Андрей Арсланович Мансуров
Да здравствует Герберт Уэллс!
21. Братство снимает маску
Санёк кидает мне спецпакет, наши почти мгновенно рассасываются из-за ларька: профи! Только что тут была толпа из двадцати одного бойца, и уже только мы с Гришей, причём он сидит на асфальте, прислонившись спиной к ларьку с прессой, а я стягиваю с него кроссовки и треники. Ноги у Григория белые, незагорелые ни на грош. Значит, не купался и не загорал. Это только я, да ещё кое-кто – «работнички улиц».
Спецпакет вскрываю зубами, накладываю тампоны из псевдоплоти на две круглые, и сочащиеся кровью дырки прямо посередине бедра: прошило, к счастью, насквозь. Приматываю наскоро тампоны стерильным бинтом: доковылять до метро сможет, а там, в клубе, его перевяжет Даниил Олегович: практически штатный спецврач нашего Клуба. Уж и не припомню, сколько суставов он вправил, ран перевязал, и гипсов наложил. Травмы, особенно в первый год, мы все понаполучали – будь здоров!
Закончив перевязку, достаю из своего рюкзака запасные треники: мы все носим всегда запасную майку и штаны. Помогаю Грише нацепить. Его промокшие насквозь в крови штаны сую в полиэтиленовые пакет – и в свой рюкзак. На спину закидываю и рюкзак нашего раненного: сегодня ему без него будет сподручнее.
Тут открывается дверца киоска, и к нам высовывается недовольно-любопытствующая раскормленная и красноносая круглая – поперёк – шире! – ряха: киоскёрша:
– Вы чем тут занимаетесь, шпана с…ная?!
– Трахаемся, тётенька! – на таких только ещё большим хамством и можно произвести впечатление. Ну, и ещё злобной рожей с волчьим оскалом, – А хотите – мы и вас трахнем?! Или лучше – киоск сожжём?!
Рожа, как по мановению волшебной палочки, исчезает, дверь захлопывается. Но запереться тётка не успевает: я рывком распахиваю дверцу. И выхватываю у неё из руки простой мобильник, который эта тварь уже достала: не иначе, ментам звонит!
Одним движением вскрываю заднюю крышку, выковыриваю аккумулятор. Кидаю его в один угол киоска, а сам мобильник – в другой. Говорю:
– Попробуй только кому-то звякнуть в ближайшие полчаса! Или вызвать ментов. Вернусь – внатуре спалю к …рам собачьим твою с…ную будку! Всё! Ты никого тут не видела!
Хлопаю дверцей киоска так, что звенькают её боковые стёкла.
Гриша к этому времени уже нацепил кроссовки. Помогаю ему встать. Он морщится, но молчит. Говорю:
– Идти-то один сможешь?
– Да. Но тебе придётся поймать мне тачку. До метра не дотопаю.
Ловлю такси: сейчас, когда извоз разрешили официально, с этим проблем нет:
– Шеф? Сколько до ближайшего метро?
Мужик попался с европейской физиономией – редкость. Приятная, с одной стороны. Но торговаться всё равно пришлось. Ну, сошлись на каких-то грошах. А вот если б не торговался – он бы точно начал что-то подозревать. Машу рукой.
Из-за каркаса остановки подходит Гриша. Медленно, словно у него болит живот. Но – не хромает. Только сейчас обратил внимание: он и бледный, и пот с него градом… Похоже, потерял-таки много крови. Усаживаю его на переднее. Деньги, знаю, у него есть.
Но таксисту даю из своих: Гриша же не знает, на чём мы сторговались.
– Ну, до встречи! Звони! – подмигиваю. Гриша кивает:
– Ладно. Чао!
Захлопываю дверь, тачка отъезжает. Сам разворачиваюсь на сто восемьдесят, и иду к дальнему метро. Всё понадёжней будет.
Спохватившись, забегаю в ближайший подходящий подъезд: нужно снять наконец чёртову пластимаску. А Гриша пусть так в ней и едет. Снимет уже в метро: там, за колоннами, полно удобных мест для такой операции…
Пока ехал в грохочущем вагоне, со всех сторон окружённый стоящими «нарексоненными» придурками и придурами, всё пялился на своё отражение в чёрном окне… И вспоминал. Морду несчастного китаёзы, в которого я метнул шест с крюком.
