Александр Колокольников
«Древоходец». Приблудный ученик. Книга первая
– Мастер Мелиус определил физиологический возраст в четырнадцать лет. Получается, даже для своего возраста, он весит ниже нормы. – ответил мастер Тулбас.
– Опять претензии к тебе, мастер Фабех, и к тебе мастер Мелиус! Почему Костуш вес не набирает? Если бы сейчас имел бы под восемьдесят, мог и двадцатикилограммовых таскать, а с накачкой и все тридцать, а это, считай, девять, десять лет ребёнку! Такие услуги очень востребованы: мало кто у нас на такое способен, разве что Древоходцы из Княжеского Детинца.
– Он ведёт очень активный образ жизни – всё сгорает, – начал оправдываться мастер Мелиус. – Сильно загружен – это же по вашему распоряжению, мэтр, его ещё и в училище направили. Подождали бы с годик, в спокойной, размеренной обстановке может вес и набрал побольше. Ладно у него учёба, так в добавок ещё и работа Древоходца . И потом, за год он всё же подрос на двадцать сантиметров, да и поправился на восемь килограммов. Для своего возраста он уже высокий мальчик, а мясо нарастёт.
– А если питание усилить?
– Он должен развиваться гармонично, а жир не сильно увеличивает активную массу, – заметил уже мастер Фабех. – Был бы он посвободней, – специальным питанием, упражнениями, я бы смог нагнать ему вес. Но когда? На всё требуется время. Я думаю: пусть всё идёт как идёт, пусть мальчик пока развивается сразу и головой, и телом. Мастер Мелиус правильно сказал: мясо нарастёт.
Мэтр Гарвил, по-заячьи начал крутить губами, что говорило об усиленной умственной работе, перед принятием важного для него решения.
– Я считаю, что надо срочно ставить Костушу печать ученика, – объявил он, и продолжил, обращаясь к мастеру Тулбасу. – Дней через пять, после операции, отвезём к месту силы, для полного выздоровления и затем займёмся печатью.
– На какой срок будем ставить печать, – поинтересовался Тулбас.
Мэтр Гарвил, ответил не сразу – сделав вид, что заинтересовался каким-то листками на столе, и начал их просматривать, а затем быстро, и, как бы вскользь, ответил: «На пятнадцать лет».
Все остальные сидящие в комнате, обменялись понимающими взглядами, – пятнадцать лет, это максимальный срок, на который возможно было поставить печать, обрекающую Костю на полное подчинение мэтру Гарвилу.
– Кто бы сомневался, – вслух прокомментировал Ярич решение мэтра.
После удара сапогом охранника барона, Костя долгое время был без сознания и первый раз очнулся только на несколько минут. Он увидел тогда стоящего перед ним мастера Мелиуса, с кувшином в руках, на носик которого была надета трубка. Костя смог немного пошевелить языком и осознал, какие серьёзные разрушения нанёс удар его челюсти и зубам.
Особо боли он не чувствовал и когда Мелиус вставил ему над языком трубку и по ней пошла вода, Костя сделал несколько глотков.
– Глотательный рефлекс сохранился, погружаю в сон, – раздался голос Мелиуса, и Костя вновь отключился.
Сейчас, придя в себя, Костя не сразу понял, что находится в палате для больных.
При школе мэтра Гарвила существовал небольшой лазарет из двух палат, рассчитанных на трёх человек каждая. Обычно там отлёживались ребята, получившие травмы, как правило, во время тренировок. В городскую больницу таких отправляли редко, предпочитая лечить на месте своими силами, зачастую используя, как учебные пособия.
К Косте постепенно начало возвращаться ощущение своего тела, но восприятие было притуплённое, видимо, от действия обезболивающего. Он почувствовал корсет на груди, закованную в гипс руку, но больше всего неудобств доставляла переломанная нижняя челюсть: во рту находилась пластина, к выступам которой сверху была привязана надетая на голову специальная шапочка, а снизу хомут под челюстью, отчего рот был плотно сомкнут. Ну и последнее: браслет на ноге для откачки дара – чего, дескать, добру пропадать.
