Марина Лаврук
Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым
Ясуо вдруг осознал причину столь несдержанного поведения Миры, когда речь касалась прислуги. В ее глазах они все были одинаковыми, прислуживались и были кроткими, но как только жизнь давала им возможность, они с особой жестокостью были готовы причинять боль тем, кому повезло родиться в лучших условиях.
– Понимаете, мне было тогда восемь, а та женщина вновь и вновь наносила мне удары, мне казалось я умру после третьего, но к сожалению, я продолжала чувствовать боль. Белая кровь ведь лечит раны, но боль то я чувствую…
– Если бы Макото хотела просто убедиться, хватило бы и одного удара, – случайно вслух произнес Ясуо.
– Все верно, – печально улыбнулась Мира, – она вероятно хотела посмотреть, получиться ли меня убить, если что отец бы винил в этом всю жизнь себя. Так вот, конечно, когда он вернулся, пытался загладить свою вину, но заметно менялся с каждым днем. Когда он накричал на Масаши, честно даже не вспомню за что, в этот день Макото вновь приказала слугам избить меня, как только я пришла в себя сразу побежала жаловаться отцу…
– Судя по всему, он ничего не сделал?
– Макото была быстрее меня, она наговорила, что я ревную отца к ней или прочей ерунды, которую говорят о чужих детях. Мои раны затянулись, у меня не было доказательств, а отец сказал не выдумывать и что Макото старается быть ближе ко мне, и я сама ее отталкиваю. С тех пор в моих отношениях с отцом пошла трещина, которую мы оба стараемся латать в те короткие периоды его хорошего самочувствия.
Руки Ясуо начали слегка дрожать, он почувствовал вкус горечи и обиды, глядя на Миру он видел ту маленькую девочку, на которую обрушилась вся ненависть неуверенной в себе женщины.
– Как вы понимаете, я особо ничего не могла сделать, отец был моей единственной защитой, приступы случались все чаще, лекарства не помогали, он был либо в разъездах решая вопросы империи, либо в уединении. Макото приказывала наказать меня за любую оплошность, абсолютно, даже когда у нее было плохое настроение. Она считала, что на мне все заживает как на собаке, а значит от собаки я ничем в ее глазах не отличалась. В 10 лет я попробовала сбежать, но как выглядит дочь императора знает каждый куст этой империи, меня тут же вернули во дворец и тогда я получила еще больше.
– Ты не заслужила этого всего.
– Подождите меня жалеть, – выставив ладонь перед собой с равнодушным лицом сказала Мира, – вы сами сказали, что готовы выслушать, так что терпите
– Мгм.
– Но, когда меня вернули, я поняла, что же меня отличало от Макото. В отличии от нее держащейся за брак с отцом, я госпожа по праву рождения. Я истинный наследник императорского клана и моя власть абсолютна. Тогда я примерила на себя маску молодой госпожи впервые, когда слуги осмеливались замахнуться на меня кнутом, я начинала нести какой-то бред о собственной непоколебимой власти и о том, что я молодая госпожа императорского рода, многие пугались их руки заметно начинали дрожать, они отпускали кнут. Макото же впадал в безумие, иногда самостоятельно хватая кнут и замахиваясь на меня, только сил ударить меня ей так и не хватало.
Мира протерла глаза, продолжив:
– Тогда я поняла, что все что у меня есть, это проклятье в виде какой-то мнимой власти. Фамилия отца и его кровь, я молодая госпожа, а значит остальные вокруг меня – мои слуги. Даже она пришедшая в наш клан не по праву наследования, единственный кого я готова признать это Масаши.
– Почему он не остановил свою мать? Они ведь близки, он мог на нее повлиять…
– Сначала он был мал и боялся, а потом, возможно, воспринимал это как норму. Он не смеет и слова сказать против матери, он не любит отца проклиная его за бесконечные распутные связи, ему жалко собственную мать, и он никогда не пойдет против нее, наверное, думает, что он ее единственная поддержка
– Это не может так продолжаться, я доложу императору, он должен поверить моим словам, – глаза Ясуо блеснули яростью, но направлена она была уже не к Мире
– Если бы я хотела, чтобы вы вмешались, я бы рассказала вам об этом сразу, верно? Вы же понимаете, что вы умрете в тот же день, от каких-нибудь проблем с сердцем как моя мать.
