Марина Лаврук
Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым
Ей нужно было всего пару дней в одиночестве, чтобы перестать отрицать очевидное – Акио нужен ей. Это еще не любовь, просто потребность в человеке, просто попытка заполнить собственную пустоту.
У нее было много времени все обдумать и вот спустя полгода глядя на удивительную картину оголодавших братьев радостно уплетающих мясо после года жизни в клане Тиба, Мира не могла перестать улыбаться.
«Мне конец».
Словно назло Акио стал все больше времени проводить с ней, все больше прививая собственную необходимость в ее жизни. Неловкие касания, улыбки и разговоры, все что было у них. Никакой стремительной похоти, желания или головокружения. Это не было похоже на бабочек в груди, когда Акио был рядом – было легко, стоило ему уйти в груди разливалась боль подобная разбитому стеклу в легких. Мира рада была бы оставить все как есть, плевать что чувствует она пока Акио держит собственное обещание, пока их прикосновения не более чем дружеские, пока их взгляды не пересекаются в глубоком молчании, пока они не перешли грань…
Именно тогда семейство потрясла новость о гибели отца. Дядюшка точно не был плохим человеком, ощущая легкую тоску Мира вновь и вновь думала о чувствах людей вокруг. Чтобы не было он ей был чужим, они же потеряли отца и мужа. Неожиданно в один момент, не было никакой болезни, каких-либо других причин, человек ушел и не вернулся. Сколько слов между ними осталось не высказано? Сколько боли сейчас в каждом? Но если Аи и Макото открыто проживали утрату, то братья…
Она искренне хотела поддержать Акио, хотела достучаться до его души внутри и уговорить ее хоть немного отпустить ком внутри. Но препираясь Акио сводил все к ее собственным чувствам. Но что хуже всего, так это то, что, стараясь достать из него хоть малость Мира дотянулась до ужасающего ее признания:
– Я проиграл, Мира, я не сдержу своего обещания.
«Молчи. Просто молчи. Прошу тебя».
Ее сердце невменяемо стучало, а волнение заставляло кожу стать настолько чувствительной, что малейший ветерок отдавал морозом, хотя на дворе была летняя ночь. Она решила бежать и бежала в прямом смысле, куда подальше от него. Может подвернется какой-нибудь переулок и у нее выйдет скрыться с его глаз, а потом? А потом найдет способ скрыться из империи, да.
Но Акио упрямо следовал за ней. Так что двое остановились у порога ее дома. Мира старалась вдыхать воздух медленно, иначе нещадно кололо в груди.
– Единственное от чего я не хочу бежать, это любовь к тебе.
– Но почему?
– Она не причиняет мне боли.
– Пока не причиняет.
– Значит мне будет достаточно этого «пока».
«Разве можно так? Как ты так просто…»
Она нервничала, опуская взгляд и думала, как же ему нахамить, чтобы все глупые мысли вылетели из головы, как теплая ладонь едва коснулась ее лица пока Акио невозмутимо поправлял ее мокрые волосы. Она подняла взгляд и на мгновенье замерла, глядя в собственное отражение в чайных глазах. Сердце перестало биться, просто жадно сжалось в ожидании.
– Акио.
– Да?
«Плевать».
Отбросив все мысли в собственной голове Мира забылась. Ее последний поцелуй в жизни был с соленным вкусом крови и словно боясь этого она зажмурилась. Но губы напротив пусть и были холодными, но все же отдавали чем-то сладким и манящим. А крепко вцепившиеся в талию руки обжигали так что внутри в точности билось стекло.
Стоило ей закрыть за собой дверь Мира с бездумным взглядом смотрела перед собой. Ее и без того круглые глаза были еще шире. А в голове абсолютная пустота. Внутри от волнения было немного тошно, а по ногам шла дрожь. Все хуже некуда.
С того дня Мира и Акио становились все ближе. Узнав о странном желании Акио обучаться в клане Окумура она приняла это удивительно спокойно, все же когда человек вроде него начинает принимать решения это уже значительный шаг вперед. Тогда она часто проводила вечера доставая старшего. Напоила Шизу и наконец узнала, что за сущность скрывается внутри и долго смеялась. Наслаждалась взрослением маленького Юки и рассказами Макото. Все дальше убегая от мыслей, что она здесь чужак.
