Екатерина Шерив
У любви есть время
– Господи, Аэлита, а где, по-твоему, тут нечестность? Тебя никто не заставлял говорить да и ставить подпись. Наше свидетельство о браке настоящее.
Её подбодрило то, что Павел начал выходить из себя. Она слегка запрокинула голову и сказала:
– Вот слушаю тебя сейчас и… мне вдруг стало тебя так жаль. Я столько времени жалела себя, что не заметила, что ты находишься в более жалком положении. Ты считаешь себя достойным меня… Но ни одна из девушек, с которыми ты встречался не подошла тебе в жёны. А моего расположения ты никак не можешь добиться. О чём это говорит? Что у тебя о себе завышенное мнение и на самом деле тебе нужна не я, а одна из тех, которых ты смог когда-то охмурить.
– Ты так говоришь, как будто я встречался не с девушками, а с помойными вёдрами, – ноздри у Павла стали раздуваться. – И меня к такой категории хочешь отнести. А себя и своего докторишку пытаешься причислить к лику святых.
– Я просто думаю, что вся разница между нами – это то, что я люблю, и меня любят. А тебя – нет. Максим – мужчина, который мне нужен. Он взрослый человек, он понимает меня и по-настоящему заботится обо мне. И он бы никогда не стал удерживать меня рядом с собой против моей воли, потому что он великодушен в отличие от тебя. Да такому как ты вообще лучше не жениться. Ты не способен сделать женщину счастливой, а можешь только превратить её в неврастеничку…
Аэлита не договорила, потому что Павел вдруг поднял со стола фужер с шампанским и резко плеснул его содержимое в её лицо. Она ахнула и почувствовала, что жидкость попала ей в глаза. Она зажмурилась и стала протирать глаза кончиками пальцев.
– Я много раз пытался объяснить тебе причину, по которой женился на тебе, но ты, по-видимому, просто не хочешь меня услышать и поэтому придумала обо мне всю эту чушь, – услышала она его низкий голос. – Слава богу, у меня достаточно мозгов, чтобы понять, что на самом деле ты так обо мне не думаешь. А то, что твой доктор не идеален, тебе не позволяет понять пелена влюблённости. Но пропустить это мимо ушей я тоже не могу. Что ж, Аэлита, ты совершила ещё одну ошибку. Теперь я пойду на принцип. Можешь быть уверена, наш развод не состоится. Я сделаю для этого всё. В отличие от некоторых я умею добиваться своего.
Он сказал ей это в лицо так, что Аэлита ощутила, как порции горячего воздуха стали мешать её нормальному дыханию. У неё даже закружилась голова.
Когда Павел отошёл в сторону, Аэлита начала потихоньку приходить в чувство. Он выплеснул на неё шампанское! Она этого так не оставит!
Он встал к ней спиной прямо за тем местом, где сидел Сергей Петрович. Аэлита взяла со стола тарелку с пирожным и резко запустила в сторону своего мужа. Но именно в этот момент отец Павла со словами «Вы просто двое сумасшедших» встал со своего места, и Аэлита отправила содержимое тарелки прямо ему в лицо. Она закрыла лицо руками и почувствовала, что у неё покраснели уши. На несколько секунд повисла тишина.
– Потрясающий вечер… Ничего не скажешь, – произнёс Сергей Петрович, предпринимая вялые попытки избавиться от крема на лице.
Аэлита подбежала к нему, сгорбив спину:
– Простите меня. Я не хотела. Я целилась… О, нет! Я прошу прощения. Можно я вам помогу?..
– Не стоит, – не глядя на неё, ответил Сергей Петрович.
– Серёжа, идём в ванную, – предложила Мария Борисовна.
В это время Павел стоял в стороне и прикрывал рот, чтобы не расхохотаться.
Когда родители ушли, он подошёл к Аэлите.
– Браво, дорогая моя! – Павел захлопал в ладоши. – Ты попала точно в цель.
Его веселящийся вид раздражал Аэлиту. Опять ему всё сошло с рук. Её голова начала судорожно думать, пытаясь найти против мужа новое оружие.
Кажется, получить поддержку от Сергея Петровича у неё уже не получится. После инцидента с пирожным он махнет рукой на них обоих и скажет, чтобы они сами разбирались в своих бредовых отношениях.
