Александр Андреевич Апосту
Внутри ауры
– А в семье мы что должны делать? – опухшие щеки от слез не могли скрыть счастья в глазах. – Должны помогать в баскетболе!
Друзья посмеялись и подхватили моментально идею. Интуитивно ориентируясь на детские смешки и пререкания соревнующихся, странники отправились искать площадку.
Спортивная коробка, огороженная железной сеткой, находилась прямо через асфальтированную дорогу от кафе. Выше по холму располагались жилые бедные дома и лесные заросли. Несмотря на удручающее социальное положение, невозможно было отыскать более счастливых играющих детей. Прыгая в дырявых кроссовках по раздолбленному асфальту, они хохотали, толкались и дурачились. Под хмурым небом индейской резервации маленькие хулиганы кидали баскетбольный мяч и дружно наслаждались лучшими годами в жизни. Прибывшие взрослые им до ужаса завидовали. И тем, и другим уже безразличны были богатства, но у одних еще было время, а других его уже не было.
– Можно с вами, детвора? – крикнул Яха. – А то как-то нечестно, когда за одну команду играет здоровый дядька…
– О, – отвлекся от игры вспотевший представитель взрослой жизни, – мы очень вас ждали. Я рекомендовал вас как настоящих профессионалов.
– Мне бы не помереть от одной пробежки, – иронизировал Яха.
Дети сначала впали в замешательство, но потом, представив качество игры, насильно затащили чужеземцев, как родных, на свою площадку. Трибуны опустели и все погрузились в беззаботную наивную искренность.
Раззадоренные дети и думать не желали о возвращении домой. Они продолжали бегать за мячом и отправлять его в кольцо. Падения и ссадины ни для кого не оказались проблемой. Абсолютно каждый ребенок и взрослый умудрился нырнуть в асфальт.
3.
Смеркалось в южных краях в мгновение ока. Стоило пару раз моргнуть, а уже кто-то стремительно гасил лампочку на небосклоне. Ребята начали промахиваться, но продолжали игнорировать приближение ночи. Только авторитетный указ Молдована смог их оторвать от веселья и направить по домам. Дети сгруппировались в кучку и зашаркали домой, вспоминая забавные детали соревнования. Через пару минут они должны были почувствовать усталость, а через час погрузиться в сон без задних ног.
– Значит ты у них в любимчиках? – проводя дыхательную гимнастику поинтересовался Яха.
Неподготовленная физически компания с выпученными глазами пыталась набрать достаточное количество кислорода в легкие, и только Молдован выглядел стабильно бодро.
– Здесь многие дети из неблагополучных антисоциальных семей, большинство из них сироты. Есть многодетная семья из 5 детей, которых разом отправили в приют. Конечно, им не хватает заботы и ласки.
– Здесь ужасные приюты? – поинтересовался Кирилл, зная, что это такое не понаслышке.
– Мне не с чем сравнить. Но я знаю точно, что в подобных местах идет жестокая борьба за выживание. Они сбегают на улицу, находят себе близких по духу.
– И они нашли вас? – улыбнулась Маша с некой завистью к детям, которым повезло иметь такого верного наставника.
– Маленьким людям хочется внимания, знаний, помощи в трудную минуту. А я просто есть здесь и сейчас, – Молдован чеканил мячик и с азартом продолжал закидывать трехочковые. – Мне не трудно им давать желаемое.
– Эти дети – потомки племени «индиго»? – задал вопрос Яха.
– Как тебе сказать, Яха, с тех времен здесь так все перемешалось. В основном одни метисы. Но львиная доли индейской коренной крови явно течет в малышах.
– А их родители?
– Из-за отсутствия санитарии и медицины жители резервации живут недолго. К тому же, геноцид, пусть в малой форме, но все равно присутствует и в настоящее время, и если краснокожий в одиночку угодит в криминальный закоулок, то он вероятнее всего оттуда не вернется. Отвечая на твой вопрос: шаманов племени «индиго» практически не осталось. Может, где-то в отдаленных глубинках, на последнем отчужденном издыхании…
Яху охватила заметная печаль. Он погрустнел и поник головой. Для Молдована удручающий факт оставался действительностью, с которой ничего не поделаешь, кроме как принять ее.
– Как же тогда ты узнал об интересе со стороны мафии? – прервала тишину Марго, когда компания возвращалась медленной уставшей походкой в ресторан.
