Александр Андреевич Апосту
Метастазы
Время: начало десятого. Солнце спряталось за серыми тучами. Наконец толпа загудела и под общий шум на крыше одного из гаража показались виновники торжества. Участники группы организовано распределились по своим местам, не заставляя никого ждать. Они не разговаривали меж собой, а лишь пристальным взором разглядывали публику. Порох сел за барабаны, Яна подвесила на плечо гитару, а Сад прильнул к микрофону.
– Раз… Раз… Хорошо слышно? – раздался голос Валеры.
– Да! – завопили разом.
– Спасибо, что собрались на нашу коду, так сказать… Нам очень приятно вас видеть. Как вы знаете, нас в группе должно быть четверо, но сегодня мы постараемся заменить дорогого нам Мишу втроем. Помимо его трагедии нас собрала ещё одна беда. Не буду много говорить об этом, ведь каждый здесь присутствующий в курсе дел. Давайте такой душевной атмосферой скажем им спасибо за всё. Они изменили мир. Они пустили в жизнь Метастазы. Да, жизнь всё расставит вскоре на свои обычные места. Как бы нам не хотелось, всё повторится и зло не уйдет, но.... Метастазы, добро, любовь, Бог, – перечислял низким тоном Валера, – нам нужно во что-нибудь верить, чтобы выдержать испытания. Верить отчаянно и самозабвенно. Посвящаю эти песни не тем, кто ушёл от нас, а всем тем, кто остался.
После этого заиграли инструменты и загрохотали динамики. Огромная толпа народа вскинула руки вверх и задвигалась в такт музыке. Валера чередовал треки популярных групп вперемешку с авторскими. И те, и те публика охотно подпевала. Народу становилось больше. Назар оборачивался и осознавал, что не видит границ фан-зоны. Порой и самих исполнителей невозможно было расслышать под общим пением. Зрители обнимались, смеялись, вытирали слезы, но не покидали воцарившуюся гармонию. Когда заиграла композиция группы СЛОТ «Круги на воде», ребята достали свои телефоны и включили фонарики. Миллионы светлячков озарили тёмное пространство. Подобно увеличенному в микроскоп небесному одеялу Манега засияла своими огнями. Поминальная грустная песня оказалась близка каждому. Тоска и боль высвобождались изнутри. Душа лечилась пониманием ближнего. Всем необходимо было чувствовать родство, никто не хотел возвращаться в несчастное одиночество. Огни мобильников освещали небо, а слившиеся воедино голоса оглушали космос.
Под самый конец Валера прервался, призвав этим жестом к молчанию.
– Последнюю песню я хочу, чтобы мы спели небесам. Чтобы нас услышали те родные люди, которых с нами уже нет, – у Сада загорелись глаза и он посмеялся впервые за время выступления, – Лето однажды предложил наложить на его стихи нашу музыку. Мы постоянно шутили друг над другом. Я говорил, что его стихи макулатура, а он называл мой рок гормональным высером.
Народ засмеялся, вспоминая диджея.
– Но на самом деле я не встречал человека гениальнее, чем Егор. Каждую строчку из своего стиха он пережил на своей шкуре. Каждый сведенный бит попадал прямо в сердце.
Снова тяжёлое молчание.
– Этот стих он написал после смерти Нагваля. Моего второго отца. Он прочитал его на похоронах. Стихотворение посвящено не конкретному человеку, эти слова обращены ко всем. В скором времени мы окажемся там. Может, там хорошо, может, и не очень. Отец говорил, что вся наша жизнь хоспис и не знаешь, кто и когда окажется следующим. Но ещё он говорил, что надо успеть стать счастливым навсегда уже в этой жизни. Нигде не найдётся покоя, кроме как здесь и сейчас.
Мёртвая тишина накрыла площадку. Зрители буквально застыли перед вступительной речью.
– Поэтому поспешите стать счастливыми и сделать такими остальных. А мы с моей младшей сестрой Олесей всё-таки исполним просьбу нашего любимого друга.
Назар не мог поверить своим глазам, когда на сцене появилась маленькая рыжая девочка в платье с белыми цветами. Она немного смутилась перед количеством народа, но её брат встал в поддержку рядом. Олеся взглянула ему в глаза и набралась храбростью. Назар от переживания сжал руки в замок прямо у своего лица.
