Ольга Даро
Я и ты
– Мне надо в туалет, – сказала я так, чтобы он услышал.
– Ты можешь потерпеть пять минут? – буркнул он.
– Нет.
– Ты невыносима.
Он сжал мою руку и сказал:
– Ещё немного и ты будешь моей.
Я усмехнулась, даже слишком громко, так что на меня метнула недобрый взор старушка.
– Разве только понарошку.
Он промолчал, прекратив нашу перепалку.
Потом нас попросили встать на колени перед сватами и наш брак благословили. Мы встали, нам дали съесть по кусочку каравая и затем повязали руки платком в знак состоявшегося союза. И так со связанными руками мы вышли из избы на улицу, где нас стали окидывать зерном и петь какие-то песни, народ веселился и радовался. Когда мы направились в княжеские хоромы, я с недоумением спросила Тамерлана:
– А здесь мы что забыли?
– Здесь мы будем жить, – коротко ответил он, не опуская на меня глаз.
– С какой это стати? – изумилась я.
– С той, что я брат князя.
– Ты не говорил мне об этом! – возмутилась я.
– А ты не спрашивала, – с насмешкой ответил он, довольный моим удивлением.
В княжеских хоромах было несколько помещений, жилые маленькие, и одно просторное для совета старейшин и переговоров. Здесь жила только знать: князь, его родные, приближенные и воевода со старшими дружинниками и их семьями. Так что тут было довольно людно, и весь пир был устроен в большом помещении, чтобы все могли усесться. Все, кто там жил встречали нас криками и свистами, усадили нас в центре стола на лавку, устеленной шубой, по их поверью – это к чему-то хорошему. Потом развязали нам платок и налили всем вина. Дальше произошло нечто странное, сваха смешала вино из наших чарок и дала нам в руки. Затем опять начались пожелания, и мы выпили вино. Если честно, я бы была не прочь напиться, чтобы раствориться в этом маскараде, к тому же вино было довольно вкусное. Потом неожиданно сваха начала опять возле меня кружить, да что-то приговаривать, она сняла с меня венец и надела какой-то головной убор, который закрывал мои волосы в знак того, что я теперь замужем. Чувствовала я себя очень глупо и, допив вино, попросила ещё. Но пока вино не очень помогало.
– Когда это всё закончится? – спросила я Тамерлана, которого, кажется, это всё забавляло.
– Ночью.
– Чёрт, я пойду на свежий воздух.
Тамерлан меня задержал, взяв за руку.
– Сейчас нельзя, рано.
– Я больше не могу этого выносить.
– Придётся.
Я поняла, что с ним не договориться и, освободив свою руку из его цепкой руки, я вышла из-за стола и направилась на улицу. Тамерлан встал и пошел за мной, нам вслед понесся рой негодования от гостей.
Я быстрым шагом повернула за дом, где нет людей, и направилась к окраине.
– Ты просто невыносима со своим характером, – взорвался Тамерлан, догоняя меня, – почему ты думаешь только о себе, там люди и они нас ждут.
– Если у меня такой скверный характер, почему же ты женился на мне? – спросила я, сложив руки на груди и посмотрев на него с вызовом.
– Не начинай.
– Нет, я начну! Почему ты противоречишь себе?
– Не понимаю, о чем ты?
– Не делай вид, что ты не понимаешь о чем я.
– Говори как есть, что у тебя ко мне? – начал раздражаться Тамерлан.
– Нет, это что у тебя ко мне? – завелась я. – Ты не мог так быстро изменить своё отношение ко мне.
– Я его не менял.
– Ну как же, каждая отработка была просто невыносима для меня из-за твоих презрительных насмешек и оскорблений! – с обидой в голосе крикнула я.
Он отвел взгляд вдаль и повторил.
– Я не менял своё отношение к тебе.
– Ааа, то есть ты хочешь сказать, что ты меня так же презираешь?
– Я хочу сказать, что презрение это только то, что тебе казалось.
– Ничего себе, казалось!
– Хорошо, была доля пренебрежения… но это лишь, чтобы скрыть истинные чувства.
– Истинные чувства, о чем ты? – недоумевала я.
