Екатерина Шерив
У любви есть время
– Нет! Я никогда этого не приму! Я скорее умру, чем это случится! Или убью тебя!
Павел схватил её за локти, а потом посмотрел пристальным взглядом.
– Но принять тебе это всё-таки придётся. И чем скорее ты это сделаешь, тем будет лучше для тебя самой.
– Да кем ты себя считаешь?.. – произнесла она, качая головой.
– Твоим мужем.
Аэлита громко задышала и сквозь зубы произнесла:
– Верни мне мой паспорт, и я подам на этот чёртов развод сама.
Павел снова вместо ответа отрицательно помахал головой, бегая по её лицу глазами.
– Чего ты добиваешься? – спросила она. – Хочешь, чтобы я посадила тебя за решётку?
– За что? Аэлита, пойми наконец, что я теперь не посторонний тебе человек. Мы с тобой муж и жена. Полиция не будет с нами разбираться.
Аэлита стала мотать головой из стороны в сторону. Как только она приготовилась отцепить свои локти от его рук, он вдруг сам ослабил хватку. Освободившись, она сделала от него пару шагов. Дыхание было таким, как будто она пробежала пару километров.
– Неужели за всё время нашего знакомства тебя ещё ни разу не потревожила совесть?! – прокричала она.
– Аэлита, я же говорю, что тебя здесь никто не обидит, – Павел попытался разгладить свою помятую рубашку. – Сейчас мы с тобой спустимся вниз и поужинаем. Что в этом ужасного?
Она постаралась успокоить своё бешеное дыхание и, выпрямив спину, сжала руки в кулаки:
– Я хочу, чтобы ты меня успокоил. Я могу быть уверена, что пусть не сразу, но когда-нибудь всё равно избавлюсь от тебя?
Павел провёл рукой по лбу, а потом стал говорить, потирая ладони:
– Я понял. Ты хочешь развестись со мной, а я хочу, чтобы ты по-прежнему оставалась моей женой. Значит, нам с тобой нужно найти в этой ситуации компромисс.
– Какой компромисс?
– Я пока не знаю. Может нам удастся к чему-то прийти после ужина? Давай спустимся вниз и поедим? Пожалуйста, составь мне компанию?
Аэлита отбросила волосы назад, а потом уставилась в точку на полу. Её немного успокоило то, что он перестал думать только о себе, а заговорил о компромиссе. У неё появилась надежда, что они смогут разрешить этот спор.
– Аэлита, пожалуйста, не упрямься, – услышала она его голос.
Потом Павел взял её за руку и вывел из комнаты. Аэлита пошла за ним, не потому, что хотела, а потому что просто не представляла, что ей ещё делать.
***
За ужином Аэлита не поняла съела ли что-то или просто проглотила куски еды.
Ей не давала покоя мысль, что Павел не хотел разводиться с ней. Во что она себя впутала? Как же ей хотелось вернуться назад во времени и исправить свою ошибку. В её воображении это казалось так легко.
Она ругала себя за свою импульсивность. За что Господь наградил её эти ужасным качеством? Наделённая хладнокровием, она бы даже не вошла в этот ЗАГС. И этого всего бы не было!
Аэлита смотрела исключительно на поверхность прямоугольного стола, за которым они сидели с Павлом. Она никого и ничего в упор не видела: только чувствовала, как раздувались ноздри, дыхание усиливалось, руки приглаживали то, волосы, то лицо и шею. Слава богу, Павел за ужином ни о чём её не спрашивал. Иначе она бы не говорила, а рычала ему в ответ.
Когда они встали из-за стола, у Аэлиты ещё и подскочило сердце. Придётся подняться с ним в спальню. Ей необходимо немедленно выстроить границы между ними.
Павел вошёл в комнату первым, а Аэлита зашла вслед за ним. Она закрыла дверь и, не отходя от неё, заявила:
– Я не собираюсь с тобой спать.
Павел засмеялся.
– Дорогая, но ты моя жена.
– Хватит говорить ерунду! Это не аргумент. Я не собиралась становиться твоей женой. Мне нужен от тебя только развод.
