Андрей Арсланович Мансуров
Да здравствует Герберт Уэллс!
Часть 2. Меч обнажён
1. Первая «официальная» акция
Вылезаю снова наружу. Собираю манатки. Затаскиваю в нору.
А теперь – ещё раз наружу. Воды недавно напился, шашлык лежит себе в глубине желудка, переваривается. Значит – отлить, запечатать «вход» в берлогу камнями покрупней, да и на боковую!
А то подустал я с непривычки. К «девственной природе».
Однако когда проделал всё это, сильно расстроился. На (А вернее – в!) ложе барсука, будь он трижды неладен, оказалось полным-полно чёртовых блох. Так что и ругался вполголоса, и давил их, и ловить пытался наощупь, потому что тьма кромешная в чёртовой норе, а костёр здесь разводить – себе дороже: можно задохнуться…
Потом плюнул, разобрал баррикаду из камней, которую навалил у входа, да и вытащил наружу чёртов пук-подстилку! Уложился в три приёма, и оттащил охапки сразу подальше, «за угол» скалы – чтоб тварюшки-кусачки не вздумали возвращаться.
Выбил ещё раз о скалу и кабанью шкуру: чтоб и последних нахлебников с неё повытрясти. Солнце уже село, а луны тут никакой не оказалось, так что «запечатывался» обратно уже в полной темноте. Если, конечно, не считать за хоть какое-то подспорье дохленький свет пары сотен звёздочек.
Небо тут… Не побаловало знакомыми созвездиями. Да и те, что есть, какие-то небольшие и тусклые. И редкие. Похоже, я где-то на самом краю вселенной… В …опе, проще говоря! Большое спасибо, Машина!
Просыпаюсь как всегда – лёжа на полу, в горячо любимом бетонном зале.
Чувствую, что устал. Но не так, как обычно, а действительно – сильно. Странно. Мы же сегодня только «акцию» на рынке провели, а это полегче будет, чем наши стандартные «миссии». Ну, и спарринг-бои сегодня заменяла лекция про разведку и средства её тех.обеспечения… От такого, вроде, не устанешь. Ладно, дома отдохну. Надеюсь.
Несу в руке очки, бреду за нашими в раздевалку. Душ, переодевание в своё. Прощаемся как всегда – кратко, и без рассусоливаний: устал, и морально и физически, похоже, не я один. Вон: на Андрее лица нет, бледный какой-то весь, и расстроенный. И Эльдар помалкивает. Жалко им китаёз, что ли?..Не похоже. Тогда – что?
А раненных наших и вообще сегодня отправили по домам. Справки, со штампами медицинскими, и всем прочим для школы, Даниил Олегович организовал. Официально они – пострадали на тренировке, и получили помощь в травмопункте… Думаю, пару недель им точно понадобится на восстановление. Хотя бы первичное.
В метро ещё достаточно много народу, но умудряюсь сесть: и правда – устал. Ноги почему-то до сих пор трясутся. Странно. Никаких особых нагрузок сегодня, вроде, не было. Но поймал себя на том, что пялясь невидящим взором в вечно бубнящий монитор над дверью, с неизменной назойливой рекламой, чуть не проехал свою станцию – задремал под всхлипы-взлязгивания экзальтированных ведущих и рекламщиков-рекламщиц…
Дома всё как обычно.
Мать выходит из комнаты, услыхав, как я открыл дверь своим ключом.
Руки, правда, не заламывает, но в глаза глядит не отрываясь. (Надеется, наверное, «вычислить» меня! Очередное ха-ха.) Спрашивает весьма серьёзно:
– Сегодня все только о теракте и драке на Черкизоне и говорят. Ваша работа?
Ну, что отвечать, я продумал давно. Сегодня для разнообразия ничего отрицать не буду (Этот приёмчик уже приелся!), а буду «усугублять»:
– Ага. Наша. Мы сегодня много чего ещё успели. И главный мост в Лондоне взорвали, и ураган на Квебек наслали, и даже всю рыбу из Тихого океана повыловили – чтоб не досталась чёртовым япошкам! Кстати – поддержка Гитлера на выборах, Вторая Мировая, и атомная бомба на Хиросиму – тоже наша работа!
Мать криво ухмыляется (Чует она меня – говорил уже!):
– Недоделали вы всё-таки кое-что там, в прошлом. Надо было ещё при Хрущёвемалолетнего сволоча Горбатого – пристрелить как собаку! Может, тогда и не было бы никакой Перестройки, и развала великой страны!
