Алиса Медовникова
Моритур
Девушка начала нервничать. Силы воображения всегда хватало для того, чтобы останавливать время. Ни разу этот способ не подводил ее. Ни разу до того самого случая, от которого зависела ее жизнь. Удивляться не стоило. Испытание не носило бы такое название, если бы ей нужно было просто прогуляться по лесу, да представить медведя как кусок ледышки.
Черный как сама тьма зверь был уже в метре от Селены, когда ее левую руку охладила сталь. Селена убедилась, что истории о неконтролируемом появлении кустодиамского клинка в минуты опасности – не выдумки. Она была удивлена, что клинок пришел ей на помощь до официального посвящения, но не могла не порадоваться тому, что в нее оказался встроен столь полезный защитный механизм. И явно не догадывалась о том, что никакое это не благословение, а подстраховка от Гадриэля и Витиума, насильно вшившим девушке клинок на время задания.
Кустодиамский клинок был единственным шансом спасти свою жизнь, и девушка не собиралась упускать его, потому переложила оружие в правую руку. В отличие от кустодиамов, она левшой не была. Пока. Без лишних раздумий клинок сам потянул руку девушки и вошел в тело зверя до того, как тварь успела причинить Селене вред.
Сумасшедшее животное взревело, а в его глазах расплескалось еще большее безумие. Медведь подмял девушку под себя, прокусил ей плечо и заключил в смертельные объятия. Теперь уже Селена взвыла от боли. Она не могла вытащить оружие из толстой туши, зверь крепко ее зажал. Девушка понимала, счет идет на секунды, потому решила попробовать приказать клинку. К великому облегчению кустодиамский клинок ее послушался и легко вынырнул из звериного тела, вернувшись в правую руку. Уперевшись ногами и левой рукой в медведя, полосующего когтями ее спину, Селена оттолкнулась. Ей нужно было лишь немного места и просвет появился. Клинок тут же пронзил сердце злобной твари. Медведь издал последний крик и упал на девушку придавив ее к земле.
Селена задыхалась под тяжестью огромного медведя и омерзительного запаха гниения. Еще издали она приметила проплешину на правом боку зверя и сейчас личинки, облюбовавшие вонючую рану, перебирались на ее тело, учуяв запах свежей крови. Сверху давила медвежья туша, снизу в тело впивалась коряга, а в центральной прослойке, где и находилась девушка, копошились черви. Селена пыталась пошевелиться, но слабые ерзания лишь сильнее впечатывали ее тело в промерзшую землю и корягу.
К горлу подступали рвотные позывы, а к голове паника, грозящая выйти из-под контроля. Но помощь подоспела. Мертвого зверя стягивали два бойца, пока третий перемещал погибшего парня ближе к опушке леса, чтобы его поскорее нашли родные.
– Отлично справилась! – похвалил помогший подняться Витиум, похлопывая Селену по плечу, не истекавшему кровью. – Гадриэль будет доволен.
Девушка оперлась здоровой рукой о ствол дерева и пыталась отдышаться. Свежий воздух прочищал не только легкие, но и сознание, в котором возник вопрос:
– Почему не получилось?
– Он же обезумевшая темная тварь, еще и с помутненным рассудком. На него твои штучки с замораживанием не действуют. – пояснил беллатор.
– Медведь – обезумевшая тварь? – даже после произошедшего Селена не верила, что обожающие мед Винни-Пухи могут убивать людей. Она считала их защитниками леса достойными уважения, а никак не смерти.
– Медведь и обычный опасен, потому что из-за недоедания легко становится шатуном, а этот вообще-то Берендей, так что индекс твоей крутости возрос в разы. – воин не понимал, что будущей стратере безразличен как подобный рейтинг, так и ее место в нем.
Тело Селены словно прошил разряд тока.
– Господи! Я что человека убила?!
– Не человека, а темного колдуна, который только в облике медведя забрал жизни трех невинных людей. Пардон, четырех, если считать сегодняшнего. И это только за две последние недели. А так на счету этого психа куда больше жертв.
Селену вырвало, а Витиум, любезно сделав вид, что этого не заметил, продолжил:
– И не убила, а привела в исполнение смертный приговор, вступивший в силу после того, как эта тварь нарушила самый главный пункт Кодекса Кустодиамов о неприкосновенности человеческой жизни. Тут можно привести в исполнение даже без Суда Старейшин.
