Аркадий Анатольевич Марьин
Зодиак Улитки
Так что, Петру пришлось не только самостоятельно поменять масло в моторе, подзарядить аккумулятор, но даже заправить бензином, купив на ближайшей заправке в две двадцатилитровые канистры.
И вот, подготовленная машина в полной мере готова к экстренному выезду.
– Он в девяти километрах отсюда, – быстро начал говорить Пётр, – по другую сторону от трассы. Вот деревня, – палец блуждал по монитору, – а сразу за ней строится медицинский онкологический центр. Как раз возле него.
– Бери ноутбук, поехали, – снимая тёплую куртку с крючка возле входной двери, сказал Баоху.
Пётр отсоединил провод питания, закрыл ноутбук и, сунув его подмышку, пошёл одеваться.
– Не зря, значит, ты список больших строящихся объектов на карту внёс, – заметил Баоху, когда они уже вышли из дома и быстро шагали к сараю.
– Получается, что не зря, – кивнул Пётр, поправляя под мышкой ноутбук. – И хорошо, что Улитка осталась в районе нашей досягаемости.
Сдвинув брови, Баоху коротко ответил:
– Да.
Открыли створки сарая, и пока Пётр выводил машину на улицу, Баоху набрал Василису и скороговоркой сообщил:
– Есть сигнал. Сбросил геолокацию сообщением. Мы с Петром выехали. Встречаемся в точке сигнала.
Минут через пять, прыгая по выбоинам просёлочной дороги, ЛуАЗ подъехал к трассе.
<¤¤¤>
Ротация тех, кто охранял коттедж Василисы, происходила каждые двое суток. Пятеро бородатых мужиков уезжали на своих байках, а им на смену приезжали пятеро других для несения вахты.
Никто даже приблизительно не мог сказать, когда она закончится. Ждали звонка Баоху и Петра, как манну небесную. Верили, что именно с этим звонком и пойдёт всё по другому сценарию, не по тому, какого хотели Цъёйфи.
Василиса готовила завтрак для очередных «вахтовиков», хлопотала возле духовки, в которой готовился омлет с беконом под сыром. Ребята пока отхлёбывали понемногу кто чаёк, кто кофеёк. А Василиса украдкой поглядывала на рамку с прошлогодней фотографией.
Прошлым летом уговорила Семёна показать своё мастерство. Он немного покочевряжился, но желание женщины, как известно, – закон. Пришлось надеть потёртую гоночную куртку с огромным красным номером «4» на спине и поехать на загородный полигон по мотокроссу, чтобы подтвердить когда-то завоёванное звание чемпиона. Там они и сделали это фото. Два улыбающихся счастливых лица, ветром сдвинутые набок чёлки, красные щёки, прищуренные от солнца глаза.
Она помнила тот день в мельчайших подробностях.
Замерев на секунду возле фотографии, Василиса прикоснулась к лицу Семёна и печально улыбнулась.
И вдруг вздрогнула от звука зазвонившего на столе телефона. Василиса повернула голову и спросила сидящего ближе всех к телефону байкера:
– Кто это?
Тот бросил короткий взгляд на экран и пожал плечами:
– Не определён.
Что-то внутри встрепенулось. Быстрым движением подхватила со стола смартфон.
– Да?
Сидящие за столом слышали, как в трубке зашуршал чей-то голос. Он говорил быстро, словно боясь, что его не дослушают до конца. Василиса и не думала этого делать. Когда пошли короткие гудки, телефон оповестил о принятом сообщении. Василиса открыла на экране картинку с изображением карты и указанием точных координат. Положив на стол гаджет, двинула его в центр стола.
– Звонил Баоху. Есть сигнал Феликса. Он появился вот здесь, —она указала пальцем на карту, – район строящегося медцентра. – Все пятеро по очереди посмотрели изображение на смартфоне. – Выдвигаемся немедленно. Все готовы?
Ответы, прозвучавшие на разный лад, выражали единодушное согласие.
– Омлет после съедим.
Василиса выключила духовку и, взглянув ещё раз на фото, пошла следом за байкерами во двор.