– Ну извини. Ты права: недоработали. Но в следующий раз – обязательно займёмся!
– Ладно, хватит мечтать и лапшу мне вешать, конспиратор …ренов. Иди уж – ужинай. Контейнер в холодильнике.
– Иду. Спасибо.
Контейнер с действительно лапшой разогревался ровно три минуты. Я как раз успел руки помыть и посмотреть на свою постную физиономию в зеркале ванной.
Ну что сказать – бледноват я сегодня почему-то. Прямо – брюхо лягушки какое-то на морде лица. И выражение… Пессимистическое. А, вроде, ничего такого особенного не делал. Или это у меня от «моральных» терзаний?
По поводу «Хозяйки»? Или разгрома китаёз? Хм-м-м…
Думам да сомнениям предавался и во время ужина. Лапшу и отварную курицу съел, почти не замечая вкуса. Да и аппетита, если честно, никакого не было. Но ел – потому что надо. Чтоб не ослабнуть. И спать нужно лечь. Чтоб нормально выспаться. И хорошо бы сегодня никаких уже «снов наяву» не видеть…
Ладно – теперь помыть контейнер, да в ванную. Чтоб «расслабиться» под струями из ковшика. Где тут мой тазик…
Снов и правда почти не видел.
Ну, вернее, видел, конечно, но – нормальных. Привычных. Не резко реалистичных, утрированно чётких и контрастных, и красочно-запоминающихся, как в Машине, а тускло-серых каких-то. Обрывочных. Обычных человеческих. Совершенно изгладившихся из памяти, когда продрал глаза и сел на постели… И заткнул наконец будильник.
Мать уже как всегда ушла.
Встаю, умываюсь, завтракаю. Чувствую во всём теле какую-то разбитость, усталость. Плохо отдохнул. Но переться в школу надо!
Учёба, как отлично понимаю, даёт знания, и повышает мои шансы.
Выжить в любом Мире…
В школе учусь, учусь и учусь – совсем как завещал великий Ленин. А если привести цитату полностью – он завещал-то, собственно говоря, учиться – конкретно «коммунизму»! А этой штукой сейчас только детей пугать. Ну, или смешить. Потому что не верит в неё никто кроме наследников Зюганова… Идущих, по-моему, всё-таки больше на принцип, чем реально верящих.
На работе сегодня, как ни странно, никаких сюрпризов.
Посуда, посуда, посуда… И даже никто из начальства не приходит посмотреть, как я с ней справляюсь. А нормально справляюсь, хотя спина непривычно побаливает.
Но вот и сменщик мой прибыл, и даже на три минуты раньше, чем положено. Киваем друг другу, здороваемся за руку:
– Привет!
– Привет. Ну, удачи.
До Клуба добрался немного раньше обычного. У входа ждёт Миха. Жест:
– Привет.
– Привет. Что-то морда у тебя уж больно хитрая. Никак, случилось чего?
– Да уж случилось. Кое-что. Пошли. Похоже, сегодня нам тренер нечто оригинальное приготовил. Я видел только что, как два здоровенных бугая в синих комбезах, сгружалис микроавтобуса, и таскали внутрь пачки каких-то проспектов. Уехали – вот: буквально за минуту до того, как ты подошёл. Может, листовки-флайеры будем сегодня на улицах раздавать?
– Ага. Рекламирующие наш Клуб.
– Нет, не похоже. Уж больно красочные – там сигнальные экземпляры снаружи были наклеены. Что-то, по-моему, про питание. Здоровое.
– Ладно, не будем суетиться. Может, листовки, или там, проспекты, тем более про питание – вообще не по нашу душу?
– Может, и не по нашу. Ну а по чью тогда? – по его глазам вижу, что ехидствует он. И понимаю, что он прав.
Потому что и правда – по чью, если не по нашу?!
В здании-то больше никто на постоянной основе не базируется! Что сейчас, когда думаю о стоимости жилья и аренды помещений в столице, чертовски о многом говорит.
– Здравствуйте, тётя Люба!
– Здравствуйте, мальчики. Видела-видела. Вытерли. Ну, добро вам тогда пожаловать!
Поскольку и правда пошаркали подошвами о тряпку, да ещё с шутками-прибаутками, смело проходим. Однако в раздевалке встречаем тренера.
