Олег Викторович Попов
Муха на стекле 1
А ведь у нас с Алиной нет ни удостоверений личности, ни официальных, разрешительных бумаг на право находиться здесь в своих средневековых нарядах… И уж тем более – фотографироваться с туристами! Никаких документов.
Как прикажите объясняться с местными властями?! Кто мы вообще такие? И откуда здесь появились?
Похоже, опять влипли в экстремальную историю… И что теперь делать?! Вот ведь дёрнул меня чёрт вылезть со своим дурацким вопросом!
Спина под средневековым нарядом мгновенно взмокла… Я, как всегда, оказавшись внезапно в стрессовой ситуации, напрочь забыл о своей способности управлять спрайтами в осознанном сне. Только бросал тревожные взгляды по сторонам, намечая пути отхода, в случае возможной тревоги и драки с охраной… Как и всякий мужчина, я подсознательно больше полагался на свои физические возможности в момент опасности, нежели на убедительные словесные аргументы и иллюзорные сверхъестественные способности.
К счастью, в отличии от меня, Алина о силе телепатии в управляемом сне помнила… Да и реакция на неожиданно изменившуюся ситуацию у спортсменки-каратистки, обладательницы жёлтого пояса в реальном мире, оказалась более быстрой.
Пока я озирался по сторонам, девушка уже взяла себя в руки. И хладнокровно мысленно диктовала свою волю сбившейся с гладкой речи, изменившейся мгновенно в лице, женщине – экскурсоводу…
Бдительная мадам, легко подчинившись телепатическим командам Алины, сразу же выкинула из головы странную парочку. И, вспомнив про свои прямые служебные обязанности, вновь затараторила:
– Господа! А теперь я предлагаю вам познакомиться поближе с настоящей жемчужиной нашей коллекции сохранённых средневековых артефактов. Пройдёмте сюда, на середину зала…
Вот она! Это и есть тот самый знаменитый Священный золотой крест, который мы могли только что видеть на сохранившемся фрагменте гобелена. Средневековая христианская святыня была изготовлена ещё в конце двенадцатого века из настоящего ливанского кедра, привезённого, по преданию, крестоносцами из самой Палестины!
В своё время, эту реликвию украшали 327 золотых пластин… И более ста драгоценных камней! Среди них были крупные изумруды, рубины, сапфиры… Однако наибольшую ценность для верующих людей средневековья представлял обыкновенный, ржавый гвоздь со святой земли, которым, как тогда все считали, прибили на Голгофе к кресту самого Спасителя! Собственно, всё остальное служило лишь дорогой оправой для этой главной детали святыни.
Хранился гвоздь в специальной, небольшой раке с прозрачной слюдяной крышкой. Ларец крепился с лицевой стороны креста, прямо по его центру, для всеобщего обозрения и поклонения… Вот тут! Как видите, до наших дней ни сам гвоздь, ни его прозрачный футляр, увы, не дошли…
Пока экскурсовод произносила, более не запинаясь ни разу, эти, заученные за годы до полного автоматизма слова, туристы из нашей организованной группы, отхлынув от стены с гобеленом, дружно переместились в центр зала. Народ взял в плотное кольцо шатенку в классическом тёмно-синем костюме и в очках, у Священного золотого креста, накрытого прозрачным куполом… Про нас все забыли.
Мы с Алиной вздохнули с облегчением… Ну вот, теперь можно и расслабиться! И спокойно, ещё раз, изучить вблизи вышивку на достаточно большом куске старинного полотна.
– Смотри, а ведь правда, тебя запечатлели здесь очень похоже! – тихо охнул я вглядываясь в мелкие стежки средневекового рукоделия. – И нижнюю рубашку с открытыми плечами изобразили один в один, и остатки юбок… Даже с фасоном и цветом обуви не ошиблись! Только портрет составили из двух лиц – твоего и бедняжки Якобетты.
Та искусная мастерица, что вышивала ведьму, получила от заказчика довольно точное словесное описание… Наверняка, нас подробно и в красках представил художнице непосредственный участник лесного сражения!
– Хм, – надула губки подруга. – Ну, не знаю… Ты вот тут не очень-то на себя похож! Только по стреле в спине, да по этим башмакам бордового цвета и можно угадать.
