Екатерина Шерив
У любви есть время
Через три секунды Павел принёс Аэлите то, что она попросила.
Она приложила наушники к животу и включила плеер.
– А это точно поможет? – спросил Павел, сморщив лоб.
– Надеюсь. Иначе она просто сделает дырку в моём животе.
Аэлита продолжала стараться дышать глубже. После того как наушники оказались на её животе с каждой минутой у неё это стало получаться всё лучше. Неприятные ощущения стали проходить.
– Вроде успокоилась, слава богу, – запрокинув голову к потолку, сказала Аэлита.
– Точно? Тебе лучше? – спросил Павел, и она услышала его частое дыхание.
Аэлита мельком взглянула на него, а потом утвердительно махнула головой.
– Я так испугался за вас, – произнёс Павел.
Искреннейший тон его голоса просто вынуждал отреагировать на его слова, посмотрев ему в глаза.
Но в этот момент Аэлита побоялась сделать это. От его последних слов у неё возникло чувство, что он переживал ещё больше, чем она. Но Аэлита не смогла разделить это чувство с ним. Вместо этого ей захотелось плакать. Она еде сдержала себя.
– Всё… давай спать, – расправляя на себе одеяло, произнесла она. – Я устала. А наушники… Пусть Эмма ещё немного послушает музыку.
Павел ничего не сказал. Он выключил свет и стал устраиваться. Аэлита придвинулась к нему и положила голову ему на плечо. Она давно не делала этого. Но ей не хотелось думать о причинах своих действий.
Устроившись поудобнее, она почувствовала себя лучше и заснула.
Больше в эту ночь она не просыпалась.
***
Пока Настя и Денис жили с ними в доме, Аэлита пребывала в приподнятом настроении. Они с Настей подружились, и много времени проводили вместе: часами болтали о беременности и обменивались мнениями.
На одной из прогулок по книжным магазинам они откопали кулинарную книгу будущей мамы, которая привела их в восторг. Они убедили Маргариту Васильевну взять рецепты из этой книги и готовить им по ней.
Аэлита помогала Насте подбирать мебель для их будущей квартиры. Из-за стеснения в денежных средствам им приходилось поломать голову над тем, чтобы найти хорошую мебель за «недорого». Аэлита очень увлеклась этим непростым поиском и могла часами вместе с Настей просматривать сайты, соотносить цены и заниматься подборкой дизайна.
Им было весело и интересно друг с другом, но время летело быстро, и вопрос с квартирой молодожёнов благополучно разрешился: через две недели после свадьбы Настя и Денис въехали в новое жильё.
Аэлита была рада за них, но расставание не далось легко и подруги прощались чуть ли не плача. Но они договорились, что будут продолжать общаться, навещая друг друга в гостях.
Так и случилось. Они виделись почти каждый день то в её доме, то в их с Денисом квартире. Настя работала в текстильной промышленности художником по росписи ткани. Она расписывала шторы специально для своего будущего ребёнка и Аэлита помогала ей. Настя разработала оригинальную композицию из сюжетов советских мультфильмов. Работа была очень кропотливой, но увлекательной.
Время шло и в одно прекрасное летнее утро у Аэлиты начались схватки. Павел в этот день был дома. Он быстро отвёз жену в больницу.
Аэлита немного волновалась, но роды прошли хорошо, и на свет появилась долгожданная Эмма.
Она родилась седьмого июня. Именно в тот день, год назад, когда поженились её родители. Аэлита и Павел долго смеялись над этим.
На свою дочурку Аэлита не могла наглядеться; Эмма была такой крошечной, несмотря на то, что весила четыре с лишним килограмма.
Когда Аэлиту с дочкой выписали из больницы, к ним в гости стала часто приезжать Мария Борисовна. Она помогала Аэлите с Эммой и давала много полезных советов.
Настя тоже не забывала подругу и тогда, когда не могла приехать, звонила Аэлите. В день рождения Эммы Насте сообщили, что у неё будет мальчик. Эта новость сделала её ещё счастливее, несмотря на то, что с родителями у неё по-прежнему были напряжённые отношения.