– Я всегда поддерживал связь с племенем…
– Он же избранный, – напомнил Яха, перебив друга. – Телепатия и обыкновенная магия…
– Не в этом даже дело, – спокойно отреагировал Молдован, – большинству нет до исторической справки и народном достоянии никакого дела. Молодежь хочет сбежать из гетто в большой город. В основном, я выхожу первым на связь с племенем. Здесь дети моих друзей, воспоминания, малая родина. Поэтому, когда поступило сообщение об угрозе, я поспешил прилететь сюда.
– Погоди, – пытался состыковать данные пират, – ты же, насколько мне известно, тюремный срок поменял на военный контракт?
– Все верно. Я заключил контракт с частной компанией и отправился на СВО. Там со мной связались и я прилетел в резервацию.
– Как? – хором спросили странники.
– На вертолете.
– Ты спер вертолет у вояк? – шокировано воскликнул Яха.
– И перелетел на нем океан? – добавила Лизи.
– Да, – спокойно и без какой-либо манерности заявил Молдован. – Я же сказал, что обожаю небо…
– Тебя же будут искать…
– Да я постоянно в розыске.
Абсолютной непосредственности можно было лишь усмехнуться.
– Не, – отыграв фамильярность за всех, бросил Яха, – я больше по океану… Если и скрываться от власти, то среди необитаемых островов и океанских волн…
Компания усмехнулась, осознавая, как им повезло с уникальными гангстерами.
– Каждый свою стихию выбрал, – подытожил Молдован, но затем неожиданно обратился к Кириллу и Маше. – А вы какую выбрали?
Ребята растерялись от неожиданного вопроса, но Яха поспешил на помощь:
– Ха, эти бандерлоги всем Магелланцам фору дадут! Прикинь, они встретились в психушке, оттуда рванули на товарняках через всю Европу, каким-то образом всех надули и сбежали из лагеря беженцев, с какими-то уголовниками добрались до Португалии, доплыли до каменного острова, и там я их уже героически спас. Кажется, ничего не упустил?
Кирилл с Машей захохотали в голос и закачали головой.
– Все так и было. С нами, правда, был еще один друг. Он отправился обратно домой.
– А эти засранцы взяли меня на мушку, – Яха начал фантазировать театральную сценку, – и такие говорят: «Вези нас в Америку, мальчик, и водочки не неси, мы виски пьем!»
Новая волна смеха, а Яха продолжал пародировать кадры фильма.
– Вы путешествовали на товарняках? – переспросил отстраненно от общего шума Молдован.
– Да.
– Вы пересекали Сибирь?
– Нет. Мы начали вблизи Москвы. Но Антон стартовал с Дальнего Востока.
Молдован сделал небольшую паузу, а затем сказал:
– Если когда-нибудь еще возьметесь так путешествовать, то езжайте через Сибирь. Нет ничего не земле прекраснее русской тайги. Она навсегда независима от человека и в этом ее свобода. А зачем вам Америка?
Ребята снова задумались, понимая, что нет определенного мотива их действий, поэтому любой ответ подходил.
– Биг-Сюр.
– Почему Биг-Сюр?
– Мы в какой-то момент оба поняли, что нас тянет туда неведомой силой. А потом, когда все легко стало даваться, то осознали, что это наша судьба, – убедительно постарался завернуть Кирилл.
– Вы хотите там остаться жить?
– Мы живем повсюду, – заявила Маша. – У нас нет конкретной точки в пространстве. Мы просто будем бродяжничать по тихоокеанскому побережью, а потом отправимся в другие края.
– То есть вы повстречались с Магелланцами и попали сюда случайно?
– Нет. Мы внутри ауры.
– Что это?
– Когда делаешь все правильно.
– Как вы это понимаете?
– Мы свободны и счастливы.
Молдован мгновенно переработал информацию и задал вопрос:
– Аура касается лишь вас?
– Мне иногда кажется, что она касается не только нас, не только этого мира, не только этой жизни, и не только огромной вселенной, – заявила Маша, а затем поставила формальную ироничную точку к своим припадкам. – В первую очередь, она касается моего психического заболевания…
Кирилл посмеялся и добавил:
– Нам повезло, что мы сумасшедшие. Теперь будто бы мы можем делать все-все на свете.
