Алиса Медовникова
Моритур
Вот только теперь Селена не верила ему и сомневалась в том, что скорбь его истинная. Когда почти все разошлись и берег опустел, Селена начала рассказывать Вару о появившейся у нее ненависти к главе бонумов, который играл их жизнями похлеще Дарка, но парень остановил ее жестом. Он приложил палец к губам, намекая на то, что подобный разговор лучше провести в их коттедже, защищенном от прослушки. Тем более и сам захотел поделиться с Селеной историей о том, как нашел совпадения в книге сказок, а Михаил выставил его дураком и скрыл правду о готовящемся тресфасьемом обряде, не дав Вару помешать Тенаксу.
Чувствуя, что перед ними начинает складывать иная картина произошедших событий, влюбленные решили покинуть берег, чтобы поговорить в безопасной обстановке. Но к ним подошел Витиум, решивший вместе почтить память Гадриэля и рассказать тайну, которая его и сгубила.
глава 25
Мужчинам свойственно бегать от любви, потому что они по глупости своей приравнивают ее к заключению. Считают, что чувства лишают их драгоценной свободы и не понимают, что любовь не обрезает крылья, а укрепляет их. Она не забирает свободу, а дарует еще большую. Любовь позволяет снять маски и перестать претворяться, дарит возможность быть настоящим и не играть чужие роли. Она принимает тебя таким, какой ты есть. Но, к сожалению, некоторые мужчины так и не узнают, каких вершин можно достичь рядом с любящей женщиной.
Гадриэль, как и некоторые другие мужчины, приравнивал любовь к слабости, которой он себе позволить не мог. Он – верум беллатор, будущий глава кустодиамов и защитник рода людского от тварей из-за Завесы. В его мире сантиментам не место. Любовь – она для свободных от серьезных обязательств, таких как обсерваторы или предикторы, а рискующие своей жизнь беллаторы с ней не ладят. Разовые встречи или свидания на одну ночь – на это воины еще способны, а вот на серьезные отношения нет. Да и какая я девушка выдержит беллатора?
С воительницами-беллаторшами трудно, у них характеры те еще. С предсказательницами-предикторшами чуть проще, но они ж знают все наперед, потому с мисс «Я же говорила» связывать не охота. С наблюдательницами-обсерваторшами легче всех, но их на всех не хватает. Остаются только девушки «людские», а такие отношения не поощряются. На свидания на одну ночь еще глаза могут закрыть, а вот отношения запрещены. Есть, конечно, «любовное исключение», но истинная любовь между кустодиамом и человеком такая редкость, что ее и в расчет не берут. Вот и получается, что беллаторам любовь и не светит, потому они ее избегают.
В одну из первых самостоятельных миссий, юный Гадриэль попал в западню котаури – обладающих гипнозом темных тварей, внешне очень похожих на людей. И не столько попал, сколько затянул себя самостоятельно, желая доказать всем, что он достоин звания Верум Беллатора. Причем угораздило его выбрать не рядовых котаури, а лучшую пару. Пару, у которой еще и родственники непростые имелись, которые явились на традиционный семейный субботний ужин аккурат за пятнадцать минут до появление опрометчивого идиота, понаблюдавшего за домом лишь денек и решившего, что монстры больше похожи на старичков на пенсии, чем на самых сильных котаури.
Самонадеянный беллатор (спесь с которого еще не сбили встречи с настоящими злыми темными и приличный наставник Витиум) выдвигался на миссию с улыбкой победителя. Гадриэль считал, что был хорош, тем более Михаил убеждал его, что он готов к вылазкам, потому статный парень в красивой темной форме, увешанный гранатами, еще и с кустодиамским клинком наперевес, был в себе уверен. Он – не просто рядовой кустодиам. Он – мощь армии бонумов. Еще и меч Михаила призвать может. Круче его был только Чак Норрис, вот только он был лишь актером, а Гадриэль был истинным воином, избранным для служения силам добра.
Вот только на поверку круче оказался не Чак Норрис и его коронный удар, и даже не Гадриэль и его коронный удар. Круче всех в тот субботний вечер оказались котаури, вокруг дома которых было напичкано ловушек не меньше, чем вокруг Заставы. И на десерт умных и предусмотрительных монстров ждал вкусненький кустодиам, прилипший к паутине (и заодно узнавший о том, что сети паука Дарвина тверже кевлара и прочнее стали).