Беллатор продолжил рассуждать о правомерности наказания, но до Селены слова добирались не целиком. Ее била крупная дрожь и она причитала:
– Боже! Боже! Боже! Да я же монстр. Я убила человека. Человека! Как мне теперь в глаза людям смотреть! Что я маме скажу?!
– Мамаше твоей скажем, что может гордиться. Уже в первой схватке ее доча берендея завалила. Сама! – с уважением произнес Витиум, обращаясь с последними словами к подоспевшему к ним второму воину. Он же не знал, что маман Селены могла обрадоваться лишь тому, что ее дочь обручилась с кем-то из Лиги Плюща, научилась готовить как Бри ван де Камп или, на худой конец, начала снова играть на скрипке.
Второй беллатор не переживал о том, будет ли мама Селены ее гордится. Куда больше его волновали раны и состояние самой девушки, о чем он и известил Витиума:
– Давай-ка ее в лазарет переместим, надо срочно подлатать нашу стратеру.
– Шрамы только не убирай. – посоветовал Селене Витиум. – Будешь потом хвастать, какие шикарные метки оставил первый убитый тобой темный.
Селена, переместившая в лазарет под руку со вторым беллатором, думала о том, что подобных воспоминаний ей точно не нужно. Хвастать шрамами ей никогда не захочется, тем более они украшают совсем не девушек, так что подобная привилегия пусть и дальше принадлежит Витиуму.
В лазарете Селену ждал взволнованный Ингвар, который удивился такому спешному возвращению с задания:
– Вы быстро! Я думал несколько часов будете отсутствовать, а вас не было минут двадцать от силы.
Улыбка сползла с лица кустодиама, когда он увидел в каком состоянии Селена. Ей эти двадцать минут показались целой жизнью.
Ингвар немедленно принялся осматривать окровавленную девушку в разорванной форме и засыпать вопросами:
– Чья эта кровь? Ты ранена? Где болит?
– Со мной все в порядке, не волнуйся. Я в норме. Жива здорова. Цела и невидима. В общем, все супер.
Вару хватило одного взгляда, чтобы понять, что все далеко не в порядке, потому он уточнил:
– Что произошло?
– Мед с мишкой не поделили. – попыталась отшутиться Селена, от болевого шока сползающая на пол. Притупляющий боль адреналин покинул девушку, зато пришли мысли о двадцати минутах, которые разделили ее жизнь на до, и после. До и после того, как она совершила убийство.
Немедленно передав Селену в руки лекарей, Вар накинулся на Витиума:
– Почему она вся в крови? Я думал, вы просто прогуляетесь по лесу, и она зверушек позамораживает!
Ингвар был готов убить ухмыляющегося заместителя Гадриэля. Они с Витиумом друг друга недолюбливали. Огромный бритоголовый качок, покрытый бесчисленными шрамами и сам походящий на медведя, не понимал «хлюпика» Ингвара. Потому Вар был уверен, что такое жестокое испытание Витиум специально выбрал для девушки, которая была ему не безразлична.
– Это ты так думал, Грудничок. А я ничего подобного не говорил. – с интонациями в голосе, так присущими безапелляционному Гадриэлю, парировал боец. – Она – будущая Стратера, которой предстоит не только видения расшифровывать, но и жизни спасать. Еще и свою защищать. И не раз. В отличие от тебя, она это уже осознала. А встреча с берендеем не самое страшное, что ждёт на ее пути.
– Берендеем? – Вар сжал кулаки. – Ты что отправил ее на встречу с колдуном-перевертышем, зная, что он безумно опасен и на него не подействует ее дар останавливать время?!
– Именно так. – собеседник одарил Вара пугающей улыбкой.
– Так же нельзя! – негодование парня грозилось выплеснуться наружу.
– У нас тут испытание, а не пикничок в лесу с блинчиками. – бросил в ответ удаляющийся из лазарета Витиум, но у двери обернулся и добавил: – Если хочешь, чтобы пассия пряталась за твоей юбкой – выбери девчонку попроще. У этой, в отличие от тебя, есть яйца.
