Лэгэн Алумдор
Пробуждение Чёрного Дракона
Глава 28. Сияние
Наказание от рук собратьев – это помощь в воспитании духа воина, его преданности семье.
– Крэт
30 листопад 295 года эпохи Лунного Древа (4 года назад)
Империя Этват, Саанэп, клан Лезвия Оситши
~ Пард Сэмтис ~
Строй воинов, вставший против собрата. Палки взлетал, заслоняя небо. Сэмтис помнил, как это было в клане Лезвий Оситши. Крэт наказывал так даже сына. Как раз на этом наказании Пард присутствовал.
Сын Крэта – Брэл – был смелым парнем. Сражался один против десятерых, но потерпел поражение: погибла аристократка, из-за чего от услуг клана отказался Лоэтрак Афарис. В день той битвы Брэла пленили, но Пард пришёл ему на помощь, вытащил из плена, вернул в клан. Только вместо радостных объятий товарищи предали парня позору и покарали прохождением через строй.
Мелкая дробь саанэпских барабанов, выточенных из камней, заполняла уши как вода, когда проваливаешься в её толщу. Дождь бил по лицу, пропитывал влагой одежду. Было по-осеннему зябко.
Холод пробирался сквозь толщу робы, а Брэла вывели на улицу голого по пояс. Его белое лицо обрамлённое иссиня-чёрными, как ночь, волосами выражало страх. Страх, от которого сжимались внутренности. В глазах Брэла читалась болезненная неотвратимость, будто он видел надвигающуюся на него лавину.
Дисциплина в Лезвиях Оситши всегда поражала. Казалось бы, сын главы клана мог избежать наказания.
28 посевен 299 года эпохи Лунного Древа (сейчас)
Империя Этват, предгорье Дайяринн, клан Риар Дайядор
Дисциплина. В Риар Дайядоре с ней стало не так хорошо. Лин и другие караульные проворонили убийц. Они должны были понести наказание.
Телесные наказания в Риар Дайядоре не практиковались. За провинности ученики карались тяжёлыми тренировками или работами на благо клана. По заветам Тхаймоны клановцы были друг другу опорой. Не карающей рукой.
Только к чему это привело? К слабости, к смертям.
Когда Пард оказался на поляне, Панэх уже собрал шеренгу из средних учеников с палками.
Царило молчание. Риардайядорцы, те, что были в шеренге, и те, что собрались вокруг, безмолвно глядели в сторону главного здания. От него по дорожке засыпанной мелким гравием Мон вёл троих средних учеников. Головы светловолосых Орула и Зиора были опущены. А темноволосый Лин бесстрашно смотрел на Парда.
Солнце медленно клонилось к земле, небо румянилось пунцовыми пятнами. Сэур наблюдал за действом с балкона второго этажа главного здания. Рядом с ним стояла Нэта, она была омпатом погибших учеников. Пард представлял какое горе она сейчас испытывает.
С провинившихся караульных Орула, Лина и Зиора никто не снимал рубах, как это было у Лезвий Оситши.
Пард пошёл к ним на встречу. У Орула был плохо завязан пояс на робе. Неопрятность.
Кольнуло раздражение. Как за безопасность клана могут отвечать люди, которые даже пояс завязать не в состоянии?
– Снимайте рубахи, – сказал Сэмтис, строго кивнув ученикам.
Дисциплина – готовность в любой момент исполнить приказ. Все трое с недоверием взглянули на Парда. Лицо Мона сделалось жёстче, а от губ остался, будто прорезанный кинжалом шрам:
– Думаешь, это необходимо?
– Да, – почти беззвучно отозвался Сэмтис.
Первым разделся Лин, сложил рубаху у дерева. Остальные последовали его примеру.
Нагие спины, палки и главная тренировочная поляна. Трое караульных выглядели, как несчастные псы, которых вели на смерть. Они не понимали, что их ждёт. Не понимали, зачем это всё.
«Воины должны исполнять приказы. Не сомневаясь, не раздумывая ни мгновение», – так считал Крэт, и Пард мысленно с ним соглашался. Дисциплина залог безопасности.