Он сразу стал задавать себе вопрос: «Почему лежит здесь? Он же Древоходец, отвезли бы на место силы и после перехода – опять здоров?
Костя смог слегка повернуть голову, – на соседней койке спал человек, в котором узнал Цыгаша – своего соседа по комнате. Попытался его окликнуть, но очень трудно издавать звуки с плотно сжатыми челюстями, да ещё с пересохшим горлом.
Тогда здоровой рукой он начал стучать по крышке прикроватной тумбочки, и, хотя не сразу, но всё же смог разбудил Цыгаша.
– Пить! – кое-как просипел Костя.
Цыгаш понятливо кивнул, и, оттянув сбоку Косте губы, в дырку, возникшую после потери нескольких зубов, просунул трубку, по которой залил другу в рот немного воды.
Дав сделать несколько глотков, Цыгаш вытащил трубку, объяснив, – пока больше нельзя, а то раздует живот.
– Когда меня отвезут к месту силы? – задал вопрос Костя.
Цыгаш отвернулся, чтобы не встречаться с другом взглядом, и, обращаясь к стенке, рассказал, что, по решению мэтра Гарвила, Костя должен некоторое время поваляться здесь, дабы уметь самостоятельно бороться с болью, также, научиться сращивать собственные переломы, и главное: проникнуться положением больных, вынужденных лежать неподвижно, чтобы лучше понимать их состояние.
– В общем, ближайшие перспективы у тебя – так себе, – закончил Цыгаш.
– Он бы ещё мне ноги отрезал, чтобы я проникся, как там у безногих, да и глаза выколол, – вот бы я «напраникался»!
– Хорошо, я передам твои предложения, – с наигранной серьёзностью сообщил Цыгаш.
Затем он поведал Косте, что все последующие дни его кормить будут тоже через трубочку, жидкой пищей.
– А если бы дырки меж зубов не было, куда трубочку-то пихали? – заинтересовался Костя.
– Заводили бы сзади зубов. У некоторых из-за строения челюсти такое невозможно и приходится зубы выбивать. Тебе повезло, – дырища какая, очень удобно!
– Это, да! – согласился Костя.
Затем Цыгаш перечислил: что, где и сколько у него переломано, а дальше погрузился в воспоминания, как проходила операция над Костей. Он сам участвовал и сейчас со смехом рассказывал об ошибках других. Один ученик пять раз иглой не мог попасть в вену и, в конце – концов, проколол её насквозь, другой задел скальпелем Косте лёгкое – в общем, всё было очень забавно и весело.
Последующие дни были одними из самых мерзких в жизни Кости, но и дали ему они тоже немало.
Мастер Мелиус учил блокировать боль, как в отдельных участках, так и, вообще, всего тела. Мастер же Ярич объяснял, что надо делать, чтобы мобилизовать организм быстрее сращивать кости. Рассказывал и о лечебных препаратах, и о составах питательных капельниц, необходимых при ускоренном лечении переломов.
Навещал его в палате и Рубис. Он обстоятельно поведал Косте, как тот получил все своим травмы: раздавленную каблуком кисть, сломанные ударом ноги рёбра, перелом в локте. Как ему изуродовали челюсть – Костя помнил. Для себя он повторял, чтобы не забыть: барон Берес и баронесса Берес, их дочь – Лидоса, охранник Тюрук.
Не то, чтобы Костя сразу, после выздоровления, собирался броситься сводить счёты с семейством барона и его охранником, – нет, он мудро решил подождать удобного случая, считая, что подобный обязательно представиться.
Перед тем, как уйти, Рубис угостил лакомством, специально приготовленным для этого случая его матерью. Через дырку в зубах он пальцем пропихивал небольшие кусочки густого фруктового суфле, которое Костя, не имея возможности жевать, языком растирал о нёбо, наслаждаясь кисловато-сладким вкусом.
Однажды, в палату заявился сам мэтр Гарвил, сопровождая высокого, осанистого мужчины с короткой рыжей бородой.
– Это мастер Бурш, – представил посетителя мэтр Гарвил. – Он будет обучать тебя выращивать зубы.
