Андрей Арсланович Мансуров
Да здравствует Герберт Уэллс!
– Никогда не думала, что придётся второй раз в жизни брать на себя обязанности матери и покровительницы. Но, похоже, Сергею Николаевичу такая девушка в хозяйстве не повредит. Уж больно он… Наивный и необученный. Такой прямо весь… Беззащитный. И вообще он – душка!
– Ага. Точно. Тот ещё душка, пристёбывавшийся к тебе, доводя до слёз, в самом начале твоей карьеры.
– Так это, оказывается, было от того, что я ему понравилась. Тоже – сразу. Ну, и для общего повышения трудовой дисциплины у остальных работников.
Руку от затылка убрал волевым усилием – иначе точно себе плешь прочешу. А ведь верно: пока не вступил в Братство, и сам инстинктивно так поступал: гнобил, дразнил, и пристёбывался к тем девочкам, которые нравились особенно сильно.
Ну что сказать: и правда – баран!
Правда, сейчас-то мне не до девочек. Спасибо химикатам.
Говорю:
– Похоже, твой завсклад и правда – тот ещё закомплексованный бедолага. Прикрывающий свою ранимую и чуткую душу маской вредного и придирчивого козла.
– Ривкат. Прекрати. Он – начальник. И не должен допускать никакого панибратства. Или делать поблажки кому бы то ни было! Иначе потеряет авторитет.
– Ну… Согласен. Ладно. Я, если честно, рад, что у вас всё, вроде, налаживается. (Тьфу-тьфу на вас!) Со своей стороны обещаю его не бить. И не третировать. И вообще – буду молчать. Вот и сейчас: за квартирой присмотрю, питаться буду полноценно. Баб водить не буду. Так что спокойно езжай себе, и ни о чём не беспокойся.
Мать констатирует:
– Нет, ты всё-таки у меня, хоть и свинтус порядочный, а понимающий сынуля. Предотвратил, можно сказать, наметившийся в наших с Сергеем отношениях кризис. За что тебе – без дураков! – спасибо. А теперь пошли-ка. Сегодня я сама всё тебе разогрею.
Нервно вздыхаю, но на этот раз обхожусь без комментариев. Нельзя подкалывать. Молчу. Раз он уже – «Сергей», значит, точно – всё у них в порядке.
После ужина и мытья захожу в Сеть – благо, освободился от трудов праведных на полчаса раньше обычного.
По нашим новостным каналам, понятное дело – ничего. Тишь да гладь.
Зато уж по Евроньюс!..
И так и так, буквально с пеной у рта завзятые бабы и мужики – корреспонденты расписывают, как радикально настроенные террористы подло, напав многократно превосходящими силами, уничтожили целый взвод (Брехня. Охраняло наш объект всего-то семь бойцов печально известного «Азова»!) патриотически-преданной национальной Гвардии. И взорвали и сожгли дачу сенатора и известного правозащитника Семёна Грицацуйло. (Вот только не надейтесь, что я его настоящую фамилию назову!)
Нападение было произведено в дневное время, нагло, открыто, и демонстративно. И уже нашлись свидетели, которые, якобы, видели отряды нападавших повстанцев, в их «фирменной» военно-камуфляжной форме. Напавшие, вероятно, надеялись застать там в это время и самого правозащитника. Однако он в этот момент представлял интересы своей партии и избирателей в Раде. И что хотя тела отца Грицацуева, и его детей до сих пор не найдены, никакого сомнения в том, что варварски были убиты и сожжены и они, нет.
А посмешило меня интервью этих так называемых свидетелей, глазки у которых затравлено бегали, и руки, которыми показывали туда и сюда, стоя возле дымящихся руин, тряслись. Придурки, которые их инструктировали, позаботились общую информацию вдолбить, конечно, такую, чтоб они не противоречили друг другу. Единственное, что немного напрягало – так это то, что оба барана, выступавшие в роли свидетелей, буквально слово в слово повторяли то, что им вдолбили. Словно зазубренный наизусть текст.
