bannerbannerbanner
полная версия«Древоходец». Приблудный ученик. Книга первая

Александр Колокольников
«Древоходец». Приблудный ученик. Книга первая

Полная версия

Денег им не платили, разве что иногда, в крайних случаях, выделяли бесплатно оружие и боеприпасы. Жили же они за счёт обработки земли на правом берегу реки. Между собой, «на кругу» решали, кому и сколько выделить земли, и какие участки будут считаться общественными. Серьёзных построек на этом берегу реки не ставили – только лёгкие времянки, да ещё сторожевые вышки: степняк придёт всё одно сожжёт.

При сборке урожая, сразу старались вывести его на левый, безопасный берег. Если степняки потравят неубранные поля, казна княжества частично компенсировала убытки, но если захватят собранный урожай, – тогда виноваты сами. Поэтому, во время уборки урожая, у их берега постоянно стояли барки, куда сразу всё сгружалось.

Климат и земля позволяли собирать два, а по некоторым культурам и три урожая в год, создавая им достаточно сытую, зажиточную жизнь. При любой угрозе, женщин и детей сразу переправляли на левый берег, где они, оставаясь в полной безопасности. Случались и тяжёлые годы, когда в схватках со степняками гибло сразу много мужчин, но процветающие и, как правило, многодетные семьи, быстро восполняли убыль.

Мастер Ярич, усевшись на коня, переложил в седельные сумки захваченные припасы еды и флягу с вином, затем хотел было привязать к своему седлу кобылу с Костей, но «казаки» запретили: если одну лошадь подстрелят, могут пострадать сразу оба всадника.

Между полей ехали свободно не остерегаясь, когда же показался лес, остановились, надели шлемы, проверили пистолеты и перестроились. Пара казаков ускакали вперёд, и, как только они скрылись в лесу, двинулись все остальные. Сначала, первым мастер Ярич, за ним Костик, остальные казаки приотстали метров на пятьдесят, прикрывая тыл.

Лес был светлый, продуваемый лёгким ветерком и очень шумный из-за птичьей разноголосицы. Кобылка, как будто её в самом деле привязали, строго держалась в нескольких метрах за жеребцом мастера Ярича, не создавая Косте никаких проблем.

Мастер неожиданно натянул поводья, развернув коня поперёк дороги. Костя тоже остановился.

Впереди виднелась широкая развилка, с отходящей вправо дорогой. Из-за низины там почти всегда был сырость, застаивалась вода и, после непогоды, стараясь проехать в обход размякшей колеи, прокладывали всё новые и новые пути, отчего развилка тянулась в ширину на сотню шагов. В середине этого веера из дорог, спешившись, стояли оба высланных вперёд разведчика.

Один из них призывно помахал рукой, и дождавшись, когда все соберутся, доложил, обращаясь к своему старшему, что недавно здесь проехали две повозки Гуса Одноглазого, и, судя по отпечаткам, ещё семь всадников. Поехали они в том же направлении, куда надо было двигаться и их отряду – к Синей Лощины.

– Кто бы это мог быть? – вслух произнёс старший над казаками. – У Гуса там никогда больше шести человек не бывает. Повозок у него, правда, три, чтобы в случае чего сразу всё вывести, а здесь сразу семь всадников, да ещё две повозки. Многовато и лошадей, и людей для бригады Гуса. Да и зачем им в ту сторону ехать? Чего там забыли?

– Это не степняки, – заявил один из разведчиков, – такие подковы степняки не ставят, да в это время они вообще лошадей не подковывают.

Пока казаки обсуждали между собой, кто мог оставить следы, Костя обратился к мастеру Яричу:

– А разве нам не туда? —спросил он, указав рукой вправо, куда уходил веер из дорог.

Мастер Ярич вопросу не удивился, он расспрашивал Костю о его способностях и знал: тот внутренним зрением видит места силы, но ещё может определить готовность точки силы к переносу, а это и у Древохолцев встречается нечасто. Сам Ярич не был Древоходцем – места силы не видел, но мог увидеть заряженный амулет, или человека, наделённого силой, что среди таких, как он также являлось редкостью.

