Артём Сергеевич Семёнов
Легенда о Расколе: Первый ход
Глава 6
Осколки былого величия
"Харал – существо, перекочевавшее в Лирийский пантеон из верований западных полисов. Считается что он, Харал, сопровождает умерших в царство Лакрии" – Божества и культура им поклонения.
Данктор. Провинция Сетенрия. Северные провинции Лирии.
День уже стремился к полудню и они, не смотря на то, что у замковых стен были еще утром, за это время так и не сдвинулись с места. Ягоро нервно ходил из стороны в сторону, аккуратно переступая через обломки каменной кладки, буквально через каждые три шага бросая взгляд на Лиана. Хоть он и знал, что его брата это не поторопит, по крайней мере такое действо его немного успокаивало и скрашивало ожидание. Лиан же, со всей присущей ему дотошностью, проверял целостность каждой, даже самой не значительной, части снаряжения и арсенала.
– Может я пойду гляну одним глазком? – Не выдержал Ягоро, но Лиан, по началу, как будто даже не услышал его, продолжая осматривать иглы на предмет трещин.
– Нет, – наконец ответил он, совершенно не собираясь аргументировать свой ответ.
– Почему?
– Потому что.
Лиан так и не отрывался от своего дела, тогда как Ягоро остановился, сложив руки на груди и смотрел на него, явно намекая, что ждет более развернутый ответ.
– Нам итак приходится идти без должной подготовки, – пояснил Лиан, – и из нас двоих ты лучше действуешь при спонтанных ситуациях. К тому же мы не знаем, что внутри и разделяться в такой ситуации – не лучшая идея.
– Без должной подготовки? – Посмеялся Ягоро. – Да ты уже столько времени полируешь шмотки!
– И удивлялся бы, что ты не делаешь то же самое, если бы мог.
– Знаешь, возможно, для тебя это прозвучит странно, – явно намекал на сарказм Ягоро, – но у нас, людей, есть более интересные занятия, чем полдня выискивать в идеальных шмотках мельчайшие изъяны.
– Мне это не интересно, – на полном серьезе, как и всегда, ответил Лиан, – однако от состояния этих шмоток может зависеть успех задания.
– Бла-бла-бла… – передразнил его Ягоро. – О Боги, должен же был уже привыкнуть за столько-то лет!
– Ты и привык, а бессмысленная болтовня – это твой защитный механизм, выработанный за столько-то лет.
– Ты мог бы не анализировать меня хотя бы вслух?
– Почему?
– Потому что бесит!
"Потому что бесит" записал себе в маленькую книжечку Лиан, сделав пометку на слове "бесит" с отсылкой на нужную страницу, и вернул ее в дальний карман сумки.
– Ты мог бы сделать это перед выездом, – снова замельтешил Ягоро, – пока я с огромным удовольствием подавил бы подушку.
– Ты спал достаточно.
– О, вот тут ты не прав…
– Это ты так считаешь. Твое оптимальное время сна, учитывая время, когда ты уснул, составило бы семь с половиной часов. Расчеты грубые, но погрешности не значительные.
– Чисто статистически в спокойное время я сплю по одиннадцать часов минимум. Слышишь? Минимум!
– Я бы не стал называть бесцельное валяние в кровати, где двадцать шесть процентов времени ты проводишь с открытыми глазами и тридцать четыре – ворочаясь, сном. Я уж молчу, что это время ты тратишь ни на что…
– Странно, что ты вообще на такое обращаешь внимание, – скривился Ягоро так, что это можно было видеть даже в маске и капюшоне.
– Странно, что ты не обращаешь. Это, все-таки, твой организм.
– Пусть так, это все равно улучшает мое эмоциональное состояние, что, отмечу, очень даже полезно и от этого успех зависит не меньше, чем от железок. Хотя сегодня я бы наверно улучшил свое эмоциональное состояние по другому, – внезапно сменил тон Ягоро, сел на каменный обломок под стеной и мечтательно глянул на небо. – Холодное утро. Я, с голым торсом и перекинутым через плечо полотенцем, наскорях, спасаясь от холода, забегаю в баню, а там она. Неловкая ситуация, я должен выйти. Она краснеет, пытаясь прикрыть свое, идеальное во всех отношениях, тело полотенцем, а я, собрав все силы в кулак, смело прижимаю ее к себе. А дальше…
– В твоей шее оказывается ее кинжал, – прервал монолог Лиан, – и то в лучшем случае.
– Это с чего бы? – Возмутился Ягоро.