Встретив испуганного Таро, который прибыл со старшей сестрой по каким-то поручениям Мира конечно же воодушевленно доставала трепетного паренька, но вот только из их разговора стало понятно, что предмет их общего воздыхания никогда и не бывал в землях Окумура, ни о каком обучении и речи быть не могло.
Зачем ему скрывать что-либо? Этому была только одна причина – император. Был ли это страх за него или же неконтролируемая ярость, оправдываемая собственной обидой на брата? Тогда Мира повела себя не лучшим образом. Она правда хотела отговорить Акио, но не то огорчение в чайных глазах, не то собственная неспособность признать брата тираном сыграли с ней в злую шутку. В конце концов Масаши уже занял трон, а значит переживать ему не о чем. Она не была хозяйкой Акио. У него был собственный путь. Она принимала его чувства и не торопилась делиться собственными. Так ни разу и не сказав об этом в слух.
И они оба ошиблись.
Глава 55. Нож, слуга и чай.
Лишь здесь в темной, абсолютно беспросветной комнате, сломленная и оставшаяся в полном одиночестве Мира осознала насколько она нуждалась в нем. Она умела лишь принимать любовь Акио, не понимала ее, наслаждалась и не ценила. Но лишившись его рядом абсолютно все утратило смысл.
В этой жизни больше не будет тепла, не будет света, не будет его рядом. Все от непослушных кудрей до отрешенных чайных глаз, все это осталось в прошлом. Он умер, а последним, что услышал от нее были жуткие слова о ненависти. Лишь спустя несколько месяцев она осознала, что это реальность. Не затянувшийся сон, ничего не исправить.
Она так и сидела, прижавшись спиной к стене, в горле жуткими иглами раздавалась боль, сил не было. Горячие слезы опаляли лицо. Боль внутри была такой сильной, подступающая тошнота и головная боль.
– Мне не хватает твоего тепла, Акио.
Он все ровно ее не услышит, она все ровно осталась одна.
Ее прервал звук открывающейся двери в которой появилась знакомая белая фигура. В глазах Масаши отчетливо виднелась растерянность, но он спокойно подошел к сестре и присел рядом с ней вглядываясь в заплаканное лицо:
– Он так и не появился?
Мира лишь болезненно прикрыла веки и едва заметно покачала головой. Масаши смотрел перед собой непривычно закусывая щеки, он не отводил глаз от тела учителя, которое так бережно было сохранено его силами.
– Сколько мне еще продолжать этим заниматься? – Масаши тяжело выдохнул и устало протер глаза после обращая взгляд на измученное лицо Миры.
Всегда наглые глаза сейчас были как два осколка разбитого зеркала, абсолютно безжизненные. Он несколько минут неотрывно смотрел в ее лицо и ладонь по инерции дернулась вытереть слезы, но словно осознав что-то Масаши отдернулся чуть назад и тяжело поднимался на ноги.
– Обними меня.
Голос Миры был настолько тихим, брат на мгновенье замер и послушно наклонился к сестре осторожно приобнимая за плечи. Мира закрыла веки тепло некогда родных объятий сейчас прожигало в ней дыру, плакать сил больше не осталось, хотелось просто кричать. Она что есть силы вцепилась в его спину руками и уткнулась лбом в грудь. Хотелось исчезнуть, спрятаться от всего и всех. Она чувствовала, как его ладони жалобно сжимаются на ее плечах.
Когда брат все же поднялся, прерывая столь нужные объятия Мира словно утопающий схватилась за него метнув последний жалобный взгляд и тут же рухнула вперед. Сердце нещадно болело.
– Проваливай, он не явится, – тихо сказала она.
Масаши устало отвел глаза и замерев на пару мгновении все же вышел. Мира продолжала лежать на холодном полу, лишь прижимая к груди заветную коробочку. Если одна две таблетки давали ей результат, помогающий хоть ненадолго ощутить легкость. Что будет если принять все разом?