– Нет, нам дальше по дороге, а там направо всё арендовал Гус Одноглазый. У него за переход тоже теперь надо платить.

– А как же степняки? Не боится?

– Ходят слухи: договорился с ними, расплачивается амулетами, хотя продажа степнякам любых поделок с даром запрещена. Этим тоже платит, – мастер Ярич кивнул на казаков, – за охрану от степняков, – и улыбнувшись добавил, – попробовал бы им не заплатить…

– А какой там номер? – спросил Костя, указав направо.

Он теперь знал, что на многих местах силы установлены камни – маяки с выбитыми цифрами. Полянка, где он впервые появился в этом мире, и куда должен будет переместится сегодня, имела камень с номером 343. Когда они там были в прошлый раз, мастер Ярич записал этот номер на бумаге и отдал Косте. Теперь запись уже и не требовалась – местные цифры были похожи на арабские: тоже основывались на числе углов, и Костя быстро их запомнил. А единица, восьмёрка и ноль, вообще были точь- в- точь, как на Земле.

– Зачем тебе номер места Гуса? – спросил было мастер Ярич, но сам себе и ответил, – Да может и пригодится: в жизни всяко бывает. Номер 352, но прыгнуть на цифрах, не посетив, не посмотрев поляну – о таком даже и не слышал. Номер, он больше в помощь. Вот если есть картинка, даже нарисованная и номер – тогда да, может получиться.

Казаки закончили совещаться, и старший подъехал к ним.

– Думаю на хозяйство Гуса Одноглазого напали, и сейчас всё вывозят к лодкам. Там подальше, наверное, помните, – он махнул рукой прямо, – будет брод через речку Крынка. Но по Крынке плоскодонку трудно провести, особо если не знаючи. А вот, примерно через час езды, ещё одна речка – Дуплянка. Она тоже с перекатами, но пройти её не в пример легче. Так думаю: они всё добро Гуса потащили к Дуплянке.

– И кто это может быть? Что думаешь? – спросил мастер Ярич.

– Наёмники, – кому ж ещё. – ответил старший. – Два барончика – петушки молодые из Древленского княжества, войнушку затеяли, наёмников зазвали. Как совсем оба деньги истратили, – замирились, а наёмников кто-то, видно, нанял на разбойное дело – Гуса Одноглазого потрясти. А кто нанял, и так понятно – кому Гус мешал, кому цены сбивал, те и наняли.

– А нам-то что сейчас делать? – спросил Ярич.

– По-хорошему, вертаться надо.

– Возвращаться? Ладно вернёмся. Только договор был: проводить нас до Синей Лощины, а меня ещё и обратно. И получается по договору: я вам ничего не должен и ничего не плачу, – заявил мастер Ярич.

– Да как же так? Мы, считай, на вас столько времени затратили, лошадей гоняли – и всё зазря?

– А ты как хотел? Нет результата – нет оплаты.

Старший сдвинул шлем набок и задумчиво почесал голову под ним.

– Хорошо, сделаем так: я сейчас отправлю одного известить – всё же Гус нам за охрану что-то давал, и мы, как бы, помочь должны. А сами поедем дальше лесом. Надо ещё немного проехать прямо, а там влево уходить дорожка. На телеге по ней не проедешь и брод через Крынку там плохой, но верхами – пройдём легко. Она считай выведет нас почти к самой Синей Лощине.

Один из казаков, погоняя своего ковера, поскакал оповестить сторожевой отряд. Двое разведчиков заняли место впереди, с наказом немного проехать за поворот на лесную дорожку и там их ждать, а оставшиеся: мастер Ярич, Костя и старший, неторопливо, единой группой потрусили дальше по дороге.

Казаки правильно определились, что на хозяйство Гуса Одноглазого напали наёмники. Часть из них приплыла на плоскодонках, остальные прошли верхом вдоль реки.

