Екатерина Шерив
У любви есть время
Она взяла книгу, к которой у неё импульсивно потянулась рука. Это оказался «Маленький принц», написанный на оригинальном французском языке. Аэлита купила её после первых занятий в институте. Она решила, что должна обязательно её прочесть, как только выучит французский язык назубок.
А вот «Портрет Дориана Грея» она уже начала. Раньше она не думала о том, что читать книги на языке оригинала так интересно. Это было путешествие в мир другой культуры, где каждая строчка – это загадочный шифр, разгадывание которого было для неё величайшим удовольствием.
Аэлита оглядела свою комнату потерянным взглядом. Её взгляд остановился возле кровати на стене, обклеенной листочками с надписями. Она посмеялась, потому что вспомнила, как мама отругала её за дырки в стене после ремонта.
Здесь была вырезка из школьной газеты, где написали про её победу на конкурсе чтецов. Она выиграла, когда в шестом классе рассказала с выражением стихотворение Александра Сергеевича Пушкина «Мороз и солнце: день чудесный!» Она особенно гордилась этой победой, потому что после неё полюбила литературу как предмет искусства.
А ещё здесь висели разные «мотивашки». Аэлита, не отрывая от них взгляда, подошла к кровати и присела на колени.
«Только тот человек свободен, который вполне сознаёт своё человеческое достоинство».
Бертольд Ауэрбах
«Искусство любить – это умение сочетать темперамент вампира со скромностью анемона».
«Первая настоящая любовь девушки – её отец».
Марисоль Сантьяго
Бумажка с последним изречением, принадлежавшем Марисоль Сантьяго, была старой и потрёпанной. Ведь Аэлита повесила её на стену, когда ей было лет двенадцать.
Она бережно погладила беленький листок бумажки, на котором был расписан месячный график отжиманий для пресса. Аэлита вспомнила, что так и не прошла этот «курс» полностью, потому что всё время забывала качать пресс каждый день.
Потом она увидела свою фотографию, вставленную в рамку. Она была сделана в день её выпускного вечера. Аэлита заказала её у профессионального фотографа. На этом фото она сидела за столом, а её ладони поддерживали подбородок. Аэлита загадочно глядела вдаль и улыбалась. Как будто она смотрела в прекрасное и светлое будущее. Нет, её взгляд говорил не о надежде. В нём читалась твёрдая уверенность в этом.
А ещё в этой комнате она играла в куклы и прятала бездомных животных. Здесь они со школьными подружками разговаривали на разные темы, смотрели фильмы, смеялись, веселились… Столько воспоминаний! И в этой комнате она должна будет оставить своё детство и беспечную юность. Ей настала пора взрослеть.
Аэлита так расстроилась, что прослезилась. Если бы мама смогла понять её, они с Максимом спокойно бы поженились, и у неё была бы возможность возвращаться сюда. Как же тяжело с этим расставаться… Но другого пути нет. Ей придётся пожертвовать дорогим, ради того, чтобы обрести то, что ей было ещё дороже.
Немного успокоившись, Аэлита прошла в ванную: умылась и переоделась. Сегодня было жарко, поэтому лёгкое платье приталенного силуэта в голубых тонах, украшенное абстрактным узором было кстати. Облачившись в это платье, она собралась выйти из комнаты, как вдруг вспомнила, что хотела обсудить с Максимом вопрос, успеет ли он закончить все свои дела к завтрашнему дню.
Аэлита набрала его номер, а когда Максим ответил, она задала волнующий её вопрос. Максим сказал, что поскольку регистрация брака запланирована на четыре часа дня, то он точно всё успеет. Они обговорили детали «побега» и Аэлита, вздохнув с облегчением и пожелав Максиму хорошего дня, отключила связь, а потом вышла из комнаты.
Подходя к кухне, Аэлита уловила звуки шипящего на сковороде масла и почувствовала запах блинчиков.
Во время завтрака мама сообщила, что сегодня пригласила на обед Павла. Аэлите это совсем не понравилось, но она изо всех сил постаралась скрыть недовольство. Ведь осталось потерпеть всего чуть-чуть.