– Держать ровный строй! – скомандовал Сэмтис. – Удары ваших палок не должны быть щадящими. Этот день должен для всех остаться уроком. На нас в любой момент могут напасть, вы должны быть бдительнее орлов.
Трое караульных подошли к шеренге. Лин выжидательно смотрел на Парда. Он уже был готов шагнуть навстречу ударам. Орул и Зиор выглядели менее решительно, но и они не тряслись.
– С каждым ударом, ученики, выбиваете расхлябанность не только из них, но и из себя, – громко продолжил Сэмтис.
Где-то внутри просыпалась ярость. За три дня она успела подостыть, но сейчас вскипала глубоко в сердце, заставляя сжать кулаки. Риар Дайядор должен быть на страже Этвата, а он сам себя не может защитить.
– Есть у вас что сказать? – Пард обратился к провинившимся.
Все трое отрицательно мотнули головами.
Когда первый ученик ударил Лина палкой по спине, тот не пытался увернуться. Пард ощутил, как его отпускает злость. Ученику Мона хотелось врезать с того момента, как он не заметил исчезновения Дариона.
Удары не казались сильными. Не сбивали с ног, не отнимали дыхание. Пард помнил свой приказ.
– Не щадить! – повторил он.
Орул сдавленно вскрикнул от попадания в грудь.
Взгляд Парда скользнул в сторону Сэура и Нэты, расположившихся на балконе. Пожилая темноволосая женщина стояла, прикрыв веки. Сэур пристально наблюдал.
Кандидаты, разместившиеся поодаль, в основном отворачивались, но одна девушка – Кариона – выкрикнула:
– Да кончайте уже эти ласки! Переходите к наказанию!
Сэмтис строго смерил кандидатку взглядом, и она сделала пару шагов назад к Айе, которая стояла особняком от всех, ближе к главному зданию, почти под балконом Сэура.
По шеренгам пробежало волнение. Появилось ощущение, что все эти ученики связаны между собой, будто кости в единый скелет. Скелет, который не исполняет приказ.
Раздражение сводило челюсти. Свартовы ученики саботировали наказание.
– Не щадить, я сказал, – крикнул Пард.
В этот раз Лину досталось палкой в живот, он согнулся. Сделал полшага вперёд, и получил сильный удар в спину. Следующий шест врезался караульному в бок так, что дерево захрустело. Лин припал к земле. В то же время послышался хриплый стон Зиора, палка попала в ему челюсть. Кровь из разбитых губ брызнула ему на руки, он бросил на Парда потрясённый взгляд и выплюнул зуб.
Палки теперь взлетали с остервенением. Пард почувствовал, как что-то важное рвалось, как сухожилие, подрезанное клинком. Неужели наказание было ошибкой?
Сэмтис замер, прислушиваясь к дыханию. Вдох, выдох. Взгляд вцепился в одного из учеников, который колотил Лина, уже ползшего по земле. До конца строя оставался десяток человек. По лбу ученика текли капли пота, его лицо сломала ярость. Уродливая ярость.
В этот момент Парда накрыло чувство, что бывает за миг до катастрофы. Глаза нашли Мона.
Прочное полотно единения среди клановцев превращалось в лоскуты.
~ Нэта ~
– Ты хочешь оставить главой Риар Дайядора этого жестокого параноика? – сквозь зубы произнесла Нэта.
Сэур не ответил, продолжая внимательно следить за тренировочной площадкой. Как он мог так спокойно разглядывать происходящее надругательство над духом обители Тхаймоны? Да, Лин был виноват в смерти Дариона, но жестокость всегда порождает лишь жестокость, превращая душу в кусок холодного железа. А в Риар Дайядоре душа всегда должна быть живой. Иначе чудо Света Дэйи будет для неё потеряно.
– Не подумай, я не спешу проводить тебя в мир иной, – продолжила Нэта.