Павел ещё раз усмехнулся и начал расстёгивать манжеты на своей рубашке:
– Да, моей женой ты становиться не собиралась, но ты ею стала. И это факт, как бы сильно ты об этом не жалела. Развод? Возможно… может быть… когда-нибудь… Но ты ведь понимаешь, что наш развод – дело будущее. Сейчас ты моя жена и это настоящее. Так что, не надо так из-за этого переживать.
После этих слов у Аэлиты внутри что-то опустилось вниз. Что если у неё не получится его отговорить? Если он с ней это сделает, то она просто не сможет дальше жить. Страшно представить, что будет, если их отношения зайдут так далеко.
Аэлите казалось, что её поведение его забавляло. Конечно! Ведь он привык общаться с такими девушками, которым провести с ним ночь было всё равно что принять душ. Наверняка, ему даже в голову не приходило, насколько всё это для неё серьёзно.
– Я скоро вернусь, – сказал Павел и скрылся за дверью ванной комнаты.
Что же теперь делать? Ей казалось, что его уже ничто не остановит: ни её крики, ни ругательства – ничего! Нет, надо попытаться отговорить его ещё раз. Должна же быть в нём хоть какая-то доля порядочности!
Аэлита металась из угла в угол, пока Павел принимал душ. Она старалась тщательно подобрать слова и предсказать его возможные ответы.
Павел вышел из ванной через пятнадцать минут. На талии у него было повязано полотенце. Он встал перед зеркалом и стал расчесывать свои влажные волосы.
– Ты… ты говорил, что нам нужно прийти к компромиссу, – с этими словами Аэлита присела на край кровати и положила руки на колени. – Дай мне время, чтобы я хотя бы привыкла к тому, что натворила.
Он обернулся и посмотрел на неё. Его взгляд вдруг стал каким-то новым для неё. Это ввело её в замешательство, и она онемела. Аэлита собиралась пустить ему бурную и эмоциональную речь, а смогла выдавить из себя только слова бедной овечки.
Потом Павел медленно приблизился к ней. Он не сводил с неё глаз. Аэлита напряглась, но волевым усилием заставила себя сидеть на месте.
– Пожалуйста… – добавила она, и её голос показался ей пришибленным.
Да, он загнал её в угол. Ну и пусть будет так! Главное, чтобы он услышал её.
– Хорошо, – произнёс Павел. – Даю тебе две недели, чтобы ты привыкла к новой жизни.
– Две недели? – сморщив лицо, переспросила она. – Две недели с тобой под одной крышей?
– Я могу сократить срок, если тебе что-то не нравится?
– Прекрати пользоваться моим безвыходным положением! – выкрикнула она и встала с кровати, царапнув ногтями простынь.
– Аэлита, хватит тебе так переживать. Видишь, как оказывается всё легко можно решить! Мы поговорили, пришли к компромиссу, и теперь будем исполнять его. Не бойся меня. Я ничего тебе не сделаю.
Аэлите хотелось сказать ему, что по истечению двух недель она всё равно его к себе не подпустит, но промолчала. Она не хотела продолжать этот дурацкий спор.
– Только у меня есть одно условие, – сказал Павел.
– Какое?
– Мы будем спать в одной постели.
– Но… я против!
– Тогда выбирай: либо две недели мы спим в одной постели, либо ты спишь отдельно, но только одну неделю. Что скажешь?
– Я… – произнесла Аэлита и замолчала. Как же быстро Павел освоил метод компромисса. А для неё идти на него оказалось труднее, чем она думала.
– Хорошо, – еле выдавила из себя Аэлита и закрыла лицо рукой. – Я согласна на две недели.
– И?.. – наклонив голову, спросил Павел. – Аэлита, договаривай. Иначе вдруг я тебя неправильно пойму.
Она закатила глаза к потолку и сложила руки на поясе.
– Я согласна на две недели, спать с тобой в одной постели, но только чтобы между нами ничего не было.
Аэлита снова опустилась на кровать и положила голову на колени.
– Поверить не могу, что я договариваюсь с тобой о таких вещах, – услышала она свой глухой голос.
Через пару секунд Аэлита почувствовала, что он присел на корточки и оказался с ней на одном уровне. Она подняла голову с колен и посмотрела на него.
– Я знаю, что тебе трудно, – сказал Павел. – Но не забывай, что и мне непросто. Ты не представляешь, чего мне стоит контролировать себя, когда рядом со мной такая красивая женщина.