Макая блинчик в блюдце со сметаной, Аэлита подумала, а может ей удастся сегодня сделать так, что Павел всё-таки откажется от идеи связываться с ней? Ведь для Аэлиты важен был не факт того, что они с Максимом сбегут у ЗАГСа, а то что она сможет доказать Павлу и маме, что они не правы. Ей было бы также приятно видеть, как Павел, оскорблённый и униженный, при маме покидает её дом, также как и видеть их лица в момент побега возле ЗАГСа. Если у неё получится всё сделать сегодня, то они с Максимом уедут в Екатеринбург не завтра, а чуть позже. И так будет проще.
Точно! Оставшееся время до прихода Павла Аэлита решила потратить на составление плана.
***
Павел пришёл ровно в полдень. В тот момент, когда он постучался в дверь, Аэлита проходила мимо, и ей пришлось впустить его в квартиру. Он держал в руках два букета белых и красных роз: первый он вручил Изабелл, второй – Аэлите.
Когда букет оказался в руках Аэлиты, она сдержанно поблагодарила Павла, испытывая при этом некоторую растерянность. Через пару секунд ей пришло в голову поставить цветы в вазу. Она направилась в свою комнату и поняла, что Павел последовал за ней.
– А у тебя тут… мило, – сказал Павел, рассматривая всё вокруг и закрывая за собой дверь.
Аэлита ничего не ответила. Она взяла с подоконника прозрачную вазу, наполнила её водой из графина, а потом поставила в неё розы.
– Зачем ты пришёл? – спросила Аэлита, не отрываясь от процесса установки цветов в вазу.
– Как зачем? Тебя увидеть. И ещё хотел узнать подробности твоего согласия.
Аэлита почувствовала, что он подошёл очень близко к ней, и повернулась в его сторону.
– Что?
– Ты поняла, – он ненадолго опустил глаза в пол, а потом посмотрел на неё. – Аэлита, я рад, что ты согласилась. Но почему ты так резко изменила своё мнение?
Она полностью развернулась к нему и, глядя в глаза, произнесла:
– Решила прислушаться к маме.
Его глаза забегали туда-сюда, а лоб немного сморщился.
– К маме-то прислушиваться можно, но решение всё равно принимаешь ты. И я хочу знать причину.
– Вчера ты сам пытался убедить меня выйти за тебя замуж, мотивируя это тем, что рядом с тобой я ни в чём не буду нуждаться, – ответила Аэлита, рассматривая точку на потолке.
– И это всё?
– А разве о беззаботной жизни мечтают не все девушки? – спросила она и сложила руки на груди.
Лицо Павла с каждым её ответом становилось всё мрачнее.
В этот момент в комнату постучалась Изабелл. Она позвала Аэлиту помочь ей принести сюда обед. И Аэлита отправилась вместе с ней на кухню.
Через минуту они с мамой вернулись в комнату с подносами в руках. Они расставили еду на маленьком журнальном столике, который Изабелл прикатила в центр комнаты. А потом Аэлита ещё раз сбегала на кухню и наполнила водой графин почти до краёв. Когда всё было готово, Изабелл ушла, пожелав приятного аппетита.
За обедом они почти не разговаривали. Павел только спросил, кто приготовил еду. Аэлита ответила, что мама и на этом воцарилась тишина.
Аэлита мельком наблюдала за Павлом. Весь его вид говорил о том, что он не был расслаблен. Видимо, он ожидал услышать, что она согласилась выйти за него замуж, потому что от него без ума. Но не тут-то было! К тому же, он ещё не знал, что она для него сегодня «приготовила».
Они ели курицу по-французски, а ещё на столе был овощной салат, гранатовый сок и графин с водой. Потом Аэлита сходила на кухню и принесла кофейник.
Она аккуратно налила кофе себе в чашку, а затем подошла к Павлу, чтобы налить кофе ему. Но, когда Аэлита стала это делать, её рука дрогнула, и она опрокинула чашку с горячим напитком на его тёмно-серую рубашку. Он резко вскочил из-за стола.
– Ой, прости, я не хотела! – выкрикнула она.
– Ты это что специально?
– Ну что ты? Как ты мог так подумать! У тебя ожог останется. Нужно что-то холодное…
Аэлита взяла со стола полный графин с водой и плеснула его содержимое на Павла.
– Ты сошла с ума?!
Лицо Павла напряглось, и он стиснул зубы.