Ощущение беспомощности в данной ситуации загоняло её в угол. Она тяжело задышала и почувствовала, как в ушах забился пульс. Аэлита открыла рот и произнесла слова, которые показались ей смешными:
– Я сбегу отсюда!
– Куда? – Павел усмехнулся.
– Куда надо! – выкрикнула она. – Плевать мне на этот развод! Я хочу, как можно скорее избавиться от твоего присутствия в моей жизни.
Павел на несколько секунд задумался, а потом произнёс:
– Что ж, раз ты так решительно настроилась, то уходи прямо сейчас. Зачем придумывать какие-то побеги?
– Ты что серьёзно?
– Абсолютно. Только у меня есть несколько условий. Во-первых, я позволю тебе это сделать, если ты уйдёшь сегодня, а во-вторых, ты сделаешь это с пустыми руками. Раз ты отказалась жить со мной, значит в этом доме нет ничего твоего и поэтому брать с собой тебе нечего. Единственное, что я могу тебе с собой дать – это деньги. Что ты на это скажешь?
Его издевательский тон говорил об одном: он был уверен, что она не решится на такой шаг. Но он плохо её знал. Она воспользуется этим шансом.
В её голове сразу возник план. Она уедет на автовокзал и сядет на автобус. Потом доберётся до Полуночного и узнает адрес больницы, в которой Максим работает в Екатеринбурге. А потом она поедет к нему. Развод подождёт. Самым главным для неё сейчас было найти Максима и объясниться с ним.
– Ладно. Я согласна. Только мне нужны деньги.
– Хорошо, – ответил Павел и посмотрел на Аэлиту с такой ухмылкой, что ей захотелось его придушить.
Он поднялся наверх и через минуту вернулся с кошельком в руках. В этот момент в гостиную вошли его родители.
– Я надеюсь, вы тут не подрались, пока нас не было? – спросил Сергей Петрович, вытирая лицо и руки махровым полотенцем.
– Нет, папа. Что ты? – ответил Павел, раскрывая кошелёк. – Кстати, Аэлита решила сейчас уйти.
– Как уйти? – удивилась Мария Борисовна.
– Я поеду домой. Раз я не могу никакими силами получить развод, значит я ухожу отсюда. Я больше не могу… – под конец своей речи у Аэлиты дрогнул голос.
– Девочка, зачем же принимать такие панические решения, – сказал Сергей Петрович и положил ладонь на её плечо. – Несмотря на ваш с Павлом нелепый брак, он и мы с Машей сейчас отвечаем за тебя. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
– Ничего со мной не случится…
Слова застряли у Аэлиты во рту. И снова – препятствие на её пути.
Она взялась за голову и опустила её. Ей казалось, что она летит в пропасть. У неё не осталось сил придумать что-нибудь ещё, чтобы избавиться от Павла.
– Аэлита, послушай, – Сергей Петрович взял её за обе руки, и Аэлита посмотрела в его лицо, – давай ты ещё всего одну ночь проведёшь в этом доме? А завтра мы поедем с тобой и с Павлом, и вы подадите на развод…
– Но, папа, я не хочу, чтобы ты в это вмешивался, – перебил его Павел.
– Чтобы я не слышал никаких возражений! – громко произнёс Сергей Петрович. – Где твоя голова? Как ты мог отпустить свою жену из дома в чужой город, да и ещё когда за окном практически ночь? Неужели ты за неё совсем не волнуешься?
– Очень волнуюсь, папа. Поэтому я бы ей этого никогда не предложил, если бы вас с мамой не было рядом.
Аэлита вдруг всё поняла и сгорбила плечи. У неё было ощущение, что Павел нанёс ей моральный удар. К концу этого вечера у неё, наверное, случится нервный срыв.
Она посмотрела на Сергея Петровича. Он окинул её сочувственным взглядом и крепче сжал её руки в своих.
– Я окончательно решил, что завтра вы подадите на развод, – сказал отец Павла. – Я лично за этим прослежу. Ваш брак – не жизнь, а состязание в перетягивании каната. Это не семья. Сегодня мы с Машей останемся ночевать здесь.