– С того, что за всю дорогу Юки тебе ни слова хорошего не сказала, за исключением таких формальностей как «С добрым утром».
– Да что ты можешь понимать? – Посмеялся Ягоро, – Таким образом она лишь дразнит меня. Вот увидишь, оказавшись в такой ситуации с ней наедине – она бы мне не отказала.
– А причинно-следственная связь указывает скорее на кинжал, – отвлекся от своего занятия Лиан.
– Пойми братец, женщины – существа еще более странные, чем ты. Очень часто «Нет» в их понимании значит «Я вся твоя»… Ну а иногда и кинжал в горле, это тоже верно. Тут уж как повезет.
– Нет такого понятия как «Везение». Я уверен, если приложить достаточно усердия и тщательно систематизировать все наблюдения, можно будет составить достаточно подробную схему поведения и на ее основе избавиться от неприятных неточностей в общении.
– Узнай женщина об этой схеме – назло сделает все наоборот или вообще устроит намеренный хаос, в котором сам Харал ногу сломит.
– Что ж, мне явно не хватает практики в общении с противоположным полом, – отметил Лиан, сделав еще одну пометку в книжечке. – Пора внутрь.
– Ну наконец-то!
***
"Лакрия – темная владычица тьмы, судьбы и смерти. Единственная из Темных Богов, поклонение которой не воспрещается" – Божества и культура им поклонения.
Они прошли центральный двор, в середине которого стояла совершенно не тронутая обсидиановая статуя Лакрии с глазами из пурпурита, черепом в одной руке и кинжалом в другой. Одна из створок массивных, деревянных ворот давным-давно слетела с проржавевших петель и лежала на каменном, поросшим травой, полу, тогда как другая все еще с трудом держалась, но со скрипом двигалась в разные стороны под дуновением сквозняка.
Лиан резко остановился перед входом, а рука приготовилась выхватить кинжал с поясницы. Ягоро сразу же положил руку на рукоять и немного освободил лезвие. Несколько секунд они простояли не подвижно, после чего Лиан отрицательно помотал головой и Ягоро вернул кинжал в ножны.
– Жутковатое место, – отметил Ягоро, осматривая старые развалины. – Интересно, им самим приятно было жить в таких обстановках?
– Не думаю, что в прошлой эре тут все было настолько заброшенно, – без намека на иронию ответил Лиан.
– Я не про беспорядок! Ясное дело, что тогда тут все было целым… Наверно.
Они прошли по широкому коридору внутрь, аккуратно обходя трещины в полу. Ягоро развернулся и пошел спиной вперед, осматривая высокий, арочный потолок. Поняв, что там нет ничего интересного, он резко развернулся и нос к носу встретился с одной из каменных горгулий.
– Вот про что я говорил, – указал он пальцем на морду существа, с приплюснутым, свинячим носом, показательно, будто с отвращением, отклонившись назад.
– Николас Хоулт в своих работах предполагал, что, так называемый, готический стиль создавался для намеренного устрашения подданных.
– Я думаю умение поднимать армии трупов итак хватало для устрашения, а вот эти чучела больше походят на форму фетишизма.
– Ты считаешь, что такие статуи могут вызывать у кого-то слепое обожание?
– Почему нет? В мире полно больных на голову людей. Один, вон, страной правит, другой идет впереди меня.
– "Неуважение – оскорбление мировосприятия другого существа, исходя из сугубо личных пониманий мира", – процитировал Лиан.
– Это кто такую чушь сказал?
– Ты.
– Мудрый человек. И я не оскорблял, а констатировал факт. Не может нормальный человек симпатизировать подобному уродству. И вообще, почему я оправдываюсь перед человеком, не умеющим обижаться?
Коридор от тронного зала отделялся пятиметровым арочным проемом, однако стена вокруг этого проема уже давно осыпалась и лежала по бокам от нее грудой бесформенных камней, освещенной падающими, с трещины на потолке, солнечными лучами. Длинный зал начинался с полуразрушенной скрижали с давно выцветшими надписями, сделанными на древне-лирийском. Зал был явно длиннее нормы и от арки до трона расстояние составляло более двадцати пяти метров, однако ширина не выходила за рамки стандарта, что вызывало некий эстетический дискомфорт.
– Кстати я так и не понял, – обратился к брату Лиан, – твое, явно более раздражительное, чем обычно, состояние связанно с отсутствием ритуала валяния на кровати или длительным воздержанием от полового контакта?
– А ты не думал, что причиной мог стать долго собирающийся напарник?