Он поднёс руку к её лицу, но Аэлита сразу отшатнулась от него. Тогда Павел улыбнулся и сложил руку в форме рукопожатия.
– Договорились?
– Да, – ответила Аэлита и протянула ему руку, избегая смотреть ему в глаза.
Он крепко сжал её тоненькую ручку, а потом сказал:
– Иди тоже сходи в душ.
Аэлита встала с кровати и направилась к шкафу. Она порылась в нём и нашла пижаму с длинными рукавами и штанами.
Оказавшись в ванной, Аэлита прислонилось к двери, и приложила руку к груди. Неужели эти две недели ей даны для того, чтобы привыкнуть к жизни, которую уже нельзя изменить? От этой мысли у неё сразу пересохло во рту.
Пока рано было что-то утверждать наверняка. Две недели – срок не такой уж маленький и за него может произойти многое. Ей не стоит накручивать себя, когда ещё ничего не было ясно.
Аэлита быстро приняла душ и, переодевшись в пижаму, вышла в комнату. Павел уже лежал в кровати. Она быстро забралась в постель и улеглась на самый край.
В ту ночь Аэлита долго не могла заснуть. Каждое движение мужа заставляло её сердце колотиться от страха. Но, в конце концов, усталость взяла верх и она задремала.
***
Весь следующий день Аэлита пыталась занять себя делом. Она потратила кучу сил, уговаривая прислугу разрешить ей принять участие в уборке. Наконец, Маргарита Васильевна предложила ей протереть пыль в кабинете Павла. Аэлита согласилась.
Его кабинет показался ей мрачным местом. Он был обставлен тёмной мебелью, а окно прикрывали толстенные тёмно-зелёные шторы. Проводя влажной тряпкой по блестящему шкафу, Аэлита обратила внимание на большое количество книг по юриспруденции. Похоже, Павел был настоящим фанатом своего дела.
Она решила воспользоваться случаем и попытаться найти свой паспорт. Если ей это удастся, то у неё появится шанс самой подать на развод. Она облазила все ящички стола, заглянула во все шкафчики, тщательно просмотрела пространство между книгами на полках, но кроме кип бумаг, папок, корочек и прочего хлама не нашла.
Разочаровавшись в своей идее, Аэлита рухнула в чёрное кожаное кресло Павла и откинула голову назад. Сколько ещё дней она сможет выдержать здесь? Сначала этот её так называемый муж заявил, что не разведётся с ней, а потом дал две недели… На что он рассчитывал? Что сумеет сделать так, что она бросится к нему на шею по завершению этих нескольких дней? Да кем он себя считает? Несравненным? Безукоризненным?
Из таких богатеньких избалованных мальчиков вырастают мужчины, которые думают, что им можно всё. Для них не существует преград. Они просто подходят и берут то, что им нравится, а когда им это надоедает – выбрасывают и забывают.
Аэлита посмотрела на поверхность его рабочего стола: ручки, листочки, бумажки… Как же это было скучно. Да как он только не засыпает, когда работает здесь!
Среди чёрно-белых цветов, преобладающих на его столе, Аэлите попался на глаза кусочек жёлтого цвета. Она присмотрелась. Это была книга. Она вытащила её из-под груды книжек с тёмными обложками. Прочитав название, Аэлита ахнула от удивления. Книга называлась «Чужеземки: как правильно общаться с девушкой из другой страны». Это было психологическое пособие. Аэлита полистала книжку и не обнаружила закладки. Зато в середине, ближе к концу, края страницы были загнуты. Павел ещё не дочитал её. Так значит вот каким образом он пытался подобрать к ней ключ. Но Аэлита никогда не считала себя иностранкой. Да, у неё были испанские корни, но она было русской до мозга костей. Похоже, Павел ошибся в выборе книги.
Она пробежала глазами по страницам и нашла абзац, выделенный красной ручкой. Там было написано: «…попытайтесь удивить девушку знанием её родного языка». Аэлите тут же пришла в голову мысль. Она прошлась глазами по столу и точно! Рядом с толстой кипой бумаги лежал квадратненький русско-испанский разговорник. Аэлита засмеялась. И тут Павел промахнулся! Испанский язык, к своему стыду, она знала очень плохо.