– Какой у него резерв? – рассматривая лежащего на койке Костю, сразу спросил мастер Бурш.
– Больше ста даров, – ответил Гарвил, из-за своей вечной осторожности, не называя реальные цифры.
– Кривой Древоходец?
– Нет, самый, что ни на есть настоящий.
– Никогда в жизни ни делал таких глупостей, как выращивание зубов действующему Древоходцу, как и никогда не выращивал зубы и обычным людям с переломами. Если вы мэтр забыли, то позволю напомнить – инициированный рост зубов замедляет сращивание переломов. И совсем уж нельзя заниматься зубами, пока полностью не приживётся кусок челюсти.
– Сделаем так, – продолжил мастер Бурш, обращаясь уже непосредственно к Косте, – когда этим умникам, надоест тебя мучить и держать в кровати, найди меня и мы всё обсудим.
– Но я уже с зубами буду после перехода, чего мне тогда выращивать? – заметил Костя.
– Это одна из самых меньших наших проблем. Быстренько выбьем тебе пару зубиков сверху и парочку снизу, и в спокойной обстановке займёмся обучением. Если ты Древоходец, силы в тебе полно – думаю у нас всё получится.
После этого, не стесняясь присутствия Кости, мастер Бурш устроил словесный разнос мэтру Гарвилу: «Неужели дожив до стольких лет, ты не знаешь элементарных вещей, – нельзя восстанавливать зубы на сломанной челюсти! Ещё академию заканчивал! Я с этими поездками туда-сюда, полдня потерял – трудно было сразу сказать, что у мальчика двойной перелом челюсти».
Продолжая по дороге выговаривать Гарвилу, мастер Бурш покинул палату, оставив Костю в тревожных раздумьях, по поводу бедующего обучения зубному делу.
Продержав в кровати почти семь дней, Костю наконец-то погрузили на повозку, и отвезли к месту силы. Сначала освободили от гипса и остальных приспособлений, затем, когда он уже встал на точку, на плечи, потревожив сломанные рёбра, накинул рюкзак со стеклянными амулетами, чтобы переход зазря не пропадал.
После перемещения, уже абсолютно здоровый Костя, всю дорогу обратно, сидя верхом на лошади и болтая ногами, с громким хрустом грыз сухари, рассуждая про себя: как же мало нужно человеку для счастья.
Через день, после выздоровления, состоялась процедура привязки Кости к мэтру Гарвилу ученической печатью.
Действо оказалось достаточно болезненным и длительным. Неприятные ощущения испытывал только он, а мэтр Гарвил, спокойно читал какую-то книгу.
У Кости на предплечье впервые формировалась печать, и это сопровождалось достаточно болезненными покалываниями и жжением, у мэтра же сама печать сформирована была давно.
Они сидели рядом друг с другом – ученик и учитель. На левом предплечье Кости был закреплён амулет, в виде браслета, провод от которого тянулся к такому же амулету на правом предплечье мэтра Гарвила.
Наконец, наблюдающий за процедурой, мастер-артефактор Тулбас, объявил о её завершении и наступил момент перехода к клятве.
Косте в руки сунули листок-шпаргалку, и он сразу забубнил заученный заранее текст, только изредка сверяясь с бумажкой. Почти каждое предложение клятвы начиналось со слов: «Ученик обязан…». Следующим свои обязанности произнёс мэтр Гарвил, но его список был в разы короче.
Сняв браслет, Костя обнаружил на коже под ним рельефную круглую печать с надписью по краю: «Княжество Либоргское», а в центре: «Мэтр Гарвил».
– Заклеймили на пятнадцать лет! – тоскливо подумалось Косте.
Глава 7.
Теперь, находясь на улице, Костя ничем не отличался от остальных учеников- целителей; тёмные очки, шляпа, плащ. Всё выдали новое, даже плащ, взамен старого – порванного во время избиения охранником барона Береса.
Так получилось, что он ещё несколько раз встречался с дочерью барона Береса – Лидосой. В первом случае, она шла в окружении, видимо, своих одноклассниц по центральной улице города – Княжескому Проходу. Что удивительно, но Лидоса сразу его узнала. Она отделилась от группы своих подружек, заступив дорогу Косте.