Быть бы самоуверенному дурачку живой куклой, если бы не одно обстоятельство. В гости к котаури приходили не такие же монстры, как они сами, а милая племянница. Именно эта чудесная девушка пришла навестить дядюшку с тетушкой как раз перед тем, как их решил навестить недавно пополнивший ряды кустодиамов Гадриэль, и она же остановила расправу, которая и начаться не успела.
Котаури пытались объяснить родственнице, кто такой Гадриэль и как сильно он опасен как для нее и ее матери, но племянница была непреклонна и требовала пощадить парня, иначе семейные выходные канут в лету. Удивительно, но на пару монстров этот примитивный ультиматум подействовал. Гадриэля отпустили целым и невредимым, даже забыв стереть ему память (настолько монстры были поражены нетривиальностью самой обыкновенной субботы и тем фактом, что их названная племянница поцеловала бонума-идиота на прощание). И, конечно же, ни котаури, ни их племянница не рассказали никому о том, что произошло на субботнем ужине. Как ни рассказывали о том, что происходило дальше.
В голове Гадриэля нашлось место не только для глупых планов, но и для белокурой красавицы. Через неделю, прямо к очередному субботнему ужину, он снова явился к котаури, откуда его в очередной раз выставили живым только благодаря племяннице. Гадриэль и сам не знал, зачем таскался к дому монстров еще три субботы подряд, еще и оставлял у входа цветы. Как не знал почему на пятый раз девушка все же вышла. Но именно так началась история Гадриэля и Деи…
Назвать странным первое свидание верум беллатора и племянницы монстров в окрестностях дома котаури рядом с серным болотом – это принизить его. Оно было не просто странным, оно было сверханомальным. Но что Гадриэлю, что не знавшей других пейзажей Дее, было все равно. Они считали свое первое свидание идеальным, как и первый поцелуй, венчающий необычный вечер.
Гадриэль не понимал, почему он влюбился Дею, а она влюбилась в его, но принял это как данность и хранил чувства в тайне. Как хранила чувства в тайне и Дея с котаури, с попустительства которых и начали развиваться опасные отношения. А регулярно наведывавшийся в гости к котаури Гадриэль вдруг увидел, что темные твари походили на людей куда больше, чем он думал. Помимо внешности, так похожей на людскую, у них были и свойственные людям чувства и ироничные шуточки о совсем не каноничных Ромео и Джульетте.
В один из субботних вечеров, ставших временем встреч с Деей, Гадриэль приготовил особенное свидание. Он отпросил возлюбленную у «родственников» на всю ночь и перенес девушку в свое любимое место – уединенную поляну в необычном лесу, где был крошечный домик с камином. Его воин случайно обнаружил во время одного из официальных знакомств с магическими существами. Домик этот был закрыт каким-то необычным заклинанием, но Гадриэль сумел его увидеть, хотя и не знал, чья именно в том была заслуга. В этот домик парень наведывался, когда хотел побыть один, потому что место это не отображалось на картах кустодиамов и найти его было невозможно (ну, почти невозможно). Оно было одним из немногих белых пятен, не доступных для отслеживания ни бонумам, ни малумам (опять же, по мнению Гадриэля).
Первое свидание Гадриэля и Деи вдали от дома котаури закончилось первой близостью. Ночь любви была особенной, но влюбленные даже не представляли насколько. Ни Гадриэль, ни сама Дея не знали кем была девушка на самом деле и какие последствия будет иметь их близость. Но об этом знала мать Деи и тот, кто послал ее много лет назад за необычной девочкой.
Уже с детства Дея была отмечена Тьмой, потому ею хотел завладеть мистер Дарк. Он, как обычно, руки сам не марал и отправлял изучать потенциальных малумов своих прислужников. Самая главная его помощница была верна ему ровно до того момента, пока не увидела маленькую рыжеволосую девочку с огромными зелёными глазами. Эту кроху с пронзительным взглядом она не смогла отдать Дарку на растерзание.