– Ой, извини, пожалуйста, – продолжала оправдываться Аэлита. – Тебе, наверное, нужно что-то похолоднее. Я сейчас принесу лёд.
Она направилась к выходу, но Павел поймал её за руку.
– Стой! Никуда ты не пойдёшь.
В этот момент Аэлите пришлось встретиться с ним глазами. Павел смотрел на неё ледяным взглядом, а потом медленно покачал головой. Она испытала лёгкое чувство стыда. Как будто он дал понять, что она была не права, поступая так с ним. Аэлита мысленно разозлилась на себя за эти чувства. Откуда они взялись? Ведь она добивалась противоположного. Усилием воли она вернула себя в прежний настрой.
– Но тебе нужен лёд. Иначе останется ожог.
– Зачем ты это сделала?
– Я уже сказала, что не нарочно…
– Хватит врать! Чего ты добиваешься? Чтобы я вышел из себя? Не дождёшься!
Павел начал расстёгивать пуговицы на своей рубашке.
– Что ты делаешь?
– В таком виде я отсюда не уйду.
Он снял рубашку, и Аэлите пришлось обратить внимание на его тело. Она отвернулась, приложив растопыренные пальцы ко лбу. Только этого ей не хватало!
– В чём дело, Аэлита? – услышала она его голос. – Тебе что-то попало в глаз?
– Ничего мне в глаз не попало! – огрызнулась она.
Аэлита заставила себя собраться. Она в своём доме! Это не она должна испытывать смущение, а ему должно быть стыдно за своё нахальное поведение!
Она резко повернула голову в его сторону и, сдвинув брови, сказала:
– Таких наглецов как ты я ещё не встречала. Но тебе меня не победить. Да, я специально вылила на тебя кофе! И мне очень жаль, что в моих руках был всего лишь кофейник, а не ведро!
– Зачем? Что я тебе сделал? – спокойно спросил Павел.
– Я хочу, чтобы ты ушёл, – ответила Аэлита, сжав кулаки.
– Значит, ты отказываешься выходить за меня замуж?
– Да, – закивала она. – Уходи отсюда и никогда не возвращайся. Неужели ты захочешь терпеть рядом такую жену, которая тебе постоянно врёт и готова даже покалечить?
Пару секунд Павел смотрел на неё, прищурив глаза, а потом сказал:
– Значит, ты сегодня показываешь мне продолжение своего спектакля из серии «на что я способна ради того, чтобы оказаться правой»? Аэлита, ты думаешь, что испугаешь меня своим враньём и маргинальными повадками? Это бесполезно, потому что я знаю – это просто твоя защитная реакция. Ведь ты мне не доверяешь. По твоим выходкам я могу только решить, что ты очень изобретательна, но мне этого мало. Я всё больше убеждаюсь, что только женившись на тебе у меня появится возможность по-настоящему узнать тебя.
– Ты ошибаешься. Мои, как ты сказал, маргинальные повадки и враньё – это часть меня. И если ты сейчас не хочешь признавать этого, то в будущем можешь очень пожалеть. Возможно, да, я немного переигрываю, но это всё равно я. Хотя и далеко не вся.
– Ладно, я готов играть по твоим правилам, – усмехнувшись сказал Павел, перекидывая свою скомканную рубашку из одной руки в другую. – Я так понимаю, что наша свадьба всё-таки остаётся в силе, потому что я, как видишь, всё ещё здесь?
Аэлита ничего не ответила, а только отвела от него глаза, а Павел продолжил:
– Поэтому возьми мою рубашку, постирай, высуши и погладь.
Аэлиты почувствовала, как её рот приоткрылся, а руки машинально опустились вниз.
А потом Павел ещё и бросил в неё рубашку.
– Ты моя будущая жена, так покажи, на что способна.
Аэлиту прошиб холодный пот. Она зажала рубашку в кулаке и бросила ему в лицо.
– Вот именно, я твоя будущая жена. И пока ты не имеешь права ничего от меня требовать. Я в своём доме, чёрт возьми!
Павел отбросил рубашку на пол.
– Я не уйду отсюда, пока моя рубашка не будет чистой и сухой, ясно? Представь, что скажет твоя мама, когда узнает, что ты натворила и что не хочешь заглаживать свою вину.
