AnaVi
Черная Принцесса: История Розы. Часть 2
– Но я хочу – со всеми! Тоф!..
Но и стоило же брюнетке только «откликнуться» на зов и встать, а после же еще и развернуться, чтобы и почти тут же попасть в поле зрения блондина: который мягко, пока же лишь только и мягко, «намекнул» и им же все ей на ее, их же все уже и считай, стул, переведя его – с нее на него; и обратно. Вот только и на что же уже лишь и сама же София – осталась стоять: как и на своем, «новом» уже, месте. Тогда уже и он даже всплеснул руками и сделал такое молящее выражение лица, обращаясь после еще и с ним же к потолку, что и без слез не взглянешь. «Кот из Шрека» – скурил сигаретный ларек в сторонке: просто. Пропадал – актер!.. Пропадом! По-ми-рал!.. В непонимании-принятии. Так и на фоне же еще – сине-рыжих, как и прежде же все, языков пламени: в камине.
– Не беси… те. Не бесите… меня!.. Обе. Ты… – И показал же еще затем по очереди на каждую из подруг. – Легла! А ты!.. – И, дождавшись таки исполнения приказа первой, отдал ее все так же взглядом и «на поруки» же Жене, севшего почти так же и сразу же на спинку дивана, подле своей девушки, а сам подошел… к своей, развернул ее и так же все сам усадил обратно, слегка надавив на плечи, как бы еще и фиксируя. – Села. Нам меньше всего надо повторения – прошлых нервов. Точнее: их же все; и «потери». Обойдемся – без слез, слюней и соплей, дамы, пожалуйста!.. Все «изливания-излияния» душ, если не хватило и не в душ, себе, то и друг другу, но позже. Хотя б: через пару дней!..
– Повезло ж тебе – с ним!.. – Обратилась Полина и тихонько же уже к Софии.
– Завидуй – молча!.. – Так же почти, но и уже себе же все «под нос», хохотнула ее подруга-сестра. – Хотя… Это ведь – и взаимно, знаешь. Они – стоят: друг друга!..
– Мы, вообще-то, еще здесь!.. – Встрепенулись одновременно парни. – И все – слышим!
– И мы – «в курсе»!.. – Прилетело им почти так же в ответ и от обеих же девчонок, только еще и с закатанными в унисон глазами.
– А почему, кстати?.. «Тоф»? – Сморщился Никита. – В который раз же уже слышу – и никак не могу понять. От чего это?..
– Ну уж и точно не от того, торфа, о чем ты еще и подумал про себя – с таким выражением лица!.. – Усмехнулся Женя и начал вспоминать. – Когда я еще жил с Софи и… матерью… своей!.. С ними… обеими. И был «желанным»: как еще и членом семьи, так затем уже «гостем»!..
– Ну, Же-е-ень!.. – Прохныкала брюнетка, пока еще не задыхаясь, но и понемногу же все же угорая: от его прямо-таки и искрометных «шпилек».
– Не удержался, сис!.. Но и давай: по чесноку. Сколько ты скрывала – столько и я буду, время от времени, вставлять, те или иные, но и подобные же все: заметки!.. «Напоминалки». Не иголки! Но и чтобы же лишь только ты – не расслаблялась! Да и жизнь твоя, уж слишком, и медом-то – не казалась. Ну а что?.. Привыкла к фразочкам Егора – и к моим… адаптируешься!.. В общем! – И «вернулся» к Никите: как взглядом, так и речью. – Когда я – «таковым» же все… и был: там. Ну а и теперь же все: являюсь таковым – здесь!.. И приходил «домой»… откуда-то, совершенно и неважно же откуда именно, просто «приходил», то и приносил всякие сладости – этой же все и сладкоежке. И одной, определенной, сладостью были… и стали: эти конфеты. «Тофифи»!.. А там уж: как угодно. Тоф или Фи… Тофи… Или Тофифи. Ну, а раз это моя фишка… – глянул он и на блондинку, – …то и фишка Полины, конечно; и «соответственно»!.. Все мое – твое. Ва-ше!
– Так и?!..
– Где?!..
«Нашлись» тут же и вместе же Карина и Никита, одновременно взглянув на него.
– Где: что?.. – Уточнил все же Женя, вернувшись и сам уже взглядом к ребятам.
– Конфеты!.. – Подскочили оба на своих же стульях: от нетерпения; но и чтобы тут же все и места, для «открытого жеста» руками, разведения и разведенных их же все и в стороны, хватило обоим. – Ты – пришел?.. Или не пришел? Мы – не поняли!..