Если Павел будет продолжать пытаться завоевать её в том же духе, то она здесь долго не задержится. Эти книжные находки немного развеселили её, и она с новыми силами принялась протирать пыль со стола.
Покончив с уборкой в кабинете, она решила выйти в сад. Он показался ей ещё прекраснее. Аэлита прошлась по каменным дорожкам и дошла до фонтанчика. Звуки журчащей воды и пение птиц приятно подействовали на её слух.
Бросив взгляд на ухоженные деревья и пёстрые цветочные кусты, Аэлита вспомнила дом тёти и дяди в Полуночном. Как она скучала по ним и по той атмосфере, в которой жила в их доме. Вот бы сейчас оказаться там! Эту роскошь она легко бы обменяла на их скромный деревенский садик. Он внушал ей чувство безопасности, покоя и определённости. В их доме она знала, чего ждать от завтрашнего дня.
В саду Аэлита познакомилась с садовником Захаром, которому на вид было лет семьдесят, но силе и энергии ему позавидовал бы тридцатилетний паренёк. Он охотно рассказал ей о своей работе. Аэлита решила поучаствовать в уходе за садом.
Она помогала Захару высаживать новые цветы и подкармливать растущие. Аэлита так увлекалась этим занятием, что оставшийся день пролетел для неё незаметно.
***
Павел вернулся домой поздно вечером. Он пребывал в приподнятом настроении: часто улыбался, расхваливал Маргариту Васильевну за чудесный ужин и, к удивлению Аэлиты, почти не обращал на неё внимание.
Как только они оказались в спальне, Аэлита сразу принялась расправлять постель. Она делала это не из-за того, что хотела спать: просто ей не хотелось оказаться в ситуации, которая бы не оставила ей другого выбора кроме как заговорить с человеком, находящимся сейчас рядом с ней. Поправляя подушки, она чувствовала, что Павел стоял где-то поблизости и наблюдал за ней. Аэлита не знала, о чём с ним разговаривать. Ей не было никакого дела до того, как у него прошёл день.
Наконец, Павел спросил, нарушив тишину:
– Чем сегодня занималась?
– Прибиралась в доме и в саду помогала.
– Тебе не обязательно это делать. Ты здесь хозяйка.
– Мне нужно чем-то заниматься, иначе я сойду с ума.
– Понимаю, но я бы не хотел, чтобы ты работала как прислуга. Говори им, что делать, а не помогай выполнять их работу.
Аэлита хотела напомнить Павлу, что не собирается здесь задерживаться, поэтому ей незачем заниматься его домом, но передумала: ей надоело говорить на эту замусоленную тему.
Неожиданно Павел заявил:
– Аэлита, мой отец хочет познакомиться с тобой.
– Отец? – переспросила она. – Но зачем?
– Он никогда не видел тебя. Завтра они с моей мамой придут к нам на ужин.
Аэлита дёрнула за край покрывала и, небрежно сложив его, спросила:
– Ты что не объяснил своему отцу, почему мы поженились?
– Нет. Эта история так запутана, что я не стал ничего ему объяснять. Мама что-то ему наговорила про это…
Павел уселся на кровать, положив на колени кожаный портфель. Достав из него бумаги, он стал внимательно просматривать их. Видимо, у него были дела поважнее, чем её отношение к этой нелепице!
Но Аэлита не собиралась заканчивать этот разговор:
– Я не понимаю, зачем нужно устраивать этот цирк? – выкрикнула она, сжав руки в кулаки. – Я не собираюсь строить из себя счастливую жену.
– Ты уж постарайся, дорогая, – Павел засмеялся, укладывая листки бумаги в ровную стопку. – Папа поверил, что я женился на всю жизнь.
Шуточки Павла подливали масла в огонь. Аэлита мысленно приказала себе не выходить из себя.
– Как я понимаю, всё окончательно решено?
– Совершенно верно.
– И мое мнение значения не имеет?
– Я знал, что тебе это не понравится. Но я не могу сказать отцу, что моя жена не хочет с ним знакомиться. Он этого не поймёт. И кроме того, я не вижу в этой встрече ничего особенного.
Павел отложил бумаги и направился к шкафу. Он достал оттуда полотенце. Аэлита приблизилась к нему, как кошка, охотившаяся за мышкой.
