Марина Лаврук
Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым
Тогда Тору оказался впервые у города ласточек, он и представить не мог, что произойдет с ним там, но картина перед глазами с едва горящим огнем дала ясно понять, что так продолжаться не может. Пока эти чувства внутри он будет медленно тлеть и выбросить их из головы никак не выходит. Тогда впервые в жизни дрожа от страха уже двадцатилетний Тору с тремором в ладонях и красными щеками объяснялся в любви. И пусть сначала его лицо выражало смятение, то яркая улыбка, рассветшая в конце, окончательно сразила командира.
Это были отношения полные нежности и пусть Тору старался вести себя как обычно, но люди не глупцы и вскоре по двору стали ходить слухи о странных переглядах между двумя. Тору крайне переживал из-за происходящего, но наивно думал, что люди будут судачить всю жизнь без повода. Эта улыбка с ямочками на мгновенье успокаивала его, хотелось схватить этого человека и скрыться с глаз осуждающей толпы, но это означало потерять все. Так прошло три года и тепло в сердце так и не утихало, а лишь становилось менее обжигающим, словно теперь пламя обуздали и поместили в печь, согревающую дом.
Они готовилися вступить в ряды армии, с разными званиями, но одной судьбой, впереди была тяжелая, но сытая жизнь, наполненная риском, но ничему не было суждено сбыться. Причиной стал кроткий прощальный поцелуй, который окончательно забывшись смог позволить себе Тору.
Вопреки всеобщей любви во дворе отец узнал обо всем уже спустя несколько минут, а в следующие несколько часов жизнь старшего сына превратилась в сплошной ад. Лишь застывшие серые глаза на бледном мертвом лице и багровый ковер крови под ним. Тору впервые в жизни рыдал, срывая связки, но холодный взгляд отца был непробиваем.
С того дня в большом доме не было слуг, а Тору Окумура больше не существовал. Он забыл, когда к нему последний раз обращались по имени теперь он был старший сын главы. Спустя неделю отец привел к нему мать Нины, хоть они и испытывали общую неприязнь к друг другу их отцы ожидали крепкого семейного союза. Девушка противилась воле отца, но ее попросту не хотели забирать обратно, так что в абсолютно расчетливом союзе появилась Нина. К счастью Тору ее мать наконец сбежала и пусть на его руках оставался ребенок, никакой ласки к нему он уже не испытывал.
Тогда он и пришел в город ласточек умереть и тогда мать Таро спасла его. Вся жизнь после была похожа на длинный серый день, в его жизни было сотни женщин, но ни одна никогда не западала ему в душу, они были неприятны и раздражали его. Чтобы не заморачиваться в лишних ухаживаниях и не терпеть возле себя заносчивых девиц он предпочитал публичные дома, а от того все его родившиеся дочери были обречены на жалкое существование. Он стал жестоким, но не глупцом и все же следуя за отголоском совести забирал всех детей под свою опеку, но не желал делить кров с их матерями.
Ласковый и игривый характер остался в прошлом вместе с Тору, сейчас у него не было имени он был главой и отцом. Глубоко в душе он считал, что дети должны быть ему обязаны лишь за кров и сытую жизнь, поэтому не считал себя виноватым перед ними, но как показала жизнь он только и делал, что совершал ошибки.
Глава 40. Две золотые монеты.
Акио бросил любопытный взгляд на младшую:
– Ты позвала Таро? – скрестив руки на груди спросил он у кучерявой.
– Какая разница? – она лишь цокнула и ушла в дом.
– Не обращай внимания, ты определенно ей по душе, – похлопывая Акио по плечу ласково произнесла Нина.
Акио лишь благодарно кивнул, он так и остался на террасе в ожидании Таро смотрел на серое затянутое небо. От чего-то ему было смешно, в голове всплыла забавная ситуация из прошлого.