Подобравшись ранним утром, без лишнего шума, из арбалетов перещёлкали сторожей с собаками, а остальных связали. Собрали всё, что имело маломальскую ценность и дальше начали отрывать медные сетки от ограды. Всё добытое грузили, в припасённые самим Гусом на случай срочного бегства подводы, и, как заполнили первые две, погнали их к реке.

Вот только старший из казаков ошибся, посчитав, что не смогут они провести лодки по Крынке, и поэтому с подводами придётся ехать намного дальше, к полноводной Дуплянке. Нашлись у наёмников знатоки этих мест – провели плоскодонки по Крынке.

Гораздо быстрее, чем предполагали казаки, наёмники добрались до своих лодок. Оставив с подводами несколько человек разгружать, остальные выпрягли лошадей и, ведя на поводу, поскакали обратно к хозяйству Гуса.

Их то приближение и услышали высланные вперёд разведчики казаков. Определив на слух, что навстречу скачет отряд с большим количеством лошадей, они развернулись и, подгоняя своих коверов, припустились обратно.

Ещё издали, разведчики жестами стали показывать: назад, назад. А подъехав ближе прокричали о большом отряде конных впереди.

Костя замешкался, со свей кобылой, но мастер Ярич, схватив за узду, помог развернуться, а затем, приказав не отставать, погнал своего коня.

Они, наверное, легко ушли бы от погони, да может никакой погони и вообще бы не было, но им просто не повезло: в этот момент с развилки ведущей к хозяйству Гуса Одноглазого на их дорогу выезжал ещё один отряд наёмников сопровождая очередную повозку.

Впереди четверо конных, трое из которых уже держали наизготовку арбалеты, а четвёртый приготовил оружие с широким стволом, стреляющее картечью.

Услышав приближающейся топот лошадей, наёмники заранее остановились. Ещё двое всадников из их отряда, ехавших сзади, заняли места сбоку от повозки, и возничий тоже приготовил арбалет.

Первым на них выскочил старший из казаков, он мгновенно, не целясь, просто «на испуг», пальнул в них из пистолета и отвернул с дороги вправо в лес, пытаясь укрыться за деревьями. Три наёмника, стоящих спереди, выстрелили из арбалетов ему в спину.

Следующим скакал мастер Ярич. Наёмники закинули разряженные арбалеты за спину, выхватили палаши и бросились навстречу. Мастер вдарил своей силой по ногам лошадей, двух он достал, и они обе кувырнулись вперёд, сбрасывая седоков. Третий всадник устоял, и Ярич хладнокровно всадил ему пулю в голову. Продолжая двигаться дальше по дороге, он выхватил второй пистолет, но в это время в него выстрелили конные арбалетчики, стоящие сбоку телеги.

Один болт попал в плечо, заставив выронить пистолет, но Ярич удержался в седле, и успел проехать с десяток шагов, когда, не участвующий до этого в схватке наёмник, с грохотом разрядил свою картечницу, посылая заряд в догон. Этим выстрелом он сразу сильно ранил коня, и ещё две картечины заполучил мастер Ярич, в добавок к засевшему в плече болту.

 

Конь, сделав несколько длинных прыжков, упал и забил ногами в агонии. Яричу удалось в последний момент спрыгнуть. Он даже смог устоять на ногах и сразу отбежал в лес, где залёг за поваленным деревом.

Две лошади со всадниками, рухнувшие на землю перед Костей перекрыли путь, и его кобыла, объезжая завал из тел, метнулась влево, и поскакала по одной из многочисленных дорожек развилки, проносясь в десятке шагов от повозки. Один из стоящих сбоку всадников, рванул было на перехват, но раздался окрик владельца картечницы: «Стоять!».

Одновременно с его окриком, сидящий в повозке возничий, навёл свой арбалет и выстрелил в Костю. Болт, пробив висящий на спине мешок со стеклянными сферами, вошёл под правую лопатку, отчего Костя, как-то по заячьи вскрикнул, и ткнулся лицом в гриву лошади.

– Чего мне не дал мальчонку перехватить? – обратился всадник у телеги к наёмнику с картечницей. – Живым бы остался, а так, видишь, – мальца загубили.

