Артём Сергеевич Семёнов
Легенда о Расколе: Первый ход
***
"Правители Рамийских регионов, по большей части, независимы. Их главной обязанностью перед вождем является выплата дани и предоставление войск" – Пешком по миру: Том 7.
В глубокой ночной мгле показался свет костра. Вскоре их остановили. Амо кивком головы приказал своей охране ждать и сам, взяв в руки факел, пошел дальше.
– Все исполнено в точности, – сказал он, дойдя до костра.
С одного из бревен, разложенных вокруг костра, встал мужчина, рядом с которым даже Амо чувствовал себя достаточно маленьким.
– Хорошо, – сказал он и, подойдя ближе, положил огромную ладонь на плечо Амо, – теперь права на ошибку у нас нет, – обратился он ко всем присутствующим. – Амо, думаю не стоит напоминать тебе, чем грозит провал и чем ты обязан нашему господину.
– Я помню, – прошептал Амо. – Моя верность беспрекословна.
***
"Рамийские острова некогда были частью огромной империи. Многие историки полагают, что отделение Рамии и стало первым шагом к ее краху" – Пешком по миру: Том 7.
Это утро началось утром, однако за всю ночь он так и не смог сомкнуть глаз. Виной всему было то самое мерзкое ощущение мурашек, которые теперь перебрались со спины на все тело.
Во дворе было все еще тихо, лишь наставник разминал уже давно не молодые кости перед утренней тренировкой. Хотару долго стоял на балконе, смотря на дверь, ведущую в камеру Монэла.
– Господин? – прервал его раздумья женский голос.
Хотару обернулся и взял у Тины стакан охлажденного вина.
– Господин, что прикажете на счет новой девушки?
– Пока ничего. Покажи ей здесь все и размести. Можешь дать какую-нибудь простую работу на свое усмотрение. – Он отпил из кружки и поставил её на деревянное ограждение. – Вечером приведи ее ко мне.
– Слушаюсь.
– Наставник, – крикнул Хотару с балкона, – разминай Агро, я скоро спущусь.
Когда Хотару спустился во двор, предварительно переодевшись в более подобающий вид, там уже стояли все гладиаторы, построенные в одну линию. Агро стоял на шаг дальше от строя. Хотару, как он часто делал, прошел перед всеми от начала и до конца, осматривая их лишь искоса, однако в этот раз он прошел дальше и, открыв дверь, вывел во двор Монэла, поставив лицом перед строем. Напряжение со стороны окружающих было заметно не вооруженным взглядом.
– Я хочу посмотреть, на что способен новобранец, – обратился он к наставнику, – выдать тренировочные мечи.
Домашний раб поклонился и, достав из сундука два деревянных меча, вложил один в руку Агро, а второй положил за добрый метр перед Монэлом, побоявшись подойти ближе.
– Гладиаторы, – взревел наставник, бросив взгляд на Агро и покосившись на мальчишку, – на исходную!
Агро сделал шаг вперед и принял боевую стойку. Монэл, будто нехотя, подобрал деревяшку и встал ровно, лишь немного наклонив плечи вперед.
«– Полностью открыт, – подумал Хотару, – из такого положения нельзя эффективно защищаться»
Однако Агро приближался осторожно, всем телом ощущая опасность. Когда расстояние, наконец, было подходящим, он нанес быстрый, прямой удар. Монэл парировал удар, но тут же получил плашмя в бок, упал на колено и следующий удар пришелся ему по спине. По двору пронесся дикий гогот.
«– Вы все были такими же, – подумал Хотару, – техники нет, но выпад отбить из такого положения все же смог»
– Поднимайся! – еще громче крикнул наставник.
Монэл глянул на него исподлобья, после чего так же осмотрел всех присутствующих, остановив свой взгляд на Хотару. Сплюнув на песок, он встал, повернулся лицом к Агро и принял ту же самую позу.
В этот раз Агро был более решительным. Первый удар шел в живот. Монэл снова отразил, но тут же получил рукоятью по носу. Хлынула кровь. Агро схватил мальчика за шею и бросил на землю, словно мешок с пухом. Снова раздался гогот, из строя полетели оскорбления. Хотару молча наблюдал. Монэл стер кровь с лица, снова встал на ноги и тут же, от удара по голени, упал лицом в песок.