Аэлита наслаждалась материнскими заботами: новая роль ей очень нравилась. Её дочурка с каждым днём становилась всё красивее. Эмма родилась с ярко-голубыми глазами, и ей хотелось, чтобы цвет её глаз не изменился и остался, как у неё. Но со временем они стали зелёными, как у Павла. Но Аэлиту это не расстроило, ведь у её крошки была светленькая кожа и редкий пушок чёрных волос.
Эмма не доставляла Аэлите лишних хлопот. Она легко засыпала, у неё был хороший аппетит, а в моменты слёз Аэлита быстро распознавала, что расстраивает её малышку. Она устраняла эту проблему, и Эмма сразу переставала плакать.
На несколько дней в Москву приезжала Изабелл. Она была рада видеть свою внучку. Наблюдая за мамой, Аэлита ощущала, что внутри неё просыпаются сильные чувства. Ей было сложно сказать какие именно, потому что она не позволяла себе думать об этом. Аэлита говорила с мамой исключительно об Эмме. Изабелл несколько раз пыталась поговорить с ней о её жизни с Павлом, но Аэлита отвечала односложно. Только об Эмме она готова была говорить часами и в самых ярких эмоциях.
Павел проводил с дочерью немного времени. Он был завален работой и возвращался домой очень поздно. Аэлите казалось, что он просто не представлял, что делать с такой крохотной малышкой. Он мог несколько минут стоять у кроватки Эммы и просто рассматривать её. Что творилось в эти моменты в его голове, Аэлита могла только догадываться. Она не решалась ни о чём его спрашивать.
В ноябре родила Настя. Роды у неё прошли не так гладко как у Аэлиты. Настя мучилась целых семнадцать часов, прежде чем на свет появился её сынишка, которого она назвала Пётр. Малыш родился здоровым, а Настя, оправившись от трудных родов, не могла нарадоваться сыну.
Через пару дней, после того как Настя родила Петю, к ней в больницу приехали её родители и у них состоялся серьёзный разговор.
За эти месяцы жизнь у Дениса и Насти устоялась. Карьера Дениса шла в гору и их семье хватало не только на самое необходимое. После длительных переговоров родители сдались и, наконец, помирились с дочерью. Ключевую роль в их перемирии сыграл новорождённый Петя. Оказывается, так звали Настиного папу. Аэлите и Павлу оставалось только радоваться за своих друзей.
***
Когда Эмме исполнился год, Аэлита вынуждена была признать, что Павел изменился. Она уже не могла сослаться на сомнения и надежды, что всё наладится само собой. Он по-прежнему мало интересовался дочерью, а с Аэлитой стал вести себя отстранённо. Они практически не разговаривали друг с другом. Павел приходил с работы уставшим и недовольным. Пару раз она пыталась поговорить с ним, но он игнорировал её вопросы или давал ничего не значащие ответы.
Поначалу это мало заботило Аэлиту: все её мысли были сконцентрированы на дочери.
Но спустя неделю после празднования первого дня рождения Эммы в доме раздался звонок. Вика подошла к телефону и попросила хозяйку взять трубку.
– Аэлита, привет. Это Дэн.
– Привет, Денис.
Звонок ей показался странным. Денис никогда раньше ей не звонил.
– Мне нужно поговорить с тобой. Это насчёт Павла. Знаешь, он меня сильно беспокоит…
– Почему он тебя беспокоит?
– С ним что-то происходит. В последнее время он стал таким грубым. Того и гляди пошлёт весь мир куда подальше.
Денис сделал паузу и продолжил:
– Аэлита, он проигрывает одно дело за другим. Он под угрозой увольнения. Ты знаешь, что с ним творится?
– Проигрывает дела?.. Ничего себе… – ахнула Аэлита. – Денис, я понимаю, о чём ты говоришь, потому что вижу его каждый день. Но я не могу ничего от него добиться… Он не хочет со мной разговаривать.
– Плохо дело… Ведь он всегда был таким энергичным, предприимчивым, у него была масса идей… А сейчас ему не до чего. Весь в своих мыслях. С клиентами разговаривает так, как будто они ему платят за одно присутствие. Это очень похоже на депрессию.
– Но у нас всё хорошо. Эмма… от неё просто глаз не отвести. Я и не знаю, что тебе сказать… – Аэлита развела руками. – У него нет причин для депрессии.
