Елена Ильшатовна Ахметова
Фамильное древо
– Не боюсь, но… – я выразительно указала взглядом на весьма привлекательного, подтянутого мужчину в черном, дремлющего в кресле у камина. Когда мы вошли, он не шелохнулся, и сейчас всем видом демонстрировал, что посетители его не волнуют, – а значит, и он их волновать не должен.
– Охранник, – коротко прокомментировала ведьма и полезла за прилавок. – Он не уйдет.
– Понятно, – кротко вздохнула я, невольно подстраиваясь под ее сухую манеру общения, и стянула перчатку с левой руки.
– Из вены, – поправила меня хозяйка, мельком мазнув взглядом.
Я несколько растерялась. Защитная маска у меня была основательная, не как у ведьмы или ребятни у озерца, и намертво крепилась к воротнику, закрывая не только лицо до очков, но и шею. Если я вздумаю снять куртку, то придется снять и ее.
Впрочем, вряд ли обитатели Дна знают маркизу Альгринн в лицо, да еще достаточно хорошо, чтобы опознать меня без макияжа, перемазанную в пепле, да еще и в объемном тюрбане, – так что с курткой я рассталась без особого сопротивления. Попытки пропальпировать меня на знававшей лучшие времена кушетке прямо перед носом у охранника смутили меня гораздо больше, но, в конце концов, вряд ли он увидел что-то новое для себя, а леди, неспособные самостоятельно затянуть корсет, довольно быстро привыкают к чужим взглядам.
Зато в результате я стала обладательницей четырех темных склянок с горьким травяным запахом, получила дюжину рекомендаций касательно диеты (они по большей части совпадали с тем, что говорил господин Раугил, когда маркиз Альгринн еще рассчитывал на наследника) и совет пригнать сюда еще и ближайших родственниц на предмет проверки, поскольку некоторые нюансы могли оказаться и наследственными. Но уж о них-то Джоана и так отлично знала, так что я рассчиталась с ведьмой, упаковалась в куртку и маску и ушла с чистой совестью и стеклянно звякающей сумкой.
В гостинице царил бедлам: лакеи сновали по этажу с багажом, загружая грузовую платформу для телепорта, горничная спешно паковала последний чемодан, а в коридоре нетерпеливо притопывала ногой уборщица с внушительной тележкой: номер надлежало подготовить для следующих гостей. Среди этой суеты Джоана за чайным столиком, драматически заломившая бровки над какой-то тонкой книжицей, выглядела прямо-таки оплотом спокойствия.
– О, ты тоже уже вернулась из Храма, – сказала я и напомнила горничной отложить одно из дорожных платьев. – Как прошла беседа с сестрами?
– Как обычно, – рассеянно качнула головой кузина и рассмеялась. – Я нервничала из-за помолвки, а почтенная жрица меня успокаивала и говорила, что мне нужно представить себе, что в моей жизни никогда не было Эрдана, и понять: изменилось бы что-то? Правда ли он делает жизнь счастливее? А у меня никак не получалось вообразить, что его нет и никогда не было. Он ведь всегда… – Джоана смутилась и умолкла.
– Пожалуй, это тоже показатель, – невольно улыбнулась я.
– Да, по дороге сюда я пришла к тому же выводу, – рассмеялась кузина. – Но из Храма, похоже, вышла с таким растерянным видом, что мне в пятидесяти метрах от ворот вручили религиозную брошюру и пообещали разрешить все мои проблемы, если я приду под сень, – она приподняла свою тонкую книжицу и пролистала несколько страничек, – Мастера Вейела. Судя по направленности брошюры, вербовщик решил, что у меня кто-то умер…
– Как он выглядел? – несколько резче, чем следовало, спросила я.
– Как и все аборигены, – с легким удивлением отозвалась Джоана. – Маска, тюрбан, очки, кожаная куртка вся в пыли… выше меня, голос простуженный… а что?
– Слышала кое-что малоприглядное об этом мастере, – неопределенно ответила я и протянула руку за книжицей. – Не возражаешь, если я полюбопытствую?
