Андрей Арсланович Мансуров
Да здравствует Герберт Уэллс!
10. Варан. Да нет – варанище!..
То есть – найти и убить доминирующего хищника местного биотопа. Тренер сегодня оказался настолько любезен, что на мой автоматический, и бессмысленный, в-общем-то, вопрос «А насколько он большой?», этак с расстановкой ответил:
– Не перепутаешь.
Напрягает такая информация. Крупная, стало быть, тварюга.
Ну, мне с гигантами, и монстрами, и чудовищами, воевать, в-принципе, не привыкать. Да и, если честно, не интересно мне было бы уже встречаться в битвах с кем-нибудь мелким, или не-смертельно опасным. Просто какое-то западло. Нет, мне теперь подайте самую «крутую» и смертоносную животину, которая зайдётся в каждом новом Мире. Ну, или уж – робота. Ремонтника там, или охранника. Главное – чтоб с оружием, и патологической ненавистью ко всему гуманоидообразному.
Усмехаюсь сам себе. Что-то больно уж я развыделывался. И развоображался, пусть и иронизируя над собой же. Как бы за амбиции и спесь не наказали…
Особенно, если Хозяйка реально существует, и действительно улавливает мои эмоции и мысли.
Трясу головой, тяжко вздыхаю. Затем начинаю неторопливое движение по берегу пятиметрового в ширину ручья – вверх по течению. Найдя более-менее прозрачное и мелкое место с песочком, убеждаюсь, что никто тут не плавает. (Пара банальных форелей не в счёт!) Снова залезаю в воду. Теперь уж оттираюсь капитально – тем же песочком. Отплёвываюсь, полощу рот и носоглотку, промываю так называемые волосы. Короткие. Оглядываюсь на массив скалы, за которой, как знаю, прячется яма чёртовых птеранодонов.
Видно скалу плохо, потому что почти закрыта она растительностью. Но смотрю я не потому, что собираюсь туда вернуться, (Тьфу-тьфу!) чтоб реваншироваться за царапины и омерзительный «грязево-навозный» аттракцион, а для того, чтоб не пропустить новых атак с воздуха. Вроде, пока никаких поползновений. Может, эти твари ведут ночной образ жизни? И это я их сбил с панталыку своим «внеурочным» появлением?
С другой стороны – вполне логично. С их позиции. Простая оборона и защита гнездовища и яиц. А то – «появляется вдруг, понимаешь, словно с неба свалившись, прямо у нас дома, некий противный лысый двуногий! А ну как он хочет наших детёнышей загрызть и наших самок перетрахать?!» Тупорылые ящеры. Хоть и летающие.
Да и …рен с ними.
Мне теперь нужно найти что-то, могущее служить оружием. Ну, или такое, из чего я мог бы как-нибудь изготовить это самое оружие.
А поскольку никаких признаков цивилизации я тут поблизости не заметил, да и наличие древних пресмыкающихся, варанов и птеродактилей, говорит о том, что её и нет, придётся довольствоваться самыми примитивными средствами: например, копьём, заострённый конец которого нужно будет обжечь на костре.
Вот, кстати, о костре. Пытаюсь найти хоть какой-нибудь булыжник. Странно, но хотя там, за моей спиной, осталась целая здоровущая скала, ничего подходящего поблизости нет. Трава, мох, опавшие листья и хвоя. Приходится забрать чуть вправо, чтоб приблизиться опять к скальной гряде, идущей по этому берегу ручейка. Вот. Теперь стали попадаться и камешки, и подстилка лесная тут куда тоньше: буквально сантиметры.
Выбираю камень, похожий коричневым цветом на кремень. Пробую почиркать по нему другим – который удобно держать в руке. Порядок. Есть искра.
