Ольга Даро
Я и ты
– Мало, знаешь ли, без опыта работы не особо много хотят платить. А мне нужны деньги сейчас.
– Зачем?
– У нас выпускной бал на носу.
– Почему не попросила меня?
– Ну… мне как-то неудобно стало…, – замялась ты.
– Настя, мы спим вместе, чего тебе неудобно? Неужели не жалко тратить время на то, что не дает тебе никакого развития? И секретарь. Зачем? Какого хрена? Ты экономист, тебя сегодня же на кафедру взяли бы по первой же моей просьбе.
– Ой, ну давай ты только не будешь сейчас меня учить жизни. Мне осталось-то пару дней всего, я же не собираюсь тут всю жизнь работать. Сейчас мне надо тут доделать, не мешай мне, а то наругаются и вычтут.
– Знаешь, что, дорогая моя, махать тряпкой дома будешь, я не позволю тебе тут убивать своё здоровье и время. Я тебе сам заплачу, сколько надо. Так что пошли, я тебя забираю, снимай этот маскарадный костюм.
Даня говорил очень убедительно и готов был силой заставить тебя всё это бросить, ты чувствовала себя так, словно папа тебя застал за сигаретой.
– Не позорь меня на людях, пожалуйста, – попросила ты вежливо, – сбавь свой пыл.
– Не позорь? Позвольте, кто кого еще позорит.
– Ты так говоришь, будто я тут общественные туалеты мою без перчаток. Ничего в этом зазорного нет.
– Для человека с твоими мозгами есть! Сворачивай все это поскорее.
Ты мешкала, на вас смотрели посетители, охранник надвинулся к вам.
– Молодой человек, покиньте магазин, – скомандовал он, подойдя к вам.
– Хорошо, я покину с ней. Иди, Настя, переодевайся.
– Она не может покинуть рабочее место, – строго заявил охранник.
– Она увольняется прямо сейчас.
– Она уволится в конце рабочей смены.
– Вы меня слышите, я еще раз повторяю, она больше тут не работает прямо с этой секунды.
– Покиньте помещение или я вызову милицию.
– Даня, успокойся, пожалуйста, – вмешалась ты, поняв, что дело пахнет керосином, таким ты его никогда не видела, – я закончу тут и все, иди домой.
– Я не уйду без тебя.
– Да что ты заладил! Ты сейчас нарвешься на неприятности! Уходи! – сорвалась ты.
Но было поздно, охранник по рации вызвал милицию. Через минуту пришел сотрудник милиции разбираться. Тебе хотелось прибить шваброй Даниила и самой провалиться сквозь землю. Вас попросили пройти для разборки в какую-то комнату.
– Что случилось? – спросил блюститель порядка.
– Я запрещаю ей тут работать, – ответил Даня.
– По какой причине?
– Я против.
– Кто вы ей приходитесь?
– Она моя невеста.
Сотрудник милиции покачал головой и сказал:
– Вы свои разборки дома проводите.
– Хватит с неё на сегодня, я её забираю, – не слушал его Даня, он был настроен серьезно.
– По договоренности, она ещё завтра должна полную смену отработать, пока не выйдет новая уборщица, – вмешался охранник, который был в курсе всего.
Ты поняла, что попала.
– В смысле, полную смену? – спросил Даниил.
– Двенадцатичасовой рабочий день.
– Настя, а что у секретаря завтра выходной? Или он работает по ночам? Или два через два?
– Я всё объясню… – промямлила ты.
Он убийственно взглянул на тебя и побагровел. А потом сдержанно сказал:
– Я всё и так понял, не стоит напрягаться. Не было никакого секретаря.
Даня тут же вышел…
– С самого начала это была плохая идея, я чувствовала! – возмущалась ты, когда мы шли после рабочей смены на остановку.
– Ну, никто ж не знал, что так получится, – неубедительно оправдывала я нас.
– Кошмар, какой позор, он кричал на меня! Представляешь? В первый раз мне так стыдно! Это просто ужасно, у меня нет слов! Что теперь будет?