Наконец Валера взял в руки гитару и задал темп остальным участникам. Олеся сфокусировала глаза на одной точке и начала петь стихи, написанные рукой Егора.
–Тем, кто отправился к началу
Будут светить бесконечно звезды.
А долгие жизни полные печали
Тем, кто ещё на время остаётся.
Мы здесь просто так, ни зачем,
Вольные несчастные частицы
Если ты не для кого и я ни чей,
Почему нам так тяжело проститься.
Просто в пустоте танцуют и летают атомы.
Просто люди живут, любят и умирают заново.
Просто… Просто.... Просто…
Она тянула слова куплета своим звонким детским голоском, поражая до глубины души всех присутствующих. Взявшись друг за друга, люди наблюдали за невероятным выступлением девочки. Но Назар видел, как Олеся со спокойствием относится к реакции окружения. Она пела для любимых, как сказал Валера. Для Нагваля и Лето.
–Здесь наша жизнь пленница
Без смысла и без сути
Я тебе обещаю – мир изменится
Но нас в нём уже не будет.
Просто в пустоте танцуют и летают атомы
Просто люди живут, любят и умирают заново.
Просто… Просто… Просто… Нас в нем уже не будет… Просто… Просто… Просто… Нас в нём уже не будет.
На этой фразе она начала понижать голос и вскоре затихла. Публика взорвалась овациями. Даже сами участники группы не выдержали и в порыве чувств накинулись на Олесю. Яна, отбросив гитару, со слезами на глазах прижимала к себе девочку. В какой-то момент все четверо музыкантов стояли в одном кругу, прижавшись друг к другу. Народ галдел и аплодировал. Назар кричал громче всех, не жалея голосовых связок. Кто-то из толпы достал букет и подарил Олесе. Она словно не знала, что с ним делать, но потом Валера вместе с ней принял комплимент. Группа «Сияние» поклонилась скандирующей толпе.
– Спасибо большое, – поблагодарили народ ребята и потихоньку начали удаляться со сцены.
Назар молниеносно встрепенулся и направился скорее к гаражу, он старался не привлекать внимания. Музыканты делились впечатлениями и пили воду, когда Назар ворвался на эмоциях внутрь.
– Вы молодцы! Вы такие молодцы! – разгоряченно воскликнул он, а затем накинулся на Олесю. – А ты! Ты самая большая молодец!
Девочка подвисла в воздухе и даже не думала отлипать от Назара.
– От тебя невозможно было оторвать глаз!
– Спасибо. Я старалась, – девочка сияла от счастья.
– Вы просто лучшая группа на свете! – искренне твердил Назар, обращаясь уже к остальным.
Все посмеялись и обнялись, объединяясь в круг.
– Мы чуть ли не собрали второй космический рейв!
– Да нам нужен стадион теперь для концертов!
Друзья окунулись в небытие, будто всё хорошо, как раньше. Но тут неожиданно у Назара в кармане завибрировал телефон. Парень отпрянул и с испугом посмотрел на незнакомый номер.
– Да.
Все замерли в ожидании. Назар не говорил ни слова, а стоял окаменевшей статуей с мобильником возле уха. Напоследок лишь произнёс:
– Сейчас будем.
Ребята вопросительно уставились на товарища.
– Звонила Елена Ивановна, – губы Назара побледнели. – Сказала скорее ехать в хоспис.
…
Объяснений никаких не прилагалось. Назар, Валера и Олеся вызвали по-быстрому такси. Яна с Порохом остались, ребята им пообещали позвонить. В салоне машине стояла мертвая тишина. Стараясь не шевелиться, каждому хотелось поскорее добраться до больницы и узнать в чем дело. Такси пронеслось по ночному городу почти без пробок, но на каждом светофоре Назар в мандраже считал роковые секунды.
Когда машина подъехала, Валера помог выбраться сестре, и оба помчали вслед за Назаром. На пороге их встретил Илья, выбравшийся подышать воздухом.
– Илья! – чуть ли не бежал Назар навстречу инвалиду. – Что случилось?
