Александра Алексеевна Василевская
Странники Одиннадцати Пространств. Нет худа без добра
Глава 9. Лирическое отступление: краткое содержание паукрабских текстов, которые мужественно, сдерживая удушающий хохот, перевёл Фиб-Фиб
Почему все дуры такие женщины?
Фаина Раневская
В стародавние времена, когда ещё лишние буквы в словах писали,13 жили-были на благословенной Мизергели паукрабы. Уже не были они дикими тварями, которые жили на побережьях многочисленных морей и собирали всё, что море принесёт или что мимо неудачно проползёт, а стали вполне цивилизованными существами. Они строили города, изобретали технику, развивали искусство. И самым-самым главным искусством у них считалась каллиграфия. Паутинная, разумеется. Наверное, земные пауки, если бы обладали хоть каплей разума, высоко оценили бы такое искусство. Надо заметить, что паутина у паукрабов изначально служила вовсе не для того, чтобы ловить добычу, упаковывать запасы и строить гнёзда. То был продукт бессмысленного и беспощадного полового отбора: издревле паукрабы красовались друг перед другом, искусно плетя невероятной красоты узоры. А поскольку были моногамы, плели паутину и мужчины, и женщины. Но вот ведь незадача: далёкие предки паукрабов были гаремными животными. Самцы соревновались друг с другом за стада самок. Потому самцы и самки сильно друг от друга отличались. Позже в ходе эволюции различия почти полностью исчезли. Но так получилось, что два маленьких отличия мужчин от женщин никуда не делись. Во-первых, у мужчин остался зелёный цвет глаз, а у женщин – белый. Во-вторых, мужская паутина всё так же была легче, прочнее и тоньше женской. И узоры у мужчин получались гораздо замысловатее и – пожалуй, почти на любой вкус – красивее, чем у женщин.
Разный цвет глаз, конечно, никого не волновал. А вот разница в качестве паутины была не по нраву обидчивым по природе своей паукрабихам. Долго терпели они эту «природную несправедливость», но однажды собрались и решили что-то с этим сделать. Сначала попытались заставить мужчин плести паутину похуже, чтобы, дескать, женщин не оскорблять. Мужчины резонно возражали, что никто никого не оскорбляет, просто так получилось, что представители разных полов немножко отличаются друг от друга. Это не хорошо и не плохо, так есть, замечали лучшие паукрабские умы – среди которых, что интересно, были и редкие необиженные женщины. А вот если развить биотехнологию (в то время как раз зарождалась эта наука), можно будет и женскую паутину сделать лучше, да ещё и весь род паукрабский усовершенствовать. Но обиженные женщины на это «унижение» не согласились. Они требовали, чтобы мужчины перестали во всём доминировать и указывать женщинам, как жить, требовали равноправия. Однако никто ни над кем не доминировал, никто никому ничего не указывал. Вот уж о равноправии паукрабы задумались ещё давным-давно. И разобрались они с этим вопросом ещё до того, как в воздух поднялся первый летательный аппарат. Паукрабское общество тех времён было образцом равноправия среди предкосмических цивилизаций. Мужчины и необиженные женщины разводили клешнями и смеялись, а обиженные женщины злились всё больше и больше. Потом обиженные паукрабихи вдруг сменили тактику: решили надавить на жалость. Дескать, они, женщины, бедные, только и делают, что производят, растят и воспитывают новые поколения паукрабов, что их заставляют заниматься этим тяжёлым трудом…
Вот только, во-первых, отложить десяток яиц для любой женщины было не сложнее, чем сбросить шкурку при линьке. Во-вторых, в выращивании и воспитании паукрабиков участвовали и мужчины, причём очень даже активно. А в-третьих, никто не мог заставить паукрабиху завести детей, если она этого не хотела. Мужчины и необиженные женщины снова стали разводить клешнями и смеяться. Потом обиженные паукрабихи прицепились к языку: они начали орать, что любой неизвестный паукраб по умолчанию обозначается местоимением «он» (что за несправедливость!), «паукраб» и «мужчина» – это одно и то же слово (о, ужас!)… да и вообще, в языке слишком много вещей мужского рода (кошмар!!!). В ответ на это мужчины и необиженные женщины призвали обиженных наконец успокоиться и заняться чем-нибудь полезным – наукой, например… но толпу разъярённых баб – да, уже не женщин, а именно потерявших всякий разум баб – было не остановить.