Я опустил глаза с изображения Бессмертного воина на гобелене себе под ноги… Точно! Моя тёмно-красная обувь из бычьей кожи, с удлинёнными и чуть загнутыми кверху носками, тоже, похоже, навсегда вошла в средневековую историю этого иллюзорного мира. А Алина всё продолжала безжалостно критиковать неизвестную древнюю мастерицу:
– Про лицо твоё я вообще молчу! Смотри, как изуродовали! Оно у тебя какое-то зверское вышло, прямо нечеловеческое совсем… Глаза выпучены, рот раскрыт… Просто ужас! Бр-р…
– Это, наверное, я кричу «Русские не сдаются!»
Мы тихо, сдавленно рассмеялись… Чтобы не привлекать больше к себе излишнего внимания.
Глава семнадцатая. Возвращение
Благотворительная акция "Ночь музеев" продолжалась до самого рассвета. Покидали замок одни туристы, им на смену спешили новые любознательные толпы, терпеливо ожидавшие до этого своей очереди за высокими крепостными стенами… Бесплатный доступ к культурным ценностям разжигал нешуточный ажиотаж у публики. И конца такому людскому круговороту видно не было.
Наша, немного подуставшая, но, по-прежнему, бойкая на язык экскурсовод, вела по брусчатке, проторенным маршрутом, уже третью группу туристов… После внезапного появления среди ночных посетителей музея странной парочки в средневековых одеждах. Чтобы не смущать своим видом излишне подозрительную сотрудницу архитектурно-исторического комплекса, мы старались больше не попадаться ей на глаза.
Просыпаться категорически не хотелось… У нас с Алиной вообще родилась идея пройтись по собственным памятным местам этого замка. Повторить ногами маршрут, который мы некогда проделали на скрипучей крестьянской телеге, спасая Якобетту. Интересно было бы посмотреть, как изменились за минувшие шесть столетий знакомые по средневековому сну старинные постройки…
Мы прошли неспешным шагом от подъёмного моста, который теперь, из-за серьёзной поломки древнего механизма, навсегда застыл в опущенном состоянии. Проследовали через крепостную площадь к бывшим хозяйственным помещениям замка… Сегодня, вместо старинных складов, конюшни и хлева, на этих площадках размещались небольшое уютное кафе, разные мелкие магазинчики для туристов и даже свой мини-кинозал!
А вот глубокая, тёмная ниша в крепостной стене, сыгравшая важную роль в нашем средневековом приключении, сохранилась почти в первозданном виде… Мы с Алиной постояли немного в ней, укрывшись от любопытных глаз, жарко целуясь и шепчась. Вспоминая пережитое здесь…
Пощадило время и ту самую каменную темницу, в которой держали когда-то несчастную невесту Августина. Приземистая постройка с толстыми стенами, стояла на своём прежнем месте, в метрах тридцати от нас… Теперь здесь располагалась небольшая сувенирная лавка.
Искушение было велико… И мы не удержались, заглянули внутрь.
…Торговля в бывшей темнице шла бойко. Мелодичный колокольчик, подвешенный над дверью, то и дело звонко извещал персонал лавки о приходе-уходе покупателей…
Ничего уже не говорило о том, что здесь когда-то располагалась мрачная тюрьма. Помещение с невысоким потолком было залито ярким электрическим светом. Вдоль стен протянулись прозрачные, стеклянные витрины, за которыми сновали две молоденькие продавщицы в тёмно-синих жакетах и юбках… На левой стороне груди улыбчивых девушек в глаза бросалась круглая фирменная эмблема замка-музея. Точно такая же украшала и строгий костюм женщины-экскурсовода.
Всё пространство за спинами хлопочущих продавщиц занимали открытые взору покупателей многоярусные стеллажи с товаром, от пола до самого потолка. Здесь туристу можно было приобрести на память фотографии и картины в рамках с красивыми видами замка, майки и бейсболки со средневековой геральдикой, всевозможную сувенирную мелочёвку – глиняные и медные пивные кружки под старину, с изображёнными на них рыцарями и королями, ордена, значки, подарочные кинжалы… А ещё сотни разных брелоков и образцов дешёвой бижутерии, с непременной эмблемой музея.
В лавке толкалось у прозрачных витрин человек десять… Однако, наше с Алиной появление на пороге не осталось незамеченным.
