Лэгэн Алумдор
Пробуждение Чёрного Дракона
Глава 17. Следы
Поступки определяют путь души после смерти.
Служители добра, освобожденные от бренной оболочки, сливаются со Светом Энга'арта, преумножая его силу.
Те, что при жизни служили Тьме – отправляются в Томонай – вечную нерушимую клетку, в которой заключена Сварта, дабы разделить с ней её бесконечные мучения.
Есть и те, кому предстоит вновь и вновь перерождаться на Хотартэйе. Их путь самый сложный, а от выбора зависит судьба всего человечества.
– «О бескрайних землях Хотартэйи», том 1, Ипюр Шоробис
~ Тара Нарис ~
Влажный речной воздух наполнял лёгкие и успокаивал клокотавший в Таре гнев. Город внизу жил, наполнял улицы суетливым гамом. С балкона хорошо просматривались торговая площадь и главная Омакпайская дорога. Люди продолжали жить, заниматься ежедневными делами, будто бы в их городе ничего не произошло.
– Кулак болит? – поинтересовался Имард.
– Не особо, – безразлично ответила Тара.
– Тебя так надолго не хватит.
Нарис сжала пальцы, боль пронзила костяшки. Но разве это имело значения? Она готова сломать руку, если это поможет найти убийцу.
– Тара, позволь мне заняться допросами. Твои методы…
– Принесут результаты.
– Если после них хоть кто-то сможет говорить.
– Я могу себя контролировать.
– Не сомневаюсь. Но сейчас важно выяснить все детали. Узнать полную картину. А не покарать градозащитников, не справившихся с обязанностями. Ты же знаешь, что Викулисы – уважаемый в Омакпайе род?
– Да мне плевать, кто он! Хоть сын Лоэтрака.
– Половина рода Викулисов – герои войны. На званых обедах они ближе всех сидят к Иллодисам. А приказа о твоём назначении пока нет. И если его не подпишут здесь, в Омакпайе, ты не станешь Главой. Не сможешь продолжить расследование. А меня и Рэду казнят по ложному обвинению.
Не хотелось признавать, но Имард прав. Несдержанность сейчас могла дорого обойтись.
– Если настроишь против себя всю Омакпайю, ты никогда не добьёшься правды. Позволь мне заняться допросами. – Голос Имарда звучал мягко, успокаивающе.
Ярость утихала, на её место приходила тягучая усталость. Сидеть сложа руки? Тара и так чувствовала, что делает невообразимо мало. Подозреваемых несчётное количество. Половина города. А время бежало вперёд, работая на преступников.
– Тара, ты мне доверяешь? – Имард коснулся её запястья.
Она заглянула в его серые глаза, желая убедиться, что он как и одиннадцать лет назад сделает всё, чтобы помочь ей.
– Доверяю, – сдалась Тара и направилась в кабинет.
~ Имард Шамрис ~
Вспышка видения вторглась в разум Имарда. Он пошатнулся, но устоял, схватившись за деревянные перила балкона.
– Ты мне доверяешь? – повторил он вопрос незнакомым голосом.
– Доверяю, – ответила женщина, как две капли воды похожая на Тару. Её глаза наполнелись весёлым предвкушением, а не болью и желанием убивать.
– Тогда не бойся. – Он поднял её теплую ладонь, нежно провёл пальцами по длинной линии жизни, достал нож, надавил лезвием вдоль неё, оставляя неглубокий порез.
Она не отдёрнула руку, не произнесла ни звука, лишь с удивлением посмотрела на кровоточащую рану. Свела брови, когда он сделал такой же порез на своей ладони.
– Если мы соединим сейчас руки, то даже смерть нас не разлучит, – произнёс он. – Ты хочешь этого?
Она улыбнулась, что-то сказала, но Имард уже не слышал ответа. Видение рассеялось, оставляя после себя гудение под черепной костью и лёгкое покалывание в ладони.
Имард достал флягу и отхлебнул вишнёвого вина. Снова мираж, в котором была Тара Нарис. Другая Тара Нарис. Спокойная, счастливая, прекрасная.
Лой Итхаис – один из саанэпских омпатов, говорил, что у него бывали видения о событиях, происходивших далеко от него. Такие, как смерть отца на Кровавой войне. Вируанская стрела угодила в глазницу. Сослуживцы подтвердили, что именно так отец Лойя и погиб.
Неужели Свет Дэйи подарил Имарду похожую способность? Но в Риар Дайядоре учили, что Свет ничего не дарит. Любая способность – тяжёлый труд. Труд духа и тела. А в последнее время Имард не слишком утруждал свой дух. К тому же он видел то, чего не могло быть.