– Хорошо, вот тебе правда! Да, ты меня тогда жутко раздражала, но не из-за предмета, а потому что я терял контроль рядом с тобой, и сопротивлялся своим порывам, отвергал их!
– Что? Почему? – изумилась я, не понимая, где логика.
– Потому что я считал, ты мне не пара.
– А сейчас пара?
– Я надеюсь…
– Не понимаю тебя.
– Видишь ли, я всегда любил умных женщин, страстных, волевых, с характером, только в них мало мягкости, нежности, кротости, что ли.
– А я значит, глупая и бесхарактерная? – возмутилась я.
– Дослушай меня, пожалуйста, раз начала этот разговор, – строго прервал он меня.
Я послушно замолчала, но с обиженным лицом.
– Да, в какой-то степени, ты мне казалась бесхарактерной, уступчивой, безвольной… Но в тоже время женственной, хрупкой и беззащитной, и чертовски привлекательной… Но этого было недостаточно для меня. Я сопротивлялся себе, подавляя чувства, убеждая себя, что ты мне не пара. И подавлял тебя, чтобы унизить и тем самым доказать себе, что ты действительно не достойна меня.
– Да ты просто настоящий мужчина!! – задето сказала я, полыхая от обиды и гнева.
– Да, прости, это жестоко.
– Знаешь что, мне кажется, я достаточно услышала, – еле сдерживая порыв расплакаться, сказала я.
– Нет, я не сказал главное!
– Что? Что главное? – усмехнулась я, сдерживая ком в горле.
– Я изменил своё отношение, когда я узнал тебя с другой стороны. В тот день, когда ты пыталась убежать, я понял, что ты очень даже волевая, смелая и дерзкая! Но и нежная, и ранимая в тоже время, хоть и пытаешься это скрыть, выпуская свои колючки, как ёжик.
Он подошёл ко мне осторожно и хотел прикоснуться, а я тут же увернулась от него, не желая его видеть.
– И все равно я не понимаю, какие теперь у тебя чувства ко мне, – как можно спокойнее сказала я.
– Я и сам пока не знаю, но точно много всяких разных. Я могу только сказать, что больше я себя не собираюсь сдерживать.
Я поежилась от его слов, которые прозвучали, как предупреждение о нападении.
– Я хочу побыть одна. Мне надо прийти в себя. Пожалуйста.
– Только без глупостей, – неохотно согласился он и оставил меня.
А я, конечно, не могла вот так сейчас вернуться к нему, как ни в чем не бывало, и сидеть веселиться. Я перелезла через низкую ограду и побежала в лес, не думая, что меня там ждет. Хоть и слезы меня душили, но я не давала пелене слез застить мне путь и, быстро перейдя маленький лес, я пустилась бежать по лугу, где, сама того не ожидая, увидела, как ко мне навстречу скачет гнедой конь с какой-то девчонкой. Когда она ко мне приблизилась, я узнала в ней тебя.
– Настя?! – сначала удивленно крикнула я, не ожидая тебя тут увидеть, да еще верхом на коне, а потом когда поняла, что это точно ты уже радостно: – Настя!! Настя!!
Я подбежала к коню, обливаясь слезами радости от встречи с тобой и от переполнявшей меня обиды к Тамерлану. Ты улыбалась мне и тоже заливалась слезами, не в силах сказать мне ни слова, а потом протянула мне руку и сказала:
– Забирайся.
Я озадаченно поглядела на коня, такого высокого и не представляла, как могу на него запрыгнуть, это казалось не реальным.
– Я боюсь, у меня не получится, – шмыгнув носом и стерев слезы с лица, ответила я удрученно.
– Ты главное подпрыгни повыше, а я за руку тебя закину, – уверенно произнесла ты.
Но с первого раза у меня не получилось, только с третьего я повисла на хребте у коня и потом не без труда уселась впереди тебя, вся запыхавшаяся, но довольная. Мы потихоньку двинулись вперед.
– Стой, мы куда? Я же убежала со свадьбы! – предупредила я, когда поняла, что конь направляется в сторону моего поселения.
– Я тоже, – подхватила ты и пыталась заставить коня взять левее. – Он не пришёл, ты представляешь? Моим женихом стал Егор. Это ведь кошмар, я не смогла с этим смириться! Но, а ты?! Разве ты не согласна была выйти замуж за Тамерлана?