Кузина покорно отдала мне свою добычу, и я наконец разглядела, что на обложке религиозной брошюры витражной радугой переливались отлично прорисованные мушиные крылья.
***
Дальше простого ознакомления с брошюрой я идти не рискнула. Даже такой известный сорвиголова, как Рино, вряд ли одобрил бы, если бы в сложившейся ситуации я попыталась отправиться на Мыс Непрощенных, как рекомендовала тонкая мушиная книжица. Кроме того, я банально не знала, где он, поэтому безо всяких внутренних колебаний сдала ценную информацию Сестре и отправилась к порталу.
Возвращение в столицу запомнилось шумной кутерьмой и суетой, – удивительно знакомо выглядящей, будто весь город разом решил переехать. После пустующих тропинок и аллей Лиданга, безмолвных и припорошенных пеплом, Нальма казалась карнавальной площадью, раскинувшейся на десятки квадратных километров и страдающей излишним перепадом высот.
Я охотно внесла свою долю суматохи в городские дела, разослав приглашения и озадачив знакомых поставщиков: творческий вечер должен был быть достаточно пышным и сытным, чтобы внимание хозяйке досталось преимущественно после, а не во время него.
Леди Джейгор к моей затее отнеслась с одобрением, а ознакомившись со списком гостей, и вовсе пришла в восторг.
– Если удача будет к нам благосклонна, – сказала тетушка и предвкушающе улыбнулась, – Джоана присмотрит более подходящую партию. Да и тебе, Вега, пора подумать над сходным вопросом, – сурово постановила она. – Может быть, кто-нибудь из младших ди Гиланн? Ты ведь пригласила их именно для более близкого знакомства, не так ли?
Младших сыновей почтенного графа ри Гиланн я пригласила в основном для отвода глаз: молодые повесы, наследство которым должно было достаться только в случае заключения одобренного отцом брака, наверняка наделают шуму на вечере и станут флиртовать со всеми незамужними дамами – в том числе и со мной. Джоане, поглощенной вниманием Эрдана ри Сайерз, ди Гиланн ничем не угрожали, так что в список гостей я внесла их с легкой душой. Но леди Джейгор было вовсе не обязательно знать об этом, так что я скромно опустила ресницы и тактично перевела тему – благо тетушка очень переживала и о других вопросах.
Украсить зал цветами? Очень женственно, нежно, классическое решение, но какая пошлость! Ленты и драпировки – помещение покажется тесным, да и подобрать их по цвету – такая сложная задача, а на поставщиков совершенно нельзя положиться!
Сколько горячих блюд подавать? Ест ли принцесса суп из морепродуктов? Рядом с кем посадить принца?
Я благоразумно самоустранилась, дав хозяйке особняка полную свободу действий. Договорились только, что рояль двигать с места не будем, а настройщика я найду сама.
Назначенный вечер подкрался, как тот самый зверек, которого часто поминала Ее Высочество Адриана, и начался для меня с букета, намертво приковавшего к себе взгляды тетушки Джейгор и Джоаны и с легкостью перетянувшего внимание от белоснежных роз, украсивших большую гостиную. Обнаружившийся за цветами барон Джинринн на их фоне даже как-то поблек. А я отчего-то подумала, что составлял букет не он.
Сплошные контрасты. Нежнейшие водяные лилии с капельками росы на лепестках – и яркие, насыщенно-пурпурные соцветия амаранта, пронизанные серо-зелеными шипами алоэ.
Отчаянная, безнадежная, отвергнутая любовь, граничащая с одержимостью и помешательством.
Кристор, циничный и смешливый лис, никогда бы не додумался до такого сочетания. Алые розы – о чем еще мог подумать неискушенный в светских играх мужчина?
Я была готова поклясться: автор букета – не кто иной, как Его Высочество, и послание это адресовано не только и не столько цвету дворянства, сколько лично мне, да и толкуется не так однозначно, как предположил бы любой знаток букетной азбуки.
О, принц наверняка думал не о любви, толкающей отчаянных лордов в ледяную воду за лилиями для прекрасной дамы, не о безнадежно клонящих головы соцветиях амаранта и не об острых шипах алоэ. Скорее уж о том, что на лилиях есть вода, способная напоить сухие листья алоэ, и нужно лишь отвести взгляд от слишком яркого амаранта, чтобы понять это.