– Ах, вот ты как…
Аэлита подняла рубашку с пола и подошла к компьютерному столу. Она выдвинула ящичек и достала из него ножницы.
– Нет… Ты же не собираешься… – пробормотал Павел. – Зачем тебе эти ножницы?
Она была рада, что ей удалось немного сбить спесь с этого наглеца. Её уже достала его уверенность в том, что ему можно всё и что он может всё!
Аэлита выкрикнула:
– Только сдвинься с места, и я раскромсаю твою рубашку на лоскутки!
Она приставила к рубашке ножницы, готовая в любой момент резать.
– Не смей этого делать!
Павел подбежал к Аэлите и попытался отобрать у неё ножницы. Он был силён и изворотлив. Не желая становиться побеждённой, Аэлита с силой надавила на ножницы. Раздался звук режущейся ткани.
– Нет! Порезала всё-таки, – заключил Павел, рассматривая ровную линию разреза в области шеи. – Ну и ладно! Теперь ещё и зашивать будешь.
– Ещё чего захотел!
– Что здесь происходит? – с этими словами в комнату вошла Изабелл. Её чёрные глаза метали молнии.
– Мама, выгони его отсюда! – закричала Аэлита, показывая рукой на Павла.
– Что? Выгнать меня?! Когда она обожгла меня горячим кофе, она облила меня водой из графина и она порезала мою рубашку.
– Лита, как ты себя ведёшь? Павел – наш гость, – покачивая головой, проговорила Изабелл.
Аэлита смотрела в изумлённое лицо мамы и просто поражалась, сколько же в её поведении было театральщины.
– Он – твой гость, мама. Ты его сюда позвала. А я веду себя нормально. И я ничего не хочу для него делать, – она слегка запрокинула голову.
Павел на несколько секунд опустил взгляд, а потом выпрямился и произнёс.
– Ты говоришь, что ничего не хочешь для меня делать… Просто я вдруг вспомнил наш вчерашний вечер в ресторане. Ты кое-что всё-таки хотела для меня сделать. Помнишь?
Аэлита округлила глаза и посмотрела на маму.
– О чём ты, Павел? – задала вопрос Изабелл.
– Что-то не припомню точные слова… До того, как согласиться выйти за меня замуж, ваша дочь говорила мне насчёт какого-то предложения…
Аэлита отрицательно замахала головой:
– Что ты несёшь? – возмутилась она. – Это было не предложение, а просто вариант того…
– … как сделать так, чтобы я оставил тебя в покое. И этим вариантом было…
– Заплатить тебе! – закончила за него Аэлита.
– Лита… – развела руками Изабелл.
– Да, точно, – Павел не унимался. – Но она предлагала расплатиться со мной не деньгами, а…
– На чём мы остановились? – Аэлита подняла руку вверх. –Ладно. Я постираю твою рубашку. Дай её сюда, – сквозь зубы произнесла она.
– Вот и хорошо, – сложив руки, сказал Павел.
Аэлита подошла к Павлу и, вырвав у него рубашку, шёпотом произнесла:
– Только попробуй ей рассказать свою извращённую версию, и я раскромсаю твою рубашку так, что из неё можно будет собирать пазл.
И она громко топая ногами, ушла в ванную.
***
«Какая же я идиотка…» – думала про себя Аэлита, стоя в ванной с рубашкой в руках.
Ей было тошно от чувства побеждённости. Ей казалось, что эти двое за дверью смеялись над ней.
Павел вывернул её же слова наизнанку, а потом преподнёс их маме в таком виде, что она мгновенно почувствовала себя неловко. Но она ничего плохого не сделала! Она даже не имела ввиду ничего такого! Да как только этому типу удаётся каждый раз выкручиваться?
Если уж говорить откровенно, то если бы не это проклятое шампанское, у Аэлиты ни за что бы не повернулся язык спросить Павла не хочет ли он с ней переспать. Нет, больше она не возьмёт ни капли алкоголя в рот!
Аэлита включила стиральную машину и поставила стирку. Так конечно дольше, но не унижаться же ей до стирки вручную. Ну почему всё вышло так? Она же планировала довести Павла до такого состояния, чтобы он выбежал из её дома так, что пятки бы засверкали. А теперь «последствие» от её собственного плана крутилось в стиралке. Неужели ей правда придётся ещё сушить, зашивать и гладить её? Нет, она уж точно не этого добивалась…
Когда Аэлита вышла из ванной, то увидела, как мама и Павел улыбаясь, беседовали, расположившись на диване.