Однажды собрался десяток – ой, простите, собралась десятка! – самых решительно настроенных обиженных паукрабских баб и постановила: во что бы то ни стало доказать, что они во всём лучше мужчин и установить тотальный матриархат. Вдохновлённые речами14 этой десятки, многие бабы занялись-таки наукой – но, увы, не во благо. Ведь наука – это инструмент, который можно использовать как для добрых, так и для злых дел…
Итак, обиженные паукрабихи развили робототехнику и создали на основе безобидных вездеходов ужасающих боевых ходострелов. Немного подумав, выпотрошив миллионы несчастных мужчин, а также необиженных женщин (в живых оставили только мужчин, которые вовремя сообразили, что с бабами спорить бесполезно и потому сдались сами, а также тех, кого бабы посчитали достойными производителями новых поколений) и применив капельку биотехнологии, паукрабихи подсадили каждому ходострелу мужские паутинные железы. Таким образом, бабы задумали с помощью «усовершенствованных» роботов описать грандиозную историю «победы над деспотизмом и заносчивостью мужчин». Начали паукрабихи с родной планеты: они заняли этой «славной» историей крупнейший горный хребет. Кстати, пока они писали эту историю, едва не рухнула вся биосфера Мизергели. После этого безумные паукрабихи окончательно решили, что только они – ну, и те паукрабы, которые подстроились под «справедливую» женскую власть – вообще достойны существовать на этом свете и властвовать над всем миром. Под всем миром паукрабихи, уже достигнув космической ступени развития, начали понимать не только родную планету, не только родную звёздную систему, но весь Млечный Путь.
И Великая Паутина, которую без устали плетут по «гениальному женскому, до которого ни один мужлан не додумался бы»15 плану ходострелы, призвана утвердить вечную власть паукрабих. И не только она сама. Ведь предполагается, что в то время, пока её будут плести, «недостойных» – то есть всех не-паукрабих – надо либо поработить, либо уничтожить, либо занять каким-нибудь бесполезным делом, чтобы те сколлапсировали самостоятельно.
Глава 10. Карты, деньги, два слова
– Эй, вы, Фукс, – говорю я, – какой же вы, к чёрту, матрос?
– А я, – ответил он, – не матрос, я сейчас просто так застрял на мели, а друзья мне посоветовали климат переменить…
– Позвольте, – перебил я, – а как же мне Лом говорил, что вы в картах умеете разбираться?
– О, это сколько угодно, – отвечает он. – Карты – это моя
специальность, карты – это мой хлеб, только не морские, а, простите, игральные карты.
Андрей Некрасов
«Приключения капитана Врунгеля»
Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь.
Русская пословица
– Ррр! С такими соперниками и сражаться унизительно! – рычит Райтлет, когда Фиб-Фиб заканчивает переводить текст.
– Соперницами, – саркастично поправляет Семиларен.
– Тем более! – восклицает Сэн. – Нет ничего на свете ядовитей, чем дружный женский коллектив… поверьте, это правда.
– Ну, другие-то виды они одинаково презирают, независимо от пола, – замечает Силмак.
– Э, не скажи, – возражает Джекс. – К женщинам у этих стерв уважения чуточку больше. Когда я работал на паукрабих, других мужчин и меня били током раз в двадцать деминут, а женщин – раз в дечас. Разница! Но это сейчас неважно. Главное, мы узнали, что ходострелы – это в каком-то смысле киборги, и все надежды паукрабих – именно на них! Значит, надо докопаться до какого-нибудь слабого места у этих мерзячих полумашин и ударить по нему! И слетать на Мизергели! Наверняка там какая-нибудь главная база!
– Э-э-э, нам ведь больше не надо на Леззу! – вслух думает Айзел. – Ведь Фиб-Фиб нам уже, хм, всё перевёл. Э-э-э, спасибо, ты молодец.
– Я стараться вам помогай, – отвечает блургр.
– Кстати, хм, ты присоединишься к нам?
– Конечно! Я лететь сначала, не знай куда, только куда-нибудь. Но раз я вам помогай, я с вами остаться!