– Но..
– Никаких, но, пожалуйста, тем более есть еще кое-что.
– Что-же?
– Мой отец умирает…
– Что? С чего вы это решили, его приступы ведь преследуют уже 8 лет, он поддерживает свою душу, он сможет протянуть еще долго.
– Нет, вы не понимаете правда, я вижу, что он умирает, – Мира говорила это с абсолютной холодностью, лишь слегка опустив глаза, – я чувствую это, каждый раз, когда я смотрю на него, что-то внутри меня… словно ликует, празднуя победу…
Сложнее всего Мире дались именно эти слова, она до последнего старалась отрицать, что что-то в ее душе было радо смерти отца, собственная ли это душа или поселившийся в ней демон, она не знала…
– Не вини себя в этом, винить себя в этой жизни вообще дело последнее, хватит осуждения окружающих, – как-то особо ласково произнес Ясуо, – что с твоей душой, как ты чувствуешь себя, какой вред нанес демон тебе?
– Ах, да, помните мой день рождения? В тот день с утра у меня случился первый приступ.
Ясуо протер глаза двумя ладонями, словно старался скрыться от всего этого. Императора приступы практически убили за 8 лет, а он сильный и могущественный мужчина, ему было уже больше 30 когда все началось. Сейчас перед учителем была миниатюрная хрупкая девушка, которой было всего 16, за сколько демон разрушит ее душу, за 3-4 года? Сколько осталось?
– Приступ был не совсем как у отца, это скорее было похоже на какую-то истерию, мне не хватало воздуха, обжигающая боль раскатывалась по всей груди, я чувствовала только ненависть, самую чистую, самую жестокую. Я была в комнате одна, старалась не кричать, последнее чего я хотела, это чтобы отец или тем более Макото узнали об этом. Когда я смогла прийти в себя, я украла из комнаты отца лекарства и выпила видимо слишком много, поэтому чувствовала себя ужасно усталой, словно выжатый лимон. Внутри была пустота, сияющая и бесконечная, но вы помогли ее заполнить, если бы не вы в тот день…
Ясуо потребовалось несколько минут, чтобы осознать все. Каждая деталь из рассказано Мирой, аккуратно описывала ее поведение в разных ситуациях. Демон перед ним обрел человеческие черты и на кровати осталась сидеть маленькая девочка, жившая в мире грез и надежд, а после камнем рухнувшая в ад.
– Это еще не все, помните, вы сами согласились меня выслушать! – Мира улыбнулась.
– Я готов слушать тебя, – Ясуо хотел было добавить всю жизнь, но слова застряли в его горле, какую жизнь, что-то ему подсказывало, что их «навсегда» выйдет неоправданно коротким.
– Я просто хотела, чтобы вы знали, что в моем поведении нет вашей вины. Просто, чем больше я сближаюсь с вами, чем больше привязываюсь, тем страшнее мне становится, что в один момент это все закончится, что однажды вы не захотите меня видеть, что однажды вы просто уйдете именно в тот момент, когда я буду нуждаться в вас больше всего. Разве не легче прекратить все, пока эту боль еще можно пережить?
– Почему ты считаешь, что я отвернусь от тебя?
– Потому что даже отец отдалился, потому что брат закрывает глаза на издевательства всю жизнь, потому что мать умерла, когда я была еще слишком маленькой, потому что я ваша первая любовь, а в раз и навсегда я простите не верю.
– Тогда зачем сегодня ты решила прийти?
– Мне было плохо, нужно было увидеть вас, и я не выдержала, я хотела услышать ваш голос, хотела … Я не знаю зачем, возможно боль, которую я испытываю, пока вы не рядом она здесь и сейчас, а боль, которую я так боюсь, еще не наступила. В конце концов меня убьет моя же душа, значит я переживу любое предательство, да?