А что самое смешное – ни одна зараза и не заикнулась, что ничегошеньки не зафиксировала ни одна из многочисленных камер наблюдения, которыми оснащён чёртов элитный дачный посёлок… (А ещё бы: проверить, не попало ли чего на эти самые плёнки, наши «прикрывающие» не забыли!)
Ничего: эти факты всплывут, когда Комиссия «по правам человека», или ещё какая, из ООН, будет допрашивать этих лже-свидетелей.
Ну, понятное дело, не обошлось без пресс-конференции, срочно созванной Правительством, и на которой босс этого самого Грицацуйло с пеной у рта призывал всех сограждан теснее сплотить ряды, и ответить повышенной дисциплиной и бдительностью на угрозы как со стороны внутреннего, так и внешнего врага.Особенно смешно было слушать комментарии про всё это от Сиэнэн, и Энбиси. Прямо – мировая трагедия! И сейчас всё мировое сообщество, все прогрессивные демократические страны, сплотятся, и прям единым фронтом выступят в поддержку… Ага – два раза.
Всем странам Европы и их правительствам на самом деле плевать. А особенно – плевать на побирушку-Незалежну. Поскольку своих внутренних проблем хватает.
Не без удовольствия отметил, что на этот раз инсинуаций про то, что это всё – тщательно спланированная провокация, спец-акция, проведённая спецслужбами России, почему-то не озвучивалось. Видать, никаких зацепочек или даже малейших следов не нашли. (Ещё бы!) А нагнетать лишний раз и без того напряжённую атмосферу на границах, в экономике, и в дипломатических отношениях – Правительство Незалежной всё же поопасалось.
Не хотят, видать, чтоб получилось как в прошлый раз: когда они обвинили, не предъявив реальных доказательств, а наши отключили им трубу. А дело как раз было зимой. И в самом Киеве, даже в доме этого самого Правительства, и в Раде, у всех буквально сосульки из носу торчали! И заседали в шубах и дублёнках.
И пока наше Правительство не получило от их Правительства официальных извинений, газ не включали.
А ещё бы их не получить: даже при всей ловкости подразделения США, фабрикующего эти самые «доказательства», реально неопровержимых не нашлось ни одного!..
Я же, пока смотрел и слушал все эти репортажи с места событий, и из Столицы Незалежной, со стандартно-симпатичными (Для вызывания вящего доверия к словам!) комментаторами и коментаторшами, буквально выпучивающих красивые глазаи брызжущих слюной из перекошенных справедливым негодованием ртов, думал только о том, не пострадало ли и правда – подразделение, осуществлявшее прикрытие нашей операции. И не поймали ли кого из них.
Потому что разоблачить проинструктированных «пойманных» «якобы исполнителей» прошлой акции не составило ни малейшего труда: подставу и фальшивых свидетелей выявили даже эксперты так называемого ООН. Хотя сейчас эту организацию никто и в грош не ставит. Но формально она – всё ещё в теме! Способствует. Разрешению конфликтов и предотвращению «недопонимания» между странами.
И установлению мира во всём мире.
Вот именно – три «ха-ха!»
Выключаю комп. Вздыхаю. Всё верно: развиваются события именно в том ключе, в каком наметили наши спецслужбы. Ещё какое-то время, для отвода глаз, и для предотвращения сплетен о том, что с какого бы переляку наш сенатор и провозащитник так круто сменил позицию, он попузырится. И пообвиняет. В частных интервью.
А потом заткнётся в тряпочку, и будет, как говорится, плясать под нашу дудку.
Ну а бедолагам-охранникам садово-дачного кооператива уж наши какую-нибудь работёнку подберут. Хотя бы лес валить где-нибудь под Нижневартовском.