Собрав остатки физических сил, она поднялась на ноги, бережно оставленный нож недалеко от тела Ясуо тут же попал в ее ладонь. Сжимая в одной руке острое лезвие, в другой Мира держала полную коробочку одурманивающих пилюль. Мысли были спутаны, если эти цепи не выйдет разрушить, если сил нет, значит она последует за Акио. Даже если Аурараси заживляет все ее раны, но есть одна неясность, что будет если она больше не сможет вдохнуть воздух? Что тогда случится с ее телом?
Отбросив излишние размышления Мира подняла пустые глаза на учителя и едва заметно ухмыльнулась. Одним взмахом высыпав всю горсть пилюль себе в рот она большими глотками проглотила каждую и пока сознание осталось в ней резко выдохнув дернула ножом пронзая собственное горло.
Острое лезвие от дрожащих рук не прошло насквозь и вопреки охватившему ее ужасу, и боли она протолкала его дальше, так что кровь несдерживаемым потоком сочилась вниз. Ни одного вдоха сделать не удавалось из-за неконтролируемой жгучей боли. Сознание начало улетучиваться. Черная пелена наплывала на глаза, но Мира улыбалась. Пилюли не дадут ее телу двинуться, у нее есть шанс умереть.
– Как ты можешь вести себя так с другими людьми? Они не заслужили подобного, – смутная картина и знакомый голос проявлялись перед ее глазами.
«Точно, Масаши…. С кем он говорит? Со мной?»
– Какая разница как вести себя с подобными им?
«В тот раз он впервые разозлился на меня…».
– С подобными им? Мира! – Масаши смотрел на нее как-то непривычно строго, – ты дочь императора, люди должны видеть в тебе надежду и поддержку. Ты хоть не мгновенье задумалась о том, как тяжело этой женщине? Хоть на секунду в твоей голове промелькнуло, что не каждому посчастливилось родиться в богатой семье? Она работает с рассвета до ночи…
Мира лишь недовольно приподнимала бровь и хотела бы перебить брата.
– Молчи, сейчас говорю я, – оборвав ее строго сказал он, – ей нужны деньги, понимаешь? Она служит в нашем доме уже много лет и впервые за все время попросила о помощи. Просто отпустить человека к больному ребенку! Просто постараться понять.
В тот день самочувствие госпожи значительно ухудшилось, странные приступы удушья то и дело накатывали на нее, а голова истошно кружилась, но хуже всего было подступающее чувство дикой раздраженности. Она привычно сидела за обеденным столиком ожидая, когда принесут угощения. Ни отца, ни к радости Макото не было. Брат в тот день на удивление опаздывал. Привычно незаметная Нишу вела себя как-то дергано, она была одной из самых опытных прислужников на кухне и провела во дворце без малого двадцать лет, но никогда так и словом не обмолвилась с молодой госпожой. Сегодня же она то и дело кротко поглядывала в ее сторону, что вызывало в Мире еще больше раздражения.
Наконец слуга поднесла чайник и дрожащими руками поставила чашку перед Мирой:
– Госпожа, – едва слышно дрожащим голосом обратилась к ней Нишу, – позвольте мне… у меня ребенку…
– Ты можешь сказать четче? – Мира не заметила, как прокричала фразу.
С и без того дрожащих рук слетел поднос и горячий чайник, переполненный кипятка рухнул на бедра Миры опаляя их жгучей болью.
– Госпожа! – слуга тут же широко раскрыла глаза и не сдерживая раскаявшихся слез кинулась, стараясь схватить горячую посуду.
– Убери свои руки! – Мира ударила ее по ладоням, она была несусветно зла, но эта женщина может куда сильнее ошпариться, да и ее случайных касаний девушка не хотела, – насколько ничтожной нужно быть, чтобы не суметь принести чай? – она схватила горячую посуду и отбросила ее в сторону громко крича, – что там у тебя? Ребенок? Проблемы? Мне плевать, чтобы ты не старалась мне сказать, убирайся с моих глаз и моли всех богов о моей милости!
Именно в тот момент дверь в зал распахнулась. Масаши обеспокоенно осмотрел картину перед собой и быстро оказался возле Миры от платья которой еще шел пар:
– Тебе больно? – сидя возле нее тихо спросил он.