– Не вставай, мясо, – прорычал Агро, ткнув мальчика в затылок острием.
Однако Монэл все же попытался, но Агро прижал его ногой к земле и замахнулся для еще одного удара.
– Довольно, – остановил его Хотару.
– Повезло тебе, мясо, – усмехнулся Агро.
Он отошел на несколько метров, как вдруг Монэл схватил его за руку, развернул к себе лицом и нанес мощнейший удар кулаком в нос. Снова хлынула кровь. Агро растерялся, но быстро пришел в себя и попытался перехватить следующий удар. В этот раз Монэл ударил его локтем, потом снова кулаком, коленом в бок. Он давил гладиатора вдвое больше себя, нанося удар за ударом. Агро уперся спиной в стену и успел увернуться от следующего прямого удара. Кулак мальчика влетел в стену с хрустом, но тут же замахнулся для следующего удара. В этот момент мальчишку схватили сзади и начали оттаскивать от Агро. Пока трое других гладиаторов оттаскивали его от Агро, мальчик успел еще несколько раз ударить своего обидчика. Хотару дал знак и стража оттащила рычащего в ярости, подобно дикому зверю, мальчишку в камеру, крепко заперев дверь. Возникло гробовое молчание.
– Господин, он не управляем, – подытожил наставник, – его место на рудниках.
– Возможно, – задумчиво ответил Хотару. – Камеру не открывать.
***
"Плодородных земель в Рамии очень мало из-за засушливого климата, поэтому еда ценится здесь намного больше, чем где-либо еще, а земледелие – привилегия, доступная отнюдь не каждому" – Пешком по миру: Том 7.
– Оставь нас.
Тина поклонилась и вышла, закрыв за собой дверь. Девушка опустила глаза и, видимо инстинктивно, прикрылась руками.
– Тебе нечего боятся, – сказал Хотару, – я тебе ничего не сделаю. Садись.
Девушка мельком осмотрела комнату и села на стул перед массивным столом.
– Как тебя зовут?
– Сара, – еле слышно ответила девушка.
– Сара, твой предыдущий хозяин сказал, что ты знакома с Монэ…
– Нет, – резко ответила она, – я уже говорила, что ничего не знаю.
Хотару встал со стула, обошел стол, проведя пальцами по плечам девушки и сел перед ней на угол стола.
– А я думаю, ты лжешь. – Хотару дотянулся до бутылки вина и стакана, переставив их ближе к ней. – Сара, в твоих глазах я очередной господин, которому ты обязана прислуживать, но я предпочитаю думать, что вы все лишь мои гости. Мы можем с тобой быть, я бы сказал, хорошими знакомыми, или… – он намеренно выдержал паузу, – я могу просто обращаться к тебе, как это подобает в этих краях.
– Без разницы, – вздохнула она, – если Вы продолжите так с ним обращаться, как сегодня – нам всем конец.
– Это почему?
– Просто поверьте. То, что Вы купили – не человек.
– Налей мне, – девушка взяла бутылку и аккуратно наполнила стакан. – Ты боишься его?
– Конечно. Я правда ничего не знаю, просто несколько раз его видела и все. Мой прежний господин любил делать ставки на бои – я видела его там.
– В каком городе?
– Геруя.
Хотару чуть не поперхнулся вином.
– То есть ты видела его в яме? – удивленно уточнил он.
Сара кивнула. Хотару встал со стола и пошел вокруг комнаты, схватившись пальцами за подбородок, как он всегда делал, когда о чем-либо сильно задумывался.
– Любопытно, любопытно… Ты можешь идти.
***
"Рамийская кавалерия – самое сильное подразделение легкой кавалерии мира, едва ли уступающая рыцарям или паладинам в конном и пешем бою" – Исход: Сильнейшие мира сего.