– К Софи – я приходил; а не к вам!.. – Осадил их он; но и так думал – только он.
– Но, и теперь же все, как и сам еще сказал, к нам!.. – Припомнили ему они. – Да и с нами – Софи: сразу два условия – были соблюдены! Спрос – есть!.. Где: предложени-я?
– Кто б знал, что именно конфеты – помогут держать «Софи» и в поле же зрения-видимости: без особых усилий и причин!.. – Рассмеялся Александр, аплодируя же уже и этим троим. А уже и вслед же за ним – рассмеялись и захлопали, подтянулись остальные.
– Мы же – все: слышали, Поль!.. Зачем было – ругаться? – Погладил ее своей левой, ближе и к ней же еще самой, рукой по голове Женя.
– А я не люблю – общаться «ментально»: когда и у меня в голове же куча голосов, а я никого не вижу!.. – Насупилась девушка, скрестив руки под пледом под грудью. – Мне нужен – личный контакт: глаза в глаза! Или хотя бы – и видеть того, с кем я говорю. Кто говорит – и со мной. Обо мне!.. Или ком, чем… Но и, так или иначе же, все: касаясь, касающемся меня. Чтобы рядом – быть; и в зоне досягаемости. Реально: быть!..
– Вот, что значит: «родилась» – в веке том; а «живет» – не в том! – Усмехнулся Егор, тут же получая и легкий шлепок по своей правой руке: от такой же, но и уже Софии же руки. – Что?.. Скажешь, нет; и я – не прав?
Ну и поняв, что замолчать его уже никак не получится, лишь отрицательно покачала головой и решила: просто подождать; как и обычно же все делала и до всего этого – выжидая весь же тот его и прямо поток острот – до его естественного перекрытия.
– Как ты, Софи?.. – Решила сбить ее внимание вновь на себя Полина, догадавшись о ее плане: и решив же еще и так, в этом – ее поддержать; вот и только же все энергию выбрала не ту, а и точнее – не вовремя ее перенаправила.
– Сойдет… – Отмахнулась и от нее же уже сама девушка, будучи не столько и замотивированно-подожженной ее горящим же все и айсбергом, а и прямо-таки почти и сожженной, в совокупности же еще и с Женей, так и руки на ней – сначала напряглись, а после и сжались еще сильнее, что и ей же пришлось довольно решительно сменить тему разговора, чтобы успокоить уже всех, но и сама же еще не сменила свои заводские настройки и, «откатившись» к ним, выдала, что выдала, пристав и вновь же все не к тому, а другому: с расспросами. – Александр!.. А… Андрей не может же – иметь детей, верно?..
– Снова-здорово!.. – Всплеснул он руками и страдальчески скосил взгляд. – Соф…
– А я – и не только о ней, об Анне, и о себе… О нем! – Нашлась тут же и с причиной же все брюнетка; иначе же еще названной: «Сгорел сарай – гори и хата!..». Ведь и достойной, еще и более-менее же, для себя, но и достойной ли для него: стоило узнать.
– Верно!.. – Тяжело вздохнул Александр и так же сразу же выдохнул через нос, решив, что и лучше же он даст ей все, что знает, пусть и опять же все… не все, но и по данному же все вопросу, одному: чем и будет же дальше тянуть и из себя, выбешивая себя… собой же, так еще и от ее же лица, ожидающей-его ответы; в этот раз вопрос «Вагонетки» – был решен… однозначно. – В его… их случае!.. – Поправил-ся еще и себя же он и приступил уже, непосредственно, к делу: со спокойным и серьезным выражением лица; как и голосом. – Как действовало, так и действует, по сей же все и день; а там – и будет еще столько же действовать; правило… одного ребенка: либо – одной пары. Как… по роду!.. Их же, самих, еще: двое. Соответственно – и у кого-то из них: тоже могут быть, родиться – двое. От кого-то: из них!.. Собственно, как и сказал же еще ранее; и Влад!.. – И кивнул в сторону парня несколько раз, обращая уже и внимание всех: на это. – Не отрицаем – сие; но и не утверждаем! В данном же все и случае: от Сергея. Ну а если бы и не от него, то от… Андрея. Кто не успел, тот и… съел, так сказать!.. – И усмехнулся, как-то еще даже и злорадно, но и не обращаясь уже к кому-то конкретно: просто припоминая уже и себя, и Сергея; и пусть и их же все еще, но и тут уже… в прошлом… «по-детски» же все и… злые шалости. Что ж, карма на то и карма, чтобы уравнивать, по балансу же все так же и гармонии, шансы; но и только кто же знал, что и есть же еще опция: за счет других. Кто, и как раз таки знал уже, что и есть такой же «подпункт»: для чужих. Рядом: с карой и… «Ставки еще не все сделали! Ставки – еще есть». На повышение!.. – Родившись вдвоем, на тот и свой же еще момент, они уже перевыполнили: «план». Собственно, еще и поэтому – у тебя и нет брата… или сестры. Имею в виду: «реальных». Или есть, но… Родная или родной, не рожденные с тобой. Не двоюродная или двоюродный: рожденные – не с тобой. Близнецам – близнецов же дают: только – один раз; и кому-то же все – одному. Как и… второго ребенка, не близнеца, наравне же все и с тобой, допустим. Но уже – и Андрею, как и в нашем же все случае: лишь – и могло быть. Но и вот, что в том, что и в другом случае… он не успел!.. Не повезло! – Пожал плечами он и прищурился, смотря вновь и ровно же, прямо в глаза ее же и напротив. – А почему ты спрашиваешь?..
