Екатерина Шерив
У любви есть время
– О, боже… – вырвалось у неё.
– Это всё, что ты скажешь? – услышала она порядочную долю агрессии в голосе мужа.
Аэлита вспомнила недавно произошедшее и засмеялась, прикрыв лицо и рот руками.
– Чёрт побери, Аэлита! – Павел резко остановил машину.
– Зачем ты остановился? – сквозь смех спросила Аэлита и попыталась приподняться ещё раз. На этот раз ей это удалось. Она посмотрела в окно. На улице было темно, но слабый лунный свет немного освещал незнакомую ей местность.
– А почему за окном… какой-то лес?..
– Аэлита, что ты несёшь? Это не лес, а деревья в дачном посёлке. Я специально поехал по дороге, где меньше машин. Иначе мы бы с тобой разбились при первой же возможности.
– Что, не знал, как быстрее унести оттуда ноги?
И Аэлита снова расхохоталась.
– Замолчи! – выкрикнул Павел. – Ты хотя бы понимаешь, что ты натворила?
– Отлично понимаю! Мне, наконец, удалось сделать всё наоборот.
– Что ты имеешь ввиду? Да перестань же хохотать!
– Если ты задумаешься, то поймёшь меня. А смеяться я не перестану! Мне слишком весело. И ты не лишишь меня этого удовольствия. Это всё твой коктейль. Скажи, чем ты меня напоил, что мне стало так весело?
– Аэлита, это невозможно. Как человек может так опьянеть от одного бокала коктейля? Я же видел, что ты была не в себе после сборов на вечеринку. Я хотел, чтобы ты успокоилась. Это невероятно… – Павел уткнулся локтями в руль и потёр глаза.
– А знаешь, что я сегодня узнала? Твою фамилию, – Аэлита хихикнула. – Мне её назвал этот… Носик, – и она опять рассмеялась.
– Не произноси его имя! Меня тошнит только от одной мысли, что… Чёрт бы его побрал! Вечно он встаёт на моём пути.
– Да перестань ты. Не такой он уж и плохой. Носик… Ну и фамилия! Слушай, значит, моя фамилия теперь Казарина? А я и не знала… Значит, я Аэлита Казарина. Надо же! Но мне моя прежняя фамилия больше нравилась. Аэлита Анхелес. В переводе с испанского «ангел» означает.
Павел что-то невнятно пробормотал.
– А если бы я вышла замуж за него, то стала бы… Аэлита Носик! – и она снова залилась громким хохотом.
Павел убрал руки с руля и посмотрел не неё растерянным взглядом.
– Скажи, я всё-таки добилась своего? Ты больше не будешь заставлять меня ходить на эти вечеринки?
Павел молчал, бегая по ней глазами.
– Да перестань ты дуться! Ну, подумаешь, я сваляла дурака! Ты что думал, только тебе можно издеваться над людьми?
Он по-прежнему хранил молчание. Аэлита подумала, что, он наверное обескуражен её поведением и просто не знал, что думать. Поэтому она решила, что воспользуется представившейся ситуацией целиком и полностью. Вдруг такой возможности у неё больше не будет.
– Ну ладно. Чтобы тебя немного развеселить, скажу тебе кое-что, – она убрала волосы за уши, а потом откинула их назад. – Я согласилась только на поцелуй, хотя он просил меня о большем одолжении.
– Спасибо, моя дорогая, мне стало очень весело.
– Тебе что этого мало? Я могла бы изменить тебе с ним, но не стала этого делать. Хотя вполне могла бы. Ты этого заслуживаешь, – Аэлита приблизилась к нему и заговорила громче. – Слышишь? Ты заслуживаешь, чтобы тебе наставляли рога!
Павел резко схватил Аэлиту за плечи и придавил к сиденью.
– Тогда что тебе помешало сделать это? Скажи мне!
– Потому что он омерзительный тип. Меня от его поцелуя чуть не стошнило. Я с радостью изменила бы тебе, но только с одним единственным человеком.
Она надеялась разозлить его ещё больше своей последней фразой, но Павел вдруг заговорил спокойно и ровно.
– Ты говоришь так, чтобы позлить меня. И тебе это почти удалось. Но я не стану выходить из себя, потому что твой «единственный человек» – предатель, трус и слабак. Бедная, Аэлита… До какой же степени надо быть дурой, чтобы думать об этом да ещё и с радостью.
