Екатерина Шерив
У любви есть время
– Максим, я так не могу… С чего ты решил, что имеешь право обнимать меня и целовать меня?
– Потому что я люблю тебя и не хочу снова потерять. Прошу тебя, дай нам ещё один шанс… – Максим взял её лицо в свои ладони. – Боже, ты стала ещё красивее. Какое же счастье, что эта встреча произошла. Позволь хотя бы обнять тебя. У меня уже нет сил себя сдерживать…
Максим, не дождавшись её ответа, притянул Аэлиту к себе ещё ближе и крепко обнял. От его объятий из её глаз вырвались слёзы. Ну почему ей было так хорошо в его руках? Почему она таяла как льдинка на солнце, когда он говорил ей о своей любви? И откуда у неё это огромное чувство тоски, которое накрыло её сразу после его слов?
Его объятия были такими горячими, что Аэлита почувствовала, как начала потеть. А когда она ощутила его губы на своей шее, то сразу же высвободилась из его рук.
– Максим, так нельзя… – Аэлита отошла от него на пару шагов.
Его взгляд вдруг стал таким потерянным. Сколько же чувств он разом обрушил на неё сегодня…
– Аэлита, скажи мне, что ты думаешь о моих словах?
– Максим, я не могу так поступить, – она сделала паузу. – Из-за дочери.
– Аэлита, сделав несчастной себя, ты не сделаешь своей дочери лучше, – Максим покачал головой. – Умоляю, пойми это сейчас, иначе потом будет поздно.
Аэлита, взявшись за голову, сделала несколько шагов по кабинету. Её мысли и чувства были в полном беспорядке.
– Максим, ты застиг меня врасплох своим появлением, своими словами…
– Я понимаю и поэтому… – Максим взял со стола листок бумаги и быстро на нём что-то написал. – Вот мой адрес. Приезжай хоть сегодня. Я буду ждать тебя вместе с твоей дочуркой. Как ты её назвала?
– Эмма.
– Эмма? – переспросил Максим, а потом улыбнулся. – Очень красивое имя.
– Да…
– Я буду ждать вас вместе с Эммой. Сегодня вечером я должен был возвращаться в Екатеринбург, но я подожду вас. Без тебя и Эммы я никуда не уеду. Я люблю тебя.
Господи, как же она мечтала услышать от него такие решительные слова несколько лет назад. Но разве сейчас уже не было слишком поздно? Тогда почему что-то внутри неё отзывалось на его слова? Ей захотелось не просто идти, а бежать за ним.
– Максим, наверное, ты прав, – потирая ладони, произнесла она. – Но я… боже, как же всё это непросто и… страшно.
– Чего ты боишься?
– Сделать хуже.
– Ты не сделаешь хуже. Ведь ты моя и всегда была моей. Тебе нужно будет просто собрать вещи, вызвать такси и приехать ко мне.
Аэлита улыбнулась, глядя на него. Она чувствовала, как будто в её душе расцвели одуванчики, на которые он подул и воздушный вихрь обрушился на неё, захватив её чувства.
– Я должна всё обдумать, Максим. Это очень серьёзно.
Он кивнул, приняв строгое выражение лица.
– Хорошо. Ты права. Это всё действительно серьёзно. Я буду ждать вас столько, сколько потребуется.
***
Аэлита больше не могла себя обманывать. Максим был прав. Их встреча не случайна. Она была обязана поступить так, как подсказывало ей сердце. А оно кричало ей о том, что она должна что-то менять в своей жизни. После встречи с Максимом ей стало понятно, что именно она должна изменить. «Искусственная» семейная жизнь с Павлом когда-нибудь доведёт её до края пропасти. Нужно было спасать себя, пока жизнь давала ей такой шанс.
Вернувшись домой после встречи с Максимом, Аэлита отпустила Эмму вместе с Марго в сад, чтобы её дочь смогла организовать своим куклам пикник, а сама поднялась в спальню.
Тихо прикрыв за собой дверь, она огляделась вокруг. Нет, это было не её место. Ей нужно навсегда покинуть его. Максим увезёт её далеко отсюда, и она начнёт новую жизнь вместе с ним.