– Ну, на меня так вообще в последнее время все время ворчат и кричат и унижают. Сегодня он мне сказал, что лучше бы я стала работать в эскорт услугах, чем здесь. Представляешь? Это ни в какие рамки не лезет. Я его ненавижу, пошёл он со своими амбициями куда подальше, в свою Шарлотку, – ворчала я. – Он только и знает, чтоб только делать мне больно, ужалить меня посильнее, задеть. Ему это прямо удовольствие доставляет.
– Недаром он Скорпион, – вспомнила ты. – Но ведь он в чем-то прав.
– Да хоть верблюд! Прав – не прав, а мнение свое можно как-то более деликатно излагать.
– Ты на эмоциях, я смотрю, прямо всегда так деликатно действуешь, сама тоже не подбираешь выражения.
– И ты решила мне добавить сегодня оплеухи?
– Потому что, блин, не надо было пороть горячку и бежать на первую попавшуюся вакансию.
– Это ты предложила.
– Я просто сказала, как пример.
– Ну, так и сказала бы.
– Так надо успокоиться, что сделано, то сделано, деньги мы заработали.
– Еще один день остался.
– Ты реально собираешься завтра туда вернуться? Не страшно?
– В смысле? Кажется, мне уже всё сказали, что обо мне думают. Думаешь, они вернуться?
– За Тимура не знаю. А вот Даня…
– Кажется, он обижен на тебя, так что вряд ли. Между прочим, ты в этом сама виновата, зачем ты ему соврала про секретаря?
– Мне стыдно стало за уборщицу, вот и придумала. Так что… так что это конец.
– Не, Даня так просто не откажется от тебя. Из-за одной маленькой лжи?
– Откуда ты знаешь?
– Он же любит тебя, это видно. Только тебе придется, конечно, самой прощения у него просить. Ну, тебе не привыкать.
– Да уж. Но так что мы решили? Ты, правда, намерена выйти завтра на работу?
– Не хочется людей подводить из-за предубеждений кого-то. Не нравится Тимуру такая работа, ну и никто его не заставляет мыть полы, это полностью мой выбор. Он хотел, чтобы я стала самостоятельнее, ну вот я принимаю сама самостоятельные решения, нравятся они ему или нет.
– Хорошо. Я ведь не брошу тебя одну, хоть идея мне эта не по душе.
Следующий день мы отработали спокойно, никто тебя не донимал звонками и сообщениями, меня и подавно прокляли уже. Если учесть, что Тимур дал мне деньги расплатиться за разбитые бутылки в сумму 2500 рублей, я ничего не потеряла, кроме того, что с нас удержали за нарушение порядка 10 % с зарплаты в пять дней. У меня была навязчивая мысль вернуть ему эти деньги, и я решила это сделать, как устроюсь на постоянную работу. Конец дня мы провели дома, планируя наш завтрашний день, нам необходимо было выбрать платье, туфли и сходить на маникюр.
Половину дня мы искали платья, но они были слишком дорогими, стоили, как вся наша выручка или чуть меньше, а нам надо было уложиться хотя бы в три тысячи. К сожалению, платья, которые стоили дешевле, выглядели не так качественно, как нам хотелось бы, или имели не очень хорошую посадку, учитывая нашу миниатюрность и невысокий рост. Мы почти отчаялись, пока случайно не встретили нашу однокурсницу в торговом центре, и она нам рассказала, что можно взять отличное платье на прокат, даже самое дорогое за пару тысяч. Она сказала нам адрес, и мы с тобой поехали. Но и там было не всё так гладко: на нас у них был небольшой размерный ряд и пришлось выбирать, из того что есть. А так как время нас поджимало, у нас не было возможности привередничать. Ты хотела платье в пол, но все они были слишком длинные, только одно тебе отлично село, при условии, что ты будешь на высоких каблуках. Оно было цвета шампань и имело нежный кружевной верх, с кружевными рукавами три четверти. От линии талии юбка мягко струилась к полу, создавая множество складок. Ну, что ж, один вечер можно и потерпеть на высоких каблуках ради такого платья. Оно было в числе элитных платьев. А мне подошло одно из немногих, причем не очень-то и дорогих, привлекающее своей незаурядной простотой жемчужно-серое корсетное платье с открытыми плечами длиной миди с юбкой как у балерин из воздушной ткани, как тюль. Нежно-розовая приглушенного оттенка, ленточка на талии добавляла изюминку наряду. В принципе, оно было мне к лицу. После этого нам следовало бежать на маникюр, там нам удалось пропустить чашечку кофе, и за два часа нам следовало успеть подобрать туфли к платью. С твоим размером туфель проблем не было, а вот с нужным оттенком пришлось повозиться. В итоге мы нашли, они были на каблуке и на платформе. Когда ты встала на них, ты стала выше меня на 15 см, и я почувствовала себя карликом. А ты стояла в них, боясь сделать шаг, переживая, что ты в них завалишься. Мне же напротив, мой «золушкин» размер днем с огнем не сыщешь, а вот серый цвет, к счастью кое-где попадался, хотя мне так хотелось взять именно нежно-припудренные розовые туфли под цвет моей ленточки. И я взяла, только одни такие были, 35 размера и они мне были велики. Хотя и были маломерки. Но я с энтузиазмом сказала, что вставлю туда дополнительную стельку, и всё будет отлично. И примерив их со стелькой в магазине, я сразу же влюбилась в них.