– Если ты прав – и он… ему не понравилось, что отец запрещает мне с ним: какое-либо общение, как-либо видеться и такие же все встречи; под страхом смены стороны!.. Некой уже даже… и смерти! – Начала размышлять вслух София, скрупулезно и дотошно собирая факты. – Он добивается – именно этого: сейчас. По крайней мере, как я поняла; и с его же слов. Ему – не столько не нужна я: сколько не нужен – отец!.. И если он как-то и кроется среди всех, под «личиной» ангела; до этого – моего же отца; то теперь – ему нужна запаска: «План Б»! Запасной… план, чтобы, и в случае же чего, поставить меня: на свое место; и «править» – через меня или… Тен. Анну!.. – И глянула в сторону второго этажа: но, так никакого протеста и не услышав, вновь перевела взгляд на Александра. – Или… Хуже!.. На его манер: хорошо бы, если бы того – не было; и была я. Она!.. Он бы – был: сверху. А я, она, снизу!.. Тогда бы я, она, была – с ним; и под его покровом. Под его: по-кро-ви-тель-ством!.. Что-то «вроде»: и ее же. Тен и… Анны! И… «Тьма»!.. – И сама же еще дернулась, так еще и сморщившись: не столько и от самой же тьмы, сколько и от его же все… тьмы. – Он бы – окучивал всех: там. Вроде как и «ангел», сохранив все же и за собой же это: после отца!.. Но и переводя – на свою сторону; темную. Ко мне, то есть ней; и для меня, нее. И по итогу… Одна – тьма!.. – Затем окинула взглядом видимую и собой-ей же все часть присутствующих, сидевшую в поле ее же зрения, и, не найдя того или ту, тех, кто и хотел бы что-то сказать, подняла уже и взгляд на позади же все и стоящего, но и тут же еще немного и над ней же нависающего, задумчивого блондина. – Если Егор прав и все гораздо проще, чем кажется, то они вполне могут держать его – и у нас на виду. Близко: к нам!.. Не достаточно, правда, и все-таки: чтобы видеть и нам; но и достаточно для того, чтобы: видеть им. Ну а нам… Чувствовать и ощущать!.. На осадке и… Остатке.
– Ты – о своем сне? – Спросил, уточняя, одновременно для себя и всех, Женя.