Землю покрыл первый осенний снег, намекая на неотвратимость смены времени года. То, что выпало, постепенно превращалось в мокрую няшу, которая грозила устряпать железных коней. Но одно правило соблюдалось байкерами строго: пока температура и погода позволяют ездить на своих двоих, то ездить надо!
Василиса даже не стала запирать ворота, лишь прикрыла, чтобы не терять драгоценного времени. Отряд из шести человек, разукрашивая заборы веерными узорами грязного снега, нёсся на подмогу Феликсу. По приблизительным подсчётам они должны оказаться на месте минут через двадцать. Главное – перебраться через трассу, а там за деревней рукой подать.
<¤¤¤>
Белая будка на передвижной автоплатформе появилась возле территории стройки ещё вчера. Тягач, который её привёз, отцепился и укатил восвояси. Но рядом, метрах в пятидесяти, остался стоять чёрный микроавтобус с наглухо затонированными стёклами.
Один из охранников подходил из любопытства к подъехавшим, но постучать в окошко или хотя бы громко спросить не решился. Прочитал надпись на будке, оповещающую, что она относится к экологическому мониторингу воздуха и ушёл обратно в вахтовый вагончик охраны.
В утреннюю девятичасовую смену, когда появились следующие два работника ЧОПа, один из них спросил:
– А что там за будка с чёрным микроавтобусом у забора стоят? Я, когда подъезжал, издали заметил.
– А, – махнул рукой в ответ другой, сдающий смену и собирающийся домой, – экология. Воздух проверяют на загрязнения.
– Ясно, – спокойно был принят ответ.
Старая смена ушла, а новая накипятила воды и уселась пить чай с печеньем и дешёвыми карамельками. Крепкий горячий напиток помогал от похмелья, а от конфет и печенья не мутило, как от всего остального.
Через полчаса, когда мужчинам, облачённым в чёрную ЧОПовскую униформу, стало полегче, вышли на улицу выкурить по сигарете. И только успели прикурить, как заметили подъезжающие к белой экологической будке полицейский автозак и следом большую чёрную «тойоту» ни больше, ни меньше представительского класса.
– Ого, – вырвалось у одного охранника.
– Чего это? – удивился второй.
Пока травили свои и без того накануне подпорченные организмы, оба безучастно наблюдали, как из автозака вывели какого-то беднягу, подвели к белой будке и тот после каких-то указаний или инструкций скрылся в люке, поднявшись по лесенке. Заправляла всем разодетая баба, больше смахивающая на какую-нибудь поп-певицу, чем на политика или олигарха в юбке.
– Сходи, разведай, – предложил охранник постарше своему более молодому напарнику.
И хоть тому было, что называется, в лом, всё же ответил:
– Ладно, – и бросил окурок щелчком пальцев в колею возле ворот. Уголёк зашипел в собравшейся талой воде от плавящегося снега. – А по морде не получу?
Старший усмехнулся:
– А ты аккуратненько, с улыбочкой. Мол, работа такая.
– Ладно, – снова вяло ответил молодой и, сунув руки в карманы, приподняв зябко плечи, поплёлся по мокрому снегу разнюхать, что происходит у забора объекта, находящегося, вообще-то, под круглосуточной охраной. – Только бы не огрести, – буркнул себе под нос охранник, приближаясь к женщине. Она стояла спиной и что-то говорила молодому пареньку, который собирался, судя по всему, подняться по ступенькам платформы и войти в люк белой будки.
Навстречу двинулся полицейский. С крайне серьёзным выражением лица, прикоснувшись пальцами к козырьку фуражки, видимо, проверяя, симметрично ли она сидит, он обратился к охраннику.
– Здравия желаю. Сержант Чупиков. Вы сторож стройки?
Охранник поморщился. Просто сторожем его называли впервые.
– Я сотрудник частного охранного предприятия. Обеспечиваю надзор за территорией строительства, препятствую незаконному проникновению, пресекаю воровство и хулиганские выходки посторонних лиц, не имеющих отношения к возведению объекта, – выдал охранник из того, что смог вспомнить из служебной инструкции, висевшей в прозрачном файле на скотче у них в вахтовом вагончике.
– Приветствуем сотрудника ЧОПа, – не меняя интонации, протянул руку полицейский.