Женщина уверила малума, что девочка с таким слабым здоровьем не переживёт обращения в кустодиамы, тем более в редкие верум беллаторы, и умрет. Желая спасти потерявшего родителей ребенка, помощница заверила Дарка, что подобная Дее появится через десяток лет и будет в десятки раз сильнее этой малышки. Именно она и поможет осуществить великий замысел малума, а подождать надо всего ничего, тем более что время – пустяк, для такого могущественного кустодиама как Дарк.
Хитрые речи и щепотка магии сделали свое дело. Дарк отпустил помощницу и отдал девочку ей на развлечение. Но вместо смерти женщина подарила девочке жизнь без Дарка и его планов. А раз в неделю отправляла ее к котаури, прозвав их дядюшкой и тетушкой, чтобы девочка не пугалась монстров, о реальной сущности которых узнала лишь спустя много лет. Котаури глушили Тьму и укрывали способности девочки от Дарка и от нее самой. Спасительнице Деи пришлось провести еще и сложное тайное посвящение в кустодиамы для девочки.
Женщине казалось, что она рассчитала все и обезопасила Дею со всех сторон, но она забыла об одной важной особенности так мало изученных верумов: их притягивало друг к другу. Верум веруму был роднее семьи, а если они влюблялись друг друга, то чувство это с годами только росло и проносили они его через всю жизнь, оставаясь верными друг другу до конца.
У верум беллаторов была еще одна особенность. Во время близости у них происходил колоссальный выброс энергий из-за соединения двух мощнейших одинаковых сил и подобные выбросы Дарк тщательно отслеживал. Верумы были редкостью, их тянуло друг другу еще при жизни, потому они часто заводили друг с другом отношения еще будучи людьми. И как только влюбленные доходили до занятий любовью, Дарк их тут же вычислял и без всяких анимариумов и их звездочек в ауре (тем более у верумов еще и темная дымка имелась). Затем глава малумов быстренько подстраивал им кончину. Ну а потом дело доходило и до счастливого воссоединения двух очень благодарных ему влюбленных, возрожденных в качестве малумов.
Но верумские силы Дарк всегда скрывал, оставляя малумов в неведении. Официальные верумы Дарку нужны не были. Они имели право сместить его с поста главы, согласно Святому Правилу, которое даже мистер Дарк обойти не мог. Он же сам его и придумал, когда сотни лет назад был первым и единственным верумом у кустодиамов, тогда еще не разделенным на малумов и бонумов, что опять же произошло из-за Дарка.
Что в прошлом, что в настоящем, Дарк делиться властью не собирался, потому нашел способ «обмануть» Колодец Истины, который отвечал за посвящение в малумы. Во время посвящения через свой «модернизированный» колодец Дарк получал «обычного» беллатора и о том, что это беллатор верум знал только он сам. Такие верумы были главе малумов очень полезны, потому что каждый из них обладал уникальным даром, который использовал глава малумов. Использовал он себе во благо и идущую в комплекте с верумами Тьму, превращая истерзанных убийственной жаждой малумов в своих марионеток.
Конечно же, субботнее оповещение о сильнейшем выбросе энергии, указывающем на слияние двух верумом, заинтересовало главу малумов. Он понимал, что речь идет или об уже действующих верум беллаторах (а таких он знал всего двоих и те шалить друг с другом не стали бы), или об очень сильных кандидатах. Дар решил, что речь идет о втором варианте и захотел воочию увидеть тех, кто раздухарился так, что даже его датчик перегорел.
Подобные энергии дополнительно отслеживала и названная мать Деи. Именно она отвечала за «поставку» новых верумов в компании с анимариумами и помогала Дарку «соорудить» отлеживающий приборчик. Она куда быстрее главы малумов сообразила, что же произошло на самом деле, потому что знала абсолютно ВСЕХ верумов, в отличие от Дарка. Учитывая силу выброса, женщине не трудно было сообразить, что это были два уже посвященных в верумы кустодиама, а никак не кандидаты. Круг сужался до двух идеально подходящих друг другу кандидатов: ее названной дочери Деи и Гадриэля – нового верума бонумов.