Заснуть долго не удавалось: перед глазами почему-то всё время встают обмякшие от снотворного, беззащитно-расслабленные тела и лица детишек. Они-то, крохи такие, не виноваты, что их дед – бандеровский козёл, а отец так вообще – гнусная националистическая сволочь.
С другой стороны, содержать-то их точно будут вполне комфортно…
Может, даже учить будут по школьной программе.
Нормальной.
Просыпаюсь, как от толчка.
Хотя когда автоматически вскочил на ноги, выставив остриё сабли в открытый участок с фронта, ничего опасного, да и вообще – необычного, не заметил. Странно, да.
Подбрасываю дровишек в угасающий костерок, в котором светятся только угли, да редкие язычки выбираются из торцов брёвнышек потолще. Вдвигаю и дрюковину посолидней: …опой чую, что понадобится. Через минуту становится посветлей. Но я саблю откладывать и ложиться снова на свою шкуру не тороплюсь: чую подвох. Кто-то там, в темноте, притаился, внимательно изучяя меня, и сейчас то ли соображает, как получше напасть… То ли ждёт подхода подкреплений.
Подкладываю и вторую дрюковину в разгоревшийся огонь, и на всякий случай одеваю давешний железный пояс, заткнув туда оба кинжала. А то, что я без трусов – меня не коробит. Не впервой. Главное – с оружием!
Но вот и началось.
9. Чёртова гидра
С трёх сторон ко мне из колодца двора начинают приближаться странные чёрные тела. И сразу понимаю я, что это – змеи. И, что стало здесь уже традицией – не маленькие!
Выхожу вперёд, становлюсь перед костром: знаю, что у змей и зрение, и теплочувствительные рецепторы, и слух. А если я буду маячить перед огромным источником теплового излучения – видно меня будет хуже. Равно как и сложнее «теплоулавливать».
Первой твари, с тихим шелестом приблизившейся на пару шагов, и уже поднявшей голову с приоткрытым зубастым ротиком на полметра от земли, перерубаю шею, сделав быстрый шаг вперёд. Может, конечно, учёные и вычислили, что бросок кобры происходит быстрее, чем удар профессионального боксёра, но я-то – не кобра. И даже не боксёр. Я куда быстрее. И это – не хвастовство, а банальная констатация фактов.
Не успела тварь среагировать. Перерубилось туловище, толщиной в мою икру, отлично. Что говорит о двух вещах: прекрасно сохранилась сталь моего оружия, наточено оно отлично, (Уж проверил!) и слабенький позвоночник, да и шкура, у змеюки. Чешуйки не бронированные, как можно было бы подумать по звуку: словно волокли по брусчатке двора связку ржавых цепей.
Туловище начинает извиваться, брызжа чёрной кровью из обрубка, голова с куском шеи отлетает далеко: теперь не страшны мне её клыки!
Тут же прыгаю в сторону, и отрубаю метнувшуюся ко мне голову второй змеи: знатно и она покатилась! Но торжествовать и хвастаться пока рано: как по команде все десять оставшихся ползучих гадин кидаются ко мне, и только невероятная реакция и скорость движения помогает мне уворачиваться, изгибаясь, и извиваясь, почти как и сами гадины, и прыгая, отмахиваться саблей и выхваченным кинжалом!
Стараюсь держаться на открытом пространстве, не давая загнать себя в угол. Ругаюсь, про себя и вслух. Но пока удаётся избежать контакта с клыками длиной в мой указательный палец, загнутыми и острыми. Впрочем, особым разнообразием тактики нападающие не порадовали: садятся на туловище, а ко мне головы типа – выбрасывают. Рублю! Вскоре приноровился: отсечённые головы летят только так! Да и туловища, разрубленные пополам, добивать куда сподручней: нет у них ни былой прыти, ни точности.
Но вот вокруг только бьющиеся или уже затихающие тела, а брусчатка двора и моё тело всё в потёках и брызгах вражеской крови. Придётся так и так перебазироваться со своей шкурой и костром: сейчас здесь будет и скользко, и вонять начнёт… Готов спорить на свою лысину, которую скоро прочешу до плеши, что на всю схватку ушло не более полуминуты.