Са'Омэпад повернулся, коротко посмотрел на Нэту и вернулся к созерцанию действа. Слышался глухой сдавленный стон Лина, едва заметно менявший громкость после каждого удара. Лин страдал. Где-то глубоко внутри саднящая боль от потери Дариона разливалась по крови горьким ядом. Гнев колол кончики пальцев. Человек, который позволил Дариону умереть, страдал, но это не приносило ни капли облегчения. Лишь усугубляло скорбь.
– Зачем ты допустил, чтобы в нашем клане происходила такая деморализация? – Нэта повысила голос.
Сэур даже не пошевелился, только желвак на его скуле едва заметно дёрнулся.
– Надеялся, что он поймёт, насколько это чуждо Свету Дэйи? Напрасно, напрасно. Пард чужд Свету Дэйи. – Нэта дала ответ сама.
~ Пард Сэмтис ~
Риар Дайядор отличался от других воинских кланов сплочённостью и взаимовыручкой, основанной на уважении и доверии. Тем самым доверием, которое Парду оказал Мон.
Этрадор уже десять лет хранил секрет о том, что Парда угнетают воспоминания. Будь они в клане Лезвий Оситши, то Мон бы доложил. Сэмтиса бы изгнали. Или убили. Так поступали в Лезвиях Оситши.
«Любая слабость наказуема. Если не сейчас, то позже – в смертельной схватке», – звучал в голове голос Крэта.
Это было не про Риар Дайядор.
– Стойте. – Сэмтис вошёл в строй, и сделал это так быстро, что получил палкой по плечу.
– В том, что произошло, виноваты не только караульные. – Он снял с себя верхнюю часть робы, подал руку Лину и помог ему подняться.
– Я тоже виновен в этом, – громче сказал Пард. – Бейте и меня изо всех сил, чья палка останется целой, получит ею в ответ!
Он бегло ухмыльнулся, надеясь, что никто не заметит, как его изнутри разрывало раскаяние.
На губы лёг шёпот молитвы:
«Воплощение всех добродетелей, Великая Тхаймона, пролей на меня свет своей мудрости, покажи мне вечность в одном миге…»
Того самого злополучного «Вознесения Тхаймоны», которое читал Лин во время караула.
Мон бросил Парду обескураженную улыбку. Затем тоже оголил торс и последовал примеру:
– И я виновен.
Панэх тоже начал снимать с себя рубаху, но его отвлекла кандидатка Актама, взяв за руку.
~ Нэта ~
– Так ли уж чужд? – спросил Сэур.
Перед глазами разворачивалась картина из ряда вон. Пард, который давно казался жесткосердечным гордецом, открывался с другой стороны. Лидером, который готов был взять ответственность. Настоящим омпатом.
– Удивил старушку, – сказала Нэта.
~ Пард Сэмтис ~
Шест ударил по спине Парда. Тренированное тело, выученное работать в слаженном танце блоков и выпадов, напряглось, омпат остановил стремление защититься. Очередной шест поднялся и со свистом рассекаемого воздуха опустился на спину, принеся с собой вспышку боли. Сэмтис лишь стиснул зубы, гася порыв схватиться за оружие. Свист воздуха, удар пришёлся в плечо.
Места попадания жгли. Беглым призраком напоминая о бойне под Артэ, когда он перерезал всех вируанцев до одного. Он получил немало ран, но не чувствовал их в пылу сражения. Зато ощутил сейчас. В Парде взыграла старая всепоглощающая ярость.
Сэмтис увидел себя со стороны. Себя убивающего ученика, который следующим занёс палку. Хруст его сломанной шеи звенел в ушах.
Пард сбросил наваждение, скользнул взглядом по лицам в шеренге, слишком сосредоточенным и усталым, увидел раздавленную мошку на лбу и её оторванные лапки плавающие в каплях пота у ученика занёсшего палку для удара. Почувствовал холодную и мокрую от испарины спину Лина.
Что было сил он всматривался в риардайядорцев в их лица, глаза. Это стало соломинкой, за которую он ухватился, чтобы удержаться от падения во тьму. По телу прошла дрожь, и Пард позволил палке ударить себя по спине.