– Какая-то причина всё-таки есть… Я пытался поговорить с ним, но это бесполезно. Он замкнулся в себе. – Денис сделал паузу. – Аэлита, прошу тебя, поговори с ним ещё раз. Мне кажется… не обижайся, пожалуйста, на меня, но я думаю, что дело в тебе.
– Во мне? – удивилась Аэлита. – Но я ничего плохого ему не сделала.
– Я не говорю, что ты сделала ему что-то плохое. Но… проблема в ваших отношениях.
– В наших отношениях?.. – Аэлите не понравились эти намёки. В голове судорожно забегали дурные мысли. – Денис, если ты что-то знаешь, то говори прямо? У него кто-то есть?
– Аэлита, нет…
– Тогда о чём ты говоришь?
В трубке послышались виноватые ужимистые звуки.
– Аэлита, извини меня. Я не должен лезть в ваши дела. У Павла никого нет. Даже не сомневайся в этом. Поверь, если бы это было так, то я бы об этом знал и тебе не звонил. Просто… попробуй ещё раз поговорить с ним. Пожалуйста, попытайся. А то я уже не знаю, что делать. Не хочу, чтобы он погубил себя. Я стольким ему обязан. Когда-то он помог мне и теперь, когда настала моя очередь, я ничего не могу сделать. Я чувствую себя никчёмным другом.
– Денис, ты что?.. Это ты-то никчёмный друг? Да такого друга как ты ещё поискать надо.
– Спасибо. Ну так… что ты скажешь?
– Я попробую, Денис, но… я не уверена, что смогу достучаться до него, – сказала Аэлита и шумно выдохнула.
– Ты главное попробуй. А дальше – посмотрим. Спасибо тебе.
– Пока не за что.
– Есть за что. Удачи тебе.
***
После этого звонка Аэлита стала внимательнее наблюдать за мужем. Он мог прийти с работы, зайти в комнату и лечь спать даже не поздоровавшись с ней. В таком состоянии она даже боялась его о чём-то спрашивать. Ей казалось, что он мог обойтись с ней до такой степени грубо, что она не выдержит. Но иногда Аэлита замечала, что его подавленное настроение передавалось ей. У неё возникало желание подойти к нему и просто обнять. Потом ей становилось стыдно за такие мысли. Ведь он из-за чего-то сильно переживал, а она решила с помощью объятий избавить его от таких страданий. Это же глупо!
Аэлита считала, что Денис ошибался в том, что дело было в их с Павлом отношениях. Ведь они жили в мире и с момента, когда она сообщила ему о беременности, они больше не занимались выяснением отношений. Между ними всё было ясно. У них была семья: он зарабатывал деньги, а она заботилась об их дочери. Все были здоровы. Чего ещё ему могло не хватать?
Иногда Аэлита замечала в его глазах какой-то вопрос, обращённый к ней. Это случалось, когда она пыталась добиться от него определённого ответа. Например, она спрашивала: «Что завтра попросить Маргариту Васильевну приготовить на ужин?» А он отвечал, что не знает, а она продолжала настаивать. И тогда он в течение нескольких секунд странно смотрел на неё. Этот невысказанный вопрос казался ей таким знакомым. Но ей не удавалось разгадать его, как она не старалась это сделать.
Время шло, но ничего не менялось. Аэлита больше не могла этого выносить. В конце концов, Павел отец её дочери!
Однажды, когда он вернулся с работы поздно вечером, она решилась поговорить с ним.
В тот вечер Павел вяло поздоровался с ней, а потом стал собираться в ванную. Он копался в шкафу в поисках чего-то. Аэлита в это время лежала в кровати и листала журнал.
Она спросила его:
– Почему ты опять так поздно?
– Я тебе уже раз сто говорил, что у меня полно работы, – ответил Павел, а потом резко бросил рыться в шкафу. Он опустился на край кровати, взявшись за голову. Аэлите опять передались его чувства. Ей стало его так жаль. Она хотела помочь ему. Её потянуло к нему, и она приблизилась к тому месту, где он сидел, всё ещё поддерживая голову рукой.
– У тебя болит голова? – спросила она.