– Забавно, что про Мизергели статья в Энциклопедии есть, – замечает Стив, заглянув в свой ценный книгоплат. – Статейка, понятное дело, куцая, да ещё и скрытая, но мне удалось до неё добраться.
– Какая гнусность – скрывать статьи в Галактической Энциклопедии! – возмущается Карл.
– Чего ещё можно от этих гадюк ожидать? – презрительно фыркает Джекс. – Так что там с Мизергели, Стив?
– Как ни странно, местоположение планеты паукрабихи не скрывают, – говорит Стив. Она как раз находится в двух трубах от Леззу. Так что нам по пути. Надо только сообщить капитану.
Голос капитана как раз раздаётся в салоне:
– Уважаемые пассажиры, говорит ваш капитан. К нам приближается подозрительный корабль. Сейчас будет выключен весь свет и выполнен маскировочный трюк. Транайский леший, это пираты! Сворачивай, сворачивай! Да чёрт бы…
– Капитан, микрофон отрубите! – доносится из динамика другой голос – видимо, второго пилота.
Скоро корабль останавливается, а в проходе между рядами объявляется команда из пяти вооружённых до зубов пиратов. Тех самых, что уже встречались Райтлету, Сэн и Тецклаю. Навстречу пиратам выходит сам капитан и остальной экипаж.
– Мы не беззащитны! – заявляет Выль-Кут-Жел, вынув из-за пояса гормет с фиолетовым клинком. – Лучше убирайтесь!
Помесь динозавра и леопарда издаёт хамский смешок, на который остальная пиратская команда отвечает гомерическим хохотом.
– Экие храбрецы! – ухмыляется пиратский главарь. – Валим их, ребята. Только глотки пока не резать – а то выкуп не дадут!
Завязывается краткая битва, в ходе которой пираты легко обезоруживают и связывают экипаж «Вихлюна».
– И так будет с каждым, кто решит выпендриться и состроить из себя героя! – объявляет синий монстр с длинной шеей.
– Не на таких напали! – восклицает Семиларен и собирается вооружиться парой-тройкой горметов, но его останавливает Райтлет:
– Погоди, есть способ проще. Тецклай! Твои друзья пришли, просыпайся!
Хриввалэйтн, который только-только успел посмотреть какой-то приятный сон, неохотно открывает глаза. Увидев пиратов, он резко вытягивается в полный рост и угрожающе рычит в их сторону:
– Гррр! Поцарапать вас ещё разок?
– Опять эта ящерица, – ворчит слоник с тремя глазами.
– Ничего, сейчас ей маникюр сделаем по-быстренькому, – хихикает серая ушелица.
Тецклай кладёт руку на стену, рассчитывая забраться на неё и быстро добежать до пиратов по потолку, но его одёргивает Бастер:
– Лучше не делай резких движений. Мой просвет показывает, что у них с собой суперподжигатели.
– Подтверждаю, – добавляет Джекс.
– Так-то! – торжествует помесь динозавра и пантеры, достав из-за пояса самый настоящий суперподжигатель. – Правду железяки говорят. Значит, теперь я ваш капитан, звать меня Харитрид. Маршрут у нас такой: летим на Шгрып, Паврию, Мизергели…
– МЕзергели или МИзергели? – тотчас же отзывается Эффелина.
– МИзергели, – уточняет пиратский капитан. – Так, Мизергели и Ллаврлойц. Вы-то, впрочем, экспрессом все летите до последней остановки, с нами не выходите. Так что тихо сидите, понятненько?
– За вас за всех много отвалят, – щёлкает челюстями рукастая щука.
Мятежников, конечно, не устраивает роль заложников. Но вмешиваться просто так – слишком опасно. Все мозги напрягаются и пытаются найти выход из столь неудобной ситуации. Наконец, спасительная мысль приходит в голову Леоду:
– Друзья, я всех вытащу чисто дипломатическим методом, – шепчет он остальным.
– Да, конечно, вытащит нас этот комок шерсти, – ворчит Семиларен. – Прыгали, знаем. Опять потом будем в каких-нибудь ссаных кустах сидеть…
Шею Семиларена обвивают щупальца Карла.
– Я всё ещё могу передумать, – с нехорошей улыбкой напоминает бленту полупротоплазмик-получеловек.