– Лита, мы обсуждаем свадьбу, – сказала Изабелл, заметив её и блеснула улыбкой.
– Без меня?
– Теперь ты пришла, и мы можем обсудить её с тобой.
Аэлита присела с краю на диване и вопросительно посмотрела на окружающих.
– О чём же речь?
– Речь о том, что на свадьбе не будет гостей кроме меня и Мари, матери Павла.
– Об этом я и так догадывалась. О чём ещё? Вы так мило беседовали.
– Павел рассказывал о своём доме в Москве. По его словам, он просто чудесный. Двухэтажный, да и ещё с небольшим садом. Прелесть! Надеюсь, вы меня как-нибудь пригласите к себе в гости?
– Конечно, моя будущая тёща, – ответил ей Павел.
У них были такие довольные лица, что у Аэлиты создалось впечатление, что они знакомы много лет. Ей оставалось только гадать над тем, как между ними могли возникнуть тёплые приятельские отношения, когда они чуть ли не в первый раз вообще разговаривали друг с другом.
– Ну ладно, я пойду, – сказала Изабелл. – Не буду мешать. Ведь у вас осталось так мало времени.
– Нет. Время у нас ещё только впереди, – заявил Павел, глядя на Аэлиту.
Изабелл ушла, закрыв за собой дверь. Пару минут Аэлита и Павел сидели на диване молча.
Аэлита старалась успокоиться. Ведь Павел не станет её мужем по-настоящему. Зачем же тогда из-за этого переживать?
Она не могла дождаться завтрашнего дня, когда это закончится, и они с Максимом уедут отсюда. Ещё и эта рубашка теперь! Этот Павел ушёл бы отсюда раньше, если бы не её же собственный план.
– Аэлита, раз я здесь надолго, может, поговорим о чём-нибудь? – спросил Павел.
– Я понятия не имею, о чём с тобой говорить.
– Расскажи что-нибудь о себе. Ты родилась в этом городе?
– Да.
– И училась здесь?
– Я учусь в Екатеринбурге. Сейчас я здесь на летних каникулах.
– На кого ты учишься?
– Не важно.
– Ну, ладно, – выдохнул Павел. – А я родился и вырос в Москве. И институт тоже там закончил.
Аэлита промолчала, уставившись в точку на полу.
– Какой твой любимый фильм?
Она вскочила с дивана и выкрикнула:
– Перестань!
Павел встал вслед за ней.
– Чего ты опять заводишься? Мне же просто интересно…
– Тебе это не интересно. Ты просто заполняешь паузу вот и всё!
– Хорошо. Я больше не буду задавать тебе подобное вопросы. Мне на самом деле не так уж и интересны ответы на них. Знаешь, я сейчас смотрю на тебя и…
Он замолчал, и это заставило Аэлиту остановить на нём свой взгляд.
– И… что? – пробормотала она, бегая глазами по его сосредоточенному лицу.
– … и думаю о нашем вчерашнем поцелуе.
Он шагнул навстречу ей, от чего сделал расстояние между ними невыносимым для Аэлиты. Она хотела уйти, но сзади неё оказалась стена.
– Не подходи ко мне так близко, – сказала она, приподняв руку и выставив указательный палец наверх. Это создало преграду между ними, и Павел немного «сдал назад».
– Я предупреждаю тебя, полезешь опять ко мне целоваться, я закричу.
– Не думаю, что ты так сделаешь, – он сделал паузу и, улыбнувшись, заговорил глубоким тихим голосом. – Ты такая красивая… Ты похожа на сундук с сокровищами, который пока закрыт для меня… Что же мне сделать, чтобы его открыть… Я не знаю…
Его зелёные глаза просвечивали её как рентген. От этого она почувствовала, как будто ей перекрыли кислород, и ей стало труднее выдыхать из себя воздух. За пару секунд кислорода в ней скопилось столько, что она с трудом сдерживала дыхание. И тут случилось чудо: послышался щелчок. Стиральная машина сделала своё дело. И как вовремя!
