Ан Ци
Серебряная куница с крыльями филина
– Я решилась обратиться к Вам ради будущего ребенка, – почти прошептала девушка. – Кто бы ни родился, он ни в чём не виноват. Мне кажется… Неизвестно, как сложится его жизнь. Я считаю, он имеет право…
Агнес выпрямилась с негодующим видом, но Шанталь её опередила.
– Нет! Я совсем не о том. Не об имуществе или праве на наследство. Я бы хотела только не отнимать у него возможность когда-нибудь узнать правду об отце. Кто знает, может, я скоро умру? От родов или от чего другого? Подумайте, это ведь будет Ваш внук! Он не должен отвечать за мои грехи. Я чувствую, что у меня будет сын, – добавила она.
– Он не должен, – словно эхо тихо повторила баронесса. И подумала: «А ты права. Да и грехи были не только твои, но и Эрнста. Я не должна это забывать».
– Мадам Узбан, – серьёзно ответила она, – я нахожу Ваши доводы разумными. Я посоветуюсь с мужем, и мы Вам сообщим о нашем решении.
Действительно, через некоторое время представитель семьи де Коссе связался с Шанталь. Он ей сказал, что для будущего ребёнка в нотариальной конторе Дезире, у которой есть представительство в Лос-Анджелесе, оставлено письмо. Там указаны обстоятельства его рождения. Ребёнок получит письмо по достижении двадцати пяти лет. Однако, рассказать ли ему об этом, предоставлено право решить самой мадам Узбан. Письмо написано и подписано по всем правилам. Это юридически безупречный документ. В обмен от мадам Узбан требуется также документ о том, что она отказывается от каких-либо дальнейших материальных претензий к семье и отцу ребенка.
– Фредди, ты просто молодчина. Ты столько всего преодолел! – воскликнул Рэмси.
– Есть большой соблазн заговорить о наследственности, услышав твою историю целиком. В твоих жилах течёт кровь французских аристократов. И потому, мол, ты не только устоял, но выдрался из грязи и сумел заработать, а потом взрослым юношей наверстал, что не по своей вине упустил. Ты получил хорошее образование! Ты же не просто самоучка, у тебя за спиной колледж и университет. Пусть не Итон, но из тех, что в первой десятке.
– Есть такой соблазн, но только не для меня! Я уверен, что это чушь собачья! Ты всем, абсолютно всем обязан только себе самому. Вот это грандиозно! И голубая кровь ни при чем.
– Насчёт голубой крови… – Фред улыбнулся. – Пойми, я понятия -не имею, что за люди эти французы. Кто знает, придётся мне гордиться новым родством или стыдиться его?
– Ты говоришь: «эти французы». А сам?
– Я вырос как сорная трава. Ее топчут, выпалывают, изводят всякой дрянью. Но только дождик польет, она снова тут как тут. Я знал, конечно, откуда мои родители. Но, сам понимаешь. Ах, да хватит. Ты мне лучше другое скажи. Ты берёшься?
– Я сделаю всё от меня зависящее! С величайшим энтузиазмом сделаю! Пока же хочу тебя заверить: нотариусы Дезире, их репутация, так же как само письмо, его форма, печати, подписи не вызывают ни малейших сомнений. Это всё такое же подлинное и безупречное, как твоя собственная репутация и свидетельство о рождении. С твоей матерью я поговорил. Её версия ни в чём не противоречит письму. А ведь она не знала о его содержании! Значит – начинаем работать. Я подготовлю тебе на подпись доверенность и нужные запросы. И мой ассистент немедленно вылетит в Эльзас.
33. Рутинные дела
– А дело, похоже, движется к завершению. Если неизвестная в Иерусалиме – Эрна, можно этим ограничиться. Мы же не милиция, суд и прокуратура. Искать и ловить преступника – не наша задача. Мы нашли пропавшую Муху и…
– Олег, ты это о чем? Синица отвез Лорда в ветлечебницу и старался с тех пор отвлечься от мыслей о собаке. Он был в препаршивом настроении. Бурчанье Майского не прибавило ему оптимизма. Пора было заняться своим «Датским королевством». В нем явно в последнее время многое не ладилось. Олег сидит с микроскопом и почти не выходит. Или беседует сам с собой как сейчас. Тетя Муся на что-то туманно намекает. Лушка вяжет без конца. Но попробуй спросить – что и для кого, краснеет и отмалчивается. Не знаешь, за что хвататься.