«Все не так плохо. Мы подойдем друг другу. Не отчаивайтесь».
– О… – растерянно выдавила я.
Вышло очень кстати.
А Кристор, как выяснилось, превосходно умел сыпать комплиментами и уверениями в почтении, чередуя их с напряженно-выжидательными взглядами, и за этим нехитрым занятием скоротал время до прибытия следующих гостей. Я отправилась встречать их с почти неприличной поспешностью – но букет все-таки приняла.
Принц явился самым последним, и его прибытие ознаменовало начало вечера. Украшения зала разнообразились, плавно переходя в экзотику: Его Высочество преподнес шипастый букет аканта.
Уважение к чужому искусству – и успешное преодоление испытаний на жизненном пути. Пожелание триумфа.
– Признавайтесь, – шепотом потребовала я, спрятав нос в соцветиях, – у вас есть консультант по флориографии?
– У меня есть справочник, – интимно признался он и добавил на два тона тише: – И брат с нездоровым ассоциативным рядом.
– И большая оранжерея! – доверительно сообщила маленькая принцесса. – Я хотела, чтобы срезали акации, они как раз в цвету, но папа сказал, что это было бы неуместно. А они такие красивые!
Его Высочество молча дернул бровью. «Устами младенца…»
– Акант тоже очень красив, – справившись с нервным смешком, сказала я. – Букет из аканта на языке цветов означает почитание искусства. Это идеальный выбор для творческого вечера, Ваше Высочество.
– У папы все идеально, – без задней мысли кивнула принцесса. – А что означает акация?
Я подняла взгляд на Его Высочество и неуместно покраснела.
– Тайный роман, – просветил Третий, не отводя глаз. Кажется, я покраснела еще гуще.
Справочник у него и брат, как же! Наизусть ведь помнит…
– Лучше явный, – залепила Мелкая, и счастливый отец поспешно задержал дыхание, чтобы не рассмеяться, а я раскрыла веер. – А вы будете петь про романы, леди Альгринн?
– Непременно, – заверила я. – Прямо сейчас и начну!
Несмотря на неловкость, натренированный голос не подвел, а привычные к роялю пальцы ни разу не ошиблись. Я пела, как подобает дочери высокого рода, выводила мелодии, будто узор на бумаге, – и мир сузился до клавиш и нот, вспыхивавших в голове, будто фейерверк.
Исчез полный зал, любопытные взгляды гостей, запахи цветов, тонкие намеки и толстые обстоятельства. На один вечер осталась только я и музыка, мелодичный рефрен старых куплетных рондо, размеренных, как счастливая повседневная жизнь.
Когда программа закончилась и настала пора снова идти к гостям, я ощутила едва заметный укол разочарования.
Но ведь всегда можно повторить?..
Первым ко мне подскочил воодушевленный Кристор, и его же я первым отправила в столовую – от греха подальше. Одержимый отнесся к поставленной задаче с небывалым энтузиазмом, смутившим меня, несмотря на то, что я знала причину его настойчивости. Остальные гости многозначительно переглядывались, но тактично помалкивали. А Его Высочество половину трапезы пробеседовал с лордом Эрданом ри Сайерзом, чем, кажется, основательно поднял того в глазах тетушки.
После ужина маленькая принцесса неожиданно закапризничала, чего за ней отродясь не водилось, и Третий тотчас подошел ко мне.
– Леди Альгринн, нельзя ли проводить Ее Высочество в отдельную комнату? Принцессе нужно некоторое время наедине с няней.
– Разумеется, – понятливо кивнула я. – Я провожу, Ваше Высочество.
В малой гостиной в южном крыле особняка принцесса резко угомонилась. Третий с невообразимо серьезным лицом показал дочери большой палец и, дав указания няне, отошел в сторону.
– Вы говорили об условиях, Вега, – напомнил он.
– Я подготовила список, – несколько скованно призналась я и вынула его из рукава.