– Да!.. – Развернулась София и еще даже кивнула ему, после чего, и так же все тут же, вернула взгляд на хмурого и, в то же время, задумчивого Александра: обведя еще и параллельно им же каждого, только уже и куда более туманным, а там даже уже почти и водянистым; понимая, что они в таком же состоянии – собранности и размышления. – Он ведь – один: может подниматься «наверх»; без особого распоряжения. Роза – не может!.. Как максимум: может подняться и… сразу же спустится – разве что, да, и с самим же Советом; да и когда они же еще и сами захотят – уже принципиально: к тому или иному, по тому или иному же все делу или… вопросу. А он – все еще: брат!.. И, как мы уже и еще же все узнали, вполне себе и… замена-то: отца. Близнец… Так еще и… Подлец. «Все – к лицу!..». То есть: он… сам. «Волк… в овечьей шкуре»!.. – И, лишь на мгновение показав в воздухе кавычки, вернула руки перед собой: на стол. – Члены же Совета – не могут спускаться сами, как и… подниматься: без особой на то нужды или… такого же желания! Хотения… Причины и… Назначения! А если подниматься и спускаться, «по воле и… воле-же-и-изъявлению», то и не более: одного раза… в месяц. Сюда же – всяческие: письма и звонки, встречи и… свидания. Как проделывали и мы… с тобой… Александром. Как раз же все и тогда, когда… он и был. Андрей!.. – И склонила голову к своему правому плечу, дожидаясь «реакции крайнего», пусть даже уже и не «стопроцентной»; и когда получила-таки его кивок, продолжила. – Когда мы виделись… с моим отцом. Стоило подумать раньше, учитывая еще и то, что и зная меня – даже мой отец: не спрашивает о чем-либо или ком-либо… в лоб. И так – не смотрит… не смотрел, будто бы еще и «заново» знакомясь!.. Стоило понять и принять это – сразу! Он же, тот и… мой, обычно же ждет: когда я и сама все расскажу. Этот же, Андрей, как раз таки и «выведывал»: что знаю я и… что успела «сказать»!.. Чтобы уже и думать: ускоряться и доделывать… или продолжать все, что они задумали: в спокойном и… прежнем ритме. Он – поднимался, «играл»… После чего – выходил из роли и… ходил под «своим» лицом. Говорил, может, что: брат отошел или… – и прикусила губу, сжав веки, чтобы спустя секунду их раскрыть и, грузно выдохнув, прорычать, – …что еще в той треклятой палате и… не пришел в себя. Или приходил, но… ненадолго. Затем – спускался и… Все. Никаких проблем!.. Красота.
– Он – может такое проделать, вполне… – качнул утвердительно и вновь же все головой Александр: соглашаясь уже и не столько с собой и ней, сколько с ней и… только.
– Но могут ли они прятать его – у них же все и на виду?.. – Прищурилась девушка, утыкаясь прямо-таки уже и бездонным своим карим взглядом в стол. – Идеальное место и… идеальный пациент!.. Который – есть; и которого… нет. Получается, когда нет Андрея, и они его теряют, если же все и… отца, они ищут его – по «ментальным связкам» и… энергии!.. «Ощущают» его – там: он никуда не делся. Тогда же!.. Объясняется: почему они не били – в колокол; и не поднимали тревогу. Он был – рядом: с ними!.. «Незримо», да. Но… Был! И… в чем я уже даже и уверена… есть – и сейчас: под носом, но… скрытно. Ну а когда же – появилась уже и я же все сама!.. – И сама же все даже еще и вздрогнула, тут же втянув воздух носом и коснувшись стола: чтобы найти себя и «обрестись» здесь. – Вся изуродованная и… Андрея – не было: под рукой!.. Он продолжал – быть: «внизу». Тогда уже и они – не смогли до отца достучаться: окончательно. Не смогли – и найти его: среди «своих». Чувствовали – его! Да… «Слышали звон, но не знали: где он». До поры до времени… Где уже, вновь, кстати, подключилась же и я, выйдя из коматоза и сказав, что объявился Андрей. И вот тогда – начался кипишь: уже полноценный!.. – И горько усмехнулась, отрицательно покачав головой: в тот раз – они, видимом, только и в первый же все раз – его потеряли; или он почувствовал недомогание и… Один фиг!.. Когда «муравейник» закишел – это был: «колокольчик». А она – вновь по-думала: о цветах. Да и то – не тех. Да-к еще и когда нужно было – о ягодках. – Они знали, что отец – «запретил» его; и что он – там: чисто по договоренности-доверенности, на время. Но и так же, поняли, могли уже и понять, если уж и не принять, что, скорее всего, и все же это-то время, до этого же все и всего, момента, был тоже: он. Именно: он!.. Ведь и отец, как все же еще и член Совета, не мог спускаться, как и исчезать: «надолго» же все; и из поля их зрения. Он не мог: присутствовать и… нет. Не там!.. «Только»: присутствовать! Андрей же – не успел вовремя среагировать, скооперироваться и… «отозваться»; найтись!.. Для него, как и для Розы, стало «сюрпризом»: мое обращение к… «верхам». Вроде бы: и наконец-то. А вроде бы и… нет. Начался – поиск!.. Но, и опять же все, среди них! – И, подняв вновь ненадолго свою правую руку, указательным пальцем обозначила на столе круг: очерчивая, таким образом, членов Совета. – Спуститься он с телом – не мог: никак. Даже – с условием, что сменился; и… предстал: Андреем. Перепрятать – тоже!.. Теперь – их: двое! «Было» и… Стало. Да и отец бы… Ну а отец бы, если бы и «да», то и в процессе бы – так зазвенел, как сирена: стоило