Андрей Арсланович Мансуров
Да здравствует Герберт Уэллс!
17. Избиение
Н-да, то ещё зрелище…
Стопроцентная химера. Крылатая, словно те же мыши-коты.
Уродливая, надо признаться, тварь. Я слышал теорию, что особо противным или вообще – омерзительным, выглядит для представителей человека разумного всё, что напоминает как раз пародию на самого человека. И тут как раз в этом плане всё «в порядке».
Ручки и ножки карикатурно-тонкие. Только-только чтоб стоять или ходить. Ну, и еду ко рту подносить. Тельце довольно тщедушное, но жилистое, мышцы выглядят достаточно сильными. Я прикидываю, что при росте с метр это создание должно весить килограмм двадцать. Голова непропорционально большая, лысая, затылок чуть вытянут назад. Ушные раковины – как у вампиров: таких, какими их рисуют в комиксах. Вместо носа – две дырки-ноздри. А вот ротик… Ощерился сейчас монстр на меня, и отлично видны четыре клыка, примерно на ноготь торчащие над остальным набором серо-жёлтых жевательно-кусательных приборов. И в завершение картины – полное отсутствие глаз.
Естественно, он абсолютно обнажённый – впрочем, тут мы с ним равны: я до сих пор не смог уломать свою чистоплотную натуру напялить на себя хоть что-то из местных, наименее сгнивших тряпок… Собственно, если поднапрячь мозг, легко врубиться, что ему одежда и не к чему: будет только мешать полёту. Да и всему остальному.
Он – самец. Уж это-то заметил сразу.
Ставлю свою плошку на пол, в неверных сполохах оранжевых язычков тело этого создания хоть и приобретает не мертвенно-бледный, как очевидно оно есть в действительности, а слегка желтоватый, цвет, приятней смотреть на него не становится.
Киваю сам себе: точно. Вылитый Глик из Фармеровского «Каменного Бога».
Спрашиваю его русским языком:
– Ты меня понимаешь?
Ни малейшего проблеска реакции, или хотя бы следа того, что просто услышал. Но я пробую ещё раз: я же гуманный, мать его, и бить только за то, что не отвечает, не собираюсь, просто подхожу поближе:
– Как тебя зовут?
Всё то же самое. Только теперь пародия на человека полностью разворачивается ко мне передом, чуть раскачиваясь на полусогнутых: словно кобра, готовящаяся к броску.Грозно приподнимает крылья, растущие, кажется, прямо из лопаток, и целится в меня когтями на этих самых крыльях, и ногтями на приподнятых руках. Ногти человеческие, так что не страшно. На рёбрах вижу приличную синячину: похоже, нашёл я место, которым он саданулся о ступеньку лестницы. Удивительно, как этот гад ничего себе не сломал.
Собственно, мне на это наплевать: как и на то, что создатели, очевидно, посчитав, что это обострит остальные его чувства, не озаботились оснастить его зрением. Ну а то, что он, как и все твари, которых я видал здесь – искусственно созданные, ну, или «генно модифицированные», то есть – химеры, сомнения у меня лично не вызывает. И особенно хорошо это подтверждает как раз внешний вид моего пленника. Никакая «эволюция» не смогла бы сконструировать «шестиконечностного».И «естественно отобрать» такого гада.
Спрашиваю себя, стоило ли так рисковать, чтоб ознакомиться с местной пищевой цепочкой, и выяснить, кто тут жрёт чёртовых котов.Или чтоб убедиться в том, что нормальных обитателей здесь не осталось, а те, кто остался – приспособлены для сумерек замечательно. Поделены только на «дневных» и условно ночных – то есть тех, кто заточен для абсолютной тьмы. Следовательно, место органов зрения тут занял встроенный, так сказать, «бортовой», сонар. Собственно, про возможность создания существа как раз такого вида для проведения ночных боевых операций говорили уже в моей молодости – успехи и достижения генной инженерии, мать её, позволяли создавать и не такое. Опять же имеются материалы изучения дельфинов, и прочих «сонарщиков»… С другой стороны успехи дроностроения свели на нет нужду в таких дорогих экспериментах и тварях.
