"Но времена мира прошли. Сама реальность треснула, выпустив на волю Темных. Они совратили стражей, поселили в них тщеславие и жадность. Очернили их сердца" – Легенда о Расколе.
Несколько часов они, молча, поднимались по горной тропе, пока из-за горизонта не начало подниматься утреннее солнце.
– Ариса нельзя просто пойти и убить, – нарушил молчание Маркар, когда дорога стала менее взмывающей и Эннир, наконец, его нагнал. – Сейчас между вами стоит верная ему армия и даже если положить, что мы сможем преодолеть ее – сам Арис невероятно силен. Сильнее, чем ты можешь себе представить.
– Не пытайтесь меня отговорить.
– Выбор всегда только за тобой, Эннир, но ты многого не знаешь. Ты не знаешь, что ждет тебя на пути к этой мести. Я покажу, насколько велика между вами пропасть…
Маркар остановился, повернулся к Энниру так, что его тень полностью накрыла юношу. Глаза его моментально вспыхнули фиолетовым огнем. Маркар поднял руку, сжал ее в кулак и с размаху ударил по скале. Земля задрожала. От удара по всей скале пошла трещина. Маркар оттянул юношу в сторону и сверху осыпалось несколько огромных валунов. От удивления у юноши раскрылся рот.
– Я ударил далеко не в полную силу, – выдохнул Маркар и глаза его потухли. – Теперь у тебя есть хоть какое-то представление, что такое Арис.
Они прошли еще немного, дойдя почти до самой вершины. Тропа уходила еще выше, но они остановились на поляне, где стояла каменная статуя мужчины с двумя резными, каменными мемориалами с обеих сторон от нее. Маркар встал перед статуей и склонил голову. Эннир встал рядом, осматривая мужчину.
– Кто это? – Спросил Эннир.
Маркар в ответ только указал пальцем на табличку у ног статуи, на которой было написано имя: «Эйрон Тэйн». Рядом с ней лежал меч.
– Я думаю, ты сам уже догадался, – в полголоса сказал Маркар, читая имена на мемориале. – Он хотел, что бы его сын был далек от нашего мира. Хотел, что бы ты вырос человеком. Таким было последнее желание умирающего.
– Это… – с трудом выговорил Эннир, – мой отец?
– Да. Он умер через несколько дней после твоего рождения, как и все, чьи имена написаны здесь. Все они погибли, – голос Маркара заметно огрубел, – когда выступили против Ариса. Томас и Оскар Тэйны, – зачитал Маркар, – Клеос Тристе, Эмма, Мэган, Райан, Леон и Анна Рэйсы…
– И во всем повинен один человек, – прорычал мальчик, подняв меч, лежащий у ног статуи.
Рукоять у него была довольно длинной, чешуйчатой. Гарда была сделана в виде головы дракона с двумя яркими сапфирами вместо глаз. Эннир осторожно взялся за рукоять, почувствовал, как будто теплый воздух прошел от его правой руки по всему телу. Ухватившись сильнее, он одним движением вынул меч, обнажив темное, серебристое лезвие, выходящее из пасти дракона, с выгравированной надписью: Lebrais – Sone’rise. Гравировка, так же как и сапфиры, переливалась всеми яркими оттенками синего и в один момент начала испускать еле заметный, синий дым.
– Это Повелитель Небес, – сказал Маркар, смотря на юношу. – Фамильный меч дома Тэйнов. Он по праву переходит к главе дома Тэйн. К тебе, Эннир.
– Я видел ее, – улыбнулся Эннир, – мою маму. Это была она. В одном из моих видений. Она помогла мне выйти из тьмы.
– Она была необычной женщиной, – кивнул Маркар. – При пробуждении часто случаются галлюцинации, но возможно, что она смогла оставить часть себя в тебе. Я хотел бы в это верить.
– При пробуждении? – переспросил Эннир.
– Ты уже наверняка понял, что мы не люди. И ты не человек. В те дни, что ты провел без сознания, твоя кровь пробуждалась, изменяя твое тело. Ты здесь для того, чтобы научиться ею пользоваться.