Впрочем, Олегова речь касается работы. Хороший повод начать с него.
– Господин Майский, – начал шеф торжественным тоном, – позвольте с Вами поспорить, мой глубокоуважаемый друг. Я думаю, Вы поторопились. Из библейских мест у нас нет пока известий. Я к этой идее сразу отнесся скептически. За каким дьяволом – в Израиль, и как? Но даже если! Пока мы не поняли, кто это сделал, зачем и почему, Эрна в опасности. Нам могут не дать даже установить, что это она. Не то, что забрать ее домой.
И потом. Я очень серьезно отношусь к версии об участии в деле брата – Фредерика Узбана. Ренье воодушевился не меньше моего. Он предпринял нужные шаги. И Узбана усердно ищут! А как только его найдут… Тогда я сам непременно хочу на него взглянуть.
Олег сидел рядом со своим начальником с сосредоточенным, но несколько отсутствующим видом. Казалось, мысли его далеко от кабинета Синицы. Однако, он, видно, внимательно слушал, поскольку отреагировал сразу ему в тон.
– Многоуважаемый ментор и владелец конторы! Ты когда получил последние известия об этой бельгийской гражданке, усопшей в Брюгге? Э брат, я понимаю, что тут не до смеха, только это самое подходящее место для воскресения на всем белом свете. Где ж еще, кроме Израиля?
– Какой там смех. Но ты прав. Я сам позвоню. Володя дал мне телефон. Мы отдали наш материал. Его выслали в Иерусалим. И тишина. Прямо сейчас вот и позвоню, а потом – давай, посидим где-нибудь. Сменим обстановку. Твой день рождения надвигается неумолимо. Надо же обсудить, как будем праздновать? Олег сделал скучную мину.
– Насчет посидеть я не против, но в остальном.
Но Синица не дал ему замылить животрепещущую тему.
– Не вздумай увиливать, даже и не надейся. Тебе никто не даст замотать день варенья. Тетя Муся собирается сделать. Нет, это я бдительность потерял. Будет сюрприз.
Мария Тимофеевна твердо решила соорудить классическую рыбную солянку с маслинами, лимоном и белыми корешками. И колебалась пока только со вторым.
– Палтус? – прикидывала она, – нет, лучше стерлядь! А не купить ли угря?
Олег, знаток и поклонник рыбных деликатесов, и заядлый рыбак, не мог такие планы не оценить. Теперь же услышать про намечающийся сюрприз ему было явно приятно. И он сказал.
– Ты прав, давай вытряхнемся наружу. Я просто заплесневел. Узнаешь новости, и пошли.
Петр подошел к телефону, набрал номер, назвался, объяснил, о чем речь и сослался на Расторгуева. Потом ему что-то довольно долго объясняли. Он выслушал, и его лицо приняло досадливое, недовольное выражение. Наконец он, поблагодарил собеседника и вздохнул.
– Спасибо, раз так, ничего не поделаешь. Но я надежды не теряю, и, если Вы позволите, еще позвоню. С этими словами он повесил трубку. – Май, быстро одеваемся. Фатум какой-то! Идем пешком, а то машина сломается. И я лучше места закажу, иначе обязательно в моем любимом кабачке будет шабаш и ни одной свободной табуретки.
– Да что случилось? Что они тебе наговорили, или это служебная тайна?
– Ты сглазил, Май, вот что случилось. В Иерусалиме отказались с нами сотрудничать. По крайней мере, пока. Там включилось еще одно ведомство. Очередная служба безопасности, уже не Моссад. Пока они не разберутся, никакой информации. Так сказать, всем спасибо, и кранты! Ладно, пойдем. А то и.
– Петь, я не люблю табуреток! Я уже старый, мне что-нибудь помягче пора. Я же не Луша.
Вошедшая в этот момент тетя Муся с большим пакетом канцелярских мелочей и бумаги при этих словах неодобрительно посмотрела на собеседников и покачала головой.
Мария Тимофеевна переделала мелкие дела и занялась обедом. Настроение у нее было не ахти какое. Она чистила, крошила, обжаривала и подсаливала, когда требовалось. И одновременно негромко, но сердито разговаривала сама с собой.