А вот и новое началось. Тренер говорит, убедившись, что теперь в сборе все:
– Внимание, Братство! Сегодня изменения в режиме нашей работы. Сейчас вы все идёте обедать, а после обеда – инструктаж, и удалённая работа. Переодеваться не нужно, останетесь в своём. Вопросы?
Вопросов нет: все прекрасно понимают, что тренер их не любит. Особенно – преждевременных. Вот покушаем, прослушаем, что и где предстоит делать – а потом и поспрашиваем. Если найдётся о чём. Хотя обычно объяснения тренера содержат всю необходимую информацию.
На обед сегодня гуляш. И мяса Раиса Халиловна не пожалела. Или, что вернее, на нашу долю просто пришлось и то, что досталось бы Грише и Чекисту. Выпиваю до дна и компот. Сегодня, чует моя …адница, «допинг» нам понадобится.
В классе тренер достаёт из стола пачечку действительно – проспектиков. В половину стандартного листа для ксерокса, но очень красочную. Пропечатанную картинками с обеих сторон. Раздаёт всем. Говорит:
– Внимательно изучите. Затем я дам пояснения. По поводу проспектов. И того, что с ними делать. И как.
Рассматриваю.
А грамотно сделано. На одной стороне – так называемый тройной бигтюйсти.
Огромный и жутко аппетитный бутербродище: с румяной разрезанной пополам булочкой, и листиком кучерявого салатика, и помидорчиком, и словно сочащимися жирком тремя котлетищами, и вообще – всем, чего положено туда класть. И ещё так красиво-живописно всё это полито майонезом и кетчупом – так бы и запустил туда зубы! Видать, на проф.фотографа и полиграфию кто-то не поскупился.
С другой стороны картинка ещё красочней: две фигуры. Обнажённые. Мужчина и женщина. Со спины. Но тут-то точно кто-то применил фотошоп, хоть различить, где реальность, а где – доработка, не удаётся.
Фигуры напоминают этакий, соединённый перемычками-перетяжками набор спасательных кругов, на толстеньких ножках, без шеи, с нелепо торчащими в стороны руками, выглядящими так, словно они не от этих тел, а просто наспех пришлёпаны к ним – потому, что их даже нельзя приблизить впритык к огромному туловищу. Видно, что всё сделано словно специально: если перевернуть снова на другую сторону, видно, что форма бутерброда практически повторяет фигуры: слоями… А весят такие «бегемотизированные» тела на вид ну никак не меньше трёхсот кило!
У мужчины ягодицы бесформенны, и задница, и складки, что отделяют её от остального торса, делают мэна на вид здорово похожим на самца гориллы. У женщины…
Ну, что сказать. На такую, как мне кажется, даже у самого нетребовательного и долго не имевшего «этого дела» извращенца ничего не встанет. Б-р-р-р!..
Контрастно-яркая надпись красными буквами, расположенная под фигурами снизу, на почти чёрном фоне асфальта улицы, гласит: «А как невинно всё начиналось!..»
Тренер говорит:
– Это – не монтаж, и не фотошоп, как вы могли бы подумать. Фото сделано с натуры. И от этого наша сегодняшняя задача становится куда актуальней. Потому что если не остановить процесс приобщения наших сограждан к питанию в Макдунальдсах, и всяких Фастфутах и Киэфсе, то финал развития ситуации будет очень… Печален. И предсказуем.
Уже сейчас население самих США на семьдесят процентов состоит из людей с избыточным весом. И не выкосил их до конца никакой Ковид. И неистребима там повальная тенденциия вкусно и много… жрать!
И вся их промышленность сейчас переориентирована на пошив гигантской одежды, конструирование особо прочных кроватей, строительство домов с усиленными полами и расширенными дверьми, усиление каркаса автомобилей, и так далее.
Более того: ведущими маркетологами и руководством спецслужб США проводится целенаправленная политика, чтоб и всё остальное население планеты низвести до этого уровня. А лучше – ещё ниже, потому что тогда и воевать будет не с кем. Все повымрут сами. От сердечной недостаточности и инфарктов. Из-за избыточной нагрузки на сердце. А уж про то, чтоб держать в таких руках автомат, или пистолет, и речи нет.
Надеюсь, про проблему с внешней политикой объяснять не надо? То есть – наше Правительство, однажды, при старом руководстве, выдав этим организациям разрешение на работу в стране, и сдав в аренду помещения и землю, теперь не имеет возможности как-то ограничить, или запретить их рекламу. И деятельность на нашей территории.