– Молодец, умничка! В очёчках и в землю смотрим! Не дерзкий – хороший мальчик! – стала она нахваливать замершего на месте и уставившегося в землю Костю.
– Смотри, Тюрук, – обратилась она, к будто из-под земли выросшему за её спиной охраннику. – Ты недавно поучал этого колдунишку, вот какой деликатный, скромный стал!
– Должен поблагодарить достопочтенную Лидосу, что оставила тебе жизнь. – хрипло прорычал- сказал охранник.
– Благодарю достопочтенную Лидосу, – глухим голосом ответил Костя.
– Как тебя зовут? – продолжила Лидоса.
– Костуш из Тагилии, ученик мэтра Гарвила, – представился Костя своим полным именем.
– Тюрук, – обратилась она к охраннику, – я думала ты его как следует наказал, а сейчас на нём, смотрю, никаких следов?
– Не ругайтесь на него, достопочтенная. Поверьте, он очень и очень старался, просто со мной поработали хорошие целители.
– Какой вежливый! И меня поблагодарил, и охранника похвалил! – Лидоса засмеялась и вернулась к своим подругам.
– Что у тебя за дела с этим колдуном? – спросила одна из них, когда они уже достаточно отошли от места встречи с Костей.
– А ты его откуда знаешь? – в свою очередь переспросила Лидоса.
– Помнишь, у нас учился сын сотника из стражи по кличке Башка? Его отчислили за драки, и он ушёл в школу нищебродов?
Лидоса вместо ответа пожала плечами.
– Так вот, – продолжила подруга, – Башка показал моему брату этого колдуна. Его зовут Костуш, он с Тагильских островов, где людоеды живут.
– Он что, людоед?
– Его допрашивал церковный дознаватель, но что людоед, не доказали, а там- кто знает. Но дело не в этом: Костуш – Древоходец, и, говорят, обещает стать очень сильным.
– Древоходец – детишек переносит?
– Древоходец, это значит – очень крутой колдун. Настолько, что может пробить амулет защиты. Взглянет на тебя тайком, из-за угла, и лицо у тебя перекосится, или, там, коростой покроется. Я как увидела, – рядом с ним стоишь, сразу решила предупредить.
– О чём предупредить?
– Лидоса, ты иногда бываешь очень резкой, даже с друзьями. Могла как-нибудь и его обидеть, а он, не только сильный колдун, а ещё, может быть, и людоед. Вот и советую – поосторожней с ним.
– Вот ещё! – фыркнула в ответ Лидоса, – Мне, дочери барона Береса, опасаться какого=то колдунишки!
Лидоса, с полным презрением относилась к простым людям – именно так её воспитали.
В их семье, физическое наказание прислуги, считалось обычным делом, и до сегодняшнего разговора ей и в голову не приходило, что за нечто подобное она может получить воздаяние.
Как бы там ни было, но предупреждение отложилось в её голове. Встречи на улице с Костей происходили ещё несколько раз, но больше никаких воспитательных демаршей уже не предпринимала, делая вид, что не узнаёт, или же видит перед собой существо недостойное внимания, правда, каждый раз внутренне напрягалась, с трудом борясь с желанием оглянуться, и убедиться: не смотрит ли он ей в спину и не колдует, насылая порчу.
Неожиданно Косте запретили ходить в обычную школу. Для них, учеников – целителей, организовали специальные классы по общеобразовательным дисциплинам в госпитале при училище.
Связанно это было с тем, что в одной из школ Либорга разразился скандал: якобы, какой-то ученик, из будущих целителей, воздействовал на свою одноклассницу, внушая ей мысли о самоубийстве, и та попыталась повеситься. Девочку, правда, успели спасти, но, по слухам, чуть ли не в последний момент.
История была какая-то мутная: доказательств воздействия не нашли, да и не могли – ученик, обычный целитель, никакими практиками воздействия на мозг не владел, но шум вокруг всего поднялся сильный. И раньше, учеников-целителей неоднократно обвиняли в истинных, или мнимых прегрешениях, но до этого случая, они никогда по-настоящему не угрожали ни жизни, ни здоровью пострадавших и особого внимания, не привлекали, в отличии от последнего события.