Старинные одежды на новых посетителях сувенирного магазинчика явно позабавили и смешливых, молодых продавщиц, и покупателей в этом торговом заведении… Едва мы приблизились к стеклянному прилавку, что бы рассмотреть товар поближе, как тут же, напротив нас, выросла симпатичная девушка и дружелюбно поинтересовалась:
– Что желаете, господа?
Я мило улыбнулся ей в ответ:
– Это помещение замка очень старое… А вы знаете, что тут было в средние века?
– Извините, нет! – сконфужено ответила девушка за прилавком. – Я здесь недавно работаю… Наверное, склад какой-нибудь располагался. Вон тут, на всё помещение, лишь одно крохотное оконце! Да и то – под самым потолком находится… Сказать точно вам не смогу, простите!
– Шестьсот лет назад это помещение было тюрьмой, – с самым серьёзным видом вклинилась в наш диалог Алина. – Для особо опасных преступников… Тут они проводили свои последние дни и часы перед казнью на крепостной площади.
– Ничего себе… – глаза продавщицы сувениров округлились и вспыхнули неподдельным интересом. – Спасибо за ценную информацию!
…Когда мы вышли из лавки обратно под звёздное небо и зашагали обнявшись к площади, я заметил Алине со скептической усмешкой:
– Ты обратила внимание, как эта милая девушка за прилавком, после твоих слов, бросилась лихорадочно записывать на свой электронный гаджет полученные сведения? Интерес-то у хваткой продавщицы к истории, похоже, чисто коммерческий… Ишь, как глазки загорелись!
Скоро, надо полагать, на фасаде этой сувенирной лавки замигает огоньками новый рекламный баннер для туристов… И зазывающий слоган из разноцветных лампочек – "Ты ещё не был в оковах? Загляни-ка в наши застенки!"
А внутри магазинчика туристов, возможно, будет встречать и соответствующий антураж – разнообразные средневековые орудия пыток по углам, всякие жуткие крючья и ржавые цепи с кандалами, свисающие с потолка… А что, очень сильный маркетинговый ход! Он точно увеличит и без того бойкую торговлю в лавке.
***
…По начинающему светлеть на востоке небосводу чувствовалось скорое приближение утра. Над зубчатыми башнями и стенами замка плыла в ночи медленная, завораживающая мелодия… Она звучала из замаскированных, мощных динамиков приятным фоном непрекращающемуся людскому гомону вокруг, то нарастающему, то стихающему, подобно набегающим на песок волнам.
Чарующие звуки арфы и флейт рождали в душе какое-то щемящее, сладостно-грустное настроение. В эту старинную музыку, разговоры и смех иногда врывались диссонансом приглушённые гудки невидимых за высокими стенами крепости автомобилей, визг тормозов, вой полицейских сирен…
Мы с Алиной неспешно мерили шагами старинную брусчатку, вслушиваясь в разнообразные ночные звуки. Вдруг до моих ноздрей донёсся знакомый с детства, аппетитный аромат… Невероятный в этом месте, но, тем не менее, такой очевидный!
– Ты смотри-ка… Картошечку жарят! – удивился я вслух. – С лучком… И со шкварками! Прямо, как я люблю и как мне бабушка готовит…
– Это, вон, из той маленькой кафешки, – повела носом Алина. – Что рядом с угловой башней угощает проголодавшихся ночных туристов необычными блюдами по старинным рецептам… Наверное, по индивидуальному заказу кому-то жарят! В настоящей средневековой кухне, на чём специализируется эта музейная харчевня, судя по её вывеске, – картофеля не должно быть в принципе… Не открыли ещё европейцы в то время для себя этот продукт! Он же родом из Южной Америки… А в пищу его в Старом свете стали употреблять лишь в семнадцатом веке.
…Неожиданно средневековая музыка над крепостью смолкла, так и не доиграв до конца. Несколько томительных секунд в динамиках царила полная тишина… А потом над крепостью-музеем разнеслось:
– Уважаемые гости! Наш замковый комплекс, получивший ещё в прошлом веке почётный статус национального исторического наследия, вот уже восьмой год подряд принимает участие в Международной благотворительной акции "Ночь музеев". По уже сложившейся традиции завершается она у нас коллективной встречей рассвета…
Через час, первые лучи солнца рассеют ночную мглу и погасят звёзды. Наступление зари, неминуемая победа света над тьмой, во все века наполняла человеческое сердце ощущением радости, верой в стабильность бытия, надеждой на лучшее, счастливое будущее. На смену любой ночи всегда придёт сияющее утро. Давайте, друзья, и мы сейчас поднимемся на стены и башни нашего старинного замка… И полюбуемся все вместе рождением нового дня!