Олеся с Садом замедлили шаг, чтобы случайно не прослушать весть. Илья развернул коляску и открыл дверь долгожданным гостям. Затем посмотрел каждому в глаза и радостно заявил:
– Лиля вышла из комы.
Ребята замерли, думая, что им послышалось. Но потом, до конца осознав случившееся волшебство, мигом бросились внутрь здания. Олеся рванула первая, перепрыгивая одним махом по две ступени. Назар с Валерой подхватили ошеломленного Илью вместе с коляской и на пике эмоций вместо специальной лестницы доставили его на руках прямо на второй этаж.
–Вы с ума сошли! – держался в испуге за плечи друзей мужчина.
Но два парня действительно обезумели. Случилось наконец-то невообразимое чудо. Чудо, которое так необходимо всем на данный период жизни. Здравый рассудок отказывался верить. Он так привык к трагедии, что совсем забыл о необратимости наступления белой полосы.
Наверху их встретить вышли Ворчун и Оксана с маленькой Алисой на руках.
– А вот и мальчики прибежали, – счастливым голосом прокомментировала Оксана и приветственно подвигала маленькой ручкой малышки, которую та усердно сосала во рту, – кажется, сейчас мы их очень обрадуем!
– Это правда?! – вытаращил глаза Назар.
– Самая что ни на есть, – уверил Ворчун, уткнув руки в боки.
– Охренеть! – кинул Валера и бросился узреть свершившееся чудо.
Елена Ивановна дрожала над кроватью вернувшейся девочки. Олеся, долго не раздумывая, запрыгнула на койку в объятия подруги.
– Олеся, тихо, ты сейчас удушишь её! – предупреждал её брат, но все слова летели мимо ушей.
Назар обошел группу людей и увидел в маленьких ручках Олеси бледное лицо Лили. Её глаза действительно были открыты. За долгое время её веки впервые поднялись, а синие сухие губы разошлись в блеклой улыбке. Мозг отказывался верить в реальность происходящего.
– Наконец-то! Наконец-то! – повторяла Олеся, то обнимая, то целуя больную девочку.
– Олесечка, тихо! Лиля сейчас очень слаба, – умиротворенным голосом предупредила Елена Ивановна.
– Да как тут тихо может быть! – хлопнул в ладоши Ворчун. – Это ведь невероятно!
– Оксана сегодня утром значит заходит с цветами к Лиле, – решил рассказать историю Илья, – а девочка открывает глаза и смотрит на неё!
– У меня все цветы на пол попадали! – заверила звонко Оксана. – Я побежала скорее звать Елену Ивановну!
– Как это вообще возможно? – улыбался Валера.
– Кажется, – закивала головой старшая медсестра, – каким-то чудом болезнь начала отступать. Лиля сейчас в тяжелом состоянии, но кризис миновал.
– Я знала, что ты проснешься! – не отлипала Олеся от подруги.
Лиля не решалась пока совершать лишние движения, лишь её глаза оживлено и благодарно осматривали собравшихся близких людей.
Оксана положила Алису на кровать, и ребёнок радостно пополз по ногам девочки. На лице малыша сияла озорная улыбка, и ручки стремились познакомиться с чем-то новым.
– Кажется, у нас рождение за рождением, – добавила молодая мама.
Возвращение Лили приравнивалось к заново начавшейся жизнью. Девочка находилась на грани и какие-то силы ей все-таки помогли победить рак. Судьба вновь сделала свой хитрый парадоксальный ход.
Но все попытки осмысления отступали перед фактом, что девочка пришла в себя. Она смотрела, чувствовала и готова была остаться. Может, во снах и классно, но Лиля выбрала иное.
В какой-то момент к очарованной событием публике обратилась Елена Ивановна. Она отпрянула от кровати и опустила голову.
– Мне кое-что нужно рассказать, – хрупкий характер женщины не выдержал и у неё снова побежали слезы по пухлым щекам, – когда Лиля пришла в себя, я решила ей поправить подушку и случайно наткнулась на конверт. На нём девочка спала всё это время. Это письмо …
Толпа замерла, не зная чего уже можно ожидать.