Молдован ничего на это не ответил, а лишь погрузил выводы глубоко в необъятное сознание. Что он мог сказать, посоветовать и предсказать в силу своих сверхъестественных способностей, никто не знал. Никто этого не хотел, даже он сам. Поэтому в его руках внезапно появилась старая побитая гитара.
– Я хочу вам сыграть, – он действительно хотел выразить и передать больше таящегося глубоко в душе, но ему были известны не только словесные способы.
– Это же «Малышка»! – заискрились глаза Яхи, полные теплых ассоциаций с гитарой. – Она еще жива!
Пират погладил нежно инструмент и уселся к остальным друзьям за стол. Минорное вступление, а затем всем знакомые слова:
– Я просыпаюсь в холодном поту… Я просыпаюсь в кошмарном бреду…
Путешественники ощущали по коже мурашки и подступающие к глазам слезы от красоты. Они подпевали и чувствовали, как песня живет в подсознании миллиардами голосов, когда-то исполнявших эту песню и так же переживающих чистую любовь. Невидимая связь превращала людей из разных времен, разных локаций в единое целое. Яркие ниточки соединяли сердца вселенной, позволяя чувствовать благодать единым организмом.
– Сядем с отцом, сядем вдвоем… На крылечке до утра… До утра …
Новое неописуемое, но такое знакомое чувство тоски по родному дому и невозвратным временам.
– А река течет, по дну гоняет камушки… Да напечет нам бабушка оладушки…
Подобно кукловоду, Молдован внушал эмоции и играл на струнах души окружающих марионеток. Он заглядывал в глаза каждом, находил тайники, а пальцы машинально подбирали аккорды, и звучали новые теплые слова песни. Казалось, не найти лучшего момента и окружения на всем свете. Море, небо, джунгли, покой стали частичками освободившихся от страстей товарищей. Молдован отсекал слой за слоем, обнажая душу.
– Здравствуй… Здравствуй… Сияешь… Сияю… Который час?… Двенадцатый примерно…
Маша вдруг застыла, ее тело показалось ей чужим, обездвиженным и существующим отдельно от нее. Руки и ноги стали тяжелыми, веки наполнялись слезами и лишь сердце переполнялось горячей кровью, будто не было грани вместительности.
– Эту… Эту… Песню мне пел перед сном папа… Когда мама ложилась раньше спать и не могла рассказать сказку, папа брал ее роль на себя и пел эту колыбельную…
Песня звездочета лилась из уст Молдована, который на этот раз не спускал глаз с девочки и возвращал ее в прошлое. Маша расцвела и от наплыва эйфории схватилась за голову. Ей казалось, что папа поет ей эту песню, сидя на краю кровати. Что мама за стенкой сладко спит и во сне подпевает. Они завтра встанут рано утром до ее пробуждения и приготовят блинчики с творогом. Они начнут обсуждать летнюю поездку на море туда, где плещутся волны и кричат чайки. Девочка проснется, а по телевизору буду показывать дурацкую комедию. Маша попросит отца изобразить на бумаге значение слова «пустота», и папа начнет рисовать облака. Облака, утопающие в лучах заката. А затем звезды. Яркие вспышки звезд, которые гаснут, стоит к ним приблизиться. А за звездами появляется тьма. Сплошная безграничная чернота. И вдруг осознание, что она уже в тебе. Но почему-то больше не страшно…
– Это что, припадок…?
– Голову набок…
– У нее есть лекарства?
– Маша! Маша! – доносится потусторонний крик, вытаскивающий на свет. – Машуль… Помогите…
Топот ног вокруг и какая-то неразборчивая суета. Хочется всех успокоить, но язык не слушается. В глазах мутная пелена.
– Маша… Возвращайся… Я с тобой… С тобой… Вот моя рука… Я не отпущу…
Первое, что осознается предельно реальным – это чужая ладонь. Именно она вырывает девушку из лап пустоты. Ее глаза наливаются неконтролируемой злостью. Она вырывается, и в попытке схватиться за горло, бросается на Кирилла. Обессиленное тело снова рушится на паркет. Кирилл, не замечая сумеречного аффекта, продолжает ее насильно держать за руку. Безумный потерянный взгляд исчезает вместе с сумерками сознания, и девушка приходит в себя. Перед собой видит взволнованных склоняющихся над ней друзей. Во рту металлический вкус. Она протирает пальцами губы и обнаруживает следы свежей крови.