Мы вернулись домой вечером, перекусили, покормили Чарлика, сходили с ним погулять и сразу же принялись мерить платья с туфлями, и дефилировать по квартире.
– Боже, это же нереально на них ходить, только если как черепаха, то ничего еще, – переживала ты.
– Ну, мы вроде не собираемся марафон бежать завтра. Успокойся, мы будем в ресторане только сидеть и есть. Тебя привезут на такси, тебе надо всего-то дойти до своего столика в ресторане.
– А выходить диплом получать? Если я растянусь на ковровой дорожке? Вот так и будет!
– Не думай об этом, все будет хорошо, у меня вообще через раз слетают туфли, хорошо хоть не на таком высоком каблуке, как у тебя. Может, мне вставить ваты туда?
– Мне кажется, тебе вообще пуанты надо было брать, а не туфли! – посмеялась ты.
– Чтобы если и падать то в пируэте, – согласилась я и улыбнулась, – Всё. Пошли спать, нам завтра к восьми на прическу. А к 10 надо быть в ресторане.
С шести утра мы уже были на ногах, нервничали, переживали, сушили волосы, помогали друг другу справиться с макияжем, пили кофе и одевались под громкую музыку, потом вызвали такси и поехали в салон красоты. Там нам уложили прически. Под мой образ мне сделали слегка небрежную, но элегантную косу, в греческом стиле, переходящую в низкий пучок и несколькими свободными волнистыми локонами, обрамляющими лицо, а тебе к твоему длинному непростому платью посоветовали более простую прическу в виде пышного высокого пучка с несколькими выпавшими прядями у лица. Выглядели мы сногсшибательно. В завершении мы накрасили губы, побрызгали друг друга туалетной водой и волнительно ждали такси. Погода с утра была пасмурной, но не дождливой, что было хорошо. К ресторану мы подъехали за пятнадцать минут до начала торжества. Выпускники и преподаватели дружно подтягивались, все безупречно красивые и счастливые. Внутри нас ждал почтительный хостес и его помощники, они всех направляли в огромный светлый зал с люстрами приятного мягкого тепловатого освещения, от которого вокруг мерцали приборы и бокалы. Во всем зале стояло множество круглых столиков на четыре персоны, посередине зала была ковровая дорожка, ведущая на невысокую сцену, в зале играл ненавязчивый лаундж-джаз. Первый отрезок пути от машины до столика на высоких каблуках дался тебе неплохо, а я свои туфли постоянно боялась потерять и шла очень скованно, думая, что пуанты и правда бы лучше сгодились или хотя бы балетки.
– Ох, что-то мне ужасно неловко, мандражирую я. Налейте мне вина уже, – прошептала я тебе, как только мы нашли столик с номером нашей группы и присели за него.
Я пыталась согреть руки, пальцы холодели от волнения.
– Кому что, – съязвила ты, – а Оле вина.
Ты тоже заметно нервничала, хоть и пыталась скрыть это, исподтишка высматривая Даниила.