Солнечные лучи скрылись под плотной завесой облаков. Тяжёлые кобальтовые тучи нависли над Омакпайей. К воротам крепости вели градозащитника в кандалах. Тот еле волочил ноги. Похоже, был мертвецки пьян, но всё равно громко возмущался.
Вдохнув влажный воздух, Имард вернулся в кабинет.
Нарис сидела за рабочим столом, вчитывалась в какую-то бумагу.
Похоже, Имард провёл на балконе больше времени, чем ему показалось. В комнате уже навели относительный порядок. Опрокинутые стеллажи поставлены, полки свалены в кучу в углу. На полу не осталось свитков. Они перекочевали на столик у камина.
Рэда и Ши расположились за одним столом в креслах друг напротив друга и при этом не спорили, а прилежно выполняли приказ Нарис, сортируя бумаги. Особенно удивляла глубокая задумчивость Рэды, погружённой в чтение очередного свитка.
Имард позавидовал способности Тары подчинять людей. Если бы о том же попросил он, племянница бы придумала сотню язвительных отговорок, или вообще отказалась, ссылаясь на неспособность выполнять столь скучную и монотонную работу.
Пятна крови на свитках были ярким свидетельством трагедии, как и следы, тянувшиеся неровной дорожкой к выходу. Присмотревшись, Имард заметил ещё одну кровавую дорожку, идущую вдоль первой на расстоянии локтя. Если первая в виде отпечатков сапог постепенно истаивала. То вторая была едва заметной поначалу – просто капли крови на полу. Ближе к выходу их становилось всё больше. Полукруг отпечатка задника ботинка обнаружился рядом с дверью. Смазанный – всё же это определённо был след, оставленный ещё одним человеком. Раненым человеком.
Имард открыл дверь. Четверо градозащитников, стоявших на страже в зале ожидания, встретили его копьями. Он успел позабыть, что он и Рэда ещё под арестом. Передвигаться по крепости им можно только с разрешения Тары и под неустанным контролем. Хотя бы кандалы не нацепили, уже радость.
– Пропустить, – послышался приказ Нарис.
Градозащитники нехотя убрали оружие от лица Имарда и расступились. Охотник благодарно кивнул Таре, двинулся дальше по кровавому следу. К сожалению, тот сразу оборвался. Если в кабинете практически никто не ходил с момента убийства, то в зале ожидания улики давно затоптали.
Стоило ли продолжить поиски следов на лестнице и множестве коридоров замка? Имард пытался припомнить: видел ли какие-нибудь следы пока они поднимались. Кажется, нет.
Вернулся в кабинет, продолжил изучать две дорожки крови. Первая, та что шла от запёкшейся багровой лужи, была в виде кровавых отпечатков сапог. Маленькое расстояние между шагами. Припадание на правую ногу. Вторая – смазанные капля крови, оставленные раненым. Вероятно, двое бежали из кабинета. Один из них был тяжело ранен.
В голове Имарда словно мозаика из кусочков цветного камня складывалась картина преступления.
Глава оказался в кабинете с убийцей. Возможно, они были хорошо знакомы, и Батис разделил с ним ритуал чаепития. В какой-то момент убийца напал. Софэн успел защититься. Завязалась драка. Стражники в зале ожидания услышали шум. Рядовой Гатид оказался предателем. Заколол в спину сослуживца. Помог справится с Софэном.
Да. Убийц было как минимум двое. Одного Батис ранил. Второй тащил раненого на себе до зала ожидания.
А потом… Что же сделали с раненым потом? Протащили шесть этажей по лестнице? Вывели через двор и ворота?
Нет. Что-то не сходилось. Имард устало потер виски. Сбежать из крепости ночью было для Шамрисов удачей. Как можно незаметно вывести отсюда тяжело раненого? Или где спрятать его труп? Может, всё-таки потайные ходы? В зале ожидания или на лестнице? Кажется, на четвёртом этаже есть выход на стену. Если добраться туда, можно скинуть труп в реку. Надо будет проверить. Чуть позже. После допросов.
Тара позволила Имарду взять на себя бесконечно тянущуюся вереницу градозащитников. Перед ним стоял очередной стражник, заключённый в кандалы. Он повторял уже приевшуюся историю: «Шёл по предписанному маршруту. Не откланялся. Ничего подозрительного не видел и не слышал. Напарник подтвердит».