Аэлита не понимала хорошо или плохо было то, что Сергей Петрович так решительно настроился развести их с Павлом. В её голове образовалась такая путаница, что казалось даже думать сейчас над чем-то, было опасно для её психологического здоровья.
Но слово «развод» было для неё сигналом действовать, и Аэлита нашла в себе силы произнести:
– Хорошо, Сергей Петрович. Я согласна остаться здесь ещё на одну ночь, а завтра подать на развод.
Сергей Петрович улыбнулся ей и произнёс:
– Молодец. А сейчас поднимайся наверх и иди в комнату для гостей. Сегодняшнюю ночь ты проведёшь одна. Сын, ты слышал меня? – бросил ему Сергей Петрович через плечо.
– Да, пап, – пробормотал Павел.
– Отлично, – ответил Сергей Петрович и ещё раз улыбнулся, посмотрев на Аэлиту. – Доброй ночи, девочка.
***
Она поднялась наверх и вошла в комнату, в которой провела первую ночь в этом доме. Оказавшись за её дверью, Аэлита провернула ключ в замке. Если Павлу взбредёт в голову зайти к ней сегодня ночью, то она не выдержит. И дело было не только в том, что она устала с ним спорить. Она боялась натворить глупостей из-за своей слабости. Их сегодняшние споры с Павлом выжили из неё все силы.
Эта комната была такой скромной: простая кровать, рядом маленькая тумбочка, шкаф с одной дверью. Но зато в дневное время здесь было ещё светлее, чем в их с Павлом спальне: вся мебель тут была белого цвета. А ещё в этой комнате была ванная. Аэлита отправилась туда.
Она умудрилась трижды уронить мыло, прежде чем смогла умыться: её руки тряслись, а сердце колотилось. Она сняла платье и надела тонкий трикотажный халатик, который обнаружила на дверном крючке.
Как только Аэлита вышла из ванной, то сразу услышала шаги за дверью. Она резко остановилась и прислушалась.
Через пару секунд в комнату тихо постучались.
– Аэлита, открой дверь. Мне нужно с тобой поговорить, – услышала она тихий голос Павла.
– Уходи… – сказала она, коснувшись рукой шеи, а потом потёрла ею в области горла.
– Я просто хочу сообщить тебе кое-какие новости. Это насчёт Максима Петрова.
– Ты опять издеваешься надо мной? Я не могу больше сегодня с тобой разговаривать. Дай мне отдохнуть.
– Аэлита, я говорю правду. Мне только что позвонила твоя мама. Она выяснила, где он находится. Неужели ты не хочешь узнать новости о своём возлюбленном?
Вдруг Аэлита почувствовала сильное желание ударить его. Она открыла дверь и сразу же набросилась на Павла с кулаками.
– Как же я тебя ненавижу! Ты из меня уже сегодня выжил все силы. Что ты сейчас хочешь от меня?
– Аэлита, тише. Ты разбудишь моих родителей. А соки ты сама сегодня выжила из себя. Не надо было вмешивать в наши дела моих родителей. Мы с тобой обо всём договорились. Неужели было трудно просто поужинать и поговорить без всяких жалоб?
– Так я ещё и виновата?
– Аэлита, хватит… – Павел увернулся от очередного удара её кулаков. – Давай поговорим нормально?
– Хорошо, давай поговорим. – Аэлита добавила в тон своего голоса любопытство. – Что там насчёт Максима?
– Твоя мама действительно мне недавно позвонила и предупредила, где он находится. Но я не скажу тебе об этом.
– Я так и думала. Значит – разговор окончен? Проваливай!
Она попыталась вытолкнуть его из комнаты, но Павел почти не сдвинулся с места.
– Аэлита, прекрати. Ты же знаешь, этот Петров меня не волнует. Я пришёл к тебе, – сказал Павел и сделал шаг ей навстречу. – Я не могу представить, что сегодня буду спать, а тебя не будет рядом…
Он оказался к ней настолько близко, что Аэлиту накрыло облако его тёплого дыхания.
Она сразу вспомнила про ресторан: тот вечер в Североуральске, танец, а потом поцелуй. Только теперь это было не общественное место, а спальня, где они были одни. Она почувствовала, как её сердце забилось сильнее.
– А я наоборот хочу нормально выспаться!
– Разве я мешаю тебе спать?