"И благословленные предали свои клятвы. Возжелав показать свое истинное могущество, они подчиняли себе народы, стирали их религию и возводили себя на места Богов" – Легенда о Расколе.
Эйлис аккуратно осматривала рваные раны на его руке, иногда дотрагиваясь до них пальцами, что вызывало щиплющую боль.
– Раны заживают медленно, – вздохнула она. – Не понимаю почему. И боль ты чувствуешь острее, чем должен. Твоя кровь как будто отказывается работать. Впервые вижу нечто подобное.
– Это не боль, – фыркнул Эннир.
– Да, – кивнула Эйлис, – конечно. Я понимаю.
– Извини, но вряд ли.
– Может поделишься? – Эйлис достала бинты и принялась медленно заматывать его руки.
– Я не могу свыкнуться с мыслью, что их больше нет, но хуже всего то, что… Каждый раз, когда я вспоминаю что произошло, я вспоминаю и последние слова, которые я успел им сказать. Лучше бы я никогда не вспоминал этого. Я накричал на мать, ударил отца и не придумал ничего лучше, чем сбежать.
– Они любили тебя, не смотря ни на что, и простили еще до того, как ты покинул дом. Я в этом уверена.
– Я знаю. Они любили меня, пусть я и не был им родным. И вот чем я им отплатил…
Эйлис, закончив свою работу, молча ушла.
"Опьяненные своей силой, высшие расы, как велели они называть себя отныне, бросили вызов самим Богам" – Легенда о Расколе.
Он сидел на лавочке, куда его приводила Ники. Поднявшийся ветер трепал его отросшие черные волосы в разные стороны. Он же покачивал лес внизу, вздымая опавшую листву выше самих деревьев. Внезапно ветер стих, как будто его и не было, хотя деревья продолжали с шелестом покачиваться внизу.
– Здравствуй, Эннир, – присел рядом с ним мужчина.
– Папа? – Удивился юноша и, после нескольких секунд ступора, обнял того, с трудом сдержав слезы. – Ты ведь…
– Умер, – улыбнулся Дезмонд, похлопав сына по спине.
– Прости меня, – еще сильнее прижался Эннир к нему. – Прости за все, что я натворил.
– Не за что тебе просить прощения, сынок, – рассмеялся Дезмонд. – Мы с твоей мамой знали, как сложно будет растить тебя и все равно вы с Кристи – лучшее, что у нас было.
– Но вы… Вы погибли из-за меня.
– И сделали бы это снова. Не задумываясь. Прости, Эннир, но времени у меня мало…
– Скажи маме… – с трудом выдавил из себя юноша. – Скажи, что я люблю ее.
Ветер вновь поднялся и Эннир обнимал уже пустоту. Валерия с трудом встала на ноги, пошатнулась и чуть было не упала. Эйлис поймала ее.
– Больше не смогла, – выдохнула Валерия. – Мне еще сложно поддерживать иллюзии даже с его неподготовленным разумом.
– Спасибо, – улыбнулась ей Эйлис.
"Они нарушили целостность миров, бросили их к ногам Темных. Боги один за другим покидали свои миры, отчаявшись противостоять силе своих врагов, и тогда случился Раскол" – Легенда о Расколе.
Эннир вошел на тренировочную площадку, снимая с рук бинты. Раны до сих пор не зажили до конца. Все присутствующие тут же стихли, смотря на него.
– Готов продолжить обучение? – Спросил Вестер.
Эннир бросил бинты на землю и глянул на Эйлис и Валерию, сидящих за деревянным столом.
– Я знаю, что это вы сделали, – сказал он им, от чего обе с опаской переглянулись. – Спасибо вам.
Он знал, что это было. Подсознательно понял. Он знал, что это была всего лишь иллюзия, но все равно ему стало легче.
"Лишь Лиссандра не теряла веру. В одиночку она выступила против тьмы и тем самым разожгла сердца всех порабощенных высшими расами" – Легенда о Расколе.
На дороге, ведущей к воротам, появилась Ники. Джор и Валерия, дежурившие сегодня, переглянулись. Девушка подошла ближе. За спиной у нее висела переполненная, походная сумка, а в руке она держала факел.
