Марина Лаврук
Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым
– Отец… – болезненно выдохнул Таро ни капли не удившийся от поступка мужчины.
– Я тогда впервые поняла, что значит голод…и душевная боль, но мне некогда было страдать, мое сердце было переполнено любовью к жизни во мне и я отправилась искать хоть какую-то помощь и чудо! Наткнулась на молодого человека, от него безумно веяло каким-то теплом и светом, а в душе сидел демон…Как оказалось людям не стоит говорить о подобных вещах в лицо при первой встрече, но он лишь сделал мне замечание и звонко засмеялся.
– Император Адъян?
– Позже я узнала, что да. Я по наивности рассказала ему всю историю, а он помог мне, приказав построить для меня небольшой домишко как я и описала из виденья твоего отца и попросил никому не говорить правды дабы не навлечь беды на моего будущего ребенка.
– Но чего боялся император?
– Что ты будешь слишком интересен духам и людям и рано или поздно они разорвут тебя на части, – в голосе Анку слышалось сожаление, но она слишком хотела выговорится, – что они могут посчитать тебя угрозой и тогда ты лишь пострадаешь.
– Но если все так, почему я тогда рос с отцом, а не с тобой?
– Император хоть и был добрым человеком, но также безумно ценил женскую красоту, и он открыл мне правду, что теперь я отнюдь не красавица и на внешний вид гожусь разве что в тетки твоему отцу. Видимо это его и спугнуло, но он так и не решился сказать. Я тогда долго ждала его, но так и оставалась одна, пока не родила тебя и хоть я никогда не видела твоего лица с первой нашей встречи я понимала, что не знаю никого краше. Такой маленький и сладко пахнущий комочек счастья в моей жизни, – Анку старательно присмотрелась к сидящему напротив Таро, едва разглядывая мутный силуэт, – правда сейчас ты раз в двадцать больше, но как по мне все также мил и очарователен.
Таро неловко смутился и прищурил глаз от странного чувства теплоты слева в груди.
– Я была самой счастливой держа тебя на руках и не желала отпускать ни на секунду, но твой отец решил иначе. Спустя несколько недель от твоего рождения он впервые явился на моем пороге и ясно дал мне понять, что с такой как я тебе ничего не светит и гораздо лучше для ребенка отдать его в клан. Я долго не могла решится, ведь ты был единственным, что цепляло меня к этому миру, но сквозь боль в собственной душе я понимала, что там тебе дадут все необходимое в отличие от матери, которая даже представления о внешнем мире не имеет. В тот день я предала тебя, – слезы ручьем хлынули по сморщенным щекам Анку и она жалобно обняла себя руками, словно старалась утешить, пока что-то теплое не укрыло ее и она растерянно замерла. Таро приобнял плачущую мать за плечи и растерянно смотрел в туман, он не понимал, что чувствует, но это была точно не злость.
– Ты не предавала меня, ты поступила так как считала правильным и ведь именно ты потом показала мне настоящую заботу, – тихо прошептал он пытаясь утолить странную боль в горле.
– Я не знаю причины, но твой отец привел тебя, когда тебе уже было около 2х лет и сказал, что я могу провести с тобой время пока он занят с заклинателями. Тогда моя серая жизнь обрела краски звонкого детского смеха и запаха молока, я весь день не спускала тебя с рук стараясь заобнимать до бессознательности, но вечером, когда тебя забрали рыдала с пустотой в душе. Мы так и не обсудили ничего с твоим отцом, но он по какой-то причине стал вновь и вновь приводить тебя оставляя порой на неделю, и я больше не плакала и не страдала, я поняла, что это не имеет смысла, пока мой сын где-то живет и смеется большего я и не хочу просить. В те короткие моменты, когда мы были рядом ты открывал мне мир людей в своих рассказах и твоя сила росла на глазах, как и ты сам. Я чувствовала боль в твоей душе и глубокий страх стоило заявиться отцу на порог, но так и не решилась тебя поддержать, я была лишь тетушкой из города ласточек и не имела права лезть в вашу жизнь. А потом ты явился и твое сердце играло самыми яркими красками тепла, такого я не ощущала ни у одного человека, прошедшего через эту лавку, тогда я поняла, что мой мальчик вырос и носит свою собственную историю любви в сердце.