Ясуо было так много чего сказать, но ничего не получалось, он обхватил голову руками. Она ведь действительно права, он никогда никого не любил раньше, от куда ему знать, как проходит это чувство? Может ли человек проснуться с утра и осознать, что больше «не люблю» может ли он зарекаться о «навсегда» и давать надежду? Ему уже не мало лет, он один из умнейших людей своего поколения, он действительно думал так, пока не влюбился.
– Но когда вы меня прогнали, – взгляд Миры стал презрительнее, словно молния ударила в сердце Ясуо, от чего он дернулся, – в тот момент я действительно была готова уйти, пока не увидела вас настолько разбитым!
– Пожалуйста не нужно, не говори об этом, – Ясуо закрыл уши руками, – какой позор боже, взрослый мужчина разрыдался как маленький ребенок, ты не должны была этого видеть…
– Мира рассмеялась, подошла к учителю и присев около него, разжала его руки:
– Вы ошибаетесь, знаете, мне кажется, только сильные люди могут показать свои чувства, слабаки вроде меня продолжают прятаться.
Ясуо смотрел своими черными как ночь глазами на опухшее от слез, но все такое же прекрасное лицо Миры. Он аккуратно протянул к ней свои руки и заключил ее в объятья, словно большое одеяло, пытался укрыть от всего, от жестокости, несправедливости, человеческой глупости.
Обессиленная Мира наконец расслабилась в объятиях возлюбленного, душа наполнилась теплом и спокойствием.
Они оба наконец все выяснили, им было сейчас просто хорошо. Ясуо приложил щеку к макушке Миры, продолжая сжимать в своих руках, она была его нежностью, его любовью, его ненавистью и яростью. Она пробудила в нем все это и только она могла видеть его таким.
Они сидели в тишине, приходя в себя.
– Но, – прервала тишину Мира.
Ясуо посмотрел вниз на девушку.
– Если вы еще хоть раз посмеете разговаривать со мной в подобном тоне, я лично превращу вашу жизнь в ад, ясно? – явно издеваясь произнесла Мира, ехидно улыбаясь.
– Да, молодая госпожа, рядом с вами я уже в аду.
Глава 50. Мой мир.
С того дня отношения между учителем и ученицей значительно улучшились, Мира все также кокетливо улыбалась на уроках, как раньше, доставала его своими язвительными замечаниями, Ясуо же продолжал отыгрывать на людях абсолютное хладнокровие, пока в душе распускались цветы.
Она не перестала пропадать из его жизни, да и скачки ее настроений периодически проявлялись, но теперь Ясуо уже не корил себя, он просто ждал и каждый раз дожидался.
Утром у них были занятия, вечерами же, раз в несколько дней они встречались либо у озера, либо в доме Ясуо, так как к нему ежедневно ходили ученики, подобные встречи не вызывали какого-либо подозрения.
Мира учила Ясуо танцам, чему он был не слишком то и рад. Если бы не восторженный взгляд госпожи и искренний смех с его неловкости, он бы никогда не согласился бы на подобное.
Она заплетала его волосы, собирая копну черных волос в косы или хвостики, порой они как обычные учитель с ученицей разбирали непонятную для молодой госпожи тему.
А иногда просто лежали Ясуо читал Мире стихи глядя в небо у озера, а девушка смотрела на него.
Их встречи были полны нежности и ласки, на улицах в силу вступила весна.
Мира приоткрыла дверь в дом Ясуо и заглядывая постучала:
– Учитель, к вам можно?
Он, несмотря на уже не ранее время, мирно спал в кровати, но лениво открыл глаза, он зевнул и поднялся, сев на кровать:
– Проходи, но мне нужно привести себя в порядок…
Мира зашла в комнату и почти сомкнутые глаза Ясуо после сна резко открылись. Она всегда ходила в одеяниях своего клана, увидеть Миру не в белых цветах удавалось на редких уроках танцев, которые Ясуо не должен был вообще посещать, но пару раз обстоятельства его приводили туда.
Сейчас девушка стояла в ярко красном наряде танцовщицы, ее живот был открыт, как и ключицы. Широкие шелковые штаны делали бедра девушки непропорционально широкими относительно талии, а имитирующие крылья журавля рукава развивались от каждого ее движения. Волосы были собраны в высокий хвост и на волосах красовалось насколько золотых лотосов.