– Это перестало раздражать тебя три года назад, так что нет.
– Надеюсь, нам повезет и камушек преспокойно лежит где-то в этом зале, – сказал Ягоро, уставившись на трон, выполненный во все том же готическом стиле.
Они разошлись по разным сторонам, обыскивая каждую щель зала.
– Знаешь, человек не так прост, что бы его можно было преспокойно разложить на составляющие и делать выводы на деталях поведения, – продолжил Ягоро, осматривая прогнившие столешницы. – Три года не раздражало, а сегодня вот раздражает. Да, вот так бывает. И воздержание отнюдь не длительное…
– Я с тобой в корне не согласен, – ответил Лиан, постукивая костяшкой по трону. – Возможно, что-то повлияло на твое утреннее настроение и это, в свою очередь, вызвало подавленное раздражение на мой перфекционизм.
– То есть теперь ты будешь учить меня человеческим чувствам? – Усмехнулся Ягоро, сев на трон и повернулся к Лиану. – Что ж, если ученик решил превзойти учителя, предлагаю пари.
– На что?
– На Юки. Кто первым затащит ее в постель, тот и выиграл.
– Я не хочу участвовать в споре, результат которого будет зависеть от третьего лица – это глупо и ничего не доказывает. – Лиан, закончив осмотр, спустился с лестницы, ведущей к трону. – Тут ничего.
– Конечно ничего. В замке явно кто-то есть кроме нас и, скорее всего, камушек тоже у них. Иногда твоя дотошность доходит до абсурда.
– Мы не знаем, кто живет там, но да, я согласен что, скорее всего, камень у них.
– И мы все равно обыскиваем каждую щель, – заныл Ягоро, поднялся с трона и догнал Лиана, покидающего тронный зал через заднюю дверь.
– Всегда есть шанс, что там живет какое-нибудь общество отвергнутых и до осколка им дела нет.
– Не напоминай об этом, прошу! – Скривился Ягоро. – Мне до сих пор иногда сниться, как та толстая тетка забирается на меня, пока я сплю.
– Так этого ведь не было.
– Моему воображению это объясни!
Они пошли по темному, хорошо сохранившему свою архитектуру, коридору без окон и дверей. Лишь на стенах кое-где можно было заметить следы от отсутствующих гобеленов и картин.
– Возвращаясь к третьему лицу – сказал Ягоро, – и, я бы хотел отметить, очень привлекательному лицу… А, ну да, совсем забыл с кем я об этом говорю… Хорошо, это можно будет назвать тренировкой.
– Что ж, это приемлемо. Что ставим?
– Раз результат от нас не зависит, предлагаю просто интерес без ставок.
– "Ритуал спора имеет обязательное правило ставки", – снова процитировал Лиан.
– А это кто сказал?
– Тоже ты.
– Что-то я слишком много говорю… Ну я, по всей видимости, соврал, чтобы получить что-то от тебя.
– То есть ты признаешься во лжи, притом что с детства ни разу не выигрывал? Твое поведение иррационально.
– А я и не говорил, что умный и учусь на своих ошибках!
– Вообще-то говорил буквально семь недель и три дня назад, если учитывать оба утверждения разом, а по отдельности…
– Избавьте меня от этого кто-нибудь! – Взвыл Ягоро. – Ну что? Пари?
– Я не против, – кивнул Лиан и пожал протянутую руку.
Лиан вновь остановился, рука нависла над рукоятью. Ягоро наполовину обнажил кинжал, пристально смотря на брата и в этот раз тот кивнул.
***
"Ассасины – бездушные убийцы, лишенные любых человеческих чувств путем жестоких опытов над ними в младенчестве" – Исход: сильнейшие мира сего.
Винтовая лестница для него всегда была огромным препятствием, особенно учитывая давно не молодые годы, немного лишнего веса и очень низкие ступеньки, из-за которых ноги уставали намного быстрее, чем при подъеме на обычную лестницу. Свет от жаровен в темном, узком пространстве играл с его тенью, то возвышая его до роста и ширины титана из старой сказки, то наоборот уменьшая до описания гнома, больше похожего на пивную бочку во все тех же сказках. Звон от связки ключей отдавался причудливым эхом, создавая настоящие симфонии, от которых, однако, иногда начинала болеть голова и рука сама собой падала на связку, что бы успокоить этих музыкантов. Очередной звон ключей раздался уже по его желанию. Он снял связку с пояса, и, далеко не сразу найдя нужный, вставил ключ в замок.