только же все; и начать спуск. Локаторы и детекторы, не хуже рам при выходе же все и из магазинов, не пустили бы его!.. Они же все – под защитой; схожей с… «чипами». Как раз – во избежание таких, вот, случаев: вроде усыпления и… «подмены». Выкрасть они его – не могли. А значит!.. Он все еще – находится: там. Все еще – там; но и… «как-то же все скрытно». Они скрыли его – от всех, да; но и всех-же-все-не-всех: не от себя. Теми же все и… цветами!.. Они – знают, где он; и скорее всего… – и, сникнув до шепота, вдруг хлопнула все еще поднятой совей правой ладонью по деревянной поверхности, подняв следом же и голос обратно: в свои-ее высоты. – Нет, точно!.. Приходят – к нему… Приходит. Он!.. Андрей. Не знаю… С той же все и… розой, блин, в кармане «фрака»: под халатом!.. Дабы – отбить «нюх» и… свою принадлежность; «классификацию» и… вид. И… Снова – с его-того все и «разрешения». Только, вот, и уже – не нужно: справился же; и «сам»!.. «Взаимодействует» с ним и… – И оборвала сама же себя, так еще и с достаточно громким вздохом всхлипывая. Потом – еще раз и еще. За первым всхлипом – по-следовал и второй. И третий… На грани: непосредственных уже даже и рыданий!.. Раздается: опять и опять. И снова. И снова!.. Из нее же все. И одной… Прямо: здесь и сейчас. При всех!.. Да и за все же еще то время, что она!.. Что она – была еще тогда; и уже здесь. После и всего же произошедшего!.. И, дернувшись только сейчас, как и ощутив соленую влагу на своих же все и ладонях, до этого еще и в виде пары-тройки еле различимых капель, хоть и уже ведь настолько холодных и колких, что и даже еще одновременно «обжигающих», но ведь еще и впервые, за такое достаточно и долгое время «не чувствования» ничего, Егор сначала потерялся, уже даже и забыв где и с кем, да и почему еще находится, так сильно погрузившись в свои мысли и общие же еще при этом размышления одновременно, а после и довольно резко передернув плечами, вытащился уже и сам из них, вот только и когда она уже и вовсю дрожала, сотрясаясь в рыданиях. Но, и тут же почти оказавшись подле нее, коль уж и не «сразу», и прижав ее саму, как и содрогающееся же ее тельце к себе, он окольцевал ее своими руками и попытался максимально, насколько это еще и было же пока возможным, без особого же еще и давления на ее левый бок, вжать ее в себя: скрывая своей спиной ото всех, как и всего же мира; да и не взирая еще и на ее же уже собственное только лишь и возможное сопротивление. Которого – и не было. Не последовало!.. Да. Она – просто: устала. Устала!.. И так же все – перестала контролировать: все и вся, всех. Перестала и думать: что к чему и как может привести и пойти!.. Ну а следом за ним – к ней подскочили уже и все же остальные, но блондин отрицательно покачал головой, отмахиваясь этим и от них же еще всех и сразу: так еще и параллельно же уже давая понять, тем самым, что справится сам. Александру же, как и самому старше-опытному из них, чего уж там, во всем же, всех и вся, ничего же, в свою очередь, не оставалось, как еще и его же «отцу», что если уж и не все слушает, то слышит и прислушивается, как только присесть рядом с ним, со стороны же все и головы Софии, жавшейся и вжимающейся ей и ее-своим же все лицом в левое же плечо Егора, и не спеша начать ее гладить. Женя же – присоединился к ним: почти что и самым же последним; «по причине», так еще и сообщив, что она же, Полина: только-только заснула. На предложение же уже и Карины – «принакрыть» их и, таким образом, еще и убавить звук, чтобы не разбудить, он отказался, сославшись уже и на то, что: сон у нее – как был еще крепкий, так и сейчас же уже – вдвойне; а то и втройне. Затем обошел стул, на котором все еще сидела его сестра, хоть и с другой уже стороны его и накрыл ее собой: с ее уже и спины, – …убивает. «Они» – убивают: его! А он… Он – умирает. «Незримо»… совершенно! Может?.. Может ли быть и что-то хуже же – этого? В принципе!.. – Задыхалась своим же воздухом и такими же рыданиями она, поглощая их и тут же «выталкивая»: находясь на грани удушья, недостатка, и тут же избытка; не говоря уж и за ворох-ком других всполошенно-всклокоченных энергий. – Умирать… на глазах!.. А не на глазах, а?! Не имея возможности – найти… его; и помочь… Спасти!.. Да хотя бы уже – и просто: найти. И… Увидеть! Он – умирает!.. А я… А я – столько ему еще не сказала! Сколько – не простила и… Себе!.. Его. И себя…
– Мы – найдем его, Соф!.. Слышишь? – Шептал Егор, гладя ее по талии; и носом же еще периодически – по шее. – Из-под земли – достанем. Из «воздуха». И воды… Огня!.. «Медных труб». Из всего!.. Только: не плачь. Ты же еще и к тому, и лишней раз все, тратишь: «себя». Свои силы… Энергию!.. Которых и так – немного! Ты же, засранка мелкая, так и не согласилась – на этого!.. Как его?.. Да. Артема! И нет, Влад, не только ты заметил, что у всех мудланом, преимущественно же все мужского пола, плюс у одной же еще мудлан-ки и… женского, в нашей истории: имя начинается – с и на «А». О-тец же наш, в этом же все и случае, как буквально, так и нет, во всех же смыслах – лишь только подтверждение: своим же все и исключением; из этого же еще и… как бы… «правила»!..