– Немного. Жара, наверное…
Откуда у неё это сильное желание обнять его? Сомкнуть руки на его груди и положить голову ему на плечо? Аэлите было трудно бороться с этими чувствами. Ей казалось, что они вырывались за пределы её тела. Но это же было глупо! Он её почти не замечает. Зачем ему такая форма поддержки от неё? Она опять заставила себя не обращать внимания на эти мысли.
– Скажи мне, что происходит? – задала она вопрос.
Павел медленно развернулся к ней и посмотрел туманными глазами.
– А что может происходить?
– Это я у тебя спрашиваю.
– По мне, так всё нормально.
– Нормально?
– Да, всё нормально.
Он попытался улыбнуться, но головная боль или ещё что-то ему этого не позволили. Он зажмурился, а потом опять взялся за голову.
– Пойдём. Я хочу тебе кое-что показать, – сказала Аэлита, а потом встала с кровати и, взяв Павла за руку, подвела к детской кроватке, в которой начала бодрствовать недавно проснувшаяся Эмма.
– Это твоя дочь, – объявила Аэлита.
– Ты в своём уме? Я вообще-то в курсе
Павел понял её буквально и ответил в тоне униженного. Она пропустила мимо ушей его грубость. Не ради высказывания обид она затеяла этот разговор.
– А я так не думаю. Знаешь, я всегда думала, что упрямее меня нет человека на земле, но ты составил мне достойную конкуренцию. Поэтому я не буду тратить время на то, чтобы вымолить у тебя признание: мне это не удастся. По себе это знаю. Лучше взгляни на неё.
Аэлита указала жестом на дочь и спросила:
– Ничего не замечаешь?
– Она… прекрасна… – Павел наклонял голову в разные стороны, пытаясь лучше разглядеть Эмму.
– Это знают и без тебя. Спроси любого и он это скажет. Я тебе о другом говорю.
– Аэлита, я тебя не понимаю, – качая головой, проговорил Павел. – Я пойду в ванную…
– Я ещё не закончила, – скомандовала Аэлита и Павел, на удивление, послушался. Он развернулся и посмотрел на неё круглыми глазами, а Аэлита продолжила:
– Если ты посмотришь внимательнее, то увидишь, что это твоя дочь.
Аэлита взяла малышку на руки. Эмма потёрла глаза, а потом стала произносить набор непонятных звуков, подёргивая мать за волосы.
– Посмотри… – улыбнулась Аэлита, коснувшись щеки дочери. – У неё такие же зелёные глаза, как и у тебя. А её волосы… Они такие же чёрные, как и у меня, но уже сейчас видно, что они станут волнистыми и жёсткими, как и твои волосы.
Павел, морща лоб, смотрел то на жену, то на дочь.
– Когда-то давно я потеряла веру. И вот, – Аэлита взглянула на дочь, – я её нашла. Если бы не это маленькое существо, я не знаю, была ли я сейчас жива.
Аэлита одним уверенным движением отдала дочь в руки Павла.
– Я не знаю, что там с тобой происходит, но хочу напомнить тебе, что есть на свете человек, кроме тебя самого, которому ты нужен и которому нужна твоя любовь.
Она опять уловила в его глазах этот невысказанный вопрос. Аэлита вся напряглась, ожидая, что вот сейчас он всё расскажет ей, но он этого не сделал, а перевёл взгляд на Эмму, которая стала звонко смеяться, подёргивая отца за нос и уши.
Аэлита продолжила:
– И этот человек твоя дочь. Когда тебе опять станет плохо, просто вспомни о ней и о том, что ты ей нужен. Она уже любит тебя. Не дай, чтобы эта любовь потерялась.
После этих слов Аэлита вышла из комнаты. Боялась ли она? Конечно, боялась. Её муж был не в лучшем расположении духа, а сейчас там с ним была её дочь. Но она была и его дочерью. Ей ничего не оставалось, как довериться ему.
Аэлита спустилась вниз и провела в гостиной около получаса. На большее её не хватило. Она поднялась в комнату, открыла дверь и увидела, как Павел играл с Эммой на кровати. Свидетелем такой картины она ещё не была. Аэлита облегчённо выдохнула и вошла в комнату.
Она присоединилась к ним и как бы между прочим стала расписывать все достоинства Эммы. Её рот не закрывался, а Павел выглядел растерянным и с трудом воспринимал новую информацию. Но Аэлиту обнадёживало то, что он с интересом слушал её.