В результате, мэрия издала запрет на совместное обучение обычных детей с учениками – целителями.
Вновь организованные при госпитале классы для преподавания общих дисциплин целителям, стали платными, что серьёзно подняло затраты на обучение в школах целителей и вызвало недовольство у всех управляющих, в том числе и мэтра Гарвила.
Рубис опять оказался в одном классе с Костей, хотя по специализации, он был артефактор, а не целитель, но к запрету на обучение в городских школах подошли, особо не вдаваясь в тонкости и огульно всех «колдунов» перевели на обучение в госпиталь, в старый замок.
Теперь Косте сразу приходилось идти сразу в старый замок и пропадать там почти весь день.
Ввиду нехватки помещений под классные комнаты, занятия по общеобразовательным предметам могли проходить, как до лекций по медицине, так и после. Иногда образовывались окна в полчаса, или даже в целый час, что было достаточно большим интервалом: в империи было принято считать в сутках десять часов.
Эти окна в занятиях, Костя и решил использовать для посещения городской библиотеки.
Впрямую книги о Древоходцах – иномирцах он не спрашивал, помня предупреждение мастера Ярича, а искал сказки, былины о великих Древоходцах прошлого.
– Тебе, молодой человек, сказки с картинками? – с ехидцей в голосе поинтересовался сухой старичок-библиотекарь.
– Нет, мне необходимо написать работу для исторического кружка на основе старинных былин, – скороговоркой выдал Костя заготовленную фразу.
– Пятинка, —озвучил цену своих услуг библиотекарь, и, получив монетку, ушёл, но достаточно быстро вернулся, неся в руках толстую книгу.
– Сборник былин и сказок под редакцией исторического факультета имперской академии, – отчитался он, плюхнув перед Костей объёмный фолиант и рукой предложил занять место в читальном зале.
Костя было сделал шаг в указанном направлении, но, увидев там сидящих и занятых чтением посетителей, остановился.
– А вы не выдаёте книги на дом? – поинтересовался он.
– Выдаём под денежный залог, но конкретно эту – нет.
– А что же мне делать? – спросил Костя, указывая на свои затемнённые очки, —Я в них читать не смогу.
– Последний стол у окна. Закройте занавески, – ответил библиотекарь.
Это академическое издание, Костя мусолил долго и осилил только за несколько посещений, походу придя к выводу: ничего более кровавого и страшного, чем старые сказки и былины придумать невозможно.
– Неужели этот ужас они читают своим детям? – задавал он себе вопрос.
Нельзя сказать, что ничего интересного Костя из прочитанного не почерпнул. Он узнал, например, что когда-то жил великий учёный- Древоходец по имени Готес. Именно он создал артефакт, связывающий ментально ученика с учителем. Он же скрестил двух копытных: лошадь с верблюдом, получив в результате ковера.
В своё время, империя очень страдала от набегов степняков. Готес заразил оводов созданными им же самим бактериями. Когда такие оводы кусали лошадей, те не только тяжело болели, но зачастую и погибали. У другого скота, как и у выведенных им же коверов, бактерии заболевания не вызывали. Через несколько поколений бактерии перестали быть смертоносными и для лошадей, но лишённые конницы степняки долго не беспокоили набегами окраины империи.
Костя сразу заподозрил в Готесе иномирца. Пытался разыскать биографию, или описание жизни – всё тщетно, единственное, наткнулся на несколько мудрых высказываний приписываемых ему.
Костя, уже было решил, что ничего интересного в библиотеке не найдёт, но однажды, а это был очень дождливый и тёмный день, он нашёл время зайти в библиотеку.
Повесив промокшие плащ и шляпу у входной двери, подошёл к столу библиотекаря. Ему пришлось некоторое время звонить в колокольчик и кричать, чтобы привлечь внимание.
Наконец появился библиотекарь и сообщил, что никого в такую погоду не ждал. От него попахивало вином и глазки весело блестели.