– Так точно, – зачем-то по-военному ответил охранник, пожимая предложенную руку. – Хотел спросил: чем заняты возле территории строящегося объекта? – и натолкнувшись на холодный, жёсткий взгляд полицейского, ту же добавил: – Может, помощь требуется?
Женщина, услышав диалог за спиной, обернулась и, продемонстрировав охраннику улыбку, снова отвернулась к пареньку.
После паузы, во время которой охраннику показалось, что температура воздуха упала ещё градусов на десять, сержант наконец ответил:
– Проводится следственный эксперимент. Следователь, – рука указала на Муругану, – подозреваемый, – на паренька, – и объект эксперимента, – на белую будку. – Помощи не требуется, но за желание содействия органам – спасибо.
– Ясно, вопросов не имею.
Развернувшись, уже сделал пару шагов, как вдруг за спиной услышал приятный женский голос:
– Молодой человек, погодите минутку.
Охранник обернулся и увидел, как женщина закрыла за пареньком люк, легко спрыгнула с платформы на снег, обдав брюки полицейского мокрыми ошмётками. Подошла вплотную.
– Меня зовут Муругана, – протянула руку, – следователь по особо горячим делам, – и хитро улыбнулась.
Дама вызывала у охранника неожиданную симпатию, и он без опасений, даже с удовольствием, взял её ладонь в свою. Тут же с его зрением что-то произошло странное. Словно на какое-то время веки потяжелели, закрылись и, несмотря на усилия, никак не могли подняться. Потом наваждение прошло, он снова глядел в добрые, с хитринкой глаза женщины, которая по-прежнему улыбалась, мягко пожимая его руку.
– Очень приятно, – сказала Муругана, отпуская ладонь охранника. – Ты очень смелый. Не побоялся подойти к нам.
– Да… я… спасибо, – откровенно мямлил охранник, пытаясь понять, что с ним произошло несколько секунд назад.
– Ещё вчера мы связались с руководством твоего ЧОПа и попросили, чтобы такому славному сотруднику выписали премию за содействие органам правопорядка. – В нагрудном кармане охранника раздался сигнал о доставленном сообщении на смартфон. – Это, наверное, как раз поступили на карточный счёт десять тысяч. Ну-ка, проверь.
Охранник негнущимися, замёрзшими пальцами вынул телефон. Банк оповещал, что на его зарплатный счёт действительно поступили десять тысяч рублей.
– Спасибо, – снова поблагодарил охранник, – а что делать-то?
– Молодец, правильно ставишь вопрос. – Муругана похлопала охранника по плечу. – Задание простое – вернуться на пост к несению охранной деятельности и не вмешиваться в проведение следственного эксперимента. Как понял меня, товарищ сотрудник частного охранного предприятия?
Глупо улыбнувшись и приложив ладонь пальцами к матерчатой фуражке, охранник ответил:
– Отлично понял. Готов выполнять. – Немного подумав, неожиданно выдал: – Только ведь на посту я не один.
Пришло время удивиться Муругане.
– Ещё кто-то есть? Напарник?
– Так точно. Старший.
– То есть, вас двое?
– Верно. Мы на смену по двое выходим. Ему тоже премия?
Муругана положила руку себе на грудь.
– Ну, конечно. Только обе премии перечислены на твою карту, дорогой. – В ту же секунду телефон охранника оповестил об ещё одном поступлении. – Те же самые десять тысяч. По справедливости. Правильно?
– Правильно, товарищ следователь. – Охранник мельком взглянул на сообщение, довольно улыбнулся и, развернувшись, зашагал в обратном направлении.
А Муругана вернулась к своим делам.
Сегодняшним утром жгли «светлячков». Так в шутку называли тех, кого удалось задержать на улицах ночью. «Светлячков» отсеяли из десяти человек. Брали не имеющих в этом городе родственников, неместных и примерно студенческого возраста.
Часто ими оказывались молодые люди, склонные к спонтанным действиям из-за своего неугомонного характера, готовые сорваться и укатить за голубым туманом в поисках призрачной мечты. Ну, или чего-то ещё. Варианты были всегда разнообразными.
Всего таких оказалось трое.