– Письмо от Николая Николаевича. Последнее послание перед исчезновением. Я думала… Мне кажется правильным, если каждый всё наконец узнает. В этом письме правда. Я… Я не смогу его прочитать, поэтому…
Она протянула мятый конверт вперёд, ожидая добровольца, у которого хватит духа озвучить предсмертные слова Нагваля. Олеся крепче прижала Лилю к себе и пробежала растерянными глазами по окаменевшим взрослым. Никто не осмеливался взять на себя эту ношу. Друзья будто боялись узнать нечто страшное. Ящик Пандоры приводил в ужас человеческие души. Послание так и висел в воздухе.
– Можно я, – неожиданно Олеся потянулась за письмом своей маленькой ручкой.
Валера с Назаром в волнении дернулись вперёд, но решительность малышки осталась непоколебима. Она чувствовала то, что остальным было невдомек. Девочка знала больше, имея с лучшим другом и вторым отцом невидимую связь. Она открыла конверт и достала лист бумаги. Глаза уверенно впились в написанные чёрной ручкой предложения. Никто не осмелился отобрать у неё письмо, понимая, что на данный момент ребёнок сильнее их.
– Дорогая Лиля, – зачитала Олеся вслух с редкими запинаниями и паузами, – пишу тебе это письмо, чтобы ты не переживала. Когда ты проснешься, и меня не будет, не беспокойся. Ты не поверишь, но я связался с работником зоопарка одного малазийского острова и он сообщил, что их любимая коала вывела большое потомство. Животное представляет вымирающий вид, но выводок оказался большой и добрый хозяин вошёл в наше положение. Я ему отправил фото твоих рисунков и исписанных стен, а также поведал о твоей давней мечте. Он растрогался, и мы с ним договорились, что, если я прилечу и угощу его нашей традиционной водкой, то он мне с радостью в тайне отдаст одного малыша. Кстати, он в ответ мне прислал и фотографию, можешь полюбоваться. Я, воодушевившись, сразу же купил туда-обратно билеты на самолет и очень надеюсь вернуться вовремя …
Всех с головой накрыла истина. Олеся проверила конверт и, действительно, нашла обещанное доказательство. С открытыми ртами и вытаращенными глазами люди слушали послание и разглядывали приложенную фотографию, на которой весёлый узкоглазый мужчина с беззубой улыбкой держит на руках маленький комочек шерсти. В голосе Олеси не возникло дрожи. Она будто верила и знала изначально, как всё произошло на самом деле.
– В это невозможно поверить, но как только ты проснешься, с тобой на кровати будет играться малыш – коала. Представляешь, ты будешь единственной в мире девочкой с таким домашним животным. Я обязательно привезу ему на первое время необходимую еду и договорюсь с хозяином о поставке пищи, а потом, если удастся, приучим нашего питомца к нашим вкусным растениям. Обещаю посадить деревья и сделать малышу самый настоящий дом, чтобы он не скучал по родной земле. Поэтому я мигом на остров, а затем сразу вернусь обратно. Не скучай и не печалься, когда проснешься, ведь мы с коалой скоро прилетим к тебе. Помни, ты никогда не останешься одна и будешь жить вечно, потому что я тебя очень люблю!
Олеся закончила и ещё некоторое время смотрела на письмо любимого человека. Это он написал и никто другой. Затем девочка улыбнулась и с вызовом посмотрела на остальных, убеждаясь в своей внутренней правоте. «Видите, – говорила она глазами, – а вы не верили!». Присутствующие, действительно, не верили и не могли поверить. Даже предположить такой поворот событий никто не был в силах. Слезы, улыбки, восторг, печаль – всё смешалось воедино. Назар смотрел на Валеру, потом на Олесю, потом на Лилю. Девочка продолжала лицезреть окружающую жизнь спокойным озарением. На секунду Назару показалось, что Лиля встретилась с Нагвалем между небом и землей. Добрый друг всё объяснил маленькой девочке. Может, это он её уговорил вернуться. Может, понял, что она здесь очень нужна. Никто никогда не узнает досконально всю правду. А если бы и узнал – либо ничего не понял, либо посмеялся. Ведь ничего не остаётся, кроме как смеяться над необратимым потоком вещей и событий. Нагваль не сдавался до самого конца. Боролся за счастье абсолютно каждого человека. И у него это получилось. Своей жизнью и смертью он вернул к жизни всех остальных. Человек сделал всё что мог. Истина многое поставила на свои места. Ни Николай, ни Егор не умерли зря. Ведь они умирали за того, кого любили. Находясь на вершине пятиступенчатой лестницы, прямо перед пастью непобедимого Левиафана, они выбрали самоотвержение, а не самоуничтожение. Жертвуя собой, они изменили людей. Это всё, что имеет смысл во всеобщей бессмыслице, которая всегда заканчивается смертью. Глядя на них, люди нашли счастье. Они просто наблюдали и вдруг захотели жить. В этом и заключались Метастазы и дорога воина. В этом и таился смысл войны с Левиафаном, с собой, с системой и со всей жизнью. Мы здесь лишь для того, чтобы дать себе и другим возможность быть как можно больше счастливыми.