Вместе со свежим воздухом, сквозняком, повеявшим из верхней цитадели, внутри появилось необъяснимое чувство опасности и страха, но не успел он придать тому значение, как его рот зажала чья-то ладонь. Попытки вырваться сразу же оказались бесполезными. Холодная, даже ледяная, сталь быстро и точно прошла по горлу, не оставив времени на предсмертный испуг. Свет жизни потух почти сразу. Человек в черно-серебристом одеянии аккуратно взял на себя вес тела старика и бесшумно положил его в неосвещенном проеме.
Лиан вытер кровь с Белого и вернул его в ножны.
– Одеяние адепта, – в полголоса отметил Ягоро, – судя по виду, он из местных. След от кольца, легкая небритость, явно не из знати. Вдовец?
– На пальце красные отметины.
– Да, не заметил, – кивнул Ягоро, – значит супруга или не знает что он тут, или сама здесь же. – Ягоро залез в его глубокий карман и достал оттуда кучу разного хлама. Со второго достал лишь рисунок маленького мальчика, улыбающегося во все имеющиеся зубы. – Здесь же, – подытожил он.
– Поспешный вывод.
– В одном кармане куча хлама с крошками пищи, сам выглядит неопрятно. Следит за собой с большой неохотой, однако следит, а рисунок как новый, хотя, судя по изношенности материала, ему не менее года. Обручальное кольцо снимает только здесь и с большим трудом – крепкий брак. Учитывая, что мальчик на рисунке точно его сын, а такой человек не стал бы так бережно хранить рисунок без очень веской на то причины – мальчик умер, а семья в трауре даже спустя год. Подобные индивиды не стали бы бросать любимого человека в одиночестве, ради кучи камней, а значит семейство, в полном своем составе, нашло решение своей проблемы. И как вишенка на торте – следы от других украшений, а значит он не бедствовал, но их, в отличие от кольца, он продал или, что скорее, отдал, как и все остальное.
– Хоть и звучит это логично, но вывод все равно поспешный.
– Есть другие объяснения?
– Нет, но это не значит, что ты абсолютно прав.
– О, ну тебе вообще не угодишь!
Они быстро спускались вниз по лестнице, не издавая при этом ни единого звука. Лишь вытягивающиеся и сжимающиеся тени могли выдать их присутствие, однако кроме них на лестнице больше никого и не было. Почти у самого конца, Лиан остановил рукой Ягоро и прижал его к стене. Вскоре послышались мелкие, торопливые шажки, потом скрип и хлопок двери.
Спустились. Главный коридор вел к упомянутой, двустворчатой двери, украшенной стальным орнаментом с изображением черепа и кинжала над ним. Ягоро остановился и кивком головы указал на орнамент Лиану. Тот кивнул, бросив мимолетный взгляд на точно такую же эмблему у себя на плече. Они прошли по ответвлению и, убедившись, что в жилых комнатах никого нет, вернулись обратно к двери.
«– Я первый, – жестами сказал Лиан, – ты вправо»
Ягоро кивнул, медленно обнажив второй кинжал. Из-за двери слышалось нудное пение группы людей, больше походившее на мантру. Не успел Лиан дотронуться до двери, как пение прекратилось.
– У нас незваные гости, – послышался мужской голос изнутри и дверь скрипнула.
***
"Объединяющим фактором всех Темных Орденов без сомнений является поклонение Лакрии как главному или единственно важному Божеству" – Последователи смерти: Введение.
Обряд прервался и внимание всех участников, стоящих в этот момент на коленях вокруг статуи Лакрии, подобной той, что была во дворе, обратилось к двери. Человек в красной рясе с золотым орнаментом, стоящий во весь рост у ног Богини, махнул рукой и дверь приоткрыли, стоящие ближе всего к ней, адепты. Все повскакивали, хватаясь за оружие. В открывшейся двери показались два силуэта, один из которых резко вошел в дверь, убрав обнаженные кинжалы в ножны на пояснице.
– Темнейшего вам времени суток, дорогие идиоты, – заявил он и, будто насмешливо, поклонился.
Воцарилось, полное недоумением, молчание. Второй же спокойно вошел следом и встал, опершись спиной на одну из полуразрушенных колон.
– А ты, стало быть, главный? – указал Ягоро пальцем на человека в красном.
– Я некромант, – кивнул он с такой улыбкой, будто само произношение этого титула доставляло ему удовольствие.
– Нет, не похож, – помотал головой Ягоро и пошел вокруг толпы. – Поверь, я-то знаю. О, а это что? – он подошел к столу, забитому различными склянками, сосудами, книгами, сушеными травами и грибами.