А чесать приходится.Потому, что пока тела некоторых настырных тварюг ещё слабо подрагивают и извиваются, сворачиваясь то в кольца, то – в спирали, то снова распрямляясь, в зловещей тишине медленно поднимается в воздух в дальнем конце двора что-то уж совсем чудовищно-большое.
И это – не червяк, и не прозрачный угорь. И даже не змея.
Вернее – не совсем змея. Потому что туловище ниже пояса у этой монстры – точно змеиное. Длинное, метров двадцать, и толстое – как раз как торс у лошади. И не просто лошади, а тяжеловоза. И сейчас свёрнуто это туловище в широкое кольцо – чтоб обеспечить устойчивость всему тому, что увенчивает верхний конец странной уродины.
Ну а то, что это «навершие» мутантоподобной змеюки не имеет отношения к людям и змеям – сомнений не вызывает. Потому что уж слишком похоже на тело спрута. Осьминога. Кальмара. Только с отрезанным брюшным мешком. Словом, называйте эту дрянь как хотите, но именно сгусток чудовищно омерзительных и извивающихся щупалец «украшает» верхушку странной химеры. А между этими пятиметровыми хлыстами-конечностями, в центре, вижу я сжатое пока до небольших размеров, отверстие. Явно – ротовое. И уж что-что, а проверять, особенно на своей драгоценной шкуре, до каких пределов оно может раскрываться, пропуская вовнутрь добычу, мне почему-то не хочется. Как в сказке про колобка: «я от медведя ушёл, я от крыс сбежал, я от дракона спрятался…». А быть сожранным отвратительным непонятным существом – и подавно не охота! Б-р-р-р!
Как ни странно, не видно ни глаз, ни рта, ни вообще каких бы то ни было органов чувств, которые я привычно намылился было вышибить или распороть. Как же эта штука ориентируется в пространстве? И видит?
Прикидываю. Толщина каждого щупальца у основания – с мою ногу. То есть – с бедро. А вот сосчитать их никак не удаётся: во-всяком случае не меньше десяти. И длина – да, не меньше пяти-шести метров. Мне как вспышкой озаряет: да это же поганый ок-друк-джахар, из старинного комикса «Хеллбой»! Только мой – какой-то… Маленький. Не вырос ещё, что ли? И туловище у него… Не совсем, конечно, такое, как там.
Но как бы там ни было, а кормить его собой, чтоб подрос, мне почему-то совсем не хочется. Как и вступать в схватку с омерзительно присосчатыми щупальцами. Поэтому хватаю свою самую хорошо горящую дрыну, и бегу к монстре.
Если разобраться, мне – грех жаловаться. Не настолько же он всё-таки большой, как тот, что нападал на Фродо из заколдованного озера у ворот в Морию.
Драпать через стену? Или, может, справлюсь?
Справиться-то я, может, и справлюсь. Только не этой зубочисткой, что сейчас у меня в левой руке, и не палочкой с огнём. Нужно было-таки взять с собой одну алебарду! Ну и полежала бы она себе рядом со мной, ничего ей не сделалось бы…
Однако пока суть да дело, пытаюсь следовать поговорке «Используй то, что под рукой, и не ищи себе другое!». Вот и метаю, как копьё, свою горящую с одной стороны дрюковину прямо в центр ротика, надеясь, что тварюга хоть на пару секунд отвлечётся! И я смогу прорваться к центральному входу в замок, и вооружиться, вот именно, алебардой.Или хотя бы парой пик или копий.
Тварюга отвлеклась, конечно, но не так, как я рассчитывал. Несколько щупалец невероятно быстро взметнулись вверх и вперёд, легко перехватив в полёте мой огненный таран, и отшвырнув в сторону. Не мешкая, ныряю вниз, уклонившись от тех отростков, что устремились ко мне, и… Мне удаётся прорваться! Путь свободен!