– Ты если увидишь их, скажи мне, чтобы я не забыла изобразить равнодушие и невозмутимость, – проговорила я, разглядывая столовые приборы. – Так есть хочется, быстрей бы. Мы вот ничего толком не поели сегодня и вчера. Ну что мы съели вчера? Надо было хотя бы макароны сварить. А ты яичница, да яичница. Кстати надо купить десяток яиц, запиши там у себя. У тебя мобильный с собой? А то я свой в сумочку далеко убрала. Ты не оплатила еще за мобильную связь? У меня вот денег мало на телефоне, надо не забыть положить. Ты запиши там…
– Оля, – прервала ты меня резко, – я понимаю, что когда ты нервничаешь, тебя прорывает на болтовню, лишенную смысла. Пожалуйста, успокойся, иначе у меня сейчас лопнет голова.
Я глубоко выдохнула и вдохнула, и смиренно посмотрела на тебя, ты все высматривала Даню, но тут резко наклонила голову ко мне и тихонько сказала:
– Они зашли в зал, не поворачивайся только, делаем вид, что мы не заметили их.
Я нагнулась к своей пустой тарелке так низко, словно пыталась там что-то разглядеть, и кажется, разглядела своё отражение. Меня начало колотить от холода, и я покрылась мурашками.
– Я замерзла…
– Ты не замерзла, ты волнуешься. Здесь 25 градусов. Самое время вести себя равнодушно и невозмутимо, как ты и планировала.
– Что-то плохо получается.
Слава богу обстановку разрядили парни из нашей группы, подошедшие к нашему столику, Витя и Андрей.
– Привет! Тут у вас свободно? – весело поинтересовались они.
– Да-да, садитесь, – съежившись от холода, обрадовалась я.
– Олюш, ты что, замерзла? – спросил Витя.
– Да, здесь так холодно, – жалобно возмутилась я, обняв себя за плечи.
– Ну, давай я тебя согрею, родная моя, – по – джентельменски отреагировал Витя и, сняв свой пиджак, накинул мне на плечи.
– Ох, спасибо, это так мило! – воскликнула я и, поправляя пиджак на плечах, случайно посмотрела налево и встретилась с хмурым и пробирающим до глубины души, взглядом Тимура.
Он сидел на другой стороне зала за столиком прямо у ковровой дорожки вместе с Даней и еще с одним преподавателем. Я быстро отвела взгляд от него и вообще старалась избегать смотреть в ту сторону, но меня так и тянуло туда магнитом, собственно как и тебя, потому что Даня также не терял возможности мимолетно взглянуть в нашу сторону.
Андрей и Витя уселись рядом и Андрей спросил:
– Ну что, может открыть вина?
– Да-да-да, – захлопала в ладоши я, – наконец, я уже не могу дождаться, чтобы расслабиться.
– Нет! – возмутилась ты. – Оля, рано ещё, не все пришли. Прекратите тут устраивать свои порядки.
– Насть, не будь занудой, – обиделась я.
– Тсс, тихо, с меня довольно недавнего инцидента.
– О чем это она? – с интересом спросил Витя.
– Неважно, – я натянуто улыбнулась и прекратила себя странно вести.
Мы начали непринужденную беседу, пиджак меня согрел и даже создал некое ощущение безопасности.
Наконец, все собрались, и началась утомительная торжественная часть, когда выступал наш ректор, проректор, декан и другие важные, не последние люди в нашем вузе с поздравительными речами. Потом нам начали вручать дипломы. Я боялась выходить, переживала, как на меня посмотрят и что скажут, но потом, когда всех стали шустро вызывать, а выпускники и выпускницы только и успевали сменять друг друга, создавая некий показ мод на ковровой дорожке, я, по крайней мере, успокоилась, что все это произойдет за пару секунд. Ты тоже нервничала за свои туфли, как впрочем, и я. Если кого и волновало, какой они произведут фурор своим дефиле, то меня больше волновало не потерять туфли, да идти, как черепаха Тортилла я тоже не хотела, впрочем, как и ты, напоминать парализованного кузнечика.
И вот назвали мою фамилию, я сначала было кинулась бежать, но потом вспомнила про пиджак, вернулась, замешкалась, скинула его, положила на стул и побежала. На половине пути я потеряла свою туфельку, словно какая-то Золушка, обернулась, и, постояв с секунду на распутье и смотря по сторонам, я поняла, что на меня даже никто не обращает внимания, кроме тех, кто сидит впереди. За мной уже позвали следующего человека, и он меня нагонял, тогда я сняла вторую туфлю и ринулась вперед на носочках, почти, как балерина в танце. Через пять секунд мне вручили диплом и нас с ректором сфотографировали вместе, в одной руке у меня была туфля, в другой диплом. Обратно я уже шла не спеша, но моей туфли на дорожке не оказалось, я подумала, что это ты забрала её и направилась к нам за столик, уверенная в этом.