Его Высочество развернул лист бумаги и пробежал глазами текст.
– Гм, – глубокомысленно изрек он минуту спустя. – Я не могу поручиться, что Его Величество согласится исключить из матримониальных планов семьи еще одного ребенка.
– Я прошу не об исключении, – покачала головой я, – а о праве голоса на Семейном совете. Понимаю, вы не можете ничего обещать. Будет достаточно, если вы передадите это Его Величеству. Он мудрый король. Пусть решает.
– Вы ничего не написали о медицинской помощи, – помолчав, заметил Его Высочество.
– Вопрос уже решен, – я немного нервно пожала плечами. – Рядом со старой усадьбой Альгриннов в Акраме живет отличная ведьма. Она у меня в долгу и не станет болтать.
Третий чуть поджал губы и прищурился.
– Она вела мою третью беременность, – тихо созналась я и отвела взгляд. – Это был единственный ребенок, доживший до второго триместра. Госпожа Тевия тогда сказала, что ребенка от другого мужа, помоложе и поздоровее, она бы удержала, но на сына маркиза ей все-таки не хватило сил. Я навела справки. Она живет на прежнем месте и по-прежнему занимается ведовством. В Акраме ей все довольны… – я глубоко вздохнула и только сейчас осознала, что отчего-то держусь за живот.
– Простите, – негромко сказал принц и коснулся моей руки. – Я не должен был напоминать Вам об этом.
– Должны были, Ваше Высочество, – сдержанно заметила я. – Это вопрос, в котором не может быть недомолвок.
А он вдруг по-хулигански улыбнулся в ответ и невесомо поцеловал меня в щеку. Когда няня обернулась, все выглядело вполне благопристойно, – кроме, разве что, несимметрично пунцовеющей маркизы, вдруг вспомнившей себя в свои шестнадцать.
– У Вас волшебный голос, леди Альгринн, – серьезно сказал принц и предложил мне опереться на его локоть. – Вы уговорите кого угодно на что угодно.
«Жаль, Его Величество ни разу в жизни меня не слышал», – обреченно подумала я, с улыбкой принимая комплимент.
Существовал серьезный риск, что об исходе дела о сектантах я узнаю в лучшем случае после рождения ребенка. А его ведь еще сделать надо! Вряд ли Рино одобрит, если я проявлю пустое любопытство, – он этого вообще не любит…
Я запнулась, внезапно осознав, что мысль о ребенке была не столько испуганной, сколько интригующей. Кажется, обаянием Его Высочества можно рушить крепостные стены куда успешнее, чем тараном…
Предмет моих размышлений натренированным жестом придержал меня под локоть, улыбнулся так, будто знал, что только что пришло мне в голову – или заметил пару вражеских крепостных стен потолще, – и как ни в чем не бывало напомнил мне, что маленькая принцесса с нетерпением ждет уроков и он хотел бы обсудить подробности, как только я сочту удобным. Мелкая немедленно вклинилась, несмотря на одернувшую ее няню, и первое занятие пришлось назначить через три дня.
Но оно, увы, не состоялось. Уже на следующий день прислуга обнаружила взломанный сейф.
Пропала шкатулка с потайным отделением, где хранились валентовые серьги, подаренные мне маркизом Альгринн.
***
Особняк немедленно посетили все дорогие друзья леди Джейгор, так или иначе связанные с Сыском. До полудня в моем кабинете перебывала, должно быть, добрая дюжина крайне серьезно настроенных людей, и я начала всерьез опасаться, что к тому моменту, когда Рино придумает предлог, чтобы явиться, все возможные улики будут затоптаны и смазаны. Но – обошлось. Одновременно с двенадцатым ударом часов на пороге особняка появился лорд Аидан ри Джинринн в компании Грега ди Джай, ассистента Константа ди Эмбера. Грег редко покидал Орден и казался таким бледным, будто ограбили его самого; он сразу же занял разговором леди Джейгор, аккуратно и тактично вытягивая из нее подробности вечера и заодно отвлекая ее от нас с одержимым.
– Браслет у тебя? – первым делом поинтересовался Кристор, отведя меня в сторону.