– К тому же, я спасаю и твою лысую зелёную шкуру, – шипит Леод и обращается к пиратам: – Друзья! До Шгрыпа ещё далеко, мы бы успели скоротать время за хорошей игрой. Вы же существа азартные – я это сразу понял, как вас увидел…
– Пират без азарта – это как корабль без топлива! – выдаёт неожиданно поэтичное сравнение рукастая щука.
– Сыграем, может, в картишки? В космодурака, а?
– Переводного или подкидного? – тут же интересуется слоник.
– На ваше усмотрение.
– И в чём подвох? Лучше говори сразу, а то шкуру сдеру! – рявкает Харитрид.
– Подвох в том, что я предлагаю поставить на кон свободу этого корабля, его экипажа и пассажиров.
Пираты тут же заходятся зверским хохотом.
– Предлагаю три партии, – холодно продолжает ягулярр. – Если выиграет кто-то из вас – так и быть, вы нам хозяева. Если же выиграю я – вы освобождаете экипаж и выходите вместе с нами на Мизергели.
– Совсем охренел, саблезубый? – взвизгивает серая ушелица. – Много хочешь! Жирно очень, слышь!
– Да ладно тебе, Итиен, он же нас ни за что не обыграет, – успокаивает коллегу синий монстр.
– Что ж, жаль, что вы боитесь, – бросает Леод куда-то в сторону.
– Боимся? Заткни пасть, урод! – выходит из себя Харитрид. – Сыграем мы три партии! А когда выиграем, ещё и шкуру с тебя снимем! – добавляет пиратский капитан, доставая из кармашка на поясе карты. – Добротный ковёр получится!
– А я всегда говорил, что ты коврик! – с нескрываемым злорадством комментирует Семиларен, но, вновь почувствовав прикосновение тонких извивающихся щупалец, осекается: – Но теперь я так не думаю!
– Сооружай столик, Лукли, – командует Харитрид слонику. – Как удачно, что тут всё из саморга – всё для нас!
Нажав несколько неприметных кнопок, Лукли превращает чьё-то большое пустое кресло в широкий стол.
– Это ты, блин, называешь дипломатическим методом? – недоумевает Накет, обращаясь к Леоду. – В карты нас, на хрен, проиграть?
– Я знаю, что делаю, – спокойно отвечает ягулярр.
Пираты и Леод рассаживаются, и начинается карточное сражение. Честь перетасовать карты перед первой раздачей Леод любезно предоставляет пиратам.
Космодурак – игра, почти идентичная простому земному дураку, за исключением названий карт, их числа и крохотных нюансов в «отношениях» между ними. В космодураке используют семьдесят восемь карт. Мастей пять – «планеты», «звёзды», «кометы», «пульсары» и «антивещество». Первые четыре масти, ясное дело, относятся к категории «вещества». «Антивещество» – особенная масть: она кроет любое «вещество» вне зависимости от старшинства карт и того, какая масть козырная. В каждой масти пятнадцать карт: «вакуум» (самая младшая карта), «энергия», «струна», «атом», «газ», «жидкость», «камень», «плазма» (или «звезда»), «протоплазма», «существо», «разум», «дикарь», «ремесленник», «странник» и «учёный». Для «вещества» и «антивещества» есть и «джокеры» – «чёрные дыры». Наконец, есть одна особенная карта, которая не относится ни к одной масти, не может крыть другие карты – но и её покрыть нельзя. Это «робот». Счастливый обладатель «робота» – гарантированный «дурак» в игре.
– Ну вот, зараза, криволапый ты, Бер’Раста! – упрекает синий монстр своего соратника-щуку после третьего хода. – Ну и раздаёшь, падла! У меня уже «робот»!
– Послушай, Бастер, – обращается к некарточному роботу Витс. – Тебя, как робота, не угнетает такая роль в игре? Ведь «робот» всегда сулит поражение!
– Нисколько не угнетает, – отвечает Бастер. – Ничего оскорбительного я здесь не вижу. Хотя я понимаю, почему ты спрашиваешь. Вы, органические, часто находите какие-то скрытые смыслы там, где их нет. Ваш вид, к сожалению, ещё и довольно обидчив.
– Ох, есть такое. На Земле даже голову могут отрубить из-за какой-нибудь картинки.