– До чего подлая погода! Снег с дождем. Грязь. Развезет, потом подморозит. И снова развезет. Тоска такая, просто спасу нет! Как хорошо, что у меня кошка, а не собака. Каково это – с собакой сейчас на улице гулять! Кошке, той тоже побегать хочется. Но моя Снежана, просто загляденье, такая беляночка. Она бы вывозилась. Летом другое дело. Вот отвезу ее в деревню, тогда и… Нет, тоже нехорошо! Собаки. Это ж тебе не Лорд!
Тетя Муся души не чаяла в подаренном ей на день рождения котенке. А тот отлично рос и сделался уже красавицей-кошечкой на радость своей хозяйке.
– Надо покормить моих как следует, – продолжала тетя Муся, – глядишь, и повеселеют. А то смотрю, Петя наш, Андреич заскучал – Лорд болеет и болеет. Олег ходит озабоченный из-за Пети и друга своего. Друг этот в преферанс играет день и ночь. Глаз не кажет. Отпуск, называется! А Луша. Ой, надо с Петенькой поговорить. Да не знаю, как приступить-то. Я человек не так, что б богомольный, но, если б знать, что поможет. Схожу-ка я завтра в Елоховскую, с батюшкой потолкую. Надо и у соседки спросить, у Аглаи. Эта все обедни заказывает. И мне не заказать ли? Только как ее заказывают, обедню эту? Нет, я спрошу. А то. Вирус у нас завелся. Холера такая. А Олегу скажешь – смеется! Мусенька, говорит, холера – это опасная болезнь. Да только какой вирус? Как, говорю, какой? Инфекция, бацилла. А он – лучше не продолжай! Я тебе кролика принес. Давай кролика пожарим. И соус к нему. Да, а что же это я? Кролик, он на плите томится. Сметанки пора туда, и четверть часика подождать. А уж потом чеснок, меленько так. Мария Тимофеевна убавила огонь на плите под жаровней. И выглянула из кухни.
– Луша, ты что, девонька моя, затихла? Ни словечка от тебя. До обеда дотерпишь? Тебе сделать до того бутербродик?
– Тетя Муся, я петли считаю, – услышала она в ответ. – Пора убавлять. Теперь можно потемней нитку пустить. Такой шоколадный тон. А резинку у ворота отдельно свяжу трехцветную. Уже половина свитера готова.
Луша подняла голову от спиц, положила свою работу на стол и из корзинки достала шерсть.
– Бутербродик, тетя Мусечка, это хорошая идея. Я вот думаю, сколько осталось. Если дел на выезд много не будет, то успею. Петр Андреич не сказал еще, как мы поступим. Дома, то есть здесь, соберемся. Или в ресторан пойдем.
Я сегодня сижу на телефоне. А день спокойный попался. Мне никуда не надо. Просто повезло для такой погоды. Но я должна потихоньку начать писать часть отчета. Вот съем бутербродик и…
– Это «крестовоздвиженский клад»? Лунечка, а ты ж написала. Ты мне давеча говорила, что все готово. Петя посмотрит, и все. А Петя, тот ругался, что Олег тянет резину, не любит он писанины.
Луша заерзала на стуле, схватилась снова за вязание и глубокомысленно заметила.
– Собственно, это не свитер будет, а пуловер. Свитер, это если с высоким горлом. Но я уобразный вырез делаю!
«Смотри ты! Пуловер вяжет ему ко дню рождения. Отчет за него напишет, только признаваться не хочет. Ну что ты будешь делать! Ох, надо, надо мне с Петей поговорить» – подумала тетя Муся. Но вслух сказала совсем другое.
– Петр Андреевич наш скоро придет. Он мне с дороги звонил. Как он за это дело болеет! В последнее время что-то не везет ему. Не движется ничего, он грит! Приду, грит, хочу с ребятами обсудить.
– А что обсудить?
– Что – не сказал. Он только так – мол, погутарим, и все.
– Одну новость я для него приготовила. Все ж лучше, чем ничего. Пришло письмо по электронной почте из Франции. Важное что? Ох, постой, вот и он.
Петр появился, поздоровался, улыбнулся всем, но как-то через силу. И попросил через четверть часа собраться у него в кабинете. И когда все уселись вокруг стола, он, немного помолчав, начал так.