– Там по дороге ещё двое к нам скакали – потому и запретил. Но трусливы, – загодя в лес свернули. А сейчас, давай за мальчишкой – лошадь слови, да и что у него в мешке, посмотри – очень интересно.

– Мешок точно не потеряет, я его хорошо к спине приколотил, – засмеялся возничий.

К этому времени кое-как поднялись лошади, сбитые даром Ярича, встали и их владельцы. У лошадей тряслись ноги и передвигаться дальше они пока не могли.

– Желает кто с колдуном поквитаться? – обратился наёмник с картечницей к поднявшимся всадникам. – Вон там его конь на дороге валяется, а сам он недалеко в лес отполз.

– У него что осталось? – поинтересовался один из них.

– Пистоль он выронил, я подобрал. Другой остался, а ещё ружьё на спине видел.

– А амулет от колдунов у нас есть?

– Вон, с него сними, – он указал на труп наёмника, застреленного мастером Яричем. – Видишь, какая польза от амулетов: не будь у покойного амулета, сейчас бы вместе с вами повалялся бы немного на земле и встал живёхонек, а так, с амулетом, раз… и отбегался, – говоривший захохотал и продолжил, – Бери, бери! Он две недели назад его с убитого Васика снял. А Васик с убитого Швыря, а Швырь с кого снял, я уже и не помню.

Желающий получить амулет, сплюнул и отошёл в сторону.

К ним подъехала часть отряда, до этого сопроводившая первые две подводы, а теперь они возвращались, ведя запасных лошадей.

Среди них выделялся командир, с длинными отвислыми усами, сидящий на высоком чёрном ковере.

– Что здесь случилось? – спросил он у наёмника с картечницей.

Выслушав, хотя и постоянно перемежаемый руганью, но достаточно связный доклад, командир обратился к владельцам пострадавших лошадей.

– Они, хотя бы пустые, смогут за нами идти? Услышав в ответ: «Да кто ж их знает!», продолжил:

– Перекладывайте сёдла на свободных. Если ваши не смогут за нами успевать – придётся бросить. Уходить надо срочно, пока сторожевые не нагрянули.

Затем, подозвав самого молодого из отряда, велел ему скакать на поляну Гуса Одноглазого, и передать оставшимся там наёмникам: срочно, напрямую выходить к реке к условленному месту. Выходить пешком – на лошадях туда не пройти.

– К нам не возвращайся, дальше пойдёшь вместе с ними.

– А как же лошадь? – жалобно спросил парень у командира.

– Оставь, или пристрели, – равнодушно ответил тот.

Пока командир давал указания, за изгибом дороги показался наёмник, отправленный в погоню за Костей. На поводу вёл пойманную кобылу, но без седока.

Подъехав ближе, рассказал, что видел, как мальчишка во время погони на повороте вылетел из седла и остался лежать. Наёмник запомнил, где тот упал, а когда, вернулся с пойманной кобылой, то на месте падения мальчишки уже не было, словно испарился – никаких следов, ни в одну, ни в другую сторону.

– Только эти камешки там нашёл, – сообщил наёмник, и, подойдя к командиру, выставил ладонь, на которой, поверх грязной тряпки, лежали несколько алых камешков.

– Это что рубины?! – воскликнул кто-то из окружающих.

– Нет, стекло, просто в крови измазано.

– Заготовки под амулеты, – сказал командир и концом тряпки потёр один из камешков. – Стоят недорого, но вот только получается, что мальчишка-то, наверное, – Древоходец, а за Древоходца очень хороший выкуп можно получить. И если сейчас при отходе, нарвёмся на сторожевых, мальчишкой и прикрыться получится.

–Выкуп можно получить, если только он жив, – возразил наёмник, выбрасывая тряпку с окровавленными стекляшками. – На месте кровищи много, прямо лужица, и седло, вон тоже.

– Если удрал, значит жив. И раненному ему идти некуда – только на поляну к дереву, – заметил командир.

– Что будем искать? А может он и вовсе и не Древоходец, – тогда лишь время потеряем.