– Вот ведь варвары, – бормочет Джекс и оборачивается к Витсу. – А вот у нас, фордокс-приманцев, не так давно был замечательный случай. Пример для вас, землян. Однажды люди из одной не очень развитой колонии – не буду называть, какой именно…
– Называй, – перебивает Яарвокс. – Я в курсе, что мой родной мир – стойбище дикарей. Так что не стесняйся.
– Ну, в общем, как-то раз шельнокцы решили на нас напасть. Уж не знаю, кому и что они хотели доказать, но не в этом суть. Вот только смелостью те шельнокцы были обделены, и сами войну начать не рискнули. И решили они нас спровоцировать. Перехватили наши каналы связи и стали рассылать нам всякие карикатуры. Едкие, надо сказать. Но обиделся ли хоть кто-нибудь? Да нет, конечно! Вся планета лежала от хохота и с нетерпением ждала новых выпусков этого «сатирического журнала»! Где-то неделю это продолжалось, и потом прислали нам сообщение. Не вспомню дословно текст, но смысл такой, что, дескать, раз вы там обиделись, идите и отомстите… ну, что-то в таком духе. Спровоцировать же хотели, напомню. Так что же? Собрались наши самые умные люди, подумали и отправили ответ. Всего из двух слов: «Спасибо, поржали». И всё, войны не состоялось! Шельнокцы после этого даже рядом с нашей системой стыдились летать! Вот так – простое умение посмеяться над самим собой в буквальном смысле спасло мир!
– Чудесная история, – восхищается Витс. – Да, вот если бы на Земле так можно было устроить, чтобы войн никаких не было…
– Всё ты не так раздал, балда, всё не так! – продолжает тем временем переживать по поводу новой неудачной карты синий пират.
– Вилар, хорош ныть, как старый дед! – прерывает стенания Вилара капитан. – Нас же больше, дуболом!
– Не больше, чем карт в лапах нашего противника, – хихикает Лукли.
– Да, прямо урожай собирает, идиот, – улыбается Итиен.
Действительно, Леод забирает карту за картой. Телепаты, впрочем, не переживают за исход игры – они уже прочли в ягуляррском мозге всю тактику. А вот некоторые не-телепаты начинают заметно нервничать.
– Леод, ты точно знаешь, что делаешь? – не выдерживает Эффелина, которая с любопытством наблюдает за игрой.
– В моём старом джарсе была поговорка: «Не учи хлюпалку хлюпать, лучше иди учиться», – в скрытой форме посылает элегантину подальше Леод. – На моём языке это звучит в рифму.
– Нет, правда… ты как-то неуверенно начал.
– Можешь лучше – вперёд!
– Нет-нет, я ничего! Я не собиралась! А, да ну тебя!
– Как хочешь. О, мой ход, кстати. Хм… ррр… а, вот вам! Ешьте плазму! И камни возьмите. О, и антивещество у меня тут завалялось.
Забирая целый ворох неудобных карт, пираты тихо кроют Леода многоэтажным матом. Но это им не помогает. Партия заканчивается победой ягулярра.
Пираты сердито переглядываются. Наконец, Харитрид фыркает:
– Ладно, один раз тебе повезло. Но следующие две партии – за нами, понял?
– Постарайтесь, – мурлычет Леод. – Кстати, мне сдавать.
– Намухлюешь – сразу на коврик пойдёшь, – шипит Бер’Раста.
Леод не обращает внимания на угрозу и спокойно тасует карты ловкими шестипалыми лапами. Делает он это не слишком быстро и не слишком медленно – можно сказать, настолько долго, насколько надо.
Вторая партия несколько отличается от первой. Ягулярр не сбивает пиратов с толку, собирая урожаи карт. Напротив, он пытается сбросить как можно больше карт в начале игры. И «робот» выходит наружу только к концу. Достаётся он, впрочем, опять Вилару.
– Чёртова железяка! – реагирует он.
– Ну, кому-то же он должен достаться, – философски заключает Бер’Раста.
Несмотря на то, что роковая карта Леоду не выпала, партию он всё равно проигрывает.
– Вот так-то! – торжествует Харитрид. – А сколько самоуверенности-то было! Сколько разговоров!
– Всё решит только третья партия, – невозмутимо отвечает Леод.
– Ты уж давай, родной, – подбадривает ягулярра не кто иной, как Семиларен. – Уделай их, дружище!