Тэпат Ши по приказу Тары подробно записывал всё, что говорили допрашиваемые.
Необычайно покладистая Рэда продолжала сортировать бумаги, ни во что не вмешиваясь.
Имард подошёл к Ши. Выбрал наугад один из исписанных мелким ровным почерком листков. Сделал вид, что пробежался по тексту глазами.
– Напомните, ваше имя, – обратился он к допрашиваемому.
– Дагул, господин. Рядовой Дагул.
– Рядовой Дагул… – Имард не отрывал взгляд от бумаги, наблюдая за рядовым лишь краем глаза. – Южный отряд, верно?
– Верно, господин.
– Вам ведь известно, что морокух запрещен в Этвате?
– Э… Известно, господин. – Допрашиваемый задышал чуть чаще.
Имард поднял светильник, вплотную подошёл к Дагулу. Красные глаза, расширенные зрачки, медленно реагирующие на свет, могли быть признаком усталости и последствием бессонной ночи, но охотник был почти уверен, что дело в пагубном пристрастии к хэтаранской отраве.
Охотник убрал масляную лампу от лица Дагула, осветил бумагу у себя в руках.
– Мною замечено, что градозащитник Дагул из Южного отряда ведёт себя подозрительно. – Имард делал вид, что читает, а сам поглядывал на покрывающегося испариной градозащитника. – Употребляет некую жидкость во время службы, которая ухудшает его боеспособность. Жидкость имеет хвойный запах. Розовый цвет. Также хочу сообщить о других градозащитниках, замеченных в употреблении этой жидкости. Рэзул из Северного отряда, Гош и Хонуда из Южного, Порэн из Южного…
На этом имени Дагул заметно напрягся.
– Кстати, насчёт Порэна… Тэпат Ши, найдите мне его показания. – Имард узнал рядового Порэна, когда того приводили на допрос. Эта сволочь пыталась напоить Рэду морокухом во время побега из крепости.
Ши передал Имарду бумагу. Тэпат послушно нашёл показания именно Порэна. Хотя, толку от них было мало. Градозащитника вытащили из дома после большой порции морокуха. Он с трудом понимал, где находился и почему.
– Так… Он сообщил нам, что покупает морокух у вас. Вы знаете, что за это вам грозит виселица? – поинтересовался Имард.
– Я… не… Я никому не продаю. Только сам, просто попробовать. Я никогда бы…
– Все так говорят, – вкрадчиво заметил Имард. – Только попробовать… Для себя, от головных болей посоветовали… А нам как прикажете разбираться? Показания есть, что продаёте, значит, дорога вам на…
– Я бы никогда… – откровенно трясся Дагул. Он оглянулся на двух стражников, которые его сюда притащили, ища поддержки. Те лишь отвели взгляды.
– Вы ведь знаете, что произошло в этом кабинете? – резко перевёл тему Имард. – Убит Глава градозащитников. Достойнейший человек. Помогите нам, Дагул. Вижу, что вы хороший мужик, просто свернули на кривую дорожку. Со всеми бывает. Я вот тоже с головными болями мучаюсь… У вас есть шанс избежать виселицы и продолжить свою благородную службу.
– Я ничего не знаю… – залепетал рядовой. – Дежурил на нижнем этаже. Всё было как обычно!
– И что? Совсем ничего не слышали и не видели? Никуда не отлучались?
– Ну… я… – мямлил градозащитник.
– Всё хорошо, смелее, – мягко подбодрил Имард. – Вы можете всё мне рассказать. Я хочу вам помочь. Но сначала помогите мне. Докажите, что вы достойны звания градозащитника.
– Ну… ерунда… Сотник Волис… Он рождение дочери справлял. Мы ведь даже без браги! Его тёща пирожков с крольчатиной напекла. Он нас на кухне и отпотчевал, пока горячие.
– Волис, значит… – задумался Имард. Именно Халэк Волис первым обвинил Шамрисов в убийстве Главы и приказал арестовать. – В какое время это было?
– Где-то около полудня.
– И много вас там было?
– Нуу… половина состава где-то. Вторую он попозжа отпотчевать хотел.
– А сам он с вами праздновал?
– С нами. Иначе кого ж поздравлять-то?
– Сможете вспомнить, кто был на кухне? А кого сотник Волис хотел попозжа отпотчевать?
– Ну, не всех, конечно… Но так-то вспомню…
– Вот. Я же говорю, мужик вы хороший, правильный. – Имард хлопнул Дагула по плечу, тот вздрогнул. – Берите перо, пишите список.