– Спасибо! – вздохнула я и выпила немного воды из стакана. – Это было очень позорно?
– В твоем стиле, – поддела меня ты. – Это было забавно.
– Хорошо, дай мне мою туфлю.
– Какую туфлю?
– Которую я потеряла.
– А ты ее потеряла?
– Это не смешно!
– Да я и не шучу.
– Кому она тогда понадобилась?
Ты недоуменно оглянулась, потом вальяжно откинулась на стул, сложив руки на груди, и иронично сказала:
– Кажется, я знаю кому.
Ты кивнула в сторону столика Тимура и Даниила.
Я повернула голову в их сторону и взглянула на их столик, на нем стояла моя туфелька, а Тимур, встретившись со мной взглядом, довольно ухмылялся.
Я сглотнула и поняла, что, кажется, он не собирается мне отдавать мою туфлю. Меня возмутил его нахальный взгляд и эта его довольная улыбочка. И это после того, что было в супермаркете?
– Кажется, кто-то собирает трофеи, – заметила ты, поглядывая на их стол.
Тебя расстраивало только одно, что Даня выглядел слишком спокойным, он не так часто бросал взгляды на наш столик, как Тимур. Тимур уже после истории с пиджаком, кажется, перестал себя контролировать и даже решил отомстить похищением туфли. Но я держалась достойно и внешне не реагировала на его розыгрыши, сидела себе такая с одной туфлей и мечтала выпить бокал шампанского, чтобы пойти вразнос.
Тут назвали твою фамилию, и я тебе иронично выкрикнула:
– Только не торопись!
Ты пошла, как прекрасная нимфа, легкий шлейф твоего платья развевался от твоих шагов, делая твой образ таким воздушным, сказочным и романтичным. Я открыла рот от восхищения и закрыла его только тогда, когда ты села.
– Ты божественна, черт тебя подери, – высказалась я.
Витя и Андрей подозрительно на меня поглядели, типа все ли у нас в порядке с ориентацией.
После этой пробежки, моё напряжение спало, меня больше не морозило, вот только отсутствие туфли слегка раздражало. Вот осилю пару бокалов и пойду вся такая наглая и заберу её обратно.
Когда закончилась торжественная часть, все стали громыхать шампанским, разливать бокалы, запустили официантов с горячим, непринужденный джаз вновь заполнил зал, и мы принялись за еду. Первый бокал шампанского сразу потушил мою и твою скованность. Вскоре появился специальный гость на нашем торжестве со своей развлекательной программой, он всячески создавал веселую атмосферу и предлагал всем желающим участвовать в своих конкурсах. Еще через час началась танцевальная программа. Я уже больше не могла сидеть на одном месте и хотела бы выйти, но Тимур, судя по всему, по-прежнему не собирался возвращать мне туфлю, к тому же каждый раз, как он выходил, забирал её с собой.
– Ты так и будешь сидеть? – шепнула ты мне.
– По-твоему я должна забрать сама?
– Ну а разве есть варианты? Кажется, он не собирается ничего предпринимать, он всем видом показывает, что ждет твоей реакции.
– Я еще подожду, я никуда не спешу, – соврала я.
Тут свет стал приглушенным, и началась лиричная песня « Я буду» Насти Задорожной, народ стал выходить на медленный танец. Парни приглашали девушек, девушки приглашали преподавателей. Я пригубила шампанского и чуть не подавилась, когда увидела, как Иванова Оксана в коротком мини платье, вышитом блестящими пайетками, подошла к Дане, одиноко сидящем за столиком. Я откашлялась и возмущенно открыла рот, а потом сказала:
– Ах, она коза!
– Что? – не поняла ты.
– Нет-нет, не смотри!