Аэлита почувствовала, как её глаза увлажнились.
– Мешаешь… – произнесла она, скривив губы. – Я устала от тебя. Ну почему ты никак не сдаёшься?
– Потому что это единственное, что поддерживает в тебе интерес ко мне.
И вдруг он приблизился к ней ещё и поцеловал. После этого Аэлита машинально подняла руки вверх и положила их на его плечи. А он, воспользовавшись этим, сцепил руки на её талии и притянул к себе. От этого из её рта вырвался волнительный вдох, и Павел сразу накрыл её рот совершено другим поцелуем и обнял ещё крепче. Водоворот каких-то новых ощущений уносил её всё дальше от реального мира.
Она «очнулась» только, когда он оторвался от её губ и его поцелуи стали распространяться по её шеи и плечам. Интуиция шептала ей, что настало время его остановить. Но отказаться от его прикосновений вдруг стало выше её сил.
Когда он стал пытаться развязать поясок её халата, она как будто услышала уже не шёпот, а крик своей души.
– Нет, нет… так нельзя… пожалуйста, остановись… – она заговорила очень тихо и, сжав ладони в кулаки, начала предпринимать слабые попытки вырваться из его рук.
– Но почему, Аэлита?.. Почему ты не позволяешь мне идти дальше?
– Не принимай, пожалуйста, мою слабость за желание. Я не в себе и так устала. Отпусти, отпусти… – сдавленно произнесла она. – Ты и так зашёл уже слишком далеко.
Аэлита сумела вырваться, а потом сделала от него пару шагов.
– Не подходи ко мне! – она выставила руку вперёд.
– Аэлита, но ты моя жена…
– Это ничего не значит. Я твоя жена лишь по бумагам, но моё сердце занято другим.
– Твоё сердце занято другим… – повторил Павел и почесал пальцем кончик носа. – Скажи, а у вас ведь с ним уже было?..
– Что… было? – переспросила Аэлита.
– Как что? Ты отлично меня поняла, – сказал Павел и подошёл поближе к ней. – Вы спали с ним вместе или нет?
Аэлита отвела от него взгляд.
– Так было это или нет? – настаивал Павел.
– Я не собираюсь обсуждать с тобой подобные вопросы, – ответила Аэлита, разглядывая пол.
– Нет, ты мне скажешь, – произнёс он и оказался рядом с ней.
Несмотря на то, что Павел её совсем не касался, у Аэлиты возникло ощущение, что её придавила бетонная стена. Когда она решилась посмотреть ему в глаза, то сразу поняла, что он обо всём догадался по её лицу. Ей опять стало так обидно.
– В это сложно поверить… – произнёс Павел, не скрывая улыбки. – Хотя, признаюсь, этот факт меня радует. И всё-таки, ответь мне… Почему? Ведь у вас с этим Петровым была такая любовь?
– Не была, а есть! – отрезала Аэлита.
– Неужели? – он откинул назад пряди её чёрных волос. – Но твоего Петрова здесь нет, а я рядом. Он теряет время, а я, напротив, использую любую возможность, чтобы сблизиться с тобой. Согласись, мы женаты не так давно, но для тебя я уже не такой чужой человек, каким был, когда мы познакомились? Но меня мучает любопытство… Почему, Аэлита?..
– Прекрати, наконец, пытать меня! – она схватила его руки, которые когда-то уже успели оказаться на её висках, и резко опустила вниз. – Ты что хочешь меня в чём-то устыдить?
– И не думаю. Благодаря мне эта ситуация скоро изменится. Так всё-таки?..
Тянуть время было ни к чему. Он от неё не отстанет. Она понадеялась отделаться простым и коротким объяснением:
– Я скажу тебе только одно. У нас с Максимом ничего не было.
– И никогда не будет.
– Что? – переспросила Аэлита, нахмурив брови. – Откуда такая уверенность?
– Я уже сказал. Петрова сейчас рядом с тобой нет. Он не имеет возможности влиять на тебя. А я здесь. Теперь скажи мне, кто твой муж? Разве ты его жена? В чьём доме ты живёшь? А в чьей постели и рядом с кем проводишь ночи? Ты ещё не поняла? Постепенно я отбираю тебя у него.