– Ну, главное, что на него не согласился – ты!.. – Хлюпнула носом брюнетка, трясясь уже даже и одновременно-параллельно не столько и от самих же слез, всхлипов, сколько от них и смеха; он вновь ее сбивал и не давал плакать, нарочно, не «наезжая», как и в прошлый же все раз, а «смеша», словно бы еще и те же все слезы от плача, но и уже на спине, вдруг и стекшие же не по щекам, а в уши: сначала – ни черта не слышно, будто бы и вакуум, а потом – дико смешно, как будто от гелия. – А и согласился, как раз таки, Женя.
– Так, ты – знала!.. – Раздалось удивленно, и от последнего же все, за ее спиной.
– Не знала, а «поняла»… – Исправила его она. – Иначе – ты не смог бы меня, и так же еще легко, нести. В плане!.. В процессе же еще «обращения»; а уж и тем более – полностью. Нас бы – рвануло: в разные стороны; и оторвало – друг от друга. Разнесло и… отнесло, унесло бы: по двум фронтам. Как сторонам и… Соответственно. Собственно!.. Как и равно-разные же все и полюса магнита: не скрепленные ничем… между собой. Свет же мой и… его – нас с тобой: и скрепил. Опять же!.. – И вновь хлюпнула, уже даже и хитро усмехаясь. – Что «хорошо» – не весь. Я имею в виду: из него и… не весь вышел!..
– Да… Вот только лишь и теперь – я что-то в этом: не особо и уверен!.. – Фыркнул Егор. – Как и в правильности же – сего решения, как такового. В правильности – отказа: твоего; и моей замены – Женей!.. На кой мы тогда – его с собой взяли… и привезли же еще с тобой сюда?.. Чтобы: понять, простить и… отпустить; или «до-питаться» уже?!
– Он – все-таки: здесь?.. – Оторвалась от Егора София, отцепляя вмиг свои руки от его груди, и в шоке, с какой-то даже еще и «своей» долей испуга-страха, начала утирать слезы ладонями с лица, как и приводить дыхание в норму: чтобы не дать случиться непоправимому; не на ее мутных глазах и дрожащих губах, а там – и тем более.
– М-хм… «В гостевой». Без сознания… Спасибо, «опять же» все, Женьку!.. Но и я, вот только лишь, не понял опять: сейчас! – прищурился он. – Снова!.. И как прикажешь мне это все понимать, м?.. Сию, уже и твою, реакцию – на него, а! Что-то – «все–таки»?..
– «Что»?.. Нет. Я не!.. Не об этом. И не!.. Не в этом же все и смысле! – Замотала отрицательно головой София: перебивая одновременное еще себя и параллельно уже и его же собственные мысли-размышления – об ее несовершенном, так еще и неполном отказе от чувств Артема к ней; и к нему же – от нее-себя же самой; в его же голове.
– Горка – ревнует!.. – Хохотнул Влад. – Что ж… В этот же раз все – хотя бы: не ко мне!.. – И дополнил тихо. – И не меня.