Однако мы – не Правительство. Мы – молодёжная организация. Прогрессивная. И называемся мы «Вернуть здоровье нации!». Сокращённо – ВЗН. Вот, кто сомневается: наш Устав, – тренер достаёт из ящика стола и демонстративно листает увесистый комплект документации, все листы которого испещрены печатями и подписями. – и наши официальные атрибуты, и регистрация. Все необходимые документы рассмотрены и утверждены в соответствующих ведомствах, министерствах, банках, и прочих нужных местах.
Всё абсолютно легально и законно.
Это и будет залогом стабильности и успешности нашей политики и деятельности: все акции, которые мы с вами будем проводить под эгидой этой организации – будут осуществляться на абсолютно законной основе! Легально, открыто и публично.
Теперь о непосредственной задаче на сегодня. Вот – все необходимые документы, которые вам для проведения предстоящей акции понадобятся. А это – их нотариально заверенные ксерокопии. Которые вы будете показывать всем, кто имеет право их потребовать. А проводить сегодняшнюю акцию вы будете так…
Мы с Цезарем, а затем и с Владом переглядываемся: похоже, теперь никаких сомнений в том, кто, и для чего организовал наше «Братство», нет. Да и хорошо.
Потому что Цель кажется вполне благой! Ну как же: и здоровье нации сохранить, и проклятому вражьему Макдунальдсу и его прихвостням на хвост наступить!
Инструктаж и план операции, тренер проводит и разъясняет методично и спокойно. Вопросов и правда – не возникло. Значит, кто-то умный и ушлый спланировал всё это давно. И даже все необходимые документы подготовил. И разрешения взял. В положенных местах. И о нашей безнаказанности позаботился!
Так что спустя час приступаем непосредственно к проведению акции.
До центрального филиала Макдунальдса на Тверской доезжаем на метро.
У входа в заведение рассредотачиваемся, занимаем позиции согласно поставленным задачам. Те, кто похудосочней и помоложе, типа вашего покорного слуги, и Андрея и Стаса, начинают молча раздавать листовки входящим в почтенное заведение тощим же, или ещё не слишком толстым «клиентам». Молодым и средних лет. Как объяснил тренер, «подсевшим» на это дело давно и капитально уже ничего не втулишь. А только вызовешь раздражение. Потому что для них этот фастфуд – как наркота. Ещё бы: тут и глютамат натрия, и усилители вкуса, и прочие добавки! Подсели.
Не успеваем проработать и пяти минут, как к нам выходит вежливый, и одетый в безукоризненный серый костюм молодой человек приятной наружности. Представляется:
– Здравствуйте. Я старший менеджер Логинов Сергей Анатольевич. Могу я попросить вас прекратит делать то, что вы делаете?
Андрей, получивший соответствующие инструкции, спрашивает:
– Не могли бы вы, уважаемый Сергей Анатольевич, уточнить, что именно мы делаем? А конкретней: что именно мы должны прекратить?
– Вы проводите масштабную и несанкционированную кампанию, наносящую ущерб престижу и товарообороту нашей фирмы.
– Ничего подобного. Мы, как сознательные граждане своей страны, пользуемся своим правом свободного волеизъявления, и призываем население задуматься над своим рационом. Где в нашей листовке критика, или призывы не покупать продукцию, производимую конкретновашей фирмой? Покажите! Не можете? Ну тогда всего вам хорошего!
– Но вы производите свою акцию, незаконно находясь в частных владениях! То есть – на территории нашего заведения! Что нарушает законодательство России.
– Ничего подобного. – Андрей достаёт весьма устрашающего размера сложенный план, и разворачивает, – Вы не имеете права частной собственности на территорию вашего заведения. Вот утверждённый план территории, арендованной вашей фирмой у Правительства России и города Москвы на девяносто девять лет. Как отлично видно из Договора, – он разворачивает и ксерокопию этого документа, – вы имеете право работать только на заштрихованной здесь, на плане, территории. А она вся – внутри здания. И тротуары и проезжая часть улицы – вне вашей юрисдикции.
– Но вы… – видно, что враг не ждал столь капитальной подготовки и юридической поддержки, – Проводите несанкционированный митинг!
– Тоже неверно. Вот, полюбуётесь. – Андрей достаёт третий документ, – Разрешение на проведение пропагандистской акции. Мирной и легальной. Ратующей за здоровый образ жизни и питания. Подписан, кстати, заместителем Мэра, и всеми ответственными чиновниками. Так что официально мы имеем полное право делать то, что мы делаем. Находясь там, где мы находимся.