Это утро, наконец, для него было добрым, особенно потому что началось оно после полудня. На тумбе, как всегда, стояло вино и выпечка, а во дворе был слышен крик наставника. В комнате приятно пахло свежей, только что выстиранной, одеждой, а в голове не гудело и не темнело. Выйдя на балкон, он глубоко вдохнул и, медленно пожиная булку с вареньем, принялся не спеша осматривать свои владения. Еле заметная улыбка не сходила с его лица. По крайней мере до тех пор, пока его взор снова не упал на самую крайнюю камеру. Теперь утро уже не было таким добрым.
– Наставник, – крикнул Хотару с балкона, – выпустите мальчишку погулять.
– Слушаюсь, господин.
Дверь камеры открыли, но Монэл вышел далеко не сразу, а когда вышел, сразу же бросилось в глаза его лицо. До невероятного чистое, без единого пятна, хотя всего два дня назад ему расшибли нос, а тем временем лицо Агро полностью отражало все побои, которые ему пришлось перенести.
Выйдя из камеры, мальчик тут же закрыл глаза от яркого света и пошел по-над стенкой к тени. Не пройдя и половины пути, он остановился перед брошенным на землю тренировочным мечом.
– Побей деревянного человека, – сказал ему наставник, – может хоть поймешь, что такое меч.
Монэл глянул на наставника и пнул меч в сторону. Стало тихо. Гладиаторы все как один закончили тренировку и столпились вокруг них полукругом.
– Поднял меч, щенок, – рявкнул наставник, но Монэл лишь усмехнулся.
Наставник, к удивлению Хотару, наблюдавшего за всем происходящим сверху, просто молча ушел со двора. Полукруг начал сужаться. Монэл прижался к стене, сжав маленькие ручонки в кулаки. Только он бросился на первого, как тут же получил по ноге. Потом в живот, по лицу, в бок, в грудь… Каждый подходил и наносил свой удар.
«– Неужели тебя все это устраивает? – подумал Хотару и, допив вино, ушел с балкона»
Песок медленно напитывался кровью, а мир вокруг будто бы замер. Все, кто не был причастен к этому, лишь молча наблюдали со стороны. Сара стояла в стороне от всех, так же тяжело наблюдая за происходящим, как вдруг к ней подошел один из стражников, положив руку ей на бедро. Сара попыталась отойти в сторону, но он схватил ее крепче и прижал к себе.
Спустившись вниз, Хотару уже хотел было остановить происходящее, как вдруг Монэл вскочил на ноги и, пробившись через всех, с разбега влетел в того стражника, откинув его в стену. Все начало повторяться. Удар шел за ударом, лилась кровь. Лицо стражника уже не показывало никаких признаков сознания, когда Хотару остановил очередной удар. Монэл попытался вырваться и ударить уже Хотару, но тот с легкостью заломал ему руку и поставил на колени. Все стихло.
– Ты неуправляем, – сказал ему Хотару, – и если ты каким-то образом умудришься выжить в первом бою – я отправлю тебя на рудники, где, таким как ты, самое место. Убрать его обратно в камеру.
***
"В Рамии нет определенного пантеона и не запрещается поклонение любым Богам, однако коренное население, в основе своей, принадлежит к культу предков" – Пешком по миру: Том 7.
Она старалась идти как можно тише, что получалось с трудом, однако все же получалось придерживаться тени. Выйдя ко двору, Сара резко остановилась и спряталась за стеной. Послышался звук открывающегося замка и скрип двери.
– Тащи его! – громко прошептал один из стражников.
Монэла выволокли из камеры и тут же посыпались удары. Мальчик уже через несколько секунд прекратил попытки отбиваться и лишь рефлекторно закрывал те места, по которым приходились удары.
Вскоре это закончилось. Мальчишку вновь закинули в камеру и заперли дверь. Стражники ушли, все еще бросаясь оскорблениями в след. Двор опустел. Сара выдохнула и, быстро перебежав по двору, вставила ключ в замок. Как только она открыла дверь, Монэл рефлекторно отполз и прижался к стене. Увидев перед собой Сару, он немного успокоился и снова лег на землю, закрыв изуродованное лицо руками. Девушка поставила таз с водой, промочила в нем тряпку и аккуратно дотронулась ею до одной из многочисленных ран. Монэл тут же взмахнул рукой, будто отгоняя ее от себя. Девушка с испугу сделала шаг назад, но после вернулась и снова сделала то же самое.