Вару безумно хотелось догнать Витиума и добавить парочку так горячо любимых им шрамов в коллекцию, но он понимал, что в случае стычки не Витиум, а именно он станет посетителем лазарета. Но к тому моменту, когда Селена вышла от лекарей, Ингвар уже успокоился. Он понял, что все позади. Берендей мертв, Селена жива. Она смогла защитить себя и свою жизнь, что не так уж и плохо. Да и Витиум по-своему прав. Они и правда живут в непростом мире, где умение защитить себя дорогого стоит. Сегодня Селена лишний раз доказала, что достойна быть Стратерой. И Вар был рад, что приготовил для нее небольшой сюрприз, который хоть как-то скрасит такой ужасный день и такое жестокое испытание.
Переместив девушку в коттедж, Ингвар предупредил ее, что дает час на сборы, после чего они будут отмечать прохождение испытания. Селена пыталась отнекиваться, объясняя, что в убийстве хоть медведя, хоть колдуна-перевертыша, ничего хорошего нет и это нельзя праздновать. Но Вар озвучил лишь небольшую часть того, что успел натворить берендей только в обличье медведя, и девушка быстро передумала. Хотя и поплакала полчаса на груди любимого мужчины, позволяя выйти всем тем эмоциям, что у нее накопились из-за испытания.
Отправившись в душ, чтобы смыть не только слезы и кровь, но и дурные воспоминания, Селена гадала, что же за сюрприз приготовил ей Вар и думала, что же надеть, раз они отправятся в теплое место. Выбор был трудным. Новыми нарядами Селена пока не обзавелась, так что шкаф заполняли все те же привычные клетчатые юбки, черные водолазки и белые блузочки, что покупала ей мама. Единственной вещью, не вписывающейся в классический гардероб хорошей девочки, было подаренное Лизой белое платье с вышитыми цветами в стиле бохо-шик, которое тут раскритиковала мама, за то, что Селена в нем похожа на бродяжку-хиппи, а не на первую леди.
Причёску Селена тоже выбрала отнюдь не для приличной девушки. Она наконец-то распустила свои длинные волосы. Теперь они не были спрятаны в привычные косички или хвостик, а золотистыми волнами спадали на плечи и идеально сочетались с золотыми браслетами на левой руке, позаимствованными из комода Лизы. Привычные чёрные балетки тоже отправились на выходной. Селена снова сбегала в комнату к Лизе и зная, что лучшая подруга против не будет, вытащила из ее шкафа еще и золотые босоножки. В зеркало на Селену теперь смотрела совсем чужая, но очень красивая девушка.
Вар, приодевшийся по случаю в темные джинсы и белую рубашку, не сдерживал восхищенного взгляда и слух оценил преображение:
– Ты восхитительна!
Парень широко улыбнулся и встречая свою принцессу-хиппи, вручил ей подарок.
– Просто платье удачное, Лиза мне его подарила. – смущенно ответила девушка, с интересом разглядывающая необычный подарок, полученный от Ингвара. – Вар, какой же он красивый! Спасибо тебе! А как он называется?
– Селеницереус крупноцветковый. – парень все-таки смог запомнить название. – Он редкий и уникальный, и прозван «Царица ночи». Ни один из этих цветков никогда не будет продаваться в магазине. Он бесценен, как и ты.
Щеки девушки предательски краснели, потому она быстренько отправилась в свою комнату и пристроила удивительный подарок на тумбочку у кровати. У нее имя лунной богини, а в руках цветок с именем царицы ночи. Вар явно выбирал для неё подарок очень долго и тщательно.
– А почему он не продается? – уточнила девушка, вернувшись из спальни и избавившись и от покрасневших щек, и от тяжелого горшка.
– Его нельзя сорвать, не повреди и невозможно приручить. – недвусмысленно произнёс Вар.
– Но ты смог. – девушка имела ввиду не только цветок, и парень это понял.
– Закрой, пожалуйста, глаза. Я приготовил сюрприз, потому нам предстоит перемещение, а оно куда приятнее, когда глаза закрыты. – Ингвар осторожно взял девушку под руку.
Перемещение с закрытыми глазами прошло действительно приятнее, но лишь потому, что Вар крепко прижимал к себе Селену и она вдыхала приятный аромат его древесного парфюма. Когда Селена после предложения Вара открыла глаза, то издала возглас удивления. Ингвар перенес ее в небольшой, густо усеянный зеленью дворик, освещенный лишь висящими на деревьях фонариками. В центре стояли уже знакомые плетенные белые кресла и ажурный столик между ними, на котором был накрыт ужин на двоих. Играла легкая, приятная и любимая музыка Селены. Все было и без того идеально, но финальным штрихом стало закатное небо. Казалось, что оно укутало всю землю нежным розовым сиянием.