– И вышла! Но выяснив его истинное отношение к себе, я убежала со свадебного торжества. Он специально надо мной издевался, представляешь, чтоб доказать себе, что я и в подметки ему не гожусь, хотя я ему нравилась!
– Да ты что? Вот же странный человек! – охала ты.
И я подробно пересказала тебе наш разговор.
– Теперь я не знаю, как себя с ним вести, я и зла на него и в то же время, понимаю, что меня тянет к нему.
– Думаю, для него тоже было не просто признаться в этом. Может быть, стоит дать ему шанс исправиться, раз он так разоткровенничался?
– А если он тиран и деспот, зачем мне ещё больше влюбляться в такого? Может пока не поздно, заставить себя забыть его?
– Ты не узнаешь этого, если не попробуешь заглянуть ему в душу. Ведь, кажется, он уже сам готов раскрыться для тебя. Главное трезво оценивай его качества.
– Разве можно трезво оценивать человека, будучи влюбленной в него?
– Да, это непросто. Но, по крайней мере, он хотя бы сделал тебе навстречу шаг. Я бы на твоем месте приняла выжидательную позицию. Посмотри, что он будет делать дальше.
Ты грустно вздохнула и посмотрела вдаль.
– Чего не скажешь о Данииле, – предположила я вслух. – Вам надо поговорить. Непременно. Мужчины не понимают намеков. Надо прямо спросить у него про его чувства к тебе.
– Прям так просто? – возмущенно спросила ты.
– Да, я помню, ты говорила, что не станешь первая за ним ухаживать. Но так можно прождать до пенсии. Или пока кто проворнее тебя не появится. Может он не из этих Донжуанов, кто всем подряд голову пудрит, только на вид такой обворожительный и манеры на высоте и все на этом. Это только маска – та, что видят окружающие, а внутри он, быть может, совсем забитый хомячок. Так что, я на твоем месте приняла бы наступательную позицию.
Ты отвела взгляд в лес, и сказала:
– Мне, кажется, нас уже нашли.
И я увидела, как вдоль леса по окраине между деревьев кто-то неспешно преследует нас на лошади.
– Держись крепче, – скомандовала ты и решила увильнуть от преследователя, наивно полагая, что у тебя это сработает.
– Но! Пошла лошадка! – приказала ты и движением тела дала ей знать, что надо ускориться.
Только это была плохая идея, поскольку удержаться на бегущей лошади без седла было весьма и весьма сложно, особенно на холмистой равнине, где попадались неровности и ямки, неприметные в траве.
– Настя, Настя, останови её! – кричала я, не в силах больше удержаться, но ты и сама не знала, как с ней справиться и в одно мгновение мы не удержались и вместе полетели с лошади в траву. Падение было ужасающим, пугающим и я даже довольно громко вскрикнула при падении, что могло привлечь преследователей. Но приземление было мягким за счет травяного покрова, который застилал равнину.
Мой головной убор куда-то отлетел, освободив мою косу. Я почувствовала облегчение, осознав, что мы целы и невредимы. Мы лежали рядом в высокой траве и слушали шум копыт удаляющейся лошади, а потом всё стихло, и только было слышно, как жужжат пчелки и шмели над луговыми цветами: ромашками, васильками, донником и множеством других, название которых я не знала. Небо над нами было облачное, воздушные облака неспешно плыли, солнце в районе трех часов по полудню освещало зеленый простор, ветерок колыхал цветы, издали доносился шум леса. Кажется, это было то мгновение, ради которого сюда стоило ехать. Мы переглянулись и, представив, как смешно всё вышло, я посмеялась, потом ты подхватила, и мы всё громче и громче стали заливаться смехом, не в силах сдержать порыв эмоций.
– Как ты кричала, – сквозь смех, сказала ты, – Настя, Настя, останови!
И снова залилась звонким смехом.
– А ты возомнила, что ты индеец и давай гнать! – подхватила я. – И сама как индеец! Давай я тебе вставлю перо в венец!
Хохоча, я сорвала стебель костреца безостого и вставила тебе в волосы, зацепив его обручем. Мы опять залились смехом.