От этих слов в ней закипела кровь и она прокричала:
– Не смей так говорить о Максиме! Я…
– Ещё раз произнесёшь его имя, и я вырву тебе язык!
Его голос прозвучал как в одном из фильмов ужасов. Если она будет продолжать в том же духе, то в него может вселиться сам Чёрт и разорвать её на куски от ревности и злости. Но Аэлита и не думала трястись от страха.
– Перестань мне угрожать! Я тебя не боюсь! Я выставила тебя дураком перед толпой людей и тебя это просто бесит!
– А ты считаешь, что я должен сказать тебе за это спасибо? Ты смешала меня с грязью. Опозорила при всех. А я ведь говорил им о тебе столько хорошего. А ты перевернула всё с ног на голову! Как ты могла?
– Я могла? А как ты мог?! Я сделала всего одну маленькую шалость и это не сравнить с тем, что успел сделать мне ты! Я столько раз пыталась объяснить тебе, как мне было плохо рядом с тобой. Но ты никогда не слышал меня! Ты всегда думал только о себе! Наконец-то мне удалось сделать так, что ты побывал в моей шкуре. Что ты теперь скажешь?
– А что если я скажу, что не понимаю, почему ты ограничилась только поцелуем? Тебе же было так плохо рядом со мной.
– Это было бы унизительно! Я не хотела упасть, прежде всего, в своих собственных глазах. Но я сомневаюсь, что ты что-нибудь понял, даже если бы я переступила через неприязнь и изменила бы тебе с этим типом.
– Поверь мне, я бы многое понял, – сказал Павел, и Аэлита разглядела на его лице слабенькую улыбку.
– Ты мне предлагаешь вернуться к нему и сказать об этом?
– Аэлита, я уже понял, что ты всё равно этого не сделаешь. Так что можешь заканчивать дразнить меня. А ещё я понимаю одно: раз ты не пошла на эти крайние меры, значит, ты действительно чего-то стоишь.
– Чего-то стою… – проговорила она. – Что это значит? У меня нет никакой цены. Я не продаюсь!
– Извини… я не так выразился. Такую как ты не купишь ни за какие деньги. Можно только захватить как крепость или вырвать из рук противника.
Она почувствовала, как он стал сильнее сжимать её плечи.
– Отпусти меня! – крикнула она. – Мне же больно!
Он тут же ослабил хватку, а потом тихо произнёс:
– Я сравняю этого типа с землёй, если он попытается, хотя бы ещё раз приблизиться к тебе. И это не только его касается…
Он стал проводить кончиками пальцев по её плечам, которые только что держал до боли. А потом опустился вниз, до её ладоней. Перед глазами у Аэлиты всё затуманилось, и она взволнованно задышала. Тогда Павел наклонился к ней и прикоснулся к её плечам губами. Казалось, что каждое его касание уносило её прочь от этого мира всё дальше. Этой предательской слабости она противостоять не могла.
– Нет, подожди… – произнесла она слабым голосом, – остановись, пожалуйста. Мы же не можем сделать этого здесь…
– Ты просишь меня остановиться… – прошептал он. – Тогда оттолкни меня от себя.
– Не могу. Ты забираешь мои силы.
– Тогда попроси меня не касаться тебя…
– Я… я…
– Что, не можешь?..
– Нет, я могу… могу…
Аэлита почувствовала, что он запустил руку куда-то за сиденье. Она не знала, что он делает до тех пор, пока резко не упала вниз. Аэлита вскрикнула от испуга, но потом поняла, что Павел просто опустил переднее сиденье вниз до упора.
– Что ты делаешь? – крикнула она, ощущая вес его тела на себе всё больше.
Она вдруг почувствовала, что он когда-то успел спустить вниз замочек на спинке её платья.
– Скажи мне, чего ты сейчас хочешь?.. – спросил он, потянув горловину её платья вниз, лишив одежды верхнюю часть её тела с одной стороны. Потом он медленно снял через голову её жемчужные бусы.
Через мгновение Аэлита почувствовала его губы на только что обнажённом им участке тела. Он стал плавно подниматься вверх по её шеи. Она забросила голову наверх, открывая ему путь ещё выше.