– Машуль, ты как?! Все хорошо же?! – Кирилл держал ее голову на своих коленях и трясся в ужасе, желая лишь услышать, что все в порядке.
Девушка кивнула головой и попыталась улыбнуться. Она узнала родные черты любимого человека.
– Я не шутила с заболеванием, – получилось у нее связать мысли в предложение.
– Господи, – паниковала Лизи, – ты нас так напугала… Как ты себя чувствуешь сейчас?
– Лучше.
Девушка встала на ноги, получилось удержаться без чьей-либо помощи, хотя желающих оказался целый круг. Маша взяла салфетку и приложила к травмированной при падении нижней губе.
– Я хочу прилечь… Немного устала, – кожный покров оставался бледным.
– Я вам приготовил постельные места неподалеку от кафе, – оповестил Молдован.
– Я, наверное, прилягу на яхте. Там привычнее и ближе к вам… Вы не беспокойтесь и продолжайте сидеть, – медленно начала она передвигаться к лестнице.
– Там все открыто, – кинул вдогонку Яха, с сочувствующим лицом провожая ребят.
– Точно помощь не нужна? – беспокоилась Лизи.
– Мы справимся, – взяв за руку Кирилла, девушка маленькими шажками начала спускаться к берегу.
Тонус возвращался к конечностям. Маша очень сожалела, что не смогла предсказать приступ и напугала компанию. Кирилл сдержанно молчал, боясь усугубить инцидент. Они прошли по пирсу, освещаемому блеклыми фонарями, и добрались до яхты. Судно слегка покачивалось от перемен в погоде. На мгновение терялось ощущение, что путешественники находятся на другом краю света. Будто они сошли с ума и прячутся у лесной реки вблизи психиатрической больницы Бурашево.
– Здесь очень уютно, – с блаженством зашла Маша в мрачную комнату, наполненную шумом прибоя, – домашние стены лечат.
Девушка улеглась на кровать, головой не доставая подушек, и уставилась в потолок. Кирилл прилег рядом и направил взгляд в ту же точку. Так они и лежали вдвоем, держась за руки.
– Тебе правда лучше?
– Да. Правда.
Еще одна продолжительная пауза.
– Почему приступы участились?
– Я не знаю.
– Может, нужны препараты?
– Может быть.
Маша была будто бы сосредоточена на другом, более важном.
– Что ты видела в ауре?
Девушка даже не моргала, а лишь проникалась тишиной и пространством над головой.
– Я не могу это объяснить…
– Это что-то плохое?
Снова пауза.
– Знаешь, раньше в припадке меня настигала тьма, которую я очень боялась и от которой пыталась укрыться. В этот раз мне будто бы перестало быть страшно. Я не испугалась тьмы, и она меня начала поглощать. Но я не была против. Наоборот, я просматривала счастливые моменты из своей жизни. Но я в затмении пребывала большее количество времени и, если бы не вы, то я не знаю, что бы со мной стало. Я могла там остаться навечно. Может, мой страх перед тьмой, от которого я всегда хотела избавиться, мне не позволял как раз в нее провалиться. Может, ужас уберегал меня. Но сегодня, заглянув в глаза Молдована, я утратила страх… Мне больше совсем не страшно…
Кирилл пребывал в безмолвии, он не знал, что сказать. Он осознавал, что все очень не просто и не в его силах. Но единственное, во что он верил и за что держался, это Маша. Парень повернулся к ней лицом и прошептал:
– Никогда не покидай меня. Возвращайся всегда откуда бы ни было. Потому что я сам здесь только ради тебя. И всегда тебя жду, что бы ни произошло.
Девушка расплылась в улыбке и потянулась к губам любимого человека:
– При любых обстоятельствах я обязательно вернусь к тебе.
Они поцеловались. Нежно и не спеша. Затем прикоснулись друг к другу головами и притихли. Они лежали, не разговаривая и наслаждаясь присутствием друг друга, пока оба не заснули.
4.
Кирилла разбудил посторонний разговор за стенкой. Он сонными глазами поглядел на сопящую рядом Машу и на окно, за которым стояла ночная темень. По ощущениям, с момента припадка прошло не больше двух-трех часов. Парень аккуратно положил девушку на кровати и на цыпочках вышел в общий холл. За кухонным столом сидели и болтали Лизи и Марго.
– Как она? – накинулась мигом Марго.