Это было после обучения в клане Тиба, но еще до смерти Мудзана. В тот день Иошихиро поругался с отцом и выпалив грубостей выволок Акио за собой из кабинета. На дворе стоял такой-же пасмурный сентябрьский день и заняться особо было нечем. На взводе Иошихиро был очень строг с Шизу и по его общему настроению было ясно, что брату нужно выдохнуть. До поездки в клан Тиба они были частыми гостями в разных заведениях, но как вернулись никак не находилось времени. Тем не менее тогда Акио предложил Иошихиро проветриться и глядя в дергающее от злобы лицо Шизухи радостно назвал заведение. К его удивлению брат не раздумывая согласился, и они спешно удалились.
В тот вечер Мира скучающе выглядывала в окно кабинета Мудзана в ожидании освободившегося Акио, но поникший силуэт приближающейся к ней Шизухе привлек внимание. Нижняя губа девушки подрагивала, а глаза были влажными от слез.
– Что случилось?
– Он ушел, – едва выговорила Шизу.
На вопросительный взгляд Миры Шизу наконец собралась с мыслями и рассказала все.
– Там ведь не просто заведение, понимаете?
– Полагаю он будет окружен прислужницами, – спокойно ответила Мира.
– Да, но разве вам не страшно? Акио ведь тоже.
– Мне нет до него дела.
– Но, а мне…
– Так пойди следом.
– Что?
– Пойди туда и испорть ему вечер.
– Но разве он не разозлится?
– Проверишь.
– Нет, я не могу, как я пойду одна?
– Хочешь, чтобы я пошла с тобой?
– А вы согласитесь?
– А ты хочешь?
– Да.
Музыка, откровенно разодетые танцоры и плотный запах алкоголя наполняли удивительно тесное пространство. Столики стояли вплотную друг к другу, а за каждым из них расположилось гости. Здесь были все: и молодые, и постарше; и мужчины, и женщины. На них были лучшие украшения и одежды. Громкий смех и кокетливые улыбки местных работниц и работников.
Хозяйка заведения не скрывала удивления встретив на пороге молодую госпожу, но вернула лицу спокойствие и провела девушек к свободному столику, который был в другом углу зала от столика братьев, где двое удивлено замерли. Мира не смотрела в их сторону, но Шизуха не отрывала взгляда от трех очаровательных девушек рядом с братьями. Мира что-то сказала хозяйке и спустя несколько минут к их столику присоединилось двое удивительно миловидных юношей в танцевальных нарядах.
– В…в…вы уверены, что мы поступили правильно, когда мы пришли сюда? – Шизуха заметно заикалась и стыдливо прятала глаза от окружающих.
– Нет, я считаю, что ты поступила как полная идиотка, – сухо произнесла Мира лениво откинув голову назад.
– Что? Почему? Вы же сами сказали прийти сюда?
– Я предложила, но согласилась то ты, – лицо Миры выдавало в ней полное равнодушие к разволновавшейся девушке рядом.
– Но я просто…
– Факт остается фактом, – прервала ее Мира ровным тоном, – я лишь предложила, а ты согласилась, не вини меня в своем выборе.
– Но так ведь нельзя, вы воспользовались моей наивностью, – слезы подступили к глазам Шизухи, он приподняла глаза и наткнулась на свирепый взгляд Иошихиро в их сторону, от чего болезненно сжалась.
– Наивностью? – приподнимая бровь переспросила Мира, – если бы я уговаривала тебя убить человека ты бы тоже согласилась, а позже обвиняла меня? Я ведь даже тебе не угрожала, просто переспросила пару раз, и ты быстро сдалась, потому что сама этого желала, – взгляд Миры наполнялась брезгливостью, и она устало выдохнула. – Жизнь каждый день ставит тебя перед выбором и что, планируешь до конца жизни обвинять остальных в собственных промахах? И не смей даже начинать плакать, твоя жалобность лишь еще больше меня раздражает.
– Думаете он разозлиться на меня? – всхлипнула Шизуха стараясь удержать поток горючих слез.
– На его месте я бы вычеркнула тебя из своей жизни, – алые губы Миры скривились в улыбке, – никто не любит, когда чужие лезут в его жизнь, даже его терпению рано или поздно наступит конец.
– Но разве вы не поступаете точно также по отношению к Акио?
– Во-первых я никогда и не хотела быть хорошей. Захочу залезу в чужую жизнь, захочу разрушу ее, а во-вторых я ведь пришла сюда только потому что ты попросила.