Переместившаяся к «месту происшествия» женщина успела проклянуть по пути и себя, и безответственных котаури, и глупую дочку, и подлого бонума. Но к тайному месту влюбленных разъярённая мать прибыла все позже Дарка. Глава малумов был куда расторопнее. Он уже разглядывал парня и девушку, воркующих возле домика. Новоиспеченного верума бонумов Гадриэля он узнал сразу, а вот девушка ему была не известна. Дарк решил подойти к обнимающимся влюблённым и познакомиться лично, но помешала вдруг появившаяся помощница.
Она пыталась убедить малума, что мощный выброс был только из-за Гадриэля и его расшалившихся гормонов, тем более он был одним из сильнейших верумов в истории бонумов. Заодно заметила, что портить свидание любимчику Михаила себе дороже, потом придется слишком долго нытье главы бонумов слушать. Мать Деи импровизировала и старательно избегала упоминания в разговоре партнерши Гадриэля. Она была уверена, что Дарк быстро докопается до того, что его партнерша – та самая девочка, которую она должна была убить много лет назад.
Взволнованная мать старалась увести Дарка обратно в Парадиз, пока выкормыш Михаила не обратил на них внимание и не подкинул проблем, но не успела и тут. Гадриэль почувствовал опасность и заметив наблюдающего за домиком Дарка в компании странной женщины, попытался перенести Дею в безопасное место, но прятать девушку не получилось. Глава малумов подстраховался и закрыл зону от перемещений.
Гадриэль растерялся.
Единственное, в чем он был сейчас уверен, так это в том, что Дарк равно опасность и ему нужно защитить Дею. Беллатор укрыл девушку собой, а заодно покрепче сжал появившийся в руке кустодиамский клинок, что не укрылось от ухмыляющегося главы малумов.
– Какой чудный денек сегодня, не правда ли? Самое то, чтобы пошалить с юной девой да нарушить кодекс кустодиамский, а потом еще и в главу малумов клинком своим потыкать, не так ли, Гадриэль? – вместо вежливого приветствия издевался Дарк. Он уже знал, что паренек – любимчик Михаила и решил его немного попугать, чтобы спить спесь. – Видимо, девчонка неплохие пируэты в постели вытворяет, раз ты ради нее против начальства пошел и правила нарушил. А может ты просто еще не все выучил, а? Ты же новичок, с посвящения всего ничего прошло. Видимо не в курсе всех правил кодекса. Но я тебя просвещу. Разглашение тайны кустодиамов карается наказанием для кустодиама, а для узнавшего о нас человека все заканчивается стиранием памяти или даже развоплощением. Тут уж на выбор судьи. А Кустодиамский Судья у нас кто? Я! И я имею полное право милашку эту развоплотить прямо здесь и сейчас за то, что представляет потенциальную угрозу всему мистическому сообществу.
– Нет у вас такого права! И никакую угрозу она не несёт! О том, кто я такой ей именно вы сказали, но никак не я. – Гадриэль не собирался устраивать разборки, он хорошо запомнил слова Михаила о том, что в играх с Дарком побеждает только он сам, потому взывал к кодексу. – А согласно кодексу, правила которого я хорошо изучил, сначала должен состояться суд, после которого ей сотрут память обо мне и совместно проведенном времени, а развоплотить могут только меня, но никак ни ее, и то за очень серьезные проступки, которых я не совершал. Так что девушке вы ничего не сделаете!
– Да что ты? И кто меня остановит? Ты, что ли? Закон здесь я! Причем единогласный и решение мое судейское никто оспорить не может. – продолжал издеваться над Гадриэлем Дарк. – Так что девчонку твою в утиль. Порезвился и хватит. В следующий раз сначала той головой, что повыше думать будешь, а потом уже ту, что пониже, будешь пристраивать! Приговор вынесен и подлежит немедленному исполнению.
После этих слов Дарк собирался забрать девчонку и просто стереть ей память, убивать ее и правда нельзя было, да и не зачем, но все пошло не так, как планировал глава малумов. Он не учел, что Гадриэль был юным, вспыльчивым и неопытным, еще и правда влюбленным в девчонку, а тревога за Дею, опасность и гормоны стали взрывным коктейлем, который подожгли едкие слова малума.