С этого дня Аэлита каждый вечер стала делать так, чтобы Павел проводил как можно больше времени с Эммой. Это привело к тому, что однажды она поняла: её помощь больше не нужна. Павел сам первым делом после работы спешил увидеть дочь, а потом подолгу играл с ней.
Она была рада, что ей удалось убедить Павла в том, что дочь нуждается в его внимании, а он – в её. Аэлита часто вспоминала, как он поддержал её, когда она узнала, что ждёт ребёнка. Если бы не та уверенность в завтрашнем дне, которую он тогда дал ей… Она даже боялась представить, что тогда могло случиться. А теперь «заблудился» он, и пришла её очередь указать ему дорогу.
***
Однажды Аэлита перебирала постиранные вещи Эммы, а Павел возился со своими бумагами. Эмма в это время играла с Маргаритой Васильевной в своей комнате, которую родители недавно оборудовали для своей малышки.
Павел вдруг сообщил Аэлите:
– Знаешь, мне кажется, прошло уже достаточно времени, и настала пора мне вернуться в свет.
– О чём ты?
– Я о светских тусовках для юристов. Как ты знаешь, я давно их не посещал.
Конечно, Аэлита помнила о них. Точнее, об одной из них: необычные сборы, коктейль, поцелуй с Носиком, а потом… Аэлита взглянула на платьице своей дочери, которое держала в руках. Не много ли всего случилось за один вечер?
– Значит, ты решил возобновить всё это? – спросила Аэлита, аккуратно складывая платье Эммы для глажки.
– Давно пора. Мне нужны новые знакомства. Кроме того в этом году их устраивают только четыре раза. Июньскую и июльскую вечеринки я уже пропустил, но на августовскую и сентябрьскую обязан попасть, – сказал Павел, а потом отложил бумаги и уселся на кровати, распределив локти по коленям. – Могу тебя сразу же успокоить. Я не собираюсь брать тебя с собой.
– Ты изменяешь своим принципам.
– Ты хочешь пойти?
– Конечно нет. Я просто так сказала.
– Ясно. Тем более я бы не хотел, чтобы ты встречалась с Носом. В последнее время у нас с ним началась открытая война. Точнее, у него со мной, потому что мне до него нет никакого дела.
– Открытая война? – удивилась Аэлита. – Что же ты ему сделал?
– Он проиграл одно дело. Клиент подал апелляцию, которую не отклонили. Дело передали мне, а я его выиграл.
– Наверное, он просто рвал на себе волосы?
– Не то слово! С тех пор, у меня стали пропадать важные бумаги из кабинета. Мне даже пришлось перевести своего секретаря из приёмной к себе.
– Что же он за человек? Лучше бы поучился у других людей как нужно работать, а не пакостничал.
– Увы, но ему не интересно самосовершенствование. Он предпочитает другие методы, – пожал плечами Павел.
– Так ты пойдёшь один?
– Конечно, нет. Ты что забыла? – засмеялся Павел. – На такие мероприятия нельзя ходить одному.
– Прости, запамятовала, – Аэлита приняла кающееся выражение лица. – Тогда с кем ты пойдёшь? Может, со своим секретарём? Если он, конечно, женщина.
– Да, он, как ты сказала, действительно женщина, – Павел потёр ладони. – Но, хотя она и старается выглядеть шикарно, ей почти пятьдесят лет.
– Какая жалость… – растягивая слова, произнесла Аэлита. – Так ты откроешь мне эту великую тайну?
– Прости, я понимаю, что ты умираешь от ревности, поэтому я расскажу тебе о своих соображениях…
– Во-первых, ты обольщаешься, – перебила его Аэлита, подняв руку, – а во-вторых, у тебя на этот счёт есть только соображения?
– Насчёт обольщения я бы с тобой поспорил, а вот мои соображения… Я думал взять с собой Вику.
– Вику? Горничную?
– Да, а что?
– Но она такая глупышка. Её самый большой талант – это болтать и распространять сплетни.
– Просто я думал взять того, кто каким-то образом связан с моей жизнью.
– Возьми с собой лучше Аню. Она гораздо серьёзнее. Хотя…
– Вот именно. Аня замужем и у неё довольно консервативные взгляды.