…
Через некоторое время большинство покинуло палату. Елена Ивановна отправилась вниз. Оксана направилась кормить Алису. Илья с Ворчуном, видимо, устали и решили лечь на боковую. Каждый остался погруженным в свои мысли. Каждый у черты навсегда меняющих выводов и умозаключений. Лиля уснула. Она тосковала по здоровому сну и с теплом на сердце ушла в сладкие видения, чтобы вскоре проснуться утром с новыми силами. Олеся лежала с открытыми глазами рядом с подругой и наблюдала за Назаром с Валерой. Те сидели на подоконнике и глядели в окно. Казалось, можно бесконечно созерцать за одинокой жизнью на улице. За такой простой. Размеренной. И в некоторые моменты понятной. Всё казалось не плохо, когда многому знаешь цену и итог. Печаль навсегда оставалась внутри. Но и счастье возвращалось в самом необыкновенном проявлении. Всё крутилось, вертелось, переворачивалось, обрывалось, а люди просто жили.
В какую-ту секунду Валера оторвал глаза от ночных фонарей, освещающих летнюю зелёную траву. Он достал телефон и, немного покопавшись, нашел то, что было необходимо. Стрекотание сверчков прервалось постепенно нарастающей из динамика музыкой. Это были биты Лето, написанные им на пике его любви к жизни. Той любви, которую мало кому давалось когда-либо достичь и прочувствовать. Тихая, спокойная, окунающая в красоту и ностальгию музыка заполнила палату. Валера отпрянул от подоконника и, закрыв глаза, начал потихоньку танцевать. Он плавно водил руками по воздуху, иногда переступая с одной ноги на другую. Его движения были полны лёгкости и свободы. Назар встретился с игривыми глазами Олеси и разгадал её настрой. Одновременно девочка и парень поднялись и присоединились к танцору. Они двигались под музыку рядом с постелью Лили. Маленькие ручки кружились в полутьме. Рыжие волосы плавали по лёгкому ветру, прорвавшемуся из открытого окна. Сердце обретало покой. Друзья танцевали, отбросив в помойку всё, что знали и когда-нибудь узнают. Стоял аромат летнего свежего тепла. Тени от фонаря переливались на стене с рисунком счастливых людей. Мир не был таким, каким его привыкли воспринимать. Всё снизошло до атомов, до пустоты. Жизнь превратилась в один безмятежный танец.