– Двулично как-то, Семиларен, – оборачивается к бленту Леод. – Как ничего не надо – так «коврик», «комок шерсти», «клыкастый». А как шкуру спасать нужно – так сразу «давай, родной», «дружище»!
– А кто из нас немного не двуличен?
Леод задумчиво облизывает передние лапы, не сводя с блента глаз. Наконец, ягулярр произносит:
– Аргумент ерундовый. Есть те, кто…
Семиларен перебивает ягулярра:
– Карты уже раздали, ход не пропусти.
Пираты, ободрённые успехом, явно расслабляются и швыряют карты на стол почти без разбору. Чем и пользуется рассудительный Леод, который не растерял ни капли спокойствия. Проводив взглядом «робота», который всплыл в середине партии, до рук Итиен, ягулярр удивляет пиратскую компанию, умело комбинируя козырные в этот раз «кометы» и вечно козырное «антивещество».
Наконец, с единственной картой остаются только Леод и Харитрид.
– Тебе кирдык, саблезубый, – усмехается пиратский капитан.
Ягулярр смотрит на свою карту, опускает уши и делает невероятно грустное лицо. Пират уже готовится праздновать победу, но…
Карта в лапе ягулярра оказывается «кометным учёным», который легко добивает «звёздный атом».
– Нет! Не-е-ет! – взвывает Харитрид, в бессильной злобе стукнув кулаками об стол. – Ты жулик!!! Жулик проклятый!!!
Пока Харитрид размахивает руками и ругается на чём свет стоит, на Леода направляет электробластер Итиен:
– Ты шулер. Краплёные карты. Быстро выкладывай, где прятал!
Леод спокойно отводит от своего носа оружие и отвечает:
– Если бы я и приготовил крап, поверь, мне негде было бы его спрятать. Я же не ношу одежду!
– За зубами, значит! Между пальцами!
Ягулярр молча раскрывает пасть не меньше чем на сто градусов и растопыривает все пальцы на лапах. Итиен с врачебной скрупулёзностью осматривает Леода. Но ничего не обнаруживает. Пираты сдаются. Ягулярр победил честно.
– Молодчина, Леод! – восторгается Силмак. – Здорово ты их сделал!
– Мастерство не пролиняешь, – отвечает ягулярр и обращается к пиратам: – Далеко ли Мизергели? Кстати, освободите экипаж, будьте любезны.
Вилар, бормоча под нос какие-то заковыристые проклятия в адрес ягулярра, разрезает огромным крючкообразным когтем изоленту, которой обёрнут законный капитан нелегального корабля. Капитан устремляется в кабину и скоро возвращается.
– Мы уже почти прилетели, – сообщает он. – Осталась ещё одна труба.
– Отлично. Тогда там и выходим, господа игроки, – ставит точку Леод.
– Может, шлёпнем его, а? – шепчет Лукли Харитриду. – Делов-то!
– Нет, – отрезает пиратский капитан. – Уговор есть уговор. Даже у нас есть принципы, не забывай.
Пираты тихо устраиваются на свободных местах, и полёт «Вихлюна» продолжается. Наконец, звездолёт прибывает на родную планету паукрабов (и, конечно, паукрабих). Под радостные аплодисменты и другие выражения восторга и благодарности бывший экипаж «Хитрюги» вместе с новыми союзниками – Тикки, Эффелиной и Фиб-Фибом покидает корабль. Мятежники оказываются на сером пустыре близ… похоже, той самой главной базы. Во всяком случае, это точно паукрабья база, только раза в три больше обычной.
Вместе с мятежниками звездолёт покидает и пиратская команда. Уговор есть уговор.
– Где ж ты так играть научился? – интересуется у Леода Харитрид.
– В Дипломатическом Университете Хлонокоптера целый курс посвящён азартным играм, – с гордостью отвечает ягулярр. – Кстати, там учат и вовремя проигрывать. Собственно, вторую партию я слил специально.
– Целый курс??? – поражаются пираты.
– О, да. Космодурак, трёхмерные шашки, скрэббл и многое другое. Всем премудростям научат. Как видите, в дипломатии и это используют.
– А туда сложно поступить? – возбуждённо скребя землю длинными когтями, интересуется Бер’Раста.