Подхожу. Отодвигаю своего пленника от двери акилаком, стараясь не попадать в зону досягаемости когтей и ноготков, и добираюсь до двери. Отпираю, держа своего пленника в поле зрения. Створку настежь распахиваю.
То ли тварь почуяла свежий ветерок, то ли ориентировалась на звук скрипящих петель, то ли всё-таки эхолоцирует какими-то сверх-органами, но кидается она прямо в проём, прошмыгнув у меня под руками – можно подумать, боится, что попытаюсь задержать.
Ха! Даже не подумаю. Увидел я всё, что хотел.
Запираю дверь обратно. И вот теперь заваливаю её всем, что попалось под руку, используя материал, который сам же и вытащил, когда разгребал местные баррикады. Добавляю и кое-какое другое барахлишко, которое подтащил сюда из кладовок-комнат, пока изучал служебную половину. Ну вот и порядок. Если летучие человечки не принесут какого-нибудь тарана или бревна, запросто продержится ещё моя баррикада. А в том, что они прилетят, я почти не сомневаюсь.
Тварь столь малого размера, действующая в одиночку, здесь не выживет. А выживает здесь тварь, весящая сорок тонн, и оснащенная отличными устройствами для нападения, и щупальцами для адекватной обороны. Ну, или уж – тонну, зато с огромными прочными зубами-когтями-шипами. Следовательно, средства коммуникации наверняка есть и у котов и у этих недо-человечков. Хотя зря я так про них. Судя по размеру черепа – мозгов там должно быть не меньше пятисот грамм. Как у шимпанзе. А шимпанзе между собой сотрудничают – это нам уже объяснил Вадим Петрович.
Собственно, выяснять, как устроен местный биотоп, и кто тут кого ест – то ли человечки – котов, то ли коты – человечков, не так уж важно. Разве что я планирую тут задерживаться. А важно то, что ни те, ни другие, ни ещё какие из тех, кого ещё не видал, не упустят случая сожрать опасного и не относящегося к их виду незнакомца. Наплевав на то, что могут просто сдохнуть от моих микробов и бацилл. И даже если бы я не возбуждал у них чисто гастрономических вожделений, шансов на то, что мы смогли бы как-то договориться о перемирии, пока я искал бы местных оставшихся Хомо Сапиенсов – нет!
Я ведь – чужак. Такого они никогда прежде не видали. И не нюхали. И не вычленяли своими сонарами и биолокаторами.
А цепочка «рассуждений», поскольку какой-никакой, а мозг всё-таки имеется у любого живого существа, тут стандартна: видит чужого – боится чужого – ненавидит чужого – хочет убить чужого! Всё правильно: это только человек обладает известным любопытством. Да и то: только в той степени, если неизвестный предмет или существо не угрожает его жизни непосредственно: когтями и зубами! Остальные, «нормальные», живые существа просто живут, охотятся, или, там, травку щиплют, размножаются, и защищают свою исконную территорию. И предпочитают вначале убить чужака, а уж только потом выяснять. Но только не вопрос, агрессивен ли он, или хочет дружить, а: съедобен ли он. И вряд ли вообще им в голову придёт мысль, «что он тут делал?!»
Ладно, довольно абстрактных рассуждений. Перейдём к конкретным и насущным проблемам и задачам. Ловить мне «на себя» этого человечка, конечно, не стоило. И пусть я стопроцентно был уверен в своих обострившихся и натренированных спаррингами и миссиями способностях «видеть затылком», это не оправдывает риск, сопутствовавший данному случаю. Чёрт бы побрал это самое любопытство. И ещё желание проверить свои раскладки. Я что – учёный?! Или учёный-эколог? На кой … мне все эти «биотопы-пищевые-цепочки-условия-обитания-искусственные-существа»?! Или меня будут экзаменовать по особенностям поведения местных зверушек и гуманоидообразных?!