– Заснула.
– Слава богу. Здорово она нас напугала.
– У нее случаются приступы, – уведомил Кирилл, понимая, что женщины впервые столкнулись с их недугом.
– Ну, главное, что сейчас все позади.
Кирилл утвердительно кивнул.
– А вы почему здесь?
– Мы тоже пришли спать. День очень насыщенным выдался, – потянулась грациозно Лизи.
– Ясно…
– Мужики на террасе сидят, – сообщила Марго, – иди к ним. Мы присмотрим за Машей.
Кирилл замешкался, но бодрый дух наталкивал на соглашение.
– Иди, иди. Не переживай. Женский коллектив исцеляет быстрее всего на свете!
Кирилл усмехнулся и со спокойной душой спрыгнул с кормы яхты на пирс. Рыбацких лодок стало значительно меньше на берегу. Волны с точной периодичностью разбивались о песок. Холмистый склон освещала выглянувшая из-за туч полная луна. Кирилл вспомнил, как наблюдал в день знакомства с Машей похожее зрелище из туалета женского отделения психушки. Даже те смутные времена отложились в памяти красивой картинкой. Парень забрался по лестнице и нашел беседующих мужчин за тем же столом. Пираты рассматривали с высоты морскую гладь.
– О, бро! – воскликнул радостно Яха. Капитан уже очень долгое время находился трезвым, но так и не изменил своей веселой натуре. – Как там Маша? Убаюкал ее?
– Да. Девочки тоже спать собираются.
– Устали, – подтвердил Молдован, держа в одной руке карандаш, а в другой лист бумаги. Его глаза доли секунды задерживались на рисунке, затем он снова орлиным прищуром воровал детали и черты у ночного небосклона.
– Значит, посудачим одной мужской волчьей стаей и повоем на луну, – заключил Яха загадочной интонацией.
– Представьте себе, сколько разных людей в разные эпохи здесь сидели и говорили об одних и тех же вещах, – гадал Молдован.
– Почему об одних? – полюбопытствовал Кирилл.
– Потому что в жизни только и стоит говорить о красоте, семье и мечтах о завтра. Все остальное – неважная чепуха.
– Романтическая душа, – передразнил Яха.
В кафе никого, кроме мужчин не осталось. Гости так и не пожаловали. Розана ушла и оставила заведение под присмотром Молдована. Лишь один таинственный огонек жилых апартаментов выделялся среди всей спящей деревни.
– Какие у вас самые счастливые моменты в жизни? – Яхе хотелось трепать языком. – Ну, у Молдована и так ясно – после посвящения в избранные вся его жизнь превратилась в Инь-Янь. Я – неисправимый заложник наших былых лихих времен, когда весь земной шар крутился у нас на ладони, а мы отрывались на полную катушку. Какой же у тебя счастливый момент, Кирюх?
Парню долго и шарить в мозгах не пришлось, поэтому он усмехнулся и решительно ответил:
– У меня вот сейчас происходит самый счастливый момент. Вся жизнь до этого была полным говном.
– Ха-ха! – от души обрадовался Яха. – Как же я кайфую от вас с Машей! Это ж надо так жизнь на место поставить…
Кирилл пожал плечами на правду.