Бегу что есть мочи ко входу в прихожую, и сразу – в зал. За спиной слышу шум и скрежет: чешуйки пустившегося в погоню змеюшного тела скребут о камни двора!
Жиденькие отсветы от моего разгоревшегося костерка проникают и внутрь зала, стены с замечательными железяками видно неплохо, и хватаю я сразу самую большую и ближе всего висящую алебарду. Едва успеваю обернуться, а монстра уже тут как тут!
Очень быстро эта штука движется с помощью своего «змеедвижителя»!
Размахиваюсь, заревев так, словно я – Илья Муромец, и наношу удар режущей кромкой сверху – вниз!
А неплохо получилось, чтоб мне провалиться! (Хотя лучше не надо!)
Два щупальца, которыми эта штука, похожая на самом-то деле, как прикидываю сейчас, на самую банальную пресноводную гидру, только чудовищно увеличенную, попыталась прикрыться, перерубились практически у основания! И из ран брызнуло что-то голубое! Да ещё и фосфоресцирующее в темноте! И вонючее – сразу вокруг завоняло тиной, и каким-то медным купоросом. Чёрт! Голубая кровь!!! Инопланетянин?!
Нет: тут же вспоминаю уроки Вадима Петровича: у некоторых головоногих и правда – не гемоглобин, который окрашивает в красный, а гемоциан! Этот кислородоноситель и правда – голубой. Но особенно много задумываться о тонкостях кровообращения местного животного сообщества, равно как и о извращённой фантазии того, кто эту чудовищную тварь генно намодифицировал, не приходится. Потому что выдёргивают мою алебарду у меня из рук, да так, что едва устоял на ногах, а замершая было на секунду монстра вновь кидается ко мне, а я не успеваю добраться до очередной секиры-алебарды. Потому что ноги мне словно каким кнутом спеленуло, охватив в три оборота!
Однако я тоже не лыком шит, и успеваю отрубить конец щупальца, опутавшего мои нижние конечности, саблей – её-то, родную, ни за что из руки не выпущу!
Ко мне мечется сразу два новых щупальца, но я уже далеко: отпрыгнул, даже не распутав ноги, в сторону! Там, в стороне, и скинул чёртову петлю: такая, сволочь, прочная и цеплючая оказалась!.. Мечусь к следующей алебарде-секире. Сдёргиваю с держаков. Едва успеваю обернуться, как приходится рубить. И снова – рубить!
Тварь стала опытней, и щупальца успевают отдёрнуться! И пока в очередной раз замахивался, получил в лицо заряд какой-то клейкой фигни – брызнувшей прямо из «ротового» отверстия! И такая толстая и мощная оказалась струя: чуть не захлебнулся с переляку! О-о-о…
Вот теперь я понимаю, что чувствовали те, кто попал под действие наших стрелок с парализующим нейротоксином…
Потому что подгибаются вдруг как-то сами-собой ноги, сознание плывёт, в голове словно граната взорвалась!А глаза этак нагло берут и закрываются!..
И я проваливаюсь в ревущую на тысячу глоток темноту. Даже не ощущая боли, когда падаю на каменный пол…
Очнулся уже в сидячем положении. На кровати.
В дверях – мать: кутается в тощенький застиранный халатик, смотрит на меня выпученными со страху глазами, тяжело дышит.
Спрашиваю, криво усмехаясь:
– Кричал, что ли?
Мать наконец входит, садится ко мне, на краешек постели. Кивает:
– Ещё как! Я думала, ты сам проснёшься, ещё после первого раза. А ты… Как завыл, как завыл!.. И ещё такие выкрики… Как будто дерёшься с кем! А что там было на самом деле? Ну, в твоём кошмаре?