Ты обернулась, и тебя окатила волна ревности, когда ты увидела, как твой Даня встал из-за столика и вышел с ней на танец. Оксана вся сияла и извивалась возле него, как лиана и повисла на его шее, прижавшись вплотную, без смущения смотрела ему в глаза и что-то говорила. Но он был стоек и невозмутим, его взгляд блуждал отстраненно по залу, он как будто случайно встретился им с тобой. Он заметил, что ты была задета происходящим. Ты обиженно отвернулась и сказала:
– Я на это не собираюсь смотреть, я хочу проветриться. А ты пойдешь со мной в одном туфле или как? Или совсем без них? – ты говорила так угрожающе, что я даже откинулась на спинку стула от такого давления.
– Пошли со мной? – предложил Андрей, опередив меня.
– А пошли!
И ты молниеносно выскочила из-за стола, оставив меня с Витей. Я же неприкрыто наблюдала за этой танцующей парочкой. Тимур уже второй раз вернулся откуда-то за свой столик, уселся на стул и, демонстративно поставив перед собой мою туфлю, вскользь глянул на меня. Я невозмутимо ответила ему коротким взглядом и снова продолжила наблюдение за Даней и Оксаной, мне казалось, что если бы танец еще чуть-чуть затянулся, эта дамочка присосалась бы к нему. Его недоступность, похоже, сводила её с ума. Она очень неохотно расцепила руки, обвивавшие его шею и, как только он освободился от неё, незамедлительно вышел из зала.
– Правильно мыслишь, Даниил, – пробормотала я себе под нос и выпила еще шампанского.
Следующая песня была заводная Чили «Сердце», мне ужасно хотелось танцевать, и я пританцовывала сидя на стуле, к тому же после пары бокалов можно уже было нисколько не смущаться. Это даже было забавно в какой-то степени, я вполне могла кокетливо поводить плечиками, руками и покачиваться всем корпусом, томно бросая взгляды на Витю, охотно подыгрывающего мне. Я подпевала и гримасничала, изображая бурю эмоций, а Витя тоже стал изображать этакого мачо. Но песня закончилась и на смену ей пришла другая, медленная Максим «Отпускаю». И Витя сразу пригласил меня на танец. Я сначала хотела отказать, поскольку у меня не было одной туфли, но мне хотелось позлить Тимура. Я сняла свою туфлю, демонстративно поставила на столик и решила идти танцевать без нее. Витя сначала обомлел, что я вышла к нему без туфель, но потом улыбнулся и, взяв меня за руку, нежно привлек меня к себе, я встала на носочки и снова подумала, что мне и правда стоило задуматься о пуантах вчера, ведь долго я так не выдержу. Но я не собиралась показывать, что мне было страшно за свои пальчики, которые могли бы пострадать. Но к счастью я была в тончайших капроновых колготках, а пол был гладкий, и мне удавалось беспрепятственно скользить по нему, как по льду. Витя вел меня в танце и не спускал с меня глаз, я улыбалась, встречаясь с ним взглядом. Но тут нашу идиллию прервал Тимур, внезапно возникший перед нами. Он остановил нас и, кивнув Вите, безмолвно дал понять ему одним взглядом, что забирает меня. Я не успела сообразить, как я вдруг оказалась в танце с Тимуром, а Витя, откланявшись, ускользнул в толпу танцующих пар. Я смотрела на него во все глаза, не смея ничего сказать, а он рассматривал меня, блуждая внимательным взглядом по моему лицу и плечам, уверенно ведя меня в танце.
– Ты словно ангел, – сказал он мне на ушко, склонившись ко мне и прижав к себе вплотную.
– Ты не хочешь вернуть мне туфлю? – спросила я его, вдруг вспомнив, что я вообще-то должна злиться на него сейчас, а не смотреть влюбленными глазами, – Иначе еще немного и я сотру себе пальцы в кровь.
Тогда он неожиданно подхватил меня на руки и понес к своему столику и посадил меня на стул. Я отчаянно боролась со своими чувствами к нему, лишь бы не растаять, лишь бы не сдаться под его чарами.
Он присел на одно колено возле меня и посмотрел мне в глаза долгим теплым взглядом, а потом взял туфлю со своего стола и медленно надел её мне на ногу. Я сидела, как завороженная. Он снова поднял на меня глаза и сказал:
– Не уходи только, я сейчас вернусь.