Но когда он дошёл до подбородка, то остановился, заглянув в её глаза. Чтобы она не отвела взгляд, он взял её за подбородок, а другой рукой коснулся её приоткрытых губ.
– Так чего же ты хочешь? – ещё раз спросил он её.
Аэлита в ответ на его вопрос медленно обвила руками его шею и, почти коснувшись его губ своими, тихо произнесла:
– Тебя…
Аэлите показалось, что временно кто-то забрал память её жизни, включая мысли о том месте, в котором они сейчас находились. Но в глубине её души остался осадок понимания, что потом она пожалеет об этом. Но её это не интересовало. Будущего тоже не было. На тот момент для неё существовало только «сейчас».
***
Проснувшись в своей комнате и едва успев открыть глаза, Аэлита тут же села на кровати. Засуетившись, она стала оглядываться по сторонам. Уже наступило утро и кроме неё в комнате никого не было. Она посмотрела на себя и обнаружила, что на ней было вчерашнее чёрное платье.
Когда она смогла полностью прийти в себя после пробуждения, то сразу взялась за голову. Боже, что же произошло… Она вспомнила, как проснулась в движущейся машине и до самого последнего момента притворялась, что спит. А когда они приехали домой, её муж куда-то делся и она, воспользовавшись его отсутствием, убежала в дом.
А потом она вспомнила… Аэлита снова забралась под одеяло, но не от холода, а от стыда. До какой же степени нужно быть дурой, чтобы натворить такое? Она закрывала лицо руками, но картинки прошедшей ночи никак не хотели покидать её мысли. Как она теперь будет смотреть в глаза своему мужу?
Аэлита боялась спускаться вниз; ей было страшно даже взглянуть на Павла. Хотя, наверное, сейчас он был на работе… А вдруг сегодня у него выходной? Какой сегодня день недели? Да откуда она это знала! Она совершенно ушла в себя и могла с трудом вспомнить даже месяц, который сейчас был.
Вдруг в дверь постучали. Аэлита съёжилась и накрылась одеялом.
– Да, – с трудом выдавила она из себя.
В комнату с подносом в руках вошла Маргарита Васильевна.
– Вы проснулись! Слава богу! – произнесла женщина, коснувшись груди.
Потом она вошла в комнату и поставила поднос с едой на кровать.
Аэлита посмотрела на еду: там были оладьи, порезанный банан, кусочки копчёного мяса, тосты с сыром и сметана в пиалочке. А ещё стакан апельсинового сока. Аэлита поняла это не только по цвету, но и по яркому запаху свежевыжатых апельсинов. Она придвинула к себе поднос и стала понемногу пробовать еду.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась женщина, присев на самый краешек кровати.
– Нормально, – ответила Аэлита, хотя сама толком не понимала, как себя чувствует.
– Я рада, а то после того, что мне сказал Павлик… – сказала Маргарита Васильевна, скрепив руки с пышными оборками на рукавах.
– О чём вы? – спросила Аэлита.
– Он сказал, что на вчерашней вечеринке вы, выпив всего один бокал коктейля, опьянели так, что не смогли даже сами идти, и ему пришлось нести вас на себе. А я ему говорю: «Чего же ты хотел? Как ты мог вообще дать девочке даже притронуться к спиртному, когда она вот уже несколько дней почти ничего не ест?» А потом я хотела добавить про то, что я ему об этом уже говорила, а он не слушал, да язык у меня не повернулся. Я как сказала про то, что вы не едите, так Павлик просто застыл на месте. Точно в мумию превратился. Я ему: «Павлик, Павлик…», а он головой потряс, а потом заговорил так, что я даже испугалась.
Маргарита Васильевна неожиданно замолчала. Аэлите показалось, что она переводила дух от собственного рассказа.
– И что же он сказал? – спросила Аэлита, отправляя в рот оладушек, вымазанный в сметане.
– Он не сказал, а дал нам всем приказ, чтобы мы вас не оставляли ни на минуту, – продолжила женщина.
– Это для меня не новость, – отмахнулась Аэлита. – С тех пор как я в этом доме, то постоянно чувствую себя здесь как в тюрьме.