Таро лишь продолжал прижимать матушку к себе пока его руки заметно подрагивали, он всегда был уверен, что один в этом мире со своими переживаниями и болью, но все это время рядом с ним была его мать, которая искренне радовалась каждой победе сына и искренне сопереживала грусти. Которая смущенно пыталась выяснить о тайне в сердце, а после старалась залечить это сердце горячим супом и беседой.
– А потом ты явился с зияющей дырой в груди и мне казалось, что мой мир рухнул вместе с твоим. Я готова была отдать свою ничтожную жизнь лишь бы ты вновь начал сиять, – Анку ласково провела щекой прижимаясь к любимому сыну, – я так ждала этого и ты вновь загорелся, в твоем сердце тепло и сквозь шрам от прошлого оно просачивается наружу, держи его крепче и не дай угаснуть этому пламени.
Таро хотел бы начать говорить, но Анку серьезно подняла указательный палец останавливая его:
– Береги человека, поселившегося в твоем сердце, будь честен с ним и с собой, пронеси эту любовь так долго сколько сможешь, но, когда поймешь, что больше не осталось тепла – скажи все прямо и не тешь его напрасными надеждами, – впервые давая наставление как мать говорила Анку.
– А если этому человеку не нужна моя любовь, что тогда?
– Тогда запри ее в своем сердце и не выпускай, будет больно и плохо, но это проходит, всегда обязательно проходит. И переболев ты вновь вдохнешь воздух полной грудью, помни об этом. Любовь заставляет людей страдать, но она же заставляет людей быть самыми счастливыми на земле, когда ты любишь – ты живешь, даже если это чувство не взаимно оно наполняет твое сердце и душу.
– Почему тебе нужно было влюбиться в кого-то вроде него? – чуть сильнее прижав к себе маленькую женщину болезненно спросил Таро.
– Чтобы получить в награду тебя, – улыбнулась Анку прижимаясь к сердцу сына.
– Я только нашел тебя, неужели ты правда оставишь меня одного? – тихо спросил он.
– Дух, пожертвовавший собой ради человека никогда не исчезнет, и я никогда не оставлю тебя, – ласково улыбнувшись она протянула дрожащую ладонь к щеке сына, – я всегда буду рядом с тобой, чтобы не случилось.
– Тогда поднимайся, я ответу тебя домой, наши лучшие врачеватели посмотрят тебя, и мы сможем еще много времени провести вместе, – голос Таро звучал все более неуверенно, сказанная им фраза не обнадеживала даже его, ведь он прекрасно видел, что жизнь Анку не исходе.
– В сердце твоего юного друга тоже живет дух, он глушит болезненные воспоминание о пережитом и кажется помогает ему идти дальше, а я буду жить в твоем, – Анку все ярче улыбнулась так что морщины покрыли все ее лицо, но Таро видел перед собой ту самую пусть и не самую красивую по принятым меркам, но самую родную и заботливую женщину в его жизни, сейчас она была ослепительно красивой и слова застряли в его горле.
– Спасибо, матушка, – едва выговорил он, ласково целуя старушку в лоб.
Анку лишь жалобно закрыла глаза обнимая широкие плечи сына:
– Прочитаешь мне что-нибудь напоследок? – тихо спросила она.
«Напоследок» сдавило между ребер Таро, но он лишь осторожно кивнул и быстро побежал в сторону ее обветшавшего домика схватив первую попавшуюся книгу, он что есть силы бежал лишь бы успеть увидеть ее еще живой и улыбающейся, а в голове вновь и вновь крутились воспоминания из детства как они играли во дворе, как восхищенно Анку аплодировала рассказам мальчика, как она хвалила его еду и как внимательно слушала о переживаниях.
– Я принес книгу, матушка, – с легкой отдышкой сказал Таро, книга в его руках оказалась по рыболовству.