Вокруг раздались аплодисменты… И многочисленные туристы, поодиночке и группами, устремились наверх по лестницам, переходам и галереям.
Мы с Алиной, подчиняясь всеобщему порыву и ажиотажу, тоже поспешили принять участие в красивом ритуале. Последовав за туристами, направившимися к главной башне и поднявшись, вслед за ними, по истёртым каменным ступенькам, мы вскоре оказались на уже знакомой смотровой площадке донжона…
К тому времени, как первые солнечные лучи показались из-за горизонта, на этой обзорной вершине крепости столпилось человек сорок. Лёгкий предрассветный ветерок развевал наши с девушкой волосы и одежду…Словно дети в ожидании чуда, все притихли. Взоры туристов устремились на розовеющий восток…
Многолюдно было и на открытых площадках всех соседних башен, на зубчатых стенах крепости. А вот внизу, на брусчатке, туристов почти не осталось. Неторопливо прохаживались по небольшой мощённой площади лишь невозмутимые охранники в фуражках с кокардами… Да сновали изредка мимо стражей порядка сотрудники музейного комплекса в одинаковых синих костюмах с приметными эмблемами на груди.
Всем им было не до красивого ритуала и любования восходом… Эти люди находились на ответственной работе. И не отвлекались на пустяки.
…Облаков в предрассветном небе почти не наблюдалось. Так, висели над головой какие-то редкие, полупрозрачные белёсые клочки… Уже погасла добрая половина звёзд и куда-то пропал лунный серп.
Западная сторона небосвода всё ещё клубилась ночной тьмой… А вот противоположная – светлела прямо на глазах. И сюда, на восток, были сейчас направлены все взгляды посетителей музейного комплекса.
Над почти ровной линией горизонта показалась узенькая, нежно – голубая полоска. Она постепенно росла, ширилась… Наливалась розовым, алым и оранжевым цветом.
Наблюдая за восходом солнца я и не заметил, как вокруг сделалось уже совсем светло… Хотя огромный город внизу оставался, по-прежнему, весь залит электрическими огнями ночной иллюминации.
Наконец, ослепительный краешек солнечного диска выглянул из-за горизонта… Яркий свет ударил в глаза, наполняя сердца зрителей ошеломительно-обыденного действа трудно объяснимым ликованием и тихой душевой радостью. Он заставлял туристов на главной башне невольно щуриться и улыбаться…
У меня тоже на душе сделалось как-то празднично. Хотелось петь.
Рядом замерла живым солнышком Алина. Лицо у неё сияло искренним детским восторгом. Вместе со всеми девушка переживала потрясающие положительные эмоции. И не скрывала своих чувств.
Какое всё-таки у неё милое, хорошее лицо… И удивительные зелёные глаза с искорками!
Я не удержался, наклонился к доверчиво прижавшейся ко мне девушке и чмокнул её при всех, прямо в россыпь веснушек на носу. Взор мой скользнул по Алининому плечу, каменным зубцам донжона, остановился на почти безлюдной площади замка внизу… И моё прекрасное настроение враз улетучилось, словно утренний туман.
В самом центре опустевшего плаца стояли трое охранников в полной экипировке… Туристы разбежались по башням и стенам встречать рассвет и стражи порядка могли теперь ненадолго расслабиться. Отвлечься на полчаса от пристального наблюдения за неугомонными посетителями музея, снующими без устали по всем закоулкам замкового комплекса.
Двое охранников в чёрной униформе лениво болтали между собой… А третий, видимо, старший, чуть отойдя от товарищей, докладывал обстановку начальству по рации.
Картина сверху была самая безмятежная… Но неожиданно, прямо на моих глазах, к стражам порядка приблизилась, невесть откуда появившаяся молодая дама в очках. Та самая бдительная женщина-экскурсовод, про существование которой я уже стал потихоньку забывать…
Дама с таинственным видом принялась что-то негромко доказывать, тут же подобравшимся охранникам. При этом она слишком часто поглядывала на вершину донжона и явно на нас с Алиной… Мне отчего-то сделалось тревожно.