– Милочка, да вы не поняли, – Маргарита Васильевна вздохнула. – Он позвал меня и приказал, чтобы вся прислуга следила за тем, чтобы вы ели минимум пять раз в день, спали не меньше десяти часов… потом, чтобы вы были постоянно чем-то заняты… И ещё… это он особо подчеркнул – чтобы мы постоянно проверяли вашу комнату, на случай, если вы будете сидеть в ней в полной темноте. Странно, правда?..
– Да… – протянула Аэлита.
– И говорил он это так, что у меня замерло сердце. Он даже грозился уволить нас, если вдруг мы что-то сделаем не так. Никогда его таким не видела. Господи… ещё что-то было… Ах, да, – женщина улыбнулась. – Он сказал, что на случай, если вы захотите прогуляться по Москве, то машина и водитель в вашем распоряжении.
Аэлита замахала головой:
– Постойте. Что всё это значит? Он что… куда-то уехал?
– Конечно. А вы что не в курсе? Ему нужно защищать какого-то парня, который живёт, кажется… в Сочи, верно?
– Да-да… – ответила Аэлита, разглядывая пол.
Сначала ей показалось, что она это слышала впервые, но потом вспомнила, что Павел однажды говорил ей, что собирается в Сочи. Аэлита готова была расцеловать пожилую женщину. Какое счастье, что он уехал именно сейчас!
– А он случайно вам не говорил… – произнесла Аэлита, кусая губы, – он надолго уехал?
Маргарита Васильевна покосилась на неё и в её глазах Аэлита заметила такое осуждение, что чуть было не испытала чувство стыда.
– Он сказал, что точно не знает, потому что едет не просто на судебное заседание. Сначала ему нужно будет выяснить детали этого дела. У него даже документы не готовы. В общем, нашего Павлика не будет с нами около двух месяцем, – со вздохом заключила женщина.
– Двух месяцев?! – громко переспросила Аэлита.
Осуждение в глазах женщины удвоилось. Но через две секунды она пожала плечами, как будто ей вдруг стало всё равно, а потом произнесла:
– Вот именно… два месяца… Может, хотя бы в море там искупается… Ну, ладно, вы тогда доедайте. – Маргарита Васильевна сделала паузу для привлечения внимания. – Только съешьте всё-всё. Если Павлик узнает…
– Не волнуйтесь, я вас не подведу, – попыталась успокоить Аэлиту женщину и та сразу встала с краешка кровати и вышла из комнаты.
Аэлита, поглощая порезанный банан, кусочек за кусочком, подумала о том, что эти два месяца будут для неё как долгожданный отпуск после трудной работы.
Вчера спиртное сыграло с ней в злую шутку. С одной стороны, оно придало ей смелости, и она смогла согласиться на поцелуй с этим Носиком. Она была рада, что сделала это. Павел наконец получил по заслугам! Ей было приятно видеть его таким взбешенным, выбитым из колеи и не владевшим ситуацией. Но с другой стороны…
Аэлита перестала есть и провела рукой по волосам.
Что только на неё нашло? Во всём был виноват этот дурацкий коктейль! Но Аэлита не могла заставить себя поверить в то, что ей не понравилось то, что между ними произошло. В те минуты Павел стал другим. Он был таким заботливым и нежным. Аэлита в принципе не могла подумать, что он способен быть таким. Хотя, нет. Что-то подобное она в нём уже видела раньше. Это случилось, например, в ту ночь после ужина с его родителями, когда она едва не согласилась стать его.
Ей пришла в голову мысль о том, что может быть у её мужа два лица? Одно – это маска, а второе – его настоящее лицо. И себя настоящего он позволял ей видеть крайне редко. Но чаще почему-то на нём была маска безжалостного эгоиста… Какая чушь! Всё это коктейль!
***
После завтрака Аэлита переоделась в платье с ярким цветочным принтом и свободной юбкой и решила отправиться в маленькое путешествие.
Конечно она могла это сделать раньше: Павел не был против её выхода из дома. Но у неё никогда не было на это настроения. А сегодня от мысли, что Павел был где-то далеко, ей стало так легко и свободно. Аэлите захотелось осмотреть Москву и побывать везде, где только можно.
Она поехала в машине, которую муж любезно ей предоставил. Вид за окном приводил её в восторг. Аэлита не могла усидеть на месте и жадно впитывала впечатления.