И он ушел к моему столику за второй туфлей, а когда вернулся, надел и ее. Но он так и стоял передо мной на одном колене, испепеляя меня взглядом, будто бы сейчас сделает мне предложение. Я застопорилась, но вспомнила, что я на него обижена. Поэтому я резко встала перед ним, и он тоже подскочил. Похоже, что мы, как два дурака, немного потеряли дар речи.
– Спасибо за танец и туфли, – выпалила вдруг я и поспешила его оставить, чтобы, наконец, отыскать тебя и подышать свежим воздухом на улице. Тимур не стал меня останавливать.
Ты вышла на улицу с Андреем. На улице потеплело, рассеянный солнечный свет пробивался сквозь пористые облака, покрывающие весь небосвод. Легкий ветерок шаловливо играл с подолом твоего платья. Ты почувствовала непреодолимое желание смыться со всего этого торжества. Диплом ты получила, ты поела, ты подняла бокал и с тебя довольно. Но там была я и ты не могла меня оставить.
Андрей достал сигарету и спросил:
– Ничего, если я закурю?
– Да кури, на здоровье, – безразлично ответила ты, скрестив руки на груди.
Вообще-то тебе хотелось побыть одной, и зачем ты пошла с ним? Он же совсем не хотел молчать и только говорил и говорил, пока не выкурил свою сигарету, а ты только кивала да поддакивала, думая о своем, ты приняла решение вернуться и сказать мне, что тебе нехорошо и ты поедешь домой.
Как только вы собрались идти обратно, между вами возник Даня и со всей своей сдержанностью и интеллигентностью сказал:
– Тимохин, оставьте нас, пожалуйста, мне с Анастасией Николаевной поговорить надо.
Андрей состроил недоуменно-изумленное лицо и не торопясь отлучился.
Ты не обернулась к нему, стояла гордо, как королева. Уж ты не знала, что делать в первую очередь, обижаться на него или прощение за прошлое попросить.
– Вы подросли, я смотрю, – пытался он шутить у тебя позади за спиной прямо над ухом.
Ты слегка повернула голову в его сторону и спросила:
– Чего ж вы не танцуете? У вас неплохо получается. И да, вы отлично смотритесь вместе, – хладнокровно заметила ты.
– Ты так думаешь? – с наигранным удивлением спросил он тебя. – Думаешь, мне стоит присмотреться к ней?
– Ну, присмотрись.
– Что же в ней хорошего?
– Она красивая и умная, длинноногая, с отличной фигурой, и, кажется, влюблена в тебя без памяти.
– Это многое меняет. А ты?
– А что я?
На вас стали бросать любопытные взгляды выпускники, которые выходили и стояли поблизости, а ваше общение сложно было назвать формальным: так близко он к тебе стоял, и такой проникновенный взгляд у него был. Только ты казалась равнодушной.
– Пойдем в более тихое место, – предложил вдруг Даня, а тебе и самой было здесь неловко.
И ты, не пререкаясь, пошла с ним за ресторан, там, на стоянке вы подошли к его припаркованной машине и он открыл тебе дверь на заднем сидении. Ты села и он, обойдя машину, сел рядом с тобой. Стекла на боковых задних окнах были тонированные и вас никто не заметил бы.
– Так ладно, – начала ты, собравшись с духом. – Давай расставим все точки над и.
– Давай, – охотно тебя поддержал Даня, – могу дать тебе право начать первой.
– Замечательно.
Ты сидела напряженно, с прямой спиной, немного подавшись вперед и положив руки на колени, так тебе было легче сконцентрироваться. Он же напротив, откинулся на спинку кресла и, положив руку на дверной подлокотник, казался расслабленным.
– Буду лаконичной.
– Прекрасно.
– Во-первых, мне очень стыдно, что я тебя обманула, солгала про секретаря, ну и утаила правду. И вообще, поставила тебя в такое дурацкое положение. Прости меня, если можешь.
Ты замолчала.
– Угу, извинения принимаются. Ну и ты тоже тогда меня прости, я был резок и не имел права указывать тебе, что для тебя правильно, ведь кто я такой, чтобы делать такие замечания.
Ты молчала.
– А во-вторых? – спросил он.
– Во-вторых, – ты задумалась.
