bannerbannerbanner
полная версия«Древоходец». Приблудный ученик. Книга первая

Александр Колокольников
«Древоходец». Приблудный ученик. Книга первая

Полная версия

Костя обречённо кивнул головой.

–И никаких вариантов? – всё же спросил он.

– Варианты, конечно, существуют, но что ты сможешь предложить? Всё зависит от этого. Подумай, денька три-четыре, а затем нарисуешь, или расскажешь, что у тебя есть.

– А мне это зачем? Что я с этого буду иметь? – Костя уже привык – в этом мире за всё надо платить, но сейчас плату он собирался получить уже за свои знания.

Отвечать на вопрос мастер Ярич не торопился, что-то прокручивая в голове.

– Если твои придумки заинтересуют княжескую семью, то к семье Орден не сунется, конечно, если речь не зайдёт о новом виде оружия. А так, княжеский уровень для Ордена не то, чтобы совсем недоступен, но достаточно высок, и без прямого указания императора, в княжестве представителей Ордена, пусть и вежливо, но пошлют. Выход же на брата князя у мэтра Гарвила есть. Вот и постарайся придумать: как можно заинтересовать, или развлечь знать.

А что до твоей награды, – продолжил мастер Ярич, – получив печать ученика, ты в полной власти учителя. Любые твои деньги, учитель просто может забрать себе. Но здесь есть два пути: под печать, ученик имеет право заключить с учителем договор, который обоим нельзя нарушить, а став по-настоящему богатым, мэтр Тулбас поумерит свои аппетиты в отношении твоих доходов, а у Древоходца такого уровня, поверь, они будут совсем неплохие.

– Тогда, наверное, мне лучше дождаться печати и заключить договор?

– Возможно, действительно так будет лучше, а пока думай, чем сможешь поразить высшее общество, – закончил разговор мастер Ярич.

Появившись после каникул в городской школе, Костя не только поразил одноклассников, но и сильно удивился сам. По одежде и обуви он замечал, что растёт, но, когда воочию увидел, что сам Башка, казавшийся ему в прошлом году гигантом, стал ростом вровень с ним – почувствовал даже некоторое замешательство.

Хотя все знали результаты дознания, по которым с Кости были сняты обвинения в людоедстве, но настороженное отношение к нему, особенно со стороны девочек, осталось.

Единственный, кто встретил его с искренней радостью, был Рубис, но тот имел и меркантильные интересы от дружбы с Костей и его, наверное, не остановило бы даже доказанное людоедство нового друга.

Месть истопнику, на сдачу, вместо двух медяка, выдавшего ему несколько ударов розог, Костя исполнил, как он сам считал, идеально и был абсолютно уверен – разоблачение невозможно.

Однажды вечером лёжа на кровати, он неожиданно понял, что может видеть внутренним зрением силуэты людей в соседней комнате через деревянную стенку.

Мудрая осторожность, значительно возросшая у него после попадания в этот мир, подсказала: подобные способности надо держать в секрете и никому об этом не говорить. Дальше он провёл эксперименты на свиньях, пытаясь воздействовать на них в закрытом свинарнике, через деревянную стенку.

Затраты дара увеличивались, но подопытные послушно валились с ног и при воздействии через преграду, правда не очень толстую. Стена из брёвен, или, тем более, из камня, на этом этапе, являлась для Кости непреодолимым препятствием.

Вот эти, открывшиеся у него возможности, он и решил применить для мести.

Истопник, готовясь к зиме, складывал дрова в сарай во дворе школы. Забрасывал он их высоко под потолок, пользуясь для этого подставкой. Когда, неся очередную партию поленьев, он скрылся внутри, Костя, заранее занявший позицию сбоку от сарая, через стенку свёл ему икроножные мышцы. Постарался сделать это пораньше, пока мужчина не взобрался на подставку. Падение истопника с высоты, при котором он мог серьёзно покалечиться, – в планы Кости не входило.