– Вы не важно себя чувствуете? – присев на край кровати спросила Мира.
– Нет, просто немного устал, ты только с занятий по танцам?
– Да, почему-то очень захотелось вас увидеть, но вы не переживайте, меня никто не видел, вы же сами научили меня заклинанию незримости. Выходит правда плохо, я едва не задыхаюсь от пары минут, но я стараюсь.
Глядя на откровенный вид девушки, Ясуо сам себя поблагодарил за тот урок.
Что-то во взгляде Миры, учителю не нравилось. Он был настолько прямым и жадным, учитель чувствовал себя словно дичь перед охотником.
– Что за взгляд? Пришла вновь поиздеваться надо мной, я же сказал, что больше 3х уроков танцев я не выдержу, пожалуйста не мучай меня.
Мира ухмыльнулась, Ясуо сидел на кровати спиной опираясь в стену, слегка согнув колени, девушка же сидела параллельно ему на самом краю. Она аккуратно встала и подошла, сев ближе и наклонилась, ее губы коснулись губ учителя, только нежный поцелуй достаточно быстро сменился слишком игриво манящим, девушка вновь и вновь прикусывала нижнюю губу Ясуо, а потом осторожно проводила по ней кончиком языка. Ясуо изначально сопротивляющийся подобному напору, сейчас чувствовал поразительную слабость во всем теле, а стоило Мире осторожно наклониться у его шеи и поцеловать, как тысячи иголок пронзили его на сквозь.
Мира наслаждалась тающим перед ней мужчиной, она поднялась от шеи к уху и тихо прошептала:
– Я люблю вас, учитель.
Ясуо тяжело вдохнул, ему хотелось прижать девушку к себе со всей силы, он схватил ее за талию усадив на себя.
Поза получилась крайне похотливая, но осознал он это не сразу, ему просто хотелось крепко обнять девушку и не более, как думал он, но не его организм.
Естественная реакция тела преследовала его с тех самых пор, как Мира поцеловала его впервые. Просто Ясуо лишь игнорировал ее, он был монахом, даже мысль о чем-то подобном вызывала в нем неописуемое чувство стыда. Поэтому он помогал себе медитацией или холодными купаниями, и никогда не смел даже подумать о чем-то другом.
Мира же особой скромностью никогда не отличалась и пару раз даже пыталась коснуться учителя, каждую попытку он жестко пресекал. Он допускал возможность этого, но не сейчас, она еще слишком юна.
Сейчас девушка сидела упираясь именно туда, куда явно не следовало. Ясуо хотел было поправить ситуацию и переложить Миру на бок, но молодая госпожа уперлась коленками в кровать демонстративно схватив руки Ясуо и прижав к постели.
Она просто целовала его, а, чтобы причинять меньше неудобства подняла бедра, держа их не весу.
Стоило Ясуо хоть немного прийти в себя, как Мира словно почувствовав это опустила бедра, она осторожно подняла ладони учителя закинув их ему за голову и сцепила в замок со своими. Ее язык приник к языку учителя, легкими волнообразными движениями заставляя трепетать от нежности. В этот момент ее бедра предательски начали двигаться плавно вперед, также плавно назад. Вновь и вновь, так что у Ясуо в один момент закатились глаза, а дыхание сбилось.
– Остановись, – быстро дыша тихо произнес он, – пожалуйста остановись…
Он слегка отклонил голову назад, его кадык заметно дрожал, а руки все сильнее сцепливали ладони миры в замок.
Мира же словно пленимая зрелищем, не дышала, ее душа разливалась жарким огнем, а низ живота пронзали сотни бабочек.
Абсолютно новое, незнакомое чувство для Ясуо охватило его тело, он чувствовал, что все это нужно прекратить сейчас же, они были одеты, но настолько нагим и бесстыдным он не чувствовал себя еще никогда.
Чувство становилось все сильнее, контролировать все было все сложнее и сложнее, Мира словно чувствуя это прильнула к шее учителя и ласково провела по ней языком, продолжая мучать.
