Александр Андреевич Апосту
Внутри ауры
Кирилл взвешивал «за» и «против», пока вдруг не врезался в Машин велик, по какой-то причине остановившийся прямо на дороге.
– Ты чего? – воскликнул Кирилл, подняв голову на Машу, и увидел, что девушка вытаращенными глазами смотрит куда-то направо.
Парень мигом повернулся и затаил дыхание. На тропе, одним концом прилегающей к главной дороге, а другим, уходящей в лес, валялся человек. Но он не просто валялся, а извивался в пыли подобно червю и страдальчески мычал. Сам безумец был одет в рваное отрепье и походил на дикого бездомного, спустившегося с деревьев. Лица его было невозможно увидеть из-за волосяных зарослей и прилипших слоев грязи, но по цвету кожи можно было утверждать, что он не принадлежал к роду коренных жителей. Вокруг людей не было и зрелище наблюдали лишь двое. Парализованный страхом Кирилл первым вышел из остолбенения и, подавив отвращение и страх, задал вопрос:
– Вам нужна помощь?
Несмотря на логическое объяснение тому, что оборванец не понимает язык, Кирилл повторил громче:
– Вам нужна помощь?
В этот момент безумец на мгновение застыл в одной позе и лишь работая шейными мышцами развернул голову и начал громко и истошно повторять:
– Una maldicion! Una maldicion! Una maldicion!
Тут Маша и Кирилл заметили с ужасом, что вместо глаз у сумасшедшего две кровавые дырки. Они оба спохватились и инстинктивно закрутили педалями велосипедов, слыша позади нарастающий тембр повторяемой фразы:
– Una maldicion! Una maldicion!
Когда впопыхах парочка отдалилась на безопасное расстояние, Маша взорвалась:
– Что это с ним?! Ты видел?!
– Да.
– Что с ним?! Он болен?!
– Мне кажется, он солевой, – еще под действием аффекта выдвинул свою гипотезу Кирилл.
– Под наркотиком?
– Да. По внешнему виду напоминает отбившегося от общей стаи блаженных туристов.
– Но, – перед глазами девушки всплывал кошмарный образ потерявшего рассудок существа, – неужели он себе глаза выколол?
Кирилл промолчал, не в силах подобрать слов. Он сталкивался с разным поведением наркоманов и знал до чего может довести зависимость, но эта встреча его выбила из колеи. Одновременно с этим вспомнилось высказывание Марго, что остров не такой идеальный, как кажется на первый взгляд.
Усталости не ощущалось, железный конь набирал скорость, пока не догнал товарищей. Те, ни о чем не подозревая, расслабленно плыли по дороге. Кирилл с Машей старались не показывать виду, но бледный оттенок лица и тревожность во взгляде, несомненно, вызывали подозрение. В полной тишине они добрались до лагеря. Когда показалась знакомая домашняя картина, сердцебиение чуть утихомирилось и дурные мысли отступили. Казалось, что беда осталось далеко позади.
– Ромео и Джульетта, у вас лицо, будто смерть увидели, – бдительно подметила Марго, легко определяя любые потайные страсти человека. – Что-то случилось?
Парочка спокойно среагировала на меткое наблюдение и не стала отрицать и увиливать. Им самим хотелось узнать правду и разделить тяжелое бремя увиденного с кем-то:
– Мы увидели человека… – взяла Маша на себя роль докладчика, – он был похож на бешеного и себя вел очень странно… Его тело конвульсивно изгибалось… И кажется, он выколол себя глаза…
Марго с неприступным хладнокровным лицом выслушала информацию и ни одна мышца на ее лице не содрогнулась.
– Всякое бывает, – отходчиво и непринужденно отмахнулся Яха. – Меньше наркоты жрать надо…
Пират отнесся к ситуации, как к более чем обыденной и типичной. Лизи, услышав историю, выразила гримасу сожаления и обеспокоенности:
– И вам этот кошмар пришлось наблюдать?! Господи! Да я этого сумасшедшего бы собственными руками добила! Давайте, я всем коктейли сделаю?!
После эмоционального взрыва девушка, как ни в чем не бывало направилась, пружиня ягодицами, в дом.