Вар долго готовился к нормальному первому свиданию и мучал отдел предсказаний, просканировавший Селену и знавший о ней все. Парня не интересовало ее прошлое или будущее, он выпросил только мечты об идеальном свидании и воплотил их в реальность. Селена понимала откуда Ингвар почерпнул сведения, но была благодарна за то, что он сделал все даже лучше, чем она мечтала.
– В прошлый раз наш пикник не удался, потому я решил переместить его в место потеплее. – признался парень и продемонстрировал закуски. – Я не знал, чего тебе захочется, поэтому выбрал блюда на свой вкус из списка твоих любимых.
– Не стоило так стараться ради меня. – Селена не привыкла к красивым ухаживания. Да что там, за ней вообще никто ни разу ухаживал. Якоб себя таким не утруждал. – Ты решил меня откормить?
– И это тоже, но скорее впечатлить. – признался Вар.
– У тебя получилось. – застенчиво улыбнулась девушка.
Селена, насладившаяся великолепным ужином, была приглашена на прогулку. Под ручку с Варом она прошла в глубину парка, где размещался небольшой прудик с мостиком. С него открывался невероятный вид на ставшее уже звездным небо.
– Загадай желание. Здесь оно обязательно сбудется. – шепнул на ухо Вар, обнимающий девушку сзади.
– Если честно, мое главное желание уже сбылось. – прошептала девушка.
Они стояли на мостике. Она впереди, он позади. Над их головами раскинулись миллиарды звезд, под ногами шумела вода, а невдалеке тихонько переговаривались птицы. Главная мечта обоих сбылась, а мир был прекрасен. Но всего его великолепия влюбленные не замечали. Он видел только золотистые волосы и слышал бешенное биение сердца. Она видела только нежно обнимающие ее руки и слышала бешенное биение его сердца. Все остальное было неважно.
– Я понимаю, весь твой мир перевернулся… – прошептал Вар. – Гибель друга, статус стратеры, новый дом и университет, знакомство с мифическими существами, сражения с монстрами и прочее…
Селена напряглась, а Вар сглотнул и продолжил.
– … и я не знаю, как сейчас это принято и вообще, предлагают ли парни девушкам до сих пор встречаться или сразу вместе жить начинают, а может и вовсе практикуют только свободные отношения без обязательств, но …
Селена повернулась к парню, не вырываясь из объятий. Говорить ей обо всем в лицо было куда сложнее, чем признавать в чувствах волосам, но Ингвар продолжил:
– …Селена, я хочу встречаться с тобой! Как бы старомодно и глупо это не звучало.
– Я тоже … – не успела договорить девушка, как парень ее поцеловал.
Они растворились в столь долгожданном поцелуе, полностью отдавшись чувствам. Поцелуй не только открыл новую главу в отношениях, но и сломал стену, скрывающую от Вара важные воспоминания о его жизни. Он вернул парню любимые глаза мамы и ее приятный голос, озорное лицо младшего брата, так похожее на его и вкусный запах бабушки, баловавшей его потрясающими блюдами. Смех первой девчонки, в которую он влюбился. Память о бесконечных бессонных ночах, проведенных в женских объятиях. Улыбку той, кого он считал единственной и той, которая так и не стала его женой. Вернулись и лица «Трех из леса» – тех, кого он считал лучшими друзьями и тех, кто вместе с ним взял себе прозвища из любимых книг. Затем в памяти всплыли имена и лица остальных друзей, с которыми он провел лучшие минуты жизни. Вар вспомнил всех, кого любил и всех, кто любил его.
С трудом отстранившись от манящих губ Селены, Ингвар поделился радостью:
– Я вспомнил! Я все о себе вспомнил! Я вспомнил маму, брата, всех своих друзей!
– Ура! – Селена захлопала в ладоши. – Наконец-то это случилось!
– Ты даже не представляешь, какой огромный подарок для меня сделала. Твой поцелуй просто волшебный! – лицо Вара сияло от счастья.
– Я готова дарить тебе такие до конца своей жизни. – смущаясь произнесла девушка.
– А я готов их с радостью получать. – бонум нежно поцеловал возлюбленную.