Так нет же! Разве что об этом попросят рассказать мои товарищи по Братству. Хотя шанс на то, что им дадут и этот Мир – мизерные. До «Миров» пока почему-то никто из наших так и не добрался. Что поднимает с одной стороны мою самооценку, а с другой…
С другой отлично понимаю я, что играю «почётную» роль тестовой, самой настырной, пусть и «элитной», лабораторной крысы.
Хотя, конечно, отрицать тот факт, что научился я в Мирах многому, повидал массу интересного, и понабрался кое-какого опыта и боевых навыков, равно как и «обострил» способности к выживанию – нельзя. По большому счёту мне нравится обследовать эти самые новые Миры.
Как и драться с тварями, обитающими здесь. Иногда – вру: всегда! – буквально «нарываясь».
У древних индусов все люди делились на Касты. Ну, там – брамины-учёные, шудры-нищие, кшатрии-воины… Похоже, я вот как раз – воин. И скучная, пусть и безопасная, жизнь купца-чиновника-учёного меня совсем не привлекает. Тоска это всё смертная!
Да и тренированное тело должно находить себе… Работу! Как в случае с Колумбом и его командой: закончилась реконкиста в Европе, вышвырнули арабов из Испании, и освободилась огромная масса проф. солдат, и офицеров-дворян. А куда применить их силы и способности, чтоб они, не дай Бог, не ринулись во внутренние разборки, и не пошли грабить своих же собратьев-дворян и их крестьян?! А всё туда же: в очень «вовремя» открытые Новые Земли! Тиранить и «покорять», и обращать в Христианство миллионы аборигенов-индейцев!..
Вот чтоб я не искал «применения» своим боевым навыкам, своей нетерпимости, и своему свободному времени в столице, мне и дают, как я прикидываю, эти Миры.
Да только не помогло это. Всё равно я нашёл на …опу приключений: сам же спровоцировал явно предстоящую в воскресенье массовую драку.
А обусловлено это, думаю, моим складом характера. Вечно лезть в конфликты и гиблые места! И драться, драться… Собственно, я и в детсаду таким был. Наверное, от комплекса ущербности и ущемлённого самолюбия: понимал, что и одет беднее многих, и не приезжает за мной отец на навороченной машине… Только вот в школе пришлось поумерить свой пыл – чтоб не изводить своих родных, а затем уже – только мать, дурацкими и унизительными нотациями от завуч-а, и не разорить чудовищными штрафами за «асоциальное…», и «нанесение тяжких телесных…». Да и колония для малолетних мне после тринадцати светила, ох, светила…
Вот и сейчас, вместо того, чтоб уйти вглубь своей «пещеры» и спокойно спать и не провоцировать, стою я у самого входа и жду. Когда прилетят гады, и попробуют сломать баррикаду. И прекрасно осознаю я, что не из желания «обезопасить» свои тылы проверкой, выдержит ли баррикада, я так делаю. А из-за того, что мне почти хочется, чтоб баррикада не выдержала, и я «врубился»: покрошил бы вполне уже привычной рукой с удобной дрыной побольше безмозглых черепушек с зубастыми рожами… Увидал, как летят во все стороны ошмётки плоти, и кровавые брызги!.. Усладил душу видом поверженных врагов. Позволил дикому коктейлю из адреналина и гормонов затопить мозг и сердце…
Чёрт. Что-то я стал какой-то уж слишком кровожадный. Или это – «тот» я, требует, провоцирует, сподвигает?.. Хочет чаще вылезать наружу?
Уговариваю сам себя, что местные летучие ни в чём (Ну, по отношению ко мне!) не виноваты. А что до мерзкого вида… Их такими сделали. Небось, ещё и обучили.
Ладно, стоять, словно злобный баран, сжимая в напряжённой руке кусок металла, и правда – глупо. Поворачиваюсь и иду «к себе». Гадов, если уж прилетят – услышу!