Ну, дальше – дело, как говорится, техники. Насобирал старых сухих шишек, веток, мха, опада, и листьев. Скомяхал из этого и легковоспламеняемого и отлично просохшего (Редко здесь, стало быть, идут дожди!.) добра этакий пук. Почиркал над ним, подул… Подул… Ещё почиркал и подул… И – пожалуйста! Пусть не с первой попытки, но – занялось и загорелось. И вот вскоре я при костре и отлично понимаю, что демаскирую своё местоположение треском и шипением горящих веток, и вонючим дымом. Но уж с этим сделать пока вряд ли что удастся: мне нужно копьё. А лучше – два. Плюс дубина. Лук, подумав, решил не делать. Во-первых, мне не из чего соорудить тетиву. А во-вторых – судя по «намёкам» тренера, животину мою здешнюю стрелочкой не уделать…
С дубиной проблем не было: легко нашёл подходящую палку с мощными наростами из смолы. Нормально – и держать, как примерился, удобно, и тяжёлая на конце.
С копьями пришлось повозиться: две прилично ровные палки, которые выбрал вначале, пришлось выкинуть: уж очень они оказались хрупкими: ломались в местах, где из них росли сучки-веточки. Пришлось заморочиться, и влезть на что-то вроде тиса. Вот его ветки еле отломал от ствола: если бы не камушек, который заострил обстукиванием о свой кремень, и захватил с собой наверх, ни за что не «срубил» бы упрямые ичертовски упругие дрюковины!
Зато вот эти копья вышли вполне приличными. Когда удалил все сучки, листья, и выровнял торчащие огрызки тем же камнем, получилось вполне ухватистое оружие. А уж подержать их толстые концы в костерке, чтоб обгорели снаружи, было нетрудно. Как и стесать сгоревшую древесину, заточив на конус, всё тем же «обстучённым» камнем.
И вообще: поймал я себя на том, что простейшие орудия теперь изготовляю – на раз, даже особо не задумываясь. Да и камушки дорабатываю ударной методикой под древние «рубила» и «скребки» – как нефиг делать. Э-эх, сюда бы, ко мне в ученики, всех моих одноклассников, когда мы проходили года два назад про первобытный строй и пещерных людей – уж я бы их заставил овладеть всеми «навыками»!.. И наглядно показал, какие предки были «тупые»! Ха! Вот уж изобретательности, усидчивости, и хитрости при изготовлении всего этого инструментария наверняка нашим «пещерным пращурам» было не занимать!
Вскоре загасил я свой костерок, чтоб, во-первых, не привлекать лишнего внимания моих «пернатых» и прочих местных друзей, поскольку какая-то наглая сойка, или сорока, или ещё какая птица из их семейки, мелкая, но очень противная и настырная, уж так орала, так тараторила над моей головой, словно ей за стукачество деньги платят! А во-вторых, смысла в этом костре я не видел: жарить мне на нём всё равно пока нечего.
Следовательно, снимаемся с места стоянки, и движемся дальше – в поисках добыть чего поесть, и найти, где переночевать. В безопасности. Потому что никогда не знаешь теперь, когда встретишься с любимой «заданной» монстрой. Да и вообще я отметил себе – что-то уж слишком много я в последнее время по всяким полям-лесам-горам скитаюсь, прежде чем найду «главного какашку Уровня». Хотя грех, вот именно, жаловаться: всё лучше, чем скитаться по безводным пустыням и руинам. А тут хоть вода есть. И не печёт.
Не прошло и получаса осторожного продвижения по берегу всё того же ручья, как встретилась мне «добыча». На небольшой поляне пасутся маленькие такие, типа – антилопы. Или косули. Не смог определить: похоже, или неземные виды, или, вот именно – какие-то предки этих копытных из далёкого прошлого.
Подкрасться за кустами и запустить в ближайшую малышку одной из своих дрюковин удалось легко: похоже, непуганая тут людьми травоядная популяция: никто и не почухался, хотя вожак и ещё парочка газелей меня уж точно заметили. Зато когда примерно двадцатикилограммовое тело грохнулось наземь, забившись в агонии, остальное стадо, штук двадцать взрослых и с десяток детишек, весьма резво бросилось наутёк.
Подхожу, выдёргиваю из бока бьющейся на земле животины копьё, и приканчиваю ударом уже в шею.Вот я и при мясе.