Чешу, традиционно, в мокром от пота затылке. Затем пытаюсь пригладить упругий и неподатливый ёжик. Вздыхаю, киваю:
– Всё правильно. Дрался я. С… э-э… чудовищем. Ох и противная штуковина попалась. Злая. Хитрая. Сильная. Уж я её, зар-разу такую!..
– Не может быть. Тогда бы ты радовался. А так, похоже – всё-таки она – тебя!
– Твоя правда, – снова усмехаюсь, дёргая плечами. Говорю же: чуем мы с ней друг друга. Телепатия? А …рен её знает! – Уделала она меня. Ну и ладно. То, что бывает во сне, обычно получается наоборот – в жизни!
– Ну, дай-то Бог… А вообще-то кошмары – это к здоровью. Ну, это по соннику мисс Хассэ. А по Миллеровскому – к неприятностям.
– Ну, я тогда за мисс Хассэ. Даёшь крепкое здоровье и хорошее настроение!
Мать тоже усмехается:
– Даёшь. Может, переоденешься – а то майка буквально насквозь?
– Ну понятно, переоденусь. Вот. Кстати: надо бы снова зайти в военторг, да маек защитного цвета прикупить. А то я из этих… Уже вырос. Да и поизносились они.
– Пожалуй. Ладно, как-нибудь на днях зайду. Ну, или сам зайди – деньги я дам.
– Да не надо. Деньги уж на майки как-нибудь найду. – сам во время разговора скидываю майку, действительно всю тёмную от пота, и одеваю приготовленную на спинке стула сухую, – Может, и носки какие прикуплю. И трусы.
– Ага. Заодно уж и сапоги, и гимнастёрку. А то на днях ты ночью орал: «За родину!» И ещё «Ура!». Воевал, что ли?
– Точно. Воевал. – не помню, чтоб что-то такое мне снилось здесь, дома! Ведь я «воевал» – там, на Базе!!! На четвёртом. Но вон оно как получается. Если уже не помню, что снилось, и как кричал – нужно бы насторожиться. А то крышняк только так съедет…
– А с кем?
– Да с фашистами проклятыми. Ну, их-то – точно уделал!
– Молодец ты мой. Патриот! Защитник Отечества. – она хлопает меня по спине в сухой майке, и говорит, – Спи уже, беспокойное хозяйство! Прадедушка наш уже отвоевался за нас с фашистами…
– Ага. Ну, спокойной ночи. – киваю, ложусь. Мать вздыхает, но тоже кивает, вставая. Уходя, оборачивается через плечо: взгляд чертовски озабоченный, но она старается держаться. Ничего не говорит. Лишь кивает ещё раз, вымучивая улыбку.
Глядя в тусклом свете ночника в потолок, лежу и думаю.
Оно и верно: прадедушка наш успел повоевать. Правда, недолго: с сорок четвёртого по сорок пятый. Зато после Потсдама, куда дошёл с частью, перебросили его в Манчжурию. Уже в июле сорок пятого. И выбивал он оттуда чёртовых япошек весь август. А те – настырные были и упорные. Злые. Себя вообще не жалели… Ну, это так про них уже дед рассказывал, Пулат-ака. Рассказывал, конечно, моей матери.
А мне уже – ничего не рассказывал про прадеда. Похоже, считал, что мне или рано… Или, как почти всем современным молодым – до лампочки. Стриг, короче, всё подрастающее поколение под одну гребёнку…
А мне вот не до лампочки. Горжусь я прадедом.
Может, ещё и поэтому пошёл в Братство. Поддержать честь фамилии. Семьи. И показать распоясавшимся и зарвавшимся, что честь и долг всё-таки превыше стяжательства и пофигизма…
Ладно. Что-то меня от чёртовой гидры на философию потянуло. И социологию. Рановато. Она – только в выпускном. А пока лучше поспать. Завтра снова – в школу.
Утром всё как обычно.
Мать уже ушла. Встаю, умываюсь.Заправляю постель, завтракаю.