Оглядывая комнату, в которой прожила пять лет, Аэлита вынуждена была признать, что ей хотелось плакать, думаю о том, что она должна распрощаться с ней. Нет, это простая привычка! Когда она уезжала из дома в Североуральске, то тоже переживала из-за разлуки с привычным гнёздышком. Её болезненная привязанность к вещам была плохой привычкой. Но она это переживёт.
Павел… Этот человек стал её мужем на пять лет. Но Аэлита вынуждена была признать, что они были друг для друга чужими людьми. Они жили как соседи в коммунальной квартире. Нет, так прожить всю жизнь она не хочет. И Павлу будет лучше без неё. В последние годы он был так добр к ней, и Аэлите хотелось, чтобы он встретил женщину, которая полюбит его. Он этого заслуживал. А она сможет построить счастливую семейную жизнь с Максимом. Слава богу, что они сегодня встретились. Эта встреча расставила всё по своим местам.
Только одна вещь вызывала у Аэлиты сильное беспокойство. Как сказать Эмме, что её папа больше не будет жить с ней? Господи, неужели её дочери тоже суждено стать безотцовщиной? Нет! Она этого не допустит! Ведь у неё есть Максим, и он сможет заменить Эмме родного отца. Неизвестно конечно, когда это произойдет, но она всё для этого сделает.
Через пару часов Аэлита начала собирать вещи и одновременно думала над тем, как всё сказать Павлу.
***
Он вернулся домой, когда она заканчивала собирать вещи. Было только два часа дня. Увидев её с чемоданов в руках, он улыбнулся и, сморщив лицо, спросил:
– Ты что собралась к маме?
– Почему ты так рано? – округлила глаза Аэлита.
– Я сегодня чертовски устал, – потягиваясь, сказал Павел. – Завтра задержусь, если будет нужно. Как Эмма?
– Сейчас спит, – сказала Аэлита, посмотрев на прикроватный столик, на котором лежала радионяня. – Врач сказал, что она здорова.
– Слава богу.
– Да… – проговорила она.
– Так всё-таки, куда ты собралась? – повторил свой вопрос Павел.
Её сердце учащенно забилось. Аэлиту накрыло чувство торжественности, как перед игрой в спектакле. Но это возбуждение не было приятным.
– Просто я решила… решила уйти от тебя, – и она вместо того, чтобы сложить последнюю кофточку, просто бросила её в чемодан, а потом начала его закрывать.
– Уйти… – услышала она его чёткое, но тихое слово. – С чего вдруг? Что случилось?
Она почувствовала, как он начал делать медленные шаги ей навстречу. Но она по-прежнему была занята застёгиванием чемодана, и её глаза были опущены.
– Сегодня в больнице я встретила… встретила Максима, – выдохнула Аэлита. – Мы поговорили я… я решила, что ухожу к нему.
Застегнув чемодан полностью, Аэлита спустила его с кровати и покатила к двери.
– Вещи Эммы я уже собрала, – добавила она. – Я разбужу её, и мы уйдём. Не волнуйся, ты сможешь видеть её. Потом мы обо всём договоримся.
Аэлита вышла из комнаты, так и не сумев взглянуть на него. Как бы ей хотелось, чтобы на этом всё закончилось. Но Павел догнал её, когда она собиралась войти в комнату дочери.
– Ты Эмме что-нибудь говорила? – спросил он, подбежав к ней.
– О чём?
– О том бреде, про который ты мне только что сказала.
– Я ей ещё ничего не говорила. Объясню всё по дороге.
Она взялась одной рукой за дверь комнаты Эммы, но Павел не позволил ей её открыть. Он забрал у неё чемодан и сказал:
– Сначала поговорим.
А потом он повёз чемодан за собой по коридору.
– О чём нам говорить? Я тебе всё сказала, – шёпотом крикнула Аэлита ему вслед.
Павел ничего не ответил. Аэлите пришлось последовать за ним. Но перед этим она забежала в спальню и схватила с прикроватного столика радионяню. Выбежав из комнаты, Аэлита увидела, что Павел спускается с лестницы. Когда Аэлита его догнала, они оба оказались в гостиной.
– А теперь говори, как есть, – произнёс он и сложил руки на груди.
– Повторяю, я тебе сказала всё, – ответила она, положив радионяню на кресло.