Анку радостно похлопала на земле рядом с собой и Таро присел, открыв книгу принялся читать. Анку лишь ласково облокотила седую голову ему на плече и улыбалась. Всего через 3 страницы она перестала дышать, но Таро старательно продолжал, не решаясь посмотреть в ее сторону. Сейчас он прочтет еще немного и Анку начнет задавать восторженные вопросы, спросит какого цвета королевский окунь и обязательно попросит привести ей, нужно только еще немного подождать. Но мама больше не проснулась.
Так и просидев, не шевелясь до вечера Таро не проронил ни одной слезинки, его душу разрывала боль, но жизнь с отцом научила его никогда не плакать и не показывать подобных чувств, он сидел нервно, глотая воздух и боялся. Лишь свет луны, озаривший местность приказал ему прийти в чувство, и он дрожащей рукой придержал неподвижное тело рядом, закрыв при этом глаза. Долго не решался открыть их, боялся. Но все же взглянул и увидел перед собой уже не привычную ему ласковую старушку, а удивительной красоты черноволосую яспию, ее лицо застыло в мягкой улыбке, обнажающей клыки, а лунный свет отражал бликами ее чешуйчатою кожу.
– Мам, тебя нужно вернуть домой, да? – тихо спросил Таро, но ответа так и не последовало.
Он взял бездыханное тело и поднес его к туману, протянул руки и едва тело Анку коснулось дымки яркое свечение озарилось от ее тела и Таро от неожиданности зажмурил глаза, тело в руках начало нагреваться от чего ладони едва выдерживали подобную температуру, но он продолжал стоять, держа матушку. В одно мгновенье жар пропал, а следом и тяжесть, Таро испугано открыл глаза и увидел, что его руки пусты, он обернулся на гул позади себя и ошарашенно открыл глаза, перед ним предстал черный дракон с абсолютно белыми глазами. Одни лишь когти которого были в половину собственного роста.
– Те…матушка? – неуверенно спросил Таро протягивая руку к могущественному зверю напротив.
Дракон лишь покорно приложил пасть к ладони Таро и закрыл глаза, а после раздался громким криком.
Настоящее время, лес у клана Фурракава.
Таро не был готов делиться переживаниями и лишь молча продолжал смотреть перед собой, ожидая, когда оба уснут. Но Акио продолжал прожигать его взглядом пытаясь вымолить хоть что-то из его души.
– Эх, – тяжелый вздох Мии из-за спины предзнаменовал собой что-то не хорошее, – ну и чего грустить, в конце концов ты узнал, что твоя мать не была прислужницей и по сути то всю жизнь была рядом, – с легким презрением в голосе сказала Мия.
Акио был согласен с девушкой, но сам ее тон раздражал его до глубины души из-за чего он метнул холодный взгляд в ее сторону и растерянно посмотрел на спокойного Таро.
– А разве ты не грустила, когда твоя мать умерла? – холодно спросил Таро, не оборачиваясь к девушке.
– Сомневаюсь, я ни черта о ней не помню, – Мия прикрыла глаза и откинула голову назад.
Лицо Таро заметно напряглось:
– А что на счет отца?
– Мой отец был обычным продавцом на рынке, счастливой жизни он мне не дал так что скорбеть о нем я тоже не собираюсь, – все в той же манере ответила девушка.
Губы Таро скривились в едва заметной улыбке, и он обернулся в сторону Мии:
– Столько лжи в двух фразах, даже для тебя это слишком, – язвительно сказал он, – разве мать не обучала тебя целительству?
Мия никак не реагировала все также продолжая сидеть у дерева с запрокинутой головой.
– А наряд, подаренный тебе духами, – внезапно осенило Акио, – разве стали бы они наряжать дочь продавца в нечто подобное? Я не видел подобной роскоши среди самых богатых невест нашего города.
Мия легко улыбнулась и опустив лицо лениво приоткрыла веки:
– Никто не говорил, что я буду с вами честной.
– От куда нам знать, насколько честной ты будешь в нашем деле, вдруг впереди ждет ловушка и ты сама окажешься паучихой? – голос Таро звучал уверенно и все его подозрения сейчас были высказаны, он не доверяет ни единому слову.