– Хорошо. – видим, что молодой человек понимает, что пока придраться не к чему. Его самомнение и уверенность ощутимо потрёпаны, хоть он и старается клиентам и нам этого не показать. Но сдаваться он тоже не собирается. Потому что не хочет потерять тёплое местечко, да ещё в центре столицы. – Я сообщу своему руководству.
– Мы всегда к вашим услугам.
Продолжаем с улыбками, но так же без единого слова, раздавать листовки входящим людям. А их немало, потому что время – ближе к окончанию работы, когда многие хотят прикупить чего, что можно потом, не заморачиваясь готовкой, съесть дома.
Через ещё пять минут к нам выходит, и подходит пожилая и весьма самоуверенная на вид женщина лет пятидесяти. С усталыми глазами много повидавшей в этой жизни прагматички: директор этого филиала лично, Гасюк Елена Викторовна. Хорошо приглядевшись, легко понять, что ей куда больше пятидесяти – скрадывают впечатление отлично сидящий деловой костюм, тёмные колготки и изящные фирменные туфли на среднем каблуке. Да и помним мы из вводной, что ей пятьдесят шесть.
– Молодые люди. Прошу вас ещё раз предъявить все те документы, что вы предъявили моему заместителю, чтоб прояснить вопрос законности вашей деятельности окончательно.
Андрей вежливо передаёт ей «пакет документов». Вижу, что – запасной. Дама даже не удосужась взглянуть в них, достаёт их из пластикового конверта, резкими движениями сильных рук рвёт на весьма мелкие части. После чего бросает в ближайшую мусорную корзину. Снисходительно бросает:
– Н-ну? С официальной частью, надеюсь, мы покончили?
Тут к нам подходит Владимир, до этого спокойно стоявший в стороне у киоска с прессой, и сообщает пожилой начальственной девушке, вскинувшейся к нему:
– Уважаемая Елена Викторовна. Сообщаю вам официально от лица нашей организации. Вам будет предъявлено обвинение в попытке сорвать акцию молодёжной организации, официально разрешённой Правительством России и Москвы, и в преднамеренной порче важных документов. Можете не сомневаться: все положенные санкции, предусмотренные Законом по этим статьям, будут к вам применены. Потому что за доказательствами в суде дело не станет.
Потому что к счастью, всё, что здесь происходит, снимается на наши, – он хлопает рукой по животу, и указывает на наши пуговицы, – бортовые камеры. Равно как и ведётся аудиозапись всех наших разговоров и переговоров. А кроме того, документы, которые вы столь опрометчиво уничтожили, являются лишь нотариально заверенными ксерокопиями подлинных документов. А они – у меня. И я с удовольствием предъявлю их вызванным вами представителям полиции, или другим официальным лицам или структурам.
Он показывает пакет из пластика, где и правда лежат все вышеназванные, и ещё многие другие, документы.
Женщина краснеет, затем кровь отливает от её лица. Но выражение на этом самом лице не изменяется – вот что значит огромная практика и сила воли проф. Администратора! Елена Викторовна молча разворачивается и быстро уходит внутрь заведения. Влад говорит несколько утратившему свой холёно-самоуверенный вид типчику:
– Возможно, у вашей хозяйки сложилось неверное мнение о нас и нашей организации. Она не дослушала. Но вот наше официальное заявление. Для вас, для неё, и для прессы: Мы не желаем нанести коммерческий вред вашей организации. Мы просто хотим, чтоб наши сограждане задумались о месте и способе приёма пищи. И продуктах для своего рациона питания. И о своём здоровье.
Потому что наша организация ставит своей основной целью восстановить здоровье нации. Что и записано в нашем Уставе. – Влад трясёт этой книжицей, но серый костюм на неё даже не смотрит.
Молча этот холуй разворачивается, и так же молча уходит за хозяйкой. Которая явно времени не теряла. Потому что не проходит и четырёх минут, как из ближайшего переулка к нам выбегают шустрые и борзые молодчики в капюшонах и масках, и с резиновыми дубинами в руках. И много их – аж целых двенадцать человек. Ой, как страшно…
Наивные сопляки. Со всех сторон Макдунальдс подстрахован нашими парнями. И если мы вдвадцатером легко раскидали семьдесят профессиональных каратистов, то отлупить так, чтоб не встали, десяток доморощенных качков – как отобрать леденец у младенца… Даже стыдно. Так что пока наши в тщательно накинутых таких же капюшонах и новых пластимасках лупят чужих прихвостней, мы просто отходим чуть в сторону, и продолжаем… работать.