Прошло уже три месяца после её замужества. Кто бы мог подумать… Всё это время она не выходила из дома, толком ничего не ела и, в основном, занималась тем, что жалела себя. Это прекрасное лето прошло мимо неё. Она была обязана восполнить упущенное! Тем более сегодня выдался такой солнечный сентябрьский день.
Накатавшись по улицам беспокойной Москвы, Аэлита попросила водителя остановить машину. Ей понравилась широкая аллея, по обеим сторонам которой были высажены высокие деревья в ровный ряд.
Но вдруг до Аэлиты дошло, что этот водитель наверняка будет ходить за ней как приклеенный. Нет, так дело не пойдёт! Она начала усиленно думать над тем, как ей «освободиться» от этого человека.
Через пару секунд ей в голову пришла одна идея.
Прогуливаясь по красивейшей аллее, Аэлита то и дело оборачивалась, обнаруживая сзади себя водителя. Но он держался от неё на почтительном расстоянии. Аэлита присмотрелась к нему: это был совсем молоденький светловолосый парень, который создавал впечатление наивного и исполнительного мальчика.
Когда ей окончательно надоело его «преследование», она поискала взглядом ближайшую автобусную остановку и направилась к ней медленным шагом. Уже через минуту к остановке подъехал битком наполненный автобус. Аэлита к этому времени подошла к остановке очень близко. Ей оставалось только перейти дорогу. Она дождалась, когда большее число пассажиров втиснется в переполненный транспорт, а когда перед его дверьми осталась всего пара человек, она резко бросилась к ним навстречу.
Когда водитель сообразил, что происходит, было уже поздно. Удача сопутствовала Аэлите, которая успела перебежать дорогу, разделяющую автобусную остановку и тротуар, а водитель не успел. Как только Аэлита оказалась на другой стороне, возникла целая вереница из бесконечного потока машин, которые, словно сговорившись с Аэлитой, не хотели пропускать бедного водителя. Пока он пытался протиснуться между машинами, она скрылась за дверьми автобуса и тронулась в путь.
***
Аэлита проехала в автобусе около получаса, когда приметила из окна проплывающий мимо неё, как ей тогда показалось, зелёный оазис. Аэлита сошла на следующей остановке и бегом направилась к понравившемуся месту.
Немного отойдя от переполнявшего восторга, Аэлита обнаружила, что её «зелёный оазис» представляет собой ничто иное как обычный лес. Но нет! Это был не обычный лес! Волшебный, загадочный, причудливый, да какой угодно, только не обычный!
Аэлита вышла на малолюдную лесную тропу и стала вдыхать свежий и чистый воздух. Среди деревьев она заметила маленький ручеёк, который возникал словно из неоткуда, и перерастал в настоящий ручей.
Она почему-то вспомнила песню из фильма «Чародеи», которая называется «Ведьма-речка», и так окрестила этот незамысловатый ручеёк.
А потом она вспомнила строчки из этой песни:
«Как на лысой горе чёртов камень лежит,
Из-под камня того ведьма-речка бежит…»
И тут же ей на глаза попался огромный серый камень, который находился рядом с «ведьмой-речкой», а секунду спустя, вдалеке за деревьями, она увидела холмы, один из которых был больше остальных и напоминал гору, хотя и не лысую. И ведьма-речка, и чёртов камень и гора – всё было как в песне!
Пройдя до конца лесной тропинки, Аэлита увидела большой пруд, в котором плавали утки. Она направилась к нему.
Когда Аэлита оказалась у воды, то опустилась на корточки и дотронулась до неё; она была прохладной.
Посидев так несколько секунд, Аэлита встала и уже хотела развернуться, чтобы пройтись по бережку этого пруда. Но она обратила внимание на мужчину, который сидел на лужайке спиной к ней. Аэлите показалось, что её сердце остановилось. Если это был тот, о ком она думала, то…
Медленно и почти не дыша, она стала приближаться к нему. А когда подошла совсем близко, мужчина немного повернулся, и она увидела его профиль.
– Максим?..
Аэлита не слышала себя. Она следила только за движениями этого человека.
Когда он полностью повернулся к ней, ей показалось, что небо и земля поменялись местами. Потому что это был он! Тот, о котором она столько думала! Тот, на встречу с которым она так надеялась! Тот, которого она хотела увидеть больше всего на свете!