– Древоходец, или нет – сразу можно здесь, у колдуна узнать, – влез с советом наёмник с картечницей. – Пообещаем жизнь, – колдун нам всё и расскажет.

– Хороший, хороший совет! Ты придумал – тебе и исполнять. Вот иди сам и спроси, – распорядился командир.

Наёмник в ответ тихо выругался и ещё прошептал, что язык мой – враг мой, но ослушался не решился. Прежде чем отправиться на переговоры, всё же попросил снять с убитого и отдать ему амулет против колдунов. После его же рассказов о судьбах владельцев снять амулет с трупа и забрать себе, желающих не нашлось.

Получив амулет и повесив на шею, не торопясь направил лошадь к месту, где, как он предполагал, должен был находится колдун.

Мастер Ярич по-прежнему укрывался за поваленным деревом. Он сразу остановил у себя кровотечение, но более детально заняться самоизлечением не мог, пока не будут извлечены застрявшие в нём картечины и арбалетный болт.

Стараясь не потерять полностью чувствительность, немного обезболил руку, и после уже смог зарядить пистолет и ружьё.

Дальше, залёг, уложив ружьё на ствол, постоянно прислушиваясь и оглядываясь, боясь пропустить приближение врага.

На него стала накатывать слабость, время от времени появлялся шум в ушах, но всё же, ему удалось вовремя заметить, что по дороге в его сторону движется всадник. Всадник остановился за раскидистым кустом, полностью скрывавшим его вместе с лошадью.

– Эй колдун, – прокричал он, – мальчишка, с тобой был …

Больше он ничего сказать не успел. Куст хорошо закрывал от простого взгляда, но, для мастера Ярича, амулет на шее наёмника ярко пылал залитой силой, просвечиваясь через листву и представляя идеальную, неподвижную мишень.

Наёмники, наблюдавшие издали, видели, как их товарищ остановился перед большим кустом, что-то прокричал, затем грохнул выстрел, – тело откинулось назад, но удержалось в глубоком седле. Лошадь, испуганно тряся гривой, развернулась и лёгкой рысью поскакала назад.

Один из бойцов отряда, перехватил лошадь. Взглянув на тело в седле, коротко прокомментировал: «Точно меж глаз», затем снял с убитого картечницу, и, держа её за ствол, нашёл глазами командира: «Себе могу оставить?».

– Конечно, конечно, – забирай, но только, обязательно, вместе с амулетом.

Окружающие загудели, услышав слова командира. Наёмники, люди, как правило, суеверные, а амулет только что наглядно показал способность очень быстро отправлять своих хозяев в мир иной.

Держащий в руках картечницу, отрицательно замотал головой, и протянул её в сторону остальных всадников, но желающих не нашлось, некоторые даже, пришпорив коней, отъехали подальше.

– Ладно, бери без амулета, – махнув рукой, разрешил командир. – Больше не задерживаемся. Тела положите пока на телегу, по дороге подберём место – похороним, а сейчас быстро уходим, – отдал он распоряжения. Отряд споро собрался и покинул развилку, увозя убитых и таща за собой на привязи двух неуверенно перебирающих ногами лошадей.

Когда всё затихло, на дорогу из леса выбрался мастер Ярич. Он подошёл к своему мёртвому коню, достал из седельных сумок еду и флягу с разбавленным вином, тяжело опустился на землю, привалившись спиной к ещё тёплой туше и стал дожидаться подмоги, изредка отпивая из фляги.

Кобыла Кости, резко метнулась влево, обходя завал из лошадей и всадников, и дальше понеслась по дороге к поляне Гуса Одноглазого. Мальчик же просто старался удержаться в седле, не предпринимая попыток управлять.

Проезжая мимо повозки наёмников, он краем глаза заметил рванувшего было на перехват всадника, но того почти сразу остановили окриком. Затем, проскакав ещё совсем немного, Костя неожиданно получил сильнейший удар в спину, выбивший из него крик и заставивший уткнуться лицом в гриву лошади.