Драка закончилась едва начавшись. Отключенных придурков ребята отволакивают в тот самый переулок, из которого наши и выскочили, а на Тверской раздаются завывания быстро приближающихся сирен. Менты. В-смысле – полиция.
На некоторое время нашу деятельность приходится приостановить. Чтоб «прогуляться» по выражению старшего наряда, вежливо представившегося нам, лейтенанта Слепнёва, до участка. У входа в который уже ждёт наш адвокат. А с ним – и два помощника. А мы «препятствий» нашему задержанию не чинили! Сразу согласились «проследовать». И вообще – мы тщательно придерживаемся полученных инструкций.
Сильно помогает и звонок начальнику местного РОВД от прокурора района.
И поскольку с документами у нас и правда, всё в порядке, а о том, кто это выскочил из проулка, и кто этим выскочившим навалял, мы не имеем ни малейшего представления, и в связи с тем, что их никого так и не поймали, и даже «отрубленных» и где-то-там валяющихся, не нашли, «досадный инцидент-недоразумение» становится исчерпан через полтора часа. И нас «любезно» возвращают даже на то же место, где произвели наше незаконное, как выяснилось, задержание «до выяснения обстоятельств».
Ну вот теперь, когда они «выяснены», и все «изъятые для изучения» материалы нам любезно возвращены с подобающими (Адвокат проследил!) извинениями, мы можем смело продолжать свою общественно полезную и социально ответственную деятельность, направленную на сохранение здоровья Нации.
Что мы и делаем. Ещё добрых два часа, пока поток желающих поужинать не превращается в ручеёк, а пачки наших проспектиков не превращаются в тонюсенькие стопочки. А у меня они так и вовсе – закончились. Как обозначил это дело Андрей:
– Это потому, что у тебя улыбка такая… Хищная! Уж больно похожа на оскал акулы. Типа: попробуй не возьми – голову откушу!
– Это неправда. – я и обижен, и польщён одновременно. Вот какой я, оказывается, «крутой», – И вообще: я незлоблив и безопасен. Как… Как… э-э… цыплёнок!
– Ну вот. Ты даже сравнения не можешь подобрать. Настолько незлоблив.
Дружно ржём. Тут как раз подходит всё так же стоявший в сторонке Владимир. Поправляет пальцем микрофон в ухе:
– Всё. Операция окончена. Тренер приказал закругляться. Грузимся в машину, которая ждёт вон в том переулке.
Машина оказывается доработанным микроавтобусам «Фольксваген». С тонированными стёклами. И – готов спорить! – меняющимися, словно у Джеймса Бонда, номерами. И сидя на боковом сиденье, и глядя на ещё незасохшую кровь и её размазанные потёки на резиновом половичке, понимаю я, куда делись нападавшие балбесы, да так, что их не нашли. Спрашиваю как бы невзначай:
– Далеко их отвезли?
Водитель, незнакомый мне мужик лет сорока, явно в пластимаске, не оборачиваясь говорит приятным баритоном с несколько нервным смешком:
– Меньше знаешь – лучше спишь. Да и здоровье… лучше сохранится.
Я хмыкаю:
– Точно!
Водитель, помолчав, смилостивливается:
– Нет, не далеко. В лесополосу у водохранилища. Мобилы отобрали, руки-ноги связали. Освободятся и до дороги дотопают… Ну, или доползут – к утру.
– Супер. Ай да мы. Ай да вы. Наверняка никто из них не был в сознании, пока всё происходило! И на головах были чёрные мешки.
– Ясен пень! Не впервой. Но я вам ничего не говорил.
– Ха! Ясен пень! А мы ничего и не спрашивали!
Прибыли в Клуб к восьми вечера.
Всю оставшуюся дорогу мирно молчим, переглядываемся с кривоватыми улыбочками, и прикидываем. Что наши, группа прикрытия, уж наверняка все эти три с лишним часа провели на канвасе – тренируясь, ясно. И нам теперь нужно как-то нагонять.
Моемся, переодеваемся. И – в подвал! А там уже все перешли на прохождениеТретьего. Ну и мы присоединяемся.
Лично мне с третьим Уровнем сегодня подфартило.