Я поспешил сконцентрировать всё своё внимание на этой шушукающейся группе в центре площади… Мысленно приблизился к возбуждённой женщине-экскурсоводу и прислушался к её словам. Так и есть – разговор на каменном плацу шёл именно о нас с подругой!
Про артистов в средневековых нарядах, оказывается, никто не забыл… Оставшись без Алининого телепатического контроля женщина-экскурсовод быстро пришла в себя. Дама исподтишка продолжила следить за нами и внимательно наблюдала за всеми передвижениями подозрительной костюмированной парочки!
Проницательная сотрудница музея уже успела выяснить по мобильному телефону, что городской департамент культуры никаких артистов в замок развлекать публику не направлял… И вот теперь мадам настоятельно требовала от стражей порядка, чтобы они проверили у нас документы. И выяснили – кто мы такие?
…Алина бросила ласковый взгляд на моё напрягшееся лицо. Она заметила нехорошую перемену в нём и нахмурилась, тихо спросив:
– У нас что-то случилось?
– Посмотри-ка вниз… – процедил я с нескрываемой досадой.
Девушка чуть обернулась, опустив глаза на каменную площадь. Все три охранника и женщина в тёмно-синем костюме стояли теперь тесной компанией, дружно задрав головы вверх… Мы находились у самого края смотровой площадки донжона и были им хорошо видны в своих средневековых одеяниях. Наши взгляды встретились.
Целую минуту, наверное, мы пристально рассматривали друг друга… Неугомонная сотрудница музея, при этом, всё ещё продолжала что-то торопливо говорить вооружённым мужчинам в чёрной униформе. Охранники молча слушали даму в очках, не сводя с нас глаз…
Наконец, стражи порядка приняли решение. И, бесцеремонно прервав симпатичную доносчицу на полуслове, весьма энергично направились к главной башне замка. А женщина-экскурсовод так и осталась неподвижным изваянием на площади, запрокинув вверх голову.
Она и не думала никуда уходить. Бдительная мадам застыла на месте, внимательно следя снизу за каждым движением ряженных посетителей музейного комплекса… Стёкла её очков в тонкой золочённой оправе поблёскивали, уставившись в нас с Алиной, как два оптических прицела.
– Всё… Мы попались, – констатировал я. – На смотровую площадку донжона существует только один путь. Избежать встречи с тремя охранниками на винтовой каменной лестнице невозможно. И совсем скоро стражи порядка будут здесь… Без требуемых документов нас с тобой точно заберут в местный полицейский участок для выяснения личностей! Что будем делать?
– Надо просыпаться… – с сожалением согласилась Алина. – Всё, что мы задумывали, вроде бы, уже сделано. Причин задерживаться дальше в этом сне больше нет. Хотя, я бы ещё погуляла тут с тобой и весь начинающийся день!
– Мне тоже здесь понравилось, – мои губы тронула лёгкая улыбка, а сердце согрели воспоминания о первом жарком поцелуе с девушкой в тёмном подземелье. – Но нам надо поторапливаться… Смотри, эта бдительная мадам внизу просто дырку во мне сейчас взглядом протрёт! Она точно решила сполна насладиться, как нас будут тут задерживать… Ишь, уставилась! Настроишься с такой на комфортное и быстрое пробуждение…
И я демонстративно повернулся спиной к даме в очках. Ничего, красивая, сейчас ты удивишься по-настоящему!
– Обними меня крепче… – едва слышно попросила Алина. – Давай уйдём в реал вместе, одновременно.
…Оранжевый диск уже почти весь поднялся над горизонтом. Шоу со встречей рассвета завершилось… И смотровая площадка донжона начала быстро пустеть.
Туристы, пофотографировав друг дружку на фоне восходящего светила, уже заспешили вниз, продолжать осмотр крепости и её достопримечательностей… Эта непоседливая публика вечно куда-то торопилась!