Больно ему было, это понятно. А я, получается – скотина сволочная, мало того – может, лишил его последних средств к существованию, так и внутренние органы какие, наверное, повредил. Теперь ему нужно бабло – лечиться. И гражданство, чтоб просто – в больницу приняли. А он, может – нелегал!.. И лицо у него было… Такое прям печальное. Уже начал я жалеть, что так сильно метнул чёртов дрын.
До ресторана добрался к двум.
Вежливо стучу в дверь шефа. Оттуда доносится:
– Войдите!
Вхожу, ещё раз вежливо здороваюсь.
Рафик Сурэнович протягивает руку, ни слова больше не говоря.
Сдаю его видеокамеру. Спрашиваю:
– Рафик Сурэнович. Можно приступить к работе?
Он снова ухмыляется мне в лицо:
– Конечно. Возвращайся с перекура. Ты ведь с двенадцати ни разу и не отдыхал!
Посуды сегодня много: понедельник, рабочий день. Наплыв даже больше обычного. Так что отправлять на его фирменное рабочее место маленького пацанчика, которого, насколько помню, зовут Васёк, не спешу. Делаю это только тогда, когда в гигантской раковине-мойке становится столько тарелок и чашек, что они больше не выступают над поверхностью воды. А вернее – раствора моющего средства:
– Спасибо, Васёк. Теперь я и сам докончу.
Васёк молодой, но умный: только кивает. В глаза мне даже не смотрит. Уходит к себе: он обычно помогает в это время чистить овощи. Посуда продолжает поступать, но теперь вполне справляюсь: основной обеденный пик позади.
В три часа приходит новый сменщик. Морда, к счастью, вполне европейская:
– Здравствуйте, Ривкат. Я ваш новый сменщик. Меня зовут Николай.
– Здравствуйте, Николай. Если можно – давайте на «ты». – про себя не без усмешки думаю, что удалось, похоже, Рафику Сурэновичу вколотить в сознание Васька, да и этого Николая здоровенную дозу уважения ко мне.
– Давай. – вижу, что он испытывает определённое облегчение. Мы ведь – практически ровесники. Хоть он и покрепче выглядит, но, видать, вот именно – уважение ко мне вложено в его нечёсанно-лохматую голову неплохо.
Снимаю перчатки, мы обмениваемся крепкими рукопожатиями, и взглядами. Ну, что сказать – простой у него взгляд. Бесхитростный какой-то. И несчастный. Как у обиженной ни за что собаки. Видать, тоже не избалован достатком, и возможностями, предоставляемыми большими деньгами… Ну а кто избалован – не работает, вот именно, посудомойщиком. А Николай…
Потенциальный Брат, значит.
Но с этим пока повременим: нужно вначале узнать, не разгонит ли нас всех тренер из Клуба за столь вольную трактовку и «воплощение в жизнь» нашего же Девиза!
В клубе сразу понимаю, что опасения, что нас просматривают в режиме онлайн, подтвердились. У входа ждёт тренер, и взгляд его не сулит ничего хорошего.
Здороваемся за руку, он говорит:
– Пройдите в класс, боец. – тон спокойный, но это ничего не значит. Самообладание и выдержка у него такие… Любой Штирлиц позавидует.
Прохожу. Там уже почти все наши. Нет только Гриши и Чекиста, а, – и Михи. Прохожу к Владу:
– Влад! Что с Чекистом и Гришей?
– Они в медчасти. С ними сейчас работает Даниил Олегович.
– Ага. Понятно. А не знаешь, чего это тренер такой сердитый? И почему мы – не в зале? – подмигиваю, надеясь, что ему это заметно, а его видеокамере – нет.
Наивно? Наивно. Но Владимир просекает:
– Не в зале мы потому, что сейчас нам будет выволочка. А вернее – разбор полётов, как это обозначил тренер. Он жутко зол, что операцию мы провели без подготовки, без разрешения, и, главное – безграмотно. И ещё двух бойцов потеряли: из-за того, что не надели кевларовые жилеты.
– Ха! Чёрта с два они помогли бы Грише – его же – в ногу!..
– Это мы все понимаем. Но если бы… – тут он вынужден умолкнуть, потому что по его переместившемуся в сторону взгляду вижу я, что тренер вошёл.