– Может и так, – спокойно ответила она, – но относительно этих гнезд я пока вам не врала, – Мия улыбнулась с легкой издевкой, – нет человека на свете, кого я бы ненавидела сильнее императора и благодаря тебе мне наконец выпал шанс уничтожить его, так зачем мне врать?
Акио опустил задумчивый взгляд, что же могло пробудить в девушке столь сильную ненависть к императору и в голову пришла лишь одна мысль:
– Судя по всему ты дочь одного из великих кланов, – уверено сказал он, – возможно сбежавшая и скрывающая личность, возрастом ты примерно ровесница Таро, так что вывод напрашивается только один: ты одна из обещанных невест императора?
Лицо Мии на мгновенье замерло и Акио отчетливо ощутил эту перемену, неужели он прав? Спустя мгновенье Мия звонко рассмеялась.
– Я прав? – спокойно спросил Акио.
– Допустим он разбил мне сердце, веская причина? – приподняв бровь спросила Мия.
– Мне нет дела до твоих причин, – холодно сказал Таро, – если ты решишь нас предать я в тоже мгновенье сверну тебе шею, – он отвернулся и замолчал вновь, погружаясь в свои мысли.
Напряжение спало и в скучающем лице Мии читалось недовольство, она долго смотрела на фигуры перед собой, пока Акио не умеющий сочувствовать неловко мялся думая, что делать дальше.
– Может тебя взять за руку, – саркастично спросила Мия приподнимаясь с земли.
Таро не отреагировал лишь продолжил смотреть перед собой, пока девушка неторопливо шла в их сторону.
– Чего ты хочешь? – внимательно глядя на девушку спросил Акио.
– Я ведь сказала, взять его за руку, – улыбнулась Мия, – когда человеку плохо ему нужна поддержка, не знал?
– Справимся как-то и без тебя, – гордо схватив ладонь Таро Акио сцепил ее замком со своей и поднял, демонстрируя Мии, лицо которой исказилось удивлением.
Он не сразу понял своих действий, его так раздражала наглость девчонки, что тело двигалось быстрее разума и продолжая держать руку Таро он медленно повернулся и увидел изумленное лицо, но пути назад уже не было и ситуация могла стать еще более неловкой, поэтому сейчас Акио лишь крепко сжал пальцы продолжая делать вид, что все так и задумано. Таро лишь удивленно приподнял брови еще пару раз попытавшись выдернуть ладонь, на Акио принципиально не смотревший в его сторону не разжимал замок не на секунду.
– А если бы я предложила ему нечто похуже, тоже бы сделал все сам? – Мия довольно улыбалась, а слова ее лезвием врезались в остатки гордости Акио, внешне он оставался невозмутимым пока в ребрах иглами разливалось смущение.
Увидев, что на ее слова нет реакции девушка разочаровано вернулась к дереву и усевшись к нему спиной наконец погрузилась в сон.
Акио и Таро так и продолжили сидеть на берегу глядя в спокойные воды мелкой реки освещаемые светом луны. Тепло от горячей ладони Таро казалось разливается по всей левой руке Акио и доходит до самого сердца. Его щеки заметно покраснели, но мужчина рядом лишь скучающе смотрел вперед от чего казалось, что его печаль сменилась злостью, но теперь даже ослабив замок Акио не мог выдернуть свою ладонь из хватки погруженного в свои мысли друга. Он просидел так около часа и тепло разливающееся по телу сморило его и так не проронив ни слова он закрыл глаза погружаясь в сон, осторожно облокачиваясь на плечо мужчины рядом.
Таро лишь опустил глаза на уснувшего Акио и осторожно погладил чужую ладонь в своей руке большим пальцем, болезненный вдох вырвался из его груди, и он продолжил ждать утра.
Не то тепло тела рядом, не то нахлынувшие от пребывания в стенах родного дома воспоминания погрузили Акио в те самые теплые дни его юности.
Глава 21. Ворованная айва, что растопила лёд.
10 лет назад.