– Да, – я нервно потянулась к рукаву, хотя носить браслет днем не рисковала: мало ли кому может понадобиться позвать меня по имени? – Я запирала его в тайнике под столом покойного маркиза. Его, похоже, даже не обыскивали.
– Ты говорила, что на серьги наложено заклинание от воров, – успокоившись насчет браслета, сказал Кристор.
– На серьги – наложено, – с досадой подтвердила я. – А на шкатулку – нет! Крист, я не понимаю, что происходит. В сейфе были наличные, несколько ценных векселей и диадема маркизы, но взяли только шкатулку, где в видимом отделении – только кольца, приобретенные еще до свадьбы и не слишком дорогие. Выходит, о серьгах в потайном отсеке вор знал – но тогда он должен был знать и о защитном заклинании! То есть он, вполне отдавая себе отчет в своих действиях, украл вещь, которую никто, кроме меня и моих кровных родственников до второго колена, не сможет взять в руки! Зачем это могло понадобиться?
– А в своих ближайших родственниках ты уверена? – скептически уточнил бесстыжий одержимый.
Я представила себе чопорную леди Джейгор, крадущуюся на цыпочках к кабинету, и подавилась смешком.
– Разумеется, уверена. Тем, кто может носить серьги, достаточно просто попросить. Та же Джоана надевала их на свое совершеннолетие, а тетушка – на похороны старого герцога Джогрин… материальное положение у семьи вполне достойное, и продавать фамильные украшения точно никто не станет. Нет, это или кто-то из гостей творческого вечера, или кто-то новый из прислуги.
– Новый? – хмыкнул Кристор и, поймав краем глаза обернувшуюся к нам леди Джейгор, мимоходом взял меня за руку.
Я поспешно изобразила смущение и обеспокоенность.
– Разумеется, новый, – вежливо улыбаясь, ответила я. – Среди прислуги только трое человек служат дому Джейгор менее десяти лет. Все остальные выросли здесь, и нет ни малейшей причины сомневаться в их верности. Семья экономки работает на графов Джейгор уже четыре поколения подряд! Подозревать их в краже – просто абсурдно. Они давно заработали себе на достойную жизнь, и не уходят от нас только потому, что оставить особняк Джейгор для них немыслимо.
– Скажите, какая верность, – пробурчал Кристор, которого моя речь ни капли не убедила.
– Кажется, ты не вполне понимаешь, о чем говоришь, – вздохнула я. – Они гордятся тем, на кого работают, и вполне довольны условиями – можешь интереса ради попытаться переманить кого-нибудь из горничных, сам увидишь, что из этого выйдет. Но если Рино пожелает проверить новых служащих – особенно Вейену, она здесь всего полгода, – я не стану возражать.
– Думается мне, уж ты-то не возразишь, даже если он пожелает лично допросить леди Джейгор, – гнусно хихикнул Кристор.
Я поспешно задержала дыхание, чтобы не последовать его примеру.
– Напротив, я бы с удовольствием посмотрела, как он попытается, – сделав акцент на последнем слове, с достоинством возразила я. – Но, полагаю, для начала его гораздо больше заинтересует список гостей и новой прислуги. Я приготовила оба. Они во внутреннем кармане твоего сюртука.
Кристор моргнул и машинально хлопнул себя по левой половине груди. Под рукой характерно зашуршала сложенная в несколько раз плотная бумага.
– Я же не могла открыто передавать тебе записи при леди Джейгор, – виновато прокомментировала я.
– Кошелек, надеюсь, на месте? – хмыкнул одержимый, и меня начало одолевать неимоверное искушение.
Но я героически сдержалась.
– А ты сумел добраться до глубоких слоев памяти Аидана? – спросила я вместо этого. – Кто его завербовал?
Кристор мгновенно поскучнел.
– Знаешь, мне весьма подробно расписали все те ужасы, которые меня ждут, если я стану потакать твоему любопытству и лишний раз вовлекать тебя в дела Ордена, – доверительно сообщил он. – Третий бывает особенно красноречив, когда нервничает и ревнует. Я проникся, – скромно добавил одержимый.