– Уйди, – с трудом сдерживая слезы, сказал Монэл.
– Я лишь хочу поблагодарить тебя…
– Пошла прочь! – заорал на нее Монэл и девушка тут же выбежала из камеры.
Несколько секунд он еще лежал спокойно, но после со всей силы ударил кулаком по песку и тихо заплакал, задыхаясь кровью.
– Я не могу, – шептал он, – не могу больше. Хватит… Я не могу.
Сара стояла за стеной у настежь открытой двери и с трудом сдерживалась, что бы не заплакать.
Хотару опустошил стакан и ушел с балкона.
***
"Плевать из какого мира эти твари. Мы – сильнейшие воины этого мира и не имеем права на поражение!" – Хотару Красного Песка перед битвой за Ализим.
Сотни голосов сливались, образовывая гул. Недовольный, осуждающий и страшный. С прогнивших досок на потолке то и дело сыпался песок, по чуть-чуть накрывая собой кровавую дорожку. В коридоре царило молчание. Наставник ходил взад-вперед, вечно недовольно фыркая и изредка подходил к Монэлу, что бы поправить броню, которую неумело пыталась надеть на него Сара. Лицо мальчика было безжизненным, бледным и не выражало ничего. Он смотрел в одну точку и не реагировал ни на что.
– Я закончила, – наконец нарушила молчание Сара.
Наставник еще раз подошел и проверил все крепления, после чего снова фыркнул и отошел к воротам.
– Ты будешь драться? – наконец спросил Хотару, до этого молча сверлящий мальчика взглядом. Монэл явно услышал и даже немного вздрогнул, но не ответил. – Что ж, хотя бы умри достойно. Передумаешь – советую выбросить второй меч, ибо с двумя не справишься. Сара, пойдем – будешь сопровождать меня на трибуну.
На трибуне пустовало лишь одно место, по правую руку от Рашита, который выбрал место явно как можно дальше от Рамиза. Этим двоим понадобилась всего пара фраз, что бы устроить скандал на всю улицу и как следствие с самого утра они даже не смотрели друг на друга. Однако в этот раз причина все же была весомой, ведь юноша был в ярости от того, что перекупили его гладиатора и более того теперь этот гладиатор выйдет против его бойца.
– Хотару, Вы сегодня выставляете дебютанта? – поинтересовался распорядитель, занимающий главное место на трибуне. – Надеюсь, он не разочарует толпу.
– Он в прекрасной форме, – тут же вклинился в разговор Рашит, внимательно наблюдая за реакцией Рамиза, – я ни сколько не пожалел, что приобрел его. Это просто сокровище.
Рамиз с трудом сдерживался, что бы не ответить.
«– Не время сейчас выпендриваться, – подумал Хотару, смотря на левые от него ворота арены, – как бы дураком себя не выставил»
– Что ж, я в нетерпении посмотреть на него, – улыбнулся распорядитель и встал со своего места, в очередной раз за сегодня подняв руку, приветствуя толпу. – Друзья, солнце еще высоко, а день только начинается. Сегодня мы, смертные, приносим в дар предкам кровь и песок, взывая к дождю и прекращению засухи. Поприветствуйте на песке арены гладиатора благородного Рамиза… Даньел – мурмиллон!
Правые ворота открылись и под рев толпы, приветственно подняв руки, вышел крепкий гладиатор с коротким клинком и длинным, прямоугольным щитом. Он дошел до центра арены, указал острием клинка на зрителей, провел им по кругу всей арены, остановив, направляя прямо на главную трибуну, после чего поклонился.
– Против него впервые на арену ступит гладиатор Хотару Красных Песков. Встречайте… Монэл – димахер.
Левые ворота открылись. Под недовольный гул и освистывание со стороны зрителей вышел Монэл, прихрамывая на одну ногу. Помимо привычных звуков, вскоре с трибун послышались насмешки.
– Он в прекрасной форме, – съехидничал Рамиз, глянув на Рашита, – я ни сколько не жалею, что ты приобрел его, Рашит.