– А сам как думаешь? – недовольно сказала девушка.
– Нишу, вы можете идти, я увидел ваше обращение только сейчас, не думайте, что ваш проступок окажется безнаказанным, но сегодня вы свободны, – сдержано проговорил он.
– Простите…прошу, – низко поклонившись женщина продолжала плакать, – спасибо вам, молодой господин.
– Я тебя никуда не отпускаю! – сухо прервала ее Мира.
– Н…н…но…– Нишу подняла жалобный взгляд на Масаши.
– Уходите, я ведь сказал уже.
– Я сказала нет! Эта ничтожная ответит за все сегодня же. Плевать, пусть хоть руки в кипятке обмоет, но я…
– Уходите, – все строже проговорил Масаши, – а ты! – он повернулся и сурово смотрел на Миру.
Нишу словно между двух огней все же прислушалась к господину и быстро выбежала из зала.
– Почему ты перечишь моим словам? – раздражение сестры сменилось усталостью.
– Потому что я твой старший брат, – сухо ответил он.
– Злишься на меня? – бровь Миры удивлено приподнялась вверх.
– Да.
– Она пролила на меня кипяток, или хочешь сказать, что плевать раз на мне все заживает?
– Она понесет за это наказание.
– Нужно было просто вылить остатки на ее лицо.
– Как ты можешь вести себя так с другими людьми? Они не заслужили подобного.
– Какая разница как вести себя с подобными им?
– С подобными им?
Речь брата выводила ее каждым своим словом, злость сменялась усталостью и вновь накатывала уже более грозной волной.
– Закончил? Мне нет дела ни до нее, ни до ее проблем, – глаза Миры ни на секунду не задрожавшие напоминали лишь о том, что она говорит искренне, – ни до ее ребенка, ее работа прислуживать мне, а если она не справляется – пусть платит по заслугам.
– Нам с отцом нужно было раньше заметить кем тебя вырастили.
– Мой характер ваши проблемы, не мои, – она лениво прикрыла веки.
– О каком характере ты говоришь, я знаю свою сестру как заботливую и светлую девушку, но во что ты превращаешься, скажи мне?
– Знаешь, что? Ты можешь бесконечно трястись за этими бедняками, безвозмездно помогать им и пачкать руки, но посади какого-нибудь «несчастного» на трон, и ты получишь деспота во плоти. Люди показывают свою настоящую сущность только тогда, когда в их руках есть сила, сила позволяет ничего не скрывать и поступать как хочется.
– Хочешь сказать, что любой выходец из бедной семьи не смог бы править так как наш отец?
– Хочу сказать, что лишь ты надежда этой империи, Масаши. Людям правда повезло, что именно ты наследник, а не я. Ты их любишь, я же предпочту их всех уничтожить.
– Это говорит Аурараси?
– Вовсе нет, это мои слова. В моих глазах только вы с отцом заслуживаете жизни.
– А если бы я не был твоим братом, тоже не заслужил бы жизни?
– Ты был бы одним из них.
Глава 56. Девушка без имени и судьбы.
«Почему я вдруг вспомнила об этом? Неужели этот случай и есть мои предсмертные видения. Почему…» – мысли смутным потоком нахлынули на Миру.
Ее грудь тяжело вздымала вверх, каждый вздох словно наполнял тело густой жидкостью. Неохотно открытые глаза встретились с непередаваемо ярким светом от чего она тут же сильно зажмурилась и приподняла тяжелые руки и накрыла глаза.
Это и есть тот свет, который люди видят перед смертью? Нет, она все еще чувствует собственное тело, а значит жива? Сквозь силу она открыла веки все еще продолжая закрывать их ладонями, постепенно привыкнув госпожа осторожно разжала пальцы и пропуская пульсирующую боль в собственных глазах, старалась сфокусироваться, чтобы осмотреть все вокруг.
Спустя время зрение все же вернулось к ней, Мира лежала в одной из комнат дворца на просторной кровати покрытой белым паланкином с вышитыми золотыми лотосами. Просторная комната была налита дневным солнцем, а воздух был слегка прохладным от приоткрытого окна. Девушка облокотилась на локти и протянула дрожащую ладонь к собственной шее, никакой дыры, даже шрама не чувствовалось.