С того дня как братья потерпели поражение перед наглой девицей прошло уже более недели. За это время Акио лишь несколько раз сталкивался с Мирой и удивительно, но каждый раз чувствовал непреодолимое желание заговорить, лишь надменное лицо девушки осаждало его.
В тот день Мира привычно спустилась в библиотеку, где любил проводить время младший сын семьи. Комната была светлой и просторной. На стенах висели картины с изображением различных сцен из жизни империи. Полки были уставлены книгами в кожаных переплетах и различными свитками. У дальней стены возвышался низкий мраморный стол, за которым сидел двенадцатилетний юноша с собранными в высокий хвост волосами.
Макото с каждым днем все больше закрывался ото всех, предпочитая рисовать и находиться целыми днями здесь. Мира часто приходила к нему, принося чашечку чая и молча сидела рядом, а он не прогонял ее. Госпожа рядом с ним чувствовала себя словно играет с ежиком, который при малейшем неудобстве выпустит иголки и скроется в клубочке, поэтому в те редкие моменты, когда Макото начинал делится чем-то с ней, он внимательно слушала, стараясь не перебивать пугливого ребенка.
– Вот держи, – Макото протянул Мире листок с рисунком яркого красного цветка залитого солнечным свечением.
– Как красиво, это ты сам нарисовал? – искренне восхитилась таланту ребенка Мира.
– Да, это Акио, – холодно ответил Макото не глядя ей в глаза.
– Разве? По-моему, он выглядит совсем не так, – сморщив брови ответила Мира и осознав, что ее тон достаточно холодным испугано подняла глаза на мальчишку.
– Когда я смотрю на него я вижу, что он сияет и рядом с ним тепло, – невозмутимо ответил тот.
– Я смотрю ты любишь старших братьев? – улыбнулась Мира.
– Нет, – твердо ответил мальчик, – с Иошихиро рядом мне не хорошо.
Мира никак не ожидала подобного откровения от ребенка и стараясь оставаться ласковой спросила:
– Он пугает тебя?
– Он холодный, – коротко ответил Макото и резво схватил книжку на краю стола.
– А как по мне они ничем не различаются, – тихо сказала она, – кажется они оба в тебе души не чают, – она видела, как старшие действительно потакают мальчишке и буквально носят его на руках.
– Они издеваются надо мной сколько я себя помню, – буркнул Макото, – толкали меня в котел и спускали с лестницы проверяя как далеко я докачусь, заставляли воровать айву и драться с собаками.
Тон мальчика был таким жутким, но от чего-то Мире стало смешно и едва сдерживая смешок она извиняясь похлопала его по плечу.
– Ну на то они и старшие братья, – продолжала смеяться с нахмуренного лица ребенка Мира.
– У тебя тоже есть старшие?
– Ну одного я не знала никогда, он погиб, когда я была еще совсем маленькой, а вот второй брат был мне достаточно близок, – Мира улыбнулась.
– Ты улыбаешься не по-настоящему, – недовольно буркнул Макото уткнувшись лицом в книгу.
Акио весь день не находил себе места в кабинете отца вновь и вновь выглядывая в круглое окно, Мудзан сидевший за столом и лениво попивающий вино бросал на него беглый взгляд и зарывался в бумагах. А вот Иошихиро разбирающий пыльные стопки в одиночку начал заметно нервничать.
– Может ты перестанешь дергаться и наконец займешься делом? – резко сказал он, смахивая прядь у лица.
– Я и без того занят делом, – Акио недовольно свел брови и подошел к высокой стопке бумаг тяжело вздыхая, как вдруг услышал голос Миры и Макото за окном и неожиданно для себя дернулся к окну заваливая всю стопку на пол.
Глаз Иошихиро заметно дернулся и Акио растерянно почесал затылок приготовившись к порции упреков в свою сторону.
– Иди и поговори, – холодно сказал отец, не отрывая глаз от документов.
– Что? – удивленно переспросил Акио.
– Ты ведь хочешь поговорить с молодой госпожой, так пойди уже и выясни все, в таком состоянии от тебя здесь нет толку.
– Никуда он не пойдет, – возмутился Иошихиро все еще хранивший в душе обиду на наглость девушки.