Сейчас ими пользовались по отработанной схеме: инструктаж, заход в Улитку, вынос контейнеров, снова заход, открывание портала в мир Цъёйфи, срабатывание защитного излучения, прах.
Когда сгорели все трое, Муругана привычным жестом указала на пирамидку контейнеров и приказным тоном обратилась к сержанту, чтобы тот сложил их в чёрный пластиковый мешок и отнёс в автозак. Пора ехать. В такую пасмурную погоду Муругана чувствовала себя, конечно, лучше, чем под лучами солнца, но торчать где-то на задворках и стоять в дорогих коллекционных сапогах в размокшей ледяной каше ей абсолютно не нравилось.
– Поехали уже быстрее отсюда, – через улыбку проворчала Муругана сержанту, кивнув на полный мешок. – Хочу в город.
– Кто бы спорил, – буркнул Чупиков, взвалил мешок на плечо и пошёл к автозаку.
Водитель автофургона, заметив его движение, выпрыгнул из кабины, чтобы помочь с погрузкой.
Задержавшись на несколько секунд и стоя спиной к Улитке, а лицом к тонированному микроавтобусу, Муругана мысленно отдавала распоряжения сидящим внутри помощникам о следующей дислокации. До утра нужно побыть на этом месте, продолжая наблюдение и охрану.
Получив в ответ короткое подтверждение, что инструкции приняты, Муругана уже было собралась пойти в сторону своей представительской «тойоты», как неожиданно услышала за спиной характерный щелчок, звук которого она не спутала бы ни с чем другим.
Звук открывающегося люка Улитки.
Муругана обернулась и, не будучи человеком, всё же испытала чувство крайне близкое к тому, что люди называют «выпал глаз» или «отвалилась челюсть». Через открывшуюся дверь вышли и спустились по лесенке Феликс и какой-то худощавый субъект в круглых очках, с длинными волосами и в тёмно-зелёной военной куртке без знаков различия.
Феликс выглядел точно так же, каким его видела Муругана в последний раз, два месяца назад. Только бейсболки на нём не было. А вот защиту Проводника она не могла не узнать. Вот, почему Феликс не превратился в пепел и явился, по сути дела, с того света. Тот, кто вышел вместе с ним, судя по идентифицированному образу, найденному в интернете, являлся давным-давно убитый на улице Нью-Йорка Джон Леннон.
Определив это, Муругана догадалась, кто стоит перед ней. На это ей не потребовалась даже секунды.
– К чему этот маскарад? – усмехнулась Муругана.
– Это не для тебя, – ответил Прозрачный ровным голосом. – Это для Феликса. Удобнее.
– Всё-то для этих человечков, – Муругана показала свои белоснежные зубы, – удобнее, комфортнее. Чуть что – сразу спешите на помощь. А другим что?
– Ты не справедлива, Муругана, – возразил Прозрачный каким-то совершенно обыденным тоном. – Зодиак Улитки создан, как коалиция поддержки всех цивилизаций, входящих в него. Для вас, например, уже много земных веков открыт портал на эту планету. Вам ведь так нравится Земля.
Улыбаясь теперь какой-то кровожадной улыбкой, Муругана промолчала и в образовавшуюся паузу потупила взгляд на затонированный микроавтобус. Боковая дверца отъехала в сторону и на улицу вышли четверо помощников Муруганы. Высокие, в чёрных костюмах, с непроницаемыми лицами.
– Да, нам здесь очень нравится, – наконец ответила она, когда помощники встали полукругом за её спиной. – Но эти постоянные ограничения на еду. – Она артистично сморщила носик.
Водитель автозака и сержант, заметившие какие-то переговоры Муруганы с двумя, непонятно откуда взявшимися людьми, решили не вмешиваться, а наблюдать издали.
– В этом ваша проблема, – вновь заговорил Прозрачный. – Все миры Зодиака Улитки равны друг перед другом. Даже если кто-то из них стоит на более низком интеллектуальном, техническом и ином уровне развития. Наша задача лишь поддерживать и направлять. Если необходимо, то и спасать от самоуничтожения. Такое происходит с мирами, находящимися в так называемом сумеречном периоде развития, когда происходит формирование целостного сознания всей цивилизации – всех её жителей и сфер их обитания. На Земле формирование такого сознания проходит через решение проблем экологии и ликвидации угрозы термоядерной войны. Заблокировав нашу связь с Землёй, вы запустили механизм приближения катастрофы на этой планете. Знайте, что это преступление перед всем Зодиаком Улитки.