Она подняла руку перед собой, все те же золотые браслеты сковывающее ее. Все та же тюрьма, только комната теперь выглядит иначе. Тяжело выдохнув она рухнула на спину бездумно глядя в потолок.
Спустя несколько минут дверь распахнулась, Мира продолжила лежать не двигаясь, лишь слышала, как застучала посуда и тихие шаги в свою сторону:
– Неужели, – облегченно выдохнул Масаши присаживаясь на край кровати, – я правда поверил, что могу тебя потерять.
Мира ничего не отвечала, сил уже не было. Она не может даже умереть.
– Ты не приходила в себя 10 дней, рана едва затягивалась, наверное, впервые в жизни тебя пришлось лечить как обычного человека, – Масаши обернулся и кротко посмотрел на безжизненное лицо сестры, – теперь будешь здесь, я постараюсь придумать как выманить его, но оставлять тебя там я больше не могу.
– Какой заботливый, – голос Миры был абсолютно не похож на ее собственный, явно сказывалась затягивающаяся травма.
Масаши не ответил, лишь отвел взгляд и смотрел в стену перед собой.
– Сними цепи, – закрывая глаза обратилась к нему Мира.
– Не могу.
– Боишься меня?
– Да.
– Он не выйдет пока цепи на мне, зачем ему появляться если ничего не сможет сделать? Сними их и сможешь встретиться.
– К сожалению, так не выйдет.
– От куда у тебя вообще силы на это? Ты же слабак.
– Отец научил меня, чтобы удержать тебя. Он знал, что ты плохо справишься с ношей. А сил у меня достаточно.
– Думаешь он был бы счастлив увидев нас сейчас?
– Думаю он бы возненавидел меня.
– Да.
Масаши больше ничего не говорил, лишь устало моргнул и бегло взглянув на сестру поднялся, направившись к выходу:
– Не забудь поесть, выглядишь не лучше мертвеца, там нет капусты.
Дверь закрылась. Мира прикрыла тяжелые веки.
***
– Ты чего опять ревешь? – перед глазами было лицо брата, совсем маленького со смешным высоким хвостом в этом белом халате он выглядел как маленький павлин, – тебе правда больно или опять притворяешься чтоб на руках нес? – он стоял с важно закинутыми за спину руками и слегка склонился над маленькой фигурой напротив.
– Правда больно, – четырехлетняя Мира жалобно всхлипывала сидя на земле с поджатыми коленками.
– И что мне с тобой делать? – он театрально закатил глаза и ярко улыбнувшись щелкнул Миру по носу, – соберитесь, молодая госпожа, помощь прибыла, – ловко закинув младшую сестру на спину он шел к дому с довольной улыбкой.
В тот день они оба были виноваты, запуская воздушного змея ушли дальше чем обычно, а погнавшись за ним, пока тот убегал от подхватившего его ветра рухнули с небольшого пригорка. Масаши разодрал ладошки, но горькие слезы сестры не дали времени жалобиться к себе.
– Отец будет ругать тебя, – скулила Мира на спине тыльной стороной ладони утирая нос.
– Ничего страшного, сейчас твои коленки смажут мазью и будешь как новенькая.
– А твои ручки?
– У меня не ручки, а руки.
– Но ты ведь тоже маленький.
– Я уже взрослый, я ведь старше, ты забыла?
– Я не дам отцу тебя ругать, честно-честно.
– Не нужно меня защищать, – отрицательно покачал головой Масаши так что хвостик повторил движения головы.
– Но ты же меня защищаешь, – ласково обняв брата за плечи Мира ярко улыбалась, забыв про слезы.
– Я всегда буду тебя защищать…
***
Взрослая Мира лежала на спине и без того заплаканные глаза вновь наполнились слезами.
– Ты обещал…
Разве у человека нет предела боли, которую он может вынести? Кажется, черта уже была пройдена.
Так длилось еще долгое время, Мира не различала дни. У нее была возможность смотреть в окно и наблюдать за людьми, но ее никто не видел. Она ела еду, но не чувствовала вкуса. Спала на удобной кровати, но все тело жутко болело. Ей больше не причиняли вреда, но больно было куда сильнее.