– Но я не просила… – вскрикнула от неожиданности Шизуха, резко прикрыв рот рукой.
– Как-же? Я предложила тебе пойти одной, но ты сказала, что не сможешь обойтись без меня, хочешь сказать я вру?
– Нет, но…
– Как тебя зовут? – игнорируя Шизу поинтересовалась Мира у очаровательного юноши рядом с собой.
– Иори.
– Тебе очень идет, – мягкая улыбка девушки заставляла даже привыкшего юношу немного краснеть. – Скажи мне Иори, – она прильнула к его уху и едва слышно прошептала, – господин с того столика в углу смотрит на нас?
– Да, – от шепота все его тело покрывали мурашки, и он немного прищурился, – кажется словно он готов меня убить.
– Славно, – выпрямившись продолжала улыбаться Мира, им принесли еду, и она лениво перебирала овощи.
– Позволите присоединиться к нашему столику? – протянув ладонь Акио ярко улыбался, а в глазах читалось наслаждение.
– Сколько стоит самый дешевый из вас? – небрежно глядя на Иори спросила Мира.
– Двадцать монет, – спокойно ответил он.
Шизуха озадачено взглянула на протянутую к Мире ладонь и распахнула глаза, когда Мира игриво протянула Акио две золотых монетки, зажатые между указательным и средним пальцем. Мира вальяжно положила их на его ладонь и кивнула, на молчаливый вопрос Акио она бросила едкое:
– Это плата за твое время.
– Я по-твоему на кого похож? – яркая улыбка не сходила с его слегка хмельного лица.
– Боюсь оскорбить этих милых юношей сравнив тебя с ними.
Будь на его месте Иошихиро он бы уже всполохнул от ярости, но Акио отличался от брата, он лишь с улыбкой протянул Мире одну из монеток:
– Сдача.
Шизуха приподнялась с места, но взгляд Акио в ее сторону тут же усадил ее на место:
– Тебя я не звал, – сухо сказал он.
– Госпожа, – тихо обратилась к Мире девушка и ждала ответа.
– Я позову тебя с собой, а ты будешь винить меня в последствиях? – надменно спросила Мира внимательно наблюдая за тем как Шизуха все больше сжимается словно от боли в животе, – пошли.
Как по приказу Шизуха поднялась и не проронив ни звука быстро последовала за Мирой и села с самого края стола, не отрывая взгляд от пола.
Мира села рядом с Акио, удивительно, что с ее приходом братья отпустили окружающих их девушек, так что сейчас за столом привычно сидели четверо как в обычный вечер, только вне стен дома. Иошихиро был заметно напряжен, но лишь изредка поднимая глаза смотрел на Миру из-подо лба. Акио не ощущал напряжения от девушки, он был удивительно рад увидеть ее, его напрягал лишь факт того, что Шизуха находилась здесь и все также жалобно бросала взгляд в сторону Иошихиро.
Спустя несколько минут удивительная способность Акио нести чушь заметно разгрузила атмосферу и стол заливался привычным смехом, даже Иошихиро не сдерживался от неожиданных смешков. Он расслабился и облокотившись на спинку дивана посмотрел на Миру, а после оглянулся по всему залу. Лица людей хоть и старались оставаться безразличными, но все четверо четко ощущали пристальные взгляды, прикованные к их столику.
– Полагаю все они смотрят на тебя и думают, что девушкам твоего происхождения не пристало появляться в таких местах, – едко озвучил предположение Иошихиро.
– Меня можно переодеть в лохмотья или наряд танцовщицы, но я все ровно останусь дочерью императора, а эти люди будут продолжать наряжаться в шелка и останутся ничтожеством, – Акио закатил глаза пародируя интонацию Миры, – так ты хочешь ответить, я угадал? – рассмеялся он.
Мира в лице которой читался вопрос «Ты идиот?» посмотрела на Акио и легонько стукнула его по лбу:
– С чего ты взял, что их интересую я? Может они решили поглазеть на твою невесту? – Мира знала больное место Иошихиро и продолжала вновь и вновь сдирать едва зажившую рану.