– Нет. Сдаёте хифссдангл, биологию и математику, и учитесь спокойно.
– О, это мы можем! – восклицает Харитрид. – Значит, так, ребятки: сейчас же летим на Хлонокоптер! Надо что-то менять в этой жизни. Получить образование – не самая худшая идея.
– Образование! Ага, давайте ещё честно жить начнём, – презрительно фыркает Итиен. – Учиться мальчики захотели, поглядите-ка на них.
– А что такого-то?
– Я вам больше скажу, – продолжает рекламировать свою альма-матер Леод. – Есть ещё курсы уместного юмора, изящных оскорблений…
– Хочу туда! – с энтузиазмом отзывается Вилар.
– Капитан, мы только за! – торжественно объявляет Лукли. – Летим?
– Летим! – одобряет Харитрид и обращается к союзникам Леода: – Спасибо вам. С одной стороны, конечно, неприятно, когда тебя уделывают, но когда так… чёрт, да я вас даже зауважал.
Все пираты направляются к своему звездолёту, который они предварительно отсоединили от «Вихлюна».
Все, кроме Итиен. Она провожает взглядом своих соратников и, как бы не обращаясь к ним, говорит:
– А я всё-таки заказ выполню. Что ж, значит, все деньги мои. Жаль вас, конечно, но это контракт.
– Заказ??? Деньги??? Контракт??? – обернувшись к Итиен, хором недоумевают остальные пираты.
– Что за дела? – вырывается вперёд Харитрид и подходит к серой ушелице вплотную. – Ты что, на кого-то работаешь???
– Да, работаю, – отвечает Итиен таким тоном, будто объясняет какую-то очевидную истину. – Помните тот двумперский кораблик? Когда вы взяли только один суперподжигатель и смылись, как трусы, я осталась. Двумперцы меня увидели, поняли, чего я стою, и предложили мне контракт. Ну, я всё-таки не эгоистка… вас тоже вписала.
– ЧТО??? – вопят пираты.
Итиен молча демонстрирует соратникам платальбом с контрактом, под которым стоят пять неожиданно аккуратных для пиратов подписей.
– Это ещё что такое?! – яростно рычит Харитрид. – Как ты смеешь?! Я тут капитан, я командую, я принимаю все решения!!! А ты… ты подделала наши подписи! Согласилась работать на Двумперию и вписала нас! Двумперская шлюха!!!
– И что? Глянь, сколько нам предлагают за один корабль! Всего за один! Больше Двумперии нам сейчас не заплатит никто! По-моему, глупо отказываться!
– А по-моему, работать на Двумперию ещё глупее! Мы пираты! Мы сами по себе и никому не служим! Никому! Слышишь, продажная шкура???
– Ладно-ладно, вычеркну я вас из контракта. Мне больше достанется!
Итиен только-только успевает отредактировать стилусом содержание платальбома, как Харитрид в гневе ударяет её в левое плечо. От сильного удара серая ушелица распластывается на земле, а из потайных карманов её брюк выпадает целая охапка маскировщиков. В этот миг срабатывает воровской рефлекс у Яарвокса и Герна. Мигом они очищают почву от приборов, которые наверняка пригодятся в самом ближайшем будущем. Приборы эти быстро оказываются во всех возможных карманах или просто крепко сжатых руках или лапах.
– Провались ты ко всем чертям! – надрывается Харитрид. – Катись к своей любимой Двумперии, мерзавка! Ты не шлюха… ты гораздо хуже шлюхи!!!
– Изменщица, мразь! – почти одновременно поддерживают капитана Вилар, Бер’Раста и Лукли.
Итиен поднимается, но не удостаивает бывших соратником ответом. Те разворачиваются и уходят к своему звездолёту.
– Валите, придурки, – заявляет Итиен, когда космический корабль скрывается в зеленоватой атмосфере планеты. – Мне же лучше. Так, – обращается она к мятежникам, – я знаю, вы хитрожопые, попробуете сейчас смыться…
Итиен достаёт из-за пояса два суперподжигателя и наставляет их на мятежников.
– Вот только ничего не получится! Кто дёрнется – того сразу подожгу!
– Хе, деньги же потеряешь! – не упускает возможности съязвить Семиларен.
– Не переживай, зелёный, за ваш пепел мне тоже заплатят.