Вару хотелось не отрываться от поцелуев и объятий, но при этом очень хотелось поделиться всеми нахлынувшими эмоциями. Селена это почувствовала, потому осторожно спросила:
– Ты как?
– Счастлив и ошеломлен одновременно. Сегодня определённо один из самых удивительных дней моей жизни и все благодаря тебе. Селена – ты просто чудо!
– Просто пришло время и пришли воспоминания, как и говорил Амалиэль.
– Амалиэль, конечно, очень мудрый кустодиам, но он здесь не причем. Возвращение мне воспоминаний – целиком и полностью твоя заслуга.
– Не такая уж это и большая заслуга.
– Милая, ты даже не представляешь … Ой, ты же не против, что я буду назвать тебя милая, малышка, солнышко или другими ласковыми словами? – вдруг спохватился Ингвар.
– Мне это будет приятно. – призналась Селена. – Милой малышкой или солнышком меня назвал только папа, и то в детстве и пока мама не слышала. Она подобные «телячьи нежности» не приветствовала.
– Значит я тебя в таких нежностях буду купать. Ты же и правда самая милая малышка, которая мне сегодня вернула меня настоящего. Я больше десяти лет не помнил, кто я такой. Казалось бы, зачем мне воспоминания? У меня же теперь новая жизнь, я кустодиам, а с родственниками и друзьями мне все равно видеться нельзя. Представляешь, ведь я мог реально пройти мимо них за эти годы, но не узнал.
– Тебя могли узнать они сами. Вот была бы встреча.
– Не могли. На обряде Посвящения заботятся и об этом, даруют «личину», которая укрывают наше истинное лицо от людей, знакомых с нами при жизни. Даже если бы они меня и правда увидели, то не узнали. Но не это главное. Главное, что теперь я знаю их и знаю себя. Много лет у меня было ощущение, что мне чего-то не хватает. Что внутри меня пустоты, которые нечем заполнить. И дело не в лицах или любимых занятиях. Дело в накопленным опыте.
Селена призадумалась. Мысль, которую хотел донести до нее Ингвар от нее ускользала, и парень это понял.
– Давай прогуляемся по парку, и я понятнее расскажу, что имею ввиду.
Девушка кивнула и взяла любимого под руку.
– Казалось бы, зачем возвращать кустодиамам воспоминания о прошлой жизни? Они же уже другие люди, да и не люди вовсе. И с семьей видеться нельзя. В итоге одна боль и разочарование. Но их же почему-то возвращают. К сожалению, истинную причину этого я прочувствовал на себе. Воспоминания нужны для получения жизненного опыта. Проведу аналогию с ребенком. Когда он только рождается, он же ничего не знает о мире. Для него красный, автобус, удовольствие, каша, синхрофазотрон, опасность, и кот – все одна абракадабра. И только спустя годы и благодаря маме и учителям он познает предметы, формы, чувства и эмоции, учится общаться и взаимодействовать с миром. Узнает, что плохо, что хорошо, что опасно, что полезно. Познает первую любовь и первое предательство. Учится, работает, дружит, ненавидит, ошибается, падает, поднимается и начинает все сначала. Это длинный путь и многие даже по итогу жизни так и не обретают мудрость. И потому весь накопленный опыт в жизни житейской переход в жизнь кустодиама, помогая ему быстрее адаптироваться. По сути, возрожденный кустодиам, как новорожденный младенец, только вместо мамы у него Амалиэль. И чтобы не учить его заново ходить, есть, одеваться и прочее, ему и возвращают воспоминания.
– Теперь я начинаю понимать, как важны воспоминания… – прошептала Селена.
– Да. – подтвердил Ингвар. – А теперь представь двадцати шестилетнего детину, у которого мозг новорожденного младенца и его нужно заново учить даже в туалет ходить. Конечно, на такой случай у Амалиэля есть «универсальная память», как он ее называет, и ходить под себя или носить подгузники мне не пришлось. Но адаптация моя была в десятки раз сложнее, чем у других. Им понадобилось пару месяцев, а мне пару лет, и я все равно в отстающих. И за глазами меня иногда называют «Грудничок», потому что для кустодиамов я не серьезный мужчина, а десятилетний пацан. Меня же специально на самый тихий и спокойный участок определили. Он у меня в чистом поле, где живет лишь один аук. И тот настолько старенький, что со дня на день за Завесу перейдет. К людям он уже лет пятнадцать не выходит, потому вокруг него вдруг сделали «квадрат», за которой я и отвечаю. До твоего появления я кучу лет слонялся без дела. А чтобы хоть какую-то пользу приносить, я Амалиэлю в библиотеке помогал. Да и вообще, если бы не он, я бы и правда был по развитию как ребенок десятилетний. Вся моя мудрость – она из умных книжек, что мне Амалиэль читать давал. Он много лет мне помогал, чтобы я наверстывал того, что не вернулось после Возрождения, а все равно на уровне максимум лет двадцати пяти. Надеюсь, с возвращенными воспоминаниями я хотя бы до тридцати дотяну.