– До такой степени, что надеешься отвлечь меня известием о том, что Третий ревнует? – рассмеялась я.
– А что, не прокатило? – развеселился Кристор.
– Лорд Аидан, я была бы вам крайне признательна, если бы вы потрудились следить за своей речью в моем доме, – неожиданно вклинилась в нашу беседу леди Джейгор. – Мне внушает опасение, что подобные разговоры ведутся в присутствии моей племянницы.
Взгляд ее был прикован к нашим рукам – Кристор по-прежнему слегка придерживал мои пальцы, – и тетушку, на самом деле, вряд ли волновали просторечные выражения в речи гостя. О нет, скорее уж леди Джейгор переживала о том, что обе незамужние женщины в роду отчего-то внезапно стали благоволить мужчинам ниже по положению в обществе. В конце концов, и титул Джоаны, и мой – по большей части, заслуга тетушки и ее колоссального умения находить выгодные партии.
Аидана и Эрдана она не одобряла – предсказуемо и категорически.
– Приношу свои извинения, леди Джейгор, – мгновенно проникся Кристор и даже слегка поклонился. – Я забылся. Красота леди Альгринн застит разум… впрочем, полагаю, это ваше семейное свойство.
Тетушка чуть склонила голову, принимая комплимент – но все равно непреклонно выставила незваных гостей, с недостойной леди мстительностью не позволив мне попрощаться с ними наедине.
– Вега, – окликнула она, когда лакей закрыл двери за Кристором и Грегом, – не знаю, куда тебя зазывал этот бессовестный барон, но я бы настоятельно рекомендовала тебе посвятить день чтению. Ему не подобает наносить визиты и тратить время на развлечения, а тебе не стоит его поощрять. Если он забыл о приличиях и не чтит память родного брата, это еще не повод следовать его примеру.
– Как скажете, тетушка, – смиренно согласилась я.
По какой причине леди Джейгор считала заточение среди книг наказанием, я так и не сумела понять за все то время, что она занималась моим воспитанием. Но это никак не мешало мне пользоваться ее твердой убежденностью.
Минус, впрочем, был. Библиотека Джейгоров не отличалась достаточным объемом, чтобы спустя восемь лет и неимоверное количество опрометчивых поступков там оставалась хоть одна непрочитанная книга.
В современном мире новости имеют обыкновение распространяться с невероятной скоростью, но до Третьего они, кажется, долетали едва ли не быстрее, чем успевали происходить события.
Я как раз успела протащить в библиотеку контрабандную чашечку чая с парой капель ведьмовского зелья, выбрать книгу из тех, что давно не перечитывала, и накинуть на плечи уютный плед, когда мои сенсоры сработали на прием.
– Вега, прошу прощения за столь бесцеремонное вторжение в Вашу голову, но, боюсь, я не мог поступить иначе, – мысленный тон Его Высочества был сух и деловит. – Кристор и Грег все пересказали. Я опасаюсь, что серьги украли с расчетом на то, что их возьмете и наденете Вы либо Джоана.
– То есть? – воспользовавшись тем, что собеседник меня не видит, я отпила чай и забралась в кресло с ногами.
День становился поистине интересным.
– Боюсь, Вас собираются похитить, – запросто сообщил принц. – В Вашей охране я уверен, а к леди Джоане приказал приставить аналогичный отряд. Кроме того, в браслет встроен маячок с возможностью отслеживания местоположения, но, признаться, мне все же неспокойно. Вас не затруднит выбраться с Джоаной на выставку свободных художников на Оплавленной Аллее? Из-за ливней ее перенесли на завтра. Мы с дочерью планировали посетить ее в первой половине дня. Есть одно заклинание, аналог маячка… у меня на него не хватает сил, но Ее Высочество способна отслеживать людей в радиусе десяти километров. Это всего лишь перестраховка. Мне будет гораздо спокойнее. – Вместе с потоком слов через сенсоры прорывались отголоски чужих эмоций, и они настораживали. – Только… словом, Вега, наденьте что-нибудь, что не жалко будет выбросить. Заклинание удобнее всего накладывать не на человека, а на жидкость. Вас придется облить, иначе радиус отслеживания уменьшится вдвое. Заодно у меня будет повод в качестве извинения пригласить Вас во дворец, и вы сможете провести урок для Ее Высочества. Она ждет с нетерпением.