– В этот… раз!.. В порядке «живой» очереди, Владик. И!.. – Ответил ему блондин, прищурившись, так и не отведя своего серо-зеленого внимательного взгляда от девушки, но и лишь на миг, все-таки и услышав «окончание» его реплики, в виде шепота, даже и почти поперхнулся: то ли и от того же все и мяты, а то ли и от того, что и как София спасать, переводить тему, так нет, а как он, так легалайз по всем фронтам. – Стоп. Что?!..
– Ни-че-го…
– Встал – к онам: напротив меня!.. Чтобы я тебя – видел.
– А, то есть, за твоей спиной – нельзя!.. А, между прочим, «Инцест – дело семейное». А за спиной, значит, Софии!..
– Во-первых, «Жени». Во-вторых, по согласию. А и изначально же все: «вопросу»!.. В семье – ведь тоже, знаешь же ли, не без «урода». А в-третьих… Видел, как мы Полинэ – «уработали»? Вскладчину!.. И, вот, теперь – хорошо, хорошенько: по-думай. Диван – занят. В кресла – не влезешь. За столом – едят!.. Ты полетишь – в камин. Идет?.. Идиот!
– Да понял я, брат, понял!.. – Хлопнул рыжий того и по его же все правому плечу своей соответствующей рукой, но и больше кривляться не стал: пока откуда и куда – так близко, как настоящее и будущее или настоящее и прошлое, хотя какая разница, прямо-таки и на грани фола, не туфельки и играть, мальчику, а туфелькой и под…; так сказать: догнаться, догнать, наподдать и… чтоб точно уже без сеченых, каких-либо «концов».
– Ну-с?.. Я все еще жду! – Но и уже никак более не отреагировав на этот его братский жест, кроме как и все же повернувшись, чтобы проследить за остальными его, так и оставшимися, к слову, статичными, конечностями, Егор вновь вернулся к теме и взглядом же все к брюнетке; но и не отпихнул, что уже порадовало не только ее, но и того.
– И я!.. – Нашелся вдруг еще и Женя: не отрываясь-таки и от «команды».
– А чего «ждать»?.. – Вновь выделился Влад. – Видно же, боится, что мы его – и на троих же все: «размотаем»!.. Да и что там… На четверых. Никитос, без обид. Ксандер!.. – И обратился уже к мужчине. – Помнишь – Тему, па?.. В прошлый раз – этот говнюк, как еще и «человечек», налегке, прям как белый, шелковый и пушистый: по статьям прошел! В этот раз – он так же выйти… и от нас же все… уже не должен!.. Так и… К чему, то бишь, это все и здесь же, сейчас – я?.. Оставишь нам – хоть: что-то? «Разложим» же – как надо!.. А коль и не сожжем, так и закопаем, вон, под теми же самыми все… и окнами.
– Кса-а-ан!.. Пора бы все же проверить – те: «кусты под окнами»! – Обратил-таки и на себя же все внимание, и буквально, «младший» из них. – Палится ж!.. Так и не в первый раз. Явно ж – что-то есть! Или было… Земля-то точно – все вс-помнит и при-помнит: если забыла; а она и не забыла! Помнит же, Владос, как и родина!.. «Родина мать» и… Земля!
– Не трогай. Мои. Посадки!.. – Прорычал, разделяя, рыжий. – Не пойман – не вор! «На воре – шапка горит». «Не суди, да не судим будешь». И!.. Не виновен, пока вина не доказана: в судебном же все и порядке. Вот!.. Да еще и имею право шутить – так, как сам хочу, за-хочу, пожелаю нужным и… Ты – ничего: не докажешь!
– Да… Как и то, что в каждой шутке – лишь доля «шутки», а все остальное!..
Сама София же, тем временем, так и не могла и не смогла выразить собой и из себя – ничего стоящего, кроме сглатывания: все переводя свой уже давно и потерянный взгляд с одного на второго, после и на третьего, развернувшись, и обратно. Затем – обвела им уже и всех собравшихся, так или иначе, вокруг: и остановилась – на Александре. Что ж!.. Что она и без того поняла, пусть же еще и как обычно пока не принимая, так это то, что: это был явно не тот момент, где она, как и прежде же все, могла находиться – меж двух зол; и выбирать!.. Нет. Здесь же она уже находилась – меж трех и… с четвертым же все, в придачу!.. Да и не только «зол», но еще и… огней. И одному же только лишь дьяволу, действительно, и без бога же все, под «боком», было известно – у кого подгорит, а после и вовсе же выжжет сильнее. И ладно же еще, если это будет от Артема, хоть что-то же все же и останется, от него же все и самого, как и сказал, пусть и скорее же все же попросил и чуть ранее же все Влад, хотя бы угольки или пепел, на крайний случай!.. А если: из-за?..