Наколотить из моего куска кремня узких острых пластин-лезвий для разделки нетрудно: говорю же – приспособился: (тьфу-тьфу) куда там до меня какому питекантропу или неандертальцу. Освежевал и снял шкурку тоже быстро. Хотя…
Шкурка-то – маловата. Только-только бёдрас самым моим ценным органом прикрыть. А вот на плечи её ну никак не хватает. Да и ладно: пока я иду по лесу, мне солнечные лучи не страшны.
Через час я прикончил отлично прожаренный шашлык. А уж как он пах!.. М-м: божественно! Аппетитно. Век бы так питался. Жалко только, что шашлык был несолёный. Мясо оказалось нежным и сочным – это вам не варан какой. Хотя едал я и варанов. И похуже кое-кого едал: года полтора назад на третьем мне достался в качестве «пищи» сурок. Или суслик. Сумчатый. (Тьфу!..) А год назад – вообще змея. И, кстати, хоть мясо было и жёсткое и вонючее, а прекрасно пошло – особенно с голодухи.
Полежав с полчасика на мху в тенёчке, решаю я, что переварил пищу. И без набедренной повязки обойдусь прекрасно: поскольку никакого наплыва сердитых пуританок и скромных девственниц не ожидается. Вроде. Ну, а появятся – так и ничего страшного.
Прикроюсь ладошками. Или уж сразу зарычу, сделаю страшные глаза, и накинусь! Чтоб потешить свою похоть.
Ха-ха.
Заворачиваю снова в своё новое нехитрое одеяльце кремень, лезвия из него, и обтёсанные скребки. Беру за концы в руку. Копья и дубину беру в другую. И выдвигаюсь.
Вскоре идти становится труднее: ручеёк бежит теперь куда быстрее: уклон ложа возрос. И берега стали каменистей: булыжников и обломков теперь вокруг – бери – не хочу. Хочу, конечно. Выбираю пару из тех, что подходят мне для моих целей получше. Растительность по берегам почти срослась верхушками над потоком, который теперь в ширину не больше пары шагов. Продолжаю смело идти вперёд, надеясь, что никаких тигров-львов тут не водится. Хотя… По-идее, должны. Ну, или уж – волки.
Кто-то же здесь является гордым носителем звания «Царь природы», и исполняющим функции «Вершина пищевой цепи», и потребляет всех этих птичек-рыбок-косуль. И кроликов – вот их семейка весьма шустро кинулась от меня врассыпную, буквально ввинтившись в норы, понарытые на какой-то поляне, неподалёку от ручейка.
Однако где-то через минут десять замечаю я, что впереди стало гораздо светлее, и словно бы деревья заканчиваются, а начинается что-то вроде предгорных холмов.И точно.
Выбираюсь я на опушку, но вперёд двигаться не тороплюсь: вначале внимательно изучаю открывшиеся впереди долины и гряды, тянущиеся насколько хватает взгляда, чтоб там, вдали, завершиться высоченными горами, сейчас нагло голубеющими отвесными обрывистыми склонами, и белеющими шапками из снега на своих макушках.
Да чтоб вас. Похоже, не в ту сторону я двигался. Здесь, среди трав и россыпей оползней, вряд ли водится вот именно – гигантская ящерица. Что вараны, что «драконы» предпочитают наверняка места, где в достатке водятся добыча. Например, комодские вараны предпочитают всяких там буйволов. Пасущихся на лугах и полях. А среднеазиатские – других ящерок. Ну, и насекомых. Которых откапывают. А здесь… Никого не видно.
Тем не менее, решаю, что раз уж попалсюда, почему бы не посвятить некоторое время небольшой разведке: вдруг удастся найти что-то, чем я смогу заменить своё не слишком адекватное оружие.
Неторопливое путешествие по верхней кромке ближайшей гряды ничего мне не даёт. Ну, если не считать того, что запыхался я, и спину снова напекает – не обгореть бы. А лучше бы добыть кого, чтоб, вот именно, сделать из него «шкуру», и прикрыться.