Муругана громко рассмеялась.
– Вы слишком большого мнения о себе. Вы, – она указала пальцем в Прозрачного, – которые возомнили себя дирижёрами оркестра под названием «Миры Зодиака Улитки». Вы точно знаете, что и кому нужно, а что нет. Вы не создавали этой вселенной, но пытаетесь ей повелевать. Вот это – настоящее преступление.
Видимо, Муругана дала мысленный приказ своим помощникам и те ринулись в сторону Джона Леннона и Феликса. Феликс явно был не готов к подобному развитию событий. Он не успел опомниться, как один из помощников Муруганы схватил его за руку стальной хваткой, а другой целенаправленно потянулся к голове, чтобы стянуть защиту Проводника. Ему этого сделать не удалось.
Раздалось низкое, еле различимое гудение. Феликс заметил, как с интервалом в долю секунды сперва свалились бугаи возле Леннона, а затем упали те, которые пытались сорвать сеточку-защиту с его головы. Невероятность происходящего заключалась даже не в скорости, а в том, что на земле лежали половины поверженных тел. То есть, возле ног Феликса лежало четыре половины, и возле ног Леннона четыре. В общей сложности восемь частей. Как это вышло, Феликс пока понять не мог.
– Даже не пытайся, – всё с той же спокойной интонацией сказал Прозрачный. – Знаю, тебе их не жалко, но всё равно, поступок бездумный.
– Я в отчаянье, слышишь, прозрачная твоя башка, – кричала Муругана, – и я очень злюсь! Я так хочу, чтобы ты стал не просто Прозрачным, а исчез навсегда, растворился, чтобы не мешать мне и всем цъёйфи спокойно жить на этой планете, заодно спасти этот тупой и жестокий народ, – она указала на Феликса, теперь он, судя по всему, являлся представителем всего человечества, – спасти от самоубийства и полного вымирания.
Она злобно зашипела, выставила вперёд руки с растопыренными пальцами и кинулась на Прозрачного.
Невероятно быстрый бросок, молниеносный, незаметный глазу Феликса, но, конечно, не для Прозрачного.
Муругана зависла в воздухе, продолжая шипеть, её руки оказались в нескольких миллиметрах от шеи Джона Леннона. Секунда, другая, и вот Муругана уже летит в обратном направлении, на то же самое место, где стояла до этого. Она проехалась на спине, собирая под собой сгусток мокрого снега. Вдруг резко вскочила на ноги, так легко, словно её тело было наполнено гелием и совершенно ничего не весило.
– Уничтожу, – вновь зашипела Муругана.
И снова бросок.
Но в этот раз Феликс увидел, успел заметить, как Прозрачный это сделал – рассёк тело на две части. Леннон стоял с опущенными руками, повернув ладони в сторону Муруганы. Короткие лучи, исходящие из обоих ладоней, скользнули по телу нападавшей, и, соединяясь в одной плоскости, разрезали его пополам.
Нижняя часть немного запоздала от верхней. Ноги будто бы споткнулись о невидимую преграду и всё, что находилось ниже пояса, рухнуло на истоптанный снег. Верхняя часть из-за потерянного центра тяжести перевернулась в воздухе, но тем не менее каким-то чудом приземлилась перед Феликсом и Джоном лицом вверх. Глаза широко раскрыты, хищная улыбка по-прежнему ослепляет белизной зубов. И когда рот начал говорить, Феликс вздрогнул от неожиданности.
– Уже ничего не исправить. Процесс запущен. И в живых останутся только те, кто будет согласен нам служить…
Голова Муруганы не смогла договорить. Видимо, Прозрачному надоело слушать её злобные излияния. Лучи резко прошили голову, влетев в рот, и зашипели, ударившись об мокрую землю. В растаявшую воду, словно из разбитой банки с молоком, медленно стала вытекать белая субстанция. Смотреть на это Феликсу было слегка жутковато. Очень напоминало сцену из первой части «Чужих», когда Рипли, главная героиня фильма, пыталась допросить воскрешённую к жизни оторванную голову биоробота.