Эпилог. Те, кто спасён. Те, кто спасёт. Те, кто остаётся
«Давно не писал в дневник. Наверное, с самого крайнего путешествия. Что тут сказать – был счастлив. Метастазы, все дела. В голове до сих пор не укладывается то, что произошло. Вроде бы ничего не изменилось, но на самом деле перевернулся мир. Я теперь знаю куда иду. Побег битника превратился в дорогу воина. Так же из ниоткуда в никуда, но сейчас я уверен, что обрел тот смысл, который спасёт. Я не грущу больше. Для меня мои жизнь и смерть – сущие пустяки. Лестница вечного счастья сработала на ура. Каждое событие подводило меня к финалу и не произошло ни лишнего, ни случайного. Значит так надо. Значит так должно быть. Я знаю зачем нужна вера. Чтобы сохранить в себе человека. Чтобы пережить то, что с тобой происходит. Верить можно во что угодно. Вокруг всё эфемерно и нет исключений. Я знаю, что впереди Левиафан, который сожрет с потрохами без суда и следствия. Но я буду идти до конца и верить, что так надо. Другого просто не дано. Там, где нет выхода и смысла, приходится обманывать себя и бесконечно отвлекать. Главное, принять и познать всё сейчас, дальше лишь ожидает свободный и вечный полёт. Я знаю зачем нужна любовь. Чтобы всегда имелись силы. Сломать человека очень легко. Жизнь это проделывает с большой охотой без каких-либо поблажек. Любовь то, что делает неуязвимым и щедрым. Любящий готов делиться тем, что имеет. И конечно, я теперь знаю зачем я тут. Затем, чтобы сделать как можно больше людей счастливыми. Выбрать смех, танцы, секс, молодость, путешествия – любой способ, чтобы пользоваться своим внутренним богатством. А чтобы никогда не надоело, нужно выбрать жить для других. Для абсолютно всех. Без логики, без справедливости, без переосмысления, без взаимности-без всего. Временному, незначительному и биоразлагаемому существу это подходит. Надо пережить много плохого, чтобы осознать как всё смешно и просто. Но бездна глубока, а Фудзи высока. Поэтому стоит, подобно дураку, наслаждаться дорогой и не искать других ответов и предназначений. Мы просто существуем, меняемся, принимаем, стареем. Все по-разному, но всё же в рамках шаблонного человеческого естества. Можно окончательно признать этот факт и не выдумывать из нас что-то лучшее. Мы прекрасно обречены. Но всё будет, в конце концов, хорошо. Это говорили люди, которых я любил и люблю. Значит, так оно и будет.»
Назар не спал. Держал дневник в руках и перелистывал страницы, вспоминая прошлые записи и чувства, побуждающие писать. Действительно, всё изменилось. Пишущая ручка произвольно добавляла на страницах то, что хотелось. Но тут дверь открылась. На пороге возник Валера. Назар поднял глаза на тёмный силуэт, застывший на месте. На улице стояла глубокая ночь и в хосписе все давно спали. Видимо, кроме двух парней, которым так тяжело уснуть.
– Я ухожу, – собравшись с силами, молвил охрипшим голосом Сад.
Назар продолжал смотреть на друга, облокотившись спиной к стене. Открытый дневник битника валялся в открытом виде на коленях, сосредоточив на себе тусклый свет фонарей. Почему-то Назар всё понял.
– Я не могу больше, – говорил Валера, открывая перед товарищем душу, – я не могу с этим жить. Эта неискоренимая и неизлечимая боль… Внутри всё гниёт от слабости и грусти…
Не получается ни у кого оставаться вечно сильным. Где-то в глубине прячется та ощутимая пустота, которая напоминает о пережитом и осознанном. Мы мечемся в вечном отчаянии, но становимся настоящими людьми.
– Если я останусь, то сторчусь или сопьюсь… Я не могу это перенести.
Каждому жизнь найдет способ уничтожения. Она и не хотела с самого начала нас оставлять живыми навсегда.
– Олеся знает, – давился парень эмоциями и сдерживаемыми слезами, – я ей сказал… Я знаю, что с тобой она не пропадет… Я не хочу, чтобы она видела то, во что я превращаюсь…
Его мысли разрывали и разум, и сердце на части. Где-то получалось оказать сопротивление, но затем наступало возвращение к тому, что нельзя никак изменить.
– Ты позаботишься о ней?
Человек вложил всю свою надежду в просьбу. Он надеялся, что обретет покой на том пути, через который прошли многие. Путь не принёс должного эффекта, но он продолжал оставаться необходимым и вполне естественным. Другого просто-напросто знать было не дано.
– Да, – честно пообещал Назар.
– У Нагваля остались деньги, – сглотнул тяжело слюну Валера, – они в доме на комоде. Я ничего не беру и всё оставляю. Вот ключи.
Валера аккуратно потянулся дрожащей рукой и положил рядом с Назаром связку. Парень посмотрел на неё несчастным взглядом.