В очередной раз прослушав всё ту же просьбу Кости о былинах древности, он хитро улыбнулся и сказал: у него есть старинная, редкая книга, но она очень трудно читается из-за сложного слога.
– Несите, – обречённо сказал Костя, отдавая монетку.
Но из-за темноты, пришлось отдать ещё одну пятинку за масляный светильник.
– Садись где хочешь, всё равно никого нет, – предложил библиотекарь. – Можешь снять очки и спокойно читать: я-то уже давно знаю, что они совсем не мешают вам колдануть.
– Вот, – реквизирована из библиотеки предателя и врага Либоргского княжества, – сказал библиотекарь, выкладывая на стол перед Костей книгу в богатой с теснением кожаной обложке, но сильно повреждённую с одного угла.
– Будто кислотой облили, – сказал Костя, указав на испорченный край.
– Долго пролежала в подвале городской стражи, вот и заплесневела. Ждали представителя от Ордена Смотрящих. Когда наконец-то он приехал, – и подозреваемый давно умер и книги заплесневели.
Служитель Ордена конфискованные книги осмотрел: что-то с собой прихватил, несколько распорядился сжечь, а остальные отвезли к нам. Плесень моя внучка специальным раствором удаляла, а на этой ошиблась с концентрацией, потому и вид такой – подпалённый.
Костя уселся за стол и начал пролистывать книгу, пока не наткнулся на сказание о Великом Герое- Древоходце Коласе, которое нигде раньше не встречал
Библиотекарь не уходил, с лёгкой улыбкой наблюдая за Костей.
– Ну, как? – спросил он. – Трудно читается?
– Да, – согласился Костя, – сложно читать, стихи какие-то тяжёлые, зубодробительные.
– Какие -такие стихи? – заинтересовался библиотекарь.
– Да вот, – Костя, немного запинаясь, прочитал: «Великий Колас врага схватил, зело его и мнёт, и давит, а враг хёрбат в него вонзил, он думал смерть ему доставит».
Насмешливая улыбка сползла с лица библиотекаря.
– Не ожидал, молодой человек, совсем не ожидал, что вы знаете староимперский.
Костя хотел было переспросить: «Какой такой староимперский?», но быстро осознав, как странно это прозвучит, смолчал.
– Извиняйте старика, хотел подшутить – книгу на староимперском подсунул, а видите, как вышло, – проникшись уважением к высокообразованному молодому человеку, библиотекарь перешёл к обращению на вы.
– Оказывается, тогда в «зависе», я получил не только знания имперского языка, но и староимперского языка, – осознал Костя.
Библиотекарь, потерпев неудачу со своей незамысловатой шуткой, скрылся в глубине шкафов, где его ждал кувшин с вином, а Костя начал внимательно изучать сказания о Коласе, продираясь через аллегории и аллюзии.
Больше всего Костю заинтересовали строки, описывающие превращение Коласа в Великого Древоходца:
«И в ночь, с которой день растёт, само нам Древо путь даёт.
Наполнив Древо мерой сил, ход для великих дел открыл».
К Косте пришло интуитивное понимание, что в этом отрывке зарыта какая-то очень важная и ценная для него информация.
Он переписал строки в блокнот и некоторое время сидел, пытаясь их осмыслить: самый простой и очевидный вывод – в ночь перед новым годом, Древо, а это, очевидно, самое большое дерево на поляне силы, наделило Коласа способностями перемещаться между мирами. Судя по развитию повествования, только после похода Коласа в новогоднюю ночь к древу, автор переходит к описанию подвигов Коласа в других мирах.
Ещё в сказании несколько раз, достаточно явно, указывалось на то, что Великий Древоходец может «отпрянуть обратно к древу» с большого расстояния.
Один раз Колас совершил это, будучи израненный стрелами, спасаясь от «оравы ворогов», примерно так же, как это пришлось проделать Косте, заполучив арбалетный болт в спину. Ещё встретилось в описании, что, спасаясь от погони, он за стан обхватил принцессу и перелетел вместе с красавицей, опять же, к «Древу дара».