Я прижал девушку к груди, уткнувшись лицом в её светлые, мягкие волосы… Алина прильнула ко мне всем телом и засопела, словно ребёнок, спрятав веснушчатую мордашку в складках грубого средневекового балахона. Сомкнув веки, я скомандовал вполголоса:
– Начали…
Перед моим мысленным взором тут же проявилось изображение родной пятиэтажки. Знакомая кирпичная стена, балконы соседей с сохнущим бельём на нехитрых конструкциях, именуемых в просторечии "вертолёт", окно моей комнаты на третьем этаже… Я зацепился сознанием за этот поблёскивающий прозрачным стеклом прямоугольник и сосредоточился на нём, приближая.
Здание многоквартирного пятиэтажного дома стало стремительно расти в размерах. А звуки и яркие ощущения сна – плавно отдаляться и блекнуть.
Моё, уже бестелесное сознание, словно парящая в небе птица, резко спикировало прямо к знакомому окну… Я замер на мгновение перед ним и с любопытством посмотрел через двойное стекло на себя, безмятежно спящего в кровати. Лёгкое одеяло сползло с раскинувшегося тела, обнажив почти половину торса… Мягкой, большой подушки под моей головой вообще не было. Эту непременную постельную принадлежность я сейчас крепко обнимал одной рукой. И нежно прижимал к левому боку…
С улицы мне хорошо была видна вся обстановка в комнате. На своих привычных местах располагались такие знакомые вещи…
Значительную часть помещения занимал большой письменный стол, компьютерный системный блок и монитор на нём, рядом – кожаное кресло с высокой спинкой. По стенам висели красочный календарь на сентябрь, часы с бегущей и сейчас наперегонки со временем секундной стрелкой, зеркало и купленный у Королькова тяжёлый меч для тренировок, с начищенным клинком…
Сознание, с лёгкостью преодолев прозрачную преграду двойного оконного остекления, влетело в неподвижное человеческое тело на постели. По моим расслабленным мышцам пробежала лёгкая дрожь… И я проснулся.
***
Реальный мир ворвался в мозг множеством знакомых запахов и звуков. Вот только вместо Алины, я тискал сейчас в руках мягкую, податливую подушку… Переместившуюся мало понятным образом во время сна из-под моей головы в крепкие мужские объятия. Ноздри щекотал аппетитный аромат жареной картошки со шкварками, доносящийся со стороны кухни, из-за чуть приоткрытой двери…
Я улыбнулся, не открывая глаз. Давненько бабушка меня не баловала этим бесхитростным блюдом… Так вот откуда взялась во сне жаренная картошечка по индивидуальному заказу, для неведомого ночного посетителя специализированной кафешки в замке-музее, как предположила Алина! Иллюзия и реальность тесно переплелись в нашем совместном видении в единый узор.
Я отбросил в сторону измятую подушку и открыл, наконец, глаза. Часы на стене показывали без пяти семь. А в восемь меня, между прочим, в городском парке ждал Вадим Корольков со своими реконструкторами на очередную тренировку…
Мой взгляд упёрся в меч, который теперь постоянно висел над кроватью. Я тяжело вздохнул.
Менее всего реконструкторское оружие занимало здесь своё место в качестве брутального украшения интерьера. Это, скорее, было каждодневное напоминание мне о необходимости тренировать реальное тело… И поддерживать собственные мышцы в хорошей физической форме.
Я специально повесил бастард перед глазами, как постоянный немой укор своей лени, не устающей убаюкивать сознание и оправдывать могучую тягу молодого организма к безделью. Коль уж решил научиться владеть мечом, как мастер, хотя бы в нереале – чаще работай с выбранным оружием не только во сне… И не ищи малейшего повода увильнуть от изнурительных тренировок наяву!
Вообще-то, мне нравилось общаться с реконструкторами… Они были так самозабвенно и глубоко погружены в какой-то свой отдельный, воображаемый мир! Почти, как и я…
В «Дружине» никто не курил и не злоупотреблял алкоголем. Все реконструкторы культивировали здоровый образ жизни. Многие читали историческую литературу, особенно по средневековой тематике… Что по нынешним временам нехарактерно для подавляющего большинства моих сверстников, избегающих всяких книг. И открыто презирали любое огнестрельное оружие, считая его защитой трусов и слабаков, не умеющих постоять за себя в честном бою.
Мне удалось быстро и органично вписаться в дружную компанию реконструкторов. Для этих увлечённых людей я стал почти что своим. Да и мышцы мои за месяцы постоянных, изматывающих до дрожи в коленках, тренировок окрепли и потихоньку наливались силой… Привыкая постепенно к серьёзным, мужским нагрузкам.
