Александр Андреевич Апосту
Внутри ауры
Я смотрел остекленевшим взглядом на асфальт рядом с лавочкой. На нём лежали два трупа. Два замерших тела. Я сначала не мог поверить. Думал это галлюцинации. Это просто не могло быть реальностью. Ноги парализовало. Мне с трудом удалось заставить их идти. Я не могу описать, что я чувствовал. Не существует таких слов. Я подобрался ближе. У моих ног лежали мёртвые мама с Сашей. Они не шевелились и не дышали. Она вновь его прикрыла собой и прижала к своему телу. Та же поза, в которой я их запомнил в последний раз тем утром. Они снова спали и им было плевать на этот проклятый мир. Я тихо присел на корточки и взял их ладони в свои. Хотел ощутить то самое родное прикосновение. Но их руки больше не могли разделить мое тепло. Они тянулись вниз, к холодной земле. Я не сдавался и сжимал крепче, но ничего не получал в ответ. Их лица обратились к пустоте и остались там навсегда. С дрожью в теле я сложил их руки вместе и резко отошёл назад. Я не хотел мешать. Им не нужен был больше этот мир. Всё происходило в нём случайно. Нам оставалось только самостоятельно найти какой-нибудь смысл.
Я не звал на помощь. Не оглядывался по сторонам. Не проверял окна, из которых выбросилась мама. Я, не спуская глаз с мёртвой идиллии, сел на бетонную ступень. У меня не было подходящих мыслей и чувств на такой случай. Не было объяснения случившемуся. В один миг у меня не стало мамы и брата. А если нет их, значит нет и меня. Я сказал себе, что меня отныне не существует. Я вставил рукой один наушник в ухо. Звучала не доигравшая "Sad eyes". Песня провожала нас. Ведь мы отправлялись далеко от жизни. Мои единственные родные люди, размазанные по асфальту временем и роковым совпадением. И я, стёртый до исчезновения увиденным и осознанным.
7.
Я ни с кем не поддерживал связь, но люди и так быстро узнали об ужасающей невероятной трагедии. Последующие секунды, минуты, часы, дни мое тело пребывало в тени. Без потребностей, желаний и борьбы. Психическое нездоровое состояние даже не давало мне покончить с собой. Ритуалы изменились: теперь я не молился, теперь я днями и ночами напоминал себе о том, что виновен в смерти своих любимых. Я прозябал то в депрессии, то в самобичевании.
Полгода меня таскали по интернатам и психушкам. Если не из-за здоровья, то меня заключали за мнимое бродяжничество и асоциальное поведение по отношению к опекуну. Я не трогал отца. Он беспросветно бухал и всё чаще терял контроль над собой. Так получалось, что в одном психиатрическом отделении лежал неподвижным предметом я, а в другом батя с очередной белой горячкой. Жизнь всё равно продолжалась. В какой-то момент я абсолютно спонтанно решил со всем покончить и избавить окончательно мир от себя, а следом захватить валяющегося на кухне в собственной блевоте отца. Оставив газ включенным на всех конфорках и закрыв глаза, я, наконец, улыбнулся. Но опять всё пошло не так. Я не успел умереть. Лишь снова стал виновником гибели родственника и снова попал в психушку, но уже другого города.
Мне стало вскоре смешно. Действительно, искренне смешно от всего того, что происходит в этой нелепой жизни. Так, собственно, я и стал таким.
Глава 4. Биба и Боба.
1.
Холодный свет луны. Свежесть лесного летнего воздуха. Шелест листьев. Хруст веток. Отдалённый лай деревенских собак. Влажная мякоть мха под ногами, обутыми лишь в стационарные тапочки. Именно так выглядел побег молодой парочки из психиатрической больницы.
– Твою мать! У нас получилось, прикинь?! Как мы их всех облапошили! – повторял заведённый Кирилл.
Уже следовало бы успокоиться, но его мания достигла пика. Парень радостно скакал вокруг Маши и конвульсивно желал непременно к чему-то притронуться.
– Маш, у нас получилось!
Он её удосужился даже чмокнуть в щеку, но она его оттолкнула, сделав вид, что вытирает противные ей слюни.
– Да я сама не могу поверить, что на это согласилась…
Погони позади не было. Персонал Бурашево сосредоточил все силы на более серьёзном переполохе, и исчезновение двух беглецов осталось вне поля зрения. Несмотря на безукоризненно выполненный план, Маша переживала. Она находилась в незнакомой тёмной чаще леса, без денег и телефона, к тому же вокруг неё кружил её сверстник, который был явно не в своём уме.
– Мы даже в говне не вымазались, как тот чувак из "Побега из Шоушенка"!
Кириллу же было всё ни по чем. Думать он мог только об одном и изо всех сил старался сдерживать свои порывы чувств.
– Не понимаю, чего ты так веселишься…, – бросила в усмешке Маша, – нас же всё равно найдут.
В вальяжной манере Кирилл продолжал свой победоносный марш.
– Хер там плавал.
– С чего это ты так в себе уверен, дорогой?
– Мы заляжем на самое дно веселья! Таким занудам, как они, там не место…
Маша негодовала, но всё равно продолжала идти вперед со своими парадоксальными мыслями в голове.
– Вот кончится твоя маниакальность, а таблеток не будет? Что ты будешь делать, а?
– Черпать счастье из святого воздуха! – без каких-либо раздумий ответил парень и огляделся вокруг, пытаясь сориентироваться.
Сторона леса, которую выбрали для побега подростки, пролегала по левую сторону дороги, ведущей к Ленинградскому шоссе. Не сказать, что это была сибирская глушь, но незнакомый лес в любом случае внушает страх. Кирилл был уверен, что любой маньяк-убийца, наткнувшись на них, сам перепугается до чёртиков.
– У нас нет денег, капитан, – продолжала проверять его твёрдость духа девушка.
– Достанем.
– Каким образом?
– Я фокусы знаю.
– У нас нет одежды…
– Сделаем из шкуры медведя.
Маша хихикала, но не отступала.
– У нас нет телефона.
– Зачем он нам? Мы ведь шизы. У нас космическая связь. Оператор – ретроградный Меркурий.
Кирилл героически шёл вперёд, цепляя на тапочки всё больше сухой лесной шелухи. В какой-то момент он осознал, что шаги позади притихли. Он обеспокоенно обернулся и увидел неподвижную фигуру спутницы. Ей было не до шуток и действительно немного страшно из-за взбалмошной смены жизненного уклада. Кирилл всё понял и, усмирив свои порывы, с сочувствием медленно подошёл к ней. Ведь если бы не она, он бы продолжал гнить в своей койке.
– Ты чего?
Маша посмотрела ему в глаза строгим рассудительным взглядом, призывая отбросить забавы и дать конструктивный ответ.
– Мы только что сбежали из психушки… Черт побери, в сраной стационарной пижаме и тапочках… Мы несовершеннолетние… И у нас нет даже плана…
Кирилл откинул в сторону шутки и чрезмерное возбуждение и переключился на рациональный взрослый лад.
– У нас его не будет и быть не может.
Маша недоумевала, но Кирилл решил пояснить и помочь осознать девушке сделанный ею выбор.
– Посмотри назад, – сказал он ей, показывая рукой в обратную сторону, – вот, куда привели планы, цели, надежды и мечты. Там они и останутся. Мы больше с тобой не сможем копить подобные иллюзии, чтобы снова зависеть от них. Планы существуют для тех, кто что-то имеет. У нас ничего нет. Никакой собственности и вариантов, как заново её приобрести. Всё мертво. Всё осталось в прошлом. Даже воспоминания о прошлом, в первую очередь, должны оставаться в прошлом. Оттуда мы лишь возьмём урок. Мы больше не попадём в ловушку, в которой люди утопают тысячелетиями.
Маша внимательно слушала и, несмотря на ускоренную эмоциональную речь, понимала то, что хочет ей донести Кирилл.
– Позади пропасть. Она мрачная и совершенно бездонная. Она преследует нас, куда бы мы ни отправились. Всё, что мы можем сделать, это продолжать идти вперёд. Идти вперёд, не останавливаясь. Идти и наслаждаться жизнью. Каждую секунду.
Маша смекнула, и в её глазах вновь загорелся жадный огонёк.
– А…
– А друг у друга мы, – опередил Кирилл, – как раз для того, чтобы напоминать и не позволять страху и сомнениям взять верх.
Маша улыбнулась, признавая свою мимолётную слабость, и скрестила руки на груди в защитной позе.
– Осталось научиться в голове держать одну идею и не отпускать её ни на секунду, – заключила она.
– Кто овладеет подобной способностью, непременно станет сверхчеловеком, – подмигнул Кирилл.
Он прикрыл в наслаждении глаза и с раскинутыми руками вдохнул свежий чистый воздух.
– Подходящий момент для поцелуя, – улыбнулся он, – но не стану…
– Да уж, пожалуйста, – хлопнула она его по худощавому животу рукой и в смущении самостоятельно продолжила путь.
Кирилл с блаженной физиономией глядел на её чёрные кудри и поспешил за ними, чтобы продолжать вкушать аромат табака и ванильного парфюма, который за один пережитый вместе момент стал роднее всего на свете.
Поравнявшись с Машей, Кирилл вновь включил свою манию, активированную влюблённостью:
– Можем остаться хоть здесь. Построим шалаш. Будем охотиться. Создадим собственное племя беглецов из дурдома.
– Нет, спасибо, – посмеялась Маша, – ты мне обещал танцы и смех.
– Значит, будет так.
Со временем девушка обрела покой и тоже перестала следить за пройденным расстоянием. Лес оставался лесом, но внутренний настрой стал абсолютно противоположным.
– У тебя есть мечта? – спросил он через некоторое время, не в силах сдерживать свой словесный поток.
– Сам же сказал – без мечтаний.
Кирилл быстро ретировался.
– В смысле пожеланий на наше вечное веселье.
– Хм…
Маша призадумалась, а потом ехидно взглянула на Кирилла, подразумевая жирный намёк. Парень засиял:
– Концерт Crystal Castles?!
– Точно, – посмеялась она. – А у тебя?
– Вообще, у меня тоже.
– Опять всё повторяешь за мной.
– Просто я тебе дал право первого слова, – оправдывался парень под звонкий смех девушки. – Тем более, группа всё равно распалась.
– И что же будем делать?
Кирилл радостно потирал ладони, с каждой секундой все больше понимая, как ему повезло.
– Будем делать всё на свете. Всё, что захотим. И посмотрим, к чему на самом деле это приведёт.
Уйдя на безопасное расстояние от психушки, парочка подкараулила в кустах машину и выбежала на проезжую часть. Свет фар озарил два неопознанных силуэта, наряженных в душевнобольной прикид. Кирилл без страха преградил путь и, дождавшись тормоза, кинулся к изумленной физиономии водителя.
– Да, мы сбежали из психушки, – накинулся на него своей правдой целеустремлённый парень, – но не делайте поспешные выводы! Нами движет великая идея – организовать благотворительный фонд по защите вымирающих кукушек. Их вид занесён в Красную книгу и нуждается в таких инициативных решительных ребятах, как мы.
Маша не выдержала и прыснула от смеха. Нелепость ситуации перевесила опасность. Мужчина за рулём продолжал хлопать глазами, осознавая свою тотальную неспособность выбрать подходящую реакцию для подобной клоунады. Но в глазах Кирилла он не увидел ничего, кроме доброй иронии к самому себе.
– Куда вам? – усмехнулся он, добровольно сдаваясь в этой схватке правильности.
– На вокзал, если можно.
– Запрыгивайте.
Кирилл изобразил удивление из-за результата своей выходки и элегантно распахнул дверь перед Машей, которая тоже не могла поверить в легкодоступность успеха.
– Вы правда из Бурашево сбежали? – спросил водитель, выезжая на шоссе.
– Ну да.
– Как вам это удалось? – дядька оказался наивным и любопытным.
– Когда у тебя шизофрения, через голову пролетает за раз миллиард идей.
Мужчина не сразу вник в суть сказанного, но быстро перешёл к другому замечанию:
– Вы же как Бонни и Клайд.
– Скорее, как Биба и Боба.
Добряк и в этот раз ничего не понял. Решив не влезать в умалишенные дебри, он просто продолжил совершать благородный поступок.
– А можете музыку включить? – обратилась к нему Маша. – Так соскучилась по музыке в дороге…
– Что вы хотите?
– Да что угодно.
Мужчина настроил радио и моментально наткнулся на лирическую композицию Lana Del Rey. Маша приоткрыла окно и запустила в салон вечерний ветер. Ее кудри развевались в потоке и сияла довольная улыбка. По мере удаления от леса, становилось всё теплее. И на улице, и на душе.
Мужчина высадил двух подростков у места назначения. Под влиянием умиления он хотел задать вопросы, но ограничился пожеланием любви и счастья. Машина скрылась за домами. Кирилл пристально всматривался в расписание электричек.
– И что ты задумал? – уставилась на него Маша.
– Достать нам деньги на веселье.
– Каким образом?
– Есть одна мыслишка.
– Мы куда-то поедем?
– Конечно. В Клин. Город безумства и алкоголя.
Кирилл рванул к подземному тоннелю. Маша двинула за ним. По расчётам парня, они должны были успеть на последнюю электричку, следующую в его родной город. Два бездомных бродяги раскрепощенным и шаркающим о кафель шагом двинули через тускло освещаемый переход. Люди им не встречались, о чем Кирилл очень жалел, ведь каждого хотел вдохновить их беспечностью.
– Как без билета-то поедем?
– Зайцем. Не ездила никогда?
– Да сто раз, – высокомерно бросила Маша.
– Ну вот и узнаешь, что это такое, – посмеялся Кирилл.
Они, словно два белых призрака во мраке, ускорили темп и обходным путём добрались до железнодорожных путей. Штаны на Кирилле сваливались с талии при очередном широком прыжке через рельсы. Впереди их ожидала электричка с открытыми дверями. Забравшись как гусеницы на платформу, парочка поскорее запрыгнула в вагон.
– Надеюсь, нас не засекут раньше времени.
– Ой, да ладно тебе! – отмахнулся Кирилл. – Ещё и проедем по инвалидной льготе…
Через несколько секунд двери закрылись, и машинист назвал следующую станцию.
– Ну всё, прощай, дурная Тверь, и здравствуйте, приключения! – азартно заявил Кирилл и распластался на мягком сиденье.
Маша сидела рядом с ним и кивком головы подтвердила его слова. Ей стало немного тоскливо видеть за окном отдаляющийся город, в который она больше никогда не вернётся.
– У меня для тебя сюрприз, – пришёл ей на выручку Кирилл.
Маша переключилась со своего печального расставания и посмотрела на протянутую руку спутника. На ладони лежал маленький плеер с наушниками.
– Единственное, что удалось утащить из Бурашево.
– Неплохо, – улыбнулась Маша. – Хотя лучше бы сигареты прихватил.
– Тогда не совсем единственное, – следом появилась из кармана пачка.
– Вот это уже вообще отлично!
Кирилл открыл форточку, из которой раздавался шум поезда и завывание ветра. Они вставили наушники и закурили сигареты. В плеере играли, конечно же, Crystal Castles. Дым заполонил вагон, в котором находились лишь они вдвоем. Яркий свет лампочек стал блеклым и расплывчатым. Молча слушая любимые общие треки, их глаза устремлялись в окно. В них больше не было грусти. Все рецепторы учились чувствовать заново. Абсолютная спонтанность стала их двигателем.
Мимо ускоренным шагом прошёл пассажир. Кирилл сразу сообразил, что к чему.
– Кажется, пора побегать.
Маша знала, что этот момент рано или поздно наступит и морально к нему была готова.
– Погнали.
Они поспешили укрыться в тамбуре, внимательно высматривая контролёров. Две фигуры в служебной форме показались в окошке. Электричка к тому времени как раз начала сбавлять ход, предвещая остановку.
– Точно не боишься? – поинтересовался заботливо Кирилл.
– Да че пристал? – усмехнулась Маша. – Сам смотри по пути не впади в депрессию.
Кирилл засмеялся в голос.
– Ну смотри, а то останешься жить и работать дояркой в местном колхозе.
Маша тревожно наблюдала за приближением контролёров. В окнах показалась платформа.
– А если не успеем? Мы же в тапочках, – испуганно спохватилась девушка.
Кирилл взял Машу за руку и в момент остановки подхватил её на руки и бросился бежать. Девушка вскрикнула и прижалась к мужественной груди. Кирилл смеялся, оставляя позади безразличных контролёров, но прямо у нацеленного вагона споткнулся и вместе с Машей рухнул на асфальт. Последнее, что он успел сделать, это повернуться к земле спиной.
– Ой…, – не чувствуя под адреналином боль, Кирилл спохватился и бросился поднимать Машу.
Электричка не тронулась. Машинист из окна заметил суматоху и решил подождать двух неудачников. Маша отпихнула со злобой парня и запрыгнула в электричку. Тот последовал за ней, но она продолжала его выталкивать.
– Сам будешь коровой в колхозе работать!
Наконец, игра кончилась, и они оба завалились в вагон, позволяя машинисту закрыть двери и продолжить путь.
– Я пижаму порвал! – с хохотом заявил Кирилл, оглядываясь на спину.
– Да я тебе сейчас задницу порву за твою выходку! – грозилась Маша.
– Если бы не я, то ты бы и дальше продолжила яйца мять, – кинул пафосно парень и занял место.
– Да ты бы своё лицо видел, когда на земле оказался! – отряхивалась девушка.
– Это был запланированный перфоманс…
– Пошли лучше покурим.
Они ещё немного посмеялись над случившимся, а потом и вовсе об этом забыли, так как уже через станцию должен был быть Клин.
– И что мы сейчас будем делать, такие замечательные? – поинтересовалась Маша, рассматривая испачканные мокрые тапки.
– Родной город не даст пропасть, – продемонстрировал Кирилл ноги, испачканные во много раз сильнее.
Покинув электричку, парень целеустремленно направился к мосту. Девушке оставалось лишь довериться, так как в этой местности ей еще не приходилось бывать.
Кто оглядывал их косым взглядом, кто совсем не обращал внимания, сразу принимая за неадекватных подростков, желающих найти приключения. Но на тех и на других беглецам было плевать. Достаточно было пережито, чтобы не пережевать за свой внешний облик.
– Замёрзла?
– А у тебя есть идеи, как согреться?
– Есть парочка.
Они хлюпали тапками по центру города. Край сползающих штанин подметал пыльную дорогу. На горизонте показалась вывеска «Хоппи».
– Думаю, любую эпопею надо начинать отсюда.
– Что это?
– Пивной бар.
– Нам здесь могут только бесплатно карету психиатрической бригады вызвать, –посмеялась Маша.
– Будем надеяться, что они очень соскучились, – вновь в роли джентльмена распахнул Кирилл двери.
Леди приняла вызов и, не утрачивая грацию, скользнула внутрь. За стойкой работал тот самый добрый анашист, который в последний раз обслуживал Кирилла. Но на этот раз они оба были неподдельно рады друг друга видеть.
– Миша, – кинул ошеломленному бармену Кирилл, – кажется, ты в прошлый раз перестарался.
Блаженная укуренная улыбка сошла с его лица, возвратив живость эмоциям.
– Ты, мать твою, откуда? – с горящими глазами крепким рукопожатием поприветствовал Михаил.
– Из дурдома. Мы решили, что хватит с нас и сбежали.
– Да гонишь… Подожди…, – не мог подобрать тот слов, – да ну нахер!
– Если проставишь пивом, то расскажем познавательные истории про Иисуса, Моисея, Дарта Вейдера и всё это в одном человеке.
Добряк посмеялся и с удовольствием разлил из крана светлого пива в два бокала. Заведение наполовину оказалось заполнено, но контингент сразу смутил Кирилла. За одним столом сидели залётные, напряженные лица которых отражали дискомфорт всей ситуации. За другим столиком соперничали в достижениях своих детей светские интеллигенты. Никого из своих приближённых Кирилл так и не смог отыскать.
– Не пугай народ своим аналитическим взглядом, – проницательно упрекнула Маша, пробуя напиток.
Кирилл улыбнулся и чокнулся своим бокалом.
– Господа, – обратился он без причины громко к посетителям, – сразу проясним момент! Если у вас есть знакомый психиатр, то, будьте так добры, поделитесь телефончиком! А то все прежние просто-напросто после встречи с нами вышли в окно!
Маша хлопнула себя по лицу от стыда, а Миша с любопытством наблюдал за реакцией зала, которые до этого обращения не переставали перешептываться насчёт экстраординарных гостей.
– А вообще, пейте пиво и будьте счастливы! – закончил тостом Кирилл. – Так вы точно останетесь при своём уме!
Дружелюбные гости подняли в воздух свои бокалы, но все же продолжили с опаской озираться.
– Ты какой-то гиперактивный, – подметил изменения бармен.
– Если ты думаешь, что я ради впечатления Маши стараюсь, то ошибаешься, – уверил Кирилл, – моя мания скоро исчерпает себя, и я вновь захочу покончить с собой.
– Но я буду за ним приглядывать, – подключилась Маша, – он мне обещал что-то более занимательное, чем психические расстройства собратьев по палате.
– Ну даёте, – только и смог выдавить Миша. – Перекусить хотите?
– Было бы здорово, – откликнулась Маша.
Бармен высыпал в одну тарелку чипсы, а в другую вяленое мясо и преподнёс гостям.
– Я вот будто всё в жизни понимаю уже, – кинул Кирилл, – но одно не даёт мне покоя. Где все мои собутыльники?
– Так рейв же сегодня.
Кирилл выпучил от неожиданности глаза и поперхнулся пивом.
– Что? Рейв? Сегодня?
– Да. Пацаны из «Отрады пляс» дня два готовили площадку в лесу…
Кирилл заерзал на стуле, обрабатывая важную информацию. Карты судьбы складывались сами собой.
– Ещё кто-то делает рейв? – удивилась Маша.
– Конечно! Клин вообще только этим и славится, ну ещё Чайковским… Но он и сам в своё время нормально на биты наваливал…
Маша с аппетитом поедала угощение и с интересом слушала о местной культуре. Кирилл же вернулся к расспросам.
– А где конкретно?
– Да как обычно, в районе Стреглово.
– Излюбленное место.
– Точно, – поник головой с небольшой завистью Миша, – сам бы пошёл, но надо пивом кормить народ… Там, кстати, сегодня Фуджик играет…
Тут Кирилл совсем потерял над собой контроль.
– Что?! Мой дорогой пухляш вьетнамской сборки тоже там?! Никогда не сомневался в его утонченном таланте чувствовать ритм!
– Да. Опытные ребята его сразу прибрали к рукам.
Кирилл дал понять своим реактивным возбуждением, что медлить нельзя.
– Маша, мы едем на рейв! Ради такого события я бы и из тюрьмы сбежал!
– Погнали! – довольно согласилась она, жуя мясо. – Оценим ваше достояние…
Кирилл издал восторженный клич и махом допил пиво.
– У вас и шмот подходящий, – добавил Миша, – только к кислотникам близко не подходите!
Парочка посмеялась и приготовилась стартовать.
– Миш, у нас просто нет ни телефона, ни денег, ни рассудка, – обратился Кирилл, – вызови нам такси на праздник жизни… Обещаю, если не в этой, то в другой жизни воздам тебе за всё твоё сделанное добро…
– Без проблем, чувак. Лучше встречи с вами у меня за этот вечер уже ничего не случится…
Парочка от всей души поблагодарила человека за его неравнодушие и званый ужин. Через мгновение их след уже простыл.
Четкого места назначения не было, поэтому таксист затормозил там, где указал Кирилл. На середине деревенской трассы образовалась парковка из машин разного класса. Люди топтались мелкими компаниями, собираясь отправиться в лес.
– У местных-то совсем не возникает вопросов? – окинула Маша взглядом странное зрелище.
– Да уже никто не удивляется этим санитарам леса, – пожал плечами бывалый рейвер. – Помню, однажды они замутили движ в заброшенной катакомбе при морозе в -20…
– Ну и отморозки вы…
– Что здесь вообще такое? – вмешался таксист в разговор.
Кирилл мигом воспользовался готовым ответом, особо ничего нового не придумывая:
– Ежегодное заседание в защиту вымирающих кукушек. Всего доброго!
Таксист решил не лезть в антисоциальные дела и убрался прочь. Кирилл с Машей оказались на обочине дороги, в самом центре всеобщего обзора.
– Где такой прикид достали? Мы тоже хотим! – выкрикнул пьяный парень.
– Это – состояние души! – подчеркнула Маша.
– И как такого достичь?
– Сойдите с ума! – подыграл Кирилл.
Парочка не думала задерживаться с расфуфыренными тусовщиками и по протоптанной дорожке направилась в тёмные дебри.
– Надо всё-таки подыскать будет одежду, а то я чувствую переизбыток внимания, – подтягивала на ходу штаны Маша.
– Этим сейчас и займёмся!
Верхушки деревьев освещали прожектора. По мере приближения к рейву, в земле ощущалась дрожь от битов. По дороге попадались бледные шатающиеся тела, походящие на трупы.
– Вы избрали верный путь, странники! Рейв там! – посчитал своим долгом указать дорогу один из них.
– Спасибо, больше не вмазывайся, а то уснёшь и замерзнешь! – дерзко огрызнулся Кирилл.
Маша услышала в его голосе ноты презрения.
– Чего ты так грубо-то с ним?
– Он на герыче. Такие очень самовлюблённые и жалостливые. Как тут не приколоться?
– А ты жестокий человек!
– Иногда да, но здесь находится тот, кто может растопить лёд в моём сердце.
Они подобрались к основной территории. Повсюду бродили взад-вперёд с разукрашенными неоновыми лицами люди и блаженно улыбались прибывшим. Создания, смахивающие на эльфов, сидели возле костра в своих этнических нарядах и молча разглядывали психоделические обманы восприятия. На опушке виднелись палатки, а за ними – слоняющиеся и перебирающие порошок на экранах телефона торчки.
– Они реально здесь живут?
– Организаторы обычно приезжают за дня два-три до начала, обустраивают сцены и приготавливают площадку. Но в основном, марафонят ночи напролёт.
– Типа бегают? – недоуменно уставилась Маша на спутника.
Кирилл посмеялся, выискивая знакомые лица.
– Ага. По дорожкам ноздрями.
Маша с любопытством наблюдала за новым проявлением свободолюбивой человеческой натуры:
– И это обязательно?
– Нам – нет. У нас тот период, когда притуплённые психиатрическими медикаментами чувства вновь возвращаются в первозданной форме.
Постепенно глаза начали привыкать к вездесущей тьме, и к Кириллу начали подходить здороваться знакомые. Большинство на него смотрели с осторожностью, так как были осведомлены о его случившейся трагедии, но заводить об этом разговор никто не решался. Парень читал сдержанную неловкость в чужих глазах, но не акцентировал на этом внимание. Подобравшись к сцене, он увидел за пультом Фуджика и засиял от счастья. Друг здорово похудел и чувствовал себя на месте диджея в своей тарелке.
– Сейчас я тебя познакомлю с лучшим человеком на земле! – предупредил Кирилл, и Маша тоже улыбнулась.
Они тайком начали подбираться к самодельной сцене, сделанной по образу сказочной избушки на курьих ножках. Фуджик был сосредоточен на сете и с помощью битов управлял телами слушателей, поэтому подкрасться удалось незаметно.
– Уважаемый хедлайнер данного фестиваля, – обратился Кирилл с наигранным волнительным заиканием, – разрешите у вас попросить автограф?
Фуджик резко обернулся и ошарашенно уставился на исчезнувшего полгода назад друга детства.
– Кирюха! Твою мать! Кирюха, настоящий!
Он оставил пульт и кинулся в объятия к товарищу. Своими огромными руками он крепко сжимал хрупкое тело, завёрнутое в пижаму.
– Ну всё прекрати, а то Машка ревновать будет! Кстати знакомься…, – Кирилл освободился и представил подругу, – Мой личный спаситель! Если бы не она, из меня бы сделали курицу гриль на электро-судорожной терапии…
Маша заглянула Фуджику в лицо и увидела выступившие на глазах слезы. Он не мог сдерживать эмоций и поэтому молча обнял за компанию и девушку. Она почувствовала, что ему можно доверять и отнеслась как к родному.
– Я думал, что уже всё…, – вытирал он мокрые щеки. – Стервятники доклевывают твоё худощавое тело над Гудзоном…
– Ещё чего! Мы ещё задержимся в этой жизни! Она должна мне неимоверное счастье после всего случившегося!
– Это точно…, – прокручивались в голове все известия о страшных событиях.
– Ну чего ты раскис?! Давай соберись! Тебя вон твой Олимпийский ждёт!
На сцене выплясывало около десяти человек, ещё столько же спокойно двигали торсом в тени. Играл автоматический проигрыш, и все ждали возвращения диджея.
– Сейчас я доиграю отрезок и попрошу подменить меня ненадолго, – заверил Фуджик.
– Даже не думай! Мы че, думаешь, пришли твою болтовню слушать?! Мы будем вкушать твоё творчество!
Фуджик переменился в настроении, заразившись от друга беззаботной радостью.
– Есть какие-то пожелания, может быть?
– Можно больше техно? – вежливо попросила Маша. – А то, когда долго вертишься под один хаус, потом ноги невозможно сдвинуть с места.
– Это точно, – посмеялся он, – Сделаю! Ради вас что угодно!
Диджей вернулся за пульт в совершенно ином настроении и танцпол заиграл новыми светодиодами. Кирилл с Машей присоединились к толпе и предали тело ритмам танца. Их первобытные душевные порывы слились с битами воедино. Руки и ноги отсоединились от мозга и начали существовать по собственной воле. Фуджик наблюдал за двумя сумасшедшими в больничных нарядах и заряжался ещё большей энергией, передавая её в динамики. Маша почувствовала волну свободы и уже принимала этот лес за собственный дом.
– Кажется, пока у нас всё получается! – заверила она.
Кирилл улыбнулся, сразу догадавшись, о чем идёт речь. Они настолько соскучились по музыке, что единственные не нуждались в передышке. Народ сменял друг друга, но двое самых энергичных рейверов продолжали бездумно плясать. Им подыгрывал бородатый мужчина в очках, пропахший пивом и заводом.
– Вообще отпад! – кружил вокруг них завсегдатай контркультуры. – Просто улёт! Такого сейшена свет не видывал!
Кирилл на него натыкался и раньше на подобных мероприятиях. Очередной панк, продавший душу вечной молодости, но оставшийся ни с чем, кроме своей старости и нереализованных инфантильных уникальных мечт. Раньше парень к нему относился предвзято, считая постаревшего неформала неудачником, но сейчас был рад его компании как никогда прежде.
– Улёт! – повторял Кирилл за ним. – Отпад! Просто крышу сносит!
Мужчина оценил этот жест и дал по-братски пятак. Маша подставила руку и тоже побраталась.
В какой-то момент музыка сменила тональность и перед неугомонной парочкой возник Фуджик.
– Пошли выпьем, безумцы!
Компания была не против, так как из-за диких танцев во рту окончательно пересохло.
– Значит, мой дорогой друг, теперь ты организатор тусовок?
– Не преувеличивай, просто диджей, – отмахнулся Фуджик. – Поделился как-то с оргами своим музлом, им зашло. Они поначалу меня ставили на разогрев, ну а вот сейчас подобрался к основе.
Кирилл похлопал по плечу друга.
– Никогда не сомневался в тебе, чувак! У тебя в крови воссоединять ритм музыки и частоту сердцебиения слушателя! Ваши мексиканские шаманы так в джунглях и вытворяли…
– Я не мексиканец…, – посмеялся Фуджик.
– Ты микс-танец!
– Да иди ты уже…
Они оба заржали, памятью произвольно возвращаясь в прошлые времена.
– А вам платят здесь что-то? – улыбнулась Маша, не прекращая с любопытством рассматривать огромный труд коллектива.
– Ага. Выпивкой, – с долей хвастовства и иронии отчеканил Фуджик.
Троица подобралась к самому огромному шатру на всей территории. Данная точка предназначена была для торговли. На столе предлагались сувениры ручной работы, пряники, наборы травяного чая и куча всякой фольклорной всячины. По бокам демонстрировалась тематическая одежда и флуоресцентные ковры. За стойкой отдыхали фрики среднего возраста: красные глаза и ангедония были их главными чертами.
– Здравствуйте, дорогие гости! – обратилась к ребятам бритая наголо женщина лет 35. – Что пожелаете? Хочу вам предложить пунш, мухоморы, наш сказочный отвар? Отвар варится прямо сейчас и уже совсем скоро будет готов…
Машу чуть не вывернуло от напускного дружелюбия тётушки, но в выражении лиц Кирилла и Фуджика она нашла поддержку.