Арбалетная стрела, немного потерявшая силу из-за мешка с амулетами, вошла меж рёбер мальчика. Стенку лёгкого не пробила, но кончиком в него упёрлась, вызвав обильное кровотечение, а ещё и невероятную боль при выдохе.

Продолжая лежать на шее лошади, Костя приближающейся погони не замечал: он в этот момент, кроме боли, вообще ничего не замечал, но кобыла сама постаралась убежать от нагоняющего их всадника.

На одном из поворотов дороги Костя вылетел из седла. С одной стороны, падение вышло удачным: стрела арбалета не погрузилась глубже, но всё же сместилась вбок, расширяя рану и дальше разрывая мешок, из которого ручейком полились стеклянные заготовки, смешиваясь с кровью.

Оказавшись на земле, Костя попытался подняться, но мешок своим весом и надавил на стрелу, заставляя опять лечь. Он понял, что встать и двигаться с этим пришпиленным к нему мешком не сможет. Оставался только одно – прыжок на поляну Гуса Одноглазого.

Номер поляны – 352, совсем недавно услышанный от мастера Ярича, сразу всплыл в голове. Костя попытался представить камень-маяк с этим номером, но переноса не произошло. После нескольких неудачных попыток, он решил, просто сосредоточить внимание на доступной внутреннему взору, самой яркой точке, обозначавшей ближайшую полянку, не имея возможности воссоздать её вид в подробностях.

С облегчением почувствовал небольшое покачивание тела, сопутствующие обычно переносу, а открыв глаза, уже увидел перед собой ствол могучего дерева и немного подальше за ним – камень-маяк с номером 352.

Где – то неподалёку слышались мужские голоса и скрип отрываемых досок, но даже повернуть голову и посмотреть – далеко ли до источников звуков Косте было тяжело, и он просто уткнулся лицом в траву.

Проверил запас силы: после прыжка осталось не так много, – чуть больше половины, а ему ещё предстоял переход на другую поляну. Только такой переход, – с одной точки силы на другую, как Костя понял со слов местных жителей, приносит полное исцеление Древоходцу от любых ран и болезней.

Он представил ту самую полянку, на которой оказался, попав в этот мир впервые, а ещё, для уверенности, – камень-маяк за номером 343.

Первая попытка опять оказалась неудачной. Костя помнил слова мастера Ярича, что загрузили слишком много амулетов и, наверное, придётся отсыпать. Стекляшки потихоньку сами вытекали из прорехи, но их оставалось ещё порядком. Снять прибитый к нему арбалетным болтом мешок Костя не решился, боясь потерять сознание, и попробовал хотя бы скинуть с себя обувь.

На нём были тяжёлые кожаные сапоги, доставшиеся ему сразу при попадании в этот мир. Суча ногами, удалось от них избавится, сбросил даже и обмотки из мягкой ткани, принятые здесь носить под сапоги. Немного полежал, коротко и часто дыша и снова попытка…

Он стоял босиком, на знакомой уже до каждого кустика поляне. С наслаждением сделал глубокий вдох и наконец-то скинув с плеч бросил под ноги мешок. Нашёл глазами дерево, на котором когда-то просидел несколько часов и, кажется, даже заметил оставленную там свою верёвку.

Идти никуда не хотелось, но он почему-то решил, что долго стоять на этом месте нельзя и, прихватив мешок, дошёл до дороги рядом с забором и там прилёг на траву. Костя не чувствовал себя уставшим, но ему надо было немного успокоиться, отойти после пережитого.

Всё тот-же Боруш, огревший когда-то его дубинкой, вскоре появился перед ним, сидя на своём ковере.

Взглянув на лежащего на боку и жующего травинку Костю, спросил, показывая на мешок:

– Амулеты? – мальчик в ответ кивнул.

– А почему никто не встречает? – продолжил он.

– Мастер Тулбас должен, наверное, задержался.

Боруш заставил Костю подняться и повёл к сторожке на входе. По дороге поинтересовался, кто его отправлял, а узнав, что мастер Ярич, разразился тирадой, смысл которой Костя не уловил, но понял, что это ругательство.