Он старался оставаться холодным, но за этот вечер он и без того был порядком раздражен, а провокация со стороны Миры уже его достали:
– Можно поговорить с тобой наедине? – сухо спросил он.
– Делайте что хотите, но я со своего места не встану, – капризно сказал Акио лишь сильнее заваливаясь на спинку дивана.
Мира устало посмотрела на него все с тем же взглядом и неожиданно для Иошихиро кивнула ему.
Они вышли на улицу, где теплый воздух дыхания приобретал видимые черты стремясь вверх в виде пара. Мира остановилась недалеко у входа в заведение и подняла глаза полные любопытства. Иошихиро выглядел заметно измотанным, как и в большинстве случаев.
– Зачем ты продолжаешь делать это? – его голос был спокойным, скорее жалостливым.
– Потому что ты не сопротивляешься, – Мира сразу понимала, о чем идет речь, знала как он старается не пересекаться с Шизухой, но она упрямо продолжала давать девушке надежду вновь и вновь выдавая желаемое за действительное. Она всегда говорила так, словно искренне верила в любовь Иошихиро и убеждала Шизуху, что это лишь защитная реакция влюбленного сердца.
– …
– Ты продолжаешь играть с ней в добряка, она не различает доброго отношения от любви и в этих глазах бесконечно будет таится надежда, пока ты не обрубишь все нити. Ты прекрасно осознаешь это, но сам продолжаешь играть, а я лишь подогреваю интерес зрителей.
– Я множество раз говорил ей о том, что между нами ничего невозможно, сложно сосчитать сколько
– И как, сработало? Почему бы не вырвать эту заразу с корнем, не давая ей шансов прорастать? Затянешь и она подобно плющу поглотит все твое тело или может ты из тех кому это нравится?
– Оборвать? Хочешь, чтобы я в порыве гнева накричал на нее? Разве это не сделает ей больно? – Иошихиро сам не осознавал, но почему-то не смотря на все колкие высказывания Миры и ее хамство, говорить с ней ему всегда было легко, они обсуждали серьезные вопросы, не утаивая друг от друга ничего. Не боялись задеть или ранить друг друга, да возможно со стороны это выглядело как перепалка двух злейших врагов, но именно с ней он мог делить тем, на что не решался.
– Знаешь, у Акио есть одна черта, которой тебе безумно не хватает, – Мира наклонила голову влево, – он не боится показаться плохим, а ты так и продолжаешь играть хорошего парня для всех, – глядя в вопросительный взгляд Иошихиро Мира продолжила. – Ты весь из себя грубый и несдержанный, но, хоть раз в жизни ты в серьез обижал хоть кого-то? Намерено и по велению сердца? Думаю, нет. Ты лишь кричишь на вид и злишься, а после затыкаешь всю ненависть в себе и начинаешь медленно прогнивать изнутри, – ткнув в область его сердца Мира приподняла синие глаза. – Знаешь почему духи подарили тебе то кольцо? Потому что ты до конца жизни так и продолжишь притворяться кем-то стараясь не расстраивать окружающих, пока настоящий Иошихиро сидит запертый за дверью чужих ожиданий.
– Это все ты решила сказать только из-за моей излишней доброты к этой несчастной? – он старательно делал вид, что не прислушался к словам девушки и для него это не имело никакого значения.
– Она лишь малая часть, но на твоем месте я бы начала с нее. Не успеешь оглянуться, а она проникнет в твою жизнь и подобно яду будет уничтожать тебя изнутри, – в глазах Миры читалась абсолютная уверенность в собственных словах, словно она видела будущее Иошихиро свозь пелену его глаз.
– Разве она не стала близка тебе, неужели совсем не переживаешь за ее чувства?
– Я знаю ее куда лучше, чем ты можешь себе представить и поверь мне, чтобы разбить Шизу – тебе не хватит сил.
Глава 41. Танец одинокой птицы.
– Чего сидишь здесь и улыбаешься? Рад, что одним видим доводишь моего старика? – присаживаясь рядом Таро сам не скрывал улыбки.
– Просто вспомнилось кое-что, – опуская глаза вниз ответил Акио.