– Далеко собралась? – Поинтересовался Джор, когда Ники подошла к воротам.
– Далеко, – кивнула она в ответ. – Как можно дальше отсюда.
– Что случилось? Кто тебя обидел?
– Никто. Просто мне здесь не рады вот и всё.
– Чепуха! – Громко заявил Джор. – Здесь рады всем! Посмотри на Валерию. Она всех бесит, но всё равно мы её терпим.
– Пошёл ты! – Откликнулась девочка и снова надулась. – Кто кого еще терпит?!
– Да ладно тебе, не обижайся. Я же шучу. Так ты правда уходишь?
– Да, правда. Не все мне так рады как ты, Джор. – Ники улыбнулась и подала ему факел. – Не поможешь?
– Конечно, – он зажег его и отдал Ники. – Может тебя проводить? Леса опасны, тем более ночью.
– Я дочь охотника, – пожала плечами Ники. – Как-нибудь справлюсь. Спасибо.
Не сказав больше ни слова, Ники направилась по тропе в лес и вскоре оказалась уже далеко от города. Ночной лес и правда пугал. Со всех сторон доносились скрипы и треск. Казалось, что за ней кто-то следит и становилось всё страшнее. Впереди на дороге кто-то стоял. Увидев свет её факела, человек начал быстро приближаться к ней и, когда он подошел уже совсем близко, Ники узнала в нем Эннира. Они остановились друг напротив друга, не говоря ни слова.
– Уйдешь даже не попрощавшись? – Нарушил молчание юноша. – Решила вот так просто уйти?
– Я ничего не решала, – опустила она голову.
– Не делай виноватого из меня, – фыркнул он в ответ. – Не я врал тебе.
– Да, я поступила не правильно. Я бы все рассказала, как только мы бы покинули это место, честное слово.
– Но теперь ты решила меня просто бросить.
– Не я бросаю тебя! – Вспылила девушка.
– О чем ты? – подошел он ближе и легонько дотронулся до ее руки. – Я все еще люблю тебя, не смотря на то, что злился все это время. Я не хочу терять тебя. Ты здесь – единственный родной мне человек…
– И я не хочу смотреть, как ты ищешь свою смерть! – Крикнула Ники.
– Это не так.
– Что не так?! Ты же ничего не знаешь! Ты не знаешь кто эти люди и что им от тебя нужно! И кому ты собрался мстить? Сам-то знаешь?! – Она не могла больше сдерживать слёзы. – Я видела… Видела, как они сражаются. Это не люди. Ни одному человеку не под силу их победить. Прошу тебя, забудь об этом. Я знаю как это тяжело, но, прошу тебя, забудь. – Ники взяла его за руку и прижала к своей груди. – Давай уйдём куда-нибудь. Вместе. Куда захочешь. Туда, где ты сможешь забыть обо всём что случилось…
Эннир вырвал свою руку и отошел на шаг.
– Я не могу. Я не смогу просто забыть. Другой жизни для меня уже не существует.
– Тогда прости, – она аккуратно обошла его, поцеловав в щеку. – В твоей новой жизни места для меня нет. Прощай, Энни.
"Увидев такую храбрость, Боги спустились с небес. Миры сгорели в жестокой битве между Светом и Тьмой. И тогда Лиссандра, вложив остатки своей силы, создала людям новый мир, навсегда оставив Темных править на пепелище старых" – Легенда о Расколе.
Это был ясный день, но вокруг было темно от дыма и собравшихся над этим местом грозовых туч. Он медленно шел по влажной от крови земле, переступая через мертвые тела. Сев на длинный, прямоугольный щит с золотым орлом на нем, он тяжело выдохнул, обильно сплюнув кровью.
– Иногда я думаю, что тогда у меня был выбор, – сказал он, краем глаза глянув на присевшего рядом слепого старца в чистой, новой одежде. – Приятная фантазия. Я думаю, что было бы, если бы я тогда ушел с ней. Какой могла бы стать моя жизнь? – Его глаза окончательно приобрели человеческий вид и он рассмеялся. – Каким ничтожеством я тогда был, просто смешно. Кто бы рассказал мне тогда каков на самом деле этот мир… Мой крошечный мозг тогда наверно и не воспринял бы вовсе.