Принял как неотвратимый удар судьбы.
«Я должен всех защитить».
Вместо злости по телу разлилось обжигающее тепло.
Образ жены, умершей среди окровавленного снега, воскрес перед глазами, но был не таким ярким. Из сжигающего душу барельефа он стал просто образом. Прошлого.
Палки ударили опять. Одна, вторая. Но Сэмтис больше не чувствовал боли. Он защитил Лина, приняв плечом удар летящий в него. Пард не ощутил ничего кроме тепла, струящегося по венам, наполняющего до самых кончиков пальцев. Словно свет солнца проникал сквозь темя, пронизывал позвоночный столб и расходился лучами. Защищающий свет солнца. Нет. Свет Дэйи.
Он услышал треск ломающейся древесины. Затем ещё раз. Это были последние из шеренги. Они прошли строй до конца.
Со всех сторон раздавались удивлённые возгласы и шепотки.
Пард увидел, что у двух учеников, которые последними наносили удары, сломались палки.
– Это о вашу спину, омпат, – восхищённо произнёс Бэлот и замахнулся палкой, чтобы огреть Парда, и та разлетелась на куски на расстоянии ногтя от его спины.
Сэмтис ошеломлённо посмотрел на разбросанные щепки, затем на Мона. Тот одобрительно кивнул:
– Сияние Света Дэйи!
– Главное, чтобы Орден Порядка не нагрянул, – с лёгкой улыбкой ответил Пард.
~ Нэта ~
– Как это возможно? – спросила Нэта. – Я чувствую его силу.
Пульсация Света Дэйи разливалась в воздухе, отдавала тягучим отголоском в груди.
– В нём огромный потенциал, – после паузы ответил Сэур. – Кстати, вы с Моном вернули наконечник копья Тхаймоны в алтарную?
– Да, сегодня утром.
– Хорошо.
~ Айя Сарэтис ~
Когда Са'Омэпад с омпатом Нэтой говорили о Реликвии, Сарэтис стояла под балконом. Сначала она не предала значения услышанному, но затем в голове вспыхнула мысль:
«Если я осталась здесь, то должна увидеть Реликвию и понять, что это был за дракон».
Глава 29. Хмельное забытье
Империя Этват, предгорье Дайяринн, город Омакпайя
~ Рэда Шамрис ~
Словно мокрой паклей прошлись по щеке. Один раз, другой, третий. Блаженная дремота испуганной ланью неслась прочь, бросая Рэду на растерзание реальности.
Охотница поморщилась, попыталась отмахнуться от назойливого будителя, упёрлась рукой в мохнатую морду и почувствовала горячее фырканье прямо в ладонь. Поток забористого конского дыхания окончательно разбудил.
Она продрала глаза. Бурая морда Саоры ущипнула пучок сена и вытянула его из-под головы охотницы, как бы намекая, что хватит уже разлёживаться в чужих покоях, на чужой еде.
Протяжное урчание громогласно заявило об удручающей пустоте желудка. Рэда смутно припоминала, что сегодня, а может и вчера, ничего не ела, зато пила последние дни, как омакпайская стража в карауле. И теперь расплачивалась за это состоянием пришибленного копытом слизняка.
– Хоть бы морковку какую оставила, обжора. – Рэда уцепилась за длинную гриву лошади, заставила себя подняться.
Конюшня постоялого двора «Сочный шмат» была почти пуста. В соседнем стойле дремал конь дяди Имарда, дальше – ещё пара лошадей.
Сквозь прорехи в соломенной крыше прорывался яркий солнечный свет, от которого резало в глазах.
Кобыла боднула в плечо.
– Соскучилась, Саора? – Рэда почесала мощную шею лошади, и та изогнула её, требуя продолжения. – Я вот тоже. Может, поскачем с тобой далеко-далеко… Будем резвиться на лугах, спать в стогах сена, грабить на дорогах разбойников. Как тебе идея?
Саора одобрительно фыркнула и потянулась за пучком сена, прилипшим к плащу Рэды.