– Мои дорогие! У нас в последнее время царит эдакое уныние. Это, как нас учит библия, смертный грех. Вроде, даже самый тяжелый из таковых. И я полностью беру на себя ответственность за меланхолию в конторе. Расследование не продвигается! Мы получили отказ из Израиля. Это означает, что приехать в Иерусалим мне и моим сотрудникам будет не так просто. Нужна виза! Я не хочу туда лезть без мыла и внушать подозрения, что мы замешаны в темных делах. И никого из вас под удар не поставлю. Придется ждать. И очень аккуратно делать шаги навстречу. Они охотно забрали наш материал для генетической экспертизы. Но пока молчат.
– Петя, я считаю, ты прав. Именно очень аккуратно! Вообще говоря, исключить полностью, что доктор Мухаммедшина имеет отношения к…
– Арабскому терроризму? – ахнула Луша.
– Иранским спецслужбам! И фамилия у нее такая от слова Мухаммед! – сдвинул брови Олег и забавно наморщил нос.
– Я шучу, но наверняка такие вещи знают только специалисты, – продолжил он.
– Наверняка? И специалисты не знают! Словом, мы ждем. Работа по выяснению всего возможного об Узбане идет. Сколько она продлится, неизвестно. Поэтому я решил с вами посоветоваться, – снова заговорил Синица.
– Петр Андреевич, из Франции пришла как раз сегодня небольшая справка об Узбане. Я распечатала.
– Хорошо. Я быстро закончу и тут же прочту и переведу. Так вот. Жизнь продолжается. Мы получили новый заказ8, если так можно выразиться. «Крестовоздвиженские» нас порекомендовали своим друзьям. А у друзей пропала коллекция колумбийских смарагдов! Она стоит колоссальных денег. И нам предложили кроме гонорара процент от стоимости камней. Задача не просто интересная, но и очень выгодная. Я думаю, вы двое вместе с Володькой могли бы приступить. Я не хочу скрывать, что сам я. Я полностью увяз. Я не могу ничем другим заниматься, кроме этой несчастной «Мухи». Вы другое дело. Время есть. Это первое. Что скажете?
– Петр Андреевич, смарагды – это драгоценные камни или полудрагоценные? – поинтересовалась Луша.
– Правильный вопрос. Ты меня уела. Я все кивал головой с умным видом. А сам мало что пока знаю. По-моему, это изумруды. Там в Колумбии месторождение смарагдов. Они зеленые. Я сразу решил – изумруды, а если так, то эти камни дороже алмазов. Но это мы выясним. Вопрос в другом.
– Да нет, Петя! О чем ты говоришь? Мы вместе начали и вместе закончим дело «Мухи». И если владельцы смарагдов хотят именно нас, так вместе потом и приступим к задаче. Не знаю, конечно, что скажет Лукерья Арнольдовна. Я самонадеянно заявил «мы»!
Майский вопросительно поглядел на девушку. Она же вдруг вспыхнула и рассердилась.
– Как Вы могли подумать, Олег Николаевич, что я… Да я и не унываю вовсе! Я просто не знаю, что предпринять по делу и чем помочь. Шеф, Вы напрасно беспокоитесь, если речь обо мне. – Она опустила голову и тихонько добавила. – Да у меня занятий и у нас сколько хочешь! Животные, секретариат, мое…
Тут она замолчала, а потом робко улыбнулась.
– Олег Николаевич! Вы скоро рождаетесь. Вы обещали нам сказать, где Вы хотите это отпраздновать? И потом. Вы кого-то хотите пригласить или будут только свои?
Петр вскинул на нее глаза. «Ну ясно, Лушка понятия не имеет, она ничего не ведает про Олега. Она думает, может, он подругу какую позовет? Еге, а почему она с таким напряжением ждет ответа?»
– Нет, одни свои, Лу. Куда пойти, сами решайте. Так будет интересней. Хочешь, ты и выбери!
Девушка, услышав это, расцвела от удовольствия.
– Я? О, тогда. Мы можем дома в Ирбисе пообедать, а на ужин отправиться. Нет, я, пока не скажу!