– Я это… – замялся рядовой. – Грамоте-то не обучен…
– Тэпат Ши, поможете градозащитнику?
Ши кивнул.
Имард отошёл и облегчённо перевёл дух. Зацепка. Первая реальная зацепка, не считая исчезнувшего Гатида. Нужно проверить сотника Волиса, потом градозащитников, которых он потчевал во вторую очередь. Именно на их плечи легла обязанность охранять крепость, пока Софэна Батиса убивали.
Охотник оглянулся на Тару. Рэда протянула ей свитки, что-то тихо шепнула. Нарис озабоченно хмыкнула. Имард подошёл к столу, вопросительно глядя на женщин.
– Не могу отпустить тебя одну, – сказала Нарис Рэде. – Вы пока под арестом.
– Время сейчас слишком дорого! – уговаривала племянница. – А толпа градозащитников может его спугнуть.
– С тобой пойдёт Ши, – чуть подумав, сказала Нарис.
Рэда бросила взгляд на тэпата, состроила кислую мину, но промолчала.
– Мы закончили. – Ши подошёл с длинным списком имён и званий, рассортированных в три столбика, протянул его Имарду.
– Ши, сопровождай Рэду. Она объяснит тебе задачу, – приказала Нарис.
– Лоэти ламак, – с меньшей охотой, чем обычно, произнёс тэпат и, увидев, что Рэда уже была на полпути к выходу, поспешил за ней.
Имард пробежал глазами по списку градозащитников, составленному Дагулом, задал ему несколько уточняющих вопросов по третьему столбику. В нём были те, на счёт кого Дагул сомневался. Не помнил: праздновали они или нет вместе с ним рождение дочери Халэка Волиса. Этот столбик оказался самым длинным.
Охотник поблагодарил Дагула за службу, попросил стражников снять с него кандалы и отправил восвояси.
Не терпелось узнать: по какому срочному делу отправилась его племянница. Но как только они остались с Тарой наедине – в дверь тихо постучали.
– Входите, – разрешила Нарис.
В комнату робко зашла девушка лет пятнадцати.
– Я… Сома Иллодис, – представилась она, изящно присев в реверансе. – Третья наследница рода Иллодисов, писарь Главы градозащитников Омакпайи.
– Госпожа писарь, меня зовут Тара Нарис. Мы вас ждали. Проходите, – сказала Тара. Кажется, она не удивилась столь юному созданию на такой ответственной должности.
– Моё имя – Имард. – Охотник галантно поклонился, подал Соме Иллодис руку, провёл её к креслу, предложил присесть. – Приятно с вами познакомиться, госпожа Иллодис. Прошу, расскажите: что вы видели?
Живой ум девочки с дотошностью писаря выдавал детали обстановки, позы и ранений. Удручало только то, что повествование прерывалось рыданиями.
– Никогда не забуду… Его голова лежала на боку. Лицо раздулось… А глаза… такие красные, словно лопнули изнутри… Они уставились на меня! Я вскрикнула и его синие губы приоткрылись, словно он тоже хотел закричать! – Из расширенных глаз Сомы Иллодис текли слёзы.
Имард гладил девчушку по плечу и украдкой смотрел на Тару. Нарис вцепилась в рукоять меча, губы сжались в тонкую линию. В тёмных глазах плескалась боль, но они оставались сухими.
– Я… кричала… кричала… – слова писаря тонули в плаче.
Дверь распахнулась. В кабинет влетел Ши. Злой, запыхавшийся. Острым взглядом он окинул собравшихся и обнажил меч. Сома вскрикнула, вжимаясь в кресло.
– Она сбежала, – произнёс Ши, приставляя лезвие короткого меча к горлу Имарда.
Глава 18. Предотвратить
~ Пард Сэмтис ~
Пард поднял на поиски врагов средних и старших учеников, усилил караулы. Прочесал всю территорию клана и округу за стенами. Ничего. Никаких следов. Лишь ещё двое мёртвых учеников, найденных у входа в Алтарную, на центральном постаменте в которой хранилась Реликвия Риар Дайядора.
Но это не значило, что врагов нет. Сердце бешено колотилось, отдавая болью в рёбра.
«Они могут напасть снова, – пронеслось в голове. – Я должен предотвратить».
«Они нападут».
Мысли мешали сосредоточится, они словно обвал в горах, разрушали здравый смысл.
«Должен предотвратить». – Это было как накинутый на шею камень, который тянул на дно.