Но на этом невероятное и удивительное для Феликса не закончилось. В следующее мгновение грудная клетка Муруганы вздыбилась, образовалась дыра в одежде и через неё вырвалось что-то темное, стремительное, почти не уловимое глазу. Оно заметалось в воздухе, будто выбирая направление своего полёта, потом резко метнулось в сторону стройки и, наконец, скрылось за высоким забором.
Только в последнюю секунду Феликс понял, что вырвавшееся нечто очень напоминало очертаниями летучую мышь. Но какую-то смазанную, словно нарисованную водной акварелью по мокрой бумаге.
– Это что, – почти шёпотом спросил Феликс, – её душа?
– Это её сущность, – ответил Прозрачный. – Так выглядят жители планеты Цъёйфи, откуда она родом. А вот у этих, – он указал кивком на лежащие возле ног половинки тел, разрезанных лучами, – уже ничего не вылетит.
– Потому, что они когда-то были людьми? – спросил Феликс и сразу же вспомнил о Юле.
– Но от человеческого у них осталась лишь внешность.
– И им нельзя было помочь?
– Кто-то пострадал из твоих близких? – догадался Прозрачный.
– Да.
– Всем можно помочь. У всего есть решение.
Джон Леннон и Феликс увидели, как перепуганные не на шутку сержант и водитель запрыгнули в автозак, круто развернулись на скользкой земле, взметая снопы мокрых брызг, и, громко и немелодично хрипя выхлопной трубой, рванули с места. Решили на свой страх и риск спасаться бегством.
Вильнув в сторону, они чуть не столкнулись с несущейся навстречу небольшой зелёной машиной с брезентовой крышей. Проехав в миллиметрах друг от друга, автомобили разминулись. Автозак помчал прочь, а зелёный юркий ЛуАЗ, моргнув пару раз дальним светом, подъехал и остановился рядом с тонированным микроавтобусом.
Из машины выскочили Пётр и Баоху, озираясь то на открытую дверь микроавтобуса, то на Феликса с Ленноном. Лицо Баоху за прошедшее время уже успело сильно измениться, а Петра Феликс видел впервые. Поэтому не знал, как себя вести и чего ожидать от двух подъехавших незнакомцев.
Наконец, оценив обстановку как безопасную, первым заговорил Баоху:
– У вас тут побоище, – и заметив половинки Муруганы, цокнул языком, – даже она…
– Ты не изменил своего земного имени? – обратился Прозрачный к нему.
– Только внешность, – ответил Баоху, подходя ближе. – Но я не умею так жонглировать образами, как все Прозрачные. Наверное, именно поэтому твой молодой спутник не узнаёт меня.
– Баоху? – прислушиваясь до этого к голосу, предположил Феликс.
– Да, это я, – он кивнул. – Тебе удалось, парень. Без шуток, серьёзно, для меня, для нас всех ты теперь настоящий герой. – Взял Феликса за руку и начал трясти, устало улыбаясь. – Ты-то хоть это сейчас понимаешь?
– Ну, да, – слегка ошарашено сказал Феликс.
Приблизился Пётр и тоже пожал руку.
– Молодец. Круто!
– Но почему так долго? – переводя взгляд с Феликса на Леннона и обратно, спросил Баоху.
– Он задержался в зале временнóй адаптации, – ответил Прозрачный. – Любовался галактикой.
– О-о-о, – понимающе протянул Баоху, – забыл его предупредить.
– Главное, что пока не случилось критических последствий, – продолжил Прозрачный. – Но Муругана права – процессы запущены. Сейчас нужно всё привести к нейтральному знаменателю. Сделать это будет трудно. Мною уже просканированы информационный потоки, и их суть неутешительна. Эскалация недружественных взаимоотношений на Земле зашкаливает. Политика пронизана приёмами взаимообвинений и недоверия. Агенты цивилизации Цъёйфи практически во всех мировых структурах. Ещё немного и возможно начало новой мировой войны и уничтожение человечества, – то, о чём и говорила Муругана. – Небольшая пауза, уточнение данных. – Завершается разработка устойчивого вирусного штамма для полномасштабной атаки на население планеты.