– У меня есть счастливый момент, – прервал наступившую тишину Молдован, не отвлекаясь от художества. – И он никак не связан с индейцами и Пандорой…
Яха издевательски захихикал:
– Ну ладно, старый! Понял, что тебя обделили! Надо уважать и пожилых! Рассказывай…
– Однажды, я…
Только Молдован начал говорить, как раздались выстрелы. Эхо разлетелось по всей территории. Мужчины растерянно вскочили и начали оглядываться по сторонам. После череды выстрелов раздались женские крики и грохот мебели с посудой. Пираты молниеносно выглянули с утеса и с ужасом осознали, что переполох творится именно на яхте, возле которой пришвартовалась незнакомая моторная лодка. В эту же секунду показалась в поле зрения Лизи. Она держалась за живот, футболка пропиталась темной кровью. Женщина упала на колени и что есть мочи закричала:
– На помощь! Они убили Марго! Убили! И Маша… Маша…
Кирилл пребывал в парализованном остолбенении перед нереалистичной кошмарной сценой. Но потом мозговой разряд его привел в чувства. Он поспешил скорее следом за бегущими друзьями. Он видел, как Яха перелетает через ступени на своем протезе и достает из-под рубашки пистолет. Несмотря на физическое несовершенство, пират оказался первым на причале. Ошеломленный Кирилл только догнал Молдована, как услышал в общем хаосе шум мотора и доносившийся знакомый крик о помощи. Лизи, пытаясь приблизиться к спасителям, закричала во всю глотку:
– Они украли Машу и индейскую сумку…
После этого женщина начала захлебываться слезами от невыносимой боли. Чужая моторная лодка устремилась прочь, на ее борту Кириллу удалось разглядеть четыре черных силуэта и вырывающуюся девушку. Парень кинулся одномоментно за лодкой с похитителями, а Яха тем временем стремительно сокращал расстояние до Лизи. Мужчина пронесся по пирсу и был уже практически у цели, как вдруг произошел взрыв. Яхта взорвалась. Все живое, находящееся поблизости, отбросило в стороны ударной волной. Горящие обломки полетели в воду. Ярким светом пламени озарило тихую местность. Кирилл вынырнул из волны, чувствуя на правой стороне лица сильный жар. Он начал вертеться вокруг себя, пытаясь сориентироваться, куда умчалась лодка с Машей и похитителями. Но ее нигде уже не было, а шум мотора стих. Голова кружилась и сердце выскакивало из груди. Все до сих пор казалось нереальным. Морская соль резала глаза и щипала пораженную щеку. Раздался звериный вой с берега. Во всю глотку орал и рыдал Яха. Кирилл понял, что безрассудно пытаться догнать лодку вплавь и кинулся на берег, чтобы отыскать транспорт. У пирса корчился от боли Яха, над ним нависал Молдован.
– Нет! Нет! – вопил Яха отчаянным криком. – Они погибли! Погибли! Нет!
Кирилл пригляделся сквозь замытые глаза и его ужасом отнесло на два метра назад. Яхе оторвало вторую здоровую ногу по колено. Рядом в песок упирался протез, а над культей работал Молдован, хладнокровно пытаясь оказать первую помощь. Парень схватился за голову и заплакал.
– Кто? Кто это был? – орал он, мечась взад-вперед. – Кто?!
Молдован настырно перетягивал самодельный жгут по верхней трети бедра, несмотря на неистовые сопротивления пострадавшего товарища. Остатки яхты догорали на воздухе без шансов на то, что что-то могло уцелеть.
– Они похитили Машу! Они убили Марго и Лизи! Кто это?!
– Если они украли сумку со священным корнем, то это может быть только одна мафия, – безнадежно отправил вдаль свой опустошенный взгляд Молдован.
– Да нахуй этот корень! Зачем он вообще существует! – в ярости продолжал ворочаться на песке Яха.
– Зачем им Маша?! Для чего?!
– Я не знаю, – честно признался Молдован.
Кирилл начал пинать песок и гневно проклинать весь белый свет. Яха не останавливался. Каждый понимал, что их судьба подобралась к необратимой критической черте.
5.
Кровотечение из оторванной конечности остановилось. Молдован одолжил бутылку виски из бара и профессионально обработал, а затем и перевязал рану. Яха не участвовал в процессе и пребывал в ступоре, позволяя делать с ним что угодно. Он перестал горевать и погрузился в мертвое молчание.
– Мне надо срочно отлучиться, – серьезно заявил Молдован, когда остатки былой команды снова оказались на террасе и с отчаянием смотрели в пол. – Вы поедете со мной?
Кирилл отрицательно покачал головой, его лицо выглядело опухшим и обугленными. Яха лежал на скамейке с прикрытым предплечьем лицом.
– Я буду к рассвету, – кратко попрощался Молдован и, больше не сказав ни слова, удалился.
Кирилл посмотрел на место происшествия. От яхты остался лишь тлеющий уголек. Еще недавно там была Маша, Лизи и Марго. Теперь двое умерли, а девушку похитили бандиты. Все рухнуло за долю секунды. Он дотронулся до лица и тело пронзило болевой дрожью. Взрыв на память оставил сильные ожоги. Кирилл ощущал дикую усталость. Он не мог даже думать, все мысли перемешивались в кашу. Он посмотрел на Яху, пират утратил себя и обездвижено лежал там, где его положили, лишь изредка делая вздох. Его ожоги были сильнее по степени и тяжести, но организм справлялся. Кирилл уткнулся лбом в стол и отключился в таком положении.