– Мы с Яной и Порохом уедем из страны, – рассказал Сад, – наш товарищ переехал недавно в Англию и говорит, что нашей группой заинтересовалась одна студия, с которой он может нас связать. Я знаю, что это побег от себя. Но мы просто будем странствовать, мотаться по земле, пока не примем себя такими, какие есть. Ведь всё и так делается зря…
Назар в непонимании поднял глаза.
– Потому что заканчивается одинаково печально, – закончил Валера.
Назару нечего было ответить. Он понимал друга как человек, который тоже от многого бежал и многое потерял. Чей-то огонь до сих пор горит и обжигает собственное существо, а чей-то просто остаётся греть окружающих. Парень встал проводить друга. Валера смотрел на Назара влажными бегающими глазами, его сердце кричало от боли. Он подошел ближе и обнял соратника.
– У нас же всё получилось?
– Да, – убедил Назар.
– Думаешь, Нагваль с Лето счастливы?
– Думаю, они уже спасают другие миры или придумывают новые.
– Мы еще встретимся вместе?
– Конечно, – Назар отпрянул и улыбнулся, – но оставим это на десерт. Мы еще нужны здесь.
Валера одобрительно закивал головой, повторяя эти слова у себя в голове.
– Ты хороший человек, – начал медленными шагами удаляться юноша.
– Ты тоже.
– Мы же всё равно останемся рядом, – на этот утвердительно заявил Сад, – будем смотреть на одни и те же звезды.
– И дышать одним воздухом.
– Мы ведь все внутри друг друга.
– Помогаем справиться с болью.
Валера выдохнул, у самого порога еще раз посмотрел на друга и затем скрылся в ночной мгле. Холод смирения пробежался по спине Назара. Он просил не расставаться больше с родными людьми, но сейчас не ощутил той утраты. Просто люди живут и привыкают. Их уничтожают, а они становятся бесчувственными. Так жизнь превращается в сущий пустяк.
Назар поднялся по лестнице на второй этаж и тихими шагами дошёл до палаты Лили. Девочка спала, а вот Олеся сидела на подоконнике. На лице девочки держалась таинственная улыбка. Свет фар пробежался яркой волной по стенам палаты, а затем унесся вместе с гулом мотора. Девочка помахала на прощание брату рукой. Даже когда звуки отдалились, она не останавливалась. Назар медленно зашел, чтобы не испугать ребёнка.
– Не спишь?
– Не спится, – даже не обернувшись, отозвалась Олеся.
Назар смотрел, как взрослеет с каждой секундой девочка. Спасал великий дар. Она могла выдержать всё. Это не восьмилетний ребёнок, а человек, у которого за плечами сотни пройденных жизней.
– Он скоро вернётся.
– Я знаю, – затем она повернулась и ласково улыбнулась, желая успокоить переживание друга, – он станет рок-звездой.
– Хочешь тоже, когда подрастешь?
– Хочу прогуляться.
Назар взглянул на Лилю. Та спала безмятежным крепким сном. Ему тоже хотелось на улицу.
– Пойдём.
Они шли вдвоем по пустой тихой улице. Воздух был насыщен чем-то чистым и первозданным . Тишина успокаивала и все мысли оборачивала в ничто.
– Пойдём к нашему дому на дереве, – предложила Олеся.
– Пойдём, – Назар бы на всё согласился с этим человеком.
Им никто не был нужен. Они остались как последние частички былого целого. Они должны сохранить друг друга, чтобы Метастазы остались. Так и происходило. Ведь каждый своим присутствием спасал другого.
– Не страшно? – спросила Олеся Назара возле старого детдома.
– Нет.
На всякий случай девочка крепко сжала ладонь друга в своей. Они вдвоем смело и решительно прошли мимо корпорации монстров и устремились в лес.
– На самом деле там не живут монстры.
– А кто?
– Я поняла, что нет плохих.
Назар прислушался к словам девочки.
– Есть спасенные и те, кто спасет. И знаешь кто и те, и те?
– Одни и те же люди.
Назар продолжал смотреть на дорогу, освещаемую телефонным фонариком.
– А мы тогда кто?
– Мы те, кто остаётся.