– Ребята! Я для поднятия настроения еще кое-что придумал. И раз уж вас не очень драгоценности увлекли, займемся дизайном. Нам предстоит обставить и оформить диванную! От нас требуются только идеи. На этот раз, надеюсь, нет возражений? – снова перехватил инициативу Петр.
Возражений не было. Друзья закивали головами и принялись с живостью обсуждать шефову идею. В доме на втором этаже имелась большая отремонтированная комната без мебели. Обставить ею руки пока не доходили. И вся команда, трепетно относившаяся к «Ирбису», предвкушала удовольствие однажды этим заняться, как только последует предложение от рыжего директора.
– Петр Андреевич, а камин разрешили? – с надеждой спросила Луша.
– Разрешили, детеныш. Пожарный надзор выпил немало крови твоего непосредственного начальника, но я их дожал. Давайте свои предложения, какой закажем. Или можно попросить прислать каталоги. Кроме этого, мы должны подумать о диванах, подушках и большом столе в середине, а может, даже, разных столах.
– А знаете, люди, мы можем несколько комплектов подушек придумать и их менять, – предложил Олег.
– Роскошная мысль! У каждого члена команда свой комплект. А надоест.
– И еще! Гостевой, юбилейный, рождественский! Они загомонили, на звук голосов пришла Мария Тимофеевна и, увидев оживленные повеселевшие лица, охотно включилась в разговор. Обсуждение, наброски, звонки и прочее в этом духе продолжалось добрых два часа. Петр вышел и вернулся. Он прочитал распечатку. Набросал текст. И когда дискуссия о диванной начала помаленьку иссякать, призвал своих друзей прерваться и послушать.
– Приятно видеть, что у нас снова рабочее настроение. И новость тоже есть. Дело касается Узбана. Итак. Фредерик Узбан в настоящее время очень состоятельный, чтобы не сказать, богатый человек. Из Америки он переехал в Англию, и теперь живет в Лондоне. Он виноторговец. Фредерик оставил себе фамилию Узбан. И насколько известно, не предпринимал попыток сменить ее на иную. Фредерик Узбан женат. Жена его много моложе мужа. У них двое взрослых детей.
Господин Ренье ожидает нашего разрешения нанять в Лондоне детектива, который продолжит собирать информацию об этом человеке.
– Петр Андреевич, но, если брат богат, на кой ляд ему наследство в Эльзасе?
– Э, бывают люди, которым всегда мало. Я вот думаю, Лондон – это хорошо. Ближе лететь!
– Я вижу, ты настроился сам с братом пообщаться. Только не надо забывать, что совершенно не ясно, знает ли он про женитьбу отца. Не говоря уж о дочери от этого брака, – заметил Олег.
– Прозаический ты человек, Олежка! Ну что с тебя возьмешь, аналитик! Не хочешь меня в Лондон пускать? А я уже так хорошо придумал злодея – бастарда и его страшную месть! – посмеиваясь, заявил Синица.
– Тебе, начальник, жениться пора, а ты хулиганишь. Если без Таубе, так езжай, пожалуй, – смилостивился Олег.
– Смотри ты, как он о моей нравственности печется! Мы оба совершеннолетние, гражданин Майский.
– Да ты подумай хоть о разнице в возрасте! Ты ей годишься.
– Ну нет! Еще не хватало. Что за чепуха. Наоборот, почему-то можно, а нам нельзя.
– И наоборот тоже ни к чему. Что молоденькую девочку ждет со старым мужиком? Вот и ты, если она тебя…
– Майский! У Аниты всюду написано, что ей ровно двадцать пять. В самых секретных местах! Уж ты мне поверь, я проверял! – Синица не на шутку разозлился, поэтому его слегка занесло.
Но он тут же, глянув на Лушу, извинился.
– Лу, прости. Наш общий друг иногда бывает страшной занудой. Поговорим лучше о подушках, чем о возрасте. Я выбрал для себя леопардовый комплект. К нему белые и черные дополнения. А ты? И кстати, а что ты думаешь о нашей полемике? Имеет значение возраст в паре, а Лу?
Девушка молчала. Она сидела, опустив голову, и ни на кого не смотрела. Наконец, когда молчание продлилось несколько минут, в ответ на удивленный взгляд Синицы, Луша проговорила.
– Я, Петр Андреевич. Мне подумать надо. Я Вам скажу. Мне. извините, пожалуйста!