Я выслушала его монолог, не зная, смеяться или хмуриться, и ограничилась тем, что с нервной улыбкой допила чай.
– Ваше Высочество, а почему вы не переживаете о безопасности леди Джейгор? Она тоже может взять серьги, – заметила я и все-таки нахмурилась. – Мне кажется, я буду в большей безопасности, если вы позволите мне ознакомиться с ходом расследования. Обещаю, я не стану рисковать собой.
– Если я Вам позволю, Вы однозначно совершите что-нибудь безумное, – помедлив, напророчил Третий.
– То есть мы с Джоаной нужны Мастеру Вейелу, чтобы сотворить что-то с проклятием? – сделала я вывод. – Но как он может…
– Вега, – перебил меня Третий, – Вы мудрая женщина. Позвольте охране работать спокойно, не отвлекаясь на внезапные порывы подопечных, вызванные родственными чувствами. И не светите своими связями с Орденом Королевы. Я распорядился принять на работу Эрдана ри Сайерза, и, поверьте, он приложит все усилия, чтобы Джоана была в безопасности, но Вам перед ним лучше не мелькать.
– Как скажете, Ваше Высочество. Но для протокола – я против и, держу пари, охрана – тоже, только ее никто не спрашивает… мы будем на выставке, – я неуверенно покосилась на запертую дверь библиотеки. – Я передам Джоане рекомендации касательно платья и постараюсь держаться поближе к ней, чтобы принцесса смогла облить нас обеих.
– Я восхищен Вашим благоразумием, – церемонно сообщил Третий. – Вы уделите время Ее Высочеству?
– Разумеется, – с легкой душой согласилась я. – Она хочет рисовать что-то конкретное? В прошлый раз, кажется, в списке пожеланий был пирокластический поток…
– А теперь – Расселиновая система перепускных труб, – доверительно сказал принц, и вместе со словами пришел отголосок веселого смеха, причем, кажется, не его. – Прошлой ночью там была авария, и на месте базарной площади образовалось озеро.
– Ее Высочество видела аварию?
– Во всей красе. К счастью, ее гораздо больше заинтересовала радуга над свищом, чем то, что плавало в озере, не то тема для рисунка была бы еще экзотичнее. После, признаться, я показал ей радугу над спиральным фонтаном в Облачном квартале, но в отсутствии видимых труб под давлением она должного впечатления не произвела.
Я поймала себя на мысли о том, что, даже если бы трубы фонтана были видны, то все равно не произвели бы должного впечатления: в трубу перепускной системы запросто прополз бы сам Третий на карачках. Что после этого значит та медная мелочь, которая снабжает водой фонтан?..
– Вы не учили ее чертить? – спросила я.
– Нет, – с легким удивлением откликнулся принц. – Учитывая проблемы с поиском учителя рисования…
– Да, разумеется, найти учителя черчения было бы еще сложнее, – смутилась я. – Просто мне пришло в голову, что трубы было бы гораздо интереснее чертить, чем зарисовывать… или, к примеру, совместить чертеж с пейзажем.
На том конце на несколько мгновений воцарилась удивленная тишина, и я уже подумала, что предложение оказалось излишне авангардным, когда сенсоры снова ожили:
– У нас сохранилась готовальня, – тоном опытного змея-искусителя сообщил Третий, и я, не выдержав, все-таки фыркнула в чашку – по счастью, уже пустую.
Оставался, впрочем, один неизменно сложный вопрос. Он и раньше порой вызывал у меня затруднения, но теперь я и вовсе не знала, как к нему подступиться.
Какое платье надеть?..
***
Убедить тетушку отпустить нас с Джоаной на прогулку после столь опрометчивого разговора тет-а-тет с бароном Джинринн оказалось проще, чем я ожидала. Достаточно было напомнить, что в Лиданге свежий воздух отсутствовал как класс, что плохо сказывается на цвете лица, и деликатно намекнуть, что на выставке собирались показаться весьма высокопоставленные персоны.