Аэлита дёрнулась с места. Исчезнув из поля его зрения, она ворвалась в ванную комнату и закрыла за собой дверь.
Громко выдыхая из себя скопившийся воздух, она почувствовала своё бешеное сердцебиение. Что же с ней происходит? По идее, ей не должно быть трудно отталкивать Павла. Ведь в том, что ей был нужен не он, она была уверена. Проблема была в том, что Павел ни о чём её не спрашивал, а просто делал так, как ему хотелось. Его непредсказуемость вызывала у неё растерянность.
Слава богу, что скоро всё закончится. Несмотря на то, что это случится уже завтра, Аэлита чувствовала, что время тянется так…
Рубашка!
Опомнившись, Аэлита вытащила рубашку из машинки. К её радости она была почти сухой.
Она вышла на балкон и развесила рубашку. Дул сильный тёплый ветер. Какое счастье!
– Аэлита?
Она вздрогнула, почувствовав, что Павел встал в дверном проёме.
– Чего тебе? – спросила она, не глядя на него.
– Тебя никто не заставляет выходить за меня замуж. Только скажи об этом и мы всё отменим.
Аэлите пришлось признать, что ей не удалось избавиться от Павла ни вчера и ни сегодня. Что ж, тогда её план побега с Максимом у ЗАГСа остаётся в силе. Боже… Опять ей придётся наклеивать на своё лицо кающееся выражение.
Она протяжно выдохнула, опустив голову и положив обе руки на бельевую верёвку. Побыв пару секунд в таком положении, она медленно развернулась к нему:
– Нет, извини… Наверное, это всё нервы. Я по-прежнему хочу выйти за тебя замуж.
– Хорошо, раз так, – ответил Павел и, отойдя в сторону, открыл ей путь из балкона в комнату.
Аэлита прошла к дивану, села на него и схватила журнал.
Она заметила, что Павел отошёл к балконному окошку и стал разглядывать вид.
Не прошло и десяти минут, как Аэлита снова отправилась на балкон, проверить, не высохла ли рубашка. Она услышала, как Павел, глядя на неё, усмехнулся. Дотронувшись до влажной ткани, Аэлита вздохнула и вернулась в комнату, а потом снова уселась на диван.
Просидев несколько минут за машинальным перелистыванием страниц журнала, она опять пошла на балкон. На этот раз рубашка оказалась чуть влажной. Аэлита сняла её с верёвки и направилась к столу. Она чувствовала, что Павел не отрывал от неё глаз, но старалась не показывать, что замечает это.
Она открыла верхний ящичек стола и достала оттуда чёрные нитки с иголкой и ножницы. Снова, заняв место на любимом диванчике, она изо всех сил старалась сосредоточиться на шитье.
Чтобы немного ослабить напряжённую обстановку, Аэлита взяла пульт и включила телевизор. Она даже не взглянула на экран. Пусть только эта убийственная тишина разбавится любыми бормочущими звуками.
Шум телевизора помог Аэлите отвлечься от прикованного взгляда Павла, и она быстро расправилась с шитьём. Ей даже понравился результат: шов выглядел таким аккуратным, ровным, просто ниточка к ниточке и почти незаметным. Аэлита догадывалась, что Павел, переступив порог своего дома, скорее всего отправит эту рубашку в мусорное ведро. Но, не смотря на это, она была рада, что смогла взять себя в руки.
Пришёл черёд глажки. Аэлита почти забыла, что Павел был где-то рядом. Утюг скользил в её руках точно нож с маслом по бутерброду. Несмотря на приличный темп, всё у неё получалось замечательно. Не прошло и пяти минут, как рубашка была выглажена идеально, без единой складочки.
Аэлита сделала глубокий вдох и зашагала в сторону, где стоял Павел. Она молча протянула ему рубашку. Он взял её в руки и, задержав на ней свой взгляд, вышел из её комнаты.
***
Аэлита стояла в коридоре своей квартиры и смотрела на себя в зеркало: белоснежное платье, фата – всё так красиво и омерзительно одновременно. Если бы это была её свадьба с Максимом, но…
Несмотря на неприязненное отношение к этому событию, Аэлите пришлось признать, что выглядела она шикарно: лёгкий макияж, её длинные распущенные волосы, атласное платье с кружевом, расшитым крупными стразами, о котором можно было только мечтать, болеро с кружевным узором на плечах, перчатки и туфли – всё это делало её принцессой.