Желая защитить возлюбленную, Гадриэль бросился на главу малумов, а взволнованная мать бросилась к дочке. Дея же не спешила никуда бросаться, тем более в объятия испепеляющей ее взглядом матери, потому отправилась на помощь любимому. Женщина пыталась увести дочь поглубже в лес, а миновав запретную линию, установленную Дарку, переместить ее домой, но Дея вырвалась из цепких объятий матери. Девушкой двигал тот же взрывной коктейль, что и Гадриэлем. Смешивалось с ним и желание защитить любимого человека, потому и в ее левой руке впервые появился кустодиамский клинок, что не укрылось от Дарка.
Глава малумов легко откинул от Гадриэля, впечатав его в дерево, а после направился в сторону Деи, желая закончить спектакль. Но подойдя к девушке он почувствовал неладное. Дарк внимательнее присмотрелся к той потенциальной верумше, которую решил укрыть от него Михаил и понял, что прятал ее вовсе не он.
– Солнышко мое! – в голосе зовущего свою помощницу Дарка, четко сложившего паззл, не слышалось ничего хорошего. – А не та ли это девочка, которую лет десять назад ты для меня отыскала? Отыскала, а потом убедила меня, что она вообще бесполезна и умрет при посвящении.
Мать Деи замерла лишь на секунду, но Дарк прочел ответ на ее лице. Он быстро раскрыл секрет и женщине, попавшей обманом в услужение, не оставалось ничего другого, кроме как пристыженно опустить голову.
– Как я вижу, ты ее не только в живых оставила, но и в кустодиамы посвятила без моего ведома. Интересно правда, каким образом смогла такое провернуть? Хотя это ты мне потом расскажешь, в подробностях. – продолжил разнос глава малумов, тон которого не допускал возражений. – Судя по выбросу энергии, это не гормоны бонума играют, это у нас сильнейший верум беллатор, которого ты от меня прятала.
– Это п… п… правда? – запиналась произнесла Дея, которая лишь недавно узнала о верум беллаторах от котаури. Тётушка с дядюшкой объяснили ей после первой встречи с Гадриэлем, кто он такой и чем он опасен. Вот только забыли сказать, что Дея с Гадриэлем одинаковые.
– Правда, девочка, правда. С твоим ухажером вы похожи даже больше, чем думали, потому вас так тянет друг другу. Но ты верум беллатор малумов, потому что тебя отыскал я, а значит ты принадлежишь мне! – заявил о правах Дарк.
– Она тебе не принадлежит! – выкрикнула женщина.
– Мы принадлежим только сами себе. – напомнил о своем присутствии Гадриэль, который не собирался отдавать любимую ни ее матери, ни Дарку.
– Она – малум! – напомнил провинившейся подчиненной глава кустодиамов. – Ты сама посвятила ее в кустодиамы и согласно правилам, она обязана быть подле меня.
– Ты ее не поучишь! – вспылила женщина.
– А что мне помешает забрать то, что принадлежит мне по праву? Неужели вот этот разгоряченный бонум, который все пытает кинуть Мишане Зов или переместить девчонку? – Дарк ткнул клинком в сторону Гадриэля. – Или снова меня обманешь? Так второй раз уже не прокатит. Но все равно спасибо, часть работы ты сделала за меня. А теперь уйди с дороги и не мешай мне сделать свою. В рядах малумов хорошее пополнение и девочке давно пора заселиться в Парадиз.
– Никого ты не заберёшь! – выкрикнул юный беллатор, в правой руке которого уже сверкал меч Михаила.
Гадриэль был уверен, что появление смертоносного оружия даст ему преимущества и он сможет уйти, забрав с собой Дею, которая точно понравится Михаилу и он примет ее в ряды бонумов, но сильно ошибся не только в реакции главы бонумов.
Дарк планировать забрать девчонку и сделать одной из приближенных, с такой-то силой, которая помогла бы ему в исполнении главного плана. Он даже с Гадриэлем разрешал бы видеться, это было бы только на пользу и ему и девчонке, но появившийся в руке беллатора меч поменял планы. Рядом с Дарком находился единственный воин, способный его убить, а в руках он держал единственное оружие, способное ему в этом помочь. И был этот воин свежепосвященный и влюбленный, что делало его максимально опасным, а рядом была влюбленная в него девушка верум, что умножало проблему на двое. И не стоило забывать о безумной мамаше девчонки.