Аэлита не знала, сколько они простояли, глядя друг на друга, прежде чем Максим, наконец, подбежал к ней и крепко обнял.
– Боже мой, Аэлита, неужели это ты? – услышала она его шокированный голос. – Я не верю… не верю…
– Максим, это невероятно… – проговорила она и коснулась его лица раскрытыми ладонями. – Как это возможно?..
– Аэлита, я знал, что ты в Москве, но…
– Откуда?..
– Ты же мне говорила, что твоя мама познакомила тебя с сыном своей московской подруги…
– А… – протянула она, а потом сделала от него пару шагов.
– Я пытался найти тебя по своим медицинским связям, но информации, которую я о тебе знал, им оказалось недостаточно. Я так мало успел о тебе узнать. Даже твоё шикарное редкое имя не помогло найти тебя в таком огромном городе. Это точно сам Бог помог нам с тобой встретиться. Какое же счастье…
Аэлита бегала глазами по всей его фигуре и в какой-то момент заметила, что он улыбается ей. После этого она приложила руки к щекам.
– Максим, неужели ты рад меня видеть?..
В ответ на её слова он сначала спрятал улыбку, а потом подошёл к ней и коснулся её губ.
Ей показалось, что этот поцелуй стёр последние три месяца её жизни. Она снова вернулась в те дни, когда они с Максимом встречались в Полуночном и у них были планы на будущее. Аэлита почувствовала, что у неё снова появился шанс поступить так, как она хотела. А именно узнать, что это такое быть с Максимом.
Неужели Господь пощадил её и вернул возможность стать счастливой? Невероятность этой встречи захватила её в полном объёме и по её щекам потекли слёзы.
– Милая моя, не надо плакать, – услышала она тихие слова Максима. – Теперь всё будет хорошо. Я рядом с тобой.
После этих слов Аэлита уткнулась в его плечо, а её руки стали крепко прижиматься к его спине.
– Максим, прости меня. Я сделала глупость. Я люблю тебя. Пожалуйста, помоги мне выбраться отсюда…
– Я помогу тебе, Аэлита. Мы уедем ко мне в Екатеринбург и будем вместе.
Она заплакала сильнее, крепче ухватившись за его спину. От тепла его тела ей было так уютно. Как будто её укутали в плед и дали чашку горячего кофе осенним дождливым вечером.
Так они простояли очень долго. Ощущение реальности стало возвращаться к Аэлите только, когда она почувствовала, что её руки, обнимавшие его, затекли до онемения. После этого она подняла голову с плеча Максима и произнесла:
– Прости меня, пожалуйста.
– Всё хорошо, – ответил Максим и улыбнулся, взяв её за руки. – Не хочешь прогуляться?
– Да, – ответила она, и он повёл её к лесной тропинке.
***
– Знаешь, нам так о многом нужно поговорить, – сказал Максим, когда они оказались под тенью высоких деревьев. – В последнее время я часто здесь бываю и обнаружил очень интересное место. Пойдём туда?
– Конечно, – ответила Аэлита и, крепче ухватившись за его руку, пошла за ним.
Они свернули с тропинки и направились вглубь леса. Аэлита постоянно натыкалась на разные ветки, камни и прикрывала лицо руками, чтобы сучья деревьев не оцарапали её.
Но в результате мучительного похода они оказались на небольшой территории, очищенной от всего того, что ей только что попадалось под ноги. А вокруг этого пустого места росли деревья. Создавалось впечатление, что в лесу была маленькая комнатка, вместо стен у которой были деревья.
– Максим, как здесь красиво… Какое интересное место.
– Я рад, что тебе нравится. Присядем?
Аэлита кивнула, и он расстелил на земле свою куртку. Когда они присели на неё, Аэлита спросила:
– Ты правда меня прощаешь?
Он провёл рукой по своим тёмно-русым волосам, а потом сказал:
– Я долго не мог прийти в себя, когда узнал… А потом попытался понять тебя. Думаю, ты хотела отомстить мне.
– Так и есть… Но ты должен знать, что это был всего лишь импульс. Я так жалею, так… – она ударила кулаком по земле.