Старик молча глянул на него, улыбнулся и встал на ноги.
– Да, – кивнул Эннир, – Вы как всегда правы.
Алирос – побережье. Южные провинции Лирии.
Эта ночь была особенной. Звезды на небе не застилали облака, и полная луна во всем своем великолепии нависала над спокойным морем, отражаясь в морской глади. Редкий шум волн нес за собой прохладный, морской воздух, колышущий колосья.
– Господин, – прошептал мальчишка, поклонившись ему в спину, – к Вам леди Рэйс.
Он будто и не обратил внимания, устремив свой взор на деревянную, плоскую, пятиугольную фигуру, которую он сжимал меж забинтованными пальцами. Девушка вышла на холм. Ее черные волосы с редкими, синими локонами, развивались под дуновением ветра. Она остановилась чуть позади, не говоря ни слова.
– Пешка, – после короткого молчания сказал он. – Незначительный, расходный материал. – Говорил он медленно, растягивая почти каждое слово, и не сводил глаз с пешки в руке, вращая ее меж пальцев. – Убери хоть одну, однако, и фундамент всей партии окажется под угрозой.
Одним щелчком он отправил пешку в полет, после чего, где-то вдалеке, послышалось возмущение воды.
– Все фигуры на столе, – встал он с травы, не глядя отряхнувшись, после чего положил руку на рукоять Ориона и повесил его на спину. – Пора делать Первый ход.
Девушка молча поклонилась и ушла.
– Такое далекое, – добавил он, глядя на пейзаж впереди, – непостижимое. Ты ничего не делаешь просто так.
Южный тракт. Алирос. Южные провинции Лирии.
День обещал быть жарким, не смотря на то, что даже утреннее солнце уже прожигало насквозь. Солдаты не показывали вида дискомфорта, тогда как молодой наследник то и дело стирал пот платками и вечно вздыхал. Дорога, после многих дней прямого пути, начала петлять меж холмов, что говорило о скором окончании пути. Где-то уже слышался шум моря, но холмы все еще не позволяли его разглядеть.
– Центурион! – Крикнул солдат с вершины холма.
Центурион поклонился молодому Тулию, пусть тот и не видел этого, и резко свернул с дороги. Несколькими тяжелыми для коня прыжками, он оказался на вершине холма и, прежде чем он спросил в чем дело, слова успели встать комом в горле.
Зазвучал тревожный звон колоколов. Даже издалека можно было видеть панику среди стражи города на белых стенах. Все море постепенно чернело от армады кораблей, с попутным ветром движущейся к берегу. Отряд, услышав звон, остановился, поглядывая на центуриона. Тот, переборов замешательство, резко спустил коня с холма и остановился перед отрядом.
– Город атакован, – сказал он полухриплотой. – Молодой господин, Алирос сейчас не лучшее место для посещения. Тит сопроводит Вас в вотчину лорда Тулия. – Не дав мальчику момента для возмущения, он обратился к оставшемуся отряду. – Мы выдвигаемся в город. Необходимо быстро узнать кто командует гарнизоном и отправить гонца императору.
Граница северных и восточных провинций Лирии.
Кони внезапно взбесились, едва не скинув Ягоро с седла. Успокоив животных, они переглянулись.
– Тоже заметил? – Спросил Мадс.
Ягоро кивнул в ответ, обнажив один из кинжалов. Лес должен был полниться разведчиками ордена, но никого они так и не заметили. Ночной лес казался опасно-тихим. Они медленно поехали дальше, озираясь по сторонам.
Ворота замка, к которым они вскоре выехали, оказались грубо выломанными и залитыми водой. Со стен свисало несколько трупов, добавивших белым, внешним стенам замка засохшие, кровавые лужи. Они спешились, обнажили кинжалы и, скрываясь в тенях, прошли ворота. Тропа, ведущая вверх к цитадели, была усеяна трупами, лежащими меж луж воды, покрасневшей от крови. Внутренние ворота так же были сломаны, а во дворе лежали тела остальных ассасинов.