– Ничего себе… – только и смогла сказать Селена.
– Теперь ты понимаешь, почему все удивляются тому, что со мной дружит Гадриэль? Без него я бы среди темных тварей не выжил. Ведь «универсальная память» она то хороша, да не очень. Я порой даже свои руки контролировать не мог, потому и попал вместо мишени в ухо наставника. Знаешь, я никогда и никому этого не говорил, но все эти годы чувствовал себя среди кустодиамов, как ребенок с ДЦП среди обычных детей. Вроде бы я такой же, как и все: те же руки, те же ноги, голова вот, два уха, рот и нос, а все равно другой. И окружающие смотрят на меня не так, как на остальных. Кто-то с сочувствием, кто-то с пренебрежением, а кто-то вообще лицо воротит. Сейчас мои различия с остальными кустодиамами минимальны, они уже и не видны даже, но тогда, в самом начале моего пути, они были как пропасть, в которой погибали все мои попытки с кем-то подружиться. А потом со мной начал общаться Гадриэль. И больше я не был один. А потом появилась еще ты. И я испугался. Мало того, что Михаил никогда не доверял мне никаких важных дел, а тут сначала попросил тебя доставить, а потом еще и наставником твоим стать, так я еще и влюбился. А я об этом чувстве только из книжек знал. Что я мог дать тебе? Такой волшебной и необычной девушке пацан десяти лет?! Я и не целовался в этой «жизни» нормально. Но меня поддержала Лиза. Она не знала, конечно, вот этого всего, просто решила, что я застенчивый и подсказывала мне, как стать тебе для начала хорошим другом.
– Тебе это удалось. Ты стал для меня очень хорошим другом. И не только другом. Ты для меня гораздо больше, чем друг и чувства мои… они сильные. Рядом с тобой, я чувствую себя очень счастливой. – Селена тоже решила раскрыть душу. – А поцелуй… Он был очень классный, так что не переживай. Мы с тобой будем много практиковаться.
– На такие тренировки я согласен. Это не с Гадриэлем на стадионе бегать.
– Кстати, о Гадри. У нас с тобой самое идеальное свидание из всех, но … если мы уже очень сильно выбились из графика и рискуем завтра получить от него выговор.
– Боги! – простонал Вар, заново вкусивший всю прелесть поцелуев, но не успевший ей всласть насладиться. – Гадриэль умеет портить жизнь даже на расстоянии.
– Просто он нас любит.
– Но суровою любовью. Переносимся домой?
– Давай! Но обещай, что свидания, пусть и не такие волшебные, мы будем устраивать как можно чаще.
Ответом девушке был очередной поцелуй.
Вар переместил их в коттедж, где все давно спали. Девушка приняла душ и быстро уснула, а вот к бонуму сон не шёл. Он решил отвлечься на чтение. Перебирая томики своей библиотеки, рука Вара замерла возле старенькой книжки кустодиамских сказок, которую Амалиэль читал ему на ночь первые месяцы после Возрождения. Решив, что сказки могут убаюкать его и сейчас, бонум принялся за чтение. Одна из сказок показалась Вару очень интересной.
Жила-была на свете красна девица Веледа. И была она такая сладная, что влюбился в нее сам Авсень – бог осеннего солнца. Приносил он вместе с ветром возлюбленной подарки: то букетик цветов полевых, то корзинку ягод. Но Веледа считала Авсеня богом легкомысленным. Сегодня он есть, завтра его нет, да и приходит лишь на три месяца, потому на ухаживания не отвечала.