Павел в ответ на её слова сначала опустил голову вниз, а потом произнёс, глядя ей в глаза:
– Если ты сказала мне действительно всё как есть, то ты нашла очень оригинальный способ послать то, что у тебя пока ещё есть, к чёрту.
– Я просто хочу сделать так, как хотела давным-давно. Когда-нибудь я бы всё равно ушла.
– И тебе вдруг стало плевать на собственную дочь?
– Не говори ерунды! Ты отлично знаешь, что я её люблю больше жизни.
– Теперь я в этом сомневаюсь.
Аэлита провела рукой по вспотевшему лбу.
– Мне всё равно, что ты думаешь. Я решила, что уйду и сделаю это. Пусти, я заберу Эмму.
Аэлита попыталась подняться вверх по лестнице, но Павел загородил ей путь.
– Иди, если хочешь, но Эмма останется со мной.
– Нет! – Аэлита продолжила свои попытки, но Павел схватил её за плечи и оттолкнул назад.
– Она останется со мной, – повторил Павел.
– Ты не можешь помешать мне забрать её. В первую очередь ей нужна мать.
– Ей будет плохо с матерью, которая своими бредовыми решениями навредит ей.
– Нет, она всё поймёт, – Аэлита убрала волосы за уши и почувствовала, как её голос слегка задрожал. – Многие дети живут на два дома. Мы всегда ограждали её от неприятностей. Но она должна узнать, что не всё бывает так, как мы хотим. Это будет её первый горький жизненный опыт.
– Аэлита, ты можешь делать, что хочешь, но я не позволю, чтобы за собой ты потащила ещё и нашу дочь. Что с тобой произошло? – Павел слабо улыбнулся. – Я думал, ты уже давно оставила этого доктора в прошлом?
Аэлита, вздёрнув подбородок, посмотрела на него и произнесла:
– Да, я действительно почти забыла о существовании Максима, но не только о нём. Вычеркнув его из своей жизни, я вычеркнула и свою надежду на счастье. Но сегодня, встретив его, я поняла, чего лишила себя. Когда появилась Эмма, я просто смирилась с жизнью, в которую ты меня втянул. Но больше я не могу терпеть.
– Неужели ты и вправду только терпела меня? – спросил он, покачивая головой и не сводя с неё глаз. – Всегда терпела?
– Да! Да! Да! – прокричала она, нервно взмахнув руками. – Неужели это сюрприз для тебя? В начале нашей совместной жизни я скандалила, устраивала истерики, пыталась найти способ уйти от тебя. А после рождения Эммы я просто стала тебя терпеть. Но всё! У меня больше нет сил! Пять лет лжи – это слишком много.
После её слов повисла тишина. Аэлита слышала только своё дыхание.
– Ты решила это окончательно? – спросил Павел.
– Окончательно и бесповоротно!
– Тогда скатертью дорога, но Эмма останется со мной.
Его зелёные глаза потемнели и стали казаться практически чёрными.
– Ты опять пытаешься меня удержать? Сколько можно?
– Разве я пытаюсь тебя удержать? Наоборот, я тебя отпускаю. Но я же не могу остаться ни с чем, правда? Ты вернёшься к своему доктору, а с чем останусь я? Моя дочь останется со мной.
Аэлите казалось, что этими словами он разрывал ей душу пополам. Он заставлял её сделать выбор между дочерью и Максимом.
– Пожалуйста, не делай хуже, – она почувствовала, как её глаза увлажнились. – Позволь мне забрать дочь. Поступи по-человечески.
– Ты предлагаешь мне, как говоришь, по-человечески выкинуть свою жизнь на помойку? Если в моей жизни не будет ни тебя, ни Эммы, значит, я сотру из неё целых пять лет.
– Ты знал на что шёл, когда женился на мне. Я всегда была против нашего брака. Ты сам виноват в том, что сейчас происходит.
– Зачем ты лезешь в прошлое, Аэлита? С тех пор прошло сто лет. Какая теперь разница кто и в чём был виноват?
Действительно, теперь это не имело значения. Важным было только одно – её дочь. Она будет вырывать её у него собственными зубами, если понадобится.
– Ты должен отдать мне Эмму!
– Моя дочь останется со мной, – настаивал Павел.
Аэлита сжала руки в кулаки и почувствовала, как в её груди что-то загорелось.