Были отрывки в сказании, суть которых Костя не улавливал и просто не мог осознать. Каждое отдельное слово, он вроде бы понимал, но общий смысл для него оставался недоступен. Мало того, внизу с угла, книга была сильно повреждена, и, поэтому некоторые предложения не имели окончаний.
Само по себе, сказание занимало небольшую часть книги, от силы листов пятнадцати, и Костя, за два похода в библиотеку, переписал его полностью.
Больше ничего интересного по Великим Древоходцам, он не нашёл, хотя ему уже выдавали и книги на староимперском языке.
Дальше уже и времени на походы в библиотеку у него совершенно не оставалось: учёба его уплотнилась донельзя, после встречи с мастером Буршем.
Нельзя сказать, что Костя совсем забыл о желании мэтра Гарвила отправить его на обучение к мастеру Буршу – нет, он помнил, как помнил и о том, что перед началом обучения ему выбьют четыре зуба. По этой веской причине, он был бы последним, кто напомнил бы мэтру Гарвилу о планах, обучить Костю выращивать зубы. Но получилось так, что всё же он встретился с мастером Буршем, на улице, и, удивительно, но опознали Костю сразу. Удивительно, потому что Бурш видел его только с синим опухшим лицом и обмотанной бинтами головой.
В тот день, перед занятиями по медицине, Костя забежал в пирожковую, а затем стоял внизу дворцовой лестницы ведущей к госпиталю, наслаждаясь свежей выпечкой.
Рядом с ним беседовали два молодых целителя из тех, которые, по положению, принятом в княжестве Либоргском, обязаны лечить граждан княжества бесплатно. Так они нарабатывали навыки и помогали малообеспеченным подданым.
Они смотрели на лестницу в сторону старого дворца. Один из них курил трубку, и, пыхнув дымным кольцом в небо, сказал, что старуха точно идёт на приём к нему, потому как у неё опухшие суставы и больной позвоночник.
– Нет, – возразил его приятель, – старая, точно, ко мне: когда протащилась мимо, – дышала, как запалённая лошадь.
– Если у неё совсем плохо с сердцем, или лёгкими, – наняла бы тележку, – возразил целитель с трубкой.
– Если бы было совсем плохо с суставами и позвоночником, тоже наняла бы тележку, – ответил приятель.
Костя повернулся, чтобы посмотреть на предмет спора. Опираясь одной рукой на костыль и почти горизонтально согнув спину, по лестнице поднималась весьма пожилая женщина.
Её юбка была сделана из очень плотной ткани и стояла колом, отчего, в такой согнутой позиции, на всеобщее обозрение были нескромно представлены высохшие ноги в пигментных пятнах с распухшими суставами.
– На ножки залюбовался? – услышал Костя голос над ухом.
Он быстро развернулся и увидел перед собой лицо ухмыляющегося мастера Бурша.
– Да я, да нет…– растерянно заблеял Костя.
– Не смущайся, не красней. Понимаю, молодая горячая кровь. Как говорится: «Любая гадость в радость!».
– Нет, нет, просто эти из-за неё поспорили… – Костя показал на стоящих рядом целителей.
– Вы из-за неё поругались? – мастер Бурш повернулся к двум приятелям. – Надеюсь драться не будете? Хотя, поединок за даму – дело благородное. Только чем–то она вас так распалила?
Ну ты, ладно, за тобой подобное давно замечали, – сказал мастер Бурш, обращаясь к целителю с трубкой. – Из-за тебя в госпитале даже замок на морге сменили.
Ну, а ты то куда? – Бурш перевёл внимание на второго приятеля, – Ты же, всем известно: не боец и несёшь службу с приспущенным флагом.
– Заткнись Бурш! – беззлобно ответил курящий. – Мы обсуждали, к кому она пришла на приём – ко мне, или вот к нему. Одно точно – не к тебе. У старухи нет денег даже тележку оплатить, а ты столько дерёшь, что если у неё, как этот говорит: «Больное сердце», – он кивнул на своего приятеля, – то только услышав твои цены, она враз окочурится.
– Каждому своё, каждому своё, – ответил Бурш. – Кому-то нищих старушек бесплатно лечить, а кому-то, за умеренное вознаграждение, людям красоту и радости жизни возвращать.