– Всё-таки не хочешь узнать моё мнение? – она облокотилась о стенку шкафу и её глаза требовательно искали контакта с его глазами.
– Скажи, – выражение лица Павла оживилось.
– Чёрт бы побрал тебя и твоих родителей! – и Аэлита резко вырвав полотенце из его рук, направилась в ванную.
***
Весь следующий вечер Аэлита смотрела на мужа, как на врага. Ей не давала покоя мысль, что Павел сделал из неё марионетку и теперь она вынуждена делать всё по его указке. Что ж, если ему плевать на её мнение, то пусть не надеется, что она будет вести себя так, как ему хочется. Этот вечер её муж запомнит надолго.
Павел заставил Аэлиту надеть атласное платье прямого кроя кремового цвета: на талии широкий пояс, на спинке сдержанный вырез, а корсет «сердечком» украшен кружевной вставкой над декольте. Выглядела она в нём богато и по-взрослому. Павел вырядился во всё чёрное. Несмотря на то, что эта одежда им обоим шла, Аэлите казалось, что они выглядели как какие-то недоделанные аристократы.
Прислуга к этому вечеру потрудилась на славу: они вычистили гостиную до блеска, расставили повсюду вазы с благоухающими розами, накрыли праздничный стол и включили элегантную джазовую музыку.
Звонок в дверь, прозвучавший ровно в семь вечера, мог означать только одно. Аэлита поморщилась. В это время она стояла возле вазы с розами и пыталась успокоить себя, поглаживая нежные лепестки. Павел подошёл к ней и, взяв за руку, повёл к двери. Этот момент напомнил её киношную сцену: они с Павлом как будто сошли с экрана мелодрамы семидесятилетней давности.
Когда Павел открыл дверь, на них доброжелательно посмотрели мужчина и женщина. Марию Борисовну с её натянутой улыбкой Аэлита сразу узнала. Эта женщина вообще способна улыбаться искренне? Неужели для неё действительно был важен только сам факт женитьбы её сына, а какой станет его жизнь с малознакомой провинциалкой для неё было неважно? Да и что она удивлялась? Её же собственная мать чуть ли не пинками отдала её можно сказать первому встречному. Нет, такой родительской любви ей, наверное, просто не дано было понять.
– Сынок, здравствуй! Как же давно мы с тобой не виделись, – произнёс мужчина с сединой в волнистых волосах, похлопав Павла по спине. – А эта красавица, должно быть, и есть твоя избранница?
– Да, папа. Это Аэлита, – сказал Павел.
– Здравствуйте, – сдержанно, но с улыбкой произнесла она.
– Аэлита, а это мой папа Сергей Петрович.
– Рада познакомиться, – эта фраза далась ей потруднее.
– Бог ты мой, какое у вас красивое имя! – воскликнул мужчина. – Впрочем, как и вы сами.
– Спасибо, – Аэлита добродушно улыбалась и старалась вести себя как можно сдержаннее.
– Лита, милая, здравствуй, – перед тем, как взять Аэлиту за руки, Мария Борисовна убрала за ухо коротенькие волосы, заслонившие ей лицо. – По-моему, ты здорово похорошела. Замужество пошло тебе на пользу.
Этот комплимент вызвал у Аэлиты раздражение. Ну как она могла похорошеть, если каждую секунду её преследовало напряжение и страх неизвестности? Но она выдержанно оставила свои мысли при себе.
Как только этап приветствий закончился, вся компания прошла в гостиную.
– Ох, дорогие мои, – засуетилась Мария Борисовна, – давайте сначала просто посидим на диване и поговорим. Мне так интересно узнать, как вы живёте.
Мария Борисовна направилась прямиком к мягкому уголку, расположенному в стороне от накрытого стола и с наслаждением уселась в светло-бежевое кресло. Сергей Петрович сел в противоположное кресло, а молодым пришлось присесть на диване посередине. Так отвратительно Аэлита себя ещё никогда не чувствовала.
– Ну, рассказываете, как вы живёте? Всё ли у вас хорошо? – поинтересовалась Мария Борисовна.
– Нет, – сказал Сергей Петрович, всем телом развернувшись в сторону, где сидел его сын. – Сначала я хочу узнать подробности твоей внезапной женитьбы, сынок. Твоя жена, конечно, несравненная красавица, но почему всё так внезапно? Твоя мама сказала, что ты влюбился и потерял голову. Но это совсем на тебя не похоже.
