаю, тебя ведь не будет в комиссии? Мне этого вполне достаточно, чтобы быть уверенной, что не будет таких вопросов.
– Я вот специально приду, исключительно для тебя! А то я смотрю ты слишком рада!
– Зато я смотрю ты готов сделать всё, лишь бы усложнить мою жизнь!
– Я хочу, чтобы ты прекратила жить в своем розовом наивном мирке! Ты не можешь воспринимать элементарную информацию. Блондинка, блин! Чем ты вообще воспринимаешь информацию?
– Что?! Следи за своим языком!
– А то что?
– А то я сделаю его покороче! И даже нисколько не сжалюсь! – задето выпалила я.
– Ну, иди сюда и сделай, прям сгораю от желания посмотреть, как ты это будешь делать! – дразнил меня Тимур.
– Да ты просто невыносимый, с тобой невозможно разговаривать! Напыщенный, заносчивый, самовлюбленный, толстокожий…
Я пыталась придумать что-то обидное, но ничего не шло в голову.
– Ну-ну, – потешался Тимур, – кто же?
– Грубиян!
А он лишь залился поддельным злорадным смехом, чем ещё больше меня разозлил. Я готова была наброситься и побить его, если только еще одно неосторожное слово.
– А ты, – едва успокоившись, проговорил он, сощурив глаза и оценивающе глядя на меня, – глупенькая и капризная овца!
Я вскочила со стола, но стояла на месте, не решаясь наброситься на него с кулаками, поэтому я решила продолжить словесную перепалку и выкрикнула первое, что мне пришло в голову:
– Скотина ты самая настоящая, Тимур!
Тогда он пронзительно взглянул на меня, вскочил с кровати и в два шага настиг меня.
– Всё, это конец! – отрезал он. – Я тебя предупреждал.
– Что? Что? Ты о чем? – испугалась я и он, не говоря ни слова, неожиданно схватил меня чуть выше талии, и посадил на широкий подоконник, не выпуская из рук.
– И что теперь? – с вызовом поинтересовалась я.
– А теперь я буду груб, раз я скотина эдакий, – сказал он твердо и хотел поцеловать меня, но я отстранилась, отпихиваясь от него.
Тимур только сильнее прижимал меня к себе.
– Ты попалась, что страшно? – издевался он.
– Нет! Отпусти! – я тщетно вела борьбу с ним, желая отвоевать авторитет.
– Буду наказывать.
– Нет!
– Будет больно.
– Нет!
– Сопротивление бесполезно.
– Нет!
И он начал меня целовать так решительно и напористо, что я поняла – в этот раз он точно не собирался останавливаться. Я недолго смогла бороться со своим неукротимым желанием отдаться ему. Стоило мне немного поубавить сопротивление и смягчиться под действием его поцелуев и прикосновений, как он отнес меня на кровать и мигом сорвал с меня футболку, сам тоже скинул с себя футболку, джинсы и накинулся на меня словно зверь, жадно вгрызающийся в свою жертву. Только в ответственный момент каких-то несколько секунд он был сдержан и осторожен, а потом его страсть была на грани грубости, до тех пор, пока он не закончил. Всё произошло стремительно, и я не успела опомниться, как все закончилось.
Тимур молча лежал на спине и шумно дышал, а я скрючилась у него под боком, положив голову на плечо и впала в немое забытье.
– Извини, если я был груб для первого раза, слишком долго сдерживал себя.
– Ничего, мне понравилось, – прошептала я, прижимаясь к нему, хотя это была не совсем правда, я ожидала, что он будет бережлив со мной, я думала, что его грубость это только напускное.
– Мне нужно сейчас ехать, уже очень поздно – нарушил он молчание, – мы вдвоем не выспимся, здесь тесно. Не обидишься?
Я больше всего на свете не хотела сейчас оставаться одна, но соврала ему, прошептав:
– Нет.
Я подумала, он все равно ушел бы, всё равно нашел бы оправдание уйти. Да и нужно ли мне, чтобы он оставался рядом, такой, как будто бы отдалившийся от меня? Взвинченный, напряженный, раздраженный. Тимур с минуту полежал еще и, встав с кровати, оделся, а я так и лежала неподвижно, закрыв глаза, притворившись спящей.
– Я пошёл, малыш, – проговорил он мне над ухом и поцеловал в плечо. – Завтра увидимся.
Он ушёл, и я почувствовала себя такой одинокой, брошенной, опустошенной в этот важный для меня момент. Я перевернулась на спину и не верила, что это произошло со мной. Я ожидала, что всё будет иначе: романтично, заботливо и нежно, без страха и боли, постепенно и чутко. Стоило ли ждать 23-х лет, чтобы точно найти нужного человека и ждать подходящий момент? Казалось и тот человек и неважен момент, но гарантий нет. Жаль, что первого впечатления не изменить и теперь я уже не стану прежней. Что-то во мне изменилось. Я стала взрослей? Вряд ли. Я стала умней? Тоже нет. Что же тогда? Мне захотелось к тебе, чтобы поделиться своими странными ощущениями, чтобы получить понимание и душевное тепло, которого сейчас так не хватало, но я не знала, одна ли ты и осталась в кровати. То ли от нахлынувших эмоций, то ли от одиночества, то ли от сожаления, но я расплакалась навзрыд, ощущая себя другой. После того, как я чуть успокоилась, я встала с постели и достала свою плюшевую пижаму, которую надевала, когда становилось холодно или грустно. Она мне напоминала о детстве. Я надела её, чтобы вновь почувствовать себя под защитой прекрасных сказок, в которых мы влюблялись в доблестных рыцарей, не заставляющих нас плакать. Когда я скрутилась калачиком и уставилась на огни в окнах противоположного дома, в дверь легонько постучали. Ты вошла со щенком в руках, он пришёл в себя и поскуливал.