Несколько прерывистых оглушительно громких для Ясуо и едва уловимых для Миры стонов вырвалось из рта учителя, он широко открыл глаза, щеки залились краской, а по всему телу прошла неконтролируемая истома, ему хотелось рассмеяться, а глаза накрыло пеленой.
Мира приподняла бедра отпустив руки учителя, нежно поцеловала его в губы и рухнула рядом с ним на кровати.
Весь ее вид выражал довольство, а рядом лежащий Ясуо сейчас словно балансировал над пропастью, ему было одновременно так хорошо, что аж плохо. А эти жуткие стоны, что это вообще такое, мало тебе было рыдать перед ней?
Он лежал, продолжая смотреть в потолок и сдерживая предательскую улыбку, Мира же осторожно поправила локон на его лице.
– Так чем вы сегодня занимались? – беззаботно спросила девушка.
Ясуо скептически перевел на нее взгляд:
– Мне кажется это ты проклятье для демона в твоей душе, не наоборот!
– Нет, я ваше проклятье, – рассмеялась Мира.
Близился апрель, Ясуо как обычно ожидал учеников раскладывая бумаги, на улице заметно потеплело и массивные накидки остались в прошлом, чувство легкости и внутри, и снаружи, но интуиция не давала Ясуо расслабиться, что-то было не так.
Он задумался, стоя у своего стола, дверь распахнулась и в класс вошел первый ученик.
– Когда ты успел вернуться? – он искренне был рад видеть Масаши, без него класс был уже не тем, да и в целом за 2 года они успели значительно сдружиться.
– Приветствую вас учитель, вчера ночью, – Масаши выглядел все также, возможно слегка подрос или похудел, но взгляд почему-то был туманным.
Сначала Ясуо подумал, что Масаши вероятно не выспался, но когда ученик прошел мимо, чувство страха и тревоги окутало сердце учителя, он постарался не выдать эмоции на своем лице, но в голове то и дело проносилось:
– Эта энергия, такая же, нет, что-то не так, все по-другому, более…
Его заставили отвлечься другие ученики, которые зашли в класс. Мира светилась при виде брата, она встретила его еще вчера, но по-прежнему не могла нарадоваться его приезду.
Занятия подошли к концу и Ясуо отпустил всех, он очень хотел оставить Масаши, но Мира схватила брата за руку, что-то увлеченно рассказывая по поводу ужина и утащила за собой.
Это был последний день жизни Наито Ясуо, и он это чувствовал.
В тот день в его дом наведался Масаши, никто из дворца не знал, о чем они беседовали, абсолютно никто.
Через пол часа наследник покинул дом учителя, а Ясуо следом направился во дворец, он шел уверено, целенаправленно к Мире.
Он уже принял яд, сердечно принесенный его учеником, часов жизни оставалось все меньше и меньше.
Видя картину того, как учитель торопиться, Масаши лишь презрительно закатил глаза и направился к отцу. Сегодня его цель была ясна, уничтожить все, что касается учителя, а самый простой способ – это обвинить учителя в порочной связи с собственной ученицей, а тем боле дочерью императора. Простой смерти тут было недостаточно, его имя должно быть стерто с истории императорской семьи, Масаши сделает для этого все.
Ничего не подозревающая Мира вальяжно лежала на кровати, раскинув руки в стороны и изучала потолок. Ей было от чего-то настолько беспокойно, что сил подняться просто не было.
Удивленные слуги лишь озирались на учителя уверенного шагающего в спальню ученицы, он ни на что не смотрел, никого не видел. Он всего лишь хотел обнять ее в последний раз, пока еще не потерял рассудок.
Без стука он распахнул дверь и вошел в комнату, стараясь дышать как можно спокойнее, его виски слегка сдавливало, а вены на шее заметно разбухли.
Мира от неожиданности подорвалась и испуганно смотрела на учителя, от чего-то он выглядел настолько плохо, губы синели, а ко лбу прилипли вымокшие от пота пряди волос, взгляд был затуманен.