– Папа, всё изменилось, – Павел взял руку Аэлиты и накрыл её своей ладонью. – Встреча с этой девушкой перевернула мою жизнь. Выжидать время, чтобы пожениться, не имело смысла.
– Но можно же было привезти девушку в Москву и устроить свадьбу здесь. Аэлита, неужели вы хотели сбежать от моего сына?
– О нет! Что вы? – Аэлита засмеялась, скрестив руки на груди. – Даже если бы я и захотела сбежать от него, он бы мне этого не позволил.
– Совершенно с вами согласен. Если Павел что-то вобьёт себе в голову, его ничто не остановит. Но, а как же вы решились на такой шаг?
Аэлита на пару секунд задумалась. Невозможно было объяснить этому человеку, как она совершила самую большую ошибку в своей жизни.
Она глубоко вздохнула и сказала:
– Знаете, а меня мама уговорила. Она сказала: «Дочка, не упускай этого парня. Он твоя судьба».
– И вы так запросто согласились? – удивился Сергей Петрович.
– Да, – ответила Аэлита. – Слово мамы для меня – закон. Просто она у меня следователь.
– Ну, вы ребята и даёте, – Сергей Петрович хлопнул в ладони, отвернувшись от них.
– Ладно тебе, Серёжа, – начала успокаивать Мария Борисовна своего мужа. – Они ещё так молоды и поэтому способны на такие поступки. Вспомни себя в их возрасте!
– Дорогая моя, я сделал тебе предложение после шести месяцев знакомства, – тяжело вздохнув, произнёс Сергей Петрович. – А потом ты ещё и думала целых два месяца.
– Ну, хорошо, – Мария Борисовна встала с кресла. – Идёмте за стол. Сделаем небольшую паузу в нашей беседе.
Все прошли к небольшому квадратному столу и заняли свои места: пары расселись друг напротив друга. Аэлиту немного забавляла эта ситуация. Отец Павла был в замешательстве от их брака, а его мать не знала, как всё объяснить своему мужу. Только Павел чувствовал себя в своей тарелке. Ведь всё шло так, как он хотел. Но это только пока…
Еда была очень вкусной, но присутствующие ели без аппетита. Напряжение можно было почувствовать физически.
– Так, вы мне всё-таки объясните, – нарушил тишину Сергей Петрович. Аэлита заметила, что он сжал в руке вилку. – Что конкретно заставило вас заключить брак? Вы мне чего-то не договариваете.
– Папа, – сказал Павел. – Вспомни, вы же с мамой сами после того, как мне исполнилось двадцать пять, начали постоянно говорить о том, что мне пора жениться. Теперь ваша мечта осуществилась. Чем ты недоволен?
– Тем, что ваш брак больше похож на фальшивку.
– Да нет же, папа! Я же говорю, что влюблён в Аэлиту, а она в меня.
После этих слов Аэлита вытаращила глаза и уставилась в одну точку.
– Замечательно! – продолжил Сергей Петрович. – Любите друг друга на здоровье, но к чему регистрировать брак, когда вы ещё не знаете даже… фамилий друг друга?
Павел потёр лоб.
– Аэлита, – обратился к ней Сергей Петрович, – может быть, вы сможете внятно мне всё объяснить?
Она задумалась. Отец Павла показался ей адекватным и справедливым человеком. Может быть, у неё получится заручиться от него поддержкой, и он поможет ей получить развод?
– Папа, – вмешался Павел, – давай мы с тобой завтра…
– Нет-нет, – перебила его Аэлита. – Зачем всё переносить на завтра. Твои родители специально пришли сегодня, чтобы мы им рассказали всё как есть.
– Я тоже так думаю, – согласился Сергей Петрович и вопросительно посмотрел на Аэлиту.
Она стала говорить, делая плавные движения руками.
– Дело в том, что… мы с вашим сыном… заключили что-то вроде… соглашения. И… согласно этому соглашению… мы завтра же должны с ним развестись.
– Что?! – воскликнул Сергей Петрович и схватил себя за щёки. – Как это понимать? Что это ещё за игры такие?