Мудзан поднял уставший взгляд на сыновей и тяжело вдохнув сказал:
– Нет ничего хуже, чем жить с человеком, с которым даже поговорить не о чем, Акио обручился и теперь только от него зависит какой будет его жизнь. Это дело не касается нас с тобой, Иошихиро, – спокойно ответил отец и опустил глаза вниз.
– Ты не лучший советчик по семейным делам, – колко ответил старший и метнул предупредительный взгляд в сторону брата вернулся к документам.
– Здесь как-то душно, я подышу свежим воздухом и вернусь, – Акио улыбнулся и пока Иошихиро еще не успел ему помешать быстро метнулся к входной двери и исчез из виду.
Выбежав из главного дома он так и не осознал, что будет говорить. В его душе было четкое осознание, что Мира ведет себя подобным образом потому что на, то есть свои причины и не ему их залечивать, но сейчас он просто хотел убрать все недопонимания между ними, чтобы разрядить эту невыносимую тяжесть. Он подошел к ее домику и любопытно вглядывался в окно, стараясь рассмотреть хоть что-то как вдруг неожиданно распахнулась дверь.
Акио от испуга застыл как вкопанный под тяжелым взглядом синих глаз, он обычно болтливый сейчас не знал, что и сказать и хотел бы развернуться, сделав вид, что просто случайно зашел, но прозвучал голос Миры:
– Зачем? – спросила девушка
«Зачем я здесь я сам не знаю, раздражаешь ты меня до глубины души вот я и хочу с этим разобраться» – думал он про себя, но так и продолжал глупо смотреть на девушку.
– Зачем наследникам богатейшего клана воровать айву?
– Чего? – вырвалось у Акио.
Несмотря на глупость вопроса лицо Миры продолжало оставаться беспристрастным.
– Макото сказал, вы заставляли его воровать айву, зачем вы это делали если могли скупить все лавки с айвой в этом городе? – продолжала серьезно спрашивать Мира.
– А, ты об этом…– от неожиданности Акио неловко улыбнулся, – ну потому что это было весело.
– Твой брат до сих пор вспоминает как его чуть не загрызли собаки и едва не плачет, правда было весело?
– Какие собаки? Там жило три толстых щенка с кличками пирожки, все что они сделали с Макото плохого это облизали его с него до головы, – вспоминая картину Акио не мог перестать улыбаться и Мира ухмыльнулась в ответ.
– Тогда я тоже хочу ворованной айвы, – тихо сказала девушка, гордо задрав подбородок.
– Зачем? – бровь Акио заметно приподнялась, – хочешь я могу купить тебе?
– Хочу ворованной.
«Что-то мне подсказывает, что я не могу тебе отказать» – подумал Акио и улыбнувшись лишь неловко кивнул.
В тот день Акио так и не вернулся в кабинет и Иошихиро лишь бросал недовольные взгляды на отца нервно сводя документы в один вид, пока двое преступников сменив привычные синие одежды на серые покидали пределы главного дома.
Мира молчала, лишь изредка поглядывая на кучерявого парня рядом, а Акио наслаждался возможностью прогулять бесконечную работу. Шумные улицы города осветились светом фонарей и несмотря на закат солнца все прилавки продолжали гудеть и пестрить красками специи и фруктов:
– Это наша любимая лавка, – проходя мимо сладостей сказал Акио, прервав тишину.
– Любишь сладкое? – неожиданно для него проявила интерес Мира.
– Да, – ярко улыбнувшись ответил он.
Это короткие фразы стали единственными между ними, но отчего то Акио не чувствовал себя неловко и отдаляясь от ярких улиц они вышли к достаточно богатому дому, окруженному высоким каменным забором:
– Вот здесь, – кивая в сторону дома сказал Акио.
– Почему именно тут? Есть же другие деревья, не спрятанные за заборами.
– Ты ведь хотела воровать, а это так не работает, – улыбнулся он, ловко вскарабкавшись на забор.