С этими словами она поднялась и быстро вышла из комнаты. Петр попытался ее остановить. Но тут заговорила тетя Муся. Она встала и, помявшись немного, подошла к шефу ближе.
– Петр Андреевич, если Вы не очень заняты. Поговорить требуется срочно. Дело неотложное есть, – негромко начала она и остановилась.
Петр немедленно поднялся и обратился в слух. Он сразу заметил озабоченное и встревоженное выражение ее лица.
– Что это Вы вскочили, дорогая домомучительница? Или садитесь снова, или я постою. Не могу же я сидеть, когда дама встала. Ну конечно! Давайте Ваше дело.
Мария Тимофеевна, однако, продолжала молча стоять. Он взглянул на нее еще раз и кивнул головой.
– Ага! Я думаю, нам удобнее будет в кабинете. Вы не возражаете?
Пожилая женщина тут же с облегчением согласилась. И они к полному недоумению Олега Майского чинно удалились.
34. Англия. Город Лондон. Брат или не брат?
Петр работал над синтезом собранной информации. Он решил ехать в Лондон. Однако все время что-то мешало. Нужен был толчок, отправной пункт, а может, знак? И он, наконец, появился. Олег принял факс из Эльзаса и с беспомощным видом принес его Синице.
– Шеф, извини, но теперь это по-французски.
Потребовалось время на перевод. Анита была в отъезде. Пока искали другого человека. Прошло еще немного времени. А когда текст был прочитан, Петр поспешил к телефону. Он удостоверился, что все правильно понял. Собрал своих, отдал несколько распоряжений и попросил их внимательно его выслушать.
– Я все ждал последнего штриха. Не скажу, что время тянул. Но все же. И вот он, не штрих даже, не точка – нечто большее. Нам прислали факс из Кольмара, в ответ на наши вопросы. Затем подтвердили по телефону.
Господин Узбан приезжал в Кольмар! Он был в родовом особняке. Встречался со своими родственниками. Он знает в общих чертах историю барона. И хотя никто не слышал от него ни слова про Эрну, но он видел фотографии. Словом, мы немедленно вылетаем в Лондон.
– Как, мы все? – спросил Володя. Неужто, почасовиков тоже берут?
– Нет, ре6ята. Уезжаем мы с Лушей. Немедленно заказываем билеты. Все подробности потом.
Пётр широко шагал по платформе ко входу в аэропорт. Его красный глянцевый чемодан на четырёх колёсах послушно катил рядом по асфальту. Луше они купили серебристый. Она безнадёжно отставала от длинноногого шефа и молча злилась. А он, задумавшись, не сразу спохватывался. Наконец он оглянулся.
– Лу, извини. Я строю коварные планы покорения британской столицы и несусь вперед как бешеный носорог. Больше не повториться! Зато я позаботился о пропитании. Голодная смерть нам не грозит.
– Разве нас в полёте не кормят?
– Ох, я же не успел тебе рассказать. Ничего, теперь у нас полно времени. Тут, видишь ли, вот что вышло. Билеты Олег едва раздобыл. Там форум какой-то, спортивный матч и вдобавок Хэллоуин. Всем вдруг понадобилось в Лондон. Посему мы летим дёшево и неудобно. Прибываем куда-то… ты скажи, ты там была?
– Нет. Мы с цирком много гастролировали, но не в Англии. Я только знаю, что Лондонский аэропорт называется «Хисроу».
– Умница! Наши пишут: «Хитроу», а это совсем не верно. Твой вариант куда ближе к истине. Только мы прилетаем в Гэтвик. Это от города довольно далеко. Компания «easyJet» возит только туда. Сейчас сдадим багаж и потопаем в ресторанчик. Я тут знаю один. Там твои любимые эклеры со взбитыми сливками.
Но не тут-то было! Маленькая очередь двигалась почему-то изнурительно медленно. Сотрудница возилась с документами. Наводила справки, уходила и приходила. Словом, прошло добрых полчаса, пока они добрались до цели.
– Господа, покажите, пожалуйста, вашу ручную кладь, – попросила девушка за стойкой, когда Пётр поставил на транспортёр чемоданы -один большой, другой поменьше – и они покатились по широкой ленте в пасть приёмника.