– О, вождица моя, Бе…белинги…Бебелингиванеги, рожденная утренними лучами весеннего солнца, – дурачилась я, сквозь смех, поклоняясь тебе, – ты спасла меня от злого рока!
Ты хохотала так, что прослезилась.
Когда мы успокоились, я уселась на траве и заговорчески спросила:
– Что теперь мы будем делать?
– А теперь каждая из вас отправиться туда, где сейчас должна быть, – ответил мне знакомый мужской голос из-за наших с тобой спин.
Мы с тобой недоуменно переглянулись и с опаской обернулись назад. Позади в нескольких метрах от нас стоял Даниил и удрученно смотрел на нас. Я открыла рот от изумления и тихонько произнесла:
– Опаньки, пропажа нашлась…
Ты хоть и обрадовалась его внезапному появлению, но демонстративно отвернулась от него и обиженным тоном ответила:
– Я, пожалуй, сама решу, что мне делать.
Я почувствовала, что назревает безумное напряжение, в котором мне не место. А коль мне немного полегчало после нашего маленького приключения, то я решила ретироваться, оставив вас наедине, дав возможность выяснить отношения. Кажется, для этого настал тот самый момент.
– Пойду, схожу в кустики что ли, – сказала я наигранно и вышла из нашей примятой травяной постилки прогуляться в луговых травах.
Ты не стала возражать, сама понимала, что давно вам надо поговорить.
Нависло молчание, ты не оборачивалась и продолжала сидеть, срывая колокольчики, что росли рядом. Сзади послышались приближающиеся шаги и Даниил сел возле тебя, только лицом напротив другого леса.
– Ты опять убежала, да ещё и на коне, – спокойно, но озабоченно сказал он.
– Тебя это волнует? – как будто равнодушно спросила ты.
– Судя по тому, что я первый смекнул где ты…
– Неужели? Я думала, тебе уже не до чего…
– Ты не права.
– Если я не права, то объясни, где ты был все эти дни?
– Меня наказали, ты не в курсе? Я был дозорным три дня с утра до ночи за главными воротами. Это почти тоже самое, что выбыть из игры, потому что там ничего кроме пролетающих бабочек, не происходит.
Твой гнев немного смягчился.
– А сегодня ты уже не в дозоре?
– Сегодня уже нет.
– Здесь-то ты что делаешь? Опять меня потащишь домой? К жениху? На свадьбу? – с иронией спросила ты.
– По правилам я так и должен сделать, – спокойно отвечал Даниил.
– Иди ты! – разозлилась ты. – Я вот не понимаю тебя, честное слово!
– Что именно?
– Ты хочешь сказать, что пришел за мной, чтобы вернуть меня? Тебе дали такое поручение?
– Не совсем так, – уклончиво отвечал Даниил.
– Может, ты скажешь мне что-то вразумительное, наконец? – выпалила ты и посмотрела на него укоризненно, оказывая давление.
Он окинул тебя загадочным взглядом и, помолчав некоторое время, ответил:
– Не было никаких поручений. Я сам пошел за тобой. Но вообще, не стоило убегать, я собирался за тебя бороться.
– Вообще-то я спасала себя от нежеланного замужества! – защищалась ты.
– Я почему-то догадывался, что ты что-то отмочишь, – Даниил улыбался, – но сегодня ты превзошла все мои ожидания. Сама, на коне… Я поражен…
Ты смущенно обрывала ромашке лепестки и ждала, что ещё он скажет, но он молчал.
– А что я еще могла сделать? Я была совсем одна, и мне было страшно. А ты пропал… – решила ты сделать первый шаг.
– Я собирался тебя украсть у твоего жениха. Да я и сейчас это собираюсь сделать! – осмелел Даниил и, резво поднявшись с травы, подал тебе руку.
Ты подняла голову и, поглядев на него, поняла, что он не шутит.
– Надеюсь, ты не против? – спросил Даниил, заметив твою нерешительность.
– Нисколько!
– Тогда надо поспешить, – поторопил он тебя и улыбнулся.
Ты подала ему руку и он, подняв тебя с травы, повел к своей лошади, и возле неё он вдруг мягко привлек тебя к себе в объятия. Ты оцепенела, не ожидая никак этого поворота.