Масаши больше не говорил с ней, лишь приносил пилюли и еду. День за днем, неделя за неделей.
Все изменил один пасмурный день, вопреки затянутому небу воздух оставался теплым, короткие раскаты грома как-бы говорили, что скоро город погрузится в долгий и темный ливень. Мира все также сидела и бездумно смотрела в окно, когда дверь в комнату распахнулась и Масаши зашел, подойдя к ней ближе протянул колбочку с какой-то мутной жидкостью, а на ее немой вопрос сухо ответил:
– Это концентрат из тел оскверненных демонами людей, выпей его и у Аурараси едва ли останутся силы противиться.
– А что будет дальше? Что ты хочешь от него?
– Господин, – громкий крик в коридоре отвлек Масаши, – глава клана Маруяма прибыл, говорят у него важные новости.
Император заметно напрягся и осторожно забрал у Миры колбочку быстро направляясь к выходу:
– Позже.
Мира не то от всплеска эмоции услышав знакомую фамилию метнулась к двери старательно слушая, хоть что-то пытаясь уловить, но ни черта не выходило. Она не знала, где находится ее комната и как далека она от главного зала, где принимают гостей. Но что-то в душе подсказывало ей, что она может упустить что-то важное.
– Неужели господину Иошихиро удалось узнать что-то о тех пропажах? – слегка слышные голоса слуг вальяжно идущих по коридору и вероятно пусто сплетничающих послышались Мире.
– Пропажи? Какие еще пропажи? – она старалась сильнее прильнуть к двери, но цепи не пускали, – как же меня это раздражает! – закусив нижнюю губу, она действительно толкала по запястью золотые браслеты, но они лишь обжигали ее ладони ни на чуть не двигаясь, – да как же! – легкая вспышка гнева и игнорируя боль она продолжала тянуть их вниз, но цепкая хватка метала не отпускала ее, Мира что есть силы закусила губу, и тонкая струйка крови побежала по подбородку одновременно с сорванным браслетом.
Одна ладонь оказалась свободной, секундный шок сменился приливом энергии так долго сдерживаемой в теле. Собрав всю силу, она избавилась от второй оковы и внимательно слушая шаги за дверью спешно старалась освободить лодыжки. Дрожь по спине и бедрам и шум в ушах от собственного страха. Сейчас у нее есть надежда, оборвись она и Мира больше никогда не сможет жить дальше. Шаги становились все более отчетливыми. Наконец браслеты сброшены. Она подбежала к окну глядя вниз, просто спрыгнуть не выйдет, даже заживая ее раны все же будут стягиваться медленнее чем нужно. Кто бы это не был, он уже прошел мимо, опасность миновала.
Главное было сбежать. Стянув с постели белую простынь Мира набросила ее скрывая волосы и слегка приоткрыв дверь вынырнула в коридор. Она знала заклинание сокрытия, но и раньше не могла использовать его долго из-за практически полностью разрушенной собственной души, сейчас же ей вряд ли хватит сил и на минуту. Нужно немного потянуть время и дать собственным силам восстановиться. Она дрожала и идя по до боли знакомому коридору набирала быстроту шагов пока повернув на врезалась в чью-то спину и открыв глаза наткнулась на синие одежды. Шея словно оцепенела, опустив голову как можно ниже Мира оглядывалась по сторонам предпринимая куда можно сбежать:
– Вы не ушиблись? – знакомый голос донесся до ее слуха.
Она лишь отрицательно покачала головой все сильнее закрываясь в полотне.
– Не удивительно, что вы меня не заметили, так укутались, – тяжело выдохнул Иошихиро.
Девушка лишь постаралась проскочить вперед, стараясь не попадаться ему на глаза она смотрела строго в пол.
– Стойте.
Мира замерла, насколько хорошей идеей было убить его? Выйдет ли Аурараси?
– Вам к выходу? Кажется, заблудились, – он в непривычной для него манере ухватился за плечо девушки и потащил ее с собой.