– Это для увеличения количества трансформаций в человеческой популяции. Они это называют коррекцией, – уточнил Баоху, – под благими намерениями штампуют себе слуг на будущее.
– Я всё вижу, – сказал Прозрачный. – Работа колоссальная.
– Да, уж, – вздохнул Баоху, – заварили Цъёйфи здесь кашу.
– Справимся, – уверенность и спокойствие в голосе. – Сейчас Улитка вновь под нашим контролем. Закроем портал в мир Цъёйфи, приведём подмогу из моего. Но нам нужно не меньше полугода земного времени, чтобы мобилизовать силы и запустить поток контрагентов. Придётся подождать.
– Мы терпеливые, – сказал с улыбкой Пётр.
– Я говорю про всё человечество, – пояснил Прозрачный.
– Я тоже, – Пётр кивнул в ответ.
Стал различим приближающийся звук низкого урчания мотоциклов. Пётр и Баоху обернулись, а Леннон спросил:
– Ваша гвардия?
– Василиса, – подтвердил Баоху, – и её гвардия.
– А Семён? – улыбаясь, спросил Феликс. Ему очень хотелось с ним увидеться, чтобы пожать руку и доложить, что задание выполнено, его надежды оправдались.
– Семён погиб, – положив ладонь на плечо Феликса, ответил Пётр. – В тот же день, когда ты ушёл в Улитку. Но он защитил Баоху, меня, Василису. Погиб, как герой.
Феликс молча кивнул и тут же почувствовал, как его душу больно клюнул чёрный ворон скорби. Плохая новость.
Тем временем мотоциклетная кавалькада из шести байков остановилась возле машин. Василиса спрыгнула самой первой и направилась к группе мужчин возле автоплатформы. Следом за Василисой пошли ещё двое. Двое оставшихся насторожённо крутили головами, оглядывая окрестности.
Василиса сразу же узнала почти всех. Она даже поняла, что азиат невысокого роста с внешностью скорее пакистанца, чем китайца, это Баоху. К такому преображению она была готова. Но вот что за личность, так сильно смахивающая на Джона Леннона?
– Да ладно! – она даже развела в стороны руки, переступая через поверженных врагов, и, скорее всего, даже не заметив располовиненной Муруганы. Настолько была очарована присутствием экс-битла.
Сначала Василиса обняла Баоху и сказала, что очень рада его видеть, и будет привыкать к его новой восточной мордашке. Затем ткнула Петра кулаком в плечо и назвала его «мужиком-что-надо». И, наконец, подойдя к Феликсу, принялась жать ему руку, повторяя: «Молодец, парень, молодец!», Взгляд, при этом, постоянно соскальзывал на Джона Леннона. Отпустив руку Феликса, Василиса обратилась напрямую к незнакомцу.
– Рада приветствовать вас в нашем мире. Я догадалась, что вы представитель цивилизации Прозрачных и вас привёл Феликс. Мы все очень ждали этого дня, этого момента. Уверена, что теперь всё изменится в лучшую сторону.
– Несомненно, – кивнул Прозрачный, – но нужно время.
– Да. Я поняла. – Выдержав паузу, Василиса широко заулыбалась. – У меня есть личная просьба. Можно?
Необычно было наблюдать, как Джон Леннон, принимая во внимание, что на самом деле это был Прозрачный, как настоящий человек слегка смутился, замялся, но, наконец, ответил:
– Конечно, можно.
– Можно, я с вами сфотографируюсь?
– Вы почитатель таланта этого английского музыканта? – с пониманием сказал Прозрачный.
– Кто? Я? – Василиса хохотнула. – Нет, я не битломанка. Это для моего отца. Я ему фотку вышлю, у него крышу снесёт. Он «Beatles» со школы слушает. У него на запястье даже наколка есть – «Let It Be». В армии набил.
– А, – закивал Леннон, – понятно. Ну, давайте сфотографируемся, пусть у вашего отца крышу снесёт, если это так необходимо.
– Очень-очень необходимо.