У обоих сотрудников агентства через плечо были надеты чёрные фирменные сумки, сделанные на заказ, с эмблемой: «Ирбис». Синице они нравились чрезвычайно – удобные, лёгкие, с множеством отделений. Это была его идея, и он ими очень гордился. Кроме того, Пётр нёс свой ноутбук, с которым он не любил расставаться, а крошечная Лукерья, наслышанная о дождливом лондонском климате, – длинный элегантный серебристый в тон чемодану зонтик-тросточку едва ли не выше её самой. Не ожидая ничего дурного, они продемонстрировали своё имущество.
– У каждого из вас по два предмета! Но наша компания разрешает, к сожалению, только один. Кроме того, такой зонтик нельзя взять в салон самолёта. Но Вы можете сдать его как негабаритный багаж в специальное отделение. Только не забудьте о нём, когда прилетите. Его доставят отдельно вместе с такими вещами, как горные лыжи или музыкальные инструменты.
Синица выслушал эту лекцию с закипающим раздражением. Что ещё за новости! «Дешёвыми» рейсами он ещё не летал и к подобным фокусам не привык. Что теперь делать? Вещи уже уплыли, время, которого казалось достаточно, тоже уплывает.
– Слушайте, я понятия не имел. Что за новости? Все разрешают, а Вы… Давайте, я доплачу. Это хоть можно? – сердито начал он. Но Луша невозмутимо достала черный кошелёчек, отстегнула кнопку, и он превратился во вместительный мешок из жатой материи. Затем она уложила туда свою сумку и ноутбук Петра.
– Так хорошо? – подняла она свои большие и, когда надо, наивные глаза на девушку в форме.
– Отлично! – обрадовалась та. – Какая молодец Ваша девочка! Беги теперь скорее налево, сдавай свой зонтик. Там сейчас свободно.
Луша, ни слова не говоря, последовала этому совету.
– Вот ведь странно. Эта девица держала минуту назад в руках мой паспорт. Там чёрным по белому написано, сколько мне лет. Забыла сразу она или не поверила своим глазам? – дивилась маленькая Костина.
Как бы там ни было, пока суд да дело, утекло ещё четверть часа. Пора было на посадку. А когда Синица и Луша проделали все обычные процедуры раздевания-разувания, получили назад свои шмотки, Пётр надел брючный ремень и часы, а Луша застегнула куртку на молнию, пассажиров уже пригласили в самолёт.
Это была большая и вполне современная машина, правда без портативных наушников и дисплеев, демонстрирующих маршрут и кинофильмы. Пётр, ожидавший худшего, несколько успокоился.
– Лу, ты у меня осталась без эклеров. Я взял бутерброды. Но сейчас они как раз говорят…
Команда была английская, и вся информация шла только по-английски. Для Луши это было, конечно, слишком быстро. Она понимала только отдельные слова.
– Так! Они сказали, что мы можем заказать за деньги горячую еду и напитки. А, вот и стюардесса с меню.
Петр иногда посматривал на свою крошечную спутницу и думал о том, что ему потихоньку поведала тетя Муся. Черт знает, как к этому отнестись. Детеныш Луша, стрекозка, и вдруг влюблена в Олега? Она ж еще… Нет, чепуха. Бесспорно, она взрослая девушка. Но Майский, о боже мой! Нельзя придумать более безнадежного положения! Как ей сказать? Это настолько деликатное дело! Если Олег сам найдет нужным, вот тогда – да. Олегу, впрочем, такое в голову не придет. Корректный и сдержанный Олег разве только с ним недавно начал разговаривать о таких вещах. Хорошо, если она тут как следует отвлечется. В Лондоне скучать не придется. Надо будет побаловать девчонку.
– Давай, Лушонок, выбирай, что тебе хочется. И не забудь про десерт, -предложил он.
– Спасибо, шеф. С удовольствием. Но главное, Вы должны поесть. А то у Вас настроение испортилось. А я умираю от любопытства. Вы же обещали мне по пути рассказать, как мы будем действовать.
– И ты думаешь, я, преисполнившись чёрной злобы, начну на тебе ее срывать. Нет, я стану использовать тебя вслепую, как живую бомбу или…
– Пётр Андреевич! Перестаньте, а то я обижусь. Но Вы же понимаете, я ломаю голову, какую пользу я могу принести в Лондоне с моими этими: My name is Lucha. I am from Moscow. И это почти все!