– Я сейчас кое-что скажу тебе, что так долго сдерживал в себе…
Он смотрел тебе в глаза, в его голосе слышалась заметное волнение. Ты хлопала ресницами в ожидании его признания.
– Знаешь… это ужасно невыносимая пытка, всё время держать себя в руках и не сметь притронуться к тебе без причины, – выпалил он.
Твоё сердце забилось стремительнее, ты ощущала тепло его тела, близкое горячее дыхание и крепкие объятия его сильных рук, и простила ему всё, что накипело в тебе за последние дни.
– Тогда найди эту причину, – прошептала ты, опустив глаза.
Он взял тебя за талию и, ловко посадив на лошадь, сказал:
– Увезу тебя с собой в чужую сторону.
Мелкая дрожь пробежала у тебя по телу от таких слов. Повернув голову в сторону, ты увидела меня вдалеке, и что ко мне навстречу шел Тамерлан. Не успели вы войти в лес, как из него вышли сразу трое всадников, среди которых был Егор.
Они окружили вас, Егор был настроен недоброжелательно, его взгляд был угрожающим.
– Ты, что ли, увел мою невесту? – с наездом произнес он.
– Допустим, – ответил деловито Даниил.
– Она моя! – гневно выкрикнул Егор.
– Это мы еще посмотрим, – самоуверенно ответил Даниил и добавил с вызовом, – турнир покажет, кто её достоин.
– Так тому и бывать! – со злобной улыбкой ответил Егор.
И под предводительством этой свиты вы отправились к поселению, где должен был состояться бой двух воинов.
Я, покинув вас, не спеша шла по лугу с травами и наслаждалась прекрасными видами. Вот бы здесь так и гулять весь день до захода солнца, и никто бы меня не хватился. Только если он. Я расплела тугую косу, освободила волосы, и позволила ветру поиграть с ними. А потом, чтобы не пришлось скучать, стала плести венок из луговых трав, напевая себе что-то под нос.
– Оля! – вдруг окликнули меня вдалеке.
Я так была увлечена, что даже и забыла, что меня ищут. Недоуменно оглядевшись, я увидела, что ко мне, как туча, стремительно надвигается Тамерлан, весьма обеспокоенный и рассерженный.
Достигнув меня, он обеими руками взял меня за плечи и, приблизив своё лицо к моему лицу, быстро заговорил, пристально глядя мне в глаза:
– Ты в порядке?! Я слышал из леса крик, когда искал тебя!
Я ошарашено хлопала ресницами, уставившись на него, потеряв дар речи.
– Эээ… да… мы тут с лошади упали… – запинаясь ответила я, не сводя с него глаз.
– Что!? С лошади!? Какой ещё лошади? Кто мы? Ты точно в порядке? – не верил Тамерлан и как сумасшедший стал меня придирчиво ощупывать, всё ли цело у меня.
– С твоей лошади, ну перестань, – смущенно убрала я его, слишком уж развязавшиеся, руки от себя, – разве стояла бы я сейчас здесь и собирала цветочки, если бы сломала себе ногу или руку?
Тамерлан немного успокоился, но всё же недовольно пробурчал, нахмурившись:
– У тебя и так растяжение и рана, а ты такое вытворяешь! Вот и оставь тебя на пять минут, ни одному твоему слову нельзя верить.
Я промолчала и принялась дальше, как ни в чем не бывало, плести венок, срывая цветы.
– Пошли, нас ждут, – терпеливо сказал Тамерлан, идя позади.
– Сейчас, доделаю венок, – спокойно сказала я и не торопливо продолжала вплетать цветок за цветочком.
Через минуту я увидела, как ты вместе с Даниилом на коне уходите с поля и поняла, что не зря вас оставила наедине.
– Давай никуда не пойдем, останемся здесь? – предложила я, так мне не хотелось вновь возвращаться обратно.
– Не сейчас, может позже.
Тамерлан мужественно выжидал, когда закончится вся эта процедура и молчаливо плелся позади, периодически кхекая, напоминая о себе.
Наконец, я закончила венок и резко повернулась к нему. Он застопорился и уставился на меня, а я привстала на носочки и потянулась к нему, чтобы надеть ему на голову этот венок. Пока я пыталась ровненько его водрузить ему на голову, он замер и, не отрывая взгляда от меня, с секунду-две наблюдал за моими стараниями, а потом, не совладав с яростным порывом, вдруг наклонился к моему лицу и стал с присущей ему уверенностью целовать меня, заключив во властные объятья. Не ожидая такого поворота, я тут же выронила венок из рук.