Холмы и каменистые осыпи, на которых и сквозь которые прорастает жёсткая и на вид колючая трава и такие же кусты, не балуют глаз ни красотой, ни какой-либо живностью. Если не считать моих «друзей» сусликов, верещащих и скрывающихся в норах при моём приближении. Могут они не беспокоиться: потреблять их в пищу я зарёкся. Пусть местные и не сумчато-мускусные.
Через ещё минут двадцать я уж совсем было намыливаюсь повернуть обратно, в связи с бесперспективностью «выбранного направления», как вдруг замечаю впереди подозрительную дыру в склоне холма, который повыше остальных. Хм-хм…
Уж больно смахивает на вход в пещеру. А в таких как раз обычно и живут разные хищники. И их семьи.
Осторожно спускаюсь с вершины гряды, и ложусь на склон, так, чтоб моя голова не сильно маячила над гребнем. Автоматически отмечаю направление ветра – дует от меня – туда, зараза он такая. Ну и ладно. Посмотрим, кто там базируется.
Никто ведь мне не запрещает наблюдать хоть до второго пришествия. А если это – тот, кого ищу, так и вообще отлично. Побыстрее прикончу, стало быть – побыстрей и Уровень завершу! Оглядываться вокруг не забываю, стараюсь не шуметь.
Не прошло и пяти минут, как подтвердились мои подозрения.
Правда вот, моё желание и надежды «побыстрее» прикончить местного «доминатора экосистемы» сразу показались мне излишне… Как бы это помягче – наивными.
Длина в «варане» метров двадцать, и весит он на вид ну никак не меньше пяти-шести тонн. Тот ещё сухопутный «кит». В ротяку на переднем конце украшенной гребнем головы поместится и конь, а не то, что какой-нибудь Гомо. Сапиенс. Лапищи с загребущими коготками движутся солидно, я бы сказал – монументально. И следует надеяться, что бегать мой друг может не слишком быстро, потому что эта явно хищная тварюга сразу начинает вертеть головой, жадно принюхиваться, и безошибочно поворачивает её в сторону вашего покорного слуги. После чего из широченной щели пасти появляется двухметровый хлыст раздвоенного языка, и тут же втягивается – подтвердила, стало быть, ящерка, свои подозрения насчёт пришедшей к ней еды. Вот и направляется плотоядно (Как мне сразу показалось!) и нагло ухмыляющаяся монстра прямиком ко мне.
Ну, что сказать.
Так быстро я никогда ещё не осознавал ничтожность своих «орудий». И так быстро ещё никогда не бегал.
Шкурку с кремнями-камнями и отрезанными ногами газели-серны, конечно, сразу отбросил. Оставил себе только копья и дубину. Бегу по лощине меж холмов, по более-менее мягком и покрытому травкой дну, надеясь лишь на то, что между деревьев смогу-таки дать моей монстре фору. А то здесь она меня, несмотря на кажущиеся вроде бы неторопливыми движения лап, уверенно догоняет. Сердито клацая челюстями.
Расстояние, на которое убил почти час, пролетел я за каких-нибудь десять минут!
Но вот и лес! Ныряю в чащу, прикидывая, где тут мой спасительный ручеёк. Должен быть левее. Точно! Мечусь к нему, и чешу, наплевав на брызги и скользкое дно, прямо по воде туда – вниз по течению!
Однако чёртова ящерка ориентируется уже не столько по нюху, сколько по зрению: сопит она мне в спину уже в каких-то двадцати шагах! Приходится сходу нырнуть вбок, пытаясь скрыться в непролазной чаще колючих кустов и часто стоящих невысоких деревьев – типа, подлесок!
Не помогло. Кусты эта штука проскочила, словно вообще не заметив, а хруст от ломаемых стволов сказал мне, что не удержит её надолго этот тощенький молодняк.
Мечусь снова к ручью, и бегу теперь уже вполне сознательно: к яме своих «приятелей» птеродактилей: созрел у меня коварный план! Только бы добраться туда раньше, чем проклятущая монстра подомнёт меня и сожрёт!