Пробудился парень со страшной режущей и одновременно горящей болью в щеке от звука шарканья металла о паркет. Кирилл никак не мог прояснить сдавленные во время сна глаза. Во рту пересохло. В голове стоял безумный шум. Парень первым делом посмотрел на противоположную сторону, Яхи не было. Над морем брезжила заря. Новый день приближался. Кирилл выглянул вниз и увидел, как его товарищ с импровизированным костылем упорно спускается по лестнице. Кирилл не спешил, он медленно направился за Яхой, где-то в глубине души подозревая его намерения. Пират перебирал протезом, обгоревшая культя болталась по воздуху, кровавая рубашка колыхалась на утреннем бризе. Кирилл догнал друга, когда тот добрался до пирса.
– Бандерлог, – определил преследователя лысым затылком бдительный пират, – как ты, бандерлог?
Кирилл промолчал, сам не зная, чего выжидая. Наверное, объяснения или совета.
– Мы облажались, бро. Хе-хе. – Яха говорил уверенно и осознанно. – Мы провалили нашу единственную миссию. Теперь могучая сила в руках злодеев. Но мне на это глубоко насрать. Я потерял сегодня родных людей… Людей, которые мне доверили свое драгоценное время в этой жизни…
Яха прикурил сигарету и продолжил созерцать океан. Кирилл не видел его глаз, но знал, что они дерзко и отчаянно насмехаются над ситуацией.
– Я ухожу, бро. Уплываю. Возьму лодку, пересеку панамский залив и затеряюсь в Тихом океане. Принесу себя в жертву тому, что люблю. Я думаю, это будет честно перед девочками. Ведь и они поступили так же…
Яха затягивался сигаретой и выпускал густой дым, который мгновенно ветер превращал в мираж.
– Знаешь, бандерлог, я уверен, что я не просто так вас с Машей встретил. Я никому никогда не рассказывал всю правду. А вам открыл душу. Вы для меня были чистыми и свободными лучиками света, хе-хе. Я уже никогда не смогу как вы, как бы ни пытался. Я вам открыл правду… И я рад, что ты стал свидетелем моей сегодняшней трагедии. Ведь я снова стал заложником своей слабости. Я снова потерял близких людей, потерял ногу, но я не спешу умирать. Я хочу жить. Ха-ха. Это блядская жизнь снова отбирает у меня родных, а я люблю ее. Несмотря ни на что люблю. Она единственная что у меня есть ценное. Я не хочу и боюсь умирать. Я знаю, что после смерти я исчезну. Я утрачу все знания, чувства и нажитый опыт. Я не хочу начинать с нуля. Я не хочу ни в какой рай или ад. Я хочу жить тем собой, которым я становился непосильным трудом, сделанными ошибками и горьким осознанием. Я люблю только эту жизнь, потому что в ней я нашел самый подходящий для меня смысл.
Яха повернулся и посмотрел в упор на Кирилла:
– И знаешь, что, я буду дальше угарать, дальше жить в кайф, дальше пить, употреблять и трахать все, что движется! Но это не побег от травм и утрат, это мой выбор, мой путь! Это знак памяти всем погибшим близким… Я не буду оплакивать и не буду страдать, ведь каждый, кого я потерял, понял в жизни одно – все бессмысленно и остается только радоваться и ждать своего судного часа в общем котле! Поэтому я отправлюсь дальше открывать острова и нести свое абсурдное забавное существование…
Парень слушал и принимал выбор пирата. Яха протянул ему на прощание руку, и Кирилл ее крепко пожал. Капитан притянул к себе парня и обнял, как родного сына.
– Эти бандосы были точно Пиззздюки. Спаси Машу. Борись за свое счастье. Оно важнее жизни. У каждого свой путь. Пусть он может быть и фатальный. Но у вас с девчонкой он один на двоих.
С тем же рвением Яха оторвался от Кирилла и за пару трудных телодвижений запрыгнул в чужую лодку.
– Хах! Тут недопитый ром! День начинается чудесненько…
Пират откупорил пробку и сделал смачный жадный глоток.
– Передай этому священнику, что я люблю бухать, а он во мне порождает самые нравственные побуждения, которые мне чужды и противны! Ха-ха! Но я буду по нему скучать… И по тебе, дружище …
У Кирилла вырвалась бледная улыбка. На секунду снова появилась уверенность, что все в жизни не важно и невозможное возможно. Яха с мастерством профессионального преступника завел лодку и издал победный клич.