Ты не знала, что во-вторых, его спокойствие было таким заразительным, что от твоего негодования по поводу Оксаны ничего не осталось. Тогда ты сказала:
– Во-вторых, я хочу домой.
– Но прежде я тоже тебе кое-что скажу.
Даня подался вперед и посмотрел на тебя.
– Я люблю тебя.
Твоё сердце резко пронзило необычайно приятное теплое чувство, ты даже почувствовала, как щеки твои залились румянцем.
– И не нужен мне никто кроме тебя, да хоть сто таких Оксан и даже круче. Я даже не хочу её больше обсуждать. Меня больше волнует, что ты чувствуешь ко мне. Я ведь только строю предположения. Серьезно ли ты меня воспринимаешь и хочешь ли быть со мной? Я бы хотел знать это.
– Да, да, да, – повторяла ты и посмотрела на него счастливыми глазами, полными слез. – Я тоже тебя люблю.
Даня улыбнулся тебе такой растроганной счастливой улыбкой и тут же привлек тебя к себе поближе и стал целовать. А потом, остановившись, добавил:
– Поехали ко мне? Или к тебе?
– У тебя я не бывала, – намекнула ты.
– Поехали ко мне, – Даня улыбнулся, – продолжим у меня праздновать.
– Только мне надо Олю предупредить, она там вообще без туфли сидит. Чего этот Тимур себе думает? Совсем оборзел?
Даня рассмеялся и сказал:
– Думаю, там все нормально будет, позвони ей. Если она до сих пор не в туфлях, то мне придется самому заставить его вернуть ей пропажу.
Ты достала телефон и набрала мой номер, с третьего раза ты смогла до меня дозвониться.
– Настя, ты где?? Я тебя обыскалась! – кричала я недовольно в трубку.
– Всё хорошо, я с Даней.
– С Даней? Ну, все ясно, – надулась я.
– Тебе туфлю вернули?
– Вернули, – буркнула я.
– Я что звоню-то, ты не против, если я домой поеду с Даней? – несмело как-то спросила ты.
– Что? То есть я останусь тут одна?!
– А Тимур?
– Что Тимур? Я с ним не разговариваю, вообще-то! Насть, я тоже поеду домой. Не оставляй меня тут!
– Эээ… ладно, хорошо… – ты не знала, что еще сказать и замялась. – Ты где? На улице?
– Да, я у ресторана, на входе, не уезжай без меня, – чуть не плача отвечала я.
– Ладно… Сейчас будем…
Ты закончила разговор, а Даня уже поднес свой телефон к уху и ждал ответа.
– Приятель! Ты долго ещё будешь издеваться над девочкой? Она прямо сейчас домой собирается уезжать. Так что у тебя минута что-то предпринять или мы её забираем и едем ко мне на квартиру. Перезвони мне, чтобы я знал, что у вас все в порядке. Что? Уверен? Смотри, не подведи нас. Мы поехали.
Даня отложил телефон и сказал тебе:
– Обещал, что всё будет хорошо, домой он её довезет.
– Может мне позвонить, сказать ей? Я переживаю, что она обидится на меня.
– Нет, не звони, пусть сами разберутся, – настоял Даня.
Когда вы отъехали от ресторана, ты увидела, что я стою у входа в ресторан одна и высматриваю тебя.
– Чёрт, – выругалась ты, – где этот Тимур вообще находится?
Тут твой телефон зазвонил.
– Не бери пока, если больше двух раз позвонит, тогда ответишь, дай ему немного времени найти её, – убедительно говорил Даниил.
Второй звонок от меня уже оборвался, и ты понадеялась, что виной тому Тимур.
Я была разозлена на Тимура, на тебя и на весь мир, потому что я чувствовала себя брошенной, на улице до сих пор ни тебя, ни Дани не было, и я то и дело звонила тебе, и готова была взорваться на части от ярости, потому что ты не отвечала.
– Настя, возьми трубку, чёрт побери.
Тут я почувствовала, что кто-то выхватывает мой телефон из рук, я испуганно обернулась и увидела Тимура. Появился – не запылился.
– Что ты себе позволяешь?! – раздраженно возмутилась я.
– Я слышал, ты домой собираешься, – сказал невозмутимо Тимур, снисходительно глядя на меня.
– Об этом оповестили по громкоговорителю? – съязвила я.