– Передав Костю под пригляд караульного на въезде, Боруш смеясь сказал тому: «Смотри, Ярич совсем свихнулся от жадности. Чтобы унести побольше амулетов, он с Древоходца даже обувь снял. Скоро их голыми отправлять будет».

 

Сидящий на скамейке караульный в ответ усмехнулся:

– Лучше бы он нам голых девочек присылал, голые мальчики меня не интересуют.

Боруш уехал, а Костя, сел на скамейку рядом.

Караульному было скучно, а в лице Кости он нашёл внимательного слушателя. Ссылаясь на своё островное происхождение, тот засыпал его вопросами, на которые получал спокойные обстоятельные ответы. Если Костя что-то не понимал по причине небогатого ещё словарного запаса, то караульный старался подобрать доступные слова и понятия.

В этом мире Костя пробыл больше двух месяцев и за это время уже многое узнал.

Свою планету жители называли – Эре, что в переводе означало – окружающий мир. Спутник у планеты, как и у Земли, был один. Знать его имя нам совершенно не обязательно, поэтому назовём его Луной.

Принятые на планете Эре меры веса и длины тоже не интересны и, не мороча голову местными фунтами и аршинами, расстояния будут указаны в километрах и метрах, а вес в тоннах и килограммах.

Месяцев в году было десять, что способствовало введению десятичной системы по всему миру.

В месяце, правда, было сорок дней, но зато в сутках, десять часов. Первый час – полночь, пятый час – полдень. В часе сто минут, в минуте сто секунд. Секунда была близка к ритму биения сердца. В году было когда 401, когда 402 дня. Последние дни были праздничные – Новый Год.

Планету населяют три разумные расы гуманоидов.

Самые многочисленные – люди, в лесах жили племена буксов, а в горах племена техов.

Общих детей с людьми, или между собой эти расы иметь не могут. Буксы значительно уступают людям в росте, имеют широкие, приплюснутые носы и большие уши.

Техи, наоборот, выше людей и их тело практически полностью покрыто волосами.

Животные планеты Эре, конечно, отличаются от животных Земли, но мы будем называть их Земными именами по поведенческой и функциональной схожести. Всеядное животное, средних размеров с клыками для рыхления земли – кабан. Хищники, охотящиеся стаей – волки. Одиночный большой хищник – тигр.

В степи паслись стада бизонов и мамонтов. Мамонты обитали и в лесу. Некоторым племенам из степняков удалось приручить мамонтов, – они их используют для перевозки тяжестей и в военных походах.

На планете было четыре заселённых континента и несколько очень крупных островов.

Религия для всех людей была изначально одна – вера в Святых Первородителей – в Святого Отца и Святую Мать, которые переместились на планету, божественными способностями отвоевали место в этом мире у порождений тьмы, привели сюда из других миров людей, от которых и пошло всё людское население. В дальнейшем Первородители ушли на другой план бытия, но оттуда следят за своими подопечными и решают их судьбу после смерти, или же наказывают ещё при жизни.

За несколько веков единая религия разбилась на много течений, если и не полностью враждебных друг другу, то и не в полной мере дружественных. Город Либорг, где находилась приютившая Костю школа, являлся столицей Либоргского княжества и располагался на берегу широкой, полноводной реки – Рул.

Выше по течению Рула, разместилось Верхнерульское княжество, а ниже по течению, от границ с Либорским княжеством до впадения реки в Срединное море – Древленское княжество.

Все три княжества номинально имели территории и на правом берегу Рула, но именно, что номинально. Простиравшая дальше на тысячи километров степь, приютила буквально тьму степняков-кочевников, которые время от времени объединялись и шли в поход за реку.

Княжества не были независимы в полной мере, они находились под протекторатом Великой Империи Корллегов. Конечно, империя давно могла лишить княжества вообще какой-либо самостоятельности, но предпочитала оставить всё как есть, чтобы иметь барьер от степных орд.

В очередной раз накатив волной, степняки часто ограничивались грабежом княжеств и не шли в глубь империи, возвращаясь с добычей обратно.