– А Маша?
– С Машей тоже не всё просто. Видишь ли, когда-то давно она была в меня влюблена, а если я ей это предложу, то она может подумать, что…
– Я поняла. Что ж, бери с собой Вику, – сказала Аэлита и, взяв в руки стопку белья, понесла её к гладильной доске. – Ничего сложного ей там делать не придётся. Но только… в качестве кого ты её с собой возьмёшь?
– В качестве своей любовницы. Кого же ещё?
– Ты что так прямо и представишь её всем?
– Там не нужно никого представлять, – вставая с кровати, произнёс Павел. – Все и так всё поймут. Думаешь, я там один такой?
Павел улыбался ей так, как будто хотел на что-то спровоцировать. Кажется, она дала ему кучу поводов думать, что ему это удалось. Её руки уже раз пятнадцать зачем-то пригладили и без того гладкую поверхность гладильной доски.
– Какая гадость! – сморщившись, произнесла она. – Знаешь, делай, что хочешь, но только не говори мне больше про эту грязь.
Павел медленно подошёл к ней и встал напротив.
– На случай, если в твоей головке появились вопросы… – сказал он и упёрся руками в гладильную доску. – С Викой у меня никогда ничего не было.
Его пристальный взгляд начал выводить Аэлиту из себя. Она услышала своё шумное дыхание через нос. Но через пару секунд вдруг поняла, что поддаваться на его провокации было глупо. Она тоже распределила руки по краю гладильной доски и, посмотрев ему в глаза, произнесла:
– Спасибо, что сообщил, но я ни о чём таком не думала. Единственное, чего я не понимаю, так это того, зачем тебе нужно играть этот спектакль с Викой? Этим ты же вываляешь собственную семью в грязи.
– Моя работа никак не связана с моей семьёй, – сказал Павел, глядя Аэлите в глаза, а потом наклонил голову. – Мне всё равно, что они подумают.
В этот момент Аэлита увидела в его взгляде столько невысказанного. Она не могла понять, что именно он скрывал от неё, но была вынуждена признать: несмотря на внушительный срок их совместной жизни, она почти не знала этого человека. Аэлита чувствовала, что внутри себя он скрывал от неё множество секретов.
– Я знаю, что с тобой бесполезно спорить, поэтому не буду тратить силы, – сказала Аэлита, опустив глаза в пол. – Поступай, как знаешь.
Она решила выпить чай на кухне, чтобы немного прийти в себя после этого разговора. Но как только Аэлита развернулась, чтобы выйти из спальни, в комнату вошла Вика, которая держала в руках стопку постельного белья.
– Вика, как хорошо, что ты пришла, – обратился к ней Павел. – У меня к тебе есть деловое предложение.
– Какое?.. – сморщив лоб, спросила девушка.
– Видишь ли, я должен присутствовать на одном важном мероприятии, на которое просто необходимо прийти с женщиной, – сказал Павел, сцепив руки в замок. – Моя жена не может пойти со мной по причинам, которые я не буду озвучивать. Поэтому я решил предложить тебе составить мне компанию. Что ты думаешь об этом?
– Даже не знаю, Павел Сергеевич… – проговорила Вика, потерев руки о белый фартук.
– Я заплачу тебе как за дополнительные рабочие часы.
После этих слов Вика опустила взгляд со слабой улыбкой в пол, а потом, пригладив свои собранные в пучок чёрные волосы, спросила:
– А когда нужно идти? И… что мне нужно будет делать?
– Это будет через неделю. А делать тебе ничего особенного не придётся. Смотри, мы туда приедем, я тебя угощу коктейлем, – Павел, сделав ударение на последнее слово, посмотрел на Аэлиту, – несколько раз сходишь со мной поздороваться с коллегами, потом посидишь за барной стойкой, да и, собственно, всё.
– Я так понимаю, что это… особенный вечер, – теребя пальцы, сказала Вика. – У меня нет для него подходящего платья.
– Не беспокойся. Думаю, моя жена не откажется тебе в этом помочь?
Аэлита поймала его веселящийся взгляд, а потом, посмотрев в сторону, кивнула в ответ.
– Отлично, – ещё шире улыбнувшись, произнёс Павел.