У Аэлиты возникло странное чувство после его слов. Это были слова собственника, и с одной стороны они ей не понравились. Но после того как он их произнёс, она зажмурилась не в силах справиться с какими-то сильными эмоциями, которые «задёргались» внутри неё.
А Павел продолжил:
– У меня есть все шансы заставить тебя сдаться. А у Петрова их нет. Я сейчас стою к тебе так близко… и мы только что целовались…
– Мы?.. – переспросила она, сморщив лицо. – Да это ты меня поцеловал!
– Пусть так, но ты была совсем не против.
– Ерунда! Я была против! Просто ты этого даже не заметил. Ты застал меня врасплох и сейчас готов в любой момент наброситься. Отойди от меня!
Аэлите пришлось отойти от него самой, потому что Павел так и не выполнил её желание.
– Я тебе не какая-нибудь вещь, чтобы ты мог обращаться со мной, как тебе вздумается.
– Как до сих пор не поняла, Аэлита. Я ведь влюблён в тебя и, понятное дело, хочу, чтобы ты была как можно ближе.
– Да вот только я в тебя не влюблена! – выпалила Аэлита.
– Это правда. У тебя сейчас только один этот доктор в голове, – Павел поднял глаза к потолку. – Знаешь, теперь я, кажется, начинаю понимать, почему между вами ничего не было. Насчёт него я ничего не могу сказать, но твоё чувство к нему по-детски наивно и невинно. Оно такое крохотное… как зародыш в животе матери… или проросшее зерно, чуть торчащее из земли. Но несмотря на то, что оно маленькое, оно ещё и очень светлое… полное самых смелых надежд на то, что из этих зачатков вырастит что-то большое и сильное. Но, поскольку вы с Петровым сейчас не вместе, это чувство перестало расти. И теперь сложно сказать выживет ли оно без подкрепления… без питания.
– Оно выживет! – выставив грудь колесом, сказала Аэлита. – Хотя оно и маленькое, как ты сказал, но оно ещё и очень сильное. Несмотря на то, что между мной и Максимом километры, наши чувства никуда не исчезли. Они по-прежнему живут в нас.
– Пока живут, но они и не растут… не развиваются. А отношения должны развиваться. Если ты не заметила, скажу тебе. Вот мы с тобой сейчас уже довольно долго выясняем отношения. Мы с тобой каждый день что-то узнаём друг о друге. Мы не стоим на месте, а движемся вперёд. Наши отношения развиваются.
– Это неправда! Как я тебя с самого начала терпеть не могла, так и сейчас не могу.
– Тогда почему позволяешь дотрагиваться до тебя и целовать тебя?
– Позволяю? Я позволяю? Так это же ты сам хватаешь меня, когда тебе вздумается!
– Да. И с каждым разом ты всё больше не против этого.
– Тебе это кажется! И вообще, завтра мы подаём на развод. Две недели ещё не прошли… А это значит, что между нами ничего и никогда не будет. Так что, прекращай приставать ко мне!
– Аэлита, боюсь, я тебя сейчас разочарую. Наш бракоразводный процесс затянется настолько, насколько я этого захочу.
Она посмотрела на него округлёнными глазами и затянула поясок халата потуже.
– Твой отец не допустит этого.
– Мой отец не будет иметь отношения к нашему разводу. Он нас только привезёт в ЗАГС и проследит, чтобы мы подали заявления. Да, завтра мы подадим на развод, но прежде чем нас официально разведут должен пройти минимум месяц. Не надейся, что из-за нашего развода я отменю наш двухнедельный компромисс. Это время я использую, чтобы заставить тебя передумать. Так что всё ещё у нас с тобой будет. Даже не мечтай отвертеться от исполнения супружеского долга. Эти две недели, в конце концов, истекут и ты станешь моей.
Аэлите было ужасно горько это признавать, но он был прав. Если не случится чуда, а именно Максим не появится и не увезёт её отсюда, она будет вынуждена сдаться. Всё это она поняла мысленно, но признаваться в этом Павлу даже не собиралась.
– Стану твоей… – усмехнулась Аэлита, сложив руки на поясе. – По мне так и видно, что я схожу по тебе с ума! Неужели ты собираешься использовать силу?
– Кроме силы, Аэлита, есть ещё и хитрость.