Она передала свой сотовый Петру, встала рядом с Джоном Ленноном. Сверкнуло три вспышки, и на одном из снимков Джон даже попытался улыбнуться.
– Спасибо, – забирая смартфон у Петра, поблагодарила Василиса. – Просто улёт. Сегодня же перешлю. – И тут она увидела верхнюю часть Муруганы. – Ого, как вы её пошинковали.
– Наш гость постарался, – поспешил пояснить Феликс.
– И это правильно, – довольно улыбнулась Василиса, – это чертовски правильно. Упорхнула или не смогла?
– Упорхнула, – Феликс пожал плечами.
– Ну, ничего, – Василиса ткнула носком ботинка голову с дырой в белозубом рту, – всё равно рано или поздно я её на солнечный свет выволоку.
Чувства Василисы были понятны для всех.
– Мне пора, – наконец заявил Прозрачный. – Баоху, проводи до зала временнóй адаптации. Заодно и пост Проводника Улитки примешь.
Феликс снял с головы защиту и передал её Баоху. Тот вынул из сумочки мастер-ключ и вслед за Прозрачным поднялся по лесенке в люк Улитки. Прозрачный обернулся, коротко махнул рукой Джона Леннона и его образ растворился в проёме. Он снова стал самим собой.
Баоху закрыл изнутри люк и на его поверхности снаружи замигал ментолово-зелёный огонёк.
– Ну, вот и всё, – глядя на стоящих рядом с ней Петра и Феликса, вздохнула Василиса. – Status quo восстановлено.
– А основная битва ещё впереди, – задумчиво заметил Пётр.
– Это – да. Нет сомнений. Но мы выстоим. Нужно выстоять. Как думаешь, Феликс?
– Как любой здравомыслящий человек, – ответил тот. – Дадим миру шанс.
= 15 =
На прежнюю должность в театре Феликса восстановили без проблем. Директор театра, Николай Николаевич, очень обрадовался возвращению. В институте обещали восстановить с Нового года. Вот только обратно в общежитие заселять никак не хотели. В сентябре все места укомплектовали новыми студентами и аспирантами, причём, несколько из них попали из других ВУЗов. Но заведующая общежитием проявляла непреклонность и никого выселять или заселять не собиралась. То, что Феликс исчезал с лица планеты на два месяца по уважительной причине, её мало интересовало. Все места заняты – и точка.
Пришлось искать съёмное жилья хотя бы на время. Удача Феликсу улыбнулась – нашлась комната в двухкомнатной квартире совсем рядом с театром. И это, конечно, было удобнее в тысячу раз.
С Лопатычем они сейчас практически не общались. Только по работе: какой реквизит куда поставить, как крепить, куда складировать. Лопатыч избегал прямых взглядов, вообще старался не оказываться рядом с Феликсом. Видимо, бригадир был прекрасно осведомлён обо всём произошедшем, но помалкивал. Надеялся он на что-то или нет, Феликс догадаться не мог, а спрашивать не хотелось.
Сейчас Феликса беспокоило состояние Юли. Большее время она старалась проводить в тени, а лучше и вовсе лишний раз не появляться на улице. Она стала другой. И эмоционально, и физически. А самое печальное то, что Юля не стремилась встретиться с Феликсом. Сидела дома и общалась с окружающим миром через социальные сети. Так она чувствовала себя в безопасности.
В который раз Феликс гонял в голове мысли, наполненные желанием помочь. И об этом знала Василиса. Именно по просьбе Феликса она обещала подробно расспросить Баоху, что именно предполагается сделать с прошедшими коррекцию. Как-то ведь нужно было помогать им всем.
Утренний детский спектакль начался ровно в одиннадцать. Шёл полтора часа без перерыва, так что Феликс ровно на этот отрезок времени мог чувствовать себя относительно свободным.
Звонок Василисы застал Феликса в театральной кафешке. Он пил растворимый кофе и смотрел куда-то в даль через окно четвёртого этажа.
– Алло?
– Ты в театре?
– Да, вот, кофе пью.
– Свободен, значит?
– Часа полтора. Спектакль только начался.
– Выходи к служебному входу. Я поговорила с Баоху. Но лучше не по телефону. Я с тобой тоже поговорить хочу.