– Аэлита, что ты несёшь? – спросил её Павел, сморщив лоб.
– Объясните, что это ещё за соглашение такое? – не унимался Сергей Петрович.
– Да, я всё сейчас объясню, – продолжила Аэлита. – Понимаете, и у меня и у вашего сына были причины на заключение этого брака. Он хотел понять, готов ли к семейной жизни, а мне было необходимо избавиться от своих любовных переживаний. Но теперь мы оба понимаем, что наш брак никогда не поможет решить эти проблемы. Поэтому мы с вашим сыном признаём, что совершили ошибку… очень глупую ошибку, которую хотим исправить как можно скорее.
Несколько секунд все сидели молча. Первым тишину нарушил Сергей Петрович.
– Сын, что ты на это скажешь?
– Что я могу сказать… – ответил Павел, глядя в пол. – Блестящая речь. Только… в ней было от силы два процента от всей правды.
– Павел, – сквозь зубы произнёс Сергей Петрович, – ты думаешь, я поверю, что эта девушка с лицом ангела сейчас нам всем соврала?
– Она не соврала. Просто очень красиво преподнесла вам эту историю.
– Я сказала правду! – возразила Аэлита. – Нет смысла рассказывать твоим родителям все подробности этой бредовой истории. Я пытаюсь положить ей конец, а ты продолжаешь вести себя так, будто играешь в кукольный театр. Только моя жизнь – это не сцена, а я не марионетка.
– Это просто не укладывается в моей голове, – проговорил Сергей Петрович, закрыв лицо ладонями. – И я не могу понять… Кто всё-таки был инициатором этого брака?
– Сергей Петрович, вы меня конечно извините, но в вашем вопросе теперь даже сам чёрт уже не разберётся, – ответила Аэлита, мимолётно взглянув на Павла.
– Почему это? – удивился Павел. – Всё же просто. Сначала я предложил тебе стать моей девушкой, а ты не согласилась. Потом…
– Так всё! Хватит уже! – не выдержала Аэлита, стукнув кулаком по столу. – Это может продолжаться бесконечно. Сергей Петрович, – она сложила ладони перед лицом, взглянув отцу Павла в глаза, – умоляю вас, помогите мне получить развод. Пожалуйста! Мне очень нужна ваша помощь!
Аэлита не ожидала услышать в собственной речи столько отчаянья. Но это был её шанс выпутаться из этой истории. Только бы отец Павла услышал её.
Но пока Сергей Петрович смотрел на неё растерянным взглядом, а вот Павел сразу вставил своё слово:
– Аэлита, я чего-то не понял… А кто в ЗАГСе, когда её спросили, согласилась стать моей женой? И не ты ли случайно собственноручно поставила подпись на документе?
– Да, Аэлита… – растягивая слова, произнёс Сергей Петрович. – Если вы так сильно хотите получить развод, тогда почему вы вообще вышли замуж за моего сына?
– Я это сделала, чтобы сбежать со своим женихом. Моя мама была против него и поэтому решила познакомить меня с вашим сыном, который своей настойчивостью буквально изводил меня. В конце концов, он даже предложил мне выйти за него замуж. Тогда я договорилась со своим женихом, что соглашусь, но мы с ним уедем перед регистрацией в ЗАГСе. Я просто хотела таким образом поставить на место и маму, и вашего сына. Но мой жених не приехал за мной, а я психанула и вышла замуж за вашего сына. Теперь я очень жалею. Я не знаю, где сейчас мой жених. Мне очень нужно его найти и попросить прощения, но перед этим я должна получить развод. Умоляю, помогите мне его получить!
Сергей Петрович взялся за голову:
– Умоляю, остановитесь. У меня от вас обоих сейчас мозги вскипят. Я ничего не понимаю… – мужчина вздохнул и подложил скрещенные руки под подбородок. – Хотя… кое-что мне всё-таки ясно. Если бы ты, Павел, не сделал Аэлите это нелепое предложение, то этой каши бы не было.
У Аэлиты от этих слов перехватило дыхание. Неужели её услышали?
– Да-да, Сергей Петрович, – взволнованно произнесла она. – Я… я ему с самого начала говорила, чтобы он не заваривал эту кашу, а он…
– Папа, ты что? – перебил её Павел. – Я ведь теперь женат. Разве ты не об этом мечтал?