Оборачиваюсь. Точно. Впереди идёт опоздавший Миха, за ним тренер. Быстро сажусь на своё место. Миха – на своё.
Тренер становится на своё:
– Бойцы. Братья. То, что вы сделали сегодня – вопиющая глупость. И ни в какие рамки не укладывается.
Абсолютно несанкционированная, безответственная и провальная акция!
Как с точки зрения законности, так и с точки зрения подготовки!
И если по поводу того, по каким статьям вас могут привлечь к уголовной ответственности вы и сами прекрасно всё знаете, то то, что относится к подготовке и проведению непосредственно самой боевой операции, мы сегодня как раз и будем разбирать!
Вот тебе и здрасьте!
Получается, тренера не коробит от того, что мы нарушили целую кучу законов и нравственных норм толерантности и поведения в социуме. Зато его сильно злит то, что мы не подготовили операцию должным образом! И провели, судя по-всему – плохо!
– Я, конечно, понимаю, что после вполне успешной вчерашней… Нейтрализации значительного контингента проф. бойцов рукопашного боя, вы воспарили на крыльях эйфории. И прониклись твёрдой уверенностью в своей непобедимости. И безнаказанности.
Но! Основными эпитетами, которыми я могу охарактеризовать сегодняшние ваши действия, будут – безответственность и глупость!
Никто ведь из вас не представлял себе, что противостоять вам будет на самом деле не кучка растерянных продавцов, а отряды отлично организованной самообороны, специально созданные диаспорой из КНР как раз для таких случаев. Никто из вас не удосужился узнать, что в помещениях катакомб имеются газовые баллоны, которые запросто могут, взорвавшись, убить и ранить и вас. Никто не озаботился выяснить безопасных, да и просто – запасных путей отхода. Словом: никакого грамотного планирования и подготовки. А выражаясь профессионально – боевого обеспечения!
Никто не удосужился просчитать и все последствия вашей дурацкой авантюры.
Нанесший не столько материальный и моральный ущерб китайской диаспоре, сколько создавшей политические проблемы. Нашей дипломатии. Там, в Китае. И здесь, в столице. И посол Поднебесной уже успел подать в наши соответствующие органы ноту протеста. И брызжа слюной требует, чтоб наши бравые правоохранительные органы преподнесли им ваши шкуры на блюдечке с голубой каёмочкой. – переглядываюсь с Цезарем. Он чуть заметно улыбается краешками губ. Тоже, значит, просёк, что связи у тренера имеются и на самом верху – иначе откуда информация о ноте?! – Иначе последствия для взаимоотношений наших стран могут быть самыми…
Серьёзными!
Я понимаю, конечно, что мы до этого времени в-основном работали с вами по индивидуальной программе. То есть – в вас развивали силу, боевые навыки, выносливость, и личную инициативу. И что настало время заняться вплотную и теорией и практикой подготовки и проведения групповых действий! И их грамотного планирования и боевого – то есть, материального и информационного, обеспечения!
Но вы ведь и сами должны были понять: вначале нужно поставить в известность о своих планах руководство, то есть – меня. Грамотно и скрупулёзно спланировать всё: провести разведку, сделать расчет времени, экипироваться соответствующим образом, и так далее… Повторяю: вы должны были и сами подумать обо всём этом! Не совсем ведь идиоты. Хотя ваши сегодняшние действия доказывают как раз обратное…
Ну а теперь слушаю ваши оправдания. И, заодно – самокритику. То есть – про просчёты в операции. Владимир.
Тренер садится на свой стул, Владимир встаёт. Как он не сосредоточен, и уверен, но перед тем, как начать, прочищает горло:
– Прежде всего хочу принести вам, тренер, извинения за то, что действительно не поставили вас в известность ни о вчерашней нашей операции… Ни о сегодняшней.
Мы рассчитывали, что эта, сегодняшняя, операция, явится актом… Устрашения! И будет логическим продолжением вчерашнего… э-э… инцидента. А сам вчерашний инцидент, в свою очередь, явился результатом позавчерашнего прямого оскорбления китайским подростком-посудомойщиком нашего Брата. Ривката. Но ко вчерашней массовой драке мы подготовились основательно. Хотя подготовка сама не требовала каких-то сложных расчётов, или специфических действий. А только кое-какого, минимального, оснащения нашего отряда оружием рукопашного боя. Кастетами и дубинками.