– Они защищались, – сказал Мадс, аккуратно осматривая трупы, – но шансов у них не было.
Ягоро не говорил ни слова, медленно продвигаясь к центру площади. В тени статуи в сидячем положении оказался труп его отца. Ягоро сел перед ним, аккуратно достал кинжалы из его ножен и закрыл ему глаза. Мадс подошел ближе:
– Ягоро, это сделал…
– Заткнись! Это не так!
– Их раны идеально точны, – снизил голос Мадс. – Только один человек способен на подобную точность в бою с целым орденом ассасинов.
Ягоро с трудом сдерживал ярость, все сильнее сжимая рукояти кинжалов в руках.
– Это сделал Лиан, – закончил Мадс.
Ягоро со всей силы ударил острием кинжала в каменный пол, вонзив его по самую рукоять, попав в щель меж камнями.
Алинтин. Центральные провинции Лирии.
Главная улица города с обеих сторон ограждалась плотным строем городской стражи, однако люди все же умудрялись пробиваться на дорогу к колонне. Свист и восторженные крики доносились с обеих сторон. Так было в третьем кольце. Второе кольцо мало чем отличалось, за исключением количества людей, их воспитания и внешнего вида. В первом кольце же дорога оказалась усыпана лепестками роз, а благородные граждане учтиво склоняли голову.
Вскоре в мраморных коридорах послышалась гордая, строевая поступь. Преторианцы, охранявшие двери зала, увидев их, переглянулись, не сумев сдержать улыбок, но быстро пришли в себя, собрались и выровнялись, преградив им путь.
– Прошу прощения, – сказал один из преторианцев, – сдайте оружие – приказ императора.
Человек, возглавлявший шествие, обернулся к своим людям и, после его одобрительного кивка, все тот час сдали оружие страже. Дверь распахнулась. Первым в мраморный зал вошел человек, одетый в мускульные доспехи, на плечах которого висел тяжелый, красный плащ с золотым орлом. За ним вошел юноша в форме оруженосца и, быстро сняв тяжелый плащ, удалился в тень.
– Народ встречает своего героя, – объявил император, выйдя из-за стола к только прибывшему человеку, – я же встречаю тебя как брата.
Генерал, как и идущие за ним легаты, поклонился императору. Октавиан подошел ближе, положил руки ему на плечи, выпрямил и внимательно осмотрел появившуюся с прошлого раза полуседую бороду и морщины на лице.
– Ты постарел, Маркус.
– Виной всему отвратительный климат и страна варваров, Ваше Величество, – коротко ответил генерал. – В цивилизованной стране я быстро приведу себя в надлежащий вид.
Октавиан скривил губы и вернулся на свое место во главе стола. Генерал сделал шаг в сторону и пожал руку человеку в белом, кожаном кителе.
– Адмирал Метэлл, – кивнул он ему.
– Генерал, – ответил тот взаимностью. – Слышал о Вашей победе под Ремом.
– Благодарю, – ответил генерал Анний и протянул руку рядом стоящему рыцарю. – Сир Демис Авел. Слышал Вы уходите в отставку…
– Вынужденную, – поправил далеко не молодой рыцарь, пожав руку.
– У вас еще будет время обменяться любезностями, – сказал генерал Арли, приветственно кивнув Маркусу, и склонился над столом.
– Я бы не стал вызывать тебя, Маркус, – обратился к генералу Октавиан, – если бы у меня не было на то особых причин. Генерал Арли пояснит всем присутствующим серьезность ситуации.
– В Иортане, – показал генерал пальцем на карте город, находящийся к востоку от границ Лирии, – стоит двухсоттысячное войско и совсем скоро они будут готовы атаковать наши южные провинции здесь, – передвинул он палец по карте к Алиросу.
– Даже Аргонцы и Данийцы не могут выставить такое войско, – удивился Метэлл.
– Верно, – кивнул генерал Арли. – Нет в мире государства, способного собрать такие силы… Нет в этом мире.