А пока полежим ещё на кушетке, подумаем, помечтаем…
Гады не прилетели.
Об этом догадался, когда очнулся как обычно – на полу любимого тренировочного. Стягиваю визиоочки, встаю. Наши все тоже закончили – вон, уходят.
В душевой молчим. Подробности и детали встречи в воскресенье оговариваем уже в раздевалке, переодеваясь.
Владимир подводит итог:
– Значит, адрес всем понятен. Добираемся поодиночке. На метро. С собой берём только чаки и кастеты. Пластимаски на морды надеть не забываем. Всё. До встречи!
Расходимся.
Выходя из зала, и кивая на прощанье любимой тёте Любе, ловлю себя на том, что улыбаюсь, как последний дебил. Завтра!.. Уж мы им – !..
В метро сегодня вообще пусто – ещё бы. Все, кто ездил по гостям, и всяким паркам увеселений, давно отдыхают от этого «отдыха» дома. Переваривают вкусную пищу, смотрят понаделанные фотки, и делятся впечатлениями. Выкладывают наиболее удачные в соцсети. Ну а я – с «работы». Сижу, обдумываю.
В частности – какого …я мне дали этот, последний, Мир. Наверняка неспроста!
Но в чём подвох?!
Напрягает, что пока понять не могу. И иногда даже начинаю подозревать, что и правда – Миры распределяют случайным образом. Как генератором случайных чисел.
Ладно, подождём – увидим. А пока – ужинать и спать.
Мать сегодня даже соизволила выползти встретить меня в коридор:
– Привет, Ривкат.
– Привет, ма. – вижу, что что-то имеет за душой: уж больно хитрый вид. И явно не от чего-то плохого: наоборот. Словно случилось, ну, или должно – что-то приятное! Но спрашивать не тороплюсь: пусть сама скажет. Ведь не утерпит. И точно:
– Ривкат. Я тут с тобой обсудить хотела.
– Ага. Говори. – стараюсь слишком уж весело не улыбаться. Уже всё понял.
– Ну, помнишь, ты сказал, чтобы я отдохнуть куда-нибудь… Съездила?
– Да, сказал. Это было бы хорошо – обстановку сменила бы. Расслабилась.
– Ну так вот. Сегодня подвернулась путёвка. Правда, недалеко: в Сергиев Посад. Там есть такая… Не совсем, конечно, санаторий, а… Турбаза.
– В-смысле, придётся ходить какими-нибудь пешими маршрутами? Наслаждаясь достопримечательностями малого Золотого Кольца?
– Да. Две недели. Сбор и выезд – как раз через неделю.
– Супер. Как достала такое сокровище? Это же мечта любого москвича!
– Ну… – вижу, мнётся, – Сергей Николаевич помог.
Насколько помню, это – их менеджер по комплектации. Он же – старший кладовщик, говоря русским языком. Или завсклад, если совсем по-старинке. Понимаю, что рука снова чешет многострадальный затылок. Но против этого делового и дотошного разведённого зануды за пятьдесят ничего не имею. Мужик он неплохой. Вроде. А побить его, если что, я всегда успею. Поэтому усмехаюсь вполне весело:
– Вот спасибо ему. Надеюсь, он сам-то с тобой поедет?
– Ну… Да! – вижу в глазах явственное облегчение. Поняла она, значит, что одобряю я её очередной «выбор». – Значит, ты не против?
– Нисколечко. Против Сергея Николаевича ничего не имею. Он к тебе, вроде, никогда не придирался. И вполне спокойный.
– Точно. Спокойный. Хотя он, конечно, зануда. И звёзд с неба не хватает. И «придирается» только к сачкам и несунам! Старых правил. И нравственных устоев.
– Отлично. Думаю, не буду сильно возражать, если ты надумаешь и поближе с ним… Познакомиться.
– Свинья! – она мило краснеет, – Родной сын – буквально толкает меня, красавицу и умницу – в лапы какого-то старпёра! К тому же зануды и педанта.