И боевые кондиции нашего подразделения действительно оказались намного выше, чем у много о себе воображавшего противника! Что мы им и доказали. Потерь с нашей стороны вчера действительно не было. Зато многие из побитых не скоро смогут восстановить свою физическую форму. Если вообще смогут.
Что же до сегодняшнего нашего… э-э… рейда в подземный уровень Чайнатауна – вы абсолютно правы, тренер. Мы… Не подготовили его должным образом. Относительно боевого обеспечения этой операции вы тоже абсолютно правы – его и не было!
Мы не проводили углублённой разведки. Не обеспечили резервов. Не обеспечили должного прикрытия. Не надели защитного обмундирования. ( Но тогда мы в нём не смогли бы скрытно для окружающих подобраться ко входу в подземный уровень!) Не позаботились мы узнать и про план подземелий, и его охрану. И про баллоны с природным газом. Отход производили почти стихийным образом. Но пластимаски мы надеть не забыли. Как и капюшоны.
С другой стороны, если бы мы стали проводить профессиональную, углублённую и детальную,разведку – противник сразу вычислил бы и нас, и наши вероятные действия. Появление в тамошних катакомбах незнакомых лиц даже с характерной «китайской» внешностью однозначно вызвало бы подозрения, и вероятней всего – захват таких разведчиков. С последующим допросом. Поэтому мы просто придерживались типовой схемы для проведения подобных операций в подземных лабиринтах, и надеялись на действия экспромтом. И свои… Боевые навыки!
Но я понимаю, что это не снимает с меня, как с руководителя и организатора, ответственности за понесённые отрядом потери. И прошу наказать только меня – бойцы не были в курсе того, какие силы и средства поражения от противника могут нам противостоять.И за мои просчёты и недоработки ответственности нести не должны. У меня всё.
Влад садится, тренер встаёт.
– Не нужно думать, что мы – я и моё руководство! – совсем ничего не знали о ваших дурацких планах на вчера и сегодня. Знали. Но.
Я просил руководство предоставить вам возможность самим наступить на все те грабли, на которые вы и наступили. Мне хотелось убедиться, что вы здесь чему-то научились! И вот вы и опыт приобрели, и заодно убедились, что ещё не готовы к проведению групповых масштабных операций. Так что ответственность за потери с нашей стороны в определённой степени лежит и на мне. И я в каком-то смысле доволен, что обошлось без особых потерь. Это действительно говорит и о вашей отличной выучке, и о хорошей дисциплине, и о боевой смекалке, и о готовности к взаимовыручке.
Но насчёт того, что для вчерашней акции не требовалось «особой» подготовки – неверно. Вы даже не продумали надёжного маршрута отхода! Да, я знаю, что Ривкат мог открыть дверь чёрного хода. Но – не в воскресенье! В воскресенье она запирается на ключ! И если бы не соответствующий инструктаж нашими людьми некоего начальника означенного наивного посудомойщика – никуда бы вы не «отошли»! И ареста не избежали бы! Со всеми вытекающими проблемами!
Но вы то, что произошло, посчитали само собой разумеющимся! И обеспечение вашего отхода нашим руководством приняли не за спецподготовку, а за нечто само-собой разумеющееся. И сделали абсолютно неверные выводы. О своей безнаказанности. И непобедимости. А мы, наша Организация, не можем вам везде соломки подстилать, и сопельки платочком вытирать! Так что приказываю: до особых распоряжений никакой дурацкой инициативы не проявлять! И никаких самостоятельных операций не проводить! Всё! Довольно детских глупостей!
Вы – бойцы! Элитного подразделения.
И теперь работаете только по приказам! Руководства. А уж – в группе, или индивидуально – будем решать мы.
Надеюсь, мне не нужно объяснять, что те, кто не согласен, могут покинуть Братство прямо сейчас?
Тренер обводит нас взором, как я его обозначил бы, пышущим справедливым негодованием. Но встать и свалить никто не торопится. Тренер кивает:
– Отлично. Теперь проведём, как говорится, разбор полётов.