Но в отличии от фанатиков-реконструкторов, я относился к своему пребыванию в клубе "Дружина" и к специфическим занятиям, без особой страсти. Скорее, как к обязанности… Добровольно взваленной на плечи тяжкой, но необходимой для меня регулярной физической работы.
Бежать вприпрыжку на каждую изнурительную тренировку в парк, словно на праздник, подобно остальным дружинникам, почему-то не получалось… Постоянно приходилось себя заставлять!
…Я с неприязнью посмотрел на злополучную, потерявшую всякую форму, подушку. Вот ведь позорище! Дожился… Тискать её ночью, словно любимую девушку! Надеюсь, будучи во сне, я не целовал подушку реально взасос, представляя себе Алину…
Однако, хочешь – не хочешь, а пора было вставать! Я отбросил одеяло, сел на кровати… И задержал взгляд на яркой картинке настенного календаря. 22 сентября, среда… В наших краях – начало бабьего лета. Золотая осень!
Надо же, за последние восемь часов я пережил во сне июльскую жару, бодрящую майскую прохладу… И вот, благополучно проснулся во второй половине сентября. Лето, весна, осень… Эти осознанные сны смешали и спутали все времена года в голове!
Я облизнул губы, вспоминая вкус Алининого поцелуя в подземелье… Представил себе так же пробуждающуюся сейчас, после наших ночных приключений, девушку в далёком Подмосковье. В ночной рубашке, с растрёпанными волосами и заспанным, слегка припухшим лицом… И рука автоматически потянулась к пусковой кнопке компьютера на столе. Но я себя удержал.
С чего это вдруг Алине сейчас сидеть в интернете? В такую рань! Наверняка девушка ещё нежится в постели… А меня ждёт сегодня куча дел. И начинать своё утро с компьютера – вредно во всех отношениях!
Ещё успею вечером наговориться с подругой в чате… Я поднялся с кровати и подошёл расслабленным шагом к большому прямоугольному зеркалу… Перед которым, обычно, занимался утренней гимнастикой.
Придирчиво осмотрел свою долговязую фигуру в просторных семейных трусах. Сделал несколько энергичных замахов руками и поворотов корпусом влево и вправо, прогоняя прочь последние остатки сна…
Усиленные занятия физкультурой с реконструкторами на свежем воздухе в парке, всё минувшее лето, не прошли даром. Моё тело обрело ровный бронзовый загар, более рельефно обозначились все крупные мышцы… Перед зеркалом, почти в полный рост, стоял далеко не спортсмен-культурист, конечно. Но и не дрищ! Хотя надо быть объективным – над этим мужским телом ещё предстояло работать и работать…
Я обратил внимание на маленькое покраснение под левой ключицей. То ли прыщик выскочил, то ли свежий кровоподтёк непонятно с чего образовался… Не болит. Странно!
И тут до меня дошло… Это же место раны, полученной мною во сне!
Именно отсюда, из-под ключицы, и торчал железный наконечник средневековой стрелы, вонзившийся мне в спину… И пробивший тело насквозь.
Но это всё было там, в иллюзорном мире. А здесь, в реальности, полученное во сне серьёзное ранение проявилась на моём теле вот так… В виде банального прыщика.
Поразительная сила человеческого самовнушения… Хотя – чему я удивляюсь? Разве мой маленький кровоподтёк, или даже внезапная остановка сердца во сне у кого-нибудь другого – не звенья одной цепи?
Иллюзорные события, похоже, имеют свойство влиять на реальность. Просто большинство людей, пробудившись, не в состоянии вспомнить свои сны… Да ещё и во всех подробностях! Вот и не могут многие внятно объяснить – откуда у них за ночь появляются на теле малозаметные синячки и царапины? И не обращают на них внимание…
Короче, радуйся, парень, что дело обошлось всего парой прыщиков! Второй неприметный след своего иллюзорного ранения мне удалось разглядеть в зеркале на самом верху спины, вывернув до предела шею. Мда… Могло быть и хуже.
Размышляя над всем этим, я направился в ванную… Хватить ломать голову по поводу нераскрытых тайн человеческих сновидений! Здесь и сейчас мне уже ничего не угрожает. Одиссей вернулся, наконец, после опасного странствия в тихую гавань родной Итаки.