– Все ровно прости за весь этот беспорядок в нашем доме.
– Что ты, мне даже нравится здесь, – он поднял глаза на Таро, – всех так много и они такие разные, но уживаются под одной крышей.
– Мгм.
Оба молча смотрели в серое затянутое облаками небо, холодный ветер наклонял кроны деревьев в саду срывая первые еще зеленые листья, тем не менее на открытой террасе было тепло и спокойно.
– Меня пугает эта тишина, – тихо сказал Акио.
– От чего же?
– Сам не знаю.
– Все будет хорошо, – уверено сказал Таро, – не стоит переживать, даже если что-то пойдет против нас я больше не дам тебе страдать в одиночестве.
– Хотелось бы вовсе больше никогда не страдать, – передразнивая ответил Акио и глаза замерли на абсолютно спокойном лице напротив.
Порыв ветра подхватил темный локон отдернув его на встречу Таро. Он не успел остановить непослушные волосы и Таро с абсолютно невозмутимым лицом поправил его заправляя за ухо Акио. Его движения были такими спокойным и легкими, но эта удивительная близость сейчас давила. Одно дело с иронией воспринимать чужие чувства, другое признаться в собственных. Сейчас все карты раскрыты и скрываться за чужой личиной не выйдет, а значит каждое слово и действие влечет за собой последствия для Акио, но от чего-то он не смог просто промолчать:
– Таро, – продолжая смотреть прямо в глаза тихо обратился Акио, – позволишь обнять тебя?
Слегка дернувшийся взгляд и дернувшийся кадык выдавали удивление человека напротив, но все-же он неуверенно кивнул, раскрывая широкие объятия.
Тепло. Пахнет жасмином и сухой древесиной. Сердце громко стучит. Акио казалось, что он может провалиться в сон обретя абсолютное спокойствие, но восторженный девичий визг заставил его резко подорваться, оглядываясь в приоткрытую дверь за их спинами.
– Я же говорила тебе молчать, – кучерявая быстро схватила Нану закрывая ей рот и захлопнула двери.
– Прости, за них, – лицо Таро было болезненно красным, словно на него нашел приступ жара.
В последнюю ночь перед отправкой во дворец Акио чувствовал себя все хуже изнывая от дрожи в руках и мучительного ощущения нехватки воздуха. Все это заставляло его сердце неестественно биться, заставляя чувствовать боль в груди. Холодный пот и жар тела доводили его, заставляя гореть кожу на шее и лице, но Тина, занимающаяся в семье врачевательством лишь разводила руками не находя причину, она приготовила успокаивающий отвар и в бессилии он все же жалобно уснул в крепких объятиях.
Причина была проста, болезненные воспоминания о разрушенной жизни не давали ему спокойно закрыть глаза заставляя тонуть в черной и вязкой жидкости прошлого. Он не мог признаться в слух, но в действительности боялся возвращаться туда, желая, как можно дольше оттянуть этот момент.
Утром им пришлось встать достаточно рано и сегодня сестры не донимали Акио, они скорее были обеспокоены и фразу, что он в порядке пришлось сказать около двадцати раз. Даже Нита сменила грозный тон на грозно-заботливый, как у Иошихиро. Ему вернули синие одежды, бережено выстиранные теперь они пахли также, как и все в этом доме.
Пока служащие приносили к воротам дома несколько закрытых ящиков Нина любезно общалась с Нитой, вероятно давая ей наставления. В ящиках было вино, запрещенное в землях клана, но все-же ценное в землях империи. Сегодня Нина и другие главы кланов заявиться во дворец императора без приглашения ссылаясь на тщательную подготовку к празднованию его дня рождения. Нина хорошо знала одну слабость Масаши и сейчас оставалось цепляться только за нее – он был безумно одинок. От чего подобный жест может восприняться им как проявления искренней дружбы, а даже если нет – в их действиях нет злого умысла, при всем желании императору будет сложно зацепиться за что-то.
– Госпожа, все готово, – отчитался служащий.
– Отлично, будьте умничками, – похлопав Ниту по плечу Нина обернулась в сторону Акио, – теперь жду ваши прекрасные улыбки и отправляемся.