Трое против одного – расклад, который никогда не пугал Дарка.
Два влюбленных верума с мечом Михаила и неуправляемая мстительная ведьма, защищающая свою дочь – расклад, который сулил только одно. Смерть.
И Дарк решил тянуть время, пока призывал копье Люцифера:
– Ты подумал, что ты мне ровня?! С мечом еще подружиться надо, просто призвать его мало, а без поддержки артефакта твоих сил не хватит даже на то, чтобы меня поцарапать. Так что подмоги у тебя нет.
– Уверен? – раздалось откуда-то сбоку и Дея напала на малума одновременно с Гадриэлем.
Чего-то подобного Дарк и ожидал, но все равно отбивался от двух опаснейших верумов с большим трудом. Они больше не были двумя юнцами, они были верумами, поглощенными Тьмой. Их глазами были залиты чернотой, и они были опасны для Дарка, ведь их Тьма была не приручена и двигали верумами лишь инстинкты убийц, но никак не разум. И эти инстинкты вопили о том, что им нужно немедленно уничтожить главную цель, которой был Дарк. И они наносили ему бессчетное количество колотых ран и увечий. Малум держался лишь потому, что за его плечами был опыт сотен лет, а Гадриэль еще не приручил дух меча и больше орудовал клинком, которым очень плохого орудовала его подружка. Но инстинкты у обоих были идеальными, потому Дарк начал сдавать позиции. Он не мог вызвать подмогу, потому что сам закрыл территорию от перемещений. Как не мог отвлечься от сражения и потратить время на снятие барьера. Кот попал в ловушку, поставленную им же на мышек, оказавшихся на поверку разъяренными тиграми.
– Кому ты присягала на верность? – закричал Дарк, обращаясь за помощью к своей помощнице.
– Тебе. – ответила стоящая в стороне женщина, решившая вмешаться только в случае реальной опасности для жизни дочери. Пока копья не было, не было и такой опасности. Кустодиамский клинок Дарка не причинил бы девушке таких травм, которых она не смогла бы залечить, а вот убить главу кустодиамов Гадриэль и Дея могли, и ведьма не собиралась им мешать. Но не могла и помочь, связанная с Дарком обещанием на крови.
– Так убей сопляка, Ирида! – воззвал к Клятве Крови глава кустодиамов, сам истекающий кровью.
– Не тронь его, мама! – приказала Дея, на теле которой тоже алели порезы.
Женщина замерла.
Замер и запыхавшийся Гадриэль. Он слышал о жуткой ведьме Ириде, которую советовали обходить стороной. Но о том, что у нее есть дочь и зовут ее Дея, никто не предупреждал. Теперь же он осознал, в кого именно влюбился и почему Дея не рассказывала ему о матери. Вряд ли Ирида обрадовалась бы зятю, убивающему ее подопечных. Вряд ли бы он обрадовался теще, безнаказанно калечащей бонумов.
Но не замер Дарк, воспользовавшийся моментом, им же специально и созданном. Малум успел сделать пасс руками и снять барьер, а после пронзил сердце Деи подоспевшим ему на помощь копьем Люцифера.
По роще прокатился крик боли.
Ему вторил крик ярости, призывающий на помощь древний меч. И меч отозвался, признав Гадриэля за своего.
Мощнейший удар пришелся в левое плечо малума, успевшего вовремя увернуться от смертельного удара в сердце. Гадриэль прокрутил меч внутри Дарка, перерезав ему сухожилия, и вытащил окровавленный артефакт. Глава малумов почувствовал, что от смерти его отделяет пара секунд, которые понадобятся разъяренному влюбленному, и у него был выбор на что потратить последние силы: на призвание копья Люцифера, все еще торчащего в теле девушки, и попытку убить беллатора, на прощание с жизнью или на перемещение. Малум выбрал последнее и наносящий удар в сердце Гадриэль пронзил лишь воздух в том месте, где секунду назад стоял Дарк.
Гадриэль грязно выручался, потому что Дарк его провел. Он отбросил уже не нужный меч и подбежал к Дее, из тела которой исчезло копье, и заключил ее в объятия. Гадриэль молил ее не уходить, но жизнь покидала девушку. Последними словами, которые смогла выговорить Дея, стали «Спасибо за любовь», которые она адресовала и любимому, и матери.