– Хитрость?.. Я не понимаю…
– Совсем скоро поймёшь. Но сейчас вообще не думай об этом. Я больше не буду к тебе приставать до окончания двухнедельного срока, обещаю. Ну… спокойной, ночи, Аэлита.
– Спокойной ночи, – сказала она, разглядывая пол.
Боковым зрением Аэлита наблюдала за тем, как Павел медленно вышел из её комнаты, и только после этого закрыла за ним дверь. Потом она сразу прилегла на кровать и через пару минут заснула.
***
Утром Аэлита, Павел и Сергей Петрович поехали в ЗАГС. Аэлита сначала думала, что Павел придумает очередную хитрость, чтобы избежать этого события. Но он ничего не предпринял, и они оба написали заявления о расторжении брака. Им дали тридцать дней на окончательное принятие решения. Ещё Аэлита предполагала, что Сергей Петрович постарается ускорить этот процесс, но он не сделал этого.
Аэлите казалось, что она попала в ловушку, которая захлопнулась, а она всё равно отчаянно пыталась выбраться из неё. Какой толк от этого развода? Меньше чем через две недели Павел может сделать её своей женой в полном смысле и после этого она погрязнет в этом браке ещё глубже. Конечно она могла отправиться искать Максима, но вынуждена была признать, что боялась это сделать. Неизвестно, найдёт ли она Максима. А если и найдёт, вдруг он больше не захочет её видеть? Она была так виновата перед ним. С мамой она не хотела встречаться. К тому же у неё не было ни денег, ни жилья, ни работы. Она вынуждена была признать, что Павел был прав. За свой вздорный поступок ей придётся ответить.
«Максим, где же ты?» – думала про себя Аэлита, глядя в боковое окно машины, когда они ехали из ЗАГСа.
Вчера Павел сказал, что знает, где он сейчас находится. Может быть Максим приехал в Москву и пытается найти её? Если это так, то Аэлите оставалось только молить Бога, чтобы он помог им встретиться.
– Я хочу, чтобы весь этот месяц ты пожила со мной и Машей, – неожиданно сказал Сергей Петрович Аэлите, выруливая на своей серебристой Киа Сид на широченное шоссе. – Не беспокойся, ты нам нисколько не помешаешь. Мне бы хотелось, чтобы вы с моим сыном побыли какое-то время на расстоянии друг от друга и спокойно всё обдумали. А через месяц вы, я уверен, примите единственно верное решение.
– Спасибо. Я очень надеюсь, что так и будет, – произнесла Аэлита.
Павел, который сидел рядом с ней на заднем сидении, ничего не сказал на слова отца. Он почти не двигался, а его взгляд тщательно изучал пол салона автомобиля.
Когда машина притормозила у подъезда многоэтажного дома Сергей Петрович, отстёгивая ремень безопасности, сказал:
– Аэлита, я подожду тебя у подъезда.
– Хорошо.
Она тоже вышла из машины. Павел вышел вслед за ней.
– Я привезу твои вещи позже, – услышала Аэлита голос мужа.
В ответ на его слова Аэлита молча кивнула. Ветер вовремя дунул на неё, и прядь чёрных волос прикрыла её лицо. Она не стала убирать их.
– Папа поступил абсолютно правильно. Я думаю, всё это пойдёт нам на пользу, – добавил Павел.
– Возможно, – со вздохом проговорила Аэлита, а потом посмотрела на него. – Прошу тебя, хотя бы первое время, не появляйся здесь, пожалуйста.
Его мечущийся взгляд по её лицу наконец «остановился» и сосредоточился на её глазах.
– Хорошо. Только… мне так не хочется тебя отпускать.
Аэлита резко откинула волосы на бок.
– А я делаю это с удовольствием, – и она с высоко поднятой головой зашагала к подъезду, где её ждал отец Павла.
***
Сергей Петрович оказался прав. Аэлита стала чувствовать себя гораздо лучше. Поначалу ей казалось, что жизнь в доме родителей мужа будет несладкой, но Сергей Петрович и Мария Борисовна отнеслись к ней с заботой и уважением, и Аэлита быстро привыкла к новой обстановке.