После достаточно требовательного поцелуя, заставившего меня, наконец, признаться себе в том, что я безнадежно влюбилась, и больше нет этому сомнений, я не сразу пришла в себя и пыталась некоторое время перевести взволнованное дыхание и осознать реальность происходящего. Этот мужчина свёл меня с ума своими прикосновениями, и я не могла ни о чем больше думать. Я посмотрела на него, ужасно смущаясь, и не сдержалась, улыбнулась ему. Я даже и подумать не могла, что когда-нибудь стану ему улыбаться. А он в ответ тоже расплылся в совершенно очаровательной широкой улыбке, которая сделала из него необычайно добродушного и располагающего к себе человека. А слегка растрепанные волосы и отращенная за это время бородка гармонично сочетались с его счастливым лицом. Мне, кажется, в этот момент я познакомилась с положительной стороной этого человека и я в неё влюбилась.
– Не могу насытиться тобой … после того как меня уже ничего не сдерживает, это чертовски сложно… понимаешь…словно чуток испив тебя, во мне проснулась чудовищная жажда, я бы даже сказал разрушительная… Я, честно говоря, боюсь причинить тебе вред…
Тимур уже не улыбался, он был явно перевозбужден и взволнован от нашей близости и тут, когда никого рядом больше нет…и он, такой широкоплечий богатырь с легкостью бы справился со мной. По моему телу пробежал холодок, и я почувствовала на миг себя жертвой и даже замерла.
– Ты же не обидишь меня? – взволнованно спросила я, глядя ему в глаза.
– Нет-нет, если только ненароком…
– Ты меня пугаешь, ты так шутишь что ли?
– Прости, черт, что я несу… Сейчас, подожди, дай мне пару минут.
Тамерлан чуть отошел от меня, провел какую-то свою дыхательную медитацию и вернулся. Я недоуменно смотрела на него.
– Ты прекрасна, – вдруг сказал он и погладил мои волосы, – мне нравится узнавать тебя.
– Мне тоже интересно узнать тебя с другой стороны, – сказала я, невольно намекнув на его плохую сторону, и облегченно вздохнула, что кажется, с ним все в порядке.
– Ох, – он зажмурился и сморщил нос при мысли об этом, а потом добавил, – прости меня, что я такое чудовище.
– Со временем прощу, по крайней мере, я постараюсь… – ответила я немного злорадно и слегка улыбнулась.
– Это обнадеживает, – улыбнулся он и, подняв с травы венок, который я так и не надела на него, нацепил себе на голову.
– Нам надо закончить, что мы начали, – сказал он и, взяв меня за руку, мы отправились продолжать нашу свадьбу.
Там нас уже заждались и больше нас не выпускали из виду до тех пор, пока не начало темнеть. Мы практически не сидели на месте, то и дело нас вытаскивали из-за стола для участия в развлечениях и танцах, что меня очень напрягало по началу. А потом я выпила еще немного вина и даже вошла в азарт. Тамерлан тоже уже достаточно выпил, но по нему было незаметно, разве что он стал куда более весел. Перед окончанием праздника мы сели за стол, чтобы пропустить еще чарку, и Тамерлан игриво сказал мне:
– Сейчас нас поведут с тобой в баню.
– Чего!? Какую баню? – изумленно спросила я.
– Ты что, не знаешь? Молодожёнам всегда в брачную ночь стелют постель в бане.
– Ты это сейчас серьезно, что ли? – не верила я его словам.
– Конечно, – хитро подтвердил Тамерлан.
– Я с тобой в баню не пойду, – отрезала я задето, словно покушаются на мою честь.
– Почему? – наигранно спросил Тамерлан, как будто специально надо мной издевается.
– Потому что не хочу, – гордо ответила я. – И не надейся.
– Не переживай, оттуда мы разбредемся по своим постелям, если захотим. Это только для видимости, – поспешил меня успокоить Тамерлан.
– Конечно, захотим, я не собираюсь ночевать в бане, – возникала я.