Изабелл не могла наглядеться на дочь, то и дело повторяя как она прекрасна. Но Аэлите хотелось снять это платье, смыть макияж, переодеться в простую одежду и прогуляться с Максимом по какому-нибудь живописному месту…
Какая же она глупая! Ведь совсем скоро именно это она и сможет сделать! Осталось только дождаться Павла, доехать до ЗАГСа и всё! Потом они с Максимом уедут. Аэлита невольно улыбнулась и заметила, что мама внимательно наблюдала за ней.
И тут прозвенел звонок в дверь.
Наконец-то!
Начался её путь к освобождению и к счастью. Она дождалась! У Аэлиты внутри всё зацвело. А Изабелл, улыбаясь во всё лицо, пошла открывать дверь.
Павел вошёл в квартиру и весь сиял. На нём был изысканный смокинг идеального чёрного цвета, галстук-бабочка и, разумеется, кипельно-белая рубашка, чуть видимая на груди.
Да, он почти добился того, чего хотел. Но очень скоро его будет ждать разочарование.
– Аэлита, ты выглядишь просто потрясающе, – не скрывая восхищения, произнёс Павел.
– Давайте не будем терять время, – сказала Аэлита, поправив юбку платья и сделала шаг к входной двери.
– Секундочку! Я возьму свою сумку и твою, Лита, захвачу, – сказала Изабелл и вышла из коридора.
Аэлита бросила последний взгляд на дверь своей комнаты. Она её ещё увидит. Когда мама одумается, они с Максимом обязательно вернутся сюда.
– Аэлита, я понимаю, тебе не хочется уезжать из родного города и из родного дома, – услышала она слова Павла. – Но поверь, у меня в Москве тоже неплохо.
Она удивилась тому, что он догадался о её чувствах. Но говорить с ним об этом ей не хотелось и она ничего не ответила на его слова.
– Я готова. Идёмте? – произнесла вернувшаяся Изабелл, держа в руках две сумки.
– Да, – сказал Павел и, взяв Аэлиту за руку, вывел из квартиры.
***
Поездка в машине оказалась ещё одним испытанием для Аэлиты. Всю дорогу её мучило непреодолимое желание поскорее увидеть лица мамы и Павла, когда она подбежит к Максиму, а потом они уедут на его машине. Из-за этого Аэлита не могла усидеть на месте и изо всех сил старалась изобразить, что с интересом разглядывает вид из окна. Хотя со стороны это, наверное, выглядело будто она сидит на иголках.
Когда машина остановилась около ЗАГСа, Аэлита протяжно выдохнула. Совсем скоро наступит момент, который перевернёт всю её жизнь.
У входа в ЗАГС стояла Мария Борисовна, мать Павла. Она была одета в жёлтое прямое платье, а её голову украшала белоснежная шляпка.
Павел выбрался из машины, помог выйти из неё Изабелл, потом открыл заднюю дверцу и подал руку Аэлите. Она приняла его жест, а потом впервые обратила внимание на его машину – чёрная Тойота Рав четыре.
Выбравшись из машины, Аэлита сразу стала оглядываться по сторонам. Но Максима нигде не было видно. Где же он?
Аэлита больше не могла стоять на месте. Она сделала робкий шаг в сторону ЗАГСа, а потом обернулась вокруг. Никаких машин, кроме той, на которой они приехали, она не видела. Ей пришлось сделать второй шаг. На улице было тихо. Даже ни звука приближающейся машины. Аэлита почувствовала, что кто-то взял её за руку. Максим? Нет. Это был Павел. Но где же Максим? Он опаздывает? Нет, опаздывать ни в коем случае нельзя! Дорога каждая минута! Он что так и не приедет за ней? Но он не может так с ней поступить. Он же любит её. Что происходит?
– Лита, идём, – услышала она голос мамы.
Конечно! Что же ей ещё делать? Она ведь собралась замуж.
Аэлита посмотрела на окружающих её людей: и мама, и Павел улыбались ей.
В её груди разгоралось пламя. Максим не приехал за ней. Что ж, похоже не остаётся больше ничего, кроме как выйти замуж. Максим ещё горько пожалеет о том, что так с ней поступил!