Хотару внимательно смотрел на мальчика, не обращая внимания на начинавшийся спор рядом, и отчетливо ощущал, как его сердце начинало биться все чаще. Распорядитель успокоил толпу жестом руки и своих спутников взглядом.
– Начинайте!
Мурмиллон сразу же закрылся щитом и принял боевую стойку. Монэл поначалу не двигался, но потом глянул на своего оппонента и бросил мечи на песок.
– Твою мать, – прошептал Хотару и зарылся лицом в ладони.
Гул толпы тут же обрушился на арену. Освистывания и ругательства теперь были слышны еще более четко, чем раньше. Рамиз усмехнулся, но в этот раз промолчал. Даньел, однако, осторожничал, медленно приближался к мальчику и, только когда осталась всего пара метров, он, наконец, сделал замах.
– Не смей умирать! – перебил собой окружающий шум голос Сары.
За мгновение до смерти Монэл ожил, отошел на шаг и острие меча зацепило лишь нос, оставив на нем кроваво-красную полосу.
– Вау! – воскликнул распорядитель. – Это и правда было неожиданно!
Монэл отступал шаг за шагом, уходя от размашистых ударов, но все же получил достаточно болезненный удар щитом и отлетел на добрый метр, упав на землю. Его противник не собирался давать шанса подняться на ноги. Еще один размашистый удар был нацелен точно в голову. Монэл резко откатился назад. Острие снова прошло в нескольких сантиметрах от лица, но тут же снова устремилось на мальчика. Монэл кувыркнулся вперед и, оказавшись за спиной у противника, ударил его ногой по коленному суставу. Еще один кувырок и Монэл почти дотянулся до меча, но сделал шаг назад, увернувшись от еще одного удара.
Гул толпы сменился радостным воплем, а на трибуне все затихли. Все взгляды теперь были прикованы к происходящему.
Монэл отошел на два шага назад, опустил голову и закрыл глаза. Мурмиллон тут же закрылся щитом и снова медленными шагами начал обходить его справа. Монэл все так же стоял на месте. Даньел бросился на него, держа перед собой щит, но тут Монэл открыл глаза. Моментально провернувшись вокруг, мальчик нанес мощнейший удар стопой по щиту. Глухой звук пронесся по арене. Даньел с трудом удержался на ногах, упершись в землю руками, но не успел он полностью оправиться, как Монэл уже оказался прямо над ним. Даньел попытался уколоть его снизу. Монэл сразу же перевел удар в сторону от себя, оттолкнул ногой щит и ударил противника коленом в шлем. Шлем мгновенно слетел с головы и кровь прыснула из носа или рта, или отовсюду. Монэл одним движением выбил меч из руки и бросил Даньела лицом об песок. Пока тот пытался прийти в себя, Монэл уже стоял над ним с его же мечом. Схватив его за волосы, Монэл еще раз ударил его лицом об щит, поднял и приставил к его горлу меч.
– Смерть! Смерть! Смерть! – скандировала толпа.
– Вот это зрелище, – расхохотался распорядитель, громко хлопая ладонями. – Думаю ваш Монэл достоин главного боя! Юный Рамиз – это Ваш боец. Может Вы хотите решить его судьбу?
Рамиз встал со своего места и гордо вышел на центр трибуны.
– Как же не хотелось бы так просто терять чемпиона, – поиздевался Рашит, – но нельзя же гневить предков, да, господин распорядитель?
– В Ваших словах есть истина, – согласился распорядитель. – Думаю, предкам не понравится такая скупость, но решать все же Рамизу.
Со спины Хотару видел, как по спине Рамиза пробегают капли пота. Юноша поднял сжатую в кулак руку. Скандирование стало более быстрым и настойчивым. Рамиз заколебался, но все же, пересилив себя, поднял палец вверх, даровав своему чемпиону жизнь.
Недовольный гул пронесся по арене и тут же сменился на ликующий. Монэл медленно вонзил острие в шею врага, стоя к нему лицом к лицу. Лужа крови быстро расползалась по песку, пока Даньел, наконец, не испустил последний вздох. Монэл бросил его на песок и повернулся к трибуне. Рамиз с трудом унимал злость, однако никто уже на него не обращал внимания. Все взгляды были прикованы к мальчику.