Двое заклинателей с душами воздуха переместили троицу вместе с подарочными ящиками и благо приземление вышло мягким, практически у самой лестницы ко дворцу.
– Дождь начинается, – первые капли упали на лицо Таро поднятое в небо.
Сбегая от непогоды, они схватили ящики и быстро поднимались по лестнице, так что у Акио не было возможности погружаться в свои мысли, не было возможности захлебнуться в переживаниях чему он был несусветно рад. Стражи у входа приметив госпожу Окумура послушно открыли двери и все трое быстрым шагом вошли в большой зал практически оставаясь сухими.
– Нет, нет, что вы, не стоило так обо мне беспокоится, – приторно сладкий голос Масаши доносился до слуха Акио.
Он замер, боясь отрывать глаза от ящиков в руках, но твердый взгляд высокого человека рядом заставил его гордо поднять голову взглянув перед собой.
Практически не изменился, все то же лицо и все та же мягкая улыбка. Масаши стоял определенно польщенный излишним вниманием от прибывших глав. От неловко отмахивался даже, не сразу заметив вошедших гостей.
– Нина, вы тоже здесь? – наконец заприметив троицу у входа удивлено спросил он.
Конечно не все главы согласились прибыть, у 4х основных земледельческих и без того было множество забот, но тем не менее, и они направили свои дары в главный дворец империи. Здесь сейчас был учитель Ои, толстоватый Нао, щуплый мужчина лет 40 с узкопосаженными глазами в смешных очках – вероятно глава клана Като, а значит дядя Масаши по линии матери. Тем не менее Акио не ожидал, что его внимание привлечет совсем другая персона в зале. Высокая женщина с откровенным декольте не сводившая с него глаз с тех пор как он вошел в зал.
«Она то, что здесь делает?»
Словно читая его мысли Харада еще больше расцветала в улыбке обхватив руку пузатого Нао прижималась к нему грудью. Акио лишь удивлено поднимал брови наблюдая за этой картиной.
– Ты правда думал, что мы упустим замечательную идею твоего дяди? – Нина направилась вперед привычно, виляя бедрами, – куда можно поставить вино?
– Рад видеть вас, – остановив взгляд на двоице, застывшей у входа император оценивающе провел глазами по каждому.
– Рад приветствовать, – Таро вежливо поклонился.
Но Акио застыл как вкопанный не моргая. Масаши лишь ухмыльнулся:
– Чувствуй себя как дома, ты же был частым гостем здесь, – и переключился на беседу с рыжей девушкой.
Акио и Таро поставили ящики к прочим презентам. Иошихиро все еще не было, а бесцельное сборище богатеев быстро переросло в дегустацию принесенного вина. Музыка наполнила главный зал и уже вскоре появилась группа миловидных танцовщиц. Акио воспользовался моментом и все-же не смог утопить свое любопытство:
– Что ты здесь забыла? – подойдя к Хараде и вежливо наполняя ее бокал вином спросил он, выдавливая улыбку.
– Пришла повеселиться, даже не знала, что ты будешь здесь. Давай договоримся, никакой ревности, – театрально отмахиваясь руками она подмигнула Акио.
– Я как-нибудь продержусь, – процедил он.
Широкие двери с грохотом распахнулись застав всех в зале врасплох. Даже музыканты от неожиданности замерли, но через мгновенье продолжили играть. На фоне обезумившего ливня и раскатов грома в светлый и теплый зал вошли две вымокшие насквозь фигуры, злобная и холодная энергия, исходившая от их тел, заставила даже Хараду продрогнуть от холода. Лишь дойдя почти до середины зала все узнали в непривычно уложенных распущенных волосах Иошихиро, а рядом миниатюрную девушку, которая была укутана в синие одежды и дрожала от холода напоминая маленькую собачонку.
– Я конечно знала, что ты целеустремленный человек, но мог переждать непогоду, чтобы явиться сюда, – помешивая вино в собственном бокале сказала Нина.
– Это ваш подарок императору? – невозмутимо спросил Ои, под осуждающие взгляды окружающих.