– Кариш?.. – Обратилась к подруге тихо она. – Ну, коли уж и Женя сам отказался… для Полины. А я – почти и «растратилась» уже вся. Сделаешь доброе дело… для меня?..
– Никаких. «Куполов». Для чужих!.. – Прервал просьбу девушки Александр, не сводя с нее строгого, так и пусть еще в меру, но и уже сердитого, на нее же все и взгляда. Все «сливки» – должны были быть сняты им: так еще и с того, кто опорочил честь и достоинство, да и не только, не столько уже не одной и не одного, но еще и его малышки. Да, в прошлый раз Совет спустил ему его же все и содеянное с рук!.. Не без «дотаций», взятки – одного же все и из его членов: за своего же сынка. В прошлы-е разы!.. Но в и этот – должен был стать крайним и сразу же «последним», как и сказал же ему уже и сам Влад, за которым точно уже не последует никакое «отмаливание» и «отмазывание», от- и замалчивание: как минимум же еще и потому, что в противовес встанет ее же собственный отец, тот же все и еще член общины, Совета, а и как максимум – еще и сам же он, Александр; ну а там уже – и по всей строгости-справедливости… не только закона!.. Но и не мести. Без мести!.. Ну, может, лишь: на задворках. Но и только же – не на свободу. На скамью подсудимых, «судимых» и… Без всяких: «но» и «если». И он добьется – этого!.. Да. И уже сам. Пусть пока и без второго, точнее первого, но и позже, да, уже и с ним же. Имея покушение: на святое. На дочь и… обоих. Но и сначала – выбьет из него и все сам: что и так же все сам посчитает нужным себе; и ненужным более тому. – Тем более: в нашей квартире; и нашем же доме! – Продолжил уже куда более спокойно, хоть и так же все серьезно и твердо он, не отводя, как и прежде же все, да и почти такого же, ведь уже даже и не мигающего взгляда от нее. – Ты что и от кого – прятать здесь собралась, м?.. Го-во-ри!.. Мне нужно услышать это – от тебя. И от тебя же: самой!.. По моей просьбе и… Твоей воле. Без моих: каверзных мыслей и… помыслов. Додумываний!.. Только: услышать… Не убьем мы – его!.. По крайней мере: не сразу и… Не сейчас!..
– А вот «теперь» уже и я в этом – не особо уверена… – закусила губу брюнетка, только и понимая, не принимая да и не «представляя», как и до конца же еще все не осознавая: что, как и, главное, кому ей придется сейчас рассказать; как и дочери… отцу!..
**
…Сказать, что после признания всем и вся, «при всех» и уже «раз и навсегда», окончательно и бесповоротно, «оборотно», а еще заодно и себе, «наконец-таки», после и всего же «изливания» и излияния души – можно было ожидать: какого-то и иного исхода? Другого!.. Не знаю… Если уж и не!.. «Чужого». В виде и побитого, избитого и прямо-таки уже даже и истерзанного, по всем и вся же все фронтам, как и «формациям», что внешне, что и внутренне, тела парня… Так еще и со «вскрытым» горлом… на полу. Благо же еще и не выпотрошенно-вывернутого совсем и… наизнанку!.. Не сказать – ничего. А еще точнее: соврать! Нагло же еще… причем. И «вдогонку»!.. Ну а сказать, что и ожидалось же все – иное поведение и такая же «реакция», именно же еще и (от) Егора, после и уже всех: Александра, Жени и… Влада. По отношению же все и… к тому же парню!.. Что он, ну просто не станет уж и «добивать»… лежачего-то. Не лежачего. Живого… Не живого. Мертвого… Не мертвого. Короче!.. Почти что: трупа. «Соврать» – дважды. И да!.. Еще и себе: заодно. И… «Снова»! «Обновить список лжи»: так сказать… Как и картины, того же самого все и Александра: «старые» на… новые. Но и я же, все-таки, не изменяю себе и… готовлюсь к худшему, только лишь и затем – надеясь на лучшее; по крайней мере: в такие моменты. Не наоборот!.. И да. Именно: в них – «нет». И так выходит, что и сама же, уже и у себя, выигрываю: представляя худшее… из худшего. На выходе и выхлопе же – обретая: лишь… полудышащее тело. Именно: -дышащее; а не полу- и… мертвое. «Дохлое»… Да… уж. Мой стакан, все-таки, наполовину – полон. Хоть, и над этим, наполовину: пуст!..