– Она не твоя дочь! – выпучив глаза, выкрикнула она.
От этих слов лицо Павла побледнело, а его глаза широко открылись.
– Что ты сказала?
– Что слышал. Я родила её не от тебя.
Он приподнял брови и сморщил лоб:
– Это враньё!
– Нет, это правда. Помнишь, ты ездил в Сочи? – сказала Аэлита и не узнала свой механический голос. – На следующий день, сразу после твоего отъезда, я отправилась на экскурсию по Москве. В Измайловском парке я встретила Максима. Она его дочь. Я родила Эмму от него.
– Что ты несёшь? Это не может быть правдой.
Павел сцепил руки на животе и громко задышал. Аэлита, выставив грудь колесом, наблюдала за ним.
Через несколько секунд он подошёл к лестнице и опёрся о её перила. Аэлита слышала его дыхание, но лица рассмотреть не могла: он встал к ней спиной и опустил голову, поддерживая её рукой.
– Ничего не понимаю… Если это правда, тогда почему ты тогда не ушла к нему? – спросил он. – Почему пришла ко мне?
Аэлита ответила ему ледяным тоном:
– Потому что Максим поставил на первое место не меня, а свою работу. Я хотела отомстить ему. Но когда я увидела его сегодня, то поняла, что глупо было так поступать. Эмма его дочь и он должен об этом знать.
Павел горько засмеялся, продолжая стоять рядом с лестницей, отвернувшись от неё:
– Всё это, конечно, замечательно… – проговорил он. – Только причём здесь я? Что я тебе сделал, чтобы заслужить обман такого масштаба?
Как же Аэлите хотелось сказать, что Эмма его дочь, а соврала она только потому, что он не оставил ей выбора. Но она не могла этого сделать. Потому что другого оружия против его настырности просто не существовало.
– Я больше не хочу об этом говорить… – сказала она и хотела отойти от него. Но Павел подбежал к ней и схватил за плечи. Ей стало больно от его резких движений, и она сморщила лицо.
– Нет, Аэлита. Объясни мне всё сейчас же!
Но она не хотела продолжать этого разговора. Её ответ толкал её к ещё одному вранью. Но если она признается Павлу, что соврала в том, что Эмма не его дочь, он точно ей её не отдаст.
– Да, я сволочь. Да, я обманула тебя, – выкрикнула она ему в лицо. – Вот такой я на самом деле человек. Что? Не веришь мне? Тогда спроси Маргариту Васильевну или кого угодно из прислуги. Они подтвердят, что на протяжении двух месяцев, что ты отсутствовал, я каждый вечер уезжала из дома. Всё это время я была с Максимом.
Павел с брезгливым выражением лица отцепил от неё руки и сделал один шаг назад.
– Почему ты уверена, что Эмма его дочь? Она может быть и моей.
– Я женщина и мне лучше знать.
– Ты не женщина, – он положил руки на пояс и наклонил к ней голову. – Сказать, кто ты?
– Называй меня, как хочешь, но только отдай мне дочь.
Аэлита предприняла ещё одну попытку, чтобы подняться за дочерью, но Павел оттолкнул её в сторону так, что она чуть не упала. Его глаза полностью почернели, а фигура напомнила разъярённого зверя в прыжке.
– Даже если то, что ты сказала правда, я всё равно не отдам тебе Эмму. Я люблю её и мне не важно родная она мне или нет. Она зовёт меня папой и тоже любит меня. Я буду бороться за неё. Если ты дура настолько, что не видишь счастья, которое у тебя перед носом, то можешь делать всё, что захочешь со своей жизнью. Но Эмма останется со мной!
Аэлита почувствовала, как мурашки побежали по её телу, а губы задрожали. Нет, она боялась не того, что он может ударить её. Ей было страшно, когда она думала о других последствиях, к которым могли привести его слова.
Павел продолжил:
– Надумаешь подавать в суд? Милости прошу в мой мир! Я из кожи вон вылезу, чтобы тебе даже с ней видеться не позволили. Война так война, Аэлита. Я не отдам тебе Эмму.
– Ты просто сошёл с ума! – громко произнесла она. – Как она будет без матери?