– А как, по-твоему, выглядит некромант? – удивился человек в красном, плохо скрывая свое раздражение.
– Ну знаешь такой… Урод. Чтобы кости торчали, половина оголенной черепушки загорала на солнце, черви из глаз, скелеты вокруг… Ты, конечно, тоже далеко не красавчик, не пойми не правильно, но… В общем, все в таком духе – ты понял.
Ягоро начал медленно осматривать содержимое стола, под недоумевающий взгляд всех присутствующих.
– Получается некромантов ты видел только в детских страшилках на ночь. Не трогай ничего!
– Ну да, – согласился Ягоро, – настоящие то вымерли. А ты не знал? – Он взял одну из склянок со стола, за которой на пол упало еще две колбы, разбившись в дребезги о каменный пол. – Ой, прошу прощения. Надеюсь, этот фруктовый сок был не слишком дорогой.
– Это кровь нашей матери! – Вспылил некромант, явно имея ввиду под матерью – Лакрию.
– Да? А по виду самый обычный гранатовый сок. По запаху еще и немного пропавший. О, грибочки!
– Что вам нужно, ассасины?! – Прикрикнул некромант и эхо его голоса прокатилось по залу и с потолка осыпалось несколько мелких камней.
– О, как громко-то, – осмотрелся Ягоро. – Прирожденный оратор! А грибочки помогают внимательно тебя слушать или это от нервов?
– Убить его, – спокойно сказал некромант и один мужик из толпы тут же натянул лук.
– Да не убьете вы меня, – махнул на него рукой ассасин.
– Это почему же?
– Потому что в этом зале лишь одному человеку плевать, что я несу. – Он указал пальцем на Лиана, спокойно стоящего все это время у колонны. – А тебе, мой брехливый друг, до одури любопытно, почему же я такой смелый, притом что ты устроил такое представление с дверью и вас тут гораздо больше чем… Чем меня. Глупая фраза вышла, но не суть.
– И почему же? – Ухмыльнулся некромант.
– А потому что, – посмеялся Ягоро. – Такая вот у меня особенность – умею выбивать людей из колеи. – Ягоро театрально развел руками, но у окружающих только сильнее скривилось лицо в недоумении. – Выбешивать, если переводить на всем понятный тут язык, – пояснил он. – А с такими слабовольными людьми, что записываются в подобные секты с глупыми фокусниками, это работает безотказно.
– Я не фокусник, пацан, – вспылил некромант и, разжав ладонь, показал алый осколок. – Это часть древней силы…
– О, а вот и камень! – Воскликнул Ягоро, перебив некроманта. – Все, завязывай с проповедью – мне уже не интересно.
– Да стреляй уже! – крикнул некромант.
Мужик с испугу разжал пальцы и стрела моментально слетела с тетивы, однако Ягоро уже отклонился вправо. Один взмах рукой и из-под его рукава в стрелявшего устремился нож. Стрела с глухим звоном отскочила от каменной кладки. Следом брызнула кровь. Ягоро потянул руку назад и вылетевший нож, связанный черным тросом, как по волшебству влетел обратно под запястье.
– Кто следующий? – Прорычал Ягоро.
Зал наполнился криками и визгами, толпа ломанулась к двери, сшибая друг друга с ног. Некромант, не долго думая, бросился в другую сторону. В центре остались лишь немногие вооруженные мужчины. Ягоро вынул кинжалы, но тут послышался глухой удар о камень. Лиан еще раз ударил по полуразрушенной колонне и отошел в сторону. Колонна рухнула прям на толпу, зацепив несколько человек. Не успели остальные понять что происходит, как на них обрушился потолок.
– А я хотел размяться, – покачал головой Ягоро, осматривая засыпанных тяжелыми плитами и обломками камней.
– Если бы ты хоть на секунду замолчал и осмотрелся, мог бы заметить трещину в потолке. Я уже не говорю о твоем сумасшедшем выступлении, которое безмерно далеко от понятия «План».
– Ну сработало же, – пожал плечами Ягоро.
– А если бы нет?
– Тогда у нас всегда есть, до скрежета в зубах, идеальный запасной план в твоем лице, – подразнился Ягоро. – Тем более ты сам сказал, что я лучше действую в спонтанных ситуациях, а это, если ты не заметил, она и была. Ладно, надо догнать камушек, пока из замка не сбежал.
– Исходя из максимальной скорости и расп…
– Да от тебя и гепард с форой в день не убежит, знаю я! Двигай давай!