Симпатична была Веледа и местному колдуну, которого селяне прозвали Черный. Но и на его ухаживания Веледа не отвечала, к чему ей муж, что поклоняется злым богам. Черный отказа не принял, да и принёс красавицу в жертву своим же темным богам. Увидев девушку убитой, братец ее взмолился богам и Прави, и Яви, и Нави. Ответили те, да оживили сестрицу, взамен взяв жизнь ее брата. Пришел на помощь и Авсень. Подарил он своей возлюбленной колечко. Но не простое. Сотворила его для Веледы богиня воды Агидель. Колечко это защищало Веледу, а еще и даровано ей возможности будущее предвидеть. Еще и двух защитников Авсень оставил для своей любимой. Малу – смотрителя из мира Нави и Бону – смотрителя из мира Прави. Поразилась такой заботе Веледа, да тут же согласилась с Авсенеи свабедку сыграть будущей осенью, когда время божественное его настанет.
Еще сильнее разозлился Черный. Мало того, что Веледа с того света целехонькой и невредимой вернулась, так еще и дары щедрые получила с женихом впридачу. Решил он волшебное колечко, а вместе с ними и дары у Веледы отобрать. Но не так-то просто это оказалось. Принёс Черный своих богам очередную жертву и сказали те колдуну обряд провести, чтобы силушки у девушки то и отобрать. Нужно было двенадцать жертв до новой луны принести в дар темным богам – четверых людей, четверых смотрителей из Прави и четверых смотрителей из Нави. И в список этих двенадцати жертв обязательно должны были войти защитники Веледы – Малу и Бону. А самому Черному, чтобы с силушкой кольца совладать, да временем управлять как захочется, нужно было побывать успеть во всех трех мирах и в Яви, и в Нави, и в Прави.
К намеченному сроку Черный сделал все, что нашептывали его темные боги. Десять жертв принёс и на отряд кровавый еще двух недостающих привел – Малу и Бону, где их и зарезал. Вот только колечко ему так и не досталось. И тогда Черный отправился за Веледой, чтобы убить и ее. Когда увидала Веледа, что полюбившегося ей Бону зарезал Черный, взмолила она свое колечко время вспять повернуть, да его оживить. Послушалось колечко, да задышал снова Бону.
Вот только того и надо было Черному. Веледа проверку Агидели не прошла, влюбилась вместо бога Авсеня в Бону, еще и время вспять повернула, чтобы его оживить. Силушка большая от нее ушла и к Черному перетекла вместе с колечком. Молила Веледа богов снова прийти ей на помощь, но обманула она Авсеня и боги от нее отвернулись. Молила она и Черного оставить их с Бону с живых. Но Черный милосердным не был. Убил он Веледу с Бону. Да так, чтобы никто больше не смог их вернуть с того света. А сам отправился дела злобные по миру сеять, ведь такова была его природа.
Дочитав сказку, Вар подскочил с кровати и с книжкой подмышкой добежал до полянки и переместился в Заставу к Амалиэлю. Старец мучился бессонницей, потому Ингвар быстро нашел его в библиотеке, где рассказал о своем необычном открытии. Амалиэлю оно тоже показалось важным, ведь история напоминала ту, что происходила у них сейчас. Старец бросил Зов своему брату-близнецу и через пару минут они с Варом уже сидели в кабинете Михаила и рассказывали о догадке бонума. Вот только глава бонумов в сказки не верил, как бы сильно не походили они на действительность.
Михаил заявил, что Вар, каким бы начитанным не был, просто выдает желаемое за действительное, а Амалиэль снова идет на поводу у своего наивного и далеко не самого умного ученика, которого в Заставе держат только потому, что за него старец заступился. Да и вообще, у него дел полно, он убийц ищет, а они его байками всякими глупыми отвлекают вместо того, что действительно полезными делами заниматься.
Кабинет главы бонумов Амалиэль и Вар покинули с поникшими головами. Старец попытался подбодрить своего самого лучшего и сообразительно ученика, но тот был раздавлен. Щеки Вара пылали, да и уши тоже. Внутри парень также сгорал от стыда. Впервые в жизни он нашел что-то, что могло реально помочь, а в итоге ему в очередной раз указали на то, что как бы сильно он не старался, для всех кустодиамов и Михаила он остается все тем же мальчиком-дурачком, Грудничком, городящим небылицы.
Поблагодарив Амалиэля за помощь, Ингвар переместился в свою спальню в коттедже. Он выбросил книгу в мусорное ведро и поклялся никому и никогда больше не рассказывать о том, что принял детскую сказочку за правду и пытался небылицей мир спасти.