Империя, следуя договорённостям о покровительстве и защите, иногда посылала карательные отряды, которые, проскакав по степи пару сотен километров, сжигали несколько шатров и пригоняли назад с десяток бычков.

Но и такие отряды посылали не всегда, а чаще ограничивалась просто грозными предупреждениями послу степняков в столице. Ценность этих заявлений была тем более ничтожна, что, в так называемом посольстве, зачастую даже не знали, какие рода сейчас объединились и кто над ними старший хан, или кто военный вождь объединённых родов.. За старшинство между родами велась постоянная борьба и победители менялись часто, а объединялись и разъединялись – постоянно. Представители же степи в столице, называемые посольством, в первую очередь являлись просто агентами крупных торговцев скотом.

В империи и в княжествах была единая денежная система. В ходу был золотая монета, равная по стоимости десяти серебряным, а одна серебряная равнялась десяти медным, ниже медной – чешуйки, или, как их ещё называли – пятинки, составляющие по стоимости одну пятую от медной. Были и бумажные ассигнации номиналом: 5 золотых, 10 золотых и 20 золотых.

Если княжества имели право самостоятельно изготавливать золотые и серебряные монеты, то штамповать медные, мелочь и печатать ассигнации им было запрещено.

Несмотря на опасность набегов степняков во всех трёх княжествах, население стабильно росло.

Древленское княжество процветало за счёт морской торговли, продажи соли и морепродуктов.

Верхнерульское богатело рудниками, золотыми приисками.

Либорское, где сейчас оказался Костя, тоже вело добычу руд, имело много небольших заводов и фабрик, но ещё весьма серьёзный прибыток приносило расположение самого города Либорга.

Считается, что самые большие деревья на волшебных полянах иногда порождают плоды, похожие внешне на пальмовые орехи, диаметром с голову взрослого человека. Деревья, якобы, сбрасывали плоды в протекающие рядом реки, а когда их прибивало к берегу, они прорастали и, набрав силу, создавали вокруг себя новые волшебные поляны, отчего все места силы расположены неподалёку от рек, или же старых русел.

Обтекая твёрдые породы небольшого плоскогорья, на котором сейчас раскинулся город Либорг, река Рул делает почти полную петлю, замыкая город в кольце из таких полян, многократно повышая уровень силы в городе. Высокая плотность силы позволяла иметь много мастерских по изготовлению и зарядке амулетов.

Местные школы, для детей со способностями к накоплению и управлению силой, своим существованием, были также обязаны этому феномену.

Таких мест, с высоким уровнем силы на планете было не так уж и мало. Самое известное находилось в столице империи Корллегов – городе Аввакор, где располагался знаменитый университет, куда на обучение съезжались наделённые способностями люди не только из самой империи, но и из соседних государств.

Костя сейчас уже осознал, что в этом мире ему, возможно, придётся провести если не всю оставшуюся жизнь, то значительную её часть, и сейчас, сидя на скамейке у сторожки, он внимательно слушал рассказы караульного об устройстве военной службы в княжестве и в империи. Об отличиях между баронами в княжестве и баронами в империи, о привилегиях дворянства и кто является истинными дворянином, а кто нет.

Для советского пионера, кем являлся Костя, все сословные различия и привилегии казались чем-то неприемлемым и следовать им он не собирался. Наличие же крепостничества, которое в некоторых частях империи превратилось фактически в завуалированное рабство, в его пионерском сердце вызывало огонь негодования и возмущения.

Их разговор прервал появившейся мастер Тулбас. Сам он был на лошади, а для Кости привёл всё того же пони.

– Он давно здесь? – обратился мастер к охраннику, игнорируя Костю.

– Да уж больше часа точно.

Тулбас передал бумагу, подтверждающее право на перемещение Древоходца. Охранник внимательно прочёл и кивнул – всё в порядке. Дальше, не говоря ни слова, мастер, усадил Костю на пони, забрав себе мешок с заготовками под амулеты, и только когда сторожка скрылась из вида, остановился и стал засыпать мальчика вопросами.

Рейтинг@Mail.ru