– Аэлита, я не могу держать на тебя зло. Просто такая уж ты есть… Очень темпераментная, решительная и смелая. Ты бросаешься в костёр, не думая о том, что можешь сгореть. И я люблю тебя такой. Да, теперь ты замужем, – он громко вздохнул, – но это можно исправить.
– Господи, Максим… – она приложила руки к груди. – Ты даже не представляешь, как я рада это слышать. Ты так понимаешь меня. Я тоже люблю тебя! Сильно-сильно!
Она положила голову ему на грудь, а потом почувствовала его руки, приглаживающие её волосы.
– Максим, а как ты узнал о моём замужестве?
– Твоя мама прислала мне письмо, в котором написала, чтобы я забыл о тебе, потому что ты вышла замуж и уехала из города.
– О, господи, мама… – Аэлита вздохнула. – Она когда-нибудь перестанет удивлять меня в плохом смысле… Знаешь, что ещё она сделала? Вытащила из моей сумки блокнот, в котором был записан твой номер телефона. Поэтому я не могла до тебя дозвониться.
– Вот в чём дело… Я тоже тебе звонил, но номер телефона был заблокирован.
– Ты ведь понимаешь, кто об этом «позаботился»?
– Понимаю, – он поцеловал её в макушку. – Не вини себя больше. Ведь в этом есть и моя вина. Я обязан был что-то предпринять, но… Ты ведь знаешь, что меня задержали полицейские?
– Да.
– Это было что-то с чем-то… Они ворвались в мой гостиничный номер, надели на меня наручники, ничего не объяснили… Я чувствовал себя настоящим преступником. Я хотел тебе позвонить, но они отобрали у меня телефон…
– Максим, не надо. В том, что я теперь замужем виновата только я. Твоё прощение для меня такое же чудо как и наша встреча. Теперь я хочу исправить всё как можно скорее. Когда мы сможем уехать отсюда? – она подняла голову с его груди.
– Тебе нужно официально расторгнуть свой брак.
– Я могу подать на него хоть завтра!
– И… у меня здесь тяжёлые пациенты.
– Пациенты? – переспросила Аэлита.
– Да. Я забросил все дела в Екатеринбурге, приехал в Москву искать тебя, а чтобы не сойти с ума, обзавёлся новой работой.
– А… И как долго ты планируешь их наблюдать?
– Лита, этого никто не знает.
После известия о пациентах Максима Аэлите показалось, что время растянулось в бесконечность. Сколько же ей ещё ждать?
– Но… я хочу, как можно скорее уехать с тобой из Москвы, – произнесла она, покачивая головой.
– Я тоже этого хочу, но сделать это быстро никак не получится. Дело не только в моих пациентах. На оформление развода тоже нужно время.
– Если честно, то мне глубоко наплевать на этот развод, – выпалила она, схватившись за его руки. – Давай просто уедем? Ведь мы же этого хотели. Со временем всё как-нибудь уладится.
– Аэлита, так нельзя, – он стал поглаживать её напряжённые руки. – Чтобы начать новую жизнь, нужно сначала уладить все дела со старой жизнью. Поверь, если ты этого не сделаешь, то потом будешь ужасно жалеть.
Эти слова моментально охладили её горячую голову. Если бы рядом с ней был кто-то такой же рассудительный в момент, когда она решила выйти замуж за Павла, то ей бы удалось избежать этого брака.
– Ты прав, – произнесла она, опустив голову. – Тогда… я завтра же подам на развод. Мой муж сейчас в Сочи. Его не будет около двух месяцев. К его возвращению это дело должно сдвинуться.
– В Сочи? На два месяца? – переспросил Максим, сморщив лоб. – А он хочет развода?
– Нет.
– Но почему?
– Максим, мне трудно объяснить тебе его ко мне отношение. Может быть когда-нибудь я захочу рассказать тебе об этом подробно, но только не сейчас. Просто знай, что он не хочет, чтобы наша совместная жизнь заканчивалась.
Максим кивнул, пробежав глазами по земле, а потом сказал:
– Значит, тебе нужно будет обращаться в мировой суд.
– Хорошо. Я обращусь туда и напишу заявление. Только… – Аэлита задумалась, – мой паспорт у Павла. А наше свидетельство о браке я в глаза ни разу не видела.