Беллатор обнимал любимую девушку, пока ведьма делала всевозможные магические пассы в надежде спасти дочь, но от копья Люцифера противоядия не было. В этом Ирида убедилась еще сотни лет назад, когда этим же копьем Дарк убил ее сына Метуса.
– Я ее любила! А ты… – осознавшая тщетность усилий Ирида набросилась на воина.
– А я любил ее не меньше. – с трудом выдавил захлебывающий в слезах Гадриэль.
– И убил! – шипела ведьма.
– Ее убил Дарк. – напомнил воин. – Но я отомщу!
– О нет! – боль бушевала в Ириде, и она выплеснула ее на того, что был ни в чем не повинен, но был рядом. – В ее смерти виноват только ты! Это ты похитил ее от котаури, а потом соблазнил. Только ты виноват в том, что Дарк узнал о вашем местонахождении, а потом и о том, кто она такая! И только ты виноват в том, что он захотел прибрать ее к рукам, а раз не вышло, то просто убил.
– Зачем? – обезумевший от горя Гадриэль не понимал, чем такая милая девушка как Дея могла быть полезна Дарку.
– Ты не слышал, что ли?! Она такой же верум беллатор, как и ты! И по правилам обязана быть в его рядах, раз уж стала кустодиамом. Только Дарк не Михаил, он не ценит и не превозносит верумов, а убивает их или калечит, чтобы они не заняли его место. И я четырнадцать лет ее прятала и гипнотизировала у котаури не для того, чтобы какой бонумский выкормыш соблазнил ее и тем самым убил!
– Я не знал… – остатки сердца Гадриэля рассыпались на осколки. На лице воина, пораженного наличием сердца у считавшейся бессердечной ведьмы, отобразилось не только удивление, но и понимание.
– Ты, и только ты, убил мою маленькую девочку! – не желала признавать своей вины Ирида, посвятившая дочь в кустодиамы и не предупредившая о том, кто она такая и об охоте, открытой Дарком на ей подобных. – И я сделаю все, чтобы и твоя жизнь была короткой.
Гадриэль обессиленно осел на землю. Любимая была мертва, а в ее смерти был виноват только он. Идиот, который не знал ничего о том, кем была Дея на самом деле и какой опасной была их близость. Все еще находясь в состоянии аффекта, он схватив меч Михаила и попытался заколоть себя. Меч сопротивлялся, но Гадриэль усиливал напор. Капельки крови появились на поверхности кожи и окрасили светлую рубашку, но воин давил все сильнее. Острие, через сопротивление пробирающееся к разбитому сердцу влюбленного парня, вспороло кожу и алый ручеек потек быстрее. А Гадриэль все усиливал нажим, желая покончить с болью раз и навсегда.
Ирида как завороженная любовалась тем, как Гадриэль медленно лишает себя жизни. Она видела, как оружие все глубже погружается в грудную клетку парня, а в его глазах гаснет жизнь. Ведьма чувствовала, что конец близок, а упоение местью все ближе. Но радость убитой горем матери не была долгой.
Меч вдруг выпорхнул из тела Гадриэля и переместился в правую руку седого мужчины. За артефактом наконец явился тот, кто не собирался использовать его для того, лишить себя жизни. Он не стал ругать юного влюбленного парня за такой порыв, быстро переместил погибающего воина в Заставу к лекарям.
Мужчина подоспел вовремя, и лекари успели спасти бонума, ведь сердце задето не было. Но травмы от древних артефактов заживали очень медленно и болезненно. Кустодиамские врачеватели потратили почти три месяца на восстановление Гадриэля, что было куда быстрее чем год на восстановление пострадавшей руки Дарка.
Лекари вылечили тело Гадриэля, но не его душу. На разбитом в дребезги сердце беллатора навсегда осталась отметина в виде шрама, ежедневно напоминавшая бонуму о самой главной клятве.
А в разбитом вдребезги сердце Ириды навсегда поселилась ненависть к парню, укравшему сердце ее дочери. Ему же она приписала и кражу ее жизни, потому поклялась отомстить не только Дарку, на которого отныне не работала, но и Гадриэлю.
Клятву она сдержала.