До школы приходится бежать: завозился, пока менял бельишко, запасные штаны, и прочие тетрадки – в своём ранце. Но успеваю вовремя: дошёл до класса, когда зазвенело.
Уроки проходят штатно.
В кафешке Сурэновича тоже всё на удивление спокойно. Даже его походная жена сегодня не пришла. Странно. Задницей чую атас. Может, нужно снова поговорить с Рыжим? Пусть-ка возвращается? Или у него ещё аллергия не рассосалась?
Ладно. Посмотрим.
В Братстве сегодня – тоже всё как по накатанной колее. Единственное, что необычно – обед. Раиса-опа сегодня кормит нас отбивными котлетами из говядины с гарниром из пюре. Отбиты кусищи мяса от души, и поистине огромные – чуть не на всю миску. Жуются легко, но челюсти у меня с непривычки слегка побаливают.
Теоретические занятия сегодня посвящены фортификации: от простейших окопов до сложных сооружений – настоящих фортов. Информация эта не то, чтоб секретная, а просто достаточно скучная. Да и едва ли нам придётся в нашей практике много «окапываться» – ведь мы вряд ли будем заняты в строительстве долговременных оборонительных сооружений, и их удерживании. Война сейчас мобильная, и на поле боя – всё больше роботы да летающие дроны… А от них не скроешься «за бруствером».
В спарринг-партнёры сегодня достаётся мне опять Эльдар.
Парень он настырный и ушлый. Только не любит ничего нового, или импровизаций. Работая от обороны с ним легко справиться. Что и делаю, хотя вижу, что ближе к концу Эльдар начинает сердиться на меня по-настоящему: ему, понятно, обидно, что практически ни один из его ударов и финтов не проходит!
Подловить такого, рассердившегося, противника легко – как я уже много раз и проделывал, что в зале, что на улице. Когда к Эльдару возвращается способность нормально дышать, он выдавливает, кривясь:
– Ну ты и гад, Волк. Если б не татами – точно позвоночник бы мне сломал таким броском!
– А ты не подставляйся под «такой бросок». Сам же понимаешь, что сделал не так?
– Ну… Понимаю. Слишком увлёкся нападением, забыл про твой фирменный. И подсечку проспал.
– Нет. – не хочется читать ему морали: я кто такой, чтоб поучать и читать нотации? – Это – вторично. А главное – ты позволил своей злости возобладать над сознанием. Мозг затопило эмоцией. А ведь ты прекрасно можешь и контролировать эту злость!
– Чёрт. Твоя правда. – он протягивает мне руку, помогаю ему наконец подняться. Он морщится: ещё больно, – Если честно – ты меня сильно… Разозлил. Я же не дурак – вижу, что ты работаешь от обороны, и так, словно походя.Без особых усилий. Ну, как Нео от Агента, отбиваешься от меня. А ведь я – поопытней тебя. И постарше. И потяжелей на три кило. Обидно мне стало.
– Вот! Ты, без дураков, прав! А уж как мне становится обидно, когда меня лупит тренер. Или Влад. Или Гриша. Да и злюсь я обычно ещё похлеще тебя. Но за эти годы уж выучил главный урок от тренера. Не позволять мозгу делать из меня жалкого раба!
Да и вообще: тот, кто лупит нас – делает нас сильнее!
– Нет, там не так. – Эльдар усмехается, становясь снова в стойку. Стараюсь не отстать, и тоже становлюсь в позицию левши, – Там: что не убивает нас – делает нас сильнее!
– Точно. Ну что? Я уж расстарался в этом плане. Теперь твоя очередь!
– Ага. Ну, погоди, Волк! – он делает выпад, пытается достать загибом. Отскакиваю, захожу сбоку. Эльдар успевает уйти от удара. Ворчу:
– Там было: «Ну погоди, заяц!»
Эльдар ржёт, некультурно показывает на меня пальцем:
– Если бы тот волк был таким, как ты, мультик закончился бы ещё в первой серии!