Леди Джейгор мгновенно припомнила, кого из высокопоставленных персон я умудрилась уговорить на посещение моего творческого вечера, и тотчас сдалась. Третий мог вить из людей веревки, не произнеся ни одного слова, не показавшись на глаза и понятия не имея, что, собственно, вьет веревки.
Мне ужасно хотелось поделиться с тетушкой своими неожиданными выводами, вполне объяснимыми, но неискоренимыми страхами и заранее попросить прощения за то, что будет происходить с репутацией семьи весь следующий год, а то и не один; попросить совета, показать список требований – вдруг я что-то упустила? Жизненный опыт все-таки не заменить одной только логикой… но пришлось в очередной раз промолчать и пойти радовать Джоану внезапной сменой планов.
День выдался чудесный. Пожалуй, следовало выйти из дома пораньше и действительно посвятить некоторое время прогулке, но предстоящее приглашение во дворец отчего-то вогнало меня в состояние, близкое к мандражу, и я почти все утро провела в ванной комнате, изведя половину пузырьков с полосканиями, пенами и гелями. Выйти меня убедила старая камеристка, вежливо намекнувшая, что леди, конечно, должна кушать как птичка и весить как перышко, но это вовсе не повод бурчать голодным животом на престижной выставке. Пришлось прислушаться к голосу разума и спуститься к ланчу, чтобы лишний раз убедиться: одна небезызвестная леди в минуты стресса ест вовсе не как птичка, и компания за столом ей просто необходима, чтобы не терять лицо (и фигуру). К счастью, тетушка и Джоана знали меня как облупленную, и сразу после чая мы с кузиной без лишних разговоров отправились на Оплавленную Аллею.
Выставка уже открылась; художники расставили свои картины вдоль прогулочных дорожек, в тени деревьев, и солнце и листва рисовали поверх готовых изображений свое собственное творение. Художники из Гильдии никогда не выставлялись на открытом воздухе именно из-за причуд естественного освещения. По их мнению, картины нужно рассматривать в том же свете, в котором они были нарисованы.
Свободные художники же никогда не выставляли свои творения в галереях – потому что картины должны быть прекрасны в любой обстановке.
Мы с Джоаной скоро остановились, очарованные танцем солнечных зайчиков на полотне с изображением королевского дворца с гигантским перепускным каналом между башен. Настоящие блики на нарисованном водопаде, низвергающемся с желоба на крыше древнего строения, оказались настолько к месту, что, пожалуй, достигнуть подобного эффекта нарочно не удалось бы даже самому талантливому художнику.
Чрезвычайно довольный собой творец дежурил у своего полотна и рассказывал всем желающим историю строительства королевского дворца и все те хитрости, которые пришлось применить строителям, чтобы пустить горный ручей прямо по кровле. Когда он пошел по второму кругу, мы с Джоаной опомнились и отправились дальше. Картина, что говорить, была сказочно хороша – на солнце, с резными тенями листвы и золотистыми бликами на воде; но в сдержанном свете комнат особняка она смотрелась бы совершенно по-другому. Да и тетушка вряд ли бы сочла уместным вешать на стену изображение того, на что можно преспокойно полюбоваться из окон третьего этажа.
Слегка охрипший художник поглядел нам вслед с откровенной досадой, но окликать не решился.
Вдоль южного окончания аллеи выстроились пейзажи Нальмы – не всей, разумеется, а исключительно верхних районов. Площадь со спиральными фонтанами со всех ракурсов, десяток изображений королевского дворца, Государственного Драматического театра, Королевской оперы и Национального музея Ирейи – и я поймала себя на внезапной мысли, что маленькой принцессе здесь было бы скучно. Все это Ее Высочество видела изо дня в день, и оттого, что привычная архитектура оказалась перенесена на полотно, она не стала ни загадочней, ни красивее. Всего лишь изображения, вызывающие не больше чувств, чем обычные голограммы – просто предмет интерьера. Ничего нового, ничего действительно интересного.