Первое. Для проведения любой операцией отрядом бойцов спецназа, требуется в первую очередь – боевое обеспечение. Это целый комплекс мероприятий, проводимых заранее, и как раз – с целью предотвращения возможных потерь с нашей стороны.И нанесения максимального ущерба врагу. В смысле уничтожения, или выведения из строя его живой силы. Или выведения из строя каких-то его объектов, или техники. Словом – выполнения боевой задачи. Для этого нужно в первую очередь грамотно сформулировать эту самую Боевую Задачу.
Какую боевую задачу вы себе ставили на сегодня? – Владимир поднимает было руку, но тренер жестом затыкает его поползновения, – Да, помню: провести акцию устрашения. Так вот. Никакого «устрашения» вы не добились, а вместо этого разворошили огромный муравейник, легальных и нелегальных эмигрантов, пылающих теперь жаждой справедливого отмщения. Не напуганы даже подростки-продавцы. Потому что они верят, что подобный инцидент не позволят повторить наши правоохранительные органы. Официальные. Которым будет дана соответствующая накачка сверху. Их начальством. Которому мозг прочистит и верные ориентиры задаст уже высшее руководство страны, не желающее нагнетания напряжённости в отношениях между нашими странами. Являющихся в данный момент союзниками.
Однако!
Не будем вдаваться в сложные политическо-социальные аспекты вашей дури. А лучше рассмотрим сегодняшний ваш провал с точки зрения банальной тактики. То есть – как именно – боевую операцию.
Первое. Никакого разумного планирования, расчёта времени, и чёткой постановки боевой Задачи не было.
Далее. Никакой разведки вами не проведено. Ни к кому из тех организаций или спецслужб, кто мог бы вам в этом помочь, типа даже старинного СОУД, вы не обращались. Я понимаю: тогда секретность вашей так называемой «акции устрашения» сразу исчезла бы, и вам просто запретили бы проводить её. Мы.
Но – не потому, что побоялись бы возможных политических и прочих последствий. А потому, что у вашего отряда недостаточно сил и мат. обеспечения, чтоб провести такую акцию реально эффективно, и полномасштабно. Потому что сейчас пострадало не более десяти процентов гигантского лабиринта. Сожжено и уничтожено не более сорока процентов хранившегося там товара. А повреждённые катакомбы, перекрытия которых взлетели на воздух, и затем провалились, просто… Зароют. Причём зароют – власти Москвы. Бульдозерами. Проигнорировав остальную их часть.
А вот если бы вы обратились в наш Штаб, рассказав всё для начала мне, катакомбы сейчас были бы полностью ликвидированы, как и возможность их реставрации, и дальнейшего существования! Поэтому повторяю: любая операция требует в первую очередь – грамотного планирования и боевого обеспечения! А первым пунктом в любом боевом обеспечении всегда идёт – разведка!
Разведка – это один из самых древних видов боевого обеспечения войск. И сейчас – один из самых, так сказать, «технически продвинутых»!
Уже на заре зарождения военного дела полководцы убедились, что без знания неприятеля, вскрытия его сил и средств, замыслов действий, а также условий местности, где предстоит вести бой, невозможно добиться успеха. Ну, или потери личного состава окажутся просто чудовищными!
Изначальными способами ведения разведки были наблюдение и подслушивание, захват пленного, который мог сообщить ценные сведения о расположении, а, возможно, и замысел противника. В последующем к этим трем способам добавились другие – поиск и засада.
Но если «захват языка» для вас заведомо выглядел нереальным, то прибегнуть к современным адекватным, а именно – электронным средствам разведки, вам никто не мешал. Я понимаю, что в распоряжении Братства нет средств для ведения такой разведки. Но! Нам никто не запрещал попросить их у других подразделений нашей Организации! Пара десятков биоэлектронных тараканов за пару недель поможет составить чёткий план всех катакомб Черкизона, а заодно и выявить расположение особо горючих, взрывоопасных и ценных товаров, и ключевых пунктов обороны и вооружения пикетов противника! Что они блестяще и проделали, кстати, ещё десяток лет назад! И делают систематически.
И если бы вы не ломились в окно, а спокойно вошли бы в открытую дверь, проработав предварительно способы нейтрализации противника – потерь точно удалось бы избежать. С нашей стороны. А уж если бы усыплённый универсальным заменителем закиси азота (От которого, кстати, не остаётся никаких следов!) контингент врага полностью погиб бы в результате взрыва и обрушения всего подземного помещения – это уже их проблема! Зато не было бы вообще никаких следов вашего проникновения туда, и наших теперешних проблем!