Мира лишь тяжело глотала, идя рядом, судя по всему вокруг они действительно идут к выходу. Со стороны послышался голос Масаши от чего она испугано сжалась все же представляя смерти людей вокруг.
– Ой нет, – Иошихиро дернул ее в другую сторону, – пойдем там, не хочу опять с ним сталкиваться.
От чего он вообще решил, что она хочет идти с ним??
Все еще прибывая в странном шоке от поведения былого друга Мира ощущала отчетливый запах алкоголя от человека рядом, который выведя ее на улицу устало выдохнул.
– Ну вот, дальше вам куда? И от какого непутевого любовника вы бежите в простыни?
Мира лишь дождалась момента, когда хватка на плече ослабла и сразу же рванула прочь. Она бежала так быстро насколько могла, но какого-то черта он дернулся за ней. Лишь завернув за поворот она все же свела пальцы и сбросив простынь возвела вокруг невесомую пелену.
– Странная и быстрая, – Иошихиро с растрёпанными волосами остановился в легкой отдышке и изумлено смотрел на брошенную на землю простынь, – сбежала?
Мира же стоя в нескольких сантиметрах от него неотрывно смотрела в это забытое лицо. Волосы все также забавно вьются, а пьяный блеск в глазах делает его вроде даже живым. Но что-то во взгляде этих глаз изменилось. Она лишь покачала головой из стороны в сторону выбрасывая лишние мысли и рванула прочь. Ее сил не хватит на долго, нужно сбежать как можно дальше пока Масаши не спохватился.
Уже через несколько минут дворцовая стража была осведомлена. Не удивительно Мира после свадьбы была не более чем преступником в их глазах и ее побег был равносилен остальным. Иошихиро на тот момент еще не покинувший стен дворца услышал громкие приказы и заметил группу людей, выдвигающихся в сторону города. Удивительно, но даже сам правитель пусть более медленно, но все же следовал за ними:
– Что происходит? – догоняя императора спросил Иошихиро, стараясь не выдавать лишнего любопытства.
– Мира сбежала, – сухой ответ Масаши заставил глаза спросившего широко распахнуться, – тебя это дело не касается, не смей вмешиваться.
– Почему?
– Это приказ, – Масаши улыбнулся и похлопал его по плечу, – отдохни, ты сделал достаточно.
– Приказ? – глядя в след удаляющимся фигурам прошептал Иошихиро.
Мира же оставаясь невидимой для людей продолжала бежать, минуя толпу, жестко врезающиеся в нее фигуры лишь исходились бранью и возмущением. После пары падений госпожа изрядно разозлилась, а еще ощутила, что действие заклинания на исходе. Ясуо мог держать его часами, Миры хватало на минуты. Услышав лай собак и громкие крики стражи, она замерла, оглядываясь по сторонам и отбросив все мысли рванула в здание публичного дома двери которого были гостеприимно открыты.
Она, оставаясь все также невидимой быстро поднялась по лестнице и заскочила в первую же открытую дверь за которой к ее радости спала молодая девушка. В ту же секунду пелена спала, и она так и замерла, упираясь в дверь за своей спиной. Чуткий сон девушки напротив был прерван, острые глаза открылись и после пары медленных закрытий все же уставились на нежданную гостью.
– Ты кто?
Вопрос был столь невозмутимым, словно кто-то действительно может не знать, как выглядит Мира? Да еще и обращаться к ней на ты.
– Чего уставилась? – девушка лениво приподнялась на кровати, – кто ты и что ты здесь делаешь?
– Прячусь.
Два взгляда собравших в себя всю надменность этого мира встретились. Мира едва сдержала смешок впервые ощутив на себе подобный оценивающий прищур.
– Ну ладно.
Девушка напротив невозмутимо ответила и лениво поднялась с кровати направляясь к двери. Мира же смотрела на нее, оказавшись рядом персона была явно чуть ниже нее, но смотрела уж до боли скучающими глазами.
– Отойдешь? Мне выйти нужно.
– Зачем?
– Ты не думаешь, что не в твоем положении подобные вопросы задавать?
– Я не могу тебя выпустить.
– Тогда я прямо сейчас закричу что молодая госпожа в моей комнате, – острые глаза остановились на Мире.