– Я что-нибудь придумаю, чтобы не травмировать её. За это – будь спокойна. Пусть лучше Эмма останется с отцом в родном доме, чем окажется в дебрях вместе с сумасшедшей матерью и её любовником.
Аэлита облизала подсохшие губы и произнесла:
– Со мной ей никогда не будет плохо. Я этого не допущу. Когда-нибудь Максим полюбит её и…
– Закрой свой рот! – выкрикнул Павел и, сделав шаг вперёд, оказался рядом с ней. – И больше никогда не связывай мою дочь с этим человеком. Эмма – моя дочь. Я растил её с самого рождения. Я наблюдал за ней, пока она росла в твоём животе. Всё это имеет гораздо большее значение, чем кровь. Если ты уходишь к нему, то она не будет жить с вами. Будешь приходить в наш с Эммой дом по расписанию.
– Нет… – покачала Аэлита головой. – Ты не посмеешь так поступить.
– Я не вижу другого выхода. Аэлита, посмотри на себя, – он сложил руки и окинул её оценивающим взглядом. – У тебя ни денег, ни жилья. Я уже молчу про твоего любовника. А у меня с деньгами всё в порядке. Суд отдаст Эмму мне.
– Какой ещё суд? – сморщив лоб, спросила она.
– В который тебе придётся подать, чтобы забрать у меня Эмму.
– Ты просто спятил.
– Может быть, – тихо сказал он. – Но сейчас уже я сам хочу, чтобы ты ушла. Аэлита, уходи.
Павел стал выталкивать Аэлиту из гостиной к выходу.
– Нет! Не выгоняй меня без дочери! Я не представляю свою жизнь без неё.
– Меня это не волнует. Я больше не хочу тебя видеть.
Павел вытолкнул её на улицу, а потом позвал Сергея, своего водителя. Аэлита изо всех сил сопротивлялась, но Павел всё равно запихнул её в машину вместе с чемоданом, а потом попросил водителя заблокировать двери.
– Отвези её куда она попросит, – сказал Павел, когда Сергей сел за руль.
Павел смотрел на неё через полуоткрытое боковое стекло автомобиля. Он часто дышал, а его ноздри раздувались.
Его бегающий по ней взгляд и приоткрытый рот говорили о том, что он хотел ей что-то сказать.
Но он этого так и не сделал.
В какой-то момент Павел стукнул по машине. Через секунду автомобиль двинулся вперёд.
Аэлита смотрела на него до тех пор, пока машина не завернула за поворот. А потом она разрыдалась, уткнувшись лицом в заднее сиденье.
***
Сердце у Аэлиты разрывалось на части. Может Павел был прав? Неужели она совершила ошибку? Но ей так хотелось стать, наконец, счастливой. Целых пять лет она жила не своей жизнью. Сначала была игрушкой в руках мужа, а потом её мыслями и чувствами завладела её любимая дочурка. Как она будет без неё?
Она приехала на тот адрес, который дал ей Максим. Он снимал скромную однокомнатную квартиру далеко от центра, которая нуждалась в ремонте. В комнате стоял только один раскладной диван и старенькая тумбочка. Встроенный шкаф располагался в коридоре. На кухне даже не было гарнитура, а стояли только шумный холодильник, стандартная газовая плита, начищенная раковина и деревянный стол с двумя табуретами. Ванная и туалет тоже выглядели небогато.
Максим встретил Аэлиту с распростёртыми объятиями, но огорчился, увидев её без Эммы. Он пригласил её в кухню, где уже был накрыт стол для чаепития. Пока Максим делал последние приготовления, Аэлита рассказала ему, почему приехала без дочери.
– Лита, зачем ты его обманула?.. – качая головой, произнёс Максим, опустившись на стул рядом с ней. – Пойми, если у вас с Павлом дойдёт дело до суда, то там вас обязательно заставят сдать тесты на родство. Что ты будешь делать, когда все узнают, что Эмма – дочь Павла, а ты всех пыталась обмануть?
– Максим, он не оставил мне выбора… – проговорила Аэлита и приложила руку к горлу, почувствовав в нём комок. – Он не отдавал мне дочь. Я сказала это от отчаянья.
– Милая, прошу тебя, позвони ему как можно скорее и признайся в своей ошибке, – мягким голосом произнёс Максим. – Иначе потом ты точно не сможешь забрать у него дочь.