– Не берите в голову, – посоветовала Марго, – люди теряют над собой контроль и всаживают в себя всю таблицу Менделеева. Таким уже не помочь и лучше держаться от них подальше…
Честность Марго немного утешала. Женщина, по всей видимости, тоже объясняла психическое нарушение передозировкой.
– Марго, – обратился напоследок Кирилл, – а что означает «уна малдисион»?
– «Проклятие» на испанском. А что?
– Да ничего, – маскировано улыбнулся Кирилл, – расширяю кругозор.
– Вам сегодня лишь необходимо знать фразу «la noche de luna llena», что в переводе с испанского – ночь полной луны! – вмешался Яха, вздымая молитвенно руки к небосводу. – Приказываю сегодня быть самыми красивыми и счастливыми!
Девушки, не теряя ни минуты, помчались наряжаться, Яха с головокружением от косяка направился шаткой походкой в гамак, напевая «No women, no cry». Кирилл с Машей пошли проведать дорогого друга, но каково было их удивление, когда парня в палатке не оказалось. С недоумевающими лицами они оглядели пустой лагерь и прилегающую к нему территорию, а затем спустились на пляж, где тоже никого не нашли. Маша напряжено уткнула руки в боки. Череда необъяснимых неприятных событий следовала друг за другом и морально угнетала.
– Потеряли чего? – благодушно качаясь в гамаке, поинтересовался Яха.
– Антона, – строго заявил Кирилл.
– Так понятное дело, – усмехнулся всезнающий пират, – чувак от скуки решил не медлить и двинул на праздник…
– Он уже разве начался?
– Приблизительно час назад, – определился Яха по склоняющемуся к закату томному солнцу. – Ни один дурак не останется сидеть и ждать, пока там разворачивается грандиозное событие…
Яха был уверен в своих словах и ребятам в них хотелось верить, чтобы отогнать навязчивые необоснованные предположения. Антон с утра вел себя отстраненно и, зная его компанейские качества, он бы никогда не ушел без друзей на незнакомое мероприятие. Но других объяснений пропажи товарища не допускалось, поэтому Кирилл с Машей пошли переодеваться из влажной соленой одежды в сухую и нарядную. День казался насыщенным новостями и паранормальными явлениями с избытком. Требовалось выдохнуть и немного отвлечься. Течение событий непрерывно несло человеческие судьбы в одном направлении, им оставалось не препятствовать, а лишь корректировать свое положение в течении и наслаждаться.
Лизи и Марго выбрали одинаковые белые костюмы. Обтягивающий мягкий материал идеально подходил к их модельным телам. На пальцах выделялся аккуратный маникюр и украшения, своими размерами напоминающие от том, что они пиратки. Красные колдовские глаза скрывали черные очки. Совращающая насмешка демонстрировалась всему миру.
– Вы мои очаровательные куколки, – с высунутым языком оценил их Яха. – Мой стояк не сможет прикрыть даже этот широкий халат.
Девушки держались непокорно и властно, но одновременно вдвоем страстно прикусили нижнюю губу пирата.
– Ах, дьявольский соблазн! Вас создавали, чтобы сводить с ума! Сегодня будут выть не на луну, а от вожделения!
5.
По острову разгуливал воодушевленный праздником народ. Повсюду царило загадочное волнующее ожидание чуда. Прохожие улыбались и одаривали друг друга комплиментом или просто добрым словом. За каждой второй лавкой пили пиво и играли то на гитаре, то на маракасах, то на бубне, то на всех инструментах сразу. Если кто-то запевал песню, то обязательно остальные подхватывали мотив и уже голосили вместе.
– О чем они поют?
– О воздушных шарах, улетающих в небо.
Ближе к пляжу к гостям подбежали местные юные девушки и на шею надели цветочную самодельную гирлянду.
– Это местный обычай, – объяснила Марго. – Скоро мы должны будем эти прелести отправить по лунной морской дорожке прямо к виновнице торжества.
Со взаимной доброжелательностью ребята приняли украшение. Маскарад плясал и зазывал прохожих присоединиться к общему настроению.
– Считают, что сколько радости ты в эту ночь передашь луне, столько она тебе вернет, когда начнет постепенно скрываться в затмение.