Она резко дёрнулась и закричала так громко, что окружающие вздрогнули.
– Ну и чего вы встали?! Идёмте, раз уж пришли! – и она уверенными шагами направилась к дверям ЗАГСа.
Когда Аэлита открыла дверь и вошла внутрь незнакомого помещения, то в последней надежде решила обернуться. Но она увидела перед собой только освещённую солнцем улицу. Без машин и людей. Она наблюдала, как яркий уличный свет постепенно скрывался за закрывающейся скрипучей дверью ЗАГСа. И вот стало темно. Ей казалось, что за этой дверью остался весь свет её жизни.
Она смутно осознавала происходящее. Аэлита не различала, сон это был или явь, когда отвечала «да» на вопрос: «Согласны ли вы выйти замуж?», ставила подпись, а после этого возвращалась той же дорогой к машине Павла.
Максим уже должен появиться. Пусть теперь ему будет больно, когда он увидит её замужем за другим!
Она вышла на улицу, но других машин, кроме той, на которой её привезли, не было. Ей до сих не верилось, что Максим так с ней поступил…
Потом все, включая Марию Борисовну, сели в машину, которая тут же тронулась с места. Аэлите было всё равно, куда они направлялись.
– Лита, попей воды, – услышала она голос Изабелл, которая протягивала ей пластмассовый стакан.
Аэлита выпила содержимое стакана. Больше она ни о чём не думала. Просто смотрела в окно на проплывающие мимо пейзажи: красивые зелёные деревья и голубое небо. Это было последним, что она увидела, перед тем как заснула.
***
Открыв глаза, Аэлита не могла понять, где находилась. Она лежала на двуспальной кровати в свадебном платье. На ночном столике был включен бра.
Она взялась за голову и стала кидать панические взгляды в разные стороны.
Через несколько секунд Аэлита начала вспоминать, как после посещения ЗАГСа и «маминой водички» она проснулась в машине Павла на заднем сидении. Её куда-то везли, а за окном уже стемнело. Аэлита то кричала, то умоляла Марию Борисовну и Павла отпустить её. А они только предлагали ей воды, перекусить или переодеться. Аэлита объявила, что не будет есть и пить, раз они отказываются её отпускать. Потом она сняла с себя фату, разорвала в клочья и бросила в Павла.
Она думала, что у Марии Борисовны, глядя на эту сцену случится сердечный приступ. Зато человек, которого она на самом деле хотела вывести из себя, просто взял то, что осталось от её фаты, скомкал и положил в бардачок. Аэлита в ответ на это стукнула кулаками по автомобильному сиденью. Потом она свернулась в углу, зарылась головой в колени и через несколько минут заснула до утра.
Следующий день был ужасно тяжелым. Аэлита до вечера не соглашалась есть, но часам к девяти чувство голода взяло верх и она съела огромный бутерброд. После подкрепления у неё снова началась истерика. Она заявила, что выбьет стекло в машине перед следующим постом ГАИ и будет кричать, что её везут силой. Мария Борисовна просила её успокоиться, а потом протянула бутылку воды. Аэлита осушила её до дна и отключилась, как и после маминой воды в пластиковом стаканчике. И вот она здесь…
Через несколько секунд она услышала шаги за дверью. Аэлита вся съёжилась, ожидая, что в комнату сейчас кто-то войдёт.
Этим человеком оказался Павел.
– Аэлита, ты проснулась? – входя в комнату, спросил он. – Как ты себя чувствуешь?
Она посмотрела на него, покачивая головой.
– Что же я натворила?..
Он в ответ только пожал плечами.
Аэлита приложила руку ко лбу:
– Нет, не может быть! Это была ловушка? Или я сама во всём виновата… Я же собственными руками…
– Аэлита, спокойно… – сказал Павел.
– Где я?
– Ты у меня дома. В Москве.
– Боже, я себя убить готова…
Аэлита чувствовала такую досаду, что ей хотелось рвать на себе волосы. Она сама испортила себе жизнь. Поддалась минутному порыву злости. Нужно было просто отказаться от свадьбы, а она…
С Максимом наверняка что-то случилось и он не смог приехать за ней. Теперь она замужем. И как ей объяснить свой поступок Максиму?