– Я мечтал, чтобы мой сын сначала повзрослел, а потом женился. А не наоборот!
– Серёжа, не волнуйся так, – произнесла Мария Борисовна, коснувшись плеча своего мужа.
У Аэлиты, словно крылья за спиной выросли после такой поддержки. Она расправила плечи и произнесла:
– Сергей Петрович, вы всё верно говорите. Но я не собираюсь тратить время и считать обиды. Я только хочу верить, что эта ситуация скоро утрясётся, и я смогу вернуться в свой город. А ваш сын останется здесь и будет продолжать играть с судьбами людей в своём адвокатском театре. Мне искренне жаль тех людей, которых он будет защищать.
Павел на это сначала усмехнулся, а потом спросил:
– Аэлита, скажи мне, пожалуйста, с чего ты это взяла?
Она отвернулась, закатив глаза к потолку. Её начало тошнить.
– Как же я устала от этих разборок!
Резко дёрнувшись, она встала из-за стола, но Павел остановил её, поймав за руку.
– Постой. Мы не договорили, – он встал напротив неё. – Я не буду с тобой разводиться. Хочу, чтобы ты уяснила это окончательно и не вмешивала в наши дела моих родителей.
– Наши дела? Да нет у нас с тобой никаких дел! И ты обязан дать мне развод.
– Аэлита, зачем ты опять это начинаешь? Мы позавчера с тобой обо всём договорились, а ты снова подняла эту тему.
– Потому что я не хочу оставаться замужем за тобой, а в словах твоего отца я почувствовала понимание.
– И на что ты надеешься? Аэлита, я перестал слушаться родителей лет с пятнадцати. С тех пор я думаю только своей головой. Вся проблема в том, что ты до сих пор не можешь понять, что за свою ошибку, тебе всё равно придётся ответить. Никто не спасёт тебя от ответственности за то, что ты сама сделала.
– И что? Из-за того, что я поддалась мимолётному порыву гнева, я должна оставаться за тобой замужем всю жизнь? Так, по-твоему, мне нужно ответить за свою глупость? Не слишком ли это высокая цена? Кроме того, неужели тебя совсем не волнует то, что я люблю Максима?
– Я не понимаю, Аэлита… Когда ты особенно нуждалась в его помощи, он повёл себя как размазня. Как ты можешь продолжать любить его?
– Максим – не размазня! – выкрикнула Аэлита с высоко поднятой головой. – Если он не приехал за мной, значит его лишили всякой возможности сделать это. Я знаю свою маму. Не удивлюсь, если она приказала держать Максима за железной решёткой, чтобы он не помешал нашей свадьбе.
– Аэлита, ты хотя бы слышишь, что за бред ты несёшь. Петров – взрослый человек. Если он не позволит, то с ним никто не сможет поступить как с тряпичной куклой. Хватит его оправдывать. Он этого не стоит.
– Не смей поливать Максима грязью. Я запрещаю тебе даже произносить его имя!
– Я буду говорить про него так, как посчитаю нужным. Моё мнение о нём не изменится из-за твоих запретов. И я буду продолжать пытаться открыть тебе глаза на то, что он не достоин тебя.
– Не достоин? – Аэлита развела руками. – А кто же тогда, по-твоему, достоин меня? Ты что ли? Серьёзно? Да женившись на мне, ты поступил не умнее быка, набросившегося на красную тряпку. Теперь я понимаю, почему ты не хотел брать в жёны ни одну из своих бывших подружек. Они тебе слишком легко доставались. А я… та, которая сказала тебе нет и на которую не подействовали твои дешёвые приёмчики обольщения… Ты же меня знаешь восьмой день. Тебе самому-то не стыдно за свой глупый поступок?
– Мне стыдно только за тебя перед своими родителями. Они наверняка надеялись, что им достанется сноха поумнее тебя.
Они оба повернулись в сторону родителей Павла, которые открыв рот, наблюдали за ними. Аэлита совсем забыла о том, что они с Павлом были не одни.
– Что ж, значит тебе за меня стыдно… А ты думаешь мне не стыдно, что ты стал моим мужем? Твоё решение жениться на мне – это решение не героя, а слабака, который не смог честным путём заполучить понравившуюся ему девушку.