Мне теперь нельзя ни в коем случае допустить, чтоб меня сцапали до того, как я…
С другой стороны, понимаю я, конечно, что даже если меня и сцапают, и «сожрут», ничего особо страшного не случится. Вроде. Ну, подумаешь – очнусь в очередной раз на татами, только задание не выполнив. Провалив. Не в первой, конечно. Но – обидно.
Какая-никакая гордость, опыт, и воз упрямства есть и у меня: не дамся просто так, не испробовав для достижения победы всех местных возможностей и обстоятельств!
Да и неспроста, думаю, дали мне эту самую яму с птеродактилями – а то сам-то я вряд ли её, блуждая по лесу, обнаружил. Разве что по запаху.
Гонит меня чёртов варан, а точнее – настоящий варанище, упорно. Но иногда удаётся сдержать его напор, снова ныряя в чащу, и там вихляя между стволов уже потолще – эти его и правда, задерживают. И тогда он разевает чудовищную глотку, и орёт благим матом. Словно мутировавшая, в тысячу раз увеличенная, коза: «М-ме-э-э!»
Но вот наконец и каменная гряда, за которой, как знаю, моя любимая яма!
Из последних сил, понимая, что отступать некуда, кидаюсь туда. Надеюсь лишь на то, что взобраться по обрывистой круче смогу. И что мой дракончик тоже сможет. Когтистый же! Иначе грош цена всем моим усилиям!
Однако опасения оказались напрасными. И я легко (Сравнительно! Будешь тут «шустрым» и цепким, когда в затылок дышит локомотивный «ротик»!) залезаю на верхушку ямы. Заглядываю внутрь. Внутри царит определённое оживление: похоже, готовятся мои птички к вечернему вылету! А ещё бы: вокруг уже почти сумерки.
Ладно, милые, не торопитесь! Я вам «пожрать принёс»! А вернее – привёл.
Оглядываюсь на варана. Лезет он по уступам и камням довольно уверенно, целеустремлённости во взоре не уменьшилось ни на волос, и вожделённое сопение вот уже в десятке шагов от меня. Кладу на скалу свою дубину и копья, и поднимаю оттуда же здоровенный булыжничек. Который со всего маху запускаю в противную морду.
Попал прямо в верхнюю челюсть. И попал нехило: тварюга аж крякнула! И поморгала. Ну, если она теперь не разозлилась до предела, я – японский император!
Однако когда пышущая справедливой жаждой мести и аппетитом тварюга, даже не особо запыхавшаяся, пытается до меня достать выброшенным языком, прыгаю вниз: «дорожку» себе для спуска уже приглядел и наметил. И видно её в предзакатном освещении пока неплохо. Заодно ору во всю глотку, стараясь шуметь посильнее.
Что тут началось! Какой переполох! Сотни ящеров взлетают со своих насестов, и начинают создавать оглушительнейшую какофонию. Впрочем, меня ею не напугать: уже слышал. А варану, по-моему, вообще – плевать на всё, кроме наглой и больно кусающейся добычи, которую он сейчас загоняет. Вот и несёмся с ним: я, прыгая с уступа на уступ, и даже не давая себе труда отмахиваться от поналетевших, и он – буквально на брюхе съезжая по крутому спуску. В чём, как мне кажется, ему вообще препятствий нет. И нападки кусачей мелюзги сверху он пока просто игнорирует. Ну-ну.
Путь для «выхода» из гнездовища я помню прекрасно. И уж поверьте: проходить во второй раз водно-навозный аттракцион удовольствие не из приятнейших. Но терплю.
Плюхнулся в воду традиционно: гулко и ногами вперёд. Выплыть, отдышаться. Теперь отмыться, хотя бы приблизительно. Теперь успокоить дыхание, и выругаться всласть.
Ну а теперь и не торопясь вернуться туда, где сейчас разворачиваются, судя по оглушительнейшим звукам, весьма драматические события.