– Когда ты так говоришь, он мне нравится ещё больше. Обожаю старпёров. И консерваторов. Ладно. – снова усмехаюсь, – Ты сама-то – уже ужинала?
– Да. Так что могу подогреть тебе.
– Ну, давай. Спасибо. – пока мою руки, мать ставит в микроволновку чашку с кавардаком. И он действительно успевает подогреться. Сажусь. Мать говорит:
– Ладно. С отпуском, вроде, решилось. Теперь – с тобой. Как ты тут, сам? Сможешь? Справишься?
– А чего не справится? Квартира – на сигнализации. Еда – в супермаркетах и холодильнике. Школа – там, где ей положено. Денег только оставь. На прожитьё.
– На прожитьё оставлю. Продуктов тебе за ту неделю подкуплю. Но готовить будешь уж сам. В-смысле – разогревать.
– Ага. – готовить, как же! Никогда я ничего не готовлю, хотя и умею. А просто не люблю тратить время, как, скажем, бабушка «Нюра». Которая Наиля. Проще разогреть готовое. Произведённое профессиональными поварами. Пусть и стоит чуть дороже.
– Ну, ладно, тогда я пошла ящик смотреть. Сегодня там красавец-любовник должен, наконец, предложение сделать!
– Ага. – чую, нужно что-то ещё добавить, чтоб уж окончательно успокоилась, и поняла, что я и правда не против, – Не беспокойся. Я справлюсь. Но если что – позвоню.
– Хорошо. – она кивает, и уходит в комнату. Мать у меня – рационалистка. И знает, что я не люблю длинных и пустопорожних разговоров. Собственно, как и она сама.
Доедаю кавардак не торопясь. Мою посудину. Ловлю себя на том, что уже раз пять дёрнул плечом, хмыкая и криво ухмыляясь. А что такого? Не ревную же я её, в самом деле, к мужику, который мне в деды годится?.. Или всё-таки – ревную?
Э-э, ладно, время покажет.
Направляю свои усталые стопы в ванну.
Пора мыться да спать.
Утром встаю по будильнику. Мать ещё не встала – по воскресеньям она отсыпается. Вот и хорошо. Иду умываться. Потом – завтракать. Сегодня мне нельзя набивать брюхо, как обычно перед школой. Потому что предстоит мне интенсивно «двигаться». А для этого желудок должен успеть переварить то, что сейчас в него заброшу, и быть пустым к десяти – то есть, через два с половиной часа. Следовательно, углеводов в виде сахара – побольше, и белков в виде яичницы с беконом – не более двухсот грамм. Без хлеба.
После того, как вымыл сковороду и тарелку, иду снова к себе.
Стационарный комп у меня – ветеран. Всего-навсего шестнадцатиядерный. Но всё равно работает неплохо. Хоть и медленно. Вот и влезаю в Сеть, и начинаю выяснять то, что меня заинтересовало. А проще говоря – все те вопросы, что накопились за эту неделю.
Больше всего меня интересует название «Щит Отечества», которое краем уха слыхал в коридоре, когда тренер о чём-то разговаривал с мужиком, которого я никогда до этого не слышал, и так и не увидел. Было это ещё в понедельник, и в том, что ни тренер, ни мужик меня не видели, я уверен – я из-за угла, за которым оказался, решил не вылезать. Жаль только, что расстояние было слишком велико – вместо большей части слов слышна была какая-то мешанина, и невнятица: тренер любит разговаривать чётко и коротко, но из его «Да!» и «Нет!» ничего не поймёшь, а вот мужик бубнил так, словно у него овсянка во рту. Может, специально? Или его так тренировали?
Но фразу «они всё равно не подойдут для «Щита Отечества!», разобрать удалось.
Вот и посмотрю, чего там скрывается под этим термином.
Ага, есть. Вернее – было. Информация удалена модераторами Российского Гугл-а. Ах, вы так со мной? Лезу в поисковик Мэйл. А потом – и в Яндекс. О!