Понимаю, что ржать нельзя, и он таким хитрым способом хочет отвлечь моё внимание и сбить смехом концентрацию.
Правда, не видел я ещё финта, или не слышал фразы, которая сбила бы меня с неё.
Разве что ворчание тёти Любы про «вытирание ног!»
На третьем Уровне сегодня, для разнообразия, забросило меня прямо в центр гнездовища птеродактилей. Или птеранодонов – никогда не мог разобраться, кто из них – кто.
Но вонища вокруг стоит – куда там твоим носкам: хоть топор вешай! Яма, в которой эти твари гнездятся, оказывается воронкообразной формы, а вокруг – мрачные и отвесные утёсы. На которые пока будешь взбираться – точно получишь и по затылку тяжеленным клювешником, и спину располосуют острыми когтями!
Озираюсь, озираюсь, в поисках хоть какого-то пути к бегству. И спасает от разрывания меня на кусочки вопящими, словно чудовищной ложкой – а вернее, миллионом! – водят по миллиону краёв чудовищных же чашек, пока только то, что твари атакуют с воздуха, пикируя сверху! И из-за того, что крылья очень большие – мешают друг другу!
Поэтому пока уворачиваюсь легко. Ну, сравнительно: пару раз всё же получил царапины. На спине и голове. И заднице и плечах.
Руками всё же стараюсь не касаться тварюг: коготки у них, что на задних лапах, что на крыльях – будь здоров! Но вот и нужное мне место.
Кидаюсь туда со всех ног, не забывая пригибаться, и метаться из стороны в сторону. Ещё иногда и падая в омерзительную жижу с навозом и глиной, имеющуюся тут везде под ногами. И перекатываясь. Действенно, конечно, но…
Но вскоре покрыт я вонючей и отвратительно склизкой субстанцией с головы до ног. Зато вожделенная цель уже рядом: из последних сил ныряю головой вперёд в узкий чёрный лаз, ведущий куда-то под гору, и через который, я это вижу, выливается отсюда, из этой котловины, лишняя дождевая вода, не позволяя яме наполниться до краёв!
Ого-го! Вот это я попал!
Тот ещё «водный спуск» в аквапарке! Лечу это я, головой вперёд, ревя от омерзения: чёртова жижа так и вспухает впереди меня волной, и брызги так и норовят попасть в глаза и рот! Тьфу, мать вашу! Мерзость! А коридор ещё и извивается!
Но к счастью, никаких тупиков.
Поэтому через минуты вываливаюсь я в какую-то реку, грохнувшись метров с десяти прямо в небольшое, типа проточное, озерцо. Глубокое дно которого в виде чаши вымыли, похоже, как раз дождевые потоки из этого самого тоннеля.
Ныряю поглубже, моргаю. Пытаюсь сориентироваться: вон там, похоже, над берегом нависают кусты погуще. Можно будет всплыть так, чтоб сверху меня видно не было.
Можно было не заморачиваться. Летающие ящеры, похоже, ещё тупее, чем остальные динозавры: с глаз долой – из сердца – вон. Ну, вернее, всё же – из мозга. Никого тут нет свирепо вопящего, крыльями хлопающего, и охотящегося на меня.
Да и слава Богу. Поэтому пока не нарвался на водных тварюшек типа сомиков кандиру, или тех же прозрачных угрей, нужно смыть отвратительную жижу, да вылезать на сушу.
Так и делаю, посвятив водным процедурам не больше минуты. Порядок.
Теперь от меня не разит, как от золотарей – ассенизаторов средневековых городов.
Природа оказывается привычная. То есть – деревья вполне обычные, травка, мох, толстая подстилка на земле из хвои и опавших листьев. Ну, плюс, конечно, вездесущие колючие кусты с ягодками, сине-красно-чёрными, и папоротник.
Вот и славно. Начнём обживаться… Пока не найдём основного противника.
Огромного варана.
Которого надо убить.
Именно так и сформулировано сегодняшнее Задание.