От этой увертюры к предстоящему спектаклю у Аэлиты пропало желание пить чай. Она включила утюг и приступила к глажке.
***
Вика была на седьмом небе от счастья. Этот вечер обещал быть запоминающимся. Она давно мечтала побывать на подобном мероприятии, но её туда никто не приглашал. Наконец-то ей улыбнулась удача!
Её хозяйка не поскупилась и одолжила Вики шикарное платье, сказав при этом, что она может его не возвращать. Вика была в восторге! Ведь это было облегающее вечернее платье длиной в пол из синего атласа с разрезом на спине и кружевной накидкой. С её распущенными чёрными волосами оно смотрелась просто сногсшибательно.
Когда они с Павлом прибыли на место, Вика не привыкшая бывать в таких местах, находилась под впечатлением. Всё здесь было таким богатым: женщины разодеты в дорогущие платья, а на их шеях сверкали бриллианты, а мужчины – в элегантных смокингах и белых рубашках. А какая обстановка: несколько круглых столиков разбросанных по всему залу, который напоминал аристократическую гостиную в королевском дворце.
Павел представил её нескольким юристам, которым она определённо понравилась. Они все улыбались ей и целовали руку. Вика чувствовала себя одной из главных героинь этого вечера.
Затем Павел посадил Вику за барную стойку и заказал для неё коктейль. Она услышала, как он шепнул бармену, чтобы коктейль был слабоалкогольным настолько, насколько это было возможным. Из-за этого Вика почувствовала себя ребёнком. К чему приходить в такие дорогие места, если тебя заставляют хлебать из разукрашенного фужера обыкновенный лимонад?
Потом Павел, предупредив, что отправляется заводить новые знакомства, оставил Вику одну. Но она не расстроилась. Ведь здесь было полно богатых юристов.
Вика сняла с себя кружевную накидку, открыв плечи и вырез на груди, а потом подозвала бармена и заказала для себя настоящий коктейль, в основе которого была водка. Неизвестно сможет ли она ещё когда-нибудь попасть на подобную вечеринку. Слава богу, она прихватила с собой деньги и могла позволить себе то, что ей нравилось. Вика и подумать не могла, что её далеко небедный хозяин зажмёт для неё хороший коктейль.
Когда она, наслаждаясь вкусом коктейля и двигаясь в такт музыке, сидела на высоком барном стуле и улыбалась, то вдруг услышала позади от себя:
– Ты с Казариным?
Вика обернулась и увидела напротив себя симпатичного брюнета с серыми глазами.
– Да… А что? – задала вопрос Вика.
– Просто хотел узнать… кто же ты такая? – спросил парень, не сводя с неё глаз.
– Меня зовут Вика. А кто вы?
– Вика… – в мягкой интонации произнёс он. – А я Саша.
– Очень приятно, – сказала Вика и улыбнулась.
– Значит, ты подружка Казарина?
– Да! Что-то в этом роде, – Вика решила придать своей персоне красивый образ. Во время поездки в машине её хозяин определённо дал ей понять, что на этой вечеринке им было необходимо разыграть пару.
– Как же тебе удалось заставить его взять тебя с собой? Ведь он вроде как… женат? – спросил Саша и присел на барный стул рядом с ней.
Вика «включила» актрису.
– Женат, да. Но его жена ему уже поднадоела, – она хихикнула. – Ведь они женаты уже два года.
– Могу себе представить. Значит, ты своим появлением избавила его от рутины?
Она засмеялась ещё звонче.
– Именно. Вообще-то я работаю в его доме.
– Неужели?
Вика, отхлебнув из бокала, продолжила:
– Он же с ней только из-за ребёнка. А я вношу немного разнообразия в его скучную семейную жизнь.
– Наверное, это неблагодарный труд. Ты же для него на вторых ролях, а всё самое-самое достаётся только его жене.
– Это так, но ведь всё может поменяться… Возможно когда-нибудь он решится и разведётся с ней. Я могла бы стать прекрасной мамой для Эммы. И мне бы даже не пришлось портить фигуру, чтобы рожать ему детей.