На пляже организовали сцену, где выступали местные жители. Двое ведущих чередовали театральные сценки и конкурсы талантов, в которых участвовали маленькие дети. Умиленные родители с трепетом ждали своего ребенка, а затем неистово его поддерживали со слезами на глазах. Будущие звезды читали стихи, пели песни, а публика им подпевала, громко аплодируя. Кирилл с Машей позабыли о проблемах и погрузились в общую жизнерадостную атмосферу. За семейной анимацией следовала взрослая сцена, где играла попсовая музыка в ремиксах, а по соседству проводили соревнования и поили текилой. Яха незамедлительно вторгся в массовое веселье. Пока остальные танцевали возле сцены и смеялись, балагур успел пролезть под канатом, закинуть теннисный шарик в стакан с пивом, вырвать губами из грудного зажима рюмку с напитком, и с этим же напитком утроить фаер-шоу с помощью факела. Народ хохотал и поощрял неукротимое хулиганство.
– У него зарядка когда-нибудь садится? – смеялся до слез Кирилл.
– Неа, – синхронно ответили девушки.
Яха черпал веселье отовсюду. Не оставалось ни одной ситуации, из которой он бы не выжал удовольствие. Пират хватал старушек, плясал с ними до сердечного приступа, целовал их в губы. Кривлялся и дразнился с детьми. Выбирал жертву и начинал без причины ржать, пока тот не сдавался. Все знали и любили мужика и в помешательстве, и в шаманском грязном халате, и с лютым перегаром. Компания тем временем медленно двигалась на танцполе в такт музыке. Во вселенной существовали будто бы только Атлантида, музыка и вечный праздник.
– Скорее пойдем запускать венки и небесный фонарик! – подскочил Яха, увидев, что большая часть народа сосредоточилась у берега.
Компания выбрала лучшее место вблизи порога лунной дорожки. Следуя инструкции, все сняли с себя подаренные гирлянды и опустили их на спокойную океанскую гладь, которая кардинально отличалась от бурной на противоположной стороне острова. Яха, стараясь не отставать от остальных, поджег сначала косяк, а затем и небесный фонарик.
– Так сказать, исследуем сейчас вместе с фонариком Вселенную! Хе-хе! – он закашлял от грубого обжигания горла.
– Фонарик отправляем на место солнца, а луне венок, чтобы они никогда не ссорились! – пояснила Марго.
– Такова суть обряда! – подмигнула Лизи.
Кирилл с Машей заинтересованно послушали и ответственно кивнули.
– Но мы не просто так подарки шлем звездам, – уточнил вызывающе Яха. – Мы приносим пожертвования в надежде, что и луна, и солнце нас будут сопровождать и не тревожить в нашем дальнейшем путешествии в Америку!
Женщины удивленно уставились на взбалмошного чудика, но вопросов по какой-то причине не возникло. Только Лизи и Марго будто начали о чем-то отвлеченно от реальности рассуждать.
– Время пришло! Атлантический океан зовет! – повторял то ли серьезно, то ли шутливо Яха. Но дело в том, что обычно рационализм и комизм у него соединялись в одно целое.
– Вы действительно собираетесь отчаливать? – спросил Кирилл, поддерживая нагревающийся фонарик.
– Да, бро! Я следую знакам судьбы, и вы оказались тем самым знаком! Мы в любой точке пространства и жизни лишь временно! Нельзя цепляться ни за что, и пора покинуть Атлантиду…
– Но вы же сюда вернетесь? – насторожилась Маша.
– Кто знает… Магелланцы – кочевой народ!
– И когда же мы отправляемся? – беспрекословно и с полной готовностью ждала указания Марго.
– Завтра последний день перед приливом, поэтому необходимо отчаливать утром…
Каждый был ошеломлен внезапным решением, но интуитивно понимал, что Яха настроен серьезно. Хотя пират и улыбался, за его ухмылкой таилось что-то еще. Что-то стойко управляющее сознанием без его вмешательства.
– Так что прими наш сигнал, о великая полная луна! – резко переобулся на безмятежный лад Яха и отпустил фонарик в небо. – Мы снова возвращаемся к дороге и берем с собой лишь наше бесконечное лето!
Небесные фонарики украсили ночное небо. Какие-то сдувало ветром, какие-то сгорали прямо в воздухе, а некоторые целеустремленно касались космоса. Подобно хлопьям в молочной воде, венки устремлялись к своей цели. Массовый радостный крик охватил побережье, ритуал был выполнен и все без исключения верили в лучшее. Лишь отдельная компания не поддавалась эмоциям и провожала небесные фонари с легкими задумчивыми улыбками.
– Мы скажем ответ, – заявила Маша, – но нам сначала нужно обсудить идею с Антоном…
– Разумеется. Вы ведь одна стая.
6.
Парочка покинула весельчаков и отправилась на поиски товарища. Среди празднующей толпы его не было, поэтому поиски перешли на побережье. Иностранные компании готовили мясо на костре и что-то обсуждали заплетающимися языками. Из палаток раздавались шорохи и стоны. Над лесом раздался салют, залпы которого отражались над океанской гладью. Остров имел овальную форму, поэтому сориентироваться было довольно несложно.
– Куда же он мог запропаститься?! – задавалась вопросом Маша.
– Будем надеяться, что он незаметно вернулся в палатку. Ему еще предстоит столкнуться с охренительной новостью…
– Думаешь, он согласится?
– Конечно. Его мания к бродяжничеству сделает все за него…
Когда среди зарослей начал проглядываться родной пляж, Кирилл с Машей заметили чьи-то ноги, расположенные среди валунов. В панике девушка с парнем скорее бросились к месту и в мрачной тени обнаружили своего потерянного друга.
– Нашелся! – воскликнул, с легкостью выдохнув, Кирилл. – Ты где пропадал?! На фестивале был?!
– Нет, – апатичным тихим голосом ответил Антон. – Я с самого утра здесь сидел…
Маша с Кириллом поняли по разбитому состоянию товарища, что дело плохо. Его опустошенный взгляд был направлен в одну точку, а лицо не выражало никаких эмоций, кроме скорби.
– Дружище, ты чего? Что случилось?
Антон не видел причины разыгрывать драму и скрывать свою внутреннюю печаль.
– Я звонил маме, – монотонно сказал он, – она сообщила, что брата убили на СВО. Три недели от него не поступало новостей с фронта, а потом вот пришла весть, что погиб в стыковом бою…
Маша с Кириллом потеряли дар речи. Они не знали, что говорить и просто уселись рядом, хлопая безнадежно глазами.
– Через два дня после этой новости отца госпитализировали в больницу с инсультом, – продолжил Антон. – Прогнозы очень плохие, потому что очаг поражения большой. В больнице он уже неделю, а речь и движения не восстанавливаются… Ему грозит остаться недееспособным инвалидом до конца своих дней…
Кирилл с Машей схватились за голову, осознавая, что еще недавно все было отлично и за одно мгновение мир перевернулся. Они понимали своего товарища как никто другой, но беда была в том, что даже понимающие не найдут подходящих слов в подобной ситуации.
– И что с папой сейчас?
– Реабилитируется. Пару дней назад выписали из реанимации. Мама навещает его каждый день, но говорит, что он даже ногой с рукой пошевелить не может. Целиком и полностью овощ…
Антон говорил жестоко, с акцентом на горькую реальность. Не с кем было считаться и не перед кем смягчаться. Кирилл с Машей вместе взяли крупную ладонь друга и сжали ее в надежде, что ему это тоже поможет. Парень держался стойко.
– Я уезжаю, ребят… Кончилось мое путешествие… – словно ножом по сердцу прошелся Антон.
Маша с Кириллом догадывались, что такое может произойти, но все равно ощутили выступающие слезы. Сколько бы раз человек ни обжигался, но все равно жизнь находит еще живые участки души.
– Куда ты поедешь?
– Домой.
Маша не выдержала и расплакалась. Кирилл сильно прикусил губу. Он полюбил и крепко привязался к другу за это время. Но Антона не сразило общее давление, парень, наоборот, неожиданно заулыбался.
– Знаете, ребят, я сидел и размышлял весь день и понял, для чего был весь пройденный путь. Для чего наша встреча. Для чего все события. Для возвращения домой, – он произносил это с сияющими одержимыми глазами. – Я сегодня вспомнил, как мы в детстве собирали с мамой в лесу ягоды и делали варенье. Вспомнил, как с отцом рыбачили в утреннем таежном тумане. Вспомнил пасмурную влажную бесснежную зиму возле знойного побережья. Запах тоски и утраты. Не такой тяжелый, но такой родной. Не сыскать сейчас ничего роднее. Пока я вернусь, наступит осень. Тьма покроет леса и серость будет царить над дальневосточным краем. Кажется ужасным, но только сейчас я понял, что это мой дом. Что я люблю его больше всего на свете. Я долго скитался, долго искал и не принимал истины. У всех она разная. Но моя именно эта… Я прокручивал моменты из детства и осознавал все отчетливее, что мое сердце среди одиноких морских утесов и безграничных мрачных лесов. Никто так не передаст мой внутренний мир, как они.
Человеческий лик озарило счастьем. Антон светился и с великой благодарностью описывал свое просвещение.
– Я понял, что не могу жить без Алины. Я вернусь и никогда больше не отпущу ее. Я буду самоотверженно помогать отцу и маме. Сестру буду растить и поддерживать во всех начинаниях. Я начну самую счастливую жизнь. Я наконец нашел себя и принял. Мне больше не нужно убегать и что-то искать…
Атлантический океан нежно гладил белый песок, небольшие волны шумно бились о камни и ветер как-то приглушил доносившийся с центра острова праздничный шум.
– Но вас я никогда не забуду.
Антон взглянул на друзей и в этот момент человеческой душевной близости слезы выступили и из его глаз. Они втроем обнялись и молча поклялись запомнить этот момент навсегда. Что бы там ни было, они подарили друг другу свою часть жизни.
Ребята сидели долгое время на камне и просто созерцали океан. Жизнь позволила мечте исполниться, но жизнь в отличие от нее не заканчивалась, а только продолжалась. Коряво, самовольно и порой беспощадно. Когда ребята разошлись по своим палаткам, Маша и Кирилл замерли и уставились наверх в одну точку.
– Если ты захочешь, мы можем остаться здесь или поехать домой, – шепотом сказал Кирилл.
Маша не шевелилась и продолжала молчать, а потом сказала:
– Давай отправимся дальше.
– Почему?
– Мы пообещали друг другу не останавливаться.
Кирилл вспомнил смерть, психушку и таящуюся глубоко внутри пожирающую боль, которая всегда находилась рядом и ждала подходящего момента.
– Хорошо, – твердо согласился Кирилл. – Мы внутри ауры и никуда уже из нее не денемся.
Девушка с парнем взялись за руки и не отпускали до самого утра.
7.
Яха не будил молодежь и активно вместе с опытными спутницами проверял готовность яхты, готовящуюся к дальнему плаванию. Также велись подсчеты и сборы необходимого съестного запаса. Капитан не испытал волнения или сомнения, для него приключение являлось очередным вызовом судьбы, который он принимал с забавой.
Маша с Кириллом проснулись и после умывания сообщили, что их команда станет на одного члена меньше. Антон вышел из палатки уже с готовым походным рюкзаком и натянутой скрывающей внутреннюю скорбь улыбкой.
– Я не смогу вас сопровождать, Магелланцы, – грустно заявил он.
– Ты будешь ответственен за другую часть суши, – подмигнул Яха и кинул ему пачку денег. – Это мой вклад в сохранение неприкосновенности лагерей беженцев и товарных поездов.
Антон усмехнулся и снова прослезился.
– Тебя подкинет до Кадиса мой кореш! – указал на пришвартованную незнакомую шлюпку пират. – Бывай, бро!
Марго и Лизи обняли на прощание высокого парня.
– Береги себя.
– И вы себя. Не позволяйте никогда Яхе замолчать и бездействовать.
– Хорошо, – посмеялись девушки.
Маша с Кириллом подошли в последнюю очередь и долго без слов смотрели на друга, фотографируя его таким, каким в их головах он останется навечно.
– Я когда-нибудь найду вашу палатку и завалюсь в нее без приглашения, – выдавил смешок Антон.
– Мы с Биг-Сюра отправимся к тебе на дальневосточное побережье в гости через Тихий океан, – уверил Кирилл.
– Буду каждый день приходить с биноклем и обозревать горизонт.
– Ты главное не попадай в неприятности, – вытирала слезы Маша. – Доберись без приключений. Ты нужен семье.
– Хорошо, – кивнул парень. – Знаете, я придумал одну штуку, чтобы нам с вами не было грустно…
– Какую?
– Солнце прячется в одном месте. Поэтому, когда будет невыносимо тяжело, бегите и ищете это место. Я вас буду ждать именно там. Обещаю.
После этого парень одарил друзей своей доброй улыбкой, резко развернулся и ускорился к ожидающей шлюпке до Кадиса.
– Сходите с ума дальше! – прокричал он напоследок.
– А ты медитации не пропускай! – смеялся в ответ Кирилл.
Маша не выдержала, уткнулась в плечо парня и снова заплакала. Кирилл прижал к себе девушку. Жизнь продолжалась. В этот момент подскочил Яха и, не зная понятия грусти, цинично выдал:
– Если так нравятся соленые слезы, то и Атлантический океан вам придется по вкусу, бандерлоги!
Глава 11. Магелланиада.
1.
– Твою ж мать, – причитал вновь и вновь Яха, теребя удочку. – Где эта рыба? Рыбка! Мы тут! Отзовись! Тебе сюда надо! Какая разница быть нашей едой или едой злой тупой акулы?!
Свесив с кормы яхты над водой ногу и протез, капитан уже три дня пытался поймать качественный улов. Последние попытки заканчивались комично, ибо на крючок попадались либо вонючие падальщики, либо мелочь, которую даже котам было бы стыдно давать.
– Я не понимаю, чем я разгневал Посейдона! Жил, придерживаясь нравственных и духовных ценностей! Как святой евнух! Чем я заслужил такой провал?!
Конечно, лысого мужика раздражали неудачи, но еще больше его выводило из себя само чувство раздражения. Поэтому опытный балагур умело прикрывал постыдные для него эмоции напускным юмором.
– Может, мы в не благоприятных водах, милый? – не меняя позы, предположила Лизи. Модель загорала под лучами палящего солнца на носу корабля, смазав незащищенные очками области лица специальным кремом.
– Дорогая, это океан! – взбунтовался Яха. – Здесь кругом полно живности! Для них окружающая среда, как для людей Рио в дни карнавала! Может, снасти говно…
– Да рыбки питаются лучше, чем мы, – смеялся раздетый до пояса Кирилл, пристально наблюдая за неврозом капитана.
– Они и будут питаться лучше, пока они не окажутся в нашем рационе! – Яха снова нетерпеливо потянул на себя удочку, крючок с целым куском заманчивого живца выпрыгнул из воды прямо в руку рыбаку.
Закрепив получше снасть и проверив колокольчик, леска вновь полетела в бирюзовый океан. Всерьез невезение никто не воспринимал, так как запасов еды хватило бы для кругосветного путешествия. Лишь Яха не мог пережить удар по самооценке. Пират привык получать желаемое целиком и сразу.
– Не могу понять, в чем дело! Я за два дня не видел ни одного рыбацкого судна! Здесь никто, абсолютно никто не мог выловить поганую рыбешку! Она смеется надо мной! Издевается! Пускает свои мерзкие пузыри и угарает…
Кирилл хохотал, наслаждаясь драматической сценой. Назначенная на время рулевым судна Марго психанула и высказалась по поводу истерики мужика:
– Океан не хочет делиться дарами с тряпкой, который только и может что бухать!
Удаленное от цивилизации место своеобразно воздействовало на женщину, превращая ее в строгого, требовательного и дисциплинированного предводителя. Яха не воспринимал ее реплики близко к сердцу и оборонялся колкими провокационными шутками:
– Кстати, спасибо, что напомнила! – лысый пират молниеносно забыл о рыбалке и направился к общему столу, находящемуся возле входа в каюту.
– Рыбки только и ждут, когда ты ухрюкаешься, свалишься за борт и станешь их кормом! – кинула безжалостно Марго ему сверху.
– Дорогая, ты просто сексуально не удовлетворена, – невыносимо милым голоском пропел Яха. – Но пойми, я не могу грешить сладострастием, пока не согрешил чревоугодием! Я в первую очередь – звено пищевой цепочки! Либо мы их, либо они нас…
Яха достал два пива из синего контейнера со льдом и одно бросил Кириллу.
– Господи, что ты несешь! – взвыла разгневанная Марго, мстительно крутанув рычагом штурвала.
Пирата пошатнуло, но ноги его удержали. Он подмигнул Кириллу и шепотом заявил:
– Уже готова на коленях приползти, лишь бы получить мой член!
Кирилл усмехнулся и солидарно подмигнул в ответ.
– Милая, не переживай, я жив и продолжу нести твою любимую чепуху!
– А мне нравится! – донеслось блаженно с носа корабля.
– Лиз, – обратила Марго свой взгляд вниз на белокурую подругу, – давай его прирежем ночью? И еда тогда будет, и покой…
Лизи звонко захихикала и перевернулась на живот, сняла очки и соблазнительно прикусила уголок оправы:
– Только сначала изнасилуем! Как самки богомола…
Голубые глаза озаряли лучезарным светом соседнюю сторону яхты, испепеляя мужские тела.
– Вообще-то это не шутки! – уткнул руки в боки Яха. – Закончится еда, мы озвереем и начнем пожирать друг друга… Слышали что-нибудь о легенде «Марии Цвесте»?
– Нет, а что там? – Кирилла разморило на солнце, выручал лишь морской соленый ветер.
– Морское судно много веков назад сбилось с курса в атлантических водах. Его экипаж, чтобы выжить, начал заживо поедать друг друга.
– Жесть какая. Это не выдумка?
– Ты думаешь, я вру? – на самом деле очень тяжело было дифференцировать правду от приукрашенной выдумки, но Кирилл культурно ретировался.
– Нет. Я тебе верю.
– Вот. Вот. Эти воды прокляты, мой мальчик. Далеко не один пират здесь замертво пал от кровожадный пасти Кракена, или от манящих сирен, или же от безумного одиночества…
– Но в основном все их беды заключались в безудержном пьянстве, – рационально констатировала Марго.
– В этих диких таинственных водах порой можно сохранить разум, только притупляя его ромом…
Не обращая ни на кого внимания, Яха продолжал романтично декларировать и созерцать стеклянным взглядом живописные просторы. Никаких участков суши. Ни намека на флору и фауну. Сплошь и рядом вода. Порой казалось, что субстанция дышит и оттого колышется волнами. Ужас охватывал путников от огромной неизвестной темной пропасти на дне океана. Таинственность возбуждало воображение. Мечтатели, где-то внутри навсегда оставаясь детьми, представляли себе чудовищ и затопленные древние города из чистого золота. Любую фантазию мог скрывать в себе Атлантический океан, казалось бы, такой родной человеческому виду, но и такой чужой и непредсказуемый.
Эти три дня показались Кириллу самыми лучшими в его жизни. Никакой суеты, погони, насилия. Лишь покой и красота. Удаленность от суши перестала внушать страх. Открытый океан оказался благоприятным в рамках погоды. Странники наслаждались пейзажами, разговаривали, смеялись и загорали на солнце. Все было так идеально, что даже начинало настораживать.
– Пойду Машу проверю, – поднялся парень на ноги.
– Она спит до сих пор что ли?
– Похоже.
– Везет, – оскалился Яха. – Я не могу спать! Я чую запах добычи! Чую, что совсем скоро мне придется столкнуться с рыбой невообразимой величины! И тогда мне понадобятся силы и ловкость… Счет пойдет на секунды…
Капитан продолжал нести свой ритуальный бред, гипнотизируя удочку, а Кирилл, смеясь, потихоньку удалился в каюту. Внутренняя обстановка яхты состояла из кухни и двух спусков в отдельные комнаты, в одной из которых жили Маша с Кириллом, а в другой Яха, Лизи и Марго. Несмотря на океанскую шумоизоляцию, на борту постоянно раздавались стоны и хлопки. И днем, и ночью вне зависимости от комнат дикари не позволяли тишине задержаться на пороге. Все постоянно трахались. И ничего с этим поделать было нельзя. Океан совращал и наделял переполняющей безумной первобытной энергией. И сейчас парень направлялся к Маше далеко не спать. Он аккуратно на цыпочках подобрался к двери, приложился к ручке и потянул на себя. Девушка, распластавшись по всей кровати, спала в футболке и трусах. Простыня была зажата между бедер, а наливные пышные ягодицы нагло торчали из-под кружевного белья. У Кирилла не осталось причин на благочестие и пощаду. Он расплылся в вожделеющей улыбке и самоуверенно и жадно подкрался к жертве. Начиная целовать ее с лодыжек, парень медленно поднимался выше по всему телу. Маша сладко замурлыкала и начала ласково поглаживать ступней живот извращенца.
– Кажется, на тебя пиратская компания плохо влияет, – заключила сонным голосом Маша.
– Я не знаю, как это объяснить, но наше морское путешествие сводит с ума! – он уже кусал ее упругую смуглую плоть бедер.
– Я заметила… У меня за три дня матка раздолбленная, как чучело с конфетами…
– Ничего себе какие у вас, мадам, метафоры, – игривым тоном комментировал Кирилл. – Готовитесь стать американской леди?
– Первое, что пришло в голову, – томно задышала Маша, когда Кирилл добрался губами до чресел. – Мысли туговато идут, когда вас совращают…
– Я их отбросил полностью и теперь готов только пить вино и заниматься любовью…
Маша развернулась и предоставила себя удовольствию и наслаждению. Кирилл осознал, что трусы мокрые не от его слюней и плавно стащил их.
– Интересно…кто-нибудь умирал раньше от переизбытка секса? – сквозь помутнение рассудка размышляла Маша.
– Если нет, – облизывался Кирилл, – то нашей команде вполне может выпасть роль первооткрывателей…
Маша засмеялась и сняла с себя футболку.
– Мне иногда стыдно даже бывает перед Марго и Лизи. А это совсем край…
– Да. Это все равно, что извиняться перед дьяволом за свои плохие проделки…
– Точно, – хихикала она. – Вкусно?
– Объедение, – игрался языком с гениталиями парень.
– У меня, кажется, с прошлого раза там еще влажно.
– А я ловлю себя на мысли, что 23 часа из 24 в сутки мой член либо стоит, либо норовит встать…
– Иди уже сюда, языкастый…
Девушка потянула его к себе и ощутила неописуемое заполняющее блаженство. Она не могла сдерживаться и вновь закричала от удовольствия, вперемешку со стыдливым смехом. Им не хотелось ни на секунду отсоединяться друг от друга. Физической и духовной близости не было предела. Они кончали, как самые дикие животные, и любили, как самые счастливые люди.
2.
За временем никто не следил, потому что в нем не нуждались. Кирилл с Машей могли валяться в кровати, обниматься и обсуждать всякую чушь. В какой-то момент их потянуло к ребятам разделить свое превосходное настроение. Они покинули каюту с неприкрытыми радостными улыбками. На воздухе смеркалось и фонари на яхте имели особенную чарующую палитру сияния посреди летней ночи.
– О, бандерлоги, очнулись! – воскликнул здорово пьяный Яха. – Как вам путешествие? Похвалите скорее мой непревзойденный план!
– Это просто нереально! – улыбнулась искренне Маша. – Мы ловим себя на восторге раз за разом!
– И что… Лучше вашего грязного товарняка и лагеря беженцев?
– Тут стоит подумать, – саркастично ответил Кирилл.
– Знаете, а я вам верю! Потому что сам пребываю в колоссальном очаровании! Это же океан! Это же великая стихия! А ты, маленькое временное ничтожество внутри такого величия… Душа поет от божественной милости…
Яха позабыл об удочке, оставил неукротимое желание улова до следующего трезвого дня, а сейчас любовался, сидя возле трапа, на угасающее солнце, и пил прямо из бутылки виски.
– Как там наш ужин поживает? – ядовито подколола Марго неисправимого весельчака.