– Но без этих документов суд вряд ли примет твоё заявление. Давай так, – он сделал паузу и его карие глаза внимательно посмотрели на неё, – мы дождёмся возвращения твоего мужа, а потом начнём действовать.
– Но, Максим, это же всё так затянется…
– Другого выхода нет. Милая, всё не так плохо как тебе кажется, – произнёс он, откинув прядь её чёрных волос немного назад.
В этот момент защебетали птицы, и лёгкий ветерок зашуршал в листве, окружающих их деревьев.
Максим продолжил:
– Смотри, мы с тобой встретились, и теперь будем видеться каждый день. А если к возвращению твоего мужа я ещё не успею закончить дела со своими пациентами, то заберу тебя к себе. Я тут недалеко снимаю комнату, – он сменил интонацию на более глубокую. – Или, если хочешь, переезжай ко мне хоть сегодня…
Он взял её руку и стал покрывать поцелуями. Аэлита чуть отсела от него и почувствовала, как напряглось её тело. Эта реакция ей показалась странной, потому что раньше его прикосновения приносили ей исключительно приятные ощущения.
– Максим, я пока не могу переехать к тебе, – произнесла она и приложила руку, которую он целовал, к груди. – Ты же понимаешь…
– Хорошо, я понимаю, – медленно сказал он, опустив взгляд на землю.
Аэлита порадовалась тому, что он не дал ей закончить. Потому что она сама не понимала, что хотела ему сказать.
– Пожалуйста, не обижайся. Я тебе обещаю, что у нас всё будет хорошо, как только мы окажемся у тебя дома в Екатеринбурге.
– Я не обижаюсь, – он широко улыбнулся ей. – Для меня уже счастье – что ты снова рядом со мной.
– Максим…
Она потянулась к нему, и они провели в объятиях друг друга несколько минут.
***
Аэлита вернулась домой к вечеру. По пути в свою комнату она никого не встретила и, захлопнув дверь спальни, сразу же отправилась в душ.
После приятных водных процедур Аэлита развалилась на кровати, подложив под влажные волосы полотенце. Она подумала о том, что сегодня будет спать в этой кровати одна, и эта мысль раскрутила ураган в её груди. Аэлита восторженно вскрикнула и, лёжа на спине, подпрыгнула на кровати.
Через пару минут в комнату постучалась Маргарита Васильевна. Она принесла с собой ужин на подносе.
– Милочка, ну как же вы нас напугали! Я слышала, как кто-то вошёл в дом, но вы так быстро поднялись на второй этаж, что я не успела вас догнать. Подумала, что толку ругать вас на лестнице? Поэтому я решила прийти к вам сразу с ужином.
Кухарка, как и утром, поставила поднос на кровать, а сама расположилась на её краю.
– Маргарита Васильевна, я вас очень прошу, не ругайте меня, – сказала Аэлита, подсушивая волосы полотенцем. – Вы должны понять меня. Я так хотела побыть одной.
– Для этого не обязательно убегать от водителя, который увёз вас в такую даль от дома. Что вы делаете? Вы же не знаете города. А вдруг с вами что-то случится?
– Всё хорошо…
– А Серёжа приехал без вас весь белый как мел, – перебила её Маргарита Васильевна. – Он сказал, что вы сбежали от него на автобусе. И он мог бы последовать за вами, потому что знал маршрут этого автобуса, но вы увели его слишком далеко от машины. Бедный Серёжа… Я его еле успокоила. Надо будет ему позвонить и сказать, что вы вернулись целая и невредимая. Иначе мальчик просто не уснёт этой ночью.
Аэлита догадалась, что Маргарита Васильевна говорила о водителе, от которого она сегодня сбежала.
Женщина продолжила:
– А когда Павлик позвонил, а трубку взяла эта нерасторопная Вика, которая чуть нас всех не сдала… Павлик, наверное, спросил её, как вы себя чувствуете, а она и слова нормально произнести не смогла. Через каждый слог заикалась. Слава богу, в этот момент подошла я и, выхватив у неё трубку, сказала Павлику, что Вика простудилась, а вы с Серёжей уехали на экскурсию по Москве и ещё не вернулись. Тогда он сказал, чтобы Вика держалась подальше от вас и что он перезвонит вечером. Вот-вот должен позвонить… – кухарка тяжело вздохнула.