Мира оставшись на земле скептично посмотрела на него и так и не дождавшись помощи приподнимая подол одежды неловко забралась вверх. Двор за забором был достаточно большим и ухоженным, камнем выложенные дорожки, ведущие к входу, высаженные цветы и пышное дерево с сочными фруктами стоящее у самого дома как главное его украшение. Оба сидели на корточках на вершине забора и молчали.
– Ну чего ты ждешь? – шепотом спросила девушка.
– Я чего жду? Это ты пришла сюда воровать айву, так вперед, – также шепотом ответил Акио, как вдруг ощутил хлопок по спине, от которого едва покачнулся, но остался наверху.
Мира, которая не думала, что Акио усидит на месте неловко отвернулась от него, как вдруг почувствовала легкую невесомость и приближение земли. Рухнув вниз она, не обращая внимания на ушибы тут же подорвалась растерянно подняла голову глядя на Акио, который ярко улыбался:
– Давай-давай, вперед, – тихо сказал он ей с издевкой в голосе.
Мира лишь неловко кивнула и уверенным шагом пошла к дереву, никого вокруг не было так что она схватила две айвы висящих на самых низких ветках и радуясь собственной победе развернулась в сторону забора где увидела стоящего во весь рост Акио с круглыми глазами, он выставил ладонь перед собой и по губам Мира четко читала «не шевелись». Все еще прижимая добычу к себе она осторожно повернула голову и увидела три пары блестящих глаз, которые явно не пестрили дружелюбием.
– Это щенки? – спокойно спросила она.
– Они были щенками 7 лет назад, – шепотом сказал Акио осторожно спрыгивая с забора и неспешно подошел к Мире, зайдя ей за спину проталкивал к забору.
Собаки в холку бывшие в половину самого Акио с некоторым любопытством наблюдали за нарушителем, но кажется продолжали вести себя спокойно. Пока неловкость Акио не сыграла с ним злую шутку и шагая спиной он не оступился на платье Миры завалившись рядом с ней на спину. Громкий рык и звук приближающейся угрозы не дали ему почувствовать неловкость ситуации с полна и схватив ошарашенную девушку с земли на руки, он спешно подобрал айву складывая на нее, бегом рванул к забору едва ли не на ходу помогая Мире залезть, она удивительно резво оттолкнулась от выступа и ловко оказалась на верху, протянула ладонь ему так что в последний момент перед укусом за ягодицы Акио взметнул на забор, но из-за разницы в весе он навалился на Миру из-за чего они оба повалились кубарем вниз.
– Вот же чертовы пирожки, – лежа спиной на земле возмутился Акио, но лицо его озаряла яркая улыбка.
– А мне они показались достаточно милыми, – отталкиваясь от его груди спокойно сказала девушка и посмотрела на две айвы лежащие рядом, одна была изрядно раздавлена, а на второй все еще можно было найти целый кусочек.
– Кажется твое первое дело не увенчалось успехом, – рассмеялся он усаживаясь на землю.
Мира мягко улыбнулась ему поднимая более уцелевшую айву с земли и протянула ее Акио.
– Ты ведь хотела ее, – удивился он.
– Я не люблю айву, – спокойным тоном ответила она.
«Только не говори, что затеяла это лишь бы провести со мной время, я же не поверю» – взгляд Акио наполнился недоверием и он протянул руку хватая сладкий фрукт.
– Могу считать это твоим извинением? – язвительно спросил он, приготовившись к ответному удару.
– Да, – кивнула Мира и холодный блеск ее глаз вдруг стал каким-то спокойным
– Ты серьезно?
– Я вспылила и не должна была говорить тебе подобного, прими мои извинения, – Мира глубоко поклонилась и от удивления айва в руках Акио задрожала, он вертел головой из стороны в сторону не понимая, что делать дальше и едва не задыхался от неожиданности, – что с тобой? – все тем же спокойным тоном спросила Мира.
– Кто ты такая? – губы Акио заметно исказились.
– Если я знаю, что не права, мне хватит сил попросить прощения, этим я и отличаюсь от ничтожества вроде тебя, – холодно сказала она и на душе Акио заметно отлегло.