– Я получил приглашение, но я здесь по другому вопросу, – с его лица все еще капал дождь, – я сделал все вовремя, – одарив Масаши суровым взглядом он обратился к нему.
– Можно мне вина? – Мия дрожала так, что у нее стучали челюсти.
– Сначала нужно разобраться с нашим делом, – вежливо ответил Масаши поднимаясь со своего места.
– Ваше величество, она явно промерзла и судя по отекам на щиколотках долгое время провела в дороге. Девушка может подхватить серьезную лихорадку, вино конечно не лучшее лекарство, но поможет ей согреться, – поправляя очки глава клана Като внимательно смотрел на Мию.
– Не стоит за нее переживать, – успокаивающе отмахнулся Масаши.
– Как это не стоит? – возмущенный голос Мии в абсолютно невозмутимой манере привлек внимание, – я заболею и слягу, кто будет зарабатывать мне на еду? Я танцовщица и, если вы не знали, зарабатываем мы куда хуже тех, кто обслуживает гостей. Я влезу в долги перед своим домом, и чтобы из них выкупиться мне придется торговать телом, хотите, чтобы моя жизнь сложилась подобным образом?
Иошихиро устало выдохнул, выжимая собственные волосы, пусть Мия и говорит правду о тяжелой жизни в публичном доме, тем не менее это не тот человек и не то место, где об этом стоит кричать.
– Мои соболезнования, но в чем моя вина, что вы оказались в публичном доме?
– А кто виноват, что вы император?
Мия замерла в абсолютно бессознательном лице уставившись на Масаши, пока тот возмущенно собрал брови в кучу.
– Кого ты привел? – холодно процедил он, глядя на Иошихиро.
– Как ты и просил.
– Я любовь всей его жизни, – радостно улыбаясь Мия прильнула к плечу Иошихиро хватаясь за него.
Все в зале из вежливости не открыли рты, но точно удивились. Акио сдержал вырывающийся смешок, но увидев абсолютно непривычное серьезное лицо Харады напрягся. Она неотрывно смотрела на девушку.
– Ты сам хотел ее видеть, – невозмутимо продолжал Иошихиро игнорируя странную мелочь, вьющуюся вокруг него.
– Выходит мы впервые видим возлюбленную Иошихиро? – восхищенно произнесла Нина.
– Любовь людей абсолютно не объяснимая вещь, но согласитесь, что выбор достаточно странный, – спокойно сказал Ои, вновь словив на себе осуждающие взгляды.
– По своей симптоматике любовь ничем не отличается от лихорадки: покраснение кожи лица и тела, воспаленный блеск глаз, снижение аппетита и учащенное дыхание. Как думаете, что я сейчас описал? Правильно, не отличите, – глава клана Като был очарователен в своей привычке продолжать говорить, даже когда его никто не слушал.
– Так выходит ты действительно танцовщица? – Масаши дал отмашку музыкантам играть громче и подошел ближе к девушке, тихо задавая вопрос.
– Да, ваше величество, – Мия отдернула Иошихиро указывая на длинные рукава с которых все еще стекала вода.
– Где вы встретились с господином Маруяма?
– В красном доме, – пока Иошихиро заботливо снимал с ее плеч синие одежды Мия с довольной улыбкой отвечала императору.
– Что ты делала в сопровождении Макото и Таро?
– К Макото приставали мужчины в заведении, и он выскочил на улицу, там встретил меня. С первой встречи с Иошихиро я питала к нему теплые чувства и решила, что они моя возможность встретить его еще раз.
– Зачем тебе понадобился кинжал?
– Бесполезная красивая вещица как напоминание о любимом человеке.
– Куда ты направилась позже?
Мия не мгновенье замерла.
– Ваше величество, ну чего вы там замерли? – звонкий голос Нины доносился по всему залу.
– Я перебрала, смешав одурманивающие пилюли и вино, – смутившись отвернула лицо Мия, – можете спросить хозяйку, я бессознательно провалялась столько дней, что сбила им счет, – закрывая лицо от стыда Мия нервно покачала головой.
Иоишихиро лишь неотрывно смотрел на нее. Заиграла новая мелодия и словно очнувшись Масаши оценивающе взглянул на девушку.