– Прощай, бандерлог! Спаси Машу и наделайте с ней кучу таких же сумасшедших, как вы, новых людей! Пусть они захватят этот поганый мир! А я ухожу на пенсию – отправляюсь бросить вызов стихии и сделать Тихий океан Громким! Ха-ха! Господи, как это все смешно… Ха-ха-ха! Я не могу…
С этими откровенными воплями он резко развернул моторную лодку и, выжав скорость до максимума, умчался вдоль побережья. Кирилл слушал одержимые веселые крики и в конце помахал рукой тому, кто отправился в свой путь. Может быть и фатальный.
6.
Парень продолжал стоять на месте, смотреть на склон, за которым скрылся Яха. Оттуда выглянуло туманное солнце. Древнее карибское побережье обдувал ветер. Пиратская злая судьба настигла самых непригодных для подобных приключений подростков. В голове не укладывалась череда произошедших событий и необходимо было что-то предпринять. Подкрадывалось что-то жуткое, мрачное и необратимое. Кирилл отчетливо знал, что это такое. Силы и воля начинали его покидать вслед за Машей. Мир меркнул.
Позади послышалось чье-то приближение. Кирилла толчком выбросило из пожирающего аффекта. Желание бороться и не сдаваться снова обрело явь. Парень обернулся на мощный источник энергии и отогнал вредные навязчивые мысли.
– Яха уплыл? – спросил тихо Молдован.
– Да. Отправился бороздить Тихий океан.
Мужчина смиренно кивнул головой и мысленно пожелал удачи своему старому другу.
– Это была мафия? – спросил Кирилл.
– Да.
– Почему именно сейчас?
– Им нужен был божественный дар, заключенный в корне священного дерева. Они думали, что Ihticoyonpui находится у Яхи. Именно поэтому они напали на яхту…
Кирилл ощутил прилив злости и желания жестокой мести за любимого человека.
– Теперь всему миру придет конец?
– Нет.
Парень изумлено взглянул на Молдована.
– Ни один человек не сможет открыть Пандору без священных доктрин прошлых хранителей.
После этих слов избранный протянул руку и продемонстрировал неуничтоженную временем книгу «Индиго».
Глава 13. Бандитский нуар.
1.
В памяти Маши хаотично прокручивались сцены произошедшей трагедии. Она отчетливо помнила внезапно раздавшиеся посторонние голоса на яхте. Их настойчивые грубые требования на иностранном языке. Отпор Марго и последующий шум завязавшейся перепалки. Когда Маша спохватилась и выбежала из каюты, то сразу же наткнулась на группу крупных накаченных верзил, несмотря на свой устрашающий вид, одетых очень ярко, будто подростки решили шуточно напугать и переоделись в гангстеров. Но бандиты были настроены весьма агрессивно и вели себя скоординировано, потому что буквально за долю секунды убили вооруженную Марго и тем самым сломили дух Лизи, выбив из женщины местоположение искомой черной сумки; с кровожадным хохотом они схватили двух беззащитных девушек за волосы, насильно выталкивая их за борт. Лизи получилось вырваться и рвануть за помощью, но бедняжка сразу получила пулю в живот. Она рухнула на палубе, на последнем издыхании призывая спасителей. Маша пыталась вырваться, но ее хрупкое телосложение значительно уступало массивному корпусу преступника. Тот тащил ее за волосы по всей яхте, пока она кричала и молила о пощаде. Спасения не настало, ибо через молниеносное мгновение ее тело, словно безвольный предмет, перекинули в чужую лодку. Девушка понимала, что это ее последний шанс выкарабкаться из западни и предприняла последнюю попытку спастись, но получила точный удар кулаком по лицу. Темнота в глазах начала сгущаться темными мушками. Следом в нос ударил запах незнакомого токсического вещества. Перед тем как окончательно потерять сознание, она вновь услышала истошный насмехающийся вопль и увидела вспышку взрыва. Словно ядерная бомба сотрясла воздух, но сознанию до этого не было никакого дела, ибо черная пропасть пожирала ее. Маша рефлекторно понадеялась отыскать рядом родную руку, но не нашла. Дальше наступило тотальное беспамятство.