– Только ты одна меня понимаешь. – Рэда обвила руками шею лошади. Прижалась щекой к колючей шерсти.
Металлический блеск в углу напомнил о припрятанном для сохранности оружии. Охотница отлипла от лошади и выудила алебарду из-под сена. Тяжёлая. Длиннющая. В стойле ей было не размахнуться.
Рэда припомнила, что прихватила алебарду из кладовой, где хранилось имущество узников. Подмастерье палача не решился ей возразить, особенно после того, как она начала крутить оружием в опасной близости от него. Кажется, она задела пару полок и сломала табуретку, сразив в честном бою. Но Рэда не могла вспомнить: зачем алебарда ей так понадобилась. Неудобная, громоздкая. Продать если только… На древке цеплялись занозами свежие зарубки. На лезвии алели пятна крови.
– Признавайся, ты и её сожрать пыталась? – Рэда внимательно осмотрела Саору, к счастью, на лошади никаких царапин не оказалось. На себе свежих ран охотница тоже не обнаружила. Ерунда… пара синяков, ссадин, сбитые костяшки на правом кулаке…
Вспомнить, кого она зарубила или покалечила, не получалось. Единственное, что выдавал разум, охваченный хмельным туманом: как неудобно ездить с алебардой в карете. Поместилось длиннющее оружие только по диагонали. Стоп. Какая ещё карета?
«Обитая внутри пунцовым бархатом», – услужливо подсказала память бесполезную информацию и на этом предательски ретировалась. Попытка вернуть остальные воспоминания из хмельного забытья вызвала приступ головной боли.
«Раз я здесь, а не в яме, значит, волноваться не о чем», – решила охотница, стирая краем плаща запёкшиеся алые капли.
– Знаю, ты хочешь поскорее сбежать из этого паршивого городишки… – Рэда прижалась к широкому лбу лошади. – Но у меня остались незаконченные дела. Посторожишь пока алебарду? А я тебе что-нибудь вкусненькое добуду.
Саора согласно фыркнула, ради вкусненького она была готова сторожить весь арсенал Рэды.
Шамрис положила алебарду вдоль стены, стала забрасывать сеном. Под очередным пучком заметила ещё одно оружие. Прямой короткий меч в обтянутых чёрной кожей ножнах.
– Ого. Откуда ты тут такой славный? – обрадовалась Рэда новому трофею.
С тонким металлическим звоном оружие вышло из ножен. Этот звук был смутно знаком. Рэда присмотрелась к мечу. Прямое лезвие длиною с локоть. Чернёная сталь. Широкий дол. Такой же мечом владел Тэф – их недавнего заказчика. И друга почившего Софэна Батиса.
22 посевен 299 года эпохи Лунного Древа (6 дней назад)
Империя Этват, предгорье Дайяринн, окресности Омакпайи
– Тебе не хочется ему помочь?.. – подначивала Рэда дядю Имарда.
В окнах отдалённо стоявшей усадьбы одинокий воин сражался с парой десятков противников разом. Скорее, убегал. Но держался молодцом. Его чёрный плащ мелькал то в одном окне, то в другом. А ругань наёмников из клана Лезвия Оситши становилась всё громче.
– Не могу понять, кто это… Вроде не из наших. – Имард разглядывал потасовку в зрительную трубу, не спеша на помощь герою.
Рэду бесило, что кто-то оказался смелее и наглее её. Хотелось ввязаться в драку. Эти Лезвия Оситши были добычей Шамрисов. Они целую луну выслеживали наёмников по всей Хотартэйе. Даже в Вируан забредали. А какой-то новоявленный охотник в одиночку испортил столь долгий труд. И теперь либо сдохнет, либо заберёт львиную долю награды. Судя по количеству наёмников, – всё-таки первое. Рэда вздохнула. Новичка было жаль.
Из усадьбы выбежал Мэв – главарь этого отряда Лезвий Оситши. Рэда узнала его по широкому лицу и буйным рыжим кудрям. Мэва сопровождали шестеро подчинённых и мужчина, скрывавший лицо под капюшоном и маской.