– Зачем притворялась что не узнала?
– Я просто хочу уйти от сюда пока не началось что-то страшное.
Мира отошла от двери, и девушка лениво потянулась к ручке распахивая их. Шаги по лестнице были слышны отчетливо. А после еще более отчетливо визг девушек и грохот.
– А братец у тебя неугомонный, – тон голоса, что вырвался из собственных уст был жутко язвительным.
– Ты поможешь или нет?
– Думаешь мне в удовольствие просиживать с тобой взаперти? Лучше уж в ад.
Мира уверено распахнула дверь и спустилась по лестнице. Жалкие девушки сжались в углу их лица были заплаканными и испуганными. Судя по едва прикрытым телам многих из них оторвали от работы. Стража стояла вдоль стен заполняя собой каждый метр, а у главного входа стоял Масаши.
Мира невозмутимо подвинула к себе обшитый красным бархатом стул и лениво присела на него тяжело выдохнув.
– Ну и каков ваш план? Я здесь, Аурураси тоже, цепей на мне нет, как и ваших шансов выжить.
– Возможно эта битва и будет проиграна, но человек чьи руки будут запятнаны кровью простых людей, уже никогда не сможет скрыться от погони, – широко расправив плечи спокойно проговорил Масаши.
Мира не стала ничего спрашивать, легкая тошнота, подходившая к горлу, уже говорила о многом.
– Ты можешь добровольно последовать за мной и сохранить жизни всем этим людям, а можешь стать демоном в глазах каждого жителя империи и как бы далеко ты не бежала, тебя всегда найдут. Да вряд ли победить будет просто, но все же шансы не равны нулю.
– А что если я предпочту убить только тебя?
– Ты пойдешь со мной или нет? – Масаши неосознанно закусывал внутреннюю сторону щеки.
– Я пойду с тобой только в ад.
– Прости…
Масаши прикрыл тяжелые веки и сложив пальцы быстро очертил знакомое Мире заклинание, но оно не причинит ей никакого вреда, тогда что? Зачем?
Она, утратив маску невозмутимости повернулась в сторону перепуганной толпы девушек опалившись об острые глаза скучающе взирающих на нее. Через мгновенье кровь окропила тело каждой. Из глазниц, носа, рта и даже ушей. Тысячи игл пронзили девушек, техника учителя, который с такой радостью обучал Масаши, сейчас была обращена против простых девушек, которые с жалобными визгами рухнули на землю захлебываясь в собственной крови и жутко хрипя. Стража невозмутимо продолжала стоять на местах. Мира с широко открытыми глазами обрывисто вдохнула воздух и повернула абсолютно пустые зрачки в сторону Масаши. Она не знала, не чувствовала демона. Масаши же заметно дернулся:
– И чего ты добиваешься? – голос был ее, мысли тоже, но слова вылетали сами по себе.
– Я не могу упустить тебя, но я прекрасно знаю, что вне дворца я бессилен. Я сделаю все, чтобы тебя вернули обратно.
– Девчонка так жалобно противиться тебя убивать, даже противно, – слова вылетели из рта Миры и синие глаза вновь обрели оттенок.
Масаши же так и замер, не шевелясь у входа, они просто молча смотрели друг на друга.
– Мира, – не отрывая от нее взгляд прервал тишину брат, – пообещай мне, отрекись от престола и никогда не попадись никому не глаза! Тебя не должно существовать, исчезни, обещай, что я больше никогда тебя не увижу!
– Обещай мне тоже кое-что, Масаши, умри в жутких муках и встреться с отцом после кончины, чтобы твою жалкую душу растерзали на части!
Тишина вновь повисла в просторной комнате.
– Сегодня я уйду, на тебе теперь кровь всех этих людей, – словно по его команде стража замертво рухнула на пол, – ты не уйдешь далеко и рано или поздно вновь окажешься во дворце. Постарайся, чтобы этого не произошло.
Он действительно ушел. Просто вышел. Мира несколько минут смотрела на закрытую дверь, она окружена трупами, ее жизнь буквально разрушена, от чего бы сейчас просто не объявить войну всему этому миру? От чего бы просто не убить Масаши собственными руками?