Когда Пард проходил мимо развалин древнего храма Энга'арта, Бэлот шепнул, указывая на трухлявый пень:
– Кажется, там кто-то есть…
Дурман предчувствия охватил Парда. Найди он живого сообщника бандитов, это бы помогло раскрыть тех, кто стоял за нападением. А затем уничтожить. Риар Дайядор был бы в безопасности. В безопасности!
Но этим кем-то оказалась белка.
У Парда в горле застрял нервный смешок.
– Бэлот… – сказал он, зло глядя на среднего ученика.
Пард помнил, как рядом с окровавленным телом его жены, на снегу сидела ласка. Маленький зверёк, которого он спугнул, когда пришёл на пепелище своего дома. Ласка, убегая, оставила алые следы на снегу.
Пард ощутил, как на глотке затягивается верёвка неуместной паники. Мысли, что донимали его прежде, вернулись с утроенной силой. В душу закрадывалось болезненное разочарование.
Сэмтис отпустил людей, пошёл в Тотемный сад, к своему древу, и, оставшись один, позволил рукам проявить дрожь. Чудовищная слабость, которую никому нельзя было видеть. Не смог спасти. Не смог отомстить.
Воспоминание, такое яркое и осязаемое, неумолимо ворвалось в разум.
23 хмурен 289 года эпохи Лунного Древа (10 лет назад)
Империя Этват, полуостров Артэравэй
Взор подёрнула красная пелена: пол глянцево-красный, красные разрубленные тела в красных вируанских плащах, красные стены от брызг крови. Алебарда в руках Парда рубила и рубила, пока не осталось никого. Только кровавая тишина, прерываемая стонами раненых.
Пелена ярости спадала, руки сковывала дрожь от усталости, а он не чувствовал ничего кроме боли и разочарования.
Не смог спасти.
Все эти мёртвые вируанцы не меняли того, что его жена и дочь мертвы. Да и среди них не было командира, той женщины, что приказала вырезать окрестности Артэ. Внутри всё будто кишело червями, боль скребла по хребту изнутри. Осталось одно желание – умереть.
Великая Тхаймона, как же так? Я больше не услышу слово «папа» тоненьким голоском Таны.
Эта мысль взорвала сознание с новой силой. Меч сжат в руке, готов вспороть живот.
– Пард, – послышалось словно через стену.
Остриё меча обожгло кожу холодом.
24 посевен 299 года эпохи Лунного Древа (сейчас)
Империя Этват, предгорье Дайяринн, клан Риар Дайядор
– Пард. – Настойчивый голос омпата Мона Этрадора звучал громче. – Снова старая рана?
Этот голос сейчас, как и тогда, вытащил его из плена агонии. Он жив благодаря Мону. В тот день Этрадор пришёл за биение сердца до того, как сталь распотрошила бы кишки.
– Всё в порядке.
Пард не подал виду, что испытал облегчение, когда появился Мон. Только он знал о его кошмарах наяву, и уже десять лет хранил этот секрет.
Сейчас Сэмтис обнаружил себя сидящим у корней своего кедра и едва помнил, как его перестали держать ноги.
– Я слышал, ты кое-что шептал про Тану…
– Тебе послышалось.
– И выглядишь ты, будто призрака увидел. А твоё древо…
Пард грубым движением протёр лицо и посмотрел на своё тотемное древо: на нём белели свежие зарубки от удара мечом.
– Сэур ждёт тебя с докладом. Ты готов пойти, или дать тебе минутку отдышаться?
– Я не успел допросить тех, кто приехал вместе с нападавшими, и Лина.
– Проведём допрос впятером, ты, я, Хаск, Панэх и Са'Омэпад, – заключил Мон. – Сэур хочет присутствовать.
Сэмтис ощутил укол раздражения.
– Ты боишься, что я буду слишком строг к Лину?
Мон поджал губы, медля с ответом, и Пард продолжил.
– Это не я, это ты должен быть к нему строг, Мон. Я предложу Сэуру изгнать его из клана.
– Пард, он просто слишком старательно исполнял мои наставления…
Было видно, что Мону тяжело подбирать слова.
– Из-за его ошибки погибло шестеро.
– Он стремился к Свету Дэйи, всегда и везде, в каждом действии, как и говорится в заветах Тхаймоны. К тому же, на Риар Дайядор давно не нападали, он не был готов.
Как это так? Время мира превратило Риар Дайядор в клан любителей играть в войну понарошку?
– Он был в карауле, он не мог быть не готов, – повысил голос Пард. – Мон, перестань делать из своих учеников последователей культа, они, прежде всего, воины.