Ладно, идите свою старуху пользуете, а мне с молодым человеком поговорить надо.
Мастер Бурш, взяв Костю под локоть, повёл в сторону. Целители что-то кричали ему вслед, но он уже не обращал на их возгласы никакого внимания.
– Ты почему до сих пор ко мне не явился? Мы же договорились, как челюсть заживёт, так и подходи.
– Я сильно загружен, – попытался отговориться Костя.
– Чем загружен? Лекциями по медицине? Вот только сейчас ты сам двоих таких наблюдал. Спорят, кто старушку бесплатно принимать будет. А я тебе даю шанс уже сейчас начать нормально зарабатывать. Так что, поставь в известность этого хитрована Гарвила, бери у него оплату за учёбу и приходи.
Хочешь спросить, почему я назвал Гарвила хитрованом?
– Догадываюсь, – ответил Костя, – как ученик, я обязан отдавать ему часть заработка.
– И это тоже, – согласился Бурш, – Но здесь и другое: ко мне недавно ваш мастер Меллиус свою жену приводил – она у него почти совсем беззубая. Договориться тогда о цене не смогли. Видно, жена всю плешь Меллиусу проела, потому уверен: это он идейку насчёт тебя Гарвилу подкинул, а у того и у самого зубов маловато, и жена, опять же. Потому идею обучить тебя принял с восторгом, удивлён, что они про тебя подзабыли.
Костя всё равно ничего мэтру Гарвилу напоминать не стал, но тот отыскал его сам.
– Мастера Бурш здесь ко мне на днях подходил, про тебя спрашивал. Так что, давай, приступай к обучению.
На протесты Кости, что он и так перегружен, мэтр Гарвил коротко ответил: «Старайся!» и ушёл.
Печать подчинения учителю, заставляла Костю добросовестно относиться к учёбе, но с началом занятий у мастера Бурша, он стал реже посещать уроки по общеобразовательным дисциплинам, пропускал и лекции по медицине, но зато у Бурша приобрёл очень важный и ценный опыт.
В первую очередь, он освоил возможность видеть мельчайшие структуры организма, чуть ли ни на клеточном уровне. Такое умение ему требовалось, чтобы обнаружить участки в стволе мозга, ответственные за рост зубов.
Микроскопы здесь уже были известны, но освоив умение «микровидения», Костя получил способности, сопоставимые с возможностями микроскопа, но использовать их мог прямо в теле живого человека.
Сложно была не только найти участок ответственный за рост конкретного зуба, но требовался ещё и большой запас дара, который необходимо вливать постепенно, продолжительное время, для формирования полноценного зубного зародыша, стараясь проделать всё это за один сеанс – перерыв был возможен, но нежелателен.
Костя, с его огромным резервом, был просто находкой для мастера Бурша – основу его расходов, составляли именно траты на накопители силы, а такой ходячий источник позволял значительно сэкономить.
После двух месяцев обучения, Косте доверили первого пациента. Работал он под постоянным наблюдение Бурша, но во время всего сеанса, тот не сделал ни одного замечания. Вытянул Костя на своём резерве не используя накопители.
Вырастить даже один зуб, пациенту обходилось в чувствительную сумму, поэтому многие, в целях экономии, выращивали только несколько необходимых зубов, которые Бурш связывал мостом из золота. Он же вёл наблюдение и за правильным ростом зубов.
Костя как-то пожаловался Буршу, что тратит много времени на работу у него и совсем запустил учёбу.
– То, что ты получил у меня умения микровидения, это стоит года, а то и двух обучения в твоём убогом училище. Только двое из ваших протухших преподавателей владеют таким приёмом, ну ещё трое врачей в госпитале, считая со мной. Так что, даже если ты и не собираешься всю свою жизнь заниматься зубами, то микровидение, в любом случае, весьма усилит тебя, как целителя: поставить правильный диагноз, срастить мышечные и нервных волокна при операциях. Ты должен быть мне благодарен, что за какие-то двадцать золотых ты получил такой полезный навык.