Повезло мне. Залез снова на кромку ямы и нашёл своё нехитрое оружие вообще без осложнений: судя по огромному мельтешащему телами и крыльями сгустку тел внизу, на дне ямы, «птичкам» не до меня. Да и варанчик, поскольку явно не смог протиснуться в ту дыру, по которой я благополучно ускользнул, должен обороняться, пытаясь теперь вылезти наверх уже тем путём, которым попал сюда.
А не тут-то было!
Птеродактили отнюдь не расположены позволить ему сбежать, и несмотря на потери – вижу пять или шесть застывших на дне в неподвижности распластанных тел! – атакуют со всей возможной остервенелостью, не позволяя подниматься ящерице по пологим у дна, и более отвесным, и скользким от того же гуано, склонам по сторонам ямы!
Уж так они бедолагу лупят клювами и крыльями с когтями по голове – аж жалко. Тем более, вижу я, что один глаз у монстры уже выбит… Не проходит и минуты, как выбит и второй. И теперь мой варан может только жалко тыкаться в разные стороны, двигаясь и пытаясь найти место с более пологим склоном, лишь наощупь…
Действительно жалко: заклевание до смерти – по-моему один из самых неприятных способов убийства. Думаю, думаю. Чешу традиционно репу.
Да, ловлю себя на том, что вот теперь мне стыдно!
Потому что зверушки – они не люди. Они и как-то чище, и непосредственней в своих желаниях и действиях. Нет в них ни коварства, ни подлости.
Не обманывают они никогда.
И если сейчас чёртов «Царь» местной природы падёт от многочисленных, уже покрывающих его с ног до головы, мелких, но обильно кровоточащих ран, это будет реально – нечестно. И вообще: разве это не Я должен его убить?!
Оглядываюсь по сторонам. Почти стемнело. И он – и так без глаз.
Я решаюсь: снова начинаю скакать с уступа на уступ, стараясь оказаться прямо над шеей уже весьма слабо сопротивляющейся, и вяло двигающейся обессилевшей ящерицы.
Прыгаю. В красивом полёте изгибаюсь. И со всего размаха, и пользуясь своим весом, вонзаю самое острое своё копьё в холку моего ящера. Потому что до сердца – далеко. Значит, нужно сразу перебить позвоночник у черепа…
Вонзилось хорошо. И – как раз куда надо!
Сразу замерла моя жертва, словно распластавшись по дну ямы, на омерзительных от жижи камнях. И явно скончавшись.
Вот и избавил я своего недавнего самого страшного врага от ненужных мучений.
Хорошо мне?
Нет. Потому что всё равно: и стыдно, и тоскливо как-то. А ну как у него там, в логове – табун голодных варанят? Но не позволять же, в самом деле, сожрать ему – меня?!
Ладно, предаваться терзаниям и сомнениям я смогу и позже, а сейчас изо всех сил бегу, отмахиваясь кулаками, бьющими по наглым рожам и клювам, и спешу проехаться по жёлобу из грязи и гуано в третий раз! Говорят, Бог как раз её, троицу, и любит…
Купаюсь уже в почти полной темноте: солнце как-то очень резко скрылось за кромкой горизонта. А вернее – это я так думаю, что горизонта, потому что здесь, в лесу, никакого «горизонта» нет и в помине. Только стволы и кроны.
Трусь и полощусь куда тщательней, чем раньше: кажется мне, что навсегда я пропитался отвратительной вонищей и слизью…
Спускаюсь теперь вниз по течению ручья. Думаю, думаю.
Сообщать ли тренеру, что моя миссия здесь успешно завершена? Или остаться переночевать, и поблуждать тут ещё? Как я понял, теперь для меня третий Уровень почти не отличается от четвёртого. Сложный, иногда длинный. Не иначе – существует-таки чёртова Хозяйка. Ну, или операторы, ведущие меня.
А вернее – моего аватара. В вот этом теле.
Уже в почти полной темноте нахожу я вполне подходящую пещерку под корнями какого-то вывернутого бурей лесного исполина. И пусть мои копья и палица остались там, на гребне ямы, я и с голыми руками – не подарок.
Желающих – милости прошу убедиться на своей шкуре!