Оно вскочила с кровати, ей не нужно было много знать, чтобы понять, что происходит что-то страшное, Ясуо бы никогда так своевольно не пришел в ее комнату. Он подбежала к учителю желая помочь ему выровняться и устоять на месте, но как-только подошла он со всей силы сжал ее в объятиях.
Прижатая к его сердцу, она чувствовала, его сердце стучит как-то ненормально шумно, не быстро, а шумно так словно что-то ему мешает нормально биться. Она попыталась оттолкнуть учителя упираясь ладонями в грудь, лишь хотела спросить, что случилось, от чего ему плохо? Но он лишь сильнее сжал ее в объятиях, его плечи дрожали. По щеке Миры медленно покатилась слеза.
– Пожалуйста скажи, что случилось? – забыв о какой-либо вежливости обратилась она к учителю, едва слышно.
– Я просто очень хотел тебя увидеть, я рад, что ты сейчас здесь со мной, правда рад, – голос Ясуо был каким-то осипшим, чувствовалось, что ему сложно говорить.
Он ослабил руки и мягко взял девушку за плечи, глядя в ее глаза он продолжил:
– Сегодня я должен буду уйти, но, – он остановился и взглотнул воздуха.
– Уйти, куда уйти? Надолго? Почему? – глаза Миры становились все более жалостливыми, сердце обливалось кипятком.
– Мира, прости, наше «навсегда» не будет долгим, сегодня я умру, но…
Ясуо не успел договорить как Мира жадно схватила его за воротник одеяния:
– Что значит умрешь? Не неси ерунды, ты пришел сюда чтобы издеваться надо мной, что происходит, Ясуо? – девушка кричала и из глаз непроизвольно начали литься слезы.
Яд прожигал каждую клетку его организма невыносимой болью, но еще больнее было видеть Миру такой. Он так хотел стать первым человеком кто не бросит ее, он хотел прожить с ней всю жизнь, хотел сделать ее счастливой, а в итоге окончательно уничтожил.
– Выслушай меня. Как когда-то выслушал тебя я, – ласково произнес он.
– Я, я.… – Мира рыдала, но стихла, лишь все сильнее сжимая его одеяния.
– Я благодарен за каждую твою улыбку и взгляд, благодарен за каждое слово, сказанное тобой. Все годы до встречи с тобой я не жил, я просто существовал, ты стала миром для меня, – он погладил девушку по щеке, его глаза выражали абсолютную земную любовь. – Чтобы сегодня не произошло в этом нет твоей вины, – он приподнял подбородок девушки, продолжая смотреть ей в глаза.
Мира не могла ничего ответить, она уже не хотела ничего слышать и видеть, она хотела исчезнуть, не чувствовать боли.
– Ты повзрослеешь, встретишь человека, который никогда не оставит тебя, ты будешь счастлива с ним. А я навсегда останусь с тобой лишь в твоем сердце, пожалуйста, – из глаз Ясуо потекли слезы, – пусть я останусь светлым воспоминанием, я не прошу большего, отпусти меня и не вини, прошу, я …, – он не мог больше ничего сказать, сделал пару глубоких вдохов, – я не прошу у тебя ничего большего, просто будь счастлива, хорошо? Моя Мира…
Он склонился над ней упираясь лбом к ее лбу.
Этот день стал последним в жизни Наито Ясуо, а Ясуда Мира продолжила существовать, была ли она жива, она уже не знала.
Они стояли так несколько минут, пока Ясуо не схватил приступ кашля, кое-как успев прикрыть рот ладонью, но кровь успела попасть на белоснежные одеяния Миры, увидев это девушка едва устояла на ногах.
– Так ты правда, умираешь? – спокойно проговорила она.
Дверь в комнату молодой госпожи распахнулась и на пороге стояло несколько слуг во главе с Шу
– Господин, Ясуо, вас к себе вызывает император, – слуга поклонился и поднял обеспокоенный взгляд.
Ясуо посмотрел на Миру, его губы были в крови, так что он не осмелился целовать девушку, но она схватила его лицо и на глазах изумленных слуг поцеловала. Она хотела растянуть этот поцелуй на всю жизнь, она хотела запомнить. И запомнила – вкус крови.