Запахло деревней. Свежескошенной травой и спаленной совсем недавно помойкой. Назар помнил эти запахи из детства. Он хотел, чтобы и Олеся запомнила череду ароматов. Девочке нужно видеть и знать что-то большее, чем смерть и расставания. Но кажется, в ней присутствует то, что возвышается над всемирным тленом.
– Лес, – напомнила Назару она, – который приведет к острову вечного счастья.
Девочка стремительно и воодушевленно перешагивала через пустые бутылки водки, окурки, рваные тряпки, пережитки несчастных людей. Не замечала этого всего и шла к дубу.
– Иногда, – заявила она, – даже здесь слышно, как смеются на острове дети.
Назар вспомнил путешествие с Нагвалем: завороженное лицо друга, когда ночью в лодке до него донеслись отголоски песен и танцев древних шаманов.
– Их радость настолько велика, что даже лес пропитался ею. Он держит радость в своём сердце и не отпускает.
Она не боится тьмы и пролезает в свободное пространство меж густых кустов. Назар следует за ней и оказывается перед огромным дубом. Там среди стволов и веток старинный домик, который они недавно отремонтировали.
Олеся замерла. Она долгое время, не отрывая глаз, смотрела на деревянные стены и пол. Девочка не собиралась туда залезать, ей будто надо было в чем-то убедиться. Что-то понять. Она смотрела на пустой одинокий дом, в котором, по всей видимости, со дня реконструкции никто не появлялся. О нём забыли, о нём никто не знал, но девочка продолжала верить в него. У Назара пошли мурашки по телу, теперь он сжал руку малышки, чтобы вернуть её в реальность. Олеся продолжала что-то неутомимо искать в пустоте и не собиралась сдаваться. Надолго ли хватит человека, чтобы смотреть туда, где ничего нет. Абсолютно и необратимо. Назар уже отчаялся, когда она заговорила:
– Знаешь, что мы забыли?
– Что? – всей душой волновался Назар.
– Мы забыли нарисовать карту, ведущую на остров.
Назар выдохнул и сжал крепко губы от радости.
– Дети всегда должны знать, куда им идти, – Олеся никуда не пропала, а всё это время думала о других.
Мёртвое внутри существо вновь почувствовало тепло Метастазов. Они жили и так же никуда не пропадали.
– Нарисуем? – с мольбой в глазах обратилась девочка к другу.
– Да, – улыбнулся Назар, – у меня как раз в походном рюкзаке есть отличные карандаши и фломастеры.
– Это подойдет, – кивнула Олеся и напоследок еще раз взглянула на дом, который только ради маленького ребенка и существовал.
Через некоторое время Олеся с Назаром и Персиком встречали на крыше заброшенного театра рассвет. Они расположились поближе к парапету, дабы оставить открытым обзор на безмолвный город. Карандаши были разбросаны вокруг огромного холста и по очереди вступали в работу. Кот досматривал сны, свернувшись в клубок, и лишь иногда лениво проверял своих друзей. Назар с Олесей трудились слаженно, вкладывая в дело весь энтузиазм и фантазию. Лучи раннего солнца разгоняли ночные разводы небосклона, но ещё не проснулись даже утренние птицы.
– Олесь, – обратился Назар.
– Да? – отозвалась девочка, продолжая рисовать.
– Как у тебя получается оставаться такой?
Девочка почему-то сразу поняла, что имеет в виду Назар и с детской непосредственностью раскрыла секрет:
– Это Коля. Он обещал всегда быть рядом.
Назар несколько раз говорил подобное, а теперь почувствовал себя невероятно счастливым, так как счастье действительно произошло.
– Он рядом сейчас?
– Да. Во мне.
Парень посмеялся, не в силах сдерживать эмоции и Олеся хохотнула в ответ.
– А это мы сейчас проверим! – Назару в голову пришла идея, которая ему показалась просто ошеломляющей. – Согласитесь вы с Нагвалем отправиться в путешествие, как только выздоровеет Лиля?
У Олеси заискрились глаза, которым совсем немного оказалось нужно.
– Все вместе?
– Да.
– Конечно, – затем она пафосно откинула рыжие волосы по ветру, – я между прочим сама хотела предложить этот план.