– Хорошо, Максим, но только не сегодня. Я не могу… – Аэлита сморщила лицо.
– Я понимаю, – сказал Максим и коснулся её щеки. – Лита, мы обязательно преодолеем все трудности. Мы же теперь вместе. Сейчас я заварю тебе травяной чай, и ты успокоишься.
Но как чай мог помочь ей успокоиться? Ей станет легче только, когда её дочь будет рядом с ней.
***
Аэлита всё-таки подала в суд на развод и на определение места жительства Эммы с ней. В глубине души она не понимала, зачем это делает. Павел был прав. У неё ничего не было. Ничего, кроме огромной любви к своему ребёнку. Но суду одной любви было мало.
Вскоре после подачи заявления ей сообщили, что она не сможет видеться с дочерью до вынесения решения суда. Аэлита была в бешенстве. Она отлично знала, кто был виноват в этом. А ещё её муж поспособствовал тому, чтобы судебное заседание постоянно откладывали. Как он смог добиться того, что четырёхлетней девочке не позволяли видеться с матерью, Аэлита не представляла.
Когда её сотая попытка дозвониться до Павла потерпела неудачу, она отправилась в его дом. Но ворота были заперты. Она стала колотить по ним и через пару минут к ней вышла Маргарита Васильевна. Она сказала через ворота, что не впустит её. От этого Аэлита начала колотить по воротам ещё сильнее и стала кричать, чтобы кухарка впустила её. Но Маргарита Васильевна попросила её не делать хуже, потому что Павел сказал Эмме что-то такое, что не огорчило её и она сейчас спокойно относится к отсутствию матери. А если девочка увидит её в такой истерике, то сразу начнёт переживать. От этих слов Аэлита, прислонив голову к воротам, стала плакать и говорить, что это несправедливо. На что Маргарита Васильевна сказала, что прежде чем обвинять кого-то в несправедливости, ей самой изначально нужно было поступать по ней. А потом пожилая женщина ушла, громко топая ногами.
Когда Аэлита попыталась позвонить на домашний телефон, то оказалось, что этот номер теперь принадлежит другим людям.
Она сходила в детский сад, но воспитательница сказала, что Павел перестал водить сюда дочь.
Аэлита не сдавалась и стала караулить возле дома.
Однажды она подкараулила Вику. Аэлита набросилась на неё с просьбами и мольбами впустить её, но Вика убежала от неё как от чумы. Перед этим она сказала, что выполняет распоряжение своего хозяина, от которого зависит её работа и зарплата. А ещё Вика напомнила ей, что такими поступками она нарушает предписание суда и если ещё такое повторится, ей придётся вызвать полицию.
Аэлита не могла прийти к Павлу на работу, потому что просто не имела представления, где он работал. Она попыталась связаться с его родителями, но они только отчитали её и больше не захотели разговаривать. Павел наговорил им кучу чепухи о том, что она бросила дочь и сбежала к любовнику.
Она даже попросила помощи у мамы, но Изабелл встала на сторону Павла. Она сказала, что он никогда не причинит её внучки вреда и его решение в связи с поступком Аэлиты правильное.
Единственным человеком, который поддерживал Аэлиту, была Настя. Но она постоянно капала ей на нервы тем, что пыталась уговорить вернуться в семью. Аэлита, которая и так была всё время на взводе, не могла выдержать Настиных нравоучений и, в конце концов, сказала подруге, что не нуждается в её помощи. В принципе Настя и не хотела ей помочь. Она хотела её переубедить. Но Аэлита даже и не думала отступать.
***
Её ожесточённость шокировала Максима с каждым днём всё больше. Они не говорили ни о чём, кроме Эммы и о том, как поскорее забрать её у Павла. Всё это время Аэлита была озлоблена. Она практически перестала есть, и Максим не мог заставить её нормально питаться, потому что для неё кроме Эммы больше ничего не имело значения.
Максим пытался её успокоить, но ему это не удавалось. Каждая его новая попытка терпела поражение. Единственное, что могло привести Аэлиту в чувство, так это присутствие дочери. Но она не могла получить её и от своего бессилия злилась ещё больше.