У них была комфортная трёхкомнатная квартира в центре Москвы, и они выделили для Аэлиты отдельную комнату с застеклённым балконом. Особенно ей нравилось, что на её подоконнике было много горшков с растениями.
В основном Аэлита общалась с Марией Борисовной, потому что Сергей Петрович много работал и редко бывал дома днём. Оказывается, он тоже был юристом; очень востребованным и известным.
Аэлите нравилось ухаживать за цветами, готовить и помогать Марии Борисовне по дому. Так называемой свекрови, она очень нравилась. Мария Борисовна наблюдала за Аэлитой так, будто она была не человеком, а пришельцем с другой планеты. В разговорах она давала Аэлите понять, что ей будет интересно иметь внуков с испанскими корнями, и даже пыталась помочь ей наладить отношения с Павлом своими советами. Аэлите казалось, что она не разводится, а просто гостит у родителей мужа. Наверное, так оно и было. И это понимали все за исключением неё.
Периодические визиты Павла портили ей настроение. Она просила его не появляться здесь. Его хватило ровно на два дня, а потом он стал приезжать каждый вечер.
Сначала они ужинали вчетвером, а потом он уводил Аэлиту в её комнату. Вдвоём они проводили не очень много времени, потому что Павел заезжал ненадолго, максимум на час. Больше половины этого времени уходило на ужин. С Аэлитой они были несколько минут, но и этого было достаточно для того, чтобы Павел напомнил о себе.
Они говорили о только что прошедшем ужине; преимущественно о различных ловушках Павла, в которые Аэлита каждый раз попадалась. Её это по-прежнему страшно раздражало, а Павел, казалось, только и искал повод вывести её из себя.
Пару раз у него получилось её поцеловать, но эти поцелуи были довольно скучными. Аэлита быстро клала им конец, потому что теперь всегда была начеку и застигнуть её врасплох Павлу не удавалось.
Несмотря на то, что муж постоянно давал о себе знать, Аэлита продолжала думать о Максиме. Ей ничего не оставалось, как продолжать верить, что он ищет её и обязательно найдёт.
Вечерами Аэлита любила уединяться на балконе своей комнаты с чашкой горячего какао. Она усаживалась в мягкое кресло, открывала окно и наслаждалась вкусом напитка и ароматом свежего воздуха.
В процессе таких вечеров в её голове крутилось много разных мыслей.
Кто бы мог подумать, что всего пару месяцев назад её жизнь была так непохожа на настоящую… Совсем недавно она была преисполнена мечтами о светлом будущем и у неё были на это все причины. А теперь они меркли день ото дня.
Что-то внутри Аэлиты убеждало её покориться и поплыть по течению, которое указало ей жизнь. Но её природная строптивость не давала ей возможности пойти на это. Она чувствовала, что должна бороться до конца. Даже несмотря на то, что от этой борьбы ей было только хуже.
Единственное, что ей оставалось, это просить Бога, чтобы он дал ей мужества. Пусть, ей не удастся развестись с Павлом… Пусть, ей придётся стать его женой в полном смысле этого слова… Пускай даже это продлится годы, но она будет верить, что настанет день и у неё появится шанс вернуть свою жизнь. Она вынесет все испытания, которые судьба предназначила ей и будет вознаграждена. Аэлита всегда верила в справедливость и даже сейчас эта вера не покидала её.
Она слышала, что в любой, даже самой безнадёжной ситуации, можно найти положительные стороны. Они в каком-то смысле у неё были, но только ничего не значили для неё. Например, её теперь так называемый дом; он был прекрасен, но для чего он ей, если в нём она несчастна? Богатый муж; зачем он ей, если она не любит его? Теперь она жила в Москве; какой в этом смысл, если она не нуждалась в привилегиях, которые даёт столица? Получается, плюсов, как таковых, у неё нет и не было.
***
Одним звёздным июньским вечером Аэлита стояла на балконе своей комнаты и, высунув голову в окно, наслаждалась прохладой. Было полнолуние, и луна казалась неестественно большой, ровной и ярко-жёлтой, а сияющие звёзды были рассыпаны по всему небу.
Кто бы мог подумать, что то, за чем она сейчас наблюдала, было так далеко от неё. Это трудно даётся человеческому пониманию, но Аэлите казалось, что она понимает, насколько были далеки от неё эти звезды: они были также далеки, как было далеко до неё её счастье.