– О, не скромничай. Я знаю, ты сделала успехи. И вообще, это неправильная постановка вопроса. Будем думать лучше не о том, что ты принесешь Лондону, а что он тебе даст.
– Вы опять шутите!
– Надо сказать, не совсем. Ну ладно, сдаюсь. Ты действительно почти ничего не знаешь про «брата». Я в последнее время намерено разделяю информационные каналы. Так вот.
Для нас с тобой там провели подготовительную работу. Известно, где он живет, чем занимается, где и с кем проводит свободное время. И пока ничего утешительного. Никаких признаков, указывающих на то, что он похитил свою сестру. Он человек уже немолодой. Дети его выросли. Сын живет в Лондоне, а дочь в Америке. Сам Фредерик ведет очень размеренный образ жизни. Совсем нетрудно проследить все его контакты и передвижения. Посмотрим сами! И если надо, поведем себя нестандартно!
– Достоверно известно, что Фред знает, чей он сын. А об остальном? -отозвалась девушка. – Вы понимаете, о свадьбе брат еще мог узнать, если наводил справки. Но о дальнейшем развитии событий? Чтобы похитить сестру надо знать о ее существовании. Видеть фотографии – это одно. А сделать из этого правильные выводы? Прошло столько лет! У него своя благополучная жизнь. Нет, не могу представить себе, что брат в этом замешан.
Луша недоверчиво пожала плечами.
– Ты думаешь, я буду спорить? А я согласен. Представить трудно. Только я почему-то убежден, что ключ ко всей истории в происхождении Эрны. Тебе не верится в брата-похитителя, а мне – что Эрна в Израиле. Скорее, здесь! Пока я не увижу этого Фредерика, не будет мне покоя.
Они помолчали. Несколько минут спустя появился стюард с тележкой, распространяющей аппетитные запахи.
– Ты вот что, ты лопай давай. А я пока почту посмотрю. Еще время есть, можно пока включить ноутбук, а то будем подлетать – не разрешат, -сказал Петр, увидев его.
Он включил компьютер, защелкал клавишами и снова погрузился в молчание. Луша тем временем уплетала рисовую лапшу с креветками и одним глазом поглядывала на шефа.
Вкусно! Сейчас еще вишневый сок принесут и ванильное желе. Что это Петр Андреевич не ест? Все остынет. Как бы его уговорить? И мешать не хочется. Если он увлечен, то этого не любит. Как вдруг Синица тихо ахнул и схватил ее за руку.
– Как ты говоришь? Да не только ты, я тоже поддакиваю: «трудно представить!» Ну-ка, читай, что наш лондонский агент сообщает! Луша всмотрелась в экран дисплея. Но длинное сообщение, занимавшее всю страницу, было, конечно, написано на английском. Петр с непонимающим видом воззрился на нее, затем хлопнул себя по лбу, чертыхнулся и стал переводить.
«Глубокоуважаемый… Ну и так далее. Интересующий Вас объект продолжает привычный образ жизни, ни в чем не отклоняясь от своих привычек. Его распорядок дня включает… «
Ох, ладно, это сейчас не важно! «Его жена… – тоже пропустим. Деловые связи с зарубежными странами, финансовые интересы… А, вот! «…Новые, как мне представляется, важные сведения относятся к периоду, предшествующему началу наблюдений. Они поступили к нам с запозданием. Объект несколько месяцев назад совершил поездку на длительный срок.
Его не было в Англии. Он отправился вначале в Лос-Анджелес к дочери. Поэтому мы не обратили на это должного внимания. Но недавно выяснилось, что он оттуда вылетел в Россию, где раньше никогда не бывал, и оставался там в течение нескольких недель. Достоверно известно, что он посетил при этом несколько городов, в том числе, Москву».
– Лушка! Ты только посмотри на даты! Ну что, ты еще сомневаешься? Это он, а Эрна, наверно, здесь!
Девушка кивнула головой. Фред прибыл в Россию за несколько дней до исчезновения Эрны Мухаммедшиной. Она даже не очень удивилась. Синица, ее руководитель, начальник и покровитель, Синица, веселый и щедрый, всегда готовый помочь и посмеяться не только над трудностями, но и над самим собой… Синица всегда ведь в конце концов оказывается прав!