– Даже со мной? – поинтересовался Тамерлан.
– Тем более с тобой! – усмехнулась я.
– Как это так, я ведь твой муж! – возмутился он шутливо.
– И не надейся, – повторила я.
Он лишь бросил на меня такой решительный взгляд, словно он намеревался надеяться, и уголков его губ коснулась самодовольная ухмылка.
Перед самым окончанием, когда уже начало темнеть, я решила отлучиться в туалет, пока была возможность что-то разглядеть в потемках. И как только я умылась и помыла руки в уличном умывальнике, ко мне сзади подошла Софья Ярославна.
– Ну как ты, душенька, устала поди?
– О, да, жду не дождусь, когда это всё закончится, – жалобно простонала я, – даже нога стала побаливать.
– Ох, ты моя девочка, тебе постель я уже приготовила, ни о чем не переживай, как только всё закончится, приходи домой, а я уже пойду, буду ждать тебя.
– А разве мне не нужно идти в баню с Тамерланом, ну для видимости? – недоуменно спросила я.
По тому, как округлила старушка глаза, я поняла, что что-то тут не так.
– В баню, зачем? – непонимающе произнесла она.
– Ну, мне так Тамерлан сказал, что вроде как так надо, что молодоженам стелют в бане… – уже более неуверенно пояснила я.
– А вот оно что, – хитро заулыбалась старушка, – значит, Тамерлан так сказал. Ну конечно…
– Что-то не так? Это неправда?
– Ну почему же, молодежь что только не придумает! Обычно, если в реальной жизни молодожены являются мужем с женой, они устраивают себе брачную ночь в бане. Но, как правило, остальные это право не используют, если конечно, сами не захотят. Но тебе самой совсем ни к чему верить всему, что скажет Тамерлан и совсем не обязательно следовать с ним в баню.
– Вот оно что, я поняла, спасибо, – поблагодарила я старушку, сдерживая порыв гнева и желание порвать на части Тамерлана, – я скоро буду дома, пойду, попрощаюсь со своим мужем.
Я еле сдержалась, чтобы не наброситься на него сразу, но провожатые уже столпились и Тамерлан обеспокоенно подстерегал меня в толпе.
– Всё закончилось уже, где ты так долго? – сразу начал он возмущаться, как только я подошла к нему.
Я решила, что обломаю его прямо в бане, не хотела перед всеми устраивать сцену на улице.
– А что, ты подумал, что я опять убежала?
– Да ты можешь, – подтвердил он и, взяв меня крепко за руку, заботливо сказал: – Да ты замерзла вся, сейчас я тебя согрею.
А я иду и думаю, как он меня греть собрался. Да у него на лице читались все его умыслы.
Дойдя до дверей бани, с нами распрощались провожающие, и один из них передал Тамерлану масляную лампу, где горел фитиль. Тамерлан, открыв двери, впустил меня первой, а сам зашел следом за мной. Внутри было теплее, чем на улице, на полу в предбаннике было уложено сено с льняным покрывалом сверху. Я поежилась, слишком мне всё это не нравилось. Тамерлан повесил лампу за крючок на стене и медленно приблизился ко мне, но не слишком близко.
– Зачем же здесь постель, если мы тут для видимости? – глядя в сторону и сложив руки на груди, спросила я.
Тени от слабого освещения замерли на стенах и смотрелись жутко, обстановка очень напрягала меня и волновала одновременно, рядом с ним наедине я теряла самообладание. Тут я поняла, что зря зашла сюда с ним, кажется, это была ловушка. Как часто бы не вздымалась моя грудь, и не билось бы моё сердце, я всеми силами изображала невозмутимость. Он же внешне был довольно спокоен и решителен, я это чувствовала.
– На всякий случай. Я подумал, может быть, мы захотим поболтать или ещё чего…
Я взяла всю волю в кулак и, подняв на него суровый взгляд, обиженно пролепетала:
– Ещё чего?! Знаешь, что? Я вообще-то знаю, что ты мне нагло соврал, совершенно нет никакой необходимости всем молодоженам сюда приходить ни для видимости, ни для чего-то ещё! Зачем это всё, спрашивается? Захотел хитростью меня взять?