Именно сейчас Аэлита подумала о том, что скорость счастья гораздо быстрее скорости света. Ведь оно было так близко от неё, что, казалось, можно прикоснуться к нему, всего лишь протянув вперёд руку. Но оно ускользнуло от неё так быстро и так далеко, что теперь нужно было изобретать сверхскоростной лайнер, чтобы успеть добраться до него, пока её жизнь не закончилась.
Аэлита видела своё счастье и знала его в лицо, но теперь даже не могла понять, куда оно ускользнуло. И даже если она каким-то чудом найдёт своё счастье, то у неё всё равно не было гарантий, что оно опять не сбежит от неё, потому что понадобится время, чтобы снова приручить его.
Тяжело вздохнув, она закрыла глаза. Лёгкий летний ветерок накрыл её свежестью, как будто помогая дышать. Аэлита расслабилась. Ей была так приятна эта вечерняя свежесть и ночь. Она всегда любила ночное время суток. В детстве – за свою загадочность, а сейчас за обманчивую безопасность.
– Аэлита! – услышала она голос Марии Борисовны и вышла из комнаты.
В коридоре она увидела, как женщина в дверях разговаривает с Павлом.
– Аэлита, Паша приехал и… – растерянно произнесла Мария Борисовна, – Он говорит, что приехал за тобой.
Аэлита в ответ тяжело задышала, а потом, резко развернувшись, вернулась в свою комнату.
Через минуту Павел пришёл к ней.
– Аэлиты, ты… – произнёс он, закрывая за собой дверь.
– Не думай, что я не поняла, зачем ты приехал, – перебила его она, развеяв широкие рукава своего шёлкового халата. – Но я никуда с тобой не поеду.
– Аэлиты, у нас с тобой был уговор…
– Какое он имеет значение, если мы разводимся? – твёрдо спросила она, сложив руки на груди.
– Чтобы нас развели, хотеть развода должны оба. А я этого по-прежнему не хочу.
– Значит, встретимся в суде, – резко произнесла Аэлита и отвернулась от него к окошку.
– Аэлита, когда мы с тобой поженились, я относился к тебе с уважением, – услышала она его голос у себя за спиной, который становился всё чётче. – Принимал во внимание твои желания, шёл тебе навстречу. Скажи, тебе бы понравилось, если бы я делал всё иначе? Я свою часть уговора выполнил, а ты, судя по всему, этого делать не хочешь.
– Я не хочу, чтобы наши с тобой отношения заходили так далеко, – она развернулась к нему. – Когда я выходила за тебя замуж, я была не в себе. Ты понимаешь это или нет?
Он вдруг заговорил тише и как будто специально растягивал слова:
– Аэлита, я тебе в который раз повторяю, что не желаю тебе ничего плохого. В моём доме и рядом со мной ты в безопасности. Я не собираюсь применять в отношении тебя силу. Пока ты не захочешь, ничего между нами не будет. Но ты не сможешь заставить меня прекратить попытки понять, хочешь ты этого или нет.
После его слов Аэлита задышала чаще. Она чувствовала, что её изначальная твёрдость таяла с каждой секундой.
– Тебе не нужно пытаться. Обойдись моими словами.
– Аэлита, ты не можешь совсем не принимать в расчёт мои желания.
Аэлите показалось, что он хотел прикоснуться к её лицу, но пока почему-то не стал этого делать и продолжил:
– Извини, но я не успокоюсь. Мне нужны доказательства того, что я тебе не нужен. Слов мне мало.
– И как мне тебе это доказать?
– Выполни свою часть уговора. Я не говорю, что мы сейчас приедем домой, и ты должна будешь сразу броситься мне на шею, – он вдруг улыбнулся. – Просто поехали домой. Будь рядом со мной. Своим поведением и отношением ко мне ты дашь мне это понять.
– Значит, когда ты поймёшь, что мне не нужен, то согласишься со мной развестись? – спросила она и стала следить за его реакцией очень внимательно.
– Конечно. Зачем мне отношения с девушкой, которой я безразличен? – слишком просто, как показалось Аэлите, сказал он, а потом снова улыбнулся. – Но я должен это понять наверняка.