– Что это у него с глазами? – наконец спросил Рашит.
Хотару откинулся в кресле и на его лице проскочила довольная ухмылка.
Глава 4
Орден Света
"Копье – не большое, тактическое подразделение, состоящее из рыцаря, легкой пехоты, лучников, а так же оруженосцев, медиков и стюардов" – Справочник рекрута.
Южный тракт. В дне пути от Алинтина.
От костра, наконец, повеяло запахом жареной свинины или скорее тем, с чем ее мариновали утром, а вместе с ним, если хорошо прислушаться, можно было услышать и урчание животов. С самого утра они не останавливались ни на секунду и даже справлять нужду приходилось очень быстро, чтобы нагнать потом остальных, а завтрак, обед и ужин были на сухом пайке, не сбавляя шага. Остановились они лишь к ночи, когда кони начали сбиваться с пути, а дорогу можно было различить лишь спешившись и очень хорошо присмотревшись. Для всех это было странно. Большая часть рыцарского копья никогда не видела ничего подобного, ведь рыцари всегда предпочитали путешествовать с максимально доступным комфортом и ради своего удобства не жалели ни времени ни денег. Так, впрочем, и было, пока в Нортоне они не взяли с собой эту девушку.
В лагере стояла почти гробовая тишина. Оруженосцы были заняты обслуживанием рыцарского снаряжения, стюарды – лошадьми, остальные или выстраивали лагерь, или занимались своими делами. Ни у кого уже не было сил на шутки, байки и песни. Ни у кого, кроме Большого Джона. Он стоял у костра, крутя вертела под такт одной из своих мелодий, которые насвистывал за готовкой. Многие из этих мелодий были настолько заразительными, что на следующий день в пути почти все копье нет-нет, да напевало одну из них. Покончив с мясом, он, не теряя темп своей мелодии, свалил все в одну кастрюлю, закрыл ее крышкой, раструсил, размешал деревянным черпаком и, взяв со стола две деревянные миски, наполнил их до краев получившимся блюдом. Взяв обе, Джон спустился с холма под удивленный взгляд всех остальных и присел на бревно рядом с девушкой, которая все это время тщательно расчесывала длинные, каштановые волосы. Девушка же, в свою очередь, удивилась не меньше и даже немного испугалась, но улыбнулась Джону и взяла с его рук тарелку. Тем временем все копье, наконец, начало стягиваться в это же место.
– Джон, ты забыл, кому служишь? – удивленно спросил сир Бакли, когда подошел к этой парочке.
– Вам, мой рыцарь, – саркастично ответил Джон. Девушка еле слышно хихикнула, прикрыв рот ладонью.
– Тогда где мой ужин?
– В кастрюле, мой рыцарь! – все так же саркастично отвечал Джон. – Или Вы забыли как пользоваться черпаком?
– Ох, допросишься ты, Джон – отправлю обратно в казармы.
– Тогда мой рыцарь помрет с голоду или, на худой конец, наконец, похудеет.
– Никакого уважения, – посмеялся сир Бакли, – Кристин, вот тебе наглядный пример как вести себя не стоит, а то останешься, как наш Джон, старой девой.
Наконец над лагерем прокатился смех, а за ним пришло и походное настроение. Вновь вернулись шутки и смех, рассказы и байки, а после ужина сир Бакли взял свою лиру и принялся напевать старые солдатские песни, под которые всех очень быстро сморило сном и лишь когда их осталось трое, звучание лиры смолкло. Кристи до конца старалась не спать, но все же ее глаза закрылись, а голова медленно легла на плечо большого Джона. Тот улыбнулся и аккуратно уложил ее на колени.
– Она прям вылитая мать, – в полголоса сказал Бакли, смотря на девушку, – каштановые волосы, зеленые глаза, лицо… Точная копия.
– Надеюсь лишь внешне, – усмехнулся Джон, укрывая Кристи своим длинным плащом.
Выехали они рано утром и к полудню за горами впервые показались высокие, белые башни.