Когда первого августа наконец назначили первое судебное заседание, Аэлита была готова к нему, как воин был готов к битве. Максим отправился вместе с ней. Но суд так и не состоялся, потому что на него не явился Павел, у которого была, как им сказали, уважительная причина. Аэлита рвала и метала. Она была зла, как никогда раньше. Максим даже боялся, что её могли арестовать. Ему еле-еле удалось увести её из суда без последствий.
Максим смог успокоить Аэлиту только дома. Когда она вся в слезах бросилась на диван и уткнулась в него, Максим подошёл к ней и попытался обнять. Аэлита прижалась к нему и заплакала ещё громче. Он стал успокаивать её, как маленького ребёнка, шепча на ухо слова утешения. Когда её всхлипы стали тише, Максим не смог удержаться и поцеловал её. Аэлита тут же начала вырываться. Когда она встала на ноги, то выкрикнула:
– Как ты можешь думать об этом сейчас?!
– Аэлита, я…
– Мне нужна моя Эмма… Мне нужен мой ребёнок… Я так хочу её увидеть, обнять… – бормотала она, смотря куда-то в пустоту, а потом громко произнесла:
– Я позвоню Павлу!
Максим схватил Аэлиту за руку, не позволив ей взять телефон.
– Ты звонишь ему каждый день по сто раз. Хватит мучить себя, – сказал он твёрдым голосом.
Аэлита, сильно сморщив лицо, с силой освободила свою руку.
– Максим, как ты не понимаешь, я должна что-то делать иначе сойду с ума. Я не перестану трезвонить ему, потому что вчера он всё-таки ответил мне.
– Ответил? – переспросил Максим, приподняв брови. – Ты ему сказала, что Эмма на самом деле его дочь?
– Я не успела, – Аэлита развела руками. – Он мне издевательски намекнул, что я испробовала уже все способы, чтобы связаться с ним, но ни разу не догадалась сделать это через его работу. Да я просто не знаю адреса его чёртовой работы! А он отказался мне его дать! И что мне теперь делать?
Она уставилась на него взглядом своих ярких синих глаз. Но Максим так ей ничего не ответил. Тогда Аэлита схватила свой телефон с дивана и нервно стала тыкать в него пальцами.
– Я дозвонюсь до него… Я должна знать, как там моя дочь… Он должен взять трубку… Я достану его своими звонками. Он не выдержит и ответит мне.
Максим больше не мог видеть её такой.
Пока она была занята попытками дозвониться Павлу, он ушёл на кухню. Там он набрал номер телефона одного своего пациента, которому когда-то спас жизнь. Он работал в полиции и через несколько минут Максим знал, где работал Павел.
Когда он вручил бумажку с адресом в руки Аэлиты, то увидел, как её глаза неестественно заблестели. Он даже не успел предложить сопровождать её, потому что Аэлита в ту же секунду пулей вылетела из квартиры на улицу.
***
Павел работал в высотном современном здании, напоминающем идеальный картонный домик. Она догадывалась, что её могли не пропустить к нему: наверняка, он предупредил о ней охрану. Несмотря на его телефонные намёки, было понятно, что просто так она не сможет к нему пройти. Она решила подождать его.
Аэлита караулила его четыре часа, и вот, наконец, Павел вышел из офиса.
Он направился к своей машине и Аэлита пошла вслед за ним. Когда она подошла к нему, он стоял к ней спиной, собираясь открыть дверцу автомобиля. Аэлита окликнула его и он обернулся.
Первое, что она сделала, так это залепила ему пощечину со всей силы, которая только была в ней. Видимо, сил на тот момент у неё было не мало, потому что Павел от её действий пошатнулся в сторону и облокотился спиной о машину. Он смотрел на неё с широко раскрытыми глазами, держась рукой за щёку.
– Верни мне мою дочь или я тебя убью! – Аэлита заорала во весь голос, несмотря на то, что Павел был совсем рядом.
Вдруг его удивление перешло в усмешку:
– Лучше скорее уноси отсюда ноги, истеричка.
Павел снова принялся открывать дверцу. Но Аэлита набросилась на него и стала бить по нему руками. Он развернулся к ней и попытался утихомирить. Она продолжала кричать:
– Отдай мне Эмму! Ты всё равно отдашь её мне! Меня ничто не остановит! Я заберу её у тебя! Украду!
На её крики подбежал высокий и широкоскулый охранник. Он оттащил её от Павла.
– Держи её крепче. Она не в себе, – предупредил его Павел.
– Так это и есть ваша жена… – сделал круглые глаза охранник. – Бесполезно кричите, девушка. Вы не можете видеть свою дочь по распоряжению суда.
– Что это за суд такой, который не позволяет матери видеть своего ребёнка?
– А вот то, что вы хорошая мать будете доказывать суду. А сейчас бессмысленно устраивать эти сцены. Уходите сами или я вызову полицию.
Аэлите показалось, что охранник говорил заученные фразы. Видимо, Павел не только подготовил персонал к её появлению, но и даже ввёл в курс их дела.
Она немного угомонилась, но охранник по-прежнему держал её.
– Ты собираешься свести меня с ума? – крикнула Аэлита, посмотрев на Павла. – Я больше не могу без дочери! Я не видела её целый месяц и даже не представляю, как она, потому что ты, чёрт бы тебя побрал, даже не отвечаешь на мои звонки!
– Аэлита, ты наплевала на свою дочь, когда уходила от меня.
– Не смей так говорить! Я ушла от тебя, а не от неё, – она перевела дыхание. – С кем она, пока ты на работе? Кто за ней смотрит?
– Марго, конечно же.
Аэлита облегчённо выдохнула:
– Она – добрая женщина, но ты же сам понимаешь, что она всё равно не родная мать. Если тебе не жаль меня, пожалей хотя бы Эмму. Она не видела меня целый месяц.
– Эмма уверена в том, что ты на секретном задании, – сказал Павел, сложив руки в карманы джинсов.
– Что? Что за чушь ты наговорил моей дочери?
– Долго объяснять. Ты просто будь уверена, что Эмма в порядке.
Аэлита вдруг осознала, что ей пришлось пройти через столько препятствий, убить такое количество нервных клеток, чтобы, наконец, просто услышать – её дочь в порядке.
– Неужели было так трудно взять трубку и сказать мне об этом по телефону? Я себе места не находила всё это время. У тебя просто нет сердца!
– Могу и про тебя сказать тоже самое.
Аэлита прекрасно понимала, что эта встреча была её единственным шансом увидеться с дочерью. И она добьётся этого любым путём!
Она притворилась, что потеряла сознание. Охранник придержал её, и она не упала. Потом Аэлита почувствовала, что Павел подбежал к ней и стал махать ладонью перед её лицом. В этот момент Аэлита резко подскочила и вцепилась в мужа. Охранник предпринял попытку оттащить её, но Аэлита не заботясь о том, какими будут последствия от её действий, одной рукой ухватилась за Павла, а другой ударила охранника кулаком в лицо. Она попала по его губе, а потом заметила на ней кровь.
– Безмозглая дура! – с этими словами охранник хотел схватить Аэлиту и ей даже показалось, что он стал замахиваться на неё, но Павел жестом остановил его и сказал, что дальше он сам во всём разберётся. Мужчина, бросив на Аэлиту злобный взгляд, стал удаляться.
Она смотрела поверженному мужчине вслед, как вдруг услышала слова мужа:
– Ты здорово похудела. Неужели твой дорогой и единственный не кормит тебя? Или ему хватает средств только на оплату шикарных апартаментов, в которых вы живёте?
– Отвези меня к Эмме! – Аэлита проигнорировала его издёвку и вцепилась ногтями в его рубашку. – Я хочу увидеть её и обнять. Пожалуйста… Есть в тебе хоть что-то человеческое?
– Я просто так ничего для тебя делать не буду.
– Хорошо. Я готова на всё. Что тебе нужно?
Она впилась в него взглядом и, не моргая, ждала ответа.
– Я прямо сейчас отвезу тебя домой, и ты сможешь увидеть Эмму. Я даже обещаю договориться о том, чтобы суд назначали раньше срока. Возможно, его даже перенесут на послезавтра.
– Ты говоришь правду?
– Чистейшую.
– Что ты хочешь взамен этого?
– Тебя, – и он резко, взяв её за запястья, буквально отодрал её ногти от области чуть ниже ключицы. Она увидела, что поцарапала его до крови. Но из-за его ответа о чувстве жалости по отношению к нему не могло быть и речи.