– Ну, если ты всё знаешь, зачем пришла тогда сюда со мной? – без капли раскаянья, спросил надменно он, не сводя с меня глаз.
– Что? Я? Да я… – я вмиг залилась краской, растерялась, не ожидая такого ответа и запинаясь, ответила, – Я и не хотела приходить, я просто …
На секунду я замолчала от накатившего меня волнения, меня словно немного повело в сторону от слабости и из последних сил, едва переведя дыхание, я добавила:
– Не важно… Я ухожу…
Мимолетно взглянув на него, чтобы прочесть реакцию на его лице, я тут же двинулась к двери, сгорая от стыда и неловкости. Он выглядел сосредоточенным и серьезным, даже слишком, теперь он снова был Тимуром и я немного испугалась. Он стоял у двери и преградил мне путь. Тамерлан был широкоплеч и крепок, я не смогла бы проскользнуть между ним и дверью. Я подняла на него глаза в недоумении, страхе и непреодолимом влечении к нему. Он сжигал меня взглядом, что-то пока еще сдерживало его, но я чувствовала, как это что-то скоро не выдержит.
– Боюсь, что нет, – нарушил тишину его властный низкий голос, который побуждал подчиниться ему, и лишь моя слабая попытка оказать ему сопротивление разрушила все, что до сих пор его сдерживало.
Как только я попыталась обойти его, он тут же поймал меня и прижал к себе так крепко, что у меня перехватило и без того сбившееся дыхание и из груди вырвался стон. А он дышал так шумно, как зверь и тщетно пытался вернуть себе самообладание, замерев и застыв на мгновение.
– Что с тобой? – прошептала я, боясь шелохнуться.
– А разве ты не видишь? – ответил он не сразу, не ослабевая хватку, и стал целовать меня в шею, в лицо, в губы, а руки его жадно касались меня, ища возможность поскорее избавить от одежды.
– Нет! – вдруг закричала я, испугавшись его резкого напора.
Но он не слушал меня, он словно потерял контроль над собой.
– Тимур! – назвала я его по имени, и он на мгновение прекратил меня атаковать, посмотрев на меня ошалевшими глазами.
– Я не могу, мы не можем, – пыталась я его образумить, впиваясь в него умоляющим взглядом.
– Почему? – не хотел останавливаться он и его настойчивые руки уже развязали пояс на моей рубахе и готовы были сорвать и её.
– У меня еще не было мужчины, – с волнением пробормотала я и опустила глаза.
Он резко прекратил попытки меня раздеть.
– Ты хочешь сказать… ты что, до сих пор? – очень удивился он и даже не договорил.
Я кивнула и почувствовала, как мне неловко, словно, это какой-то стыд и недостаток.
Эта новость привела его в чувство, он тут же отпустил меня, поправил на мне рубаху, поднял с пола пояс и повязал мне его. Он выглядел растерянным и неловким, как и я.
– Прости меня ради бога, – сказал он вдруг виновато, – я чуть не сделал ошибку, конечно, это должно произойти не так, не здесь и… возможно не со мной…
– Всё нормально… ты ведь не знал, – успокаивала его я.
Ему было неловко и совестно поднять на меня глаза, я почувствовала, что его отношение ко мне изменилось, мне показалось, что он резко отстранился от меня. Может быть, он избегал девственниц? Как и глупых бесхарактерных женщин. Но, тем не менее, он проводил меня до дома и очень быстро удалился, как обычно бывает после первой близости у двоих случайных знакомых.
В поселении Кривичей вас уже ждали. Как только ты с Даниилом в сопровождении конвоя вошли в поселение, матушка тут же подбежала к тебе и грубо помогла тебе спуститься с лошади, озлобленно взглянув на твою порванную рубаху. Ты лишь мелком успела бросить обеспокоенный взгляд на Даниила, который был вполне даже спокоен и сосредоточен. Тебя повели в дом, чтобы привести в порядок и через некоторое время повести на поединок двух воинов, готовых бороться за твою руку и сердце.
– Ты совсем полоумная? Кинулась бежать со своей свадьбы! Да еще на неоседланном коне! Вся вымазалась, порвала рубаху, выставила напоказ свою наготу. Бесстыжая, – причитала матушка, как только вы остались вдвоем в избе.