– Свет Дэйи превыше человеческих дел, Пард. Сначала – мир в душе, потом – воинское искусство. Так завещала Тхаймона.
– То есть ты считаешь, что Лин не виноват?
– Конечно, это его ошибка. Но никто не застрахован от ошибок. Ни он, ни ты и ни я. – Голос Этрадора звучал разбито.
Пард сжал кулаки. Дружеские чувства перемешивались со злостью. Один ученик Мона погиб, потому что был слишком привержен идеалам Тхаймоны и не стал сражаться с разбойниками, а пытался остановить их внутренним Светом.
Не вышло. Смерть того парня была ужасна. Мон горевал три года, не учил никого, но почему сейчас он повторяет свои же ошибки с Лином?
– Как держится Нэта? Дарион и те двое, что охраняли Алтарную были её учениками, а Калэйя – кандидаткой, – сменил тему Пард и пошёл к выходу из сада.
– Держится. Взяла на себя подготовку погребальных костров, – ответил Мон.
Пард и Мон вошли в Святилище, поднялись по центральной лестнице и ступили на серый мрамор пола приёмного зала Са'Омэпада. Сводчатый потолок давил. Гобелены с Тхаймоной, рассказывающие о её величии, не вдохновляли.
Парда мучило раздражение: Риар Дайядор, хвалёный воинский клан, оказался застигнут врасплох двумя неизвестными.
– Поиски сообщников результатов не дали? – спросил Са'Омэпад Сэур Гзоудор. Он стоял рядом со своим троном у дальней стены приёмного зала.
Длинное высохшее тело Сэура было облачено в серую заношенную робу, и ничто не выдавало в нём главу клана. За спиной Са'Омэпада висел гобелен с Тхаймоной, где враги бросали мечи и ложились ниц перед нею.
– Мы проверили всё, Сэур, каждый куст, каждый угол в Риар Дайядоре. Никого чужого на территории клана больше нет, – рапортовал Пард. – Но эти убийцы тоже не были чужими, они пришли сюда, как кандидаты. Так что сказать, есть ли у нападавших сообщники, можно будет после тщательных допросов.
– Есть предположения, кто они такие?
– Нет, – ответил Пард. – И прежде, чем начать допросы, я хочу задать один вопрос вам, Са'Омэпад.
Сэур кивнул.
– У Реликвии есть какая-то ценность, кроме церемониальной для нашего клана?
Мон, стоявший рядом с Пардом, хотел было возмутиться. Наверное, хотел сказать, что Реликвия – это святыня всего Этвата. Сэур же бесстрастно смотрел на Сэмтиса, прикидывая что-то в мыслях.
– Сейчас не время для тайн, – сказал негромко Пард.
Сэур окинул взглядом помещение. Никого в зале, кроме Мона и Парда не было.
– Есть. Но я не знаю, какая точно. Никто не знает. Мой учитель считал, что…
Раздался стук, входная дверь заскрипела, и Сэур замолчал.
В зал вошёл писарь Гзоудора – тэпат Таруз. Такой высоченный и тонкий, что его можно было сравнить с пером, которое часто находилось в его руках.
– Са'Омэпад, прилетел голубь из Томарана, от саора Эллора Батиса. В послании говорится, что нас решил посетить Орден Порядка.
Сэур был в тёплых отношениях с Лоэтраком Дайяринна, поэтому тот часто присылал ему важные новости. А эта новость пронзила, как удар молнии. Са'Омэпад побледнел, и пусть его лицо казалось по-прежнему бесстрастно, в глазах зажглась тревога.
– Орбэнарты прибудут завтра к вечеру, – добавил писарь.
– Так скоро, – вздохнул Сэур. – Отправь саору Батису от меня благодарность.
Писарь кивнул и вышел.
– Так… – начал Пард. – С чем связана Реликвия, Сэур?
– Я не знаю достоверно, Пард. И я не хочу произносить это вслух, тем более что к нам едет Орден Порядка.
– Они далеко и не смогут нас сейчас подслушать.
– Пард, – вступил Мон. – Это очень серьёзно. Две луны назад Орден Порядка обвинил клан Лезвия Оситши в использовании маги..и.
Мон осёкся, посмотрел на Сэура и продолжил: – Их Главу казнили. Клан объявлен вне закона.
– Нужно спрятать Реликвию. Орбэнартам о ней знать не нужно, – сказал Са'Омэпад. – Мон позаботься о Реликвии, а мы с Пардом начнём допросы.