«Запрещённая в настоящее время ультраправая радикальная националистическая российская организация. Ставящая в качестве основной цели полное изгнание из России всех не-русских. В частности, в первую очередь так называемых «понаехавших»: китайцев, украинцев, молдаван, чеченцев, грузин, таджиков, и так далее. Предпочитает радикальные физические и идеологические методы воздействия на лиц этой национальной принадлежности. В частности – избиения, погромы, поджоги, травля, клевета, оскорбления, запугивание, и т.д. Практически ничем в смысле методов и идейных установок не отличающаяся от нацистов, неонацистов, скинхедов и чернорубашечников. После вопиющих случаев открытого терроризма с нанесением тяжких телесных повреждений людям, и значительного ущерба зданиям и материальным ценностям, была официально объявлена террористической, запрещена, и закрыта. Лидеры арестованы. (Идут фамилии.) Приговор лидерам в качестве меры…»
Так. Мысль понятна. Что тут ещё? История возникновения. Пропустим. Основные лидеры, отбывающие в настоящее время наказание в исправительно-трудовых… Так. Не нужно, поскольку фамилии ничего мне не говорят. Далее – лидеры, остающиеся на свободе. Поскольку скрылись и вероятно находятся за рубежом. Хм-м…
Ни фамилии тренера, ни его фотки, конечно, нет – но насколько я понял из обрывков разговора, мы туда и не входили… А это что?
Ага! Методы воспитания и подготовки боевиков-штурмовиков.
Чёрт возьми!..
Настолько напоминает наши тренировки, дисциплину, и уроки, что чесать многострадальный затылок приходится аж пять раз…
Проклятье!
Вот уж не думал!..
Впрочем, вру. Думал. И довольно часто.
Что используют и меня, и всех наших «обиженных» членов Братства в тёмную!..
Поскольку уже нельзя – в открытую!
Дьявольщина, как говаривал герой небезызвестных комиксов.
С другой стороны, разве всё то, что написали тут борзые журналисты и завзятые чиновники – как-то может уменьшить мою ненависть к «понаехавшим»?
Нет!!!
Поскольку всё, что говорил тренер, и что осознаю я и сам – абсолютная правда!!!
Понаехали. Отбирают рабочие места у коренных россиян. Ещё и сбивая стоимость этой самой рабочей силы – они готовы работать, вот именно – за гроши! Потому что там, у себя, эти гроши – вовсе не гроши. А китайцы чуть не в открытую грабят наше зауралье – там, говорят, чуть ли не треть населения – «натурализовавшиеся»! То есть – женившиеся, и получившие гражданство. Но про свою исконную родину не забывающие. Вот где – подлинные диверсанты!.. Пятая колонна. Шило в нашей…опе!
Заставляю себя перестать злобно пялиться в монитор, и приказываю побледневшим от напряжения кулакам разжаться.
Да, узнал я то, что, собственно, и подозревал с самого начала вступления в «Братство». Названия только настоящего не знал. Как, впрочем, не узнал и сейчас. И – что?
Заставит это меня его ряды покинуть?
Да ни в жись!
Наоборот: теперь я пойду бить наглые китайские морды ещё с большим ожесточением и азартом! С осознанием, так сказать, важности своей Миссии. И – того факта, что мы – не одиноки!
И есть ещё в России подлинные патриоты!
Пусть официально и запрещённые.
Наглые китайские морды заявились в семь минут одиннадцатого.
Мы, то есть, Братство, к этому времени спокойно всё подготовили и заняли удобные стратегические позиции: расчистили от мусорных баков центральную часть переулка-тупичка, откатив их подальше в глубину улочки, и окопавшись возле чёрного хода моей любимой работы.
Ширина переулка оптимальна: как раз можно держать круговую оборону и в одну и в другую сторону, расположившись спина к спине и две линии: и перекрывая все его семь метров, и не мешая друг другу.