– Не думал, что ты свяжешься с кем-то подобным, – холодно сказал он, глядя на Иошихиро.
– Это мое дело, – сухо ответил тот.
– Между прочим, – важно вмешавшись Мия подняла палец вверх, – среди танцовщиц в клане Фурракава я достаточно ценюсь, мне конечно говорили, что моя внешность не особо привлекает мужчин, но многие находят в моих танцах нечто большее, не стоит судить о человеке по первому впечатлению.
– Нечто большее? – Масаши оглянулся на танцовщиц в углу зала, которые извивались под музыку, – продемонстрируешь?
– Сочту за честь, – довольная Мия резво зашагала в сторону музыкантов.
– Не думай, что я купился на слова девчонки. Мне не нужны лишние глаза и уши в этом зале, так что уведешь ее сразу после танца. Ей ведь нужно переодеться в сухое? – сухо произнес Масаши не убирая улыбки с лица.
– Хочу вина, – Иошихиро невозмутимо прошел мимо, усаживаясь рядом с Ниной.
– Если хотел подкупить меня заявившись в подобном виде, у тебя получилось, – кокетливая улыбка девушки сейчас никак не поднимала ему настроение. Но все же распахнутые одни лишь нижние одежды сейчас просвечиваясь плотно прилегали к торсу Иошихиро и взглянув на себя он поправил их словно это могло как-то помочь.
– Что с тобой? – Акио обращался к все еще застывшей Хараде.
– У тебя все в порядке? – Таро подошел к этим двум, – вы же хозяйка того постоялого дома, где мы были?
– Да, – сухо ответила Харада.
– Мне кажется ей не здоровится, – тихо сказал Акио обернувшись на девушку, которая что-то оживленно объясняла музыкантам и танцовщицам.
Наконец Мия уладила все с музыкантами и другими девушками получив от них уверенный кивок. Сидевшие в зале с интересом наблюдали как танцовщицы становились в круг и Мия вышла вперед. Иоишихиро смотрел на бокал в своей руке никак не решаясь сделать глоток, вероятно сегодня он должен остаться трезв, он взглянул на Нину, которая привычно сидела, подавляя зевоту и тяжело вдохнул. Масаши сел по центру и отмахнулся от предложенного вина лишь рукой дав жест начинать.
– Мы исполним танец одинокой птицы, – вежливо поклонившись Мия зашла в круг.
Музыканты начали свою партию и зал вновь налился оживленной музыкой. Как и другие этот танец нес в себе историю и сейчас было ее начало, рождение птенца в стае. Девушки в пестрых нарядах были взрослыми птицами с прекрасным оперением, а вымокшая Мия идеально подходила на роль неуклюжего птенца, неловкие движения и попытки повторить движения старших – все это было неотъемлемой частью начала истории. Грациозные девушки извивались в танце приковывая внимание, когда та, что в центре могла вызвать лишь улыбку всей мимикой отыгрывая досаду неумелого ребенка.
– Странный выбор танца, – сухо подметил Масаши.
– В конце птенец окажется вовсе не из их стаи, так что сейчас выглядит уместно, – скучающе сказала Нина.
Вторая часть истории ознаменовалась началом более медленной и трепещущей душу музыки, взросление птенца на фоне подготовки большого перелета. Все уже готовы, но от чего-то он не способен взлететь как они и его жалкие попытки никак не увенчаются успехом. Острые глаза Мии сейчас расплывались от жалости к самой себе, она жадно хватала «улетающих птиц» но хладнокровные они просто упархивали прочь, оставляя ее в одиночестве. Вторая часть истории заканчивалась ее падением на колени в абсолютном отчаянье. Даже Иошихиро не особо ценивший подобного рода выступления сейчас смотрел и с интересом ждал конца истории. Он заключался в том, что птенец окажется не уткой, а гордым лебедем, которому нужно было больше времени, чтобы обучиться всему и который не нуждается в стае, в конце птенец обязательно будет счастлив обретя силу, но до конца еще два акта. Но от чего-же на идеально отыгрывающем до этого момента лице Мии расплылась столь неуместная улыбка?