Услышав грохот рассыпающихся поленьев и ругань истопника, Костя понял – всё получилось, но останавливаться на одном эпизоде он не собирался.

Следующий случай подвернулся, когда, проходя мимо коморки истопника, он внутренним зрением увидел, что её хозяин идёт на выход к двери. Совершенно не задумываясь, он опять подсёк ему ноги. Дверь коморки содрогнулась от удара изнутри об неё головой и опять до Кости донеслась ругань, но уже вперемежку со стонами.

Сладость мести снижалась тем обстоятельством, что воочию всё это Костя не видел, а только через стену наблюдал падающие силуэты – и тогда в сарае и сейчас в каморке. Была ещё и некоторая неудовлетворённость от того, что истопник не знал, почему на него свалились все эти несчастья: в идеале хотелось, чтобы тот понимал, за что наказан и кем.

Но, как оказалось, Костя был неправ: истопник быстро сообразил, кому обязан своими синяками и ушибами.

Однажды, прямо во время урока, в класс зашёл истопник и сказал, что администрация разрешила ему взять в помощь двух учеников, что-то перенести из мебели. Он выбрал самых крепких – Башку и Костю.

Около своей каморки, попросил Башку задержаться – дескать ему кое-что надо обсудить с Костей.

Оставшись вдвоём, сунул Косте в руку серебряную монету.

– Теперь отстанешь от меня.? – обратился он к мальчику. – Или, думал не догадаюсь?

Костя деньги не взял и продолжал молчать.

– Был бы поопытней, – продолжил истопник, – подсёк бы одну ногу. Сразу в двух ногах судороги почти не случаются. Когда в дровяном сарае завалился, сразу понял – колдонули. Дверь в сарай была открыта, пока поднялся, да оглянулся, – шутник мог и убежать, но, когда ты в каморке прихватил, при закрытой двери, – так только очень сильный Древоходец сможет, да и среди них не у всякого сил хватит через закрытую-то дверь. Я вот и не знал, что так можно.

В школе вас, Древоходцев, учатся трое, из них я порол и зажал деньги всего у одного, по имени Костуш.Так что бери деньги и закрывай охоту.

– Деньги, ладно, зажали, но почему ещё и отхлестали в конце? – спросил Костя.

– Морда у тебя очень наглая, вот и захотелось.

– Так я мордой вниз лежал.

– Очень уж ты показушно стонал для училки, что за дверью стояла, прямо героически стонал. Не удержался – «героизму» с тебя сбил. Вон как взвизгнул-то потом – звонко, искренне, со слезой.

– Договорились, охоту закрываю, – сделав небольшую паузу, ответил Костя. – А деньги оставьте себе: вдруг опять к вам отправят, но только тогда по-честному, без «довесочка» на сдачу.

– И ты с этим делом аккуратней. Если на таких шалостях попадёшься, то тебе могут всыпать уже не розог, а настоящих плетей на городской площади, – закончил истопник, убирая в кошелёк серебрушку.

В шестом классе, помимо обучения в городской школе, ребята, выбравшие специальность целителей, посещали ещё и лекции. Эти лекции проходили в старинном здании, бывшем когда-то центральным зданием – донжоном, княжеского замка, а сейчас переделанным в госпиталь и обучающий центр.

Дед нынешнего князя передал гильдии целителей замок под госпиталь, а строения во дворе замка использовались под жильё не только обслуживающим персоналом, но и почти все видные, именитые целители города имели там свои апартаменты. Мэтр Гарвил и мастер Мелиус проживали там же со своими семьями.

Ещё несколько помещений, уже в самом замке, были задействованы под аудитории действующего при госпитале училища целителей-врачевателей, где проходили занятия учеников всех школ целителей города Либорга, кроме женской.

Сам старый замок находился на северном краю Либорга. От нового, действующего замка князя, к нему, через весь город, через площадь у ратуши и через торговое место, шла замощённая гранитом улица, носившая название Княжеский Проход. Или просто – Проход. Дома, как говорили в Либорге: «По Проходу», стоили очень дорого и почти все главные учреждения княжества Либоргского располагались на нём, или неподалёку.

Княжеский проход, начинался от площади около нового замка – действующей резиденции князя, и заканчивался, перед широкими ступеньками лестницы, ведущей наверх к старому замку.

Подняться, можно было как по этим ступенькам, так и доехать на специальных тележках, по кольцевой дороге. Дорога по широкой дуге, проложенной по остаткам крепостной стены, поднималась от начала ступенек, проходило сквозь здание донжона и возвращалась вниз. Движение было односторонним, тележки передвигались по некому подобию рельс и были оборудованы тормозами для безопасного спуска. Ещё на них имелись складные каталки под лежачих больных. Каждую такую тележку тащила пара мулов.

Услуга, по подъёму на них к замку, была платной, отчего малоимущие, даже сильно больные, или с серьёзными травмами, зачастую предпочитали подниматься по лестнице самостоятельно, цепляясь за вычурные, отлитые из бронзы перила. От постоянного употребления, сами перила совсем не имели каких-либо следов окисления, бронзовой ржавчины и потому всегда сверкали на солнце весёлым золотым блеском.

Подниматься приходилось достаточно долго: замок стоял на вершине каменной гряды – одной из первых предвестниц Гуронских гор. С северной стороны к замку подобраться было невозможно – гряду разрезало глубокое ущелье, по дну которого неслась горная речка – Пчёлка. Когда-то река, обтекая проходила рядом, но за много лет вода промыла мягкое основание и край просел, языком спустившись вниз, а в гряде образовался разлом, куда и устремился поток.

Название Пчёлка, получила, видимо, за трудолюбие, – она крутила десятки водяных колёс, приводящих в движение механизмы в городских мастерских, расположенных вдоль её берегов.

Также крутила и насос, подающий воду в бывший замок, а теперь госпиталь.

Как серьёзное укрытие от врагов, замок потерял своё значение после изобретения пушечных бомб.

При очередной осаде, случившейся около восьмидесяти лет назад, противники, на противоположный край ущелья, затащили на верёвках пушки и смогли безнаказанно расстреливать защитников крепости разрывными ядрами. В тот раз замок не сдали – смогли договориться о выкупе, но позже приступили к постройке нового замка, в нескольких километрах южнее, на ровной местности и уже не столь аскетичного, а с садом и прудами во внутреннем дворе.

 

После занятий в городской школе, Костя и другие будущие целители, собирались в группу и шли к старому княжескому замку. По дороге к ним присоединялись их коллеги из других школ, и к ступенькам замка они подходили уже целой толпой.

По закону княжества Либоргского, на улице, в черте города, все целители, в том числе и их ученики, обязаны были носить плащи тёмных расцветок, затемняющие же очки и специальную шляпу, имеющую форму невысокого цилиндра, скошенного спереди.

Костя спрашивал: «Зачем тёмные очки?». Мастер Ярич ему объяснил: считается – тёмные очки мешают колдовать.

– Но это же не так! – удивился Костя.

– Мы последние, кто будет объяснять, что это не так. Пусть верят! – ответил Ярич. – Зато люди из-за тёмных очков не видят, куда направлен наш взгляд, и не смогут измыслить, а потом кричать, что колдун посмотрел на него и навёл порчу.

Пока Костя не получил печать ученика, он не носил ни шляпу, ни очки, чем выделялся из всей толпы, ребят спешащих на лекцию.

Лестница к замку, разделяла всех будущих целителей по темпераменту. Некоторые, в их числе и Костя, неслись вверх бегом наперегонки, перепрыгивая через ступеньки, другие же шли просто быстрым шагом, а некоторые, подтягивая тело руками за перила, медленно втаскивали себя наверх.

Как потом обратил внимание Костя: лучшие успехи в учёбе показывали те, кто не бежал, а поднимался шагом. Те же, кто отставал на лестнице, отставали и во всём, кроме некоторых, склонных к полноте ребят, заточенных на аналитику. Но в практической работе целителя, аналитика и точная постановка диагноза значили не так много, как сила дара, а для хирурга ещё и быстрота принятия решения.

В Либорге существовала сложная система обучения. За конечный результат нёс ответственность непосредственный учитель, с которым ученик был связан печатью подчинения. В случаи с Костей им должен был стать мэтр Гарвил. Через печать наставник мог требовать от ученика выполнения всех своих приказов, в том числе и полной отдачи в учёбе, но результаты, понятно, зачастую упиралось в способности ученика.

Сам же мэтр Гарвил, конкретно обучением своих подопечных уделял мало времени, отдавая предпочтение хозяйственным вопросам.

Практическим обучением занимались его помощники: мастер Ярич, мастер Мелиус и мастер Тулбас. Помощники также были связанны с мэтром Гарвилом печатью, но уже не безусловного подчинения, как ученики, а печатью преданности.

Мастер Фабех, отвечавший за физическую подготовку воспитанников, печатью преданности связан не был: печать держалась только на людях, обладающих даром, а у Фабеха показатель дара с возрастом стал настолько низким, что печать на нём просто не могла удержаться.

Мэтр Гарвил, как и остальные управляющие школ целителей, оплачивали труд специалистов, читающих лекции в училище при госпитале. В дальнейшем ученики набирались опыта на приёме больных вместе с наставниками, присутствовали при хирургических операциях, и даже принимали в них посильное участие – за всё это наставники получали деньги от управляющих школ.

На следующем этапе ученики начинали принимать больных уже самостоятельно, но бесплатно. Целый день, поток малоимущих горожан Либорга и окружающих поселений, тянулся в госпиталь за бесплатным лечением от учеников-целителей.

Ходили ученики и на вызовы по домам, но эта услуга уже была платной и являлась, зачастую, единственным источником их доходов.

Обучение могло продолжаться и пять, и шесть лет, пока не будет подтверждён ранг мастера – целителя, но некоторые прекращали и через три года, получив просто звание целителя. Многие, останавливались на этом, считая, что в поселениях, где собираются работать, и этих знаний будет достаточно для безбедного существования. Три года обучались и заключившие контракт с армией империи. Для оказания первой помощи при ранениях, их навыков хватало, а за более квалифицированным лечением раненых доставят в стационарные лечебницы.

Когда Костя пришёл на первую лекцию, то в аудитории собралось около семидесяти человек – полный состав первокурсников этого года. Как он узнал позже, почти половина из них были контрактники, обязанные после трёх лет обучения отправиться в имперскую армию. Но то, что Костя не был контрактником, не значило, что он точно не будет призван в армию. В случае серьёзной военной угрозы, князь объявлял мобилизацию, под которую молодые целители попадали в первую очередь.

Семьдесят первокурсников – это был один из самых маленьких по количеству наборов за последние годы.

Нет, детей с даром не стало меньше, просто у многих семей не было денег на обучение, а контракт, с последующей службой в армии империи, устраивал не всех. В богатых же семьях не желали, чтобы их отпрыски навсегда связывали свою жизнь с лечением больных, предпочитая нанять опытного учителя, который поставил бы ребёнку, наделённому силой, некоторые простые приёмы лечения и, зачастую, приёмы нападения с использованием дара.

Была и ещё одна причина: на территории империи в последнее время среди священнослужителей возродилась, почти уже забытое направление, осуждающие использование силы Святого Древа. Священники, придерживающиеся такого направления, запрещали пускать на территории своих приходов целителей, называя их колдунами и ворами святой силы.

Якобы, Святая Сила, должна сохраняться в Святых Древах для выполнения их Божественного Предназначения: переноса всех праведников в другой, лучший мир, когда на эту планету придёт Конец Света.

Целители и изготовители амулетов, в их понимании – колдуны, не имеют право набирать её и использовать по своему разумению. Последователей этой религиозной догмы называли ещё – «Разуваями», потому как они требовали при любой возможности ходить босиком, чтобы быть ближе к Святой Силе, напитывающую землю под ногами. Официальная церковь с ними боролась, но не очень активно, больше диспутами, не накладывая серьёзных взысканий, просто отправляя их на служение в отдалённые места империи.

Как бы там ни было, но дети с даром, из поселений, где преобладали священники-разуваи, не приезжали на учёбу в школы целителей, а таких мест, подконтрольных «разуваям», со временем становилось всё больше.

Из семидесяти одарённых первого курса, Древоходцев было только семь. Причём, четверо из них – контрактники и после трёх лет обучения должны уйти служить в армию императора.

Конечно, если бы они знали, что у них откроются способности Древоходца, они бы не стали заключать контракт, но способности открылись после подписания бумаг. То, что попало в её лапы империя назад не возвращала, а Древоходцы, да ещё и целители, на службе всегда требовались.

Столь низкий процент Древоходцев среди первокурсников, не показывал истинное соотношение.

Многие из них, зная, что после сорока пяти лет их дар сойдёт на минимум, выбрали артефакторику, другие просто не хотели учиться, а некоторое, как Бубок, и не могли.

То, что он Древоходец, всем сокурсникам стало известно почти сразу, и благодаря этому они, если и не прониклись к нему искренним уважением, то старательно его изображали – дружба с Древоходцем всегда могла пригодиться. А после того, когда на одном из уроков, изучали, как надо измерять уровень дара с помощью артефакта, а затем у всех его проверили, то на Костю стали смотреть просто как на чудо – его уровень дара чуть ли ни вдвое превышал уровень у остальных Древоходцев.

Прошли первые яркие впечатления от начала обучения в училище целителей – всё стало обыденностью, и жизнь Кости закрутилась ещё быстрее. Городская школа, училище, работа Древоходцем – всё это оставляло очень мало свободного времени. Впрочем, в отличие от остальных своих товарищей по первому курсу, он мог не пойти на лекцию просто так, из-за лени, другие же этого сделать не могли – печать ученика требовала добросовестного посещения. Но всё Костя по возможности старался ходить на все лекции, зная, что после получения печати ученика, придётся гораздо чаще выполнять обязанности Древоходца и уже по этой причине вынужден будет пропускать занятия.

Но всё же однажды Косте выпала возможность несколько часов погулять по городу.

В конце дня у них должен быть сдвоенный урок по математике, но Зануда – преподаватель математики в городской школе неожиданно заболел, и их отпустили пораньше.

До начала лекций в училище время было ещё много, и его приятель-одноклассник Рубис предложил пройтись до Торгового Места, как называли в Либорге площадь с торговыми рядами, а потом зайти к нему домой пообедать.

К этому времени, у Кости скопилось достаточно денег от «контрабанды» заготовок под амулеты, которыми его снабжал Рубис, а в последнее время ему ещё начали подсовывать заготовки и одногруппники по училищу целителей. Тратить деньги Косте особо было негде, разве только по дороге в госпиталь иногда покупал в булочной пироги, или халву, поэтому он с удовольствием согласился походить по торговым рядам, в надежде прикупить себе что-нибудь из одежды, или обуви.

Направляясь к торговой площади, они проходили мимо городской школы, где обучались дети благородных родителей.

Рубис увлечённо рассказывал, какие вкусности может делать его мать, и совершенно не обращал ни на кого внимания. Костя молча шёл рядом, разглядывая учеников, выходящих из привилегированной школы.

Костя, как и Рубис был одет в синий плащ, который полагалось в черте города носить всем целителям и их ученикам, только, в отличии от своего друга, ни шляпы, ни тёмных очков на нём не было. Он не получил ещё печать и официально не считался учеником целителя.

Внимание Кости привлекла девочка в костюмчике из светлой замши, с рассыпанными по спине длинными вьющимися волосами каштанового цвета.

Она стояла около открытой и явно очень дорогой коляски, запряжённой парой лошадей и о что-то рассказывала сидящей там женщине, точнее будет сказать – даме. В контрасте с антрацитно-чёрной мастью лошадей и чёрной кожей сидений, на даме были белоснежные и плащ, и шляпа.

Мужчина, явно тоже из благородного сословия, сидел верхом на коне, стоящем рядом с коляской и, положив одну руку на её борт, слушал рассказ девочки. В некотором удалении, на огромном ковере, восседал, видимо, охранник, во всеоружии и даже в лёгких доспехах. Под стать своему скакуну, его фигура тоже выражала силу и мощь.

Всадник на коне и дама в коляске находились к Косте спиной, а вот девочка стояла боком, и он засмотрелся на её профиль. В отличии от большинства жителей Либорга, у которых губы были узкие, у девочки они были полные, что и привлекло внимание Кости.

Он не знал, что полные губы у женщин, являлись здесь неким признаком аристократизма, как, например, Габсбургская челюсть на Земле.

Он так и шёл, пялясь на её губы, а девочка, заметив взгляд, повернулась, брезгливо сморщила носик и, обращаясь к мужчине на коне, громко произнесла: «Папа, на меня колдун смотрит, да ещё и без очков! Его надо наказать!».

Мужчина повернул скакуна, окинул взглядом Костю и отрывисто крикнул охраннику: «Тюрук, накажи мразь!».

Рубис, до этого увлечённо рассказывающий о кулинарных изысках своей матери, наконец – то замолчал и, осознав в какую ситуацию попал его друг, с ужасом в голосе произнёс:

– Святые Первородители! Что ты натворил?! Это же барон Берес!

Упав на колени, он, дёрнув за руку, заставил опуститься на колени и Костю.

– Господин барон, он не ученик целителя! У него нет печати! Я сейчас покажу! – закричал Рубис, и попытался сдёрнуть с Кости плащ.

Но в этот момент, к ним подъехал охранник барона, освободил из стремени ногу и, окованным в сталь носком сапога, ударил стоящего на коленях Костю в челюсть.

Костя кулем упал на землю, затем задёргал ногами и стал кашлять, выплёвывая зубы и сгустки крови.

Охранник слез с ковера, вразвалочку подошёл к лежащему Косте и остановился.

– Добить? – спросил он, обращаясь к своему хозяину.

Барон подъехал ближе.

– Из какой школы?

– Мэтра Гарвила, – дрожащим голосом ответил Рубис, глядя в землю. – Пожалуйста, не убивайте его! Он ещё не получил печать ученика! Его ещё ничему не учили, и он ничего не умеет!

Госпожа баронесса, скажите, чтобы его не убивали! – Рубис обратился к даме в коляске, в надежде, что та, из женского милосердия, заступится за Костю.

Баронесса никак не отреагировала на его слова, а барон хлестнул Рубиса плёткой, сбив шляпу и очки.

– Тебя спросили – ответил, а дальше молчи и не скули! – прокомментировал барон.

Он повернулся к дочери, которая с прищуром наблюдала за экзекуцией.

– Как ты скажешь, Лидоса? Оставить наглецу жизнь?

– Не надо совсем убивать! Только, папа, накажите, чтобы запомнил!

– Сломай ему что-нибудь ещё. Пусть ученичьки старика Гарвила потренируются в лечении, – распорядился барон и, потеряв интерес к происходящему, направил коня к коляске.

 

Охранник за воротник плаща отволок в сторону Рубиса, а затем каблуком ноги растёр кисть Кости о камень мостовой. Присев рядом, схватил уже искалеченную руку мальчика и об колено переломал в локтевом суставе.

Костя находился в бессознательном состоянии, и только тело рефлекторно дёрнулось от ещё двух ударов сапогом по рёбрам.

Девочка, всё с тем же прищуром, проследила до конца экзекуции, затем легко впрыгнула в коляску, заняв место напротив матери.

Они уехали, оставив Костю валяться в луже собственной крови.

Рубис бросился к месту, где стояли экипажи, поджидая детей состоятельных родителей, среди них, находились и простые извозчики на своих пролётках.

Все извозчики с интересом наблюдали за расправой над Костей, и, когда Рубис подбежал к ним, начали дружно отказываться, боясь запачкать пролётку кровью.

– Ладно, – в конце- концов согласился один из них, – отвезу колдунишку, но только за серебряный.

Они положили бесчувственное тело мальчика на пол между сиденьями, куда, по настоянию извозчика, Рубис сначала постелил свой плащ.

Всю дорогу, Рубис следил, чтобы так и не пришедший в сознание Костя, не захлебнулся кровью.

Сторож у ворот школы, заглянув внутрь коляски, сразу пропустил её во двор. Костю, по распоряжению мастера Ярича, отнесли в операционный кабинет, куда затем подошёл и мастер Мелиус.

– Переломы двух рёбер, требующие фиксации, трещины ещё в трёх, закрытый двойной перелом челюсти со смещением, потерял пять зубов. Правая рука: перелом локтевого отростка, повреждение суставной сумки, отрыв дистального сухожилия, – начал докладывать ему мастер Ярич. – Кисть, каблуком раздавил сволочь, – позволил он себе эмоциональное замечание и продолжил перечислять. – Перелом ладьевидной кости, осколочный перелом второй пястной кости, перелом третей и четвёртой…

В этот момент дверь в операционную открыл Рубис, вся его одежда была заляпана кровью, сзади за ним в проёме показался мэтр Гарвил, он подтолкнул Рубиса в спину, и вслед за ним вошёл в помещение.

– И кто раздавил ему кисть каблуком? – застав эту фразу, переспросил мэтр Гарвил.

– Тюрук, охранник барона Береса, как и остальное – всё охранник – ответил Рубис.

– Берес, Берес, – надменный индюк, – высказался мастер Ярич. – Зная характер Костуша, думаю просто так ему это не сойдёт, ни охраннику, ни самому барону.

– Ты с такими фразами поаккуратней, – пожевав губы, сказал мэтр Гарвил, – и не вздумай настраивать Костуша.

– Настраивать не буду. Но я видел, что Костуш сотворил со стаей собак, – от такой силы ни один баронский амулет не спасёт.

– Много болтаешь, – одёрнул его мэтр Гарвил, и продолжил, обращаясь уже к Рубису. – Под печать: ты никому не расскажешь, услышанное сейчас от мастера Ярича.

– Я никому не расскажу, что услышал сейчас от мастера Ярича, – послушно повторил Рубис.

– Что с мальчишкой делать будем? Насколько всё опасно? – спросил мэтр Гарвил.

– Прямой опасности для жизни нет, – ответил мастер Мелиус. – Придёт в себя, проверим на глотательные функции, и, если всё будет хорошо – предлагаю поднатаскать на нём учеников, да и пусть сам Костуш потренируется, и в заживлении переломов, и в обезболивании, а если что пойдёт не так: он Древоходец, – при переходе всё восстановиться. В общем, идеальный случай для обучения. И вот ещё что: ему пять зубов выбили. Давайте пригласим мэтра Бурша, пусть покажет и научит, как зубы выращивать. Такому, лучше всего, на себе учиться. Запас дара у Костуша хороший, а если освоит, – верные деньги и ему, ну и, конечно, школе.

– Насчёт Бурша, это ты хорошо придумал, только за обучение он двадцать золотых сдерёт, – заметил мэтр Гарвил.

– Часть стеклянными амулетами заплатим, – для нас дешевле получится, – предложил мастер Мелиус. – Да и всё равно, долг на Костуша повесим, а он точно отработает.

Мэтр Гарвил, опять пожевал губы, размышляя и выдал своё решение:

– Сколько вам нужно времени на подготовку к операциям? Я распоряжусь собрать учеников нужного уровня – пусть тренируются. Расходники есть? В город посылать не надо?

– Всё есть, можем приступать, только разумно ли мальчишку мучить? – выразил сомненье мастер Ярич.

– Он будущий врач, ему полезно узнать, что чувствует человек после переломов, лёжа в неподвижности. Больше милосердия будет проявлять к пациентам, – отмёл возражения мэтр Гарвил.

В операции приняли участие, почти пятнадцать учеников. Большинство, впервые совершали хирургические манипуляции не со свиньёй и не с трупом, а с живым человеком.

Один впервые в жизни делал интубацию, другой скальпелем открывал подход к сломанным рёбрам, следующий костяным клеем, склеивал рёбра в месте перелома, очередной ученик стимулировал ускорение их сращивание. Работы было столь много, что хватило на всех.

После операции, в кабинете мэтра Гарвила прошло совещание, на котором присутствовали все четыре преподавателя школы, в том числе и мастер Фабех, ответственный за физическую подготовку.

Сначала получил выговор мастер Фабех.

Преподаватель физкультуры Фабех, был «кривым» Древоходцем. Так называли наделённых силой людей, имеющих резерв в сто даров и больше, но не ставшие Древоходцами.

Не получив преимуществ Древоходцев: умение перемещаться и не стареть до сорока пяти лет, они получили все их недостаток – с возрастом их резерв падал до ничтожных величин, и по достижению определённого возраста, проводить какие-либо манипуляции с силой они могли только с помощью костылей из накопителей.

По договорённости, мастер Фабех работал без оплаты, практически за еду, но за это, его сын обучался в школе бесплатно, а также Фабех имел право брать некоторое число стеклянных накопителей дара для личных целей. Использовал же он их «на стороне», обучая профессиональных бойцов, или же детишек богатеев, желающих поднять свой уровень в фехтовании.

Мастеру Фабеху с сыном и было поручено «приглядывать» за Костей, не допуская угрозы жизни, или, чего больше всего боялся мэтр Гарвил, – похищения. Сын мастера Фабеха не только прилежно учился и обещал стать хорошим целителем, он был ещё и прекрасным бойцом. Мало того, мастер Фабех, был наследственный дворянин, пусть и из небогатого имперского рода, но это давало ему и его сыну все дворянские привилегии. Случись конфликт Кости с бароном в присутствии Фабеха, или же его сына, то они оба имели право взять его под свою защиту и не допустить избиения.

Фабех упрёки выслушал молча, оправдываться не стал, единственно поинтересовался, когда же Косте поставят печать ученика и хотя бы угроза похищения станет меньше.

На что Гарвил, попросил мастера Тулбаса, преподавателя артефакторики, дать ответ на этот вопрос.

Тулбас доложил, что в настоящее время прирост резерва у Кости почти не замедляется, но уже достиг уровня уже в двести тридцать единиц.

При оглашении такого показателя, мастер Мелиус, самый эмоциональный из всех присутствующих удивлённо присвистнул.

– Я слышал о Древоходцах с показателем в триста единиц, но это были, практически легендарные личности! – заметил Мелиус. – И если после установки печати, рост резерва замедляется, то, пусть и более медленными темпами, но всё равно, у него должен дойти до трёх сотен. Посему считаю, наступило время устанавливать печать ученика.

– А ребёнка какого веса он уже сейчас сможет перенести? Ты не прикидывал? – спросил мэтр у Тулбаса.

– Для такого внутреннего резерва, как у Костуша, и таблиц-то нет. Но если без накачки амулетами, думаю, – уже сейчас он сможет утащить ребёнка в двенадцать килограмм. Точнее можем узнать только экспериментально.

– Чего так мало? У нас Бубок, без накачки семнадцать таскает? – задал вопрос мэтр Гарвил.

– Бубок за сотню килограммов весит, а Костуш пятьдесят пять. Для Древоходцев со средним резервом, вес ребёнка, которого он может перенести без накачки, рассчитывается как собственный активный вес делённый на 5,5. А если высокий резерв, как у Костуша, то делиться на 4,5 или даже на 4.

– Сколько Костушу лет, а то что-то вес маловат?

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20 
Рейтинг@Mail.ru