Он откусил айву и радостно улыбнулся девушке, от чего она тоже не смогла сдержать улыбки. Лед тронулся, Акио прекрасно видит ее панцирь и его сердце подсказывает, что за ним скрывается нечто куда интереснее зазнавшейся девчонки.
– Ну так что, так и продолжишь играть с нами в кошки мышки или позволишь челяди вроде нас ошиваться рядом?
– Только если вы позволите ошиваться рядом с вами высокомерной девчонке, – Мира мягко улыбнулась, опустив взгляд.
– У нас не так плохо, как по дворце, вот увидишь, – сменив тон на серьезный сказал он.
– Я голодна, – Мира намерено перевела тему и Акио уверено кивнул.
В тот день они вернулись к главному дому встретив у ворот измученного Иошихиро, который метнул в их сторону недовольный взгляд и развернулся к дому. Акио и Мира поужинали, обсудив какие-то мелочи и попрощавшись разошлись. Довольный и наконец сбросивший камень с души, Акио вернулся в комнату обогнув у двери Иошихиро, в ту ночь он уснул с улыбкой на лице. А Мира вернувшись в пустой дом долго не могла найти в себе силы пройти несколько шагов до кровати, наконец дойдя до нее она завалилась на спину и ее глаза наполнились слезами.
С того дня Акио с интересом наблюдал за жизнью Миры из окна рабочего кабинета отца так и не решившись позвать ее провести время вместе, он не стеснялся и в основном чувствовал, что ему просто нет дела, просто в его душе был интерес и он боялся, что этот интерес сможет разрушить ту мнимую тропинку, которую он смог к ней протоптать. Они не ненавидят друг друга и уже хорошо.
Иошихиро заметил перемены в поведении брата и лишь недовольно смотрел в его сторону, Акио рассказал ему об извинениях Миры и причин злиться на девушку у него также не осталось. Поэтому продолжая смотреть на томно глядевшего в окно старший лишь недовольно закатывал глаза.
В итоге закончив с делами Иошихиро обратился к Акио сказав ждать его в обеденном зале и уверенным шагом пошел к дому Миры, где та привычно скучая сидела на пороге и явно удивилась гостю:
– Я хотел тебе предложить поужинать с нами.
– Хорошо, – спокойно ответила Мира и поднялась.
Спокойное лицо старшего изменилось, и он заметно напрягся, не ожидая получить ответ так быстро.
– Чего стоишь, Иошихиро? – впервые обратилась к старшему брату по имени девушка, проходя мимо него.
– Ты различаешь нас? – удивился он, идя позади нее.
– Да, уже запомнила, у тебя взгляд мягче, – словно между прочим сказала Мира, и он заметно удивился.
В тот вечер они впервые ужинали втроем, лишь позже к ним присоединилась Шизуха.
Прошло уже несколько недель с первого появления Миры в доме Маруяма. Акио и Иошихиро все больше привыкали к обществу молодой госпожи, с ней было приятно поговорить, а ее капризность, и заносчивость вскоре стали восприниматься как изюминка, главной особенностью девушки было желание стать им другом, а не попытка пробиться в жены.
Отношения между Мирой и Шизухой все еще были напряженными, Шизу боялась молодую госпожу и не скрывала этого, но Мира словно старалась сблизиться с юной слугой и даже попросила научить ее готовить. Обучение столь вредной особы давалось не легко, однако с каждым днем слуга все больше и больше привыкала к госпоже, Мира же внимательно следила за каждым жестом Шизу, за тем как осторожно она складывает пельмешки, как аккуратно убирает Мире волосы с лица, чтобы те не мешали.
В один из вечеров компания все также собралась в обеденном зале, время было уже позднее, так что никого вокруг и не было, Шизуха принесла порцию кривых пельмешек, увидев недоумевающий взгляд братьев, она осторожно перевела взгляд на Миру, которая сидела напротив со скрещенными на груди и еще обожжённым ладонями, ее взгляд был какой-то поникший:
– Ну, выглядит не так чтобы плохо, – почесав затылок сказал Акио и взял палочки.
– Их словно кто-то уже ел, – все еще продолжая смотреть в тарелку произнес Иошихиро.
– Кха, – подавилась Шизуха от волнения