Ясуо в сопровождении тяжело ступая направился в зал, где ожидал император. Мира же шла чуть дальше остальных, опустив взгляд в пол.
Император сидел на троне нервно подрагивая ногой, позади него стоял Масаши, его взгляд был холоден, а руки скрещены на груди.
Ясуо уже мало осознающий, что происходит вышел на середину, Мира пыталась последовать за ним, но яростный крик отца:
– Не смей!
Остановил ее, она замерла у входа в зал, среди слуг.
– Наито Ясуо, у меня нет ни сил, ни желания выяснять, что происходило в твоей голове. Перед тобой стояла простая задача, обучать моих детей науке, верно?
Ясуо уже не мог говорить, горло свело судорогой
– Мгм, – кивнул он.
– Вместо этого ты решил залезть в постель к моей дочери, – взгляд императора становился все более жестоким, а вены на шее вздувались.
Мира испугано смотрела на отца – приступ, отец не в адекватном состоянии, именно так все обычно начинается, его разум отключается, он не понимает, что делает, у нее началось паническое удушье, она смотрела на Масаши стараясь обратить на себя его взгляд, но брат продолжал смотреть на учителя.
– Я люблю вашу дочь, в моих намерениях никогда не было оскорбить ее, – едва слышно прошептал Ясуо.
– Мужчины так красиво рассуждают о любви глядя в глаза смерти, – император отвел глаза в сторону, он выглядел так, будто он потерян в пространстве и времени, все было каким-то ненастоящим вокруг. Резкий прилив ярости охватил его, и он прокричал, – у меня больше нет ни сил, ни желания с тобой возиться! – сделав резкий замах рукой он заставил всех содрогнуться.
Ясуо знал об этой технике императора, поэтому повернулся подняв обессиленные глаза на Миру, в них были слезы, девушка замерла от ужаса.
Эту технику видел только тот, на кого она была направлена. Прям перед ним параллельно друг другу появлялись два духа, в руках они держали натянутую струну, по взмаху императора духи с огромной скоростью несутся вперед, отрезая противнику конечности.
Ясуо последний раз взглянул на Миру, она стояла в толпе людей, но учитель видел только ее. Испуганную, заплаканную и разбитую.
Он улыбнулся ей, насколько мог. Мира зажмурила глаза и выдавила улыбку, что было силы, а после из глаз ручьем потекли слезы. Она рухнула на колени.
Ясуо повернулся к духам и те по приказу императора рванули вперед.
Через секунду его горло было перерезано, он уже не чувствовал боли. Все было словно в тумане. Страшно и холодно. Он просто хотел, чтобы его спасли. Теплая кровь полилась по его груди, водопадом стекая на землю, все вокруг перестало существовать.
– Вот бы еще раз, еще хоть раз … – он упал.
Нелепая и бесцельная жизнь еще одного человека закончилась.
Император в последний момент, остановил собственных духов и испуганно смотрел на свою руку. Не сделай он этого голова Ясуо бы и вовсе лежала рядом с его телом, окончательно разбивая душу дочери.
Адъян посмотрел на Миру, она не плакала, не кричала. Она замерла стоя на коленях, ее взгляд был стеклянным, абсолютно безжизненным.
Он пытался прийти в себя, сказать что-то дочери, начал задыхаться, Масаши видя реакцию императора переменился в лице.
– Отец вам плохо?
Но он не мог ничего ответить, лишь вновь и вновь стараясь вдохнуть воздух.
– Приберите здесь, а я помогу отцу, – Масаши взял абсолютно потерянного императора под руку и вывел из зала. Он беспокойно проверял его пульс, в глазах наконец стали видны проблески прежнего, пусть и надменного, но любящего свою семью старшего брата.
Слуги переглянулись между собой и осторожно направились к телу учителя:
– Не смейте трогать его, – процедила Мира. Все также равнодушно глядя вперед.
Никто из них не смел ослушаться молодую госпожу, да и многим было сейчас искренне жаль девушку.
Мира так и не осмелилась подойти и коснуться Ясуо, больше ни слезинки не упало с ее глаз.
– Больно? – спросила она сама у себя, и сама же себе ответила, – хуже.