Появление наших заклятых «друзей» не сопровождали ни фанфары, ни бравурные марши. Вышли они на позиции в обеих сторонах улочки молча. Но грозный вид крепких и мрачных молодчиков с битами и цепями в руках многих людей с меньшей психической устойчивостью мог бы и без музыкального сопровождения повергнуть в ужас.
Многих, но не нас!
Мы же – не блёкло-серые толстозадые геймеры-морлоки! Или восторженно-наивные безмозглые бараны-элои!
Мы – Братство!
Нападения ждём молча, и спокойно. Никто ничего не говорит: зачем, если всё уже сказано, и ясно без слов?!
Китайцы подходят ближе – одновременно с обеих сторон. Они тоже ничего не говорят. Надеются, наверное, запугать. Скалятся, примеряются, махая битами…
Наивные ребята.
Но вот потеха и началась! С дикими воплями все, кто находятся в первых рядах, кидаются к нам!
Наконец-то!!!
Вот уж можно снова не сдерживать больше того Зверя, что скрывается в моей, и, как обоснованно подозреваю, в глубине душ и всех остальных моих товарищей!!!
Рубимся с остервенением. Но молча – нам ни к лицу выкрикивать, или просто тратить силы и дыхание на непродуктивные способы запугивания! Нужно просто работать.
Через пять секунд – первый ряд нападавших на земле. Вернее – на асфальте. Кто был в первой волне – корчится, или уже заткнулся, потеряв сознание, и истекая кровью…
Чуть отступаем – оставили специально некоторое пространство для как раз этого манёвра. Чтоб уж не поскальзываться, и иметь оперативный простор.
Второй вал. Ещё десять секунд – эти поопытней и поздоровей. Ещё отступаем, снова оставляя за собой стонущие и корчащиеся тела. Мы не убиваем – нет. Хотя могли бы. Но – зачем?! Наша цель – избить, и оставить живыми! Но – покалеченными!!! Чтоб уже не могли – драться. Чтоб боялись. Уважали. И хотели только одного: отомстить!!!
И тогда бы мы их, или тех, кого бы они подговорили, или наняли – снова!.. И снова! Пока они всей диаспорой не задрали бы лапки кверху, признав, что с них довольно!
Третий вал. Ещё отступаем. Но это – последний раз. Больше отходить некуда. Бьёмся теперь так, чтоб слышать друг друга, и подстраховывая. Толпа тех молодчиков, кого китайцы привели, уже сильно поредела. Да и бойцы теперь пошли, если можно так сказать, куда хилее, и хуже подготовленные, чем те, первые. Пробуют применять и шокеры, и пшикалки с перцовым. Наивные идиоты. Но никто из азиатов бежать, или отступать, или сдаваться не собирается. Гордые! Вот и отлично.
Потому что вскоре и мы переходим в наступление по команде Владимира – он посчитал момент подходящим.
Вот теперь общее сражение распадается на ряд индивидуальных схваток. Правда, и они длятся недолго. Я бы сравнил то, что происходит, со старым культовым фильмом – «Убить Билла». Разница только в том, что мы справились и с почти голыми руками.
Только Ума Турман здесь не одна – а её – двадцать. Жаль, товарищ наш не смог присутствовать. Покайфовал бы…
Когда добивали и укладывали наземь последних китаёз, некоторым особо настырным распыляя в их наглые рожи из их же баллончиков, зазвучали приближающиеся сирены. Менты? Нам не страшно!
Однако это оказались не менты. Чёртовы чёрные закрытые бронированные микроавтобусы, с чёртовым ОМОН-ом. А у них всегда наготове пластиковые и резиновые пули!
Да и не собираемся мы со своими, в-общем-то, коллегами, биться!
Отступаем назад, группируемся снова у чёрного входа. Я знаю, как его открыть.
Открывать не понадобилось.
Дверь распахивается, словно бы сама собой, на пороге – улыбающийся во весь рот золотозубой улыбкой – ангел-спаситель: Рафик Сурэнович собственной персоной:
– А ну-ка! Бравое воинство! Хотите остаться на свободе? Все за мной!