Мораль: нет задач невыполнимых. А есть только плохо проработанные, небрежно или неграмотно составленные, планы! Ну, или как в вашем случае – дурацкие экспромты!
Теперь перейдём к конкретным аспектам боевого обеспечения.
Как уже говорил, первое – разведка.
В настоящее время основным средством её ведения является, как ни странно – всё то же визуальное наблюдение. Здесь сейчас наиболее популярны и дают максимум информации так называемые оптико-электронные методы. Слежение за объектами или индивидуумами производится как непосредственно напрямую с помощью камер, инфра-камер, биноклей, телеобъективов, так и с помощью специфических электронных средств. Например, таких, как скрытые видеокамеры, или стационарные видеокамеры. (Как, например, уличные, или ваши «бортовые»)Очень популярно сейчас и аудио-наблюдение. Непосредственное подслушивание вживую, или, что привычней – аудио-электронное. Проще говоря – банальная прослушка: через скрытно установленные аппараты для прослушивания. Или непосредственно через телефоны абонентов. И не только телефоны. В ход идут и «умные» пылесосы, и микроволновки, и даже тостеры. Вот, кстати – практически во всех китайских мобильниках предусмотрены закладки, (Надеюсь, не надо объяснять, что это такое?) которые позволяют производителю этой техники в случае необходимости вести полный контроль за деятельностью абонента даже при выключенном аппарате. Именно поэтому у нас в армии, Правительстве, и спецслужбах запрещено их использование, хранение и просто – наличие. Поэтому нет их и у вас. Чтоб выкладывая в соцсети, или запрашивая у гугл-а невиннейшую с виду информацию, вы не дали врагам сведений стратегического плана! О себе и коллегах. И о Братстве.
Далее. Мы не будем подробно останавливаться на специфических видах, но вы должны знать – существует и разведка в системах телекоммуникаций, в-основном используемая для доступа к кредиткам, персональным данным, и просто – отслеживания местоположения объектов наблюдения. И сетевая разведка. И Компьютерная разведка. И сейсмическая разведка. И…
Мы ничего не записываем, но все бойцы привычно запоминают: я вижу, как лица братьев хмурятся, сосредоточенные и серьёзные. Запоминаю и сам: наверняка пригодится. В будущем.
А в том, что в этом самом будущем нам придётся так или иначе участвовать в кем-то более компетентным спланированных операциях, или просто – работе, я не сомневаюсь. Как, по-моему, и все остальные наши.
Все отлично понимают: раз нас просто не разогнали, значит – вполне довольны нашими «экспромтными» действиями. И отлично понимают, что уже соответствующим образом спланированные и «материально обеспеченные», они будут куда эффективней!
А нам только этого и надо! Чтоб уж пронять уродов до самых печёнок!
Лекция о способах, средствах, и методах разведки занимает час.
И в конце тренер решает всё же «подсластить» нам пилюлю:
– Возвращаясь к вопросу о вашей безнаказанности. Поскольку официально наше правительство не давало разрешения на строительство и эксплуатацию как самого рынка, так называемого Чайнатауна, так и подземелий под ним, никакого официального обвинения вам предъявлено не будет. Равно как останется без ответа и нота протеста от представителя китайского посольства. – тут мы с Цезарем и Владом снова переглядываемся. Вот оно! Снята наконец маска с истинных задач и целей нашего «Братства». Мы – «крышуемые», и поэтому безнаказанные – боевики! Неразборчивые в средствах, и игнорирующие нормы морали и законодательство! Тренер выделяет тоном:
– Но особо распространяться об этом, как и о ваших «подвигах» я вам настоятельно… Не рекомендую!
Можно подумать, если б он не запретил – мы бы прямо трубили на всех углах!..
Сегодня я специально прислушивался к себе, и своим ощущениям после приёма «дозы» киселя.
О-о!.. Примерно через десять минут ощутил и прилив сил, и вот прямо море «мотивации»! Подвернись мне сейчас тот старпёр-китаёза – так я бы ему не то, что копьём – я б ему и кулаком, и ногой…
Словом – уделал бы скотину, ранившую нашего Брата, по-полной!
А чёртова непрошенная собака совесть куда-то тихо и незаметно стушевалась…