– Он не должен уйти живым! – Мэв выкрикнул приказ караульным, вскочил в седло, галопом направил лошадь прочь от усадьбы. Подручные и мужчина в маске последовали за ним.
– Этот неудачник всю добычу нам распугал! – возмутилась Рэда, провожая взглядом ценные головы. За Мэва обещали сотню золотых, за его ближайших подручных – по пятьдесят. Мелкие сошки, что остались оценивались намного меньше. По пять-десять золотых.
Дядя Имард продолжал наблюдать, ничего не ответив.
Пятеро караульных бросились в дом исполнять приказ Мэва. Опустевшие посты давали хороший шанс незаметно напасть. Рэда не могла его упустить.
Первая голова была лёгкой добычей. Наёмник отвлёкся на истошные крики, доносившиеся из здания и не заметил, как Рэда подкралась со спины. Охотница вонзила боевой серп ему в горло. Тихая быстрая смерть. Даже дяде Имарду не к чему было бы придраться.
Из окна второго этажа выпрыгнул незнакомец в чёрном плаще, предположительно – охотник за головами. Он ловко приземлился, уходя в кувырок, вскочил, заметил вооружённую Рэду. Тонкий звон рассек воздух. Рэда инстинктивно уклонилась. Чернёный нож воткнулся в дерево около её горла.
Мужчина потянулся к поясу за следующим. На лице его прочиталось удивление, сменившееся досадой. Рэда знала, как бывает обидно, когда заканчивается метательное оружие. Воин направил на неё меч. Чернёная сталь терялась на фоне его чёрной рубахи.
Охотница взялась за рукоять метательного ножа, вытащила из дерева, бросила в сторону любителя чёрного цвета. Сделав оборот, нож воткнулся в шею наёмницы, выбежавшей из-за угла.
– Награду делим на троих. – Рэда показала мужчине кольцо охотников за головами, орлиными когтями обвившее её средний палец.
– А третий кто? – улыбнулся мужчина и направил острие чернёного меча в сторону приближавшихся наёмников.
– Мой дядя. Он медлительный.
– И очень злой, – послышался раздосадованный голос Имарда.
28 посевен 299 года эпохи Лунного Древа (сейчас)
Империя Этват, предгорье Дайяринн, город Омакпайя
Рэда повертела меч. Не может же это быть оружие Тэфа. Тэф Фарадэис. Таким именем он представился. Черныш – так звала его Рэда.
Чёрные волосы, чёрная одежда, чёрное оружие. Черныш – кличка кота, что ловил крыс в конюшнях замка в Дэрдисе. Она прекрасно подходила Тэфу.
После того как они выпутались из передряги в логове Лезвий Оситши, Черныш нанял их, чтобы впутаться в ещё большую заварушку. Было весело. Оплата оказалась достойной. Больше они Черныша не видели.
Рэда присмотрелась к мечу. Похож. Цвет, форма, размер. Кажется, на навершии был выгравирован какой-то символ или рисунок…
На нужном месте обнаружилось изображение паука. Пока всё совпадало. А вот кожаная обмотка на рукоятке казалась новой. Рэда поковыряла её. Небольшой скол, оставленный топором наёмника из Лезвий Оситши был на положенном месте. Это, и правда, меч Черныша.
Но как оружие к ней попало, где его хозяин? Обрывистые воспоминания подсказали, что оно появилось во время какой-то потасовки. Но там вроде не было Черныша.
Охотница убрала меч в ножны, запихнула за ремень. Стоило заняться поиском хозяина оружия. Не то чтобы Рэда успела привязаться к Чернышу или жаждала вернуть ему оружие. Но именно с заказа Черныша начались все их последующие приключения в Омакпайе. И переправа, и склад с морокухом, и арест. Чутьё подсказывало, что это всё могло быть связано.
Но сначала нужно закончить с другими поисками.
Рэда чмокнула лошадь в нос и настолько бодро, насколько возможно при жутком похмелье, поволокла себя к выходу из конюшни.