Вика прикусила язык. Похоже она далековато зашла в своей фантазии. Видимо, третий заказанный ею коктейль был лишним…
– Всё это может оказаться лишь пустыми мечтами. – Саша взял её руку и нежно провёл по ней кончиками пальцев. – Вика, ты заслуживаешь лучшей жизни. Не такой, какую тебе предлагает Казарин.
– О чём ты говоришь?.. – растягивая слова, спросила Вика.
– Вика, скажи, чего ты хочешь от жизни?
Она откинула длинные пряди своих чёрных волос за спину и немного пригнулась, продемонстрировав своё декольте.
– Ну, я хотела бы, чтобы у меня наконец-то появился настоящий парень, который дарил бы мне подарки, водил по интересным местам… А я бы перед ним в долгу не осталась… – ответила Вика, не отрывая от него взгляд.
Саша сразу улыбнулся и провёл по ней глазами снизу вверх, а потом спросил:
– Вика, а ты не хочешь прогуляться со мной? Тут недалеко…
***
– Эл, проснись. Скорее просыпайся, – услышала Аэлита сквозь сон и открыла глаза.
Павел будил её, присев на край кровати.
– Что такое? Что-то с Эммой? – чуть шевеля губами, спросила она.
– Нет. С ней всё в порядке. Ты проснулась?
– Сейчас.
Аэлита приподнялась в кровати и потёрла глаза.
– Что случилось?
В ответ на её вопрос Павел шумно вздохнул.
– В чём дело? Это как-то связано с твоей вечеринкой? – допытывалась Аэлита. – Что-то с Викой? Ну, говори…
– Да, да, да… Понимаешь… – Павел провёл рукой по своим волнистым волосам. – Вика… и этот Нос…
– Вика и Александр Носик? Что они?..
– Они переспали.
– Что?! – громко переспросила Аэлита, а потом прикрыла рот рукой, поглядывая на кроватку, в которой спала Эмма. Удостоверившись, что не разбудила свою малышку, Аэлита спросила:
– Но… как ты узнал?
– Она сама мне рассказала. Он напоил её, и Вика мне всё выложила по дороге домой.
Аэлита была в шоке от этой новости. Она не могла представить, как кому-то могло прийти в голову всерьёз связаться с этим типом. У него же слово «подлец» было на лбу написано. Какая же Вика глупая!
– Мы должны были предупредить её насчёт него… – цокнула Аэлита. – Надеюсь, никто об этом не знает?
– Пока нет. Но он будет распространять сплетни. К тому же их видели вместе. Я опять по уши в грязи из-за него… – сказал Павел и опустился на кровати, уткнувшись руками и лицом в ноги Аэлиты, укрытые одеялом.
– Мне очень жаль… – проговорила Аэлита, качая головой.
– Эл, ты должна пойти со мной в следующий раз, – быстро произнёс Павел, резко приподнявшись с кровати.
– Нет, – произнесла Аэлита и прижала к себе колени. Ей показалось, что словом «должна» и своим тоном Павел не оставлял ей выбора.
– Пойми, мне сейчас очень нужны новые знакомства. Чтобы оставаться на плаву моё имя должно быть у всех на слуху. И не как адвоката-скандалиста с запутанной личной жизнью, а как хорошего специалиста…
– Ты хотя бы слышишь себя? – перебила его она. – После того, что сегодня было, ты просишь меня сопровождать тебя?
– Я понимаю, что ситуация в разы усложнилась, но… тебе нужно будет просто там присутствовать. Даже разговаривать ни с кем не придётся. Я бы не уговаривал тебя, но это будет заключительный и самый большой сбор. На него придут Дэн с Настей и даже с Петей. Мы тоже можем взять с собой Эмму.
– Ещё чего? Брать ребёнка в этот дурдом. Что она там увидит?
– Нет, ты не понимаешь. Смотри, с задней стороны здания, где будет проходить это мероприятие, есть детская площадка. Там соберутся мамы со своими детьми. Ты сможешь к ним присоединиться, пока я буду заниматься своими делами. Ты даже не заметишь, как пролетит время. Главное, чтобы погода была хорошая, – Павел сделал паузу. – Ну правила такие идиотские… я понимаю. Мужчин, которые приходят на такие мероприятия одни, воспринимают, как неудачников. Якобы потому, что они не могут даже пару себе найти на вечер, а что уж говорить о работе.