Тут в небе появляется десяток двумперских кораблей. Как назло, они бесшумно приближаются к Итиен со спины. Кажется, бесполезно ждать, что Итиен отвлечётся. А превращаться с помощью маскировщиков в паукрабих на глазах у настоящих паукрабих… как любит говорить Бастер, нелогично. Логично же, по мнению того же Бастера, попытаться вывести из строя электронику Итиен… и эту электронную мысль быстро подхватывает Джекс.
Немного быстрого киберпанковского хакерства – и Итиен теряет электронное зрение. Вместо желанных заложников она видит перед собой какие-то шумы и непонятные фигуры.
– Что за хрень?! – восклицает она, роняет суперподжигатели и хватается руками за свои цифровые глаза.
Мятежники используют этот миг, чтобы принять облик паукрабих и молниеносно скрыться.
Когда электронное зрение – по воле, впрочем, киберпанков – возвращается к Итиен, она с удивлением обнаруживает, что мятежники куда-то исчезли. В сторону базы деловито направляется небольшой отряд паукрабих, но вот тех персонажей, которые сорвали захват «Вихлюна», нигде не видно.
– Вот те раз, – изумляется пиратка.
– Где корабль? – без приветствий и преамбул обращается к ней паукрабиха, которая уже вышла из одного приземлившегося двумперского корабля.
– Упустили…
– А кореша твои?
– Ушли. Кинули меня, гады.
– Понятно. А с кораблём что? Почему не захватили? По данным нашей разведки, он пассажирский, без боевых орудий.
– Глупо вышло. В карты мы его… продули.
– В карты? – фыркает другая паукрабиха. – Ещё бы пропили, кретины!
– Да этот клыкастый нам мозги запудрил! – взвизгивает Итиен.
– Клыкастый? Какой клыкастый? – живо интересуется третья паукрабиха.
– Ну, ягулярр этот.
– Кто там ещё был? – вступает четвёртая паукрабиха.
– Ой, целый зоопарк всякой твари. Та чёртова ящерица с ядовитыми когтями, сартонари, блент… ещё кто-то с длинным хвостом… а, и ещё Стив, терраформ этот…
– Мятежники! – восклицает первая паукрабиха. – Они как-то умудрились сбежать с той необитаемой планеты! Невероятно!
– Где они сейчас? – перебивает вторая паукрабиха.
– Не знаю, – разводит руками Итиен. – Только что были тут, они же с нами сошли. Понятия не имею, куда эти уроды убежали. Может, они телепортаторами обзавелись?
– Это вряд ли. Телепортаторы так просто не достать. Значит, они где-то здесь. Они не могли уйти далеко.
Действительно, мятежники близко. Произнеся волшебное слово, они уже оказываются внутри Самой Главной Паукрабьей Базы. На первый взгляд, её интерьер ничем не отличается от прочих баз. На второй – тоже. Отличается разве что масштаб (пространство раза в три свободнее) и атмосфера. Атмосфера, конечно, в метафорическом смысле: мятежники могут не прятаться от снующих туда-сюда паукрабих и чувствуют себя гораздо свободнее. А ещё у команды теперь есть переводческий козырь в виде Фиб-Фиба.
– Справа – рабочий пространство паукраб, слева – отдел связи, – комментирует блургр.
– Всё то же самое, – отмечает Силмак.
– Может, всё интересное – наверху? – шёпотом предполагает Накет. – Должна же, блин, эта огромная базища чем-то отличаться! Пошли туда!
– Наверное. Пошли, – сквозь зубы произносит Джекс, вновь вспомнив работу в цехе программирования.
Вдруг киборг в обличье паукрабихи оживляется:
– А ведь сейчас можно и ходострела… позаимствовать, так сказать!
– И правда. В строительстве Великой Паутины всякий ходострел важен, – заметив парочку паукрабих на горизонте, комментирует Яарвокс самым женским голосом, на который способен.
– Хреновая пародия, – тихонько хмыкает Накет.
Яарвокс выдерживает паузу в несколько стеков, осматривается и негромко отвечает:
– Но работает!
Поднявшись на второй этаж, команда вновь убеждается в том, что паукрабьи базы друг от друга не отличаются. Ничего нового. Просто с маскировкой